Текст книги "Wild And Unruly (ЛП)"
Автор книги: 100percentsassy
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)
– Ценные воспоминания, – пошутил Гарри, и они оба улыбнулись. Воздух вокруг них вдруг стал капельку легче. – Ну так… – протянул он, улыбаясь ещё шире и играя с молнией на своей куртке. – Хочешь её увидеть?
– Конечно, – ответил Томлинсон. – Безусловно. Веди меня к знаменитой беременной корове, Стайлс. Сейчас же.
Гарри рассмеялся, а в его зелёных глазах заплясали весёлые огоньки.
– Можешь взять с собой свой ужасный бутерброд.
Луи, чей наряд на этот раз состоял из джинсов и толстовки с логотипом Денвер Бронкос, которую он купил в субботу в городе, снова пришлось напялить ту старую пару женских резиновых сапог. Хоть он и чувствовал себя в этом довольно комфортно, ему всё-таки хотелось бы иметь здесь свою собственную удобную одежду. Потому что пока он выглядел или чучелом, или каким-то придурком в странном костюме. Может быть, ему стоило попросить Зейна порыться у него в квартире и прислать на ранчо узкие чёрные джинсы и пару приличных футболок.
«Зачем? – тут же прозвучал в его голове подозрительный голос Зейна. – Кого ты пытаешься впечатлить?»
Томлинсон вздохнул. Он определённо не был готов объяснять кому-то ситуацию с Гарри Стайлсом, тем более когда между ними ничего на самом деле не происходило. Легче было продержаться какое-то время в этих странных, слегка великоватых ему джинсах.
Во дворе не было ни одного из грузовиков, так что Гарри повёл его к припаркованным неподалёку квадроциклам, останавливаясь по дороге, чтобы ласково почесать Бонни живот. Затем ковбой ловко запрыгнул на один из них и похлопал по кожаному сиденью позади себя.
– Разве ты обычно не на лошади ездишь? – поинтересовался Луи.
– Вообще-то да… – Гарри улыбнулся ему, щурясь из-за яркого солнца. – А ты умеешь ездить верхом? – На этот раз он хитро ухмыльнулся, и Томлинсон закатил глаза.
– Нет, я не умею ездить верхом на лошади, – сухо ответил он.
– Ну а у меня нет ни одного двойного седла, – подытожил Гарри, – а без него мы это делать тоже не станем, так что… – Он ещё раз нежно погладил сиденье, всем своим видом излучая самодовольство. – Запрыгивай.
С досадой вздохнув, Луи всё-таки перекинул через него ногу и плотно обернул руки вокруг талии Стайлса.
– Что-то ты слишком доволен собой, – пробормотал он. Гарри в ответ только хмыкнул, дважды повернул ключ в замке зажигания, после чего переключил передачу и направил квадроцикл в сторону пастбища. Томлинсон всё это время старался не думать о том, насколько близко его губы находились к загорелой шее ковбоя, частично скрытой полями его шляпы.
Поездка с Гарри была удивительно успокаивающей. Луи позволил лёгкой вибрации охватить всё его тело, а проносившимся мимо миля за милей полям успокоить тянущую боль в груди. В конце концов, у горизонта он заметил тёмное пятно, вероятно, и бывшее стадом. В основном коровы были коричневыми, и только одна, с довольно крупным вздувшимся животом, была ярко-рыжей расцветки. Наконец они подъехали, и Стайлс остановил квадроцикл посреди большого, со всех сторон продуваемого ветром поля, спрыгивая на траву и тут же помогая спуститься Луи. Тот с трудом сделал несколько шагов, до сих пор ощущая слабую дрожь в ногах, и слегка покраснел, когда Гарри подхватил его под руку, чтобы отвести к рыжей корове.
– Джолин, – сказал он, – знакомься, это Луи.
Животное тут же перевело на него, казалось, изучающий взгляд больших приветливых тёмных глаз.
– Привет, – поздоровался Томлинсон, будучи не до конца уверенным в том, что следовало сказать корове. Особенно учитывая то, с каким обожанием во взгляде на неё смотрел Стайлс. В конце концов он всё-таки выдавил: – Ты самая красивая на свете.
Гарри буквально засиял от гордости.
– Так и есть, – согласился он. – Можешь погладить её, если хочешь.
