355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Зораида Кордова » Разжигательница (ЛП) » Текст книги (страница 5)
Разжигательница (ЛП)
  • Текст добавлен: 26 октября 2021, 00:30

Текст книги "Разжигательница (ЛП)"


Автор книги: Зораида Кордова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

– Расскажи ещё, Саида, о чём ты мечтаешь, – говорит Дез, подмигивая ей. – Не обо мне ли?

Эстебан хмурится, а Марго чуть ли не давится агуадульсе. Саида запрокидывает голову назад и оглушительно смеётся:

– Конечно, о тебе! А сколько песен я посвятила…

Дез тут же оживляется, хотя никто и не купился на слова Саиды.

– Спой нам, Саида!

Мы все её уговариваем, и она уступает. Есть одна дорогая сердцу Саиды вещь, с которой она никогда не расстаётся, – её маленькая гитара. Из красного дерева с золотой росписью, уже потёртой от времени. Саида проверяет звучание, крутит колки, чтобы натянуть струны. Когда она начинает петь о потерянной любви, мы все замолкаем. Эта песня может быть о ком угодно: о друзьях, о родителях, о братьях и сёстрах или же о супругах. Её бархатный альт обволакивает моё сердце и сдавливает его. Слёзы текут по лицу Эстебана, он медленно закрывает глаза и погружается в сон, и Марго за ним.

– Это было так красиво… Спасибо, Саида, – говорю я.

Она заворачивает гитару в красную ткань и помещает в кожаный чехол, переворачивается на бок и шепчет:

– Буона нокче.

Я желаю спокойной ночи в ответ, но ясно ощущаю на себе взгляд Деза сквозь огонь, пока забираюсь в свой спальный мешок. Мне не спится, такое часто бывает. Когда костёр уже почти потухает, оставляя только красные раскалённые угли, к серенадам ночных птиц и насекомых присоединяется чей-то храп. Я беру масляную лампу и иду к реке.

***

– Мне счесть это за дезертирство, Рен? – дразнящий голос Деза раздаётся за спиной.

Я оборачиваюсь, но не вижу ничего, кроме деревьев. Силуэты мха, свисающего с искривлённых веток деревьев, движутся, напоминая мне призраков. Это не Дез. И всё же… Я чувствую, что он здесь. Не знаю как, но чувствую. Даже в толпе я бы нашла его из тысячи.

– Ты знаешь, что нет, – отвечаю я. Прислушиваюсь к ощущениям. Кажется, я замечаю лёгкое движение в темноте. Моя масляная лампа мало что освещает, едва ли больше светлячка. Металлическая ручка скрипит. Когда я делаю шаг, под моими ногами шелестят опавшие листья и камни.

– Думал, что научил тебя быть незаметнее, – его голос доносится откуда-то из зарослей ольхи. – А ты мёртвого разбудишь своим топотом.

– Это не топот, это сердце так громко стучит, – я жду мгновение и делаю выпад, собираясь схватить его за руку, но ловлю только воздух.

– Поделись со мной, что тебя тревожит, Рен.

– Не могу.

Я чувствую, как он перемещается во тьме, лёгкое дуновение колышет мои волосы. Запах дыма, пропитавшего кожаную одежду. Дез прямо за мной, но я не оборачиваюсь. Он обнимает меня. Сердце подскакивает как от удара молнией, и падает куда-то вниз, когда я чувствую его тепло своей спиной. Каждый раз как в первый – искра, прожигающая меня насквозь.

– Может, из тебя не такой уж хороший учитель, как ты думаешь, если тебя угораздило заснуть на посту.

– Я думал с закрытыми глазами, – его приглушённый смех затихает, и он отпускает меня. Холодок пробегает по моей коже там, где только что были его руки. – А ещё есть ловушки, забыла?

Только сейчас я замечаю, что под его рукой какой-то свёрток.

– Что это?

– Я подумал, ты можешь замёрзнуть, – его пальцы переплетаются с моими. Желание побыть одной борется с потребностью быть рядом с Дезом.

При мерцающем свете лампы я разглядываю его острый подбородок и недельную щетину, с которой он выглядит старше, чем есть. Печать тревоги выступает на его лбу, и на мгновение, я увидела его таким, каким он может однажды стать. Великим человеком. Уважаемым лидером. Всеобщим любимцем. Моим.

Его улыбка меркнет, и тяжесть того, что ждёт нас впереди, повисает между нами.

– Так куда ты пошла? – шепчет он, шагая так близко, что я чувствую тепло, исходящее от него.

Я продолжаю идти вдоль реки, зная, что если где-то здесь его ловушки, он предупредит.

– Ты знаешь, что мне не спится. Думала, ты уже привык.

– Тебе всегда есть чем меня удивить, Рен, – по-мальчишески улыбается он, – Сегодня, например. Впервые за время нашего путешествия я не переживал, что ты, Марго и Эстебан не вцепитесь друг другу в глотки.

Я смеюсь, и где-то рядом мне отвечает чириканьем птица.

– Они боятся. В страхе люди делают то, что обычно бы делать не стали. Например, распивать алкоголь с тем, кого презирают.

– Или уходить из лагеря на ночную прогулку? – предполагает он.

Мы останавливаемся на ровном участке травы. Река сверкает серебром в свете полумесяца, пробивая себе путь через скалистый лес. Я ставлю лампу на небольшой валун, тут же Дез стелит шерстяное одеяло. Мы садимся рядом, лицом к бегущей реке.

– Я знаю эти леса лучше любого королевского стражника, – говорю. – Даже лучше тебя.

Он берёт мою руку в перчатке.

– Ты никогда мне этого не рассказывала.

– Я родилась неподалёку отсюда. Уже много лет прошло, но думаю, что смогу найти дорогу домой. Если он там ещё стоит.

Он вздыхает, его глаза полны сочувствия.

– Мне так жаль. Могу представить, как тебе было тяжело, когда мы говорили о наших родителях.

Что я помню о своих? Знаю, что отец любил охотиться в Рысьем лесу. Я плохо помню его лицо, но когда я смотрю в зеркало, то вспоминаю голос, который сказал мне: «Знаешь, ты так похожа на него». Не уверена, был ли это голос моей матери или чей-то ещё.

– Могу я тебе признаться кое в чём ужасном?

Он садится так, чтобы видеть моё лицо, и ждёт, когда я продолжу. Часть меня хочет взять свои слова обратно, потому что не хочется произносить этого вслух.

– Когда я слышу, что кто-то говорит о своих родителях… Первый человек, который приходит мне на ум, это судья Мендес.

Дез отводит взгляд, сильно нахмурившись, но в его голосе звучит мягкость:

– Этот человек забрал у тебя твой дом. Он использовал тебя…

– …как орудие, – я беру его лицо в свои руки. – Да, я знаю. И благодарю богиню каждый день за то, что шепчущие пришли за мной. Кем бы я была, если осталась во дворце? Монстром. Убийцей.

– Ты бы всё ещё была Ренатой Конвида, – он целует меня в уголок губ и отстраняется, чтобы посмотреть, как румянец заливает мои щёки, даже в темноте. – Ты бы всё ещё была моей Рен.

– Я не могу этого знать. Но я знаю, что он связан с тем оружием. И я не могу встретиться с ним опять, или я не знаю что сделаю.

Моё сердце пускается вскачь, когда Дез притягивает меня ближе к себе. Он весь такой тёплый.

– Тебе и не придётся. Обещаю. Я сам убью его. Ради тебя. За всё то, что он сделал. Я покончу с Рукой Правосудия.

Я не хочу, чтобы Дез ступал на тропу мести. Да и даже если судья Мендес умрёт, один из его приближённых займёт его место.

– Это не то, что я хочу от тебя, – я убираю прядку с его лица. Может, это потому, что мы выросли вместе и боролись рука об руку, и я его знаю лучше, чему саму себя, но я чувствую, что за его словами есть что-то ещё. Это ощущение появилось, ещё когда нам приказали уйти в лес. В его обещании убить Мендеса столько решимости, сколько не было в других наших миссиях. Словно он знает что-то, чего не знаем мы. – Ты что-то скрываешь с тех пор, как мы посмотрели камень-альман.

– Да. То, что ты увидела в камне-альмане… – начинает он, как вдруг замолкает, проводя пальцами по волосам, прежде чем продолжить. – Это оружие обладает силой, которая ставит под угрозу всех мория. Отец просто не мог поверить, что король способен создать такое. Чёрт возьми, я тоже не хотел в это верить. Как долго они над ним работали? На скольких мория его проверили? Каждый раз, когда я думаю об этом, я мечтаю сжечь столицу дотла ещё раз.

Наступившее молчание тянется меж нами как паутина. Впереди шумит течение реки, над головой поют ночные птицы, а внутри меня глухо стучит сердце – всё как будто соревнуется за право быть услышанным.

– Как много ты о нём знаешь? На самом деле.

Дез напряжённо выдыхает, и я впервые в жизни вижу в его глазах неподдельный страх.

– Начиналось это всё как идея «лекарства», ну, они так это называли. Способ лишить магии, чтобы взять нас под контроль.

«Лекарство»… Нас решили вылечить от магии. Лекарство от души.

– Если мы сумеем проникнуть во дворец, как мы узнаем, что искать?

Он поворачивает голову к тропинке, ведущей к нашему лагерю. Он избегает моего взгляда, и я знаю: если он что-то для себя решил, то даже я не смогу это изменить. Но это не значит, что я перестану пытаться.

– У меня есть план. Король и Кровавый Принц ничего не заподозрят.

В его голосе звучит яд каждый раз при упоминании принца. Жестокость королевской не знает границ, даже по отношению друг к другу. Король Фернандо узурпировал трон своего отца. Принц Кастиан, говорят, утопил своего младшего брата в реке, протекающей за дворцом. Его мать, королева Пенелопа, была так безутешна, что умерла от разрыва сердца. Годы идут, историю тысячу раз переписали, изменили, исказили, вывернули наизнанку, преувеличили и оправдали. Но одно остаётся неизменным: веками, пока Фахардо были у власти, королевство Пуэрто-Леонес росло, крепло, богатело, но никогда не знало покоя.

Я беру руки Деза в свои. Я хочу сказать ему, что тоже чувствую бессилие, что мы ещё найдём способ одолеть всех врагов, но слова не выходят изо рта. Из недр моего встревоженного разума всплывает воспоминание. Нежные руки скользят по обнажённому мужскому торсу. Он смотрит в глаза с выражением, которое я не могу описать словами. Я резко вдыхаю и отталкиваю руками украденное воспоминание и Деза вместе с ним.

– Что такое? – спрашивает он.

Я медленно поднимаюсь на ноги и делаю пару шагов к реке. Сердце бешено бьётся в груди. Мне нужно взять свой разум под контроль. Почему воспоминания так и норовят вылезти? Если так будет и дальше, история с Эсмеральдас повторится опять и опять. Этого нельзя допустить.

– Я обуза, Дез. Я не могу отправиться на миссию.

Он смотрит так, будто я его ударила.

– Рен…

– Если бы я хотя бы могла сражаться, но я ранена. Из-за меня ты будешь в опасности.

– Тебе не нужно будет сражаться, – он сжимает мои плечи. Его взгляд скользит с меня на тёмную воду. Почему он не может сказать это, глядя в глаза? – Но твой дар робари нам пригодится.

– С моей магией что-то не так, Дез.

– Ты не можешь вечно винить себя в том, что случилось с мальчиком. Любой из нас бы пошёл в тот дом, чтобы спасти его.

Я качаю головой и усмехаюсь. Слова сами вырываются со злостью:

– Можешь ли ты честно сказать мне, что кто-либо из них расстроится, если это оружие будет использовано против меня?

– Ты из-за этого расстроилась?

– Да, – я не могла разобраться в своих чувствах всё это время, но стоило мне сказать это вслух, и больше я не могу выкинуть эту мысль из головы.

– Никогда так не говори, – его голос становится резким. – Даже не думай об этом.

Но разве Дез может понять? Откуда ему знать, каково это, когда тебя проклинают на каждому шагу? Видеть ужас в глазах людей, когда они понимают, что перед ними стоит та, из-за кого они потеряли отца, похоронили сестру, лишились дитя?

Деза любят все шепчущие. Сын Иллана, лидера мятежа против короля Фернандо. Именно Дез осмелился бросить вызов принцу Кастиану в Риомаре. Мы потеряли цитадель, но Дез и Марго взорвали свои запасы и помогли мория сбежать из цитадели на похищенных суднах. Именно Дез защищает своих людей каждую минуту своей жизни.

Я вырываюсь из его захвата. Мне нужно… просто куда-нибудь уйти, куда угодно.

– Стой, – выпаливает он, его тон смягчается. – Останься со мной, Рен.

Моё тело предаёт меня, я останавливаюсь. Мои глаза жжёт от непролитых слёз. Страх пробирает меня до костей от неизвестности, от жестокости грядущей миссии. Но самое мучительное чувство из-за Деза, из-за того, что я хочу остаться. Дез никогда бы не использовал свой дар персуари, чтобы повлиять на меня. Это считается преступлением среди мория. Я бы почувствовала. Эта магия ощущается как тепло по коже, а его голос звучит как звон колоколов.

Эта потребность быть рядом с ним и забыть обо всём остальном естественная, это просто он и я. Он слишком открытый в своих чувствах, а я закрываюсь, потому что глубоко внутри знаю, что не заслуживаю такое счастье. От одного его вида мои мысли меняют направление; его голос похож на якорь, который тянет меня вниз. Время от времени я думаю, за тем ли я с шепчущими, что хочу восстановить королевство Мемория и обрести покой. Или ради него.

Наверное, в итоге одно без другого невозможно.

– Знаю, у тебя есть сомнения по поводу твоего дара, – продолжает он тихо, будто бы опасается, что я могу испугаться и убежать в лес, – но я в тебе не сомневаюсь. Я знаю, что мы победим в этой войне, Рен.

– Не знаю, создана ли я для борьбы, как ты, – говорю эти слова, и как будто оковы спадают с моего сердца, – Иногда я думаю, что мой удел – быть использованной.

Он делает два шага ко мне, приобнимает за плечи, стараясь не задеть повязку на ране. Я замираю от прикосновения. Его ладони скользят по моим рукам, а я не могу оторвать взгляд от бескрайнего золота его глаз.

– Рената, – он произносит без всякий эмоций. Ни намёка на мольбу, страсть или ярость. Просто моё имя, как последнее желание. – Ты самый сильный человек, которого я знаю. И я тебе это докажу.

Его ладони перемещаются на мои запястья, к самому краю перчаток, и внезапно моё сердце становится таким же диким и необузданным, как течение реки, пока он ждёт моего согласия.

Медленно я киваю.

Он стягивает перчатки одну за другой.

Инстинктивно я сжимаю пальцы в кулаки, пытаясь скрыть шрамы. Шрамы, которые я получила с каждым украденным воспоминанием. Шрамы-свидетельства моих преступлений. Он раскрывает мои ладони и соединяет со своими. Его кисти рук вдвое больше моих, на них тоже есть шрамы – но не от магии, а от стали. Я закрываю глаза и пытаюсь запомнить каждую неровную черту на его ладонях. Он сокращает расстояние между нами, становится так близко, что мне достаточно поднять голову, чтобы мои губы оказались напротив его. Он наклоняется к уху, обжигая дыханием. Одну из моих рук он подносит к своему лицу. К виску.

– Забери воспоминание.

Я резко распахиваю глаза.

– Я, конечно, знала, что ты безрассуден…

– Безрассудство – моё второе имя, – игриво отвечает он.

Мне не хватает дыхания, я шепчу отрывисто, мои слова звучат как стаккато:

– Говорю же, что-то не так с моей магией. Я слишком давно не занималась с Илланом.

– Тогда позволь мне помочь, – всё веселье из голоса тут же исчезает, вместо него появляется нечто хрупкое, уязвимое. – Я доверяю тебе. Я знаю тебя.

– Дез…

– Не только тебе кошмары мешают спать, – он проводит пальцем по моей скуле. – Пожалуйста.

Интересно, он слышит, как бьётся моё сердце? А может, в этом всё и дело? Он мне так сильно нравится, и я так боюсь сделать ему больно. Если я прикоснусь к нему, и потеряю контроль над магией. Если наврежу ему. Если разорву связь слишком рано. Если заберу все воспоминания. Если он забудет всё обо мне. Так много «если» затопили моё сознание. Но я не хочу отдаляться от него. Прижимаюсь крепче и касаюсь кончиками пальцев его висков.

– Будет больно, – предупреждаю. – В процессе и после.

Я чувствую, как он вздрагивает.

– Я знаю.

Неровные шрамы на подушечках пальцев нагреваются, как будто внутри разгорается пламя. Дез никогда раньше не видел, как я использую магию, только последствия. Его глаза расширяются при виде моих ладоней, оттого, как они светятся. Больше всего меня пугает выражение, которое появилось на его лице. Не страх, а изумление.

Никто прежде так на меня не смотрел.

– Как это работает? – спрашивает он. – Они все отправятся в Серость?

Я качаю головой.

– Серость – моё творение. Мне так кажется. Я никогда не общалась с другим робари достаточно долго, чтобы сравнить впечатления. Но большинство моих воспоминаний до девяти лет закрыты там.

– Почему до девяти?

– Столько мне было, когда шепчущие сожгли старый дворец. Когда я встретила тебя, – я кладу руку на его сердце и улыбаюсь, когда чувствую, как часто оно бьётся. – Это воспоминание не было заперто в Серости. Оно всегда со мной.

Складка на его лбу становится глубже, но он крепче прижимает меня к себе, и в его голосе слышится просьба:

– Сделай это.

И я делаю.

Он вдыхает сквозь зубы от боли, когда его кожа плавится под моими светящимися пальцами. Вторжение. Я разбиваю все барьеры на пути к его прошлому, но Дез позволяет мне это, и я погружаюсь в живое воспоминание, которое он мне предлагает.

Здесь даже море охвачено пламенем.

Корабли рушатся и уходят под тёмную воду.

В соборах бьют в колокола.

Тела раскиданы по серым каменным улицам, их кровь стекает в расщелины между булыжниками, как реки, впадающие в океан.

Он знает, что его здесь быть не должно. Шепчущие отступают, Риомар потерян. Но осталось кое-что, что ему нужно сделать.

Дез спотыкается о чей-то труп. Их невозможно опознать по отдельным кускам. Он ищет знакомые лица. Кто-то зовёт его по имени – сдавленный крик человека, пытающегося удержать свои внутренности от выпадения. Генерал Альмонте. Человек, который научил его держать меч. Теперь седая борода Альмонте испачкана кровью. Он закрывает глаза, и покидает этот мир.

Дез поднимает глаза к потемневшему небу, но крик застревает в горле. Всё вокруг него оцепенело. Флаг Пуэрто-Леонеса, фиолетовый с золотом, с гербом Фахардо на нём возвышается над дворцом. На одном из балконов он замечает принца Кастиана, который наблюдает сверху за тем, как Риомар погружается в хаос. Люди грабят мертвецов, как стервятники, хватая драгоценности, оружие, доспехи мория. Оскверняют тела. Принц взирает на это с торжеством. Гнев и ненависть закипают внутри Деза, побуждают его мчаться со всех ног. Он карабкается по рельефным стенам дворца, его руки запачканы грязью с кровью и потом. Он всё ещё должен кое-что сделать, чтобы покончить со всем этим.

Убить принца. Убить принца. Убить принца.

Дез забирается на балкон, прямо к Братоубийце.

Длинные золотые волосы принца Кастиана спутанными прядями свисают у его лица. На высоких скулах темнеет синяк, как на испорченном фрукте. Его полные губы приоткрыты и измазаны в крови. На нём всё ещё кольчуга, хотя уже прошло несколько часов с того момента, как мория – то, что осталось от них, – сдали цитадель.

Его голубые глаза светятся яростью, когда он понимает, что стоит не один. Но он не спешит звать на помощь стражу. Напротив, принц вынимает из ножен свой меч и движется навстречу.

– Беги домой, мальчик, – сплёвывает в сторону и следит своими холодными глазами за приближающейся фигурой Деза. Он устал и ранен. Должно быть, поэтому он даёт Дезу шанс уйти. – Ты так жаждешь смерти?

– Да, – говорит Дез, задыхаясь от гнева. – Твоей.

Принц Кастиан первым замахивается мечом, и Дез поднимает свой, чтобы отбить удар. Лязг металла заглушается колокольным звоном. Треском огня. Воплями умирающих внизу. Пьяными возгласами празднующих победу.

Каждый взмах бьёт по Дезу, сотрясает всё его тело. Принц оказался сильнее, чем выглядит на своих военных парадах. Он двигается быстро, словно предугадывает каждое движение противника. Руки Деза уже устали, но он не обращает внимания на жжение в мышцах, ручьи пота и крови, стекающих по телу. Ему удаётся ранить принца, разрезая кожу на щеке. Кастиан шипит. Для принца, он слишком привычный к пролитию своей крови.

С моря раздаётся грохот, один из кораблей взрывается. Это отвлекает принца, и Дез налетает на него, вложив все силы, что у него остались. Они врезаются в перила балкона. Меч Кастиана летит вниз. Сражение. Огонь. Крики. Пение. Где-то там – казалось бы, в такую-то ночь – кто-то поёт. Дез жадно вдыхает нагретый воздух. Кровь как раскалённое железо наполняет его рот, пока он дышит. Он не может дать принцу уйти, но и не может сбросить того с балкона, не полетев вслед за ним. Но разве не за этим он проделал весь этот путь?

Кастиан бьёт лбом в лицо Деза. Нос разрывается от боли. Он мотает головой, но звёзды на небе и огни города вращаются перед ним. Он слишком слаб, чтобы призвать свою магию, и пока он медлит, принц набирается сил. Кулаками он бьёт наотмашь по лицу Деза, как матрос в кабаке. Он ударяет Деза коленом в грудь. Руки Деза слишком скользкие от крови, пота и грязи, его меч выскальзывает из пальцев. Перед глазами тёмные пятна. Дез падает. Не получается вздохнуть. Плитка на балконе тоже скользкая. С неба падают первые капли дождя. Воздух сгустился перед грозой. Дез пытается перевернуться на живот.

– Лучше бы ты пошёл домой, – говорит Кастиан, его голос слышится как будто издалека.

«Я и так дома», – думает Дез, но у него не получается сделать вдох.

Воздух едва продирается через его горло. Он подползает к мечу, сжимает его рукоятку и, шатаясь, поднимается на ноги. Кастиан рычит. Дез бросается на него и бьёт прямо в цель. Глаза Кастиана вспыхивают от удивления. Клинок Деза пробил слабое место в доспехах принца, точно под нагрудником, в то время как резкая боль пронзила его бок.

Они, как отражение в зеркале, одновременно падают на колени. Дез хватает принца за горло, и тот делает то же самое. Они истекут кровью и задохнутся, оба уйдут на тот свет, но не остановятся. Он должен убить принца.

– Рен, – еле выдыхает Дез.

Хватка Кастиана соскальзывает, но он хватает подвеску с медью на шее Деза, и кожаный шнурок рвётся. В его глазах растерянность смешивается с гневом, когда он смотрит на Деза. Что бы ни увидел принц, он колеблется. Впервые Дез видит страх на его лице.

– Андрес! – доносится знакомый голос.

– Отец? – взвывает Дез.

Мне не хватает воздуха, пока я убираю руки с висков Деза, а воспоминание растворяется в темноте. Я добираюсь до одеяла, тяжело дыша. Дез переворачивается на спину, и мы оба, затаив дыхание, смотрим на небо. Рана на шее пульсирует с резкой болью.

– Ты была права, – стонет он. – Это больно.

Я поворачиваюсь к нему и кладу руку на грудь, чтобы почувствовать биение его сердца.

– Я не знала, что ты ещё возвращался. Ты чуть не умер!

– Не умер же. Никто не знает, – он кладёт руку поверх моей, гладит большим пальцем новые шрамы, прогоняя ноющую боль, – только мой отец и его ученик, Хави. Когда они заметили, что я покинул караван, то вернулись за мной. Князь Дорадо всё-таки позвал своих стражников, и мы едва унесли оттуда ноги.

– Хвала Госпоже, – напряжение от всех ушибов и ран, полученных в этом бою, передалось мне. Я всё ещё чувствую его беспомощность, его страх, что сейчас он умрёт и последним, что он увидит, будет лицо человека, которого он ненавидит.

– В тот день мы потеряли последнюю крепость королевства Мемория.

– Мемория пала полвека назад, Дез.

– Я знаю, – тихо говорит он, в его голосе звучит сожаление, – Часть меня надеялась, что наши союзники придут на помощь, чтобы остановить Пуэрто-Леонес от захвата власти над всем континентом. Но никто не пришёл. Мы сражались одни.

– Почему ты выбрал это воспоминание?

– Ты боишься вновь встретиться с судьёй Мендесом. А меня ужасает мысль, что я буду недостаточно силён, чтобы сделать то, что должен. Что я опять проиграю, как в тот день. Мне хотелось, чтобы ты знала это.

– Ты назвал моё имя.

– Я хотел вернуться к тебе.

Я сминаю пальцами его рубашку и обнимаю его. Я не могу сдержать улыбку – ничто в мире не сможет, – когда он отталкивается от земли и наклоняется надо мной, опираясь на предплечья. Меня охватывает трепет. Его пальцы проводят по моему лицу, убирая прядку волос с шеи. Могла ли моя потребность в нём возрасти оттого, что я забрала частицу его самого, которую не смогу вернуть назад? Я закрываю глаза и слышу, как Дез из воспоминания зовёт меня по имени, и как потом появляется Иллан, чтобы спасти своего сына. Ужас на лице Кастиана, когда он понимает, что к Дезу пришла подмога.

– Андрес?

Мне нравится, как его настоящее имя ощущается на губах.

– Только отец зовёт меня так, – фыркает он и проводит носом по изгибу моей шеи, но останавливается, чтобы добавить. – Не говори никому.

– Почему?

Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Оно мне не подходит.

Я провожу рукой по его щетине. Помню, как ещё пару лет назад она совсем не росла. Его мягкие губы скользят по моим костяшкам. Такие тёплые и влажные губы, как роса на моей коже. Моя левая рука вздрагивает, и Дез берёт её в свою ладонь. Я разжимаю кулак, как цветок раскрывает лепестки солнцу. Он целует моё запястье. И ладонь. Завитки шрамов и подушечки пальцев. Трепет внутри усиливается, почти невыносимо.

Он возвращается к моим губам, целует их и отстраняется. Я вспоминаю первый раз, как я его поцеловала в роще близ развалин Анжелеса два года назад. Мы целовались тайно, в мгновения, когда думали, что умрём, и потому что всё-таки выживали. Он целовал меня под дождём, когда я убежала. Я целовала его, когда решила остаться. Огонь переплавил наши жизни вместе. Иногда мне страшно от мысли, что это пламя никогда меня не покидало.

Я прогибаюсь в спине, отвечая на поцелуй Деза со всей яростью, которую держала в себе. Не знаю, куда именно я хочу положить свои руки. Просто хочу коснуться каждой клеточки его тела. Я поднимаю край его рубашки и провожу пальцами по неровному шраму у рёбер, куда его ударил Кровавый Принц. Он вдыхает от неожиданности, мышцы напрягаются от моего прикосновения, но продолжает меня целовать и давление его тела над моим показывает, как сильно он меня хочет. Я расстёгиваю пуговицу на его брюках, и он отскакивает, шепча моё имя.

Лишившись его, даже на мгновение, я чувствую боль. На его лице та же кривая улыбка. Я приподнимаю его рубашку, он стягивает её через голову и отбрасывает в сторону. Прохладный ветер треплет его тёмные волосы.

– Нам нужно возвращаться, – говорит он, не дыша.

– Нам нужно остаться.

Я снимаю свою рубашку. Он подносит руку к пострадавшей стороне моей шеи.

– Боюсь сделать тебе больно.

– Так не делай. Хоть раз в жизни я хочу поцеловать тебя не будучи на волоске от смерти.

– Разве мы не всегда висим на волоске?

– Ты понял, что я имею в виду.

– Всё будет. Я хочу сделать этот мир лучше для тебя. Для всех нас.

– А пока что, – говорю я, расстёгивая медные пуговицы своих штанов, – у нас есть этот лес и мы сами.

Он закрывает глаза и издаёт стон, который я никогда прежде от него не слышала. В свете полумесяца я рассматриваю мышцы его спины, пока он целует обнажённую кожу моего живота, перекрёстные шрамы, полученные в бою, где мы сражались бок о бок. Раньше я ненавидела эти следы на моей коже, но теперь благодаря им я чувствую себя частью шепчущих, частью Деза. Его пальцы проводят по краю моих штанов и стягивают их вниз. Его ладони сжимают мои бёдра, и я хватаю ртом воздух – как же приятны такие прикосновения от него.

– Я люблю тебя, Рената, – говорил он, месяц сияет над его головой как нимб. – Хочу, чтобы ты это знала.

Я знаю это. Думаю, что знала это уже давно. Мне хочется свалить всё на стресс от встречи с врагами или от сомнения в том, выживем ли мы, чтобы увидеться вновь. Люди поглощают друг друга, когда их охватывает страх, правда? Но я знаю, что всё происходящее сейчас, – реально.

«Я тоже люблю тебя», – хочу сказать, но не могу. Оковы на моём сердце не дают. Я тянусь к его рукам. Хочу, чтобы он вновь поднялся ко мне и я смогла вернуть его поцелуи, которыми он с таким благоговением осыпает меня. Мои пальцы зарываются в его тёмные кудри. На его лице такая порочная ухмылка, когда он целует меня под коленом.

– Андрес, – шепчу я.

Я могу мало знать об этом мире, погружённом в хаос. Но я знаю наверняка кое-что, что раньше не могла облечь в слова. Я люблю мужчину передо мной и сделаю что угодно, чтобы защитить его. Встречусь с прошлым, если потребуется. Когда Дез отводит моё колено в сторону, я уверена, что нас связывает нечто большее, чем кровь и смерть. «Мы» также неминуемо, как рассвет.

Глава 7

Дез засыпает, устроившись на моей груди. Его рубашка и брюки, свёрнутые, лежат под моей головой вместо подушки. Я перебираю пальцами его мягкие чёрные кудри. Он постанывает и бормочