Текст книги "Wild And Unruly (ЛП)"

Автор книги: 100percentsassy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Гарри только рассмеялся.

– Дай мне ключи, чтобы я достал чемодан из твоей машины.

– Ты не должен, – сказал Томлинсон, но всё же вытащил ключи из кармана.

– Соседняя комната твоя. Сладких снов.

Гарри захлопнул дверь, оставляя Луи в ярко освещённой ванной. Стены и пол были выложены весёлыми белыми и жёлтыми плитками, от которых исходил лёгкий лимонный запах моющего средства. Мужчина медленно разделся и, сложив свой костюм на крышку унитаза, включил душ. Заколебавшись на мгновение, он всё-таки шагнул под тёплые струи.

«Как я сюда попал?»

В этом всём было что-то, что казалось до странного неизбежным. Включив сильную струю горячей воды, Луи расслабился, сосредотачиваясь только на обволакивающей его пене. Его член немного затвердел, близясь к тому, чтобы встать полностью, после того, как Томлинсон вымыл его. Но Луи игнорировал это, как игнорировал и возбуждение, появившееся внизу живота при мысли о Гарри. О том, как он легко управлял лошадью. О его загорелой груди, которая была открыта на протяжение всего разговора в кабинете. О ямочке на его щеке.

Луи и раньше испытывал подобное странное мимолётное влечение, но никогда не чувствовал из-за этого вины. «Боже, я определённо не должен фантазировать о натурале, – подумал он, убирая руку от того места, которое секунду назад лениво поглаживал. – Особенно о досадно идеальном парне, который никогда не прислушивается к голосу разума. И который подвергает коров психоанализу».

Он выключил воду и взял полотенце, стараясь ни о чём не думать. Закончив с этим и обернув влажную ткань вокруг талии, Луи взял аккуратно сложенный костюм и туфли и высунулся из ванной, ёжась от относительно холодного воздуха и выпуская в коридор горячий пар. Снаружи никого не было. Ничто не нарушало тишину дома.

Луи зашёл в комнату для гостей, которую указал Гарри. Лампа горела, а у кровати стоял его чемодан. Томлинсон даже не стал искать там пижаму – он всё равно не помнил, чтобы брал её с собой. Голышом нырнув под одеяло, парень вздохнул, ощущая приятное прикосновение хлопка к чистой коже. На прикроватной тумбочке он заметил стакан воды и таблетку ибупрофена.

«От твоей головной боли. – Г».

Не запивая, Луи проглотил её и погасил свет.

Комментарий к Глава 1.1

1) Человеко-час – единица учёта рабочего времени, соответствует часу работы одного человека.

========== Глава 1.2 ==========

Когда на следующее утро Луи проснулся, он ещё примерно полминуты пытался вспомнить, где находится. Но со временем касание свежего постельного белья к его коже заставило парня кое-что осознать. Что-то было не так. Здесь было слишком чисто. А ещё он был голым… Почему он был голым?

«Вайоминг. Ты в ебучем Вайоминге».

Луи резко сел. Тяжело дыша и всё ещё чувствуя себя настолько уставшим, что даже попытка открыть глаза причиняла боль, он всё-таки выпрямился. Вдруг в памяти всплыли призрачные образы прошлого дня. Коровы посреди дороги и ослособака, Зейн, сказавший по телефону, что Луи должен остаться, а также он сам, быстро принявший душ и затем залезший голышом в кровать. И, учитывая ситуацию, удивительное гостеприимство Гарри Стайлса.

«Я не собираюсь продавать ни единой части этой земли».

Учитывая всю ситуацию.

«Как я, блять, должен с этим справиться? – подумал Луи, раздосадованно проводя рукой по лицу. – И какого чёрта это должен быть я? Я никогда не собирался быть нотариусом. Это самая глупая идея из возможных. Что ж, спасибо, Зейн. Огромное спасибо».

Он очень старался не отдаваться жалости к себе полностью, но потом просто бросил взгляд на свой телефон, обнаруживая, что аккумулятор сдох. А оба зарядных устройства Луи прошлой ночью оставил в прокатном автомобиле вместе с ноутбуком, справедливо полагая, что сразу же отправится обратно в Шеридан. В комнате стоял только старый радиобудильник, но время на нём встало, неизменно показывая двенадцать ночи. Так что Томлинсон находился в чужом доме, в незнакомом месте, и даже не знал, сколько времени сейчас было. В этот момент ситуация из просто неудобной превратилась в совершенно несправедливую.