Луи послушно протянул руку к Джолин и осторожно погладил её мягкую щеку.
– Она молодая, да ведь? – Трепет и надежда, которые он заметил в карих глазах, придавали умному взгляду почти человеческое выражение.
– Да, – подтвердил Гарри. – Очень молодая. Всего двадцать пять месяцев. – Он присоединился к Томлинсону, нежно поглаживая вздувшийся огненно-рыжий бок. Корова пахла травой, грязью и ветром.
– Ты самый большой двухлетний ребёнок, какого мне только приходилось видеть, – улыбаясь, произнёс Луи. – И она беременна двойней?
– Угу, – согласно кивнул Гарри и начал тихо напевать себе под нос мелодию какой-то медленной, не знакомой Томлинсону песни.
– Моя мама родила близнецов пару лет назад, – сказал Луи. – Мальчика и девочку от своего нового мужа. Я их даже не видел ещё.
При мысли об этом Луи вдруг почувствовал неожиданный прилив грусти, представляя себе их взросление в Лонг-Прери, в доме, который был гораздо больше того, где Луи провёл всё своё детство. Было сложно не думать о маленьком домике с облупившейся зелёной краской на стенах, провисшим крыльцом и согревающим зимними вечерами теплом, куда он больше никогда не смог бы вернуться, так как случился необъяснимый раскол, ужасное потрясение, которым стал его отъезд в колледж, навсегда разделивший Луи с Лонг-Прери. Он задался вопросом, нашли ли близнецы те песчаные дюны у ручья за начальной школой. Возможно, они были ещё только на пути к этому.
– Слишком занят, чтобы съездить домой? – поинтересовался Гарри.
Луи кивнул, решая его не обманывать.
– Я был за границей, когда она забеременела, – сказал он. – Узнал только тогда, когда она уже была на седьмом месяце. Но, – он неловко улыбнулся. – думаю, она и сама не сразу узнала. Сказала, была уверена, что у неё просто слишком рано начался климакс². Она, э-э… когда родила меня, была довольно молодой.
Гарри хмыкнул.
– Ну, должно быть, это был тот ещё сюрприз. – Сказав это, он опустился на колени, начиная ощупывать живот нетели, чтобы проверить положение телят в утробе матери, и удовлетворённо кивнул сам себе, убедившись, что с ними всё в порядке. Луи взглянул на лицо коровы, выражение которого было тёплым и даже каким-то безмятежным, но совсем не пустым. Оно выражало любопытство, а также что-то, поразительно напоминавшее безоговорочное доверие.
– Храбрая малышка, – пробормотал Томлинсон. «О, просто смешно. Я не влюбляюсь в корову». – Ну так… – откашлявшись, протянул Луи. До этого он, благодаря интернету, кое-что всё-таки узнал о рождении телят и теперь просто хотел убедиться, что усвоил терминологию. – То, что она нетель, значит, что у неё никогда раньше не было телят, так?
– Верно, – согласился Стайлс. – Некоторые из наших коров тоже беременны в первый раз. Они уже скоро отелятся, так что мы на неделе должны загнать стадо в стойло. Но, эм… Я думал, тебе не интересно ничего, что связано с ранчо. – Он бросил в сторону Луи совсем немного пугающий хитрый взгляд.
Томлинсон пожал плечами.
– Просто решил, что стоит проявлять интерес. Ну, знаешь, раз уж я остался здесь работать.
Корова замычала. Гарри хмыкнул и слегка втянул голову в плечи, а перед глазами Луи вдруг мелькнула совершенно глупая мысль о том, как появившаяся на лице Стайлса ямочка выглядела при мягком свете солнца, пробивавшемся сквозь облака.
– Верно, – сказал ковбой. – Работа, смысл. Это и есть твой стиль?
Луи хмуро на него взглянул, но его мило сморщенный нос испортил всё впечатление, заставив Гарри рассмеяться. Никто из них не упомянул о договоре, и вскоре они снова вернулись к поглаживаниям живота рыжей коровы под низкое гудение Гарри, всё ещё напевавшего себе под нос ту же самую мелодию. Хотя спустя всего минуту Луи снова почувствовал на себе пристальный взгляд.
– Что? – спросил он, слегка царапая место за ухом Джолин. Гарри смотрел на него именно таким жутким пронизывающим взглядом, из-за которого по спине бежали мурашки, а сердце предательски замирало. Будто он что-то замышлял.
– Просто забавно наблюдать – пояснил Стайлс, – как капризный юрист стоит посреди поля и подлизывается к моим коровам, надеясь, что я подпишу его бумаги…
– Эй! – ахнул Луи, чувствуя себя действительно оскорблённым. – Мы с Джолин привязались друг к другу! Это реальность, Гарри Стайлс. Я теперь её любимчик, так что можешь отъебаться. – Он снова повернулся к Джолин, уткнулся лицом в её палевую морду и прошептал: – Не слушай его, дорогая. Он просто старается нас поссорить.
Гарри, глядя на это, довольно ухмыльнулся.
– И я не юрист, забыл? – добавил Томлинсон. – В смысле, пока. Я, скорее, юридическая нетель.
В ответ на это ковбой издал лающий смешок и направился к другим коровам, опускаясь перед ними на колени и с нежностью что-то им говоря. Луи же остался с Джолин, улыбаясь каждый раз, когда до его слуха доносились обрывки этого одностороннего разговора.
– Ты выглядишь чудесно сегодня, Жермен. Да, Барбара Уолтер, я вижу, что ты там. Привет, Бейонсе.
– Когда ты начнёшь им петь? – позвал Луи, высматривая голову Гарри над столпившимся в кучу стадом. – Я рассчитывал на шоу, Стайлс.
В ту же секунду с другого конца стада послышался низкий приятный голос, напевавший ту песню, которую всё это время ковбой насвистывал себе под нос.
Come sail your ships around me
And burn your bridges down
We make a little history, baby
Every time you come around.³
Его голос был действительно потрясающим, немного грубым, но не старческим. Именно таким, каким должен быть голос ковбоя. Вскоре коровы тоже замычали ему в унисон, и Луи расхохотался. Гарри тут же перестал петь и, обижено надувшись, прокричал:
– По идее это должно было звучать печально и романтично!
– Скорее, Гарри, беги! Они думают, ты заигрываешь с ними!
Он всё ещё смеялся, глядя на то, как Стайлс старается проложить себе дорогу сквозь разволновавшееся стадо. Забывшись, Луи протянул ковбою руку, и, когда шершавые пальцы обернулись вокруг его ладони, увлёк его за собой. Теперь они вдвоём мчались по полю, притворяясь, что находятся в смертельной опасности. Внезапно, одна корова издала короткое жалобное мычание, заставив парней в очередной раз весело рассмеяться. В результате кто-то из них всё-таки споткнулся, и они тут же рухнули на землю, всё так же не расцепляя пальцы.
– Чёрт, – задыхаясь, выдавил Луи. – Чуть не попались. – Боже, они бежали… сколько? Пятнадцать ярдов? Он готов был признать, что был не в форме. Видимо, занятий в спортзале раз в месяц всё-таки не хватало, если даже сейчас он тяжело дышал, весь взмок, а его кожа сильно раскраснелась из-за промозглого весеннего ветра.
Но Гарри, конечно, не выглядел даже немного уставшим – по крайней мере на первый взгляд. Его глаза сияли, шея покраснела, а шляпа, когда он повернул голову набок, свалилась на землю. Вдруг большим пальцем ковбой провёл по тыльной стороне ладони Томлинсона, поднимаясь ближе к запястью.
– Иногда они бывают слишком любвеобильны, – согласился он, и Луи с трудом удалось оторвать взгляд от его трепетавших ресниц. – Понятия не имею, что бы без тебя делал.
– Заткнись. – Луи высвободил руку и пихнул Стайлса в плечо. В конце концов они разместились так, что Луи лежал на спине, глядя в бесконечное бледно-голубое небо, а Гарри удобно устроился рядом, с интересом пялясь на Томлинсона. Над ними проплывали далёкие, почти прозрачные облака. – И всё-таки, зачем тебе ранчо?
– Мой дед завещал его мне. Я же говорил. – Теперь он нервно теребил пальцами завязки на худи Луи, который всё это время изо всех сил старался игнорировать появлявшиеся в груди отголоски его лёгких потягиваний. Казалось, будто Гарри дёргал за что-то в его сердце.
– Я имею в виду, – произнёс он, – почему ты не унаследуешь TwistCorp? Ты мог бы жить в пентхаусе с джакузи на балконе, человеком, который готовил бы тебе капучино, и милым личным массажистом.
– На ранчо тоже неплохо, – возразил Стайлс. – Мне здесь нравится. Мне не нужны деньги; это я тоже говорил. И я был серьёзен.
Луи задумчиво хмыкнул. «Легко так к этому относиться, когда твоя семья при деньгах», – подумал он. Хотя Томлинсон всё же понимал желание Гарри быть независимым.
– Ладно, а что насчёт степени магистра? – поинтересовался он и опустил взгляд на щекотавшую его траву, срывая небольшой колосок и почему-то чувствуя себя чересчур уязвимым. «Принстон».
– А, – протянул Гарри, наконец откидываясь на спину и пристраивая голову на плече Луи. – Ты заметил.
– Ага. Я внимательный и любопытный, так что… – Луи многозначительно приподнял брови.
Стайлс вздохнул и закинул руку за голову, лениво разминая запястье.
– Ладно, – произнёс он. – Но в этом нет ничего особенного. Мы много переезжали, когда я был ребёнком, а мама устраивала свой бизнес, но тем не менее каждое лето я проводил здесь с бабушкой и дедушкой. Рой – мой дедушка – был папиным отцом. А мою бабушку звали Роза. Мой папа рано умер, так что, думаю, – он глубоко вздохнул, стараясь унять нервную дрожь в голосе, – думаю, поэтому Роза и Рой всё своё внимание стали уделять мне. И мне это нравилось, нравилось каждое проведённое с ними лето. Здесь мир всегда казался мне более реальным. – Стайлс повернулся к Луи, скользя взглядом от его груди к лицу. – Не то чтобы город не был реальным миром. Просто, понимаешь… Я сам чувствовал себя настоящим здесь. Самим собой. К тому же у меня были Найл и Мэгс.
– Роза, – повторил Томлинсон. – Найл вроде упоминал её имя, но я… это ведь и «Одинокая Роза», верно?
Гарри мягко улыбнулся.
– Ага.
– Но почему одинокая? – Луи нахмурился, и ковбой рассмеялся, заметив выражение растерянности на его лице.
– Они встретились в сорок шестом, – пояснил он, – на танцах, устроенных комитетом Дамской Помощи для ветеранов Второй Мировой войны, только вернувшихся домой. Дедушка говорил, что всю жизнь был влюблён в Розу, а на войне никак не мог перестать о ней думать – жалел, что не мог отправить письмо. В общем-то, он был на грани нервного срыва. Но каким-то образом в тот день он оказался в клубе, увидел, что она стоит в стороне, и сразу же подошёл к ней, говоря, – Гарри ещё сильнее понизил голос, изображая своего деда, – «Ты одинока, Роза?» Вот не мог же придумать что-нибудь получше.
Луи усмехнулся, буквально чувствуя переполнявший Гарри восторг. Вероятно, в детстве ковбой слышал эту историю не одну тысячу раз.
– Однако, эта фраза сыграла ему на руку.
Гарри кивнул, а его глаза блеснули, когда он поднял взгляд.
– Через три недели они поженились.
Сердце Луи, казалось, остановилось.
– Офигеть, – сдавленно произнёс он. Его пульс вдруг участился и застучал где-то в горле, а сам Томлинсон с трудом дышал, глядя в зелёные глаза Гарри. Ему даже пришлось отвернуться и устремить взгляд к небу, чтобы успокоиться и перестать чувствовать себя скованным.
– Думаю, они просто знали, – непринуждённо продолжал Гарри. – Как бы там ни было, дедушка купил это ранчо и назвал его «Одинокая Роза». Когда я ещё учился в средней школе, мне удалось убедить маму разрешить мне жить здесь на постоянной основе. Тогда я и начал понимать, как управлять всем этим.
Луи фыркнул.
– Значит, следующим шагом был Принстон?
– Да… – Гарри вздохнул. – Мама рассчитывала на моё поступление, а я считал, что был у неё в долгу. Она хотела, чтобы я сосредоточился на бизнесе, так что, разумеется, вместо него я выбрал английский. Я доучился до магистра только потому, что сам, вроде как, создавал что-то похожее на литературу. Ну и потому, что мне нравился там один парень.
– О-о, – протянул Луи, игриво пихая Гарри в рёбра. – Значит, парень?
– Ага, – подтвердил тот, заливаясь румянцем и нервно ёрзая на месте.
– И… – подсказал Томлинсон, изо всех сил стараясь сделать вид, что его совершенно не интересовало то, что случилось со Стайлсом и тем мужчиной, кем бы он ни был. Может, Гарри всё ещё сох по нему? И были ли они влюблены друг в друга?
– И… – отозвался ковбой, переворачиваясь на живот, и, положив голову на предплечья, улыбнулся Луи, будто точно знал, что творилось у того в голове. – Дедушка Рой умер. Он завещал ранчо мне, так как его сына уже не было в живых, и мне пришлось выбирать. Я выбрал ранчо.
– А тот парень…
– Выбрал Нью-Йорк.
Томлинсон задумчиво кивнул.
– Это отстойно. Мне жаль.
Гарри лишь пожал плечами, пропуская траву сквозь пальцы, и, поддев ногтем один стебель, скорчил гримасу.
– Всё в порядке, – сказал он. – В любом случае он не подходил мне, понимаешь?
– Хм-м, – промычал Томлинсон и издал понимающий смешок. – Безусловно. На мою долю тоже выпало немало неподходящих парней. – Дрожащими руками Луи затеребил край своей толстовки, чувствуя, как его охватывает жар от осознания того, что он только что совершил камин-аут перед Гарри. Наконец решившись, он взглянул на ковбоя, замечая, что тот мягко улыбается сам себе, глядя в траву.
– Итак, – начал он, закусывая нижнюю губу, и у Луи перехватило дыхание, когда он заметил выступившую на розовой коже капельку крови. – Мы оба геи… – Стайлс начал раздвигать стебли так, будто собирался сплести из них косичку.
– Ага, – согласился Томлинсон. – Просто два гея, лежащих в поле.
Гарри, хихикнув, поднял взгляд, но, встретившись с голубыми глазами, тут же снова потупил его, будто флиртуя.
– И никого вокруг, кроме стада ревнивых коров.
Сердце Луи бешено заколотилось, распространяя по всему телу нервную дрожь. Он мог бы прямо сейчас наклониться и прикоснуться к Стайлсу, если бы захотел. Гарри бы позволил ему… Определённо позволил бы… Его дыхание совершенно сбилось, превратившись в крохотные рваные глотки воздуха, а сам Томлинсон просто понятия не имел, что теперь делать. Ему что-то мешало.
– Не хотелось бы их провоцировать, – сказал он наконец. Вышло нелепо, будто он снова был четырнадцатилетним и ужасно боялся, что голос сломается в самый неподходящий момент. «Их провоцировать… Уж если тут кто-то кого-то и провоцирует, то это Гарри. Его глаза, его грёбаное тело…» Луи обессиленно простонал. – Коров, – больше для себя пояснил он. – Я не хотел бы делать что-то, что спровоцировало бы коров. Все вместе они весят несколько тысяч фунтов. Они меня раздавят.
Стайлс только снова рассмеялся.
Новая волна смущения прилила к щекам Томлинсона, и ему опять пришлось отвести взгляд.
– Также, эм… – раздосадованно выдохнул он, понимая, что в любом случае должен это сказать. – Я жалею, что недооценил тебя. Ну знаешь… когда мы впервые встретились.
Гарри издал успокаивающий возглас и осторожно придвинулся ближе.
– После этого я вернулся в дом, – прошептал он, – как раз собираясь рассказать Найлу о невероятно грубом, но невероятно горячем мужчине, которого я встретил по дороге. Но, как ни странно, ты в этот момент уже стоял у меня в гостиной.
У Луи на мгновение перехватило дыхание, а в груди что-то сжалось.
– С договором в портфеле.
– Да… Да. – Гарри вздохнул и, снова отодвинувшись и разочарованно хмыкнув, провёл рукой по волосам.
Луи облизал пересохшие губы.
– Так что ничего не выйдет, – произнёс он. Тело изнывало от желания повернуться и взять лицо Стайлса в свои ладони, но тем не менее Томлинсон не двигался.
«Я лишь озвучил то, о чём мы оба думали, – сказал Луи сам себе. – У нас будет меньше проблем, если ни во что не ввязываться». От волнения он начал соскабливать ногтем грязь со своего бедра, чувствуя странную тяжесть в животе.
Какое-то время Гарри ничего не говорил, а Луи даже на расстоянии ощущал его напряжение. Наконец ковбой глубоко вздохнул.
– Хотя ты всё ещё горячий, – пробормотал он и откатился в сторону.
Луи сел, чувствуя лёгкое головокружение, будто он только что проснулся со слабым, но ощутимым похмельем. Перед глазами всё плыло; но ему всё-таки удалось вновь сосредоточиться на нервном соскабливании грязи с джинсов. Хотя он всё же жалел, что испачкал руки. Наконец Гарри направился к квадроциклу, но Томлинсон, наплевав на всё, зашагал обратно к Джолин. Он неуклюже обнял её бок, положив голову на рыжую спину и всем телом чувствуя дыхание животного.
– Ты будешь прекрасной мамой, – прошептал он.
Спустя пару мгновений большая ладонь Стайлса появилась у него перед глазами и опустилась на шею коровы.
– Это отличное начало, Луи, – произнёс он. – У тебя огромный потенциал. Ты должен как-нибудь взять у меня пару уроков коровьей психологии.
Томлинсон фыркнул и в последний раз ласково погладил вздувшийся бок. Напряжение пропало, и они вернулись к привычной шутливой манере общения, однако смутный осадок произошедшего всё ещё неприятно давил на грудь. По крайней мере, они могли хотя бы наслаждаться флиртом. Он пихнул Гарри локтем.
– Ты действительно ужасный человек, Стайлс.
И если он крепче сжимал руки на талии Гарри по дороге домой и глубоко вдыхал запах его куртки, в этом не было ничего особенного. У них ничего не могло получиться.
Совсем ничего.
*
В среду вечером, когда Луи шёл на ужин, дом был совершенно пуст. Оказавшись в столовой и включив свет, парень уселся за стол и стал ждать, надеясь, что кто-нибудь появится прежде, чем он совсем проголодается и примется за приготовление в микроволновке буррито с фасолью.
Однако, никто так и не пришёл, так что Томлинсон разогрел своё незамысловатое блюдо и в одиночестве съел его перед телевизором в гостиной, запивая пивом и думая, о чём они с Гарри стали бы говорить, когда тот вернулся бы домой и обнаружил Луи за просмотром сериала «Мыслить как преступник». Вероятно, ковбой начал бы высмеивать его выбор «устаревшего CBS», и тогда у Луи появился бы отличный шанс напомнить Стайлсу о том, что тот сам смотрел этим воскресеньем «Хорошую жену». Гарри же ответил бы, что этот сериал – исключение из правила «никакого CBS», поскольку он определённо лучшее шоу за всё время существования этого канала, и в конце концов они неизбежно сошлись бы в своей любви к Дайан Локхарт.
Вот только этого всё равно бы не произошло хотя бы потому, что Гарри до сих пор не вернулся домой.
Луи же упорно ждал, пытаясь убедить себя в том, что этого не делал. Даже когда начались новости, а за ними какое-то ночное ток-шоу, он всё так же старался сделать вид, будто не пытается услышать хруст гравия под шинами форда или гулкий хлопок дверцы.
Лёг спать Томлинсон уже после полуночи с неприятной тяжестью в сердце и, хотя его это совершенно не касалось, непреодолимым желанием узнать, куда ушёл Гарри.
В конце концов, он имел на это право.
«Друзья… Друзья ведь предупреждают тебя, когда куда-то уходят. А мы друзья, разве нет? – Он откинулся на спину и снова уставился в едва различимый в темноте потолок. – Мог бы хотя бы записку оставить…»
К ужину следующего дня Луи всё так же не встретил в доме ни единой живой души (даже миссис Барден куда-то запропастилась) и начинал чувствовать себя немного некомфортно. Серьёзно, он уже был готов съехать в стойло, лишь бы найти собеседника. Вскоре простое недовольство переросло в полномасштабное одиночество: парень становился всё более нервным, дёрганным и даже немного грустным. Всё это выглядело слегка нелепо и депрессивно, будто Томлинсон вдруг выяснил, что все ушли веселиться, а его не взяли.
В конце концов всё стало настолько плохо, что он даже отправился во двор и разыскал там Бонни.
– Мне нужно, чтобы меня окружали люди, мисс Бон, – начал жаловаться он ей, почёсывая ослицу за ухом. Затем Луи наклонился и обнял её, слегка повисая на сильной шее. – Прости, но мне правда это необходимо. Мне нужен кто-то, кроме тебя…
Подгоняемый этой мыслью, Томлинсон всё-таки решил отправиться на своём взятом в прокат автомобиле в Пивную Лиама. Может, ему бы удалось уговорить его на одну-две экскурсии.
Он как раз поправлял своё пальто, сжимая ключи в ладони, когда вдруг прямо на крыльце столкнулся с Найлом.
– Воу! Хэй, Луи! – радостно завопил тот, хватая Луи за плечи и пытаясь придать устойчивости им обоим. – Тебя-то я и искал!
– Да?
– Да, а ты куда-то собрался? Просто я подумал, что тебе тоже одиноко, пока Гарри с остальными умотали в Шайенн на выходные. Мэгги просила пригласить тебя к нам на ужин…
– Шайенн? – спросил Луи, чувствуя, как всего лишь из-за присутствия Найла и приглашения на обед чувство одиночества начинает отступать.
– Да, а Гарри не сказал тебе? – удивился Найл. – Там каждый год в это время проходит огромная ярмарка товаров для ранчо. Это вон там. – Он жестом указал за дом, где располагались загоны для скота и несколько небольших пристроек. – Тем более недавно был шторм, и наш желоб покосился, а Гарри всегда теряет голову, когда пытается найти самую низкую цену. – Лицо Найла омрачилось, он раздражённо свёл брови, но тут же слегка встряхнул головой, тяжело вздохнул и продолжил как ни в чём ни бывало: – Не то чтобы нам это было не нужно, поскольку предстоит отремонтировать весь грёбаный сарай…
Глаза Луи вдруг забегали, он неловко переступил с ноги на ногу и нахмурился. Найл, казалось, был слишком поглощён своим беспокойством, и Луи задался вопросом, сказал бы конюх об этом вслух, что если бы осознавал, кем был Томлинсон. «Они должны отремонтировать сарай? В смысле перестроить абсолютно всё? – Это не особо походило на информацию, которой Стайлс добровольно поделился бы с ним, и Луи действительно хотел бы не думать столько о том, как его осведомлённость может повлиять на сделку. Он чувствовал себя идиотом. – Это, твою мать, не предательство – ты здесь, чтобы делать свою работу».
– Эм, – пробормотал он наконец, чувствуя острую необходимость уйти от темы, чтобы избавиться от странного чувства вины, – ну, я, вообще-то, собирался к Лиаму, но раз ты…
– Да! Приезжай! – подтвердил Найл, и его лицо вновь озарилось. – Сегодня очередь Мэгги готовить, так что у нас будут спагетти. Ты ведь сможешь ехать за моим фордом?
Около двадцати минут спустя, Луи припарковал свой автомобиль у дома Мэгги и Найла. К его удивлению, они жили в самом центре Шеридана, на обсаженной деревьями улице с поребриками, тротуарами и даже соседскими домами. А ведь он думал, что окажется в старом белом фермерском доме, расположенном недалеко от ранчо Гарри. Но, к счастью, здесь было неплохо.
– Мэгги нравится жить рядом со школой, – продолжая вертеть на пальце связку ключей, пояснил Найл, будто читая мысли Томлинсона.
Их дом с каменным крыльцом, покатой крышей и множеством карнизов, построенный в каком-то деревенском стиле, был действительно очень красивым. Но Найл так и не позволил Луи вдоволь насмотреться и сразу повёл его внутрь через боковую дверь.
– Маргарита! Привет! – позвал он, когда они прошли половину лестницы, ведущей в кухню. – Твой муж дома! Я привёл гостя, как ты и заказывала.
Мэгги сидела за кухонным столом и читала какой-то подростковый роман в потрёпанной обложке, по всей видимости принадлежавший школьной библиотеке. Когда мужчины показались в её поле зрения, девушка ласково закатила глаза.
– Привет, Луи, – сказала она, тепло улыбаясь, и встала с места, чтобы заключить его в крепкие объятия. Затем она, скрестив на груди руки, повернулась к Найлу. – Ты пахнешь, как коровье дерьмо, дорогой. Ужин готов. Прими душ, пожалуйста, чтобы мы смогли сесть за стол.
Найл наклонился, чтобы быстро чмокнуть жену в щеку, и стремительно побежал вверх по лестнице, на ходу бормоча что-то в притворном негодовании.
