Текст книги "Разжигательница (ЛП)"
Автор книги: Зораида Кордова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
Когда я открываю глаза, мы с Саидой окружены белым светом. Белым, как глаза того робари, которого они обратили в оружие против нас. И я понимаю: неважно, что они подумают обо мне, я должна рассказать им всё, что я знаю об этом оружии, и о том, что они сделали с Себрианом.
– Спасибо, – говорю Саиде, заглядывая в её ласковые глаза. – Мне нужно кое-что сделать.
Рука об руку мы идём обратно в дом и созываем собрание в главной комнате. Шепчущие вновь толпятся вокруг меня. Марго и старейшина Филип внимательно смотрят на меня.
Я говорю им всё то, что знаю сама. Как они проводили эксперименты на мориа вроде Люсии и что она, вероятно, потеряна. Об оружии, о том робари и о том, что Верховный судья сделал с ним.
– Мы должны забрать Себриана. Не знаю, можно ли обратить изменения в нём, но по крайней мере, мы можем забрать его подальше от нового главы Правосудия, кем бы он ни был. Увести из-под носа их драгоценное оружие, пока они не научились создавать больше таких, как Себриан. Перед нападением Иллан сказал мне, что на миссию были добровольцы. Я прошу вас сейчас довериться мне.
Старейшина Филипа поднимает руку, чтобы я замолчала, и все мои надежды, что они послушают, испаряются.
– Ты молодец, Рената.
Я наклоняюсь, потому что не уверена, что правильно её расслышала. Филипа никогда не улыбается, но её рот насмешливо изогнулся.
– Спасибо.
– Благодаря тебе мы можем спасти шепчущих. Ты готова к тому, что предстоит тебе в будущем?
С тех пор как я осознала своё прошлое и свою ответственность за содеянное, я искала возможности исправить то, что натворила. Дез говорил, что я одна из них и что никто не думает обо мне иначе. Но он ошибался. Вот как на самом деле я могу искупить прошлое.
– Готова.
Филипа смотрит на Марго, затем снова на меня.
– Сегодня ты возглавишь отряд из трёх шепчущих, чтобы вернуть нам эту несчастную душу, прежде чем король сможет причинить больше вред. Мы должны спасти его. Амина, Томас, вы отправитесь с Ренатой.
– Я не подведу вас, – говорю, взяв Филипу за руку. Она морщится, но не вырывает.
Её глаза холодны, и я пытаюсь убедить себя, что дело во всём произошедшем за последние дни. В том, что мы потеряли. Она щурит глаза на меня.
– Уж постарайся.
Глава 30
Мы обыскиваем дом, чтобы найти вещи, в которых мы будем похожи на знать. Я надеваю простое платье-тунику поверх штанов и кожаные сапоги. Как только мы готовы, мы вчетвером садимся в повозку рода Тресорос и едем по скалистой тропе вдоль восточного побережья Сол-и-Перлы.
Я и Марго разместились с одной стороны, Амина – напротив, Томас управляет лошадьми. Странно вновь чувствовать себя частью отряда, хотя это и не та группа шепчущих, к которой я привыкла. Я отодвигаю шторку, чтобы посмотреть, как вдалеке вырисовываются очертания Соледада. Он построен в старом мориа-стиле – всюду стрельчатые арки с большими крылатыми тварями, размещённые вдоль крыш. Соледад расположен высоко на холме, у подножия которого бурлящее, беспокойное море разбивается о крутые скалы.
– А вы знали, что первое задокументированное упоминание ангелов было в Песне о Госпоже теней? – замечает Амина. Как ученица старейшины Октавио она прочитала все возможные тексты об истории мориа и Пуэрто-Леонеса. По крайней мере, из того, что не было сожжено королём. – Около столетия назад дед короля Фернандо поменял их на демонов и превратил ангелов в этих пухлых существ, похожих на детей, которых судьи так любят изображать на потолке.
Марго тянется через меня и задёргивает шторку.
– Хватит. Это наша первая миссия как единого отряда. Нам нужно сохранять спокойствие.
– Мы спокойны, – говорит Амина, то распуская волосы, то завязывая в хвост. – Насколько это возможно, при том, что мы собираемся ворваться в тюрьму, из которой ещё никто не сбегал.