Издав недовольный возглас, он откинул одеяло и, поднявшись на ноги, направился к своему чемодану, чтобы отыскать там какую-нибудь одежду. Судя по тому, как солнечный свет проникал сквозь странные изысканные шторы, на дворе уже было чертовски позднее утро. И сейчас перед Луи стояла задача так достать Гарри Стайлса, чтобы тот как можно быстрее подписал земельный трансфер, что позволило бы Луи убраться уже отсюда к чертям собачьим.

– Он определённо уже встал и клеймит телят или, например, носится снаружи и арканит всё вокруг, – пробормотал Томлинсон, натягивая чистую пару брюк, которые были единственными штанами, взятыми им с собой. На самом деле они были его любимыми – мягкие, синевато-серые и идеально сидевшие на нём; Луи чувствовал себя просто замечательно, когда носил их. Вот только вспомнив классические выцветшие джинсы Гарри Стайлса, в которые тот был одет прошлым вечером, Томлинсон почувствовал себя немного неловко, будто всё, связанное с работой в офисе, смотрелось здесь неуместно и глупо.

«У тебя своя униформа, у него своя, – успокоил себя Луи, натягивая слегка помятую белую рубашку с воротником на пуговицах поверх майки. – Вот и всё».

Но он не смог удержаться от мыслей о том, как Стайлс смотрелся в седле. Так спокойно и уверенно. Умело.

Мужественным. Вот, каким он был. Гарри Стайлс был мужественным. Одно только это слово посылало горячую молнию возбуждения в живот Луи. В Томлинсоне сочетались многие качества, но это никогда не было одним из них.

«Как будто он прямиком из какого-то идиотского любовного романа, – подумал он, закатывая глаза и садясь на край кровати, чтобы натянуть свои парадные носки. – Он даже говорит так».

– Всё, переставай быть придурком и иди делать свою работу, – наконец сказал себе Луи, обувая туфли. Он поднял с пола свой портфель, раздражённо хмыкнул и, глубоко вздохнув и расправив плечи, вышел в холл.

В доме было очень тихо. Так тихо, что это мигом выбило из Томлинсона всё бахвальство, над которым он так старательно работал. За пределами гостевой комнаты он чувствовал себя лишним, и то, что он совершенно не вписывался в это место, заставляло его хотеть оставаться как можно более незаметным. Слиться с обстановкой. Осторожно, на цыпочках, чтобы не нарушить тишину, он начал пробираться по коридору вдоль стены.

Пройдя всю гостиную, он резко остановился. Огромный эркер¹ позади кухонного стола открывал великолепный вид на горы, которые не были видны отсюда прошлой ночью. Луи всегда знал, что это место было невероятно красивым, но был слишком отвлечён (всученным ему заданием и почти полуголым ковменом), чтобы оценить это по достоинству.

Однако не только пейзажи были невероятны. Ранчо Гарри так же было просто великолепным и так безупречно оформленным в этом западном стиле, что напоминало Луи те интерьеры, к которым стремились читатели журнала «Лучшие Дома и Сады». Но самым худшим было то, что это место, несмотря ни на что, оставалось невыносимо домашним – Луи даже не мог раздражаться из-за мыслей о том, как здесь мило, не чувствуя при этом вины. Повсюду висели семейные фотографии в рамках и детские рисунки. Кто-то накинул на спинку одного из диванов несколько вязаных ковриков, и Луи мог разглядеть шерсть домашних животных на большей части видимой обивки. Ткань на подлокотниках мягкого кресла, стоявшего у телевизора, была почти стёрта из-за длительного использования. Всё выглядело милым и жилым, из-за чего недовольство Луи только росло, так как его собственная квартира в Денвере, по сравнению с этим, находилась в крайне жалком состоянии.

Томлинсон прошёл в столовую, где стены были увешаны разнообразными фотографиями. Он нахмурился, заметив на одной из них молодую Энн Твист, стоявшую рядом с пожилой парой. Они, светясь от счастья, смотрели на маленького мальчика в ковбойской шляпе, забавно съехавшей на бок, который стоял рядом с телёнком и гордо улыбался, поднимая над головой ярко-синюю ленту.

