Текст книги "Wild And Unruly (ЛП)"

Автор книги: 100percentsassy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

«Я выпендривался, – понял Луи, и его лицо порозовело, когда он вспомнил, как драматично рассказывал делившему упакованные на обед бутерброды Гарри какой-то дурацкий анекдот про неудавшийся салат из тунца. – Я, блять, всё это время просто флиртовал с ним! А он… он отвечал? Нет…»

Он кашлянул в кулак, пытаясь прогнать смущение.

– Куда дальше? – спросил он.

Гарри улыбнулся, и ямочка на его щеке стала глубже.

– Домой на самом деле, – сказал он, вытирая руки о рубашку. – Пора заканчивать.

Искреннее удивление Луи, должно быть, отразилось на его лице, потому что Гарри издал тихий восхищённый возглас.

– Уже почти шесть, Луи. – Стоя, уперев руки в бока, он кивнул в сторону начинавшего скрываться за горизонтом солнца. – Время пролетает незаметно, когда тебе весело, а?

Луи закатил глаза, хотя и не мог не согласиться, что действительно потерял счёт времени. Казалось, что бутерброд с тунцом был не больше часа назад.

– Полагаю, что так, – прошептал он, вдруг задумываясь, насколько замедлил работу Гарри утром, когда не знал, что именно должен делать. Кто-либо другой просто послал бы Луи к квадроциклу, сказав сидеть там и ждать. На мгновение парень растерялся, вспомнив, каким раздражённым он был этим утром только из-за того, что его отправили в поле. Теперь же он не чувствовал ничего подобного, даже если (несмотря на рыцарски пожертвованную Стайлсом рубашку) его брюки были испорчены, а любимые туфли заляпаны грязью.

– Давай, – сказал Гарри. Он засунул грязную рубашку в сумку вместе с плоскогубцами и бутылкой воды и с лёгкостью закинул её на плечо, наклоняясь за убавившим в объёме мотком проволоки. – Захватишь натяжитель?

Луи подчинился, взяв в руки инструмент, и они вдвоём зашагали по полю в сторону квадроцикла, провожаемые шелестом высокой травы.

Поездка обратно была короткой, но Томлинсон всё равно успел потеряться в своих мыслях. Прижимаясь к сильной спине Гарри Стайлса, он смотрел на летящую из-под колёс квадроцикла землю, изредка провожая взглядом взлетавший слишком высоко камень. Он чувствовал удовлетворение, вызванное тяжёлой работой, которого не испытывал уже долгое время. Во всём его теле чувствовалась усталость, но такая, которая на следующее утро обещала приятную, тянущую боль, и Луи с нетерпением ждал горячего душа, холодного пива, а так же возможности утонуть в какой-нибудь мягкой поверхности на всю оставшуюся ночь.

Во всём этом, однако, было что-то горькое, с чем он никак не мог совладать, и при мысли о жизни в Денвере его сердце неприятно сжималось, поэтому Луи просто старался не думать об этом.

Хотя он не смог не думать о Денвере, когда они вернулись в дом. Гарри сразу же затолкал Луи в свой кабинет, собираясь, как и обещал, позвонить своей маме и всё уладить. Вот только разговор прошёл совсем не так, как планировалось.

– Алло? – Гарри поставил телефон на громкую связь, и Томлинсон слабо улыбнулся при звуке голоса Энн Твист, который, хоть и был слегка невнятным из-за плохого соединения, звучал гораздо мягче, чем при обычных деловых звонках. – Гарри?

– Да. Привет, мам, – ответил Гарри и откинулся на спинку скрипящего стула, закидывая ногу на ногу. Он бросил в сторону Томлинсона обеспокоенный взгляд, будто хотел как можно быстрее приступить к делу, но никак не мог избежать стандартных расспросов. – Как ты?

– Всё отлично, сладкий. А ты?

Гарри вздохнул и потянул волосы, расплетая пучок. Когда спутанные кудри упали ему на плечи, он запустил в них руку.

– Я в порядке.

– Ты подписал бумаги для того очаровательного молодого человека, которого я отправила? – спросила она. Луи показалось, что её голос звучал так, будто она знала, что Гарри этого не сделал.

Стайлс издал невесёлый смешок и закатил глаза.