Я не могу найти себе покоя и мну собственное платье.
– Давайте ещё раз пройдёмся по плану.
– Томас останется ждать в повозке, – говорит Амина. – Пока мы с Марго расчищаем путь к южному входу.
– Я беру на себя северную сторону, – добавляю я.
– Мы встречаемся в центре внутреннего двора. Там, как сказал Габриэль, есть винтовая лестница, которая ведёт к двери с металлическим солнцем, где судьи держат самых опасных заключённых. Всё просто, – заканчивает Амина.
Взгляд Марго мог бы превратить Амину в камень. Я хорошо знаю Марго и вижу, что она хочет напомнить юной иллюзьонари, что она не была на стольких миссиях, как мы, и что она не видела, как самые простейшие из планов могут пойти наперекосяк. Но сейчас неподходящее время, и как бы ни храбрилась Марго, она так же вспотела от волнения, как и мы.
– Я не подведу вас.
– Уж постарайся.
Целые сутки мы ехали до Соледада.
Я выглядываю из окошка. Для тюрьмы здесь как-то не так много стражников, как я ожидала. Их всё ещё больше, чем нас, но мы же не простые солдаты. Мы мориа.
Томас останавливает повозку на краю дороги, за двумя другими. Одна из них выглядит так, будто прибыла из дворца. Я думаю о том, назначили ли они уже кого-то на место Верховного судьи? И что же сделали с пустышкой-Мендесом?
– Спорим, ты бы сейчас хотела остаться здесь? – говорит Марго Амине, чья оливковая кожа позеленела, пока мы проверяем своё оружие.
Её молчание не вселяет уверенности, но это наш отряд, и мы нам нужно действовать. Мы выходим из повозки и разделяемся.
Марго хватает меня за руку, когда Амина уходит на несколько шагов вперёд.
– Увидимся на той стороне, Рен.
Мы пожимаем друг другу рук. Дезу не нравилось обниматься и говорить что-либо на прощание, но сейчас всё ощущается по-другому. Она чувствует то же, что и я.
Я оцениваю высоту стены, ищу каменные выступы. Приподнимаюсь, чтобы заглянуть. Там только один стражник. Он даже не замечает, что возвышаюсь над ним, пока не становится слишком поздно. Я прыгаю, приземляясь на его плечи, прибивая его к земле своим весом. Я роюсь в его воспоминаниях, ищу планировку тюрьмы.
В солнечный день в порте Сол-и-Перлы шум и суета. Чайки вьются над пляжем, желая найти остатки чего-нибудь съедобного. Он любит этот город. Любит то, что здесь всегда есть на что посмотреть, не то, что на его нынешнем посту в Соледаде, где из всех развлечений – слушать вопли заключённых. Но их легко не замечать, когда ветер начинает завывать сильнее. Его сослуживцы машут ему с причала.
Это его единственный выходной в этом месяце, и он решает ни в чём себе не отказывать. Он платит десять медных либби за партию свежей корвины, чтобы принести домой жене и сыну. Он перебрасывает связку рыбы за плечо и шагает к причалу, чтобы посмотреть, как корабли уходят в море.
Местные суеверные женщины часто приходят с корзинами, набитыми гвоздиками. Они отрывают лепестки и бросают их на палубы кораблей, отправляющихся в плавание. Буйство красок заставляет его остановиться и присмотреться к последнему судну. Мужчины и женщины на палубе тянут руки вверх, словно пытаясь поймать утренний ветер, несущий корабли в море.
Я разрываю связь, сбитый с толку стражник падает на пол. Я прокручиваю это воспоминание в голове раз за разом. У меня осталось десять минут, до того как зазвонит колокол в башне наверху. Мне нужно попасть во внутренний двор, но я замерла в шоке от одной детали из воспоминания, которая не значила ничего для стражника и значила всё для меня.
Там, на палубе того корабля, сверкающего в утреннем солнце, среди лепестков гвоздик на ветру, стоял человек, которого я бы узнала где угодно.
Дез.
Такой же, как когда я видела его в последний раз. Красивый, полный жизни, как всегда. Только одно изменилось – у него не было левого уха.
Это невозможно.
Должно быть, это какое-то старое воспоминание, когда он ещё был жив.
Потому что я видела его мёртвым…. Я видела, как по эшафоту катилась его голова и остановилась прямо передо мной. Я видела кровь, стекающую с клинка принца, и злые голубые глаза Кастиана, пока он выступал с эшафота. Так непохожие на те, с которыми он явился на бал на Фестивале Солнца. Воспоминание о его руках, запятнанных кровью Деза, на мне вызывает волну ненависти в моём теле.
Но всё же увидеть лицо Деза, несколько секунд назад, в воспоминании, это как нож в сердце. На меня вновь нахлынула скорбь. Всё это время у меня даже не было толком времени остановиться и прочувствовать утрату. Не по-настоящему. Не так глубоко. Понимание, что он никогда больше не будет со мной, что я никогда не смогу его обнять или поцеловать, или рассказать ему о своих чувствах. Мой защитник, мой соучастник, мой лучший друг.
Нет, я не могу. Пока нет. Не сейчас.
Счёт времени идёт на минуты. Я стряхиваю с себя оцепенение и утаскиваю стражника за угол. Я связываю его, вставляю кляп в рот, но продолжаю думать о его воспоминании о порте Сол-и-Перлы, где сейчас все остальные шепчущие надеются отправиться в Лузо. Я не могу остановить поток вопросов в своей голове. Когда последний раз Дез был на миссии с кораблями? Была поездка в Дофинику, где он провёл четыре месяца. Он вернулся с неровной бородкой – его первой настоящей растительностью на лице. Он попытался поцеловать меня, но она выглядела такой колючей, что я отклонилась. Это было три года назад.
Я смотрю на лицо человека из воспоминания снова и снова. Медово-карие глаза и длинная тёмная борода. Это мог быть кто угодно. Но потом он затягивал верёвки на правом борту, и я могла отчётливо его разглядеть, вплоть до шрамов на открытых руках. Я знаю эти шрамы, я проводила пальцами по каждому из них. Но Дез выглядел иначе. У него не было уха. Как это возможно, если только это не случилось недавно?
Я шлёпаю себя по щеке. Наверное, это побочный эффект магии Саиды. Искажённое восприятие, которое заставляет копаться в чувствах, которые мне нужно взять под контроль.
– Я не подведу вас.
– Уж постарайся.
Часы показывают, что осталось пять минут. Я бегу вдоль здания, ведомая лунным светом и тусклым светом газовых ламп. Я слышу вопль со стороны внутреннего двора тюрьмы. Моё сердце бешено бьётся, я мчусь, переживая за Марго и остальных.
Добегая до двора, я сразу понимаю, что это был не крик и не плач, а просто завывания ветра. Теперь я понимаю, почему это место называется Соледад – «одиночество», – оно может заставить тебя поверить, что ты здесь совсем один с бескрайними холмами с одной стороны и холодным, тёмным морем – с другой.
Я издаю краткий свист. Дез использовал воробьиный свист как сигнал, и он как-то закрепился. Эстебан приходил в бешенство, потому что не мог свернуть язык или правильно поставить губы, что сделать звук потише.
«Так, хватит», – говорю себе. – «Сосредоточься. Сосредоточься на том, что здесь и сейчас».
Пока я стою здесь одна, я задаюсь вопросом, мог ли быть тот крик всё же не от ветра. Вдруг это была Марго или, может быть, Амина, которая впервые на такой миссии. В крайнем случае, Томас ждёт в повозке, готовый увезти нас, когда мы заберём робари.
Когда часы пробивают время, я понимаю, что что-то пошло не так. Они должны быть здесь. Я слышу резкий свист, какой получается с пальцами, он не похож на наш, воробьиный. Я разворачиваюсь, чтобы найти источник звука, и понимаю, что стою здесь не одна.
Я окружена дюжиной стражников.
Теперь колокола извещают не только о времени, но и поднимают тревогу.
Тогда я замечаю их. Марго и Амина крадутся в тени. Дверь с металлическим солнцем открывается, и прежде чем зайти, Марго оборачивается, глядя мне прямо в глаза. Никакой реакции.
– Я не подведу вас.
– Уж постарайся.
Филипа никогда мне не доверяла.
Марго никогда мне не доверяла.
Я не осознавала, насколько прикипела к Марго до этой самой секунды, когда боль от её предательства разрывает меня на куски.
Я не сопротивляюсь, пока стражники тащат меня в тюрьму. Теперь я понимаю, что на самом деле обо мне думают шепчущие, и какая роль в этой миссии была мне уготована всё это время… Приманка.
Глава 31
Из окна тускло освещённого помещения, где они меня заперли, открывается вид на море. Это могла быть учебная аудитория в те времена, когда здесь был Меморийский университет. Сейчас это пустая комната, где только стол с оружием и шестью лампами, только одна из которых горит, и шкаф в углу. Дождь стучит в двойное стекло окна, гремящее на ветру. Со мной только один стражник и судья Алессандро.
– Ни в коем случае не причиняй ей вреда, – говорит он, шмыгая носом. Под его глазами залегли большие тёмные круги. Он замечает мои браслеты. Слава Госпоже, я спрятала мешочек с остальным металлом. – Сними платину. Всю, что найдёте. Она нам нужна в наилучшем виде к сегодняшнему представлению. Врежешь принцу Кастиану, нет?
Я вскидываю голову, холодный ужас закручивается в моём желудке.
– Кастиан здесь?
Алессандро сминает пергаментный свиток и бросает в меня.
– Для тебя – лорд-командующий!
– Сию минуту, ваша честь, – говорит стражник, стоящий у двери уже наготове с мечом.
Ваша честь? Так обращались только к Мендесу. Видимо, они нашли его пустышку и уже повысили Алессандро до Верховного судьи. Я слышу звук его шагов по каменному полу, пока он идёт ко мне.
– Я так и знал, что тебе нельзя доверять. Сотни раз я повторял Мендесу, что тебя надо сослать сюда немедля, – он такой же самонадеянный, как Мендес. Надеюсь, его это также погубит. – Жаль, что с ним всё закончилось так. Но даже я бы не подумал, что ты будешь так глупа, чтобы самой сюда отправиться.
Они не поймали ни Марго, ни Амину. Меня наполняет горечь. Я даже подумываю выдать их Правосудию, но этот порыв проходит, сменяясь болью в душе, которую я давно не чувствовала. Они предали меня. Бросили. И всё же я не могу поступить с ними так же.
– Ты недооцениваешь меня, – говорю. Мой равнодушный тон, похоже, его беспокоит. Дез так часто делал, и это всегда срабатывало – его враги начинали действовать необдуманно. – Не переживай, ты такой не первый.
– Слышу от твари, сбегающей из дворца только для того, чтобы вновь быть притащенной туда обратно. В этот раз милосердия не жди.
Милосердие. Слово эхом повторяется в моей голове, как капли воды в пустой камере. Я наступаю на горло накатившим чувствам и вынуждаю себя быть той, кого он ожидает увидеть.
Мой рот изгибается в усмешке.
– Так, значит, вы нашли подарочек, который я оставила напоследок? Я бы завернула Мендеса в прекрасное дофиникийское кружево для короля Фернандо, но, увы, спешила.
Венка на его шее дёргается.
– Полагаю, мне стоит тебя поблагодарить, теперь я Верховный королевский судья.
– Мои поздравления, – отвечаю смешком на его надменность. Он отходит от окна и шагает ко мне. Чувствуется неуверенность в его попытке держать дистанцию, в его тяжёлом дыхании.
– Что смешного? – спрашивает он.
– Да просто вспомнилось, что я увидела в памяти Мендеса о твоей жене.
Его глаза навыкате, кулак взлетает в воздух.
– Заткнись!
– Кастиан был в тех воспоминаниях, но, думаю, тебе это и так известно. Интересно, как долго ты протянешь на своём посту до того, как принц решит избавиться от тебя и вернуть себе свою королеву.
Алессандро кривит губы, и его кулак прилетает в меня. Я чувствую кровь на языке, там где внутренняя поверхность губы ударилась о зубы. Сплёвываю на пол. Хотела на его обувь, но промазала.
– Посмотрим, как ты засмеёшься, когда окажешься на этом столе. Ты станешь самым настоящим монстром. Мы уже обратили одного робари в своё подчинение. Принц Кастиан вознаградит меня, когда я представлю тебя ему. Он жаждет получить нового монстра. Разве можно придумать что-нибудь лучше в дар кронпринцу, чем тварь, которая пыталась его убить?
Я смеюсь. Он не знает. Никто не знает, что Кастиан пытался помешать экспериментам Правосудия. Никто, кроме Мендеса, Себриана, а теперь ещё и меня. Мой рот наполняется горечью при мысли, что Кастиан – тот, кого я ненавижу больше всего на свете, – может быть моим единственным спасением.
– Я высосу каждое воспоминание из-под твоего черепа, – спокойно говорю я. – И когда люди будут смотреть на тебя, то будут видеть пустое место, чем ты, собственно, и являешься.
– Будет сложновато сделать это в оковах.
Я пытаюсь призвать свою силу, но она не откликается так, как это было в темнице. Я словно пытаюсь приподнять кирпичную стену силой мысли. Завитки на руках загораются, но распыляются, как искры пламени на ветру.
Алессандро смеётся над моими попытками. Вдруг кто-то яростно стучит в дверь. Стражник открывает дверь, из коридора доносится какой-то шум. Сумели ли Марго и Амина найти робари, пока я была заперта тут? Какой же дурой я была, когда думала, что старейшина мне доверяет. Если я стану одной из этих существ, они придут за мной? Чтобы покончить со мной? Они хотя бы смогут увидеть разницу между монстром, за которого они меня принимают, и тем, в кого меня собирается превратить Алессандро?
«Только ты решаешь, кем быть», – сказала Саида, но она не права. Все по-прежнему решают за меня. И в какой-то момент, я больше не смогу с ними спорить.
Я пытаюсь прислушаться к тому, что происходит в коридоре.
– Его забрали, Ваша честь, – женский голос в панике.
– Что значит «забрали»? Как можно было забрать принца?! – вопит Алессандро.
– Видимо, она была не одна, – говорит другой стражник.
Пощёчина.
– Идиоты. Сами будете объясняться перед королём. Я не возьму на себя ответственность за отвратную организацию безопасности своим предшественником.
Дверь с грохотом захлопывается, цилиндрический замок возвращается на место. Я бью кулаками в её крепкую деревянную поверхность, как вдруг что-то склизкое и холодное касается моего плеча.
Я оборачиваюсь с кулаком наготове и замираю, ошеломлённая, когда вижу, кто передо мной. Где же он прятался?
Он закрывает ладонями глаза, его кожа пепельная, потрескавшаяся от сухости, а на сгибе локтей красноватая. Его волосы чёрные – единственное, что выбивается из его неестественного вида. Словно всё, что обостряет его способности, в то же время уничтожает его изнутри.
Робари, который крадёт магию вместо воспоминаний.
Оружие.
Будущее, которое мне предстоит.
– Ты, – вырывается у меня, мой голос звучит сокрушённо.
– Я, – громко отвечает. То, как он говорит, напоминает мне звуки, слышимые из морской раковины, когда подносишь её к уху.
– Ты был здесь всё это время? – я осматриваю комнату. Дверь стенного шкафа раскачивается на петлях.
– Этот новый судья не знает о моих тайниках.
Он садится на пол недалеко от окна и смотрит на море. От его неподвижности у меня мурашки по коже.
– Но я узнал обо всех потайных дверях здесь, – продолжает он. – И ты узнаешь.
Я иду к окну и соскальзываю по стене на пол. Не удивительно, что заключённые здесь сходят с ума. Никак не сбежать. Стражники с одной стороны, море – с другой. Закрывая глаза, я вспоминаю взгляд Марго, когда мы пожимали руки и прощались, хотя никогда прежде этого не делали. Она уже знала, что собирается предать меня.
«Ты слаба, Рената», – сказала она мне в темнице. – «Вот почему я тебя ненавидела».
Какая же ты дура, Рен.
Себриан сидит рядом со мной. От него веет холодом, как будто это уже часть его. Я тоже стану такой холодной? Я провожу по венам, заметных под кожей моих рук. Не такие тёмные, как у него, не такие жуткие, как у Люсии.
Я слышу ржание лошадей и стук удаляющихся копыт. Должно быть, они отправили нескольких стражников за шепчущими. К убежищу Нурии, где все оставшиеся мятежник будут оставаться до завтра, пока не отправится корабль. Вновь звонят колокола – уже прошёл час, как меня поймали.
Мне больно от предательства Марго, но Саида ведь всё ещё в том убежище. Я думаю о новичках, юных мориа, которым нет места в политике и решениях совета. Они не заслуживают попасть в плен. Они не заслуживают той участи, которая постигла меня.
Мне нужно отсюда выбираться.
– Ты Себриан, да? – заставляю себя подняться.
Что-то в моём движении привлекает его внимание, потому что робари отрывает взгляд от морского пейзажа и переводит на меня.
– Да, думаю, это моё имя.
Я прислоняюсь к окну. В море шторм, ветер воет. Дёргаю плечами.
– Отсюда есть выход? Потайная дверь?
– Никто не покидает это место, девочка, – он понижает голос. – И уж точно не ты и не я. Они бросили тебя здесь, ведь так? Меня тоже когда-то бросили.
«Они бросили тебя здесь, Рен», – шепчет внутренний голос. Я хотела заслужить прощение Филипы не меньше, чем Иллана. Или Марго. Я тоже бросала людей. Но я никогда не переставала думать, как мне простить саму себя.
Зачем теперь рисковать собственной жизнью, чтобы спасти их? Они мне не друзья. Моя семья давно мертва. Но это ведь не правда? Дез был моей семьёй. Иллан. Лео – я обещала ему, что мы встретимся вновь. Саида… Ох, Саида. Знала ли она? Может, она тоже обманывала меня.
– Не все, – говорю вслух. Саида не могла. Я отказываюсь в это верить, как бы наивно это ни звучало.
Но Саида одна такая. Решение бросить меня было принято старейшиной… и Марго. Я думала, что если бы я смогла отомстить за Деза и уничтожить оружие, тогда бы… что? О чём я думала? Глубоко внутри я знаю: что бы я ни сделала, мнение шепчущих обо мне не изменится.
Всю жизнь я борюсь с этим ощущением, тяжким грузом лежащем на моём сердце. Что, если это не на сердце? Что, если всё в моей голове? Каждое украденное воспоминание, как камень, давит на меня, прижимает к земле, погребает заживо. Всегда было слишком много голосов, забивших мою голову, они кричат, когтями рвутся на свободу. Что будет, если я перестану сопротивляться? Что будет, если все эти воспоминания просто… исчезнут?
Я смотрю в серебряные глаза передо мной, как жидкий альман. Но когда я смотрю на Себриана, я вижу в нём своё будущее. Мне не выбраться отсюда. Никто никогда не сбегал из Соледада. Но один выход у меня всё же есть.
– Забери мою магию.
Он вскидывает голову. Наблюдает за мной, как будто я вылезла из-под камня. Букашка, которую легко раздавить.
– Почему ты просишь об этом?
Потому что я не хочу стать такой, как ты. Потому что если ты превратишь меня в пустышку, я больше не буду орудием ни в чьих руках. Потому что даже если получится сбежать, мне некуда пойти.
Я думаю об улыбке Лео и колыбельной Саиды. О Дезе, целующем меня в ночи. О Давиде, показывающей знаками: «Доброе сердце. Спаси нас всех». Я себя-то спасти не могу, что уж говорить обо всех. Закрываю глаза, горячие слёзы текут по моим щекам.
– Потому что я не хочу больше это чувствовать.
Он дёргается, мышечный спазм как у висельника. Это проходит через мгновение, и вот он уже снова обращает внимание на меня, кивает, смотрит голодным взглядом.
Я протягиваю руку и пытаюсь сдержать дрожь, кода его холодная, влажная кожа касается моей. Боль пронзает мои виски, сердце бешено бьётся. Я видела смерть в разных её проявлениях, но никогда бы не подумала, что так закончится моя история. Я вспоминаю Лозара в моих руках, как участился его пульс. Вспоминаю Мендеса, шепчущего моё имя. Мне некого звать – все, кого я люблю, покинули меня.
Поэтому я молча делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Холод, исходящий от Себриана, пронзает меня до костей. Я чувствую покалывание его магии на своей руке, как искры света медленно пробегают по моей коже. Я жду боли, но она так и не приходит. Напротив, сила движется в обратном направлении. Последнее воспоминание Себриана врывается в моё сознание, ярче, чем любое из моих собственный, словно я читаю альман.
Принц возвращается посреди ночи. Он не в духе. Себриан задаётся вопросом, расстроен ли он ещё из-за его нападения. Но принц сидит в комнате и читает старые бумаги, словно пытаясь найти новые ответы на невысказанные вопросы. Погружаясь в сон, Себриан замечает мерцание металла. Он не слышит ни звука, но игральные кости прокручиваются по столу и исчезают. Когда принц открывает ладонь, кубики вновь выпадают из неё. Шестёрки. Когда Себриан просыпается, Кастиана уже там нет.
Себриан кричит. Отталкивает меня и болезненно вырывается из моего разума.
– Что ты сделала со мной?
Я втягиваю воздух, всё ещё во власти воспоминания. Нет. Я не верю. Не могу поверить.
– Прочь из моей головы! – ору на Себриана.
Серость заполняет мой разум, и я ныряю в давнее прошлое, пытаясь вспомнить лицо мальчика, но вижу только тень. Я закрываю глаза, концентрируюсь и, не обращая внимание на удушье, погружаюсь в прошлое, глубже, чем когда-либо до этого… В моё собственное прошлое.
Шепчущие подожгли столицу.
Дверь распахивается, и чьи-то шаги пересекают комнату. Я слышу, как зажигается спичка, сера горит, и за дымом проявляется лицо.
Мальчик.
Тот самый, который показывал мне магические трюки. По секрету.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает он. На его щеке синяк, бровь пересекает глубокий порез.
– Что с тобой? – я тычу пальцем в его порез.
– Ничего. Пустяки, – говорит он твёрдо. – Я вытащу тебя.
Он берёт меня за руку и тянет за собой. Я упираюсь.
– Куда мы идём? Что происходит?
Он глубоко вдыхает, между бровями возникает знакомая складка.
– Мориа восстали. Здесь тебе небезопасно. Пожалуйста, Нати. Тебе нужно идти.
– Я не хочу никуда идти. Там огонь снаружи. Я останусь здесь с тобой.
– Не плачь, Нати. С тобой всё будет хорошо, – он вытаскивает маленький ключ из кармана.
– Нет! – я вырываю руку. – Судья Мендес говорит, мне нельзя…
– Ты не можешь покинуть дворец с перчатками для робари.
– Я хочу остаться, – всхлипываю я, пока он расстёгивает мои перчатки. – Не прогоняй меня. Я помогу…
Он сжимает мои плечи. Его лицо расплывается перед глазами, я моргаю, чтобы смахнуть слёзы.
– Тебе не стоит быть здесь. Никогда не стоило. Ты не знаешь моего отца.
Я позволяю ему провести меня через тёмную комнату, в его руке свеча, а на боку висит небольшой кинжал. Он откидывает гобелен, мой любимый – с братьями-пиратами Паласьо на их корабле. Там, один из камней чуть темнее остальных, и когда он давит на него пальцев, книжная полка отодвигается в сторону.
Секретная комната.
Я резко вдыхаю и делаю шаг назад.
– Идём, Нати. У нас мало времени. Ты мне веришь? – его лицо кажется золотым в свете огня.
Я хватаю его за руку, потому что рядом с ним чувствую себя в безопасности.
– Верю, Кас.
Я бросаюсь к подоконнику, сжимая его для равновесия, потому что у меня земля ушла из-под ног.
«Верю, Кас».
Эти слова вновь и вновь повторяются в моей голове. Его имя – Кастиан – на моём языке. Кастиан-ребёнок. Кастиан, мой друг.
Кастиан спас меня в тот день.
Нет.
Это неправильно. Какое-то искажение. Это не моё воспоминание. Не могло такого быть. Я бы не затолкала его в самый дальний угол своей памяти. Это невозможно. Он Бешеный Лев. Братоубийца. Он сотня ругательств, которыми бы я его назвала. Гнусный, презренный убийца Деза.
Это просто не может быть правдой. Что-то не так с моими воспоминаниями.
– Ты что-то натворил, – поворачиваюсь к мертвенно-бледному Себриану. – Исправь сейчас же.
Той мальчик из моих воспоминаний… Это должен был быть Дез. Это Дез нашёл меня во время нападения. Это Дез помог мне вскарабкаться на лошадь и похитил меня из дворца. Это был Дез. Только Дез.
Я дёргаю себя за волосы. Я всегда избегала мыслей о той ночи, потому что знала, что они разорвут меня изнутри. Ночь, когда тысячи людей сгорели. Всё это началось из-за меня. Я пересказала Мендесу информацию о местонахождении лагеря шепчущих из воспоминаний пленников, и той ночью Мендес воспользовался ей. Затем нападение шепчущих на дворец. Бесчисленные смерти невинных. Всё это из-за меня.
Но Дез был за пределами дворца с Илланом, куда Кастиан пойти не мог.
Я прижимаюсь лбом к полу. Моя память, видимо, искажена. Смешала их вместе. Где одно воспоминание кончилось, там другое началось.
Наверняка.
Я вспоминаю то, как Кастиан смотрел на меня, когда мы танцевали. Меня всю трясёт, я скольжу по стене на пол, ноги больше не держат. А каждая мысль как удар под дых. Секретная комната, которая так манила меня, зацепившая моё сердце и воспоминания. Кастиан, который назвал меня по имели, пока мы дрались. Нати. Так называл меня отец. Это имя я могла сказать только тому, кому полностью доверяла. Даже Дез не знал.
Дез был мальчиком, спасшим меня.
Или Кастиан?
Или оба?
Правда жила внутри меня всё это время, погребённая в пепле прошлого, в пепле после после пожара этой самой кошмарной из ночей. Воспоминание Себриана о Кастиане. Великолепная иллюзия.
Кастиан – мориа.
Иллюзионари.
– Я вновь чувствую твою магию, – говорит робари и тянется рукой ко мне. Голод написан на его лице. – Клянусь, она божественна на вкус.
– Нет! Стой! Я передумала, – я отползаю назад так резко, что ударяюсь об стену с окном. Оно гремит.
Себриан кидается на меня, но я уклоняюсь в сторону. Он врезается в оконные стёкла, ломая деревянную раму пополам. У него льётся кровь из пореза на плече, просачивается сквозь одежду. Я хочу помочь ему, но он бьёт по моей руке.
– Это всё из-за тебя!
Почему все винят меня в том, что мне неподвластно?
Себриан срывает окно с петель. Пять длинных металлических прутьев отделяют его от внешнего мира. Морской ветер врывается в комнату, Себриан подставляет ему лицо, словно вспоминая ощущение дождя и ветра на своей коже. Он смотрит на свою руку, будто внезапно пугаясь собственной силы. Он сжимает железную решётку, его руки побелели от напряжения. И в следующую секунду он отламывает прутья.
Дождь льёт на пол. Сверкает молния, и Себриан закрывает ладонями лицо. Но через мгновение он смотрит на меня своими глазами, сверкающими серебром как та молния. Зловещая улыбка искривляет его черты, и затем он выбрасывается из окна.
– Нет! – кричу я, испугавшись, что он разбился насмерть. Я высовываю голову из окна, но вижу, что он приземлился в полуприседе на вершину узкого холма. Невероятная ловкость. Что бы они тут с ним не сотворили, у него нечеловеческая сила и скорость. Он несётся со всех ног в темноте, вдыхая воздух, словно он чует магию, зовущую его. Что, если он засёк и теперь преследует шепчущих?
Я ругаюсь под нос, понимая, что окно – это моё единственное спасение. Но я знаю, что если прыгну, то я не приземлюсь на узкую тропинку между тюрьмой и обрывом. В какую сторону я бы ни посмотрела, там эти крылатые твари на стенах тюрьмы, расположенные как ступени.
«Ангелы», – напоминаю себе, ухватившись за правильное слово. – «Это ангелы».
Я делаю пару глубоких вдохов, набираясь смелости. Один скользкий камень, один сильный порыв ветра, и я упаду с холма в море.
Я хватаюсь за ближайшее каменное существо, перекидывая ногу через окно. Схватила, шагнула, схватила, шагнула, схватила, шагнула. В один момент старинное здание подводит меня – камень трескается под ногой, и я пошатываюсь. Чуть было не полетела. Но следующий мой шаг твёрд, и вскоре я оказываюсь на земле. Падаю на колени, уткнувшись лбом в грязь, тяжело дыша, радуясь устойчивости земли, как задыхающийся – глотку воздуха.