– Ищешь Гарри?

Луи подскочил при звуке голоса, раздавшегося с кухни, и его щёки залились румянцем при мысли о том, что кто-то заметил, чем он тут занимался. Найл, работник с ранчо, с которым они познакомились прошлой ночью, стоял рядом с этажеркой и выглядел так, словно находил в сложившейся ситуации что-то забавное. Судя по большому количеству грязи на его джинсах и по покрасневшему лицу, он всё утро работал, а в настоящий момент устроил себе перерыв, стоя на кухне с чашкой кофе в одной руке и половинкой бублика с большим количеством сливочного сыра в другой.

Луи прочистил горло.

– Эм, да… Он?..

Найл покачал головой, вытирая рот тыльной стороной ладони. Немного подумав, он заговорил:

– Он чинит изгородь. Я могу отвезти тебя к нему, если хочешь. Мне всё равно по дороге, надо проверить нетелей².

– Ох, – сказал Луи, теребя в руках портфель, – да, это было бы… это было бы отлично. Спасибо.

Откусив ещё один кусок от бублика, Найл оглядел ноги Луи и приглушённо хмыкнул.

– Думаю, стоит найти тебе какие-нибудь сапоги, прежде чем мы пойдём…

– Нет, – отрезал Луи, осматривая свои туфли. – Нет. Уверен, всё будет в порядке.

Продолжая медленно жевать свой бублик, парень посмотрел на Луи с таким выражением во взгляде, словно решение Томлинсона было абсолютно неверным, но сказал только:

– Как хочешь.

Двадцать минут спустя, когда Луи съел свой собственный бублик и выпил удивительно вкусный кофе из дорожной кружки, он направился за Найлом к одному из фордов, которые видел прошлой ночью на подъездной дорожке.

– Гарри на ближайшем восточном пастбище. Там порядком помялась часть изгороди из-за бури на прошлой неделе, – сказал Найл, выводя грузовик на неровную грунтованную дорогу. Он рассмеялся. – Уверен, ты и раньше слышал об этом, а? Что вся работа на ферме заключается в починке заборов?

– Ох, э-э… – Луи моргнул, окончательно сгоняя с глаз дымку сна. Он взглянул на цифры на дисплее радио. Десять утра – Луи не просыпался позже восьми уже несколько лет. Вайоминг начинал казаться чем-то вроде другого измерения. – Нет. Нет, я не слышал об этом.

Найл испустил страдальческий вздох.

– Ну, это чистая правда. – Он рассмеялся, постукивая пальцами по рулю и поглядывая на Луи. – Временами чувствуем себя, как тот греческий чувак, знаешь его? С камнем, горой, вечностью и прочим³?

Луи хохотнул.

– Да, я знаю его.

– В любом случае мы должны починить всё прежде, чем Лливелины выведут своё стадо на эту часть своего участка, что случится уже через пару дней, – непринуждённо продолжал Найл, будто бы Луи понимал хоть что-то в тонкостях управления ранчо. Он определённо был из тех людей, которые никогда не унывают. – Нельзя пускать их на наше пастбище!

Несколько минут спустя он припарковался у обочины дороги и выскочил из машины, оставив дверь открытой. Луи же по прежнему сидел внутри и слушал предупреждающий об оставленных в замке зажигания ключах звон, не зная, что ему делать. В конце концов от душевных терзаний его избавил Найл, который, открыв большие ворота, поспешил обратно к грузовику.

– Гарри на другом конце, – пояснил Найл, указывая левой рукой в сторону луга. Он круто повернул машину, и Луи, которого с силой вжало в дверь, ухватился за ручку на потолке, чтобы не болтаться из стороны в сторону из-за каждой попадавшей под колёса кочки.

Почти доехав до места, где работал Стайлс, Найл резко остановил грузовик и опять выскочил за дверь, из-за чего снова раздался предупреждающий сигнал. Луи услышал обращённое к конюху радостное приветствие Гарри и, на секунду заколебавшись, вышел из машины, неохотно приближаясь к нему. Он вдруг в полной мере осознал, что у него фактически отсутствовал какой-либо план того, как заставить Гарри Стайлса подписать документы, разве что просто стоять перед ним в неуместной для фермы одежде и просить его это сделать.

«И что теперь? Сначала я попрошу вежливо, потом невежливо, потом начну просто ныть и упрашивать? Это пиздец как хреново».

Гарри Стайлс в это время стоял на коленях у изгороди и ремонтировал лопнувшую во время бури колючую проволоку. Он использовал для этого какое-то приспособление, которого Луи никогда прежде не видел, натягивая им новую проволоку, пока она полностью не выпрямлялась. Луи сделал несколько осторожных шагов, придвигаясь ближе к Найлу, стоявшему рядом с Гарри, и грязь противно захлюпала под его туфлями. В нос ударил резкий запах влажной травы.

– Ты собираешься проверить нетелей или как? – спросил Стайлс конюха, ни на секунду не отрываясь от работы.

Луи перевёл взгляд на Найла как раз вовремя, чтобы увидеть, как на его лице появилась любящая улыбка.

– Да, да. Не волнуйся, я уже на пути к твоей возлюбленной. – Он указал на Луи большим пальцем. – Просто решил сперва забросить сюда этого парня. Он, кстати, хотел тебя видеть.

– Это большое дело, Ни, – ответил Гарри, который, судя по всему, ещё не заметил присутствия Томлинсона.

– Не сомневаюсь, – сказал Найл, а его улыбка стала ещё шире. Он без подсказки наклонился, поднял с земли плоскогубцы и передал их другу, каким-то образом догадавшись, что именно они сейчас были нужны для продолжения ремонта. – Не волнуйтесь. Я передам ей всю вашу любовь и сделаю экстренный массаж живота, сэр. Может, даже спою ей.

Гарри издал смешок и покачал головой. Он всё ещё сидел к ним спиной, но Луи был готов поклясться, что ковбой закатил глаза. Переступив с одной ноги на другую, Томлинсон сделал вид, что полностью увлечён разглядыванием гор. Он чувствовал себя лишним.

– До сих пор застрял на Долли⁴? – спросил Найл, ухмыляясь и упирая руки в бока.

– Не-а, на прошлой неделе расширил репертуар до Spice Girls. Думаю, им понравилось, – ответил Гарри, осматривая свою работу.

Фыркнув в знак одобрения, Найл начал отступать в сторону грузовика.

– Увидимся на ужине? – оглянувшись, поинтересовался Стайлс.

– Разумеется, – крикнул конюх, запрыгивая в кабину автомобиля. – Повеселитесь! – Он слабо махнул Луи рукой, завёл двигатель и, аккуратно развернув форд, умчался с поля так же быстро, как и приехал.

Оставшись наедине с Гарри, Луи почувствовал себя ещё более неловко. Ничто в позе ковбоя по-прежнему не указывало на то, что он вообще был в курсе, что Томлинсон стоял рядом.

«Ну и что я должен сказать? Как долго я ещё буду торчать в этом проклятом месте? Весь день. Или даже вечность. Вот и ответ. Я застрял здесь навсегда. Я никогда не уеду из Вайоминга и никогда не увижу Денвер снова».

– Вы поёте коровам? – всё-таки спросил он, спустя минуту напряжённой тишины, не в силах подавить любопытство, вызванное разговором Найла и Гарри.

Гарри Стайлс тихо рассмеялся и, поднявшись, наконец повернулся к Луи лицом.

– А что? Хочешь узнать, как заботиться о своей собственной? – Он приставил ладонь в перчатке к лицу, пряча глаза от солнечных лучей, и взглянул на Луи.

Когда их взгляды встретились, что-то сдавило грудь Томлинсона, а появившиеся было на языке ответы так и увяли там, как только он полностью осознал, каково жить на ранчо. Волосы Стайлса были собраны в пучок, что подчёркивало тёмные прямые брови и линию его челюсти. На нём была другая пара выцветших узких джинсов и красная фланелевая рубашка с закатанными до локтя рукавами. Открытыми были только худощавые жилистые предплечья, которые, в понимании Луи, были признаком твёрдости и трудолюбия.

«Да что, блять, с тобой не так?»