– Ты имеешь в виду, подписал ли я эти бумаги для тебя?

Энн усмехнулась.

– Думаю, это значило «нет».

– Послушай, мам, – перебил её Гарри. Он наклонился ближе к телефону, почти ложась на стол. – У меня телефон на громкой связи, здесь Луи, и я уже несколько раз сказал ему то, что собираюсь сказать тебе сейчас, хотя ты и так это знаешь… Я не подпишу. И он не изменит моё решение. Так что разреши Луи вернуться в Денвер, потому что ему здесь делать нечего.

За этим последовала долгая пауза. Луи заёрзал в своём кресле, с каждой секундой чувствуя себя всё более неловко. Гарри был первым, кто заговорил снова.

– Ты всё ещё здесь? – спросил он, начиная раздражаться. Луи чуть не усмехнулся, но в последний момент решил всё-таки оставить кое-чьей матери возможность усугубить ситуацию.

– Да, дорогой, – спокойно и отчуждённо произнесла Энн. – Да, я здесь.

– Ну…

– Думаю, мистеру Томлинсону будет только лучше, если он останется до принятия решения.

– Решение давно было…

– Пока не будет принято другое решение.

– Мам, – разочарованно простонал Гарри, а его щёки покрылись красными пятнами. Луи решил в этот момент демонстративно уставиться в окно, чтобы не мешать сильнее, чем уже мешал. Он понимал, что на его лице отображался явный дискомфорт, но просто не мог расслабить брови. Обстановка была слишком напряжённой.

– Гарри, мы оба знаем, что твой выбор совершенно необоснован.

– Вообще-то, обоснован! – Гарри практически сорвался на крик, что тут же привлекло внимание Томлинсона, так как эмоции в голосе Стайлса застали его врасплох. Луи моргнул. Руки Гарри, лежавшие на его бёдрах, слегка дрожали, и ему пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем заговорить снова, возвращая своему голосу прежнюю размеренность. Хотя от доли напряжения ему не удалось избавиться. – Ты ставишь меня в неловкое положение.

– Ну, подумай о неловком положении, в которое ты поставил меня, дорогой.

– Что? Ты просто не… – Гарри прервал себя, когда его голос снова начал опасно повышаться. Он опять глубоко вдохнул. – Ладно. Хорошо. Но это моя собственность, хотя ты и бессовестно игнорируешь этот факт. Если Луи останется тут без моего согласия, это будет вторжением на частную собственность, и я буду иметь полное право вышвырнуть его отсюда.

Луи почувствовал лёгкий укол разочарования при мысли о том, что Стайлс и правда может его прогнать. «А что ты думал? Что вы станете лучшими приятелями по починке изгороди или чем-то вроде того только благодаря произошедшему сегодня?»

– Да, ты можешь это сделать, – согласилась Энн, и спокойствие в её голосе ясно говорило о том, что она прекрасно знала, что её сын никогда этого не сделает. Судя по мрачному выражению на лице Стайлса, она была права.

Луи снова поразился тому, что даже в гневе Гарри оставался невероятно привлекательным. Прямые брови, косые скулы и мягкие изгибы губ – Томлинсон никогда не видел настолько красивого человека в реальной жизни, а ведь он знал Зейна!

«Как такие люди вообще существуют? Каково это?» – задумался он. Луи знал, что и сам был довольно привлекательным, но просто не мог удержаться от погружения в бессмысленные, наполненные лёгкой завистью мысли о Гарри в старшей школе – популярном и всеми любимым, способным склонить людей на свою сторону одной только улыбкой – пока его не прервал звук собственного имени.

– Позови Луи, пожалуйста, – вздохнув, попросила Энн. – Не на громкую связь.

Стайлс закатил глаза, но послушно отключил динамик, решительно протягивая трубку Томлинсону. Луи гулко сглотнул. Он чувствовал себя немного потеряно и сконфуженно, будто был пешкой в игре, правил которой не знал, да и к тому же вообще не соглашался играть.

– Алло, – успел он сориентироваться, прижимая телефон к уху.

– Луи, здравствуй, – ласково и немного устало произнесла Энн. – Я сожалею о сложившейся ситуации.

– Эм, всё… Всё в порядке.

– Я хочу попросить тебя остаться там, пока вопрос не решится, – начала она. – Я знаю, что у тебя были дела, над которыми ты работал в офисе, но, думаю, все их можно было бы решить и на расстоянии? Так что тебе понадобится ноутбук, – она не стала ждать его подтверждения, – а я попрошу Зейна передать кому-нибудь дела, для которых нужно встречаться с клиентом. Уверена, Ник с ними справится.

– Ладно…

– В остальном, я хочу, чтобы ты надоедал Гарри, как только сможешь. Так долго, как понадобится. Заставить его поставить подпись – твоя главная задача, хорошо?

Луи снова сглотнул, чувствуя себя подавленным. Как он должен был закончить свои задания, следуя за кем-то по ёбаному гигантскому ранчо?

– Да, но…

– Я знаю, что это займёт какое-то время. И не волнуйся, оно будет оплачено. – Энн снова замолчала, и Луи показалось, что он услышал, как она покачала головой. – Это тяжёлый случай, но мне просто необходимо, чтобы кто-нибудь присутствовал там и напоминал ему, что дело само собой не испарится. Понимаешь?

– Э-э, да, – согласился Томлинсон, несмотря на то, что контроль над ситуацией, очевидно, ускользал у него из рук, а он никак не мог этому помешать. Он вытер правую ладонь о брюки. От волнения на всём его теле проступал холодный пот.

– Огромное спасибо. Поверь, твоя самоотверженность не останется незамеченной.

Эти слова заставили Луи рассердиться, и его сердце забилось быстрее. Так уж вышло, что в Денвере у него не было ни родственников, ни второй половинки, ни важных социальных обязательств. Не было даже участия в лиге по кикболу за команду юристов или какого бы то ни было еженедельного пожертвования средств в общество защиты животных, но что, если бы оно было? Что тогда?

– У меня нет…

– Мы будем вдвойне оплачивать твоё время, проведённое здесь, Луи, как возместим и затраты на одежду и еду, которые ты будешь тут покупать.

– Ладно… – неохотно ответил Томлинсон, широко распахнув глаза.

– А теперь можешь, пожалуйста, вернуть трубку моему сыну? – попросила Энн. – Я должна сказать, что люблю его, прежде чем повешу трубку.

Луи молча передал её, слишком ошеломлённый, чтобы обратить внимание на это взаимодействие. «Меня просто… меня, блять, просто заставили переехать в Вайоминг на неопределённый срок, – осознал он, нахмурившись, и в его животе вспыхнула бессильная злость. Всё то разочарование, которое он чувствовал утром, вернулось назад. – Какого чёрта…»

Когда Томлинсон, наконец, снова обратил своё внимание на Гарри, тот сидел за столом со спокойным выражением на лице и сложенными вместе руками.

– Ну, добро пожаловать на ранчо «Одинокая Роза», Луи, – сказал он. В его глубоком хриплом голосе едва было можно уловить намёк на сарказм. – Думаю, мы должны разместить тебя здесь.

Комментарий к Глава 1.2

1) Эркер – полукруглый или многогранный выступ с окнами в стене здания.

2) Нетель – молодая корова, вынашивающая своего первого телёнка.

3) Если вы не Луи и не знаете, что имеет в виду Найл, поясню: он говорит о Сизифе, царе Коринфа из древнегреческой мифологии, который после смерти был приговорён богами вкатывать на гору, расположенную в Тартаре, тяжёлый камень, который, едва достигнув вершины, раз за разом скатывается вниз. Отсюда и пошло выражение «Сизифов труд», у которого нет ни конца, ни результата, как, собственно, и у починки этого самого забора, о котором говорит мистер Хоран :)

4) Найл имеет в виду американскую певицу Долли Партон.

5) «Корпус мира» – гуманитарная организация, отправляющая добровольцев в бедствующие страны для оказания помощи.

6) Слово «tension» означает и напряжение, и натяжение. Так что тут имеет место непереводимая игра слов ;)

========== Глава 2.1 ==========

Луи съёжился. Гарри угрюмо пялился в пол, переплетая и снова расплетая пальцы – длинные и поразительно элегантные для владельца ранчо. Томлинсон же отчаянно старался загнать мысли о них куда-нибудь подальше. Вместо этого он решил сосредоточиться на воспоминаниях. Что-то в этой ситуации казалось ему подозрительно знакомым…

«Верно, – он вздохнул, – Лонг-Прери, Миннесота. Тед Петерсен». Когда Луи было только десять, их мамы стали лучшими друзьями и, конечно же, решили, что будет очень здорово (или хотя бы удобно), если и их сыновья тоже подружатся. А это означало, что Томлинсона собирали и отправляли в гости к другу каждый раз, когда их матери хотели устроить себе тихий вечер за бокалом вина. «Луи не против проводить время вне дома, – жизнерадостно врала его мама в трубку кухонного телефона, наматывая закрученный шнур на большой палец. – Я знаю. Да, они очень хорошо ладят. Уверена, с Тедди он не попадёт в неприятности». Он хорошо помнил тепло её руки между своих лопаток, когда мама вела его наверх, в комнату Теда. Помнил ту напряжённую атмосферу, которую отчаянно старался не замечать, и Теда, поднимавшего голову от компьютера с нескрываемым выражением досады на лице.

– Ведите себя хорошо, детки, – говорила она. – Не засиживайтесь допоздна.

Потом дверь закрывалась, и Тед начинал игнорировать Луи. Томлинсон же забивался в угол и сидел там, шевеля пальцами ног, оттягивая подол пижамы и боясь даже прикоснуться к чужим книгам или игрушкам.

Именно так это выглядело. Хотя сейчас дополнительное давление оказывало то, что Луи был взрослым, и у него была необходимость выполнять свою работу, причём желательно хоть сколько-то приемлемым образом. Да и угла, в котором можно бы было спрятаться, не было.

– Это… – начал было он, но Гарри поднял голову и перебил его:

– Ужин?

– Мне жаль, – быстро протараторил Луи, чувствуя напряжение и неловкость. – Жаль, что всё случилось именно так. – Он был таким идиотом, раз смог допустить мысль о том, что раньше они флиртовали; было довольно очевидно, что это совсем не тот путь, по которому могла бы пойти их история. Никто не флиртует с нежеланными гостями.

– Нет, не стоит. – Гарри махнул рукой, но его голос прозвучал так, словно это было то самое «ведите себя хорошо, детки». Он сглаживал края. – Как я и говорил, моя мама довольно упрямая. Особенно когда дело касается денег. – Он повёл плечами и поднял руку, слегка надавливая на изгиб шеи, словно пытаясь тем самым снять напряжение. – Миссис Барден скоро будет накрывать на стол. Она домработница. Найл почти каждую ночь помогает ей на кухне; они вдвоём как раз образуют одну довольно сносную кухарку.

Гарри слабо улыбнулся и с надеждой взглянул на Луи, из-за чего последний пришёл к выводу, что Стайлс уже успел не раз опробовать эту шутку на предыдущих гостях.

– Поужинаешь с нами? – спросил он. – Мэгги тоже будет там; можешь познакомиться с ней, и тогда, я уверен, она поможет тебе обосноваться здесь. – Наконец его глаза слабо сверкнули, а обветренные губы расплылись в гораздо более искренней улыбке.

Луи непроизвольно почувствовал горькое ироничное веселье.

– Разумеется, – произнёс он со странным трепетом в груди. «Разумеется, я поем с тобой. Разумеется, я познакомлюсь с этой Мэгги, которую ты не упоминал раньше, но которая определённо твоя жена. Потому что ты натурал. И настоящий взрослый мужчина, который умеет скакать верхом на лошади и чинить заборы». Луи снова задумался о дипломе из Принстона, который и сейчас криво висел над письменным столом Гарри; задумался о том, что было бы, если бы Стайлс ставил перед собой совсем другие цели, если бы существовала его другая версия, не помешанная на крупном рогатом скоте и прочих ранчо-штучках.

Но единственным, что он сказал, было:

– Веди меня, Стайлс.

Гарри поднялся со своего стула, и Луи успел уловить слабый намёк на гримасу на его лице – видимо, мышцы поясницы отозвались тягучей болью. Вдруг Томлинсон представил, как разминает нижнюю часть его спины, пока мужчина не почувствует себя намного лучше, и оставляет на ней нежные поцелуи. Должно быть, она тёплая и гораздо более светлая, чем его слегка обветренное лицо.

Стоп.

Гарри повёл его в гостиную, расположенную в конце коридора. Краски заката затопили всё её пространство, а тусклые светильники, висевшие над столом, только сильнее подчёркивали это. В отличие от прошлой ночи, в этом месте почему-то суетилось достаточно много народу, а работники ранчо, скидывавшие у дверей свои грязные сапоги, с удовольствием попивали пиво, вручаемое им, как только они проходили внутрь. Казалось, люди были везде. Их хриплоголосая болтовня вдруг заставила Луи почувствовать себя не таким навязчивым и более подходящим этому месту, будто он собирался подключиться к беседе, шедшей уже довольно долгое время. Он автоматически напрягся, напоминая себе, что должен действовать как можно более прямолинейно. Незнакомые слова, вроде «посев» и «кольцевание», звучали отовсюду, и Луи начал непроизвольно вслушиваться, когда до его слуха вдруг донеслось: «Нужно кастрировать их всех». «Коровы, – напомнил Томлинсон сам себе. – Они говорят о коровах».

Он заставил себя немного расслабиться и проскользнул в комнату вслед за Гарри, тут же облегчённо улыбаясь при виде Найла в больших прихватках с цветочным принтом. Он нёс из кухни стеклянное блюдо с макаронной запеканкой и орал во всё горло:

– С дороги, неудачники! У меня тут горячая тарелка! Клянусь, в ней пища богов!

За ним шла красивая стройная женщина с огромной миской салата в руках. На ней было простое клетчатое платье с открытым воротом, она шла босиком и звонко смеялась. Гарри направился к ней, забирая из её рук тяжёлую керамическую посудину и оставляя на щеке девушки быстрый поцелуй. «Ох, – пронеслось в мыслях Луи, а в его груди появилась тяжесть. Он отчаянно старался не показать своего разочарования. – Да, так я и думал». Он чувствовал себя глупо от одной только идеи флирта с Гарри и попыток заставить себя не обращать внимание на то, как хорошо на нём сидели джинсы и фланелевая рубашка. Всё соответствовало друг другу: и Гарри Стайлс, и его жуткие коровы и милая жена, живущие вместе на ранчо. Эта идеальная даже со своими причудами американская семья заставляла Луи чувствовать себя немного хреново.

– Мэгги Мэй, – протянул Гарри, оборачивая руку вокруг её талии и подводя девушку к Луи, – познакомься с юристом моей мамы. – Томлинсон почувствовал сильнейшую вспышку ревности, побежавшую вверх по его позвоночнику, при виде руки Стайлса на её бедре.

– Только помощник, на самом деле, – сказал он. – Ещё не юрист.

– О, хорошо. – Мэгги улыбнулась. Затем она закатила глаза и пихнула Гарри в бок острым локтем. – И не называй меня так, Эйч. Ты же знаешь, что я ненавижу эту песню. – Она протянула руку Луи и тот неуверенно пожал её. – Пожалуйста, просто Мэгги.

Гарри театрально потёр бок, будто ему действительно было очень больно, а нежность, отразившаяся в этот момент на его лице, заставила сердце Луи болезненно сжаться. «Было бы здорово иметь что-то подобное», – подумал он.

– Луи Томлинсон, – произнёс он. – Спасибо, что терпите меня здесь. Знаю, я создаю неудобства вашему мужу.

На мгновение на лице Мэгги отразилось замешательство, и она повернулась к Гарри, вот только тот был слишком занят разговором с одним из работников ранчо, чтобы слышать слова Луи. Тогда девушка пожала плечами и лучезарно улыбнулась Томлинсону. Парень только сейчас заметил россыпи веснушек, разбросанные вокруг её голубых глаз. Она была действительно очень красивой, а её светлые, толстые и на вид слегка сухие волосы напоминали Луи колючее сено. Всё идеально соответствовало друг другу.

– Понятия не имею, почему он решил, что ты будешь помехой, – сказала она, – но даже если так и есть, ты не обязан извиняться передо мной за это. Мы любим гостей. Я, по крайней мере. А то здесь меня окружают только старые членоголовые придурки. – Последнюю часть девушка специально произнесла громче, чем нужно, и, слегка пнув Стайлса босой ногой, снова направилась на кухню.

– Хэ-эй, – Гарри нахмурился, – я не членоголовый придурок.

– Ты определённо он самый, – парировала она. – Твой нос выглядит в точности как пенис. – Она оставила Гарри размышлять над ответом и скрылась за углом, откуда доносился смех Найла.

– Я не думаю, что твой нос выглядит как пенис, – произнёс Луи, и Гарри поднял взгляд, заставляя Томлинсона густо покраснеть. – Не то чтобы я знал, как выглядят пенисы! – поспешил исправиться он. – Ну, разве что мой собственный. Разумеется. Никаких дополнительных пенисов. – Господи Иисусе.

Он нервно сжал кулак. Просто пиздец как унизительно. Даже если Гарри и был счастлив в браке, а рассматривать его, как вариант, не имело смысла, Томлинсон всё ещё не хотел становиться для него посмешищем.

Гарри же только улыбнулся.

– Спасибо, Луи, – сказал он, принимая пиво у протягивавшего его работника. – И, хм, полезно знать? – Вдруг он заметно заволновался. Его челюсть сжалась, а уголки губ слабо дёрнулись.

Луи взглянул на бутылку в его руке. Это было заводское пиво со странной хипстерской этикеткой с надписью: «Going To The Sun IPA». Странный выбор. Да и в Гарри было что-то странное… что-то немного необычное. Луи открутил крышку и, поджав губы, сделал глоток, тут же ощущая на языке горечь хмеля. Гарри – владелец ранчо, получивший высшее образование и поющий серенады коровам. Томлинсон никак не мог осознать это.

Хотя, кое-что всё же было удручающе традиционным. Гарри явно ничего не рассказал своей жене о ситуации с Национальной Энергетической Группой и о нефти под своим ранчо. Это довольно сильно разозлило Луи. Он гордился тем, что шёл в ногу со временем, придерживался либеральных взглядов и не обладал никакими предубеждениями, поэтому люди, принимавшие так называемые «традиционные ценности», порядком его раздражали. Он потратил достаточно времени, воспитывая это в себе. «Это и её дом тоже, – подумал он. – Она имеет право знать, в конце концов. Я не удивлюсь, если он все решения принимает за двоих».

Мэгги тем временем пронесла через столовую последнюю часть ужина – огромную корзину горячих булочек – и свистнула, привлекая к себе всеобщее внимание.

– Налетайте! – скомандовала она, занимая место рядом с Найлом. Другая женщина вышла из кухни следом за ней и, до сих пор держа в руках большую деревянную ложку и рассеянно напевая, покосилась на стол, будто проверяя, не забыли ли они чего. Её седые волосы были собраны в тугой пучок. «Миссис Барден, – решил Луи. – Должно быть, эти занавески в гостиной были её идеей». Наконец кивнув каким-то своим мыслям, женщина начала было садиться сама, пока вдруг не поняла, что в её руке до сих пор была зажата огромная ложка.

Стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, Луи занял самый краешек длинной скамьи. Обычно он без проблем вписывался в любую компанию, так как невероятно громкая сторона его личности успешно маскировала любое зарождавшееся в нём волнение, но на этом ранчо он и так зарекомендовал себя не с лучшей стороны. И было что-то такое в пребывании в этой компании людей, одетых в просторные фланелевые рубашки, от чего во рту снова появлялся гадкий вкус Лонг-Прери, а в груди – желание как можно глубже запрятать часть себя. «Быть менее здесь», как говорила его мама. (Ей всегда нравились хорошие эвфемизмы).

Так что вместо этого он просто затих, стараясь не попадаться никому на глаза. Разумеется, в итоге он оказался рядом с Гарри, который сел во главе стола. «Ну конечно, – подумал Луи. – Большой мужественный хозяин и все остальные».

Он робко потянулся через стол за булочкой, но, к своему удивлению, был опережён Стайлсом, который быстро откинул тряпку с корзины, выхватил оттуда одну сайку и вручил её Луи. На этом он не остановился и стал наперебой подсовывать Томлинсону под нос различные блюда. Зелёные бобы, большая ложка макаронной запеканки… Луи на всё это только удивлённо поднимал брови, чувствуя странные покалывания в животе каждый раз, когда Гарри клал ему на тарелку что-нибудь ещё.