– Вот это приём! Не могу поверить!
– Хочешь пива? – тем временем поинтересовалась Мэгги, открывая холодильник.
– Да, пожалуйста.
Девушка взяла две бутылки, вручая одну Луи, и кивнула в сторону гостиной.
– Пойдём. Я пока проведу тебе маленькую экскурсию. Это не надолго.
Через пару минут, осмотрев гостиную и столовую, они оказались в небольшом кабинете Мэгги, одна из стен которого была полностью увешана привлёкшими внимание Томлинсона фотографиями в деревянных рамках.
На большинстве из них были Найл, Мэгги и Гарри, а их возраст менялся от снимка к снимку, и Луи даже больше не мог себя обманывать в том, кто из троицы сильнее всего притягивал его взгляд. Он очень старался не показывать этого, но, кажется, в глазах стоявшей рядом девушки всё равно мелькнуло что-то похожее на понимание.
– Когда это было? – спросил он, указывая на небольшую фотографию Гарри и Найла, где улыбающиеся парни лежали на животах в кузове красного грузовика, скрестив лодыжки и подперев руками подбородки, чтобы было удобнее смотреть в камеру.
Мэгги, нахмурившись, подошла немного ближе, и её лицо тут же озарилось пониманием.
– О, это была последняя ночь перед отъездом Гарри в Принстон. Нам было по восемнадцать… Я люблю эту фотографию. Это я её сделала.
Луи кивнул. Он думал, это было по крайней мере десять лет назад. Парни здесь выглядели совсем юными, а их лица и вовсе детскими. Тело Гарри ещё не до конца сформировалось, будто он всё ещё был мальчишкой.
– Они плакали той ночью, – нежно продолжала Мэгги, расплываясь в тёплой улыбке. Хихикнув, она указала на Гарри, привлекая внимание Томлинсона. – Кстати, Гарри здесь уже готов разрыдаться. Это всегда легко понять по его носу.
Луи тихо рассмеялся вместе с ней, но на сердце почему-то появилась странная тяжесть, когда он внимательнее вгляделся в такую хрупкую и натянутую улыбку Стайлса.
– А ты плакала? – спросил он. Сам Луи не плакал, когда уезжал в колледж, до тех пор, пока не остался один в своей комнате в ожидании пропавшего куда-то соседа. Тогда он чувствовал себя брошенным.
– Не-а, – легко ответила девушка.
– Ага, но сейчас бы плакала! – объявил появившийся в дверях Найл и взглянул на Луи. – Она с возрастом становится слишком сентиментальной. Недавно я поймал её плачущей над комиксами про Кельвина и Хоббса.
Мэгги издала протестующий возглас и, скрестив на груди руки, одарила мужа испепеляющим взглядом.
– Часть про умирающего енота⁴ была очень эмоциональной, ты, задница!
– Ага, знаю. – Найл тихо рассмеялся, проведя рукой по своим влажным волосам, и указал большим пальцем за своё плечо. – Ужин уже на столе.
– О, спасибо тебе, – поблагодарила его девушка и подошла ближе, снова целуя мужа в порозовевшую щеку. Вдруг она рассмеялась, заметив голубые спортивные шорты, которые конюх надел после душа. – Что это? Мои любимые шорты для ужина? Ты что, пытаешься смутить меня?
Найл расхохотался и, развернувшись, направился через коридор в столовую.
– Только послушай эту женщину, Луи! – крикнул он, заходя внутрь. – Просто послушай! Слышишь, с чем мне приходится иметь дело? Она видит во мне только способ удовлетворения собственных потребностей!
– У него прекрасные голени, – спокойно произнесла Мэгги и, взглянув на Луи, пожала плечами, направляясь за мужем. – Не понимаю, чего ему от меня надо. Чтобы я их игнорировала?
– Как долго вы вместе? – поинтересовался Томлинсон, когда они уже сели за стол.
– С третьего класса средней школы, – гордо заявил Найл, передавая ему тарелку макарон. – А женаты с 2007 года!
Луи вдруг вспомнил о свадебном фото, которое он видел на стене. Красивая Мэгги в свадебном, расшитом бисером платье цвета слоновой кости, довольный Найл в чёрном смокинге и чертовски привлекательный Гарри, обнимающий их обоих.