Луи действительно был раздражён и сбит с толку тем, насколько привлекательным находил всё это. Его всегда можно было с лёгкостью впечатлить особо изысканными и изощрёнными проявлениями мужественности, но Гарри Стайлс совершенно неожиданно порождал в нём желание отдаться мечтаниям о том, как на лугу его хорошенько оттрахает неотёсанный мускулистый мужчина под великолепным звёздным одеялом. Это было своего рода сумасшествием.

«Я герой идиотского любовного романа, – отчаявшись, подумал он. – Боже. Я отказываюсь. Это всё Вайоминг, чёрт его дери!»

– И, отвечая на твой вопрос, да, в «Одинокой Розе» мы действительно иногда поём скоту. Но за Джолин ведётся дополнительный уход, потому что она нетель, беременная двойней.

Луи кивнул, хотя и не понял, что означали его слова. «Разве нетель это не просто корова?»

Губы Гарри искривились в усмешке, и он кивнул на портфель Томлинсона.

– Хотя, подготовка к работе с коровами может быть не такой плохой идеей. Я не подпишу этот дурацкий контракт, так что тебе придётся задержаться здесь на какое-то время.

Луи раздражённо вздохнул, чувствуя ползущий вверх по его спине гнев.

– Вы даже не используете эту часть вашей собственности, мистер Стайлс. – Он жестом указал на простиравшееся вокруг поле. – Я посмотрел карту, прежде чем уехал из Денвера. Это место не используется даже как поле с едой для коров или что-либо в этом роде.

Стайлс улыбнулся и покачал головой, наклоняясь, чтобы подобрать моток колючей проволоки. В другую руку он взял необычное храповое приспособление и плоскогубцы. На его щеках появились ямочки.

– Пожалуйста, зови меня Гарри, Луи. И я думаю, ты знаешь, что это называется пастбищем, а не полем с едой для коров.

В глазах Гарри появился крохотный огонёк веселья, когда он сказал это, что почти заставило Луи, вопреки самому себе, хихикнуть. Однако он всё-таки сумел сдержаться и лишь слегка улыбнулся, выпуская разочарованный вздох и тут же энергично продолжая:

– Ладно, хорошо. Пастбище, без разницы. Это не может быть использовано как пастбище. В любом случае, оно просто лежит здесь!

«На вершине невероятно огромного пласта нефти! – про себя добавил Луи, но решил не говорить это вслух, вспомнив вчерашний разговор с Гарри о деньгах. Хотя Томлинсону и причиняли боль попытки постичь причину отказа от такой значительной суммы. Это заставляло его нервничать, будто он смотрел какой-то фильм, где главный персонаж никак не мог бросить азартные игры, что привело бы к неминуемому разорению. – Его беспокоит загрязнение окружающей среды или что? Почему бы ему просто не сказать это? И в конце концов… деньги…»

Гарри в это время уже шёл вдоль забора к следующей секции с повреждённой проволокой. Луи последовал за ним, стараясь в своих скользящих по грязи туфлях угнаться за широкими шагами Стайлса.

– Мы обсудили это прошлой ночью, Луи. Я полностью осознаю, как именно использую свою землю, и до сих пор не изменил своего решения на этот счёт. И ты его тоже не изменишь. Я не подпишу, – спокойно заявил Гарри, вставая на колени и возвращаясь к работе. Он поправил перчатки, после чего схватил оторвавшийся кусок проволоки, который всё ещё был прикреплён к ближайшему столбику изгороди, и зажал его свободный конец в ладони, делая там петлю.

– Ладно, – неспешно и размеренно произнёс Луи, чтобы передать всю степень своего разочарования. Он нахмурился, начиная играться с серебряной пряжкой на своём портфеле.

Гарри замолчал и моргнул, глядя на Луи с задумчивым выражением на лице.

– У тебя не будет проблем на работе, если это то, чего ты боишься.

Луи только пожал плечами и покачал головой. Он понятия не имел, что должен делать, и, глядя на окружавшие их поля, на небольшую рощу на краю пастбища и на видневшиеся за ней горы, чувствовал себя всё более и более сбитым с толку тем, как вообще оказался в этом месте. Гарри Стайлс, которого совершенно не волновало то, что он отказывается от невероятно разумной сделки, заставлял всё вокруг становиться ещё более нереальным. Как если бы какой-нибудь Луи из параллельной вселенной, в которой вещи имели смысл, уже летел на самолёте обратно в Денвер, а тот Луи, что стоял сейчас на коровьем пастбище, просто упал в дурацкую кроличью нору на ранчо, где ничего не происходило так, как он надеялся или ожидал.

– Вот, что я тебе скажу, – медленно произнёс Гарри, задумчиво потирая подбородок, и указал на изгородь. – Сейчас я должен закончить с этим. Сегодня. И у меня здесь нет нормального телефона, но я обещаю, что этой ночью позвоню маме и всё улажу, чтобы уже завтра ты смог вернуться домой. Идёт?

Издав вздох облегчения, Луи кивнул, благодаря чему и Стайлс смог, наконец, расслабиться. Он всё так же, не отрываясь, смотрел на Луи широко распахнутыми глазами, и тот съёжился под этим взглядом, вдруг вспоминая, насколько его одежда не подходила этому месту.

– Мне нравится твой портфель, – сказал Гарри, наконец отворачиваясь, и поднял с земли катушку колючей проволоки, отматывая кусок нужной длины.

Если бы Луи был на его месте, такая фраза точно была бы сказана с целью поддеть. Но, даже если Гарри и был невероятно упрям, искренность его слов застала Томлинсона врасплох.

– Оу, – произнёс он, польщённый комплиментом. Он взглянул на свой портфель из мягкой коричневой кожи, на которой местами прослеживались аккуратные швы. – Эм. Спасибо.

Гарри хмыкнул и снова повернулся к забору, пропуская проволоку через петлю на оторванном куске, заворачивая её отточенным движением запястья и переплетая их вместе.

– Мои родители подарили мне его, когда я поступил на юрфак.

Луи не знал, почему ему вдруг захотелось это объяснить. Хотя он чувствовал себя отлично, когда получил его, будто портфель был подтверждением тому, что он наконец выяснил, кем хочет быть, после стольких лет неопределённости. Своего рода официальное одобрение.

– Ты сделал хороший выбор, – сказал Стайлс и подобрал гаечный ключ, чтобы натянуть проволоку. – Ты и сейчас там учишься? – Он казался обеспокоенным. – Они ведь не стали бы посылать тебя сюда, верно?

– Нет. Нет, осенью, – пробормотал Луи, качая головой, – осенью я начну. В Боулдере.

– О. Рад за тебя.

– Да, спасибо. – Луи всё ещё не мог сопоставить Гарри с дипломом о степени магистра из ёбаного Принстона, висевшим на стене в его кабинете. Юрфак в Колорадском университете в Боулдере, конечно, был неплохим местом, но Луи вдруг захотелось каким-нибудь образом упомянуть в разговоре свои результаты вступительного теста для юридических школ, чтобы Гарри понял, что у него были и другие, более уважаемые и известные варианты. Он был жалок. – Я был в «Корпусе мира»⁵, – вместо этого сказал он, так как его гордость не позволяла ему совсем ничего не объяснить. – В смысле, это поэтому… поэтому я так долго ждал…

Гарри издал тихий гудящий звук, выражая этим вежливую заинтересованность, и вернулся к работе. Луи съёжился, чувствуя себя голым и незащищённым, ощущая необходимость объяснить свой выбор. Как будто Гарри Стайлса действительно волновало (хоть немного), что Луи провёл свои лучшие годы в непредусмотрительных скачках из одного места в другое, благополучно избегая любых вопросов о том, что он собирается делать с остальной частью своей жизни. Просто… Луи стоял здесь, только поступившим на юрфак в преклонном возрасте тридцати двух лет, а Стайлс уже управлял целым ранчо после своего таинственного пребывания в Принстоне. Несмотря на наличие квартир, рабочих мест и самостоятельно оплачиваемых счётов, Луи с Зейном довольно часто шутили о том, как терялись в случаях, когда кто-то по ошибке принимал их за по-настоящему взрослых. А вот Гарри Стайлс, такой же упрямо иррациональный, как и его отношение к этой сделке, казалось, действительно был одним из них.

Морщинка пролегла между бровями Томлинсона. Он опустил взгляд на свои туфли, частично увязшие в скрытой травой грязи, и на намокшие от росы штанины, а затем оглянулся назад, надеясь увидеть там дом. Вот только в пределах видимости последнего не оказалось, и Луи скорчил гримасу.

Дерьмо.

Он должен был согласиться на предложение Найла и взять сапоги. Он действительно не подумал.