– Я в корне не согласен. На сто процентов. – Работник слева от него втолковывал что-то Найлу, и Луи про себя решил, что это снова какие-то странные «ранчо-штучки», думая так вплоть до того момента, как перевёл взгляд на Найла. Конюх выглядел мрачнее тучи.

– Backstreet Boys, – сказал он. – Это Backstreet Boys. Ты не можешь просто, – он вскинул руки в напускном отчаянии, – ты просто не можешь настолько не уважать Backstreet Boys!

Луи с трудом удалось спрятать непрошеную улыбку за салфеткой.

– Они даже близко не стоят с N’Sync, – скучающим голосом протянул мужчина. Луи показалось, что это был тот самый человек, который несколькими минутами ранее говорил о кастрации коров. – На самом деле, я бы даже сказал, что 98 Degrees – мой номер два.

Найл разинул рот. Луи послышалось, что за его спиной Мэгги пробормотала: «О, началось».

– Так, все вместе! Quit Playing Games. – Найл, подсчитывая, загнул палец. – Larger Than Life. Не говоря уже о, – продолжил он повелительным тоном, – величайшей бойз-бэнд-балладе всех времён – I Want It That Way¹.

– Она и правда величайшая, – заговорил Гарри. – Хэй, Луи, а какой твой любимый бойз-бэнд? Но будь осторожнее со своим ответом – Найл может убить тебя.

Найл кивнул и ткнул вилкой в сторону Луи.

– Если слово Lachey покинет твой рот, ты умрёшь.

– А вы ценители бойз-бэндов, я смотрю? – поинтересовался Луи. Он закашлялся в салфетку, качая головой и думая о том, какого чёрта типы с грёбаного ранчо стали бы по собственной воле слушать поп-музыку. Особенно поп-музыку девяностых годов, которая была ориентирована исключительно на девочек-подростков. К счастью, ему не пришлось долго думать над ответом. – Я, пожалуй, остановлюсь на Boyz II Men.

Мрачное лицо Найла прояснилось, и он одобрительно кивнул.

– Хороший выбор, уважаю. – Он протянул к нему свою бутылку пива, и Томлинсон облегчённо чокнулся с ним. – Эй все, это Луи! – объявил он. – На случай, если он вам не представился. Он нотарибрус. И с отличным вкусом.

– И он был в Корпусе Мира, – добавил Гарри.

Это мгновенно привлекло к нему всеобщее внимание, и Луи гулко сглотнул. Он кивнул, а на его лице появилась слабая улыбка.

– Ага. Был.

Затем Гарри двинулся вокруг стола, по очереди указывая на работников ранчо и представляя их Луи. Он упоминал не только имена, но и профессии каждого, а также в общих чертах описывал, чем они живут. Там был Хэнк, пастух и, к сожалению, убеждённый трезвенник. Пол, тоже пастух, работавший на ранчо ещё до того, как Гарри появился на свет. Оба они были солидными мужчинами в возрасте около сорока с чем-то лет. Остин, кузнец и рэпер-любитель, – ему было не больше двадцати, так что в этой компании он, вроде как, был самым младшим. Роби, берейтор², находившийся в стадии завершения своего среднего образования… Их имена начинали медленно сливаться в одно сплошное пятно, но Луи терпеливо улыбался и вежливо кивал каждому. Несомненно, эта компания из «Одинокой Розы» была очень сплочённой. Гарри, казалось, воспринимал каждого работника, как члена семьи.

– Значит, ты много путешествовал? – спросила Мэгги, интерес на лице которой значительно вырос после знакомства.

– Не так уж и много, – сказал Томлинсон. – Ну, достаточно.

Она фыркнула.

– Уж точно больше, чем я, – сказала девушка. – Я выросла здесь. Так что в том, что я преподаю в средней школе Шеридана мировую географию, есть доля иронии… Ох! – Она поделила сайку пополам и, всё ещё сжимая в ладони одну часть, махнула рукой. – Однажды ездила на Гранд-Каньон. Было круто.

– Да? – Улыбка, появившаяся на лице Луи, на этот раз была искренней. Несмотря на то, что он ревновал к ней её же мужа, Мэгги начинала казаться всё более и более очаровательной. То, что она и Гарри были вместе, имело смысл. Он мог признать это хотя бы для себя.

– А где ты был? – спросила она. – Я имею в виду, с Корпусом Мира. Много где побывал?

– Э-э, – Луи нахмурился, пытаясь придать чёткость воспоминаниям. – В основном в Румынии, хотя я завёл несколько знакомств на Балканах. Албания, Республика Македония… Один раз я провёл целые выходные в Афинах, – произнёс он, погружаясь в свою самую любимую историю о собственных путешествиях, – я шёл по площади, а несколько детей лазали по деревьям рядом с периптеруном. Это как… как газетный киоск. Что-то вроде того. – Он положил вилку и начал плавно жестикулировать руками, прежде чем успел остановить себя. – И они начали кричать мне: «Pos se lene?», что значило: «Как тебя зовут?».

Мэгги восторженно кивнула.

– И я ответил им: «Меня зовут Луи». На английском, правда, потому что не очень хорошо знаю греческий. И спросил у них, как зовут их. Паренёк слева сказал: «Никос», а затем указал на друга и произнёс: «А его зовут ската», что значило: «А его зовут дерьмо».

Мэгги рассмеялась. Гарри смотрел на свою тарелку и, казалось, был поглощён едой, но Луи мог видеть проглядывающую на его щеке ямочку, и это давало ему понять, что Стайлс слушает. От осознания этого толпа мурашек пробежала по спине Томлинсона.

– Ну и второго мальчишку это разозлило. Поэтому он снова указал на Никоса и сказал: «Его зовут Пошёл-ты-Буш».

Только спустя долю секунды Луи понял, что его, вероятно, окружали политические консерваторы, но фраза вылетела из его рта прежде, чем он успел её остановить. Он замер, ожидая худшего. Но Мэгги хихикнула, а Найл прыснул от хохота. Луи задался вопросом, было ли в мире что-то, над чем бы он не смеялся.

– Подожди, он решил, что «Пошёл ты, Буш» – это одно слово? – уточнил Гарри. Он тоже рассмеялся, и Луи наконец расслабился.

– Да. – Он пожал плечами, делая ещё один глоток пива. – Когда он ещё был президентом, было очень много противников его политики. Вот и этот парнишка, видимо, заметил, что люди часто говорят это, и решил, что «Пошёл-ты-Буш» просто очередное английское ругательство.

Гарри широко улыбнулся, поднимая на него взгляд, и вау, его улыбка. Возможно, всё дело было в двух бутылках пива, которые он выпил, но на секунду Луи почувствовал головокружение.

– Я люблю детей, – мягко произнёс Стайлс.

Прежде чем он успел сказать что-либо ещё, Мэгги снова встряла в разговор.

– Итак, Лу-уи, – протянула она, слегка двигая бровями. – В Денвере остался кто-нибудь особенный для тебя? Девушка? Жена?

Луи чуть не поперхнулся. «Гетеронормативностью разит за милю».

– У меня нет жены, – ответил он. Томлинсон не смог сдержать недовольного тона, но ему просто начинало казаться, что его ткнули в это носом. Но, к его удивлению, улыбка Гарри стала только шире, когда они с Мэгги встретились взглядом.

Странно.

Но ужин продолжался. Мэгги оставила в покое эту тему и снова вернулась к расспросам о Румынии и Корпусе Мира. Луи успел рассказать ей большую часть анекдотов из своих поездок, беззаботных историй про бродячих собак и странных старых бэники, чьи волосы были обмотаны чёрными шарфами. Он не рассказывал ей о гомофобии. Не говорил о том, каким неполноценным чувствовал себя каждый раз, когда необходимо было тщательнее скрывать эту часть себя, как утомительно было всё время бояться: иногда только слегка, а иногда и сильнее, когда приходилось бывать в районах, где геи вызывали не только обыкновенное неодобрение. Не рассказывал о ракии – фруктовом самогоне, который мужчины могли часами потягивать, прячась в тени деревьев… Не сказал, как сильно это напоминало ему то, что происходило сейчас. То, как он, невысокий парень, слегка настороженно сидел и пил своё пиво среди больших взрослых мужчин.