– Ты в порядке? – поинтересовался Гарри и посмотрел на Томлинсона со смесью веселья и беспокойства во взгляде.

– Да, всё хорошо, – сказал Томлинсон, хотя и не смог удержаться от жалобных ноток в голосе. Он съёжился, прижав портфель ближе к себе, и сощурился, вглядываясь в горизонт. – В смысле, как далеко отсюда дом?

Гарри испустил извиняющийся смешок и снова вернулся к работе. Луи отчаянно старался не пожирать взглядом его широкую спину.

– Определённо очень далеко, чтобы идти в этих туфлях.

Луи издал длинный жалобный вдох и закрыл глаза от досады, которая усугублялась ещё и тем, что если дурацкая идея надолго застрять в Вайоминге принадлежала и не ему, то вот отправиться на коровье пастбище в этих туфлях было определённо его выбором. А он не хотел брать на себя даже часть вины. Он не был готов к этому.

– И что мне теперь делать? – спустя минуту молчания, спросил он.

– Я бы дал тебе квадроцикл, – произнёс Гарри, кивая в сторону ворот, – но мне к концу дня нужно объехать ещё пару пастбищ. – Не поднимаясь с колен, он перебрался к следующему столбику изгороди и улыбнулся Луи, указывая в его сторону странным храповым приспособлением. – Можешь помочь, если хочешь.

С губ Луи сорвался издевательский смешок, явно выражавший отказ от предложения. Он очень хотел попросить Гарри сделать перерыв и просто отвезти его в дом, но этого точно не могло случиться.

«Это меньшее, чем он может искупить вину за то, что заманил меня в эту ловушку», – мрачно подумал он, осторожно пробираясь через высокую траву ближе к Стайлсу и стараясь снова не увязнуть в грязи.

– Во-первых, – раздражённо начал он, подходя к Гарри на расстояние фута и опуская на него взгляд, – я испорчу свои штаны…

– И? – посмеиваясь, подсказал Стайлс, шаря вокруг себя рукой в попытке отыскать моток проволоки и напрягая мышцы предплечья.

Луи моргнул.

– Ты сказал «во-первых», – пояснил ковбой, подтягивая один конец проволоки и закрепляя его зажимом.

– Что? Ох. Эм. Хорошо, да, это всё. Я испорчу свои штаны.

Гарри фыркнул, вытирая пот со лба.

– Как хочешь, – сказал он, вторя сказанным ранее словам Найла. Он снова повернулся к забору и начал тихо напевать себе под нос, продолжая делать свою работу.

Луи переступил с ноги на ногу и потёр лоб. Он был так раздосадован сложившейся ситуацией, что начинал чувствовать себя больным, ощущая поднимавшееся из его живота тепло, будто у него началась изжога. Что он собирался делать целых семь часов? Просто стоять здесь и пялиться на упрямый, до нелепого привлекательный и совершенно безучастный ко всему затылок Гарри Стайлса? Ему было даже некуда сесть!

– Что это за штука? – спросил он, помирая от скуки уже после пяти минут старательного и немелодичного гудения Гарри.

Ковбой резко прекратил пение и обернулся на Томлинсона.

– Натяжитель проволоки? – спросил он, указывая на инструмент перед ним, оба конца которого теперь зажимали колючую проволоку.

– Ну, – немного нагло произнёс Луи, подходя ещё ближе, – это ты мне скажи.

– Да, это называется «натяжитель проволоки», – ответил Стайлс, взяв его в руки. На его лице появился намёк на улыбку, когда он заметил слабую заинтересованность во взгляде Луи. – Он держит проволоку в натянутом состоянии, видишь?

Луи кивнул.

– Во время бури проволока порвалась, но оба её конца всё ещё привязаны к столбам, – объяснил Гарри. Он указал на столбик слева от него. – Так что для начала ты делаешь несколько петель на одном свободном конце, как я сделал там, и потом соединяешь его с новым куском проволоки отсюда.

Луи подвинулся, чтобы взглянуть на то, как Гарри сплетал вместе два куска проволоки: старый и новый, ещё не отрезанный от катушки.

– Затем ты делаешь маленькую петлю на куске проволоки со следующего столба, – продолжал Гарри, указывая на болтавшийся кусок проволоки на столбике справа. Он поднял катушку и повернул её, демонстрируя это Луи. – И отматываешь отсюда кусок чуть-чуть длиннее, чем нужно, чтобы заполнить пустое место, вставляешь оба свободных конца в натяжитель. – Стайлс указал на зажатые по краям инструмента куски проволоки. Он улыбнулся Луи и поднял выше храповое приспособление, приводя его в действие. – И увеличиваешь натяжение, пока я не скажу, что достаточно.

– А потом ты сплетаешь их вместе? – спросил Луи и сощурился, указав на натянутую проволоку. – Чтобы закрепить?

Гарри кивнул и поднял кусачки, чтобы отрезать кусок проволоки от катушки и соединить его с тем, который был прикреплён к столбу.

– Ага, не так уж и сложно. Затем ты убираешь натяжитель и… готово!

Он опустил инструмент на колени и сел на пятки, проворно расстёгивая свою рубашку.

Луи сглотнул.

– Эм… – начал он, не понимая, что происходит, и чувствуя себя абсолютно растерянным из-за открывшегося вида на тонкую белую майку Стайлса. Она оставляла совсем немного простора воображению, особенно учитывая то, как холодный весенний воздух влиял на его тело. – Что… зачем?..

Усмехнувшись, Стайлс постелил рубашку рядом с собой. Он кивнул, предлагая Луи присоединиться к нему.

– Так ты не испортишь свои чудесные модные штаны. Давай, мне здесь ещё два таких куска проволоки чинить. Я дам тебе плоскогубцы.

Луи на секунду замялся, но Гарри вытащил из заднего кармана ещё одну пару перчаток, и, что ж, либо это, либо бесцельное сверление взглядом пустого пространства перед собой весь оставшийся день.

– Что, я не достаточно хорош для натяжителя проволоки или чего-то вроде того? – возмущённо спросил он, опускаясь на колени рядом с Гарри.

Тот рассмеялся, протягивая Томлинсону перчатки.

– Мы придём к этому.

Луи решительно кивнул, словно говоря: «чертовски верно, так и будет», и закусил губу, сдерживая улыбку, когда Стайлс снова рассмеялся и покачал головой.

– Думаю, ты был рождён, чтобы создавать напряжение⁶, – посмеиваясь, сказал он и вручил Луи плоскогубцы, после того, как тот закатал рукава и натянул перчатки.

Луи издал протестующий возглас.

– Я не просил, чтобы меня сюда отправили! – заметил он. (И на какую-то безрассудную долю секунды, когда разгорячённый Гарри придвинулся особенно близко, Томлинсон задумался, какое именно напряжение тот имел в виду).

Гарри ухмыльнулся, снова поднимая катушку.

– Не сомневаюсь.

Спустя три пастбища и бесконечное количество поломанных секций изгороди, Луи действительно начал использовать натяжитель проволоки. С каждым разом у него получалось всё лучше и быстрее, а натягивающаяся его стараниями проволока приносила парню странное удовлетворение. Гарри всё время стоял на коленях рядом с ним. Он как струны дёргал проволоку, проверяя, хорошо ли она натянута, и, когда убеждался в этом, убирал оттуда инструмент.

– Отличная работа, – сказал он, поднявшись, и, стянув перчатки, сделал большой глоток из бутылки с водой.

– Спасибо. – Луи моментально вскочил на ноги и начал отряхиваться.

Стайлс молча протянул ему воду, и Томлинсон снял собственные перчатки, всего на секунду задержав взгляд на своих руках. Перчатки Гарри были смехотворно велики ему, и на каждом пальце оставалось ещё полдюйма свободного места. Когда Луи потянулся за бутылкой, у него вдруг возникло странное желание положить ладонь прямо поверх руки ковбоя, чтобы визуально удостовериться в том, насколько сильно они отличались по размеру. То, что он находился рядом с сильным, трудолюбивым Гарри целый день, заставляло Луи чувствовать себя почти изящным из-за своего низкого роста, что, как ни странно, ему нравилось. Сделав глоток воды, он вдруг осознал, что жестикулировал и объяснялся прикосновениями гораздо чаще, чем сделал бы в любой подобной ситуации с едва знакомым ему человеком. Он так же хотел привлечь внимание Гарри к своему низкому росту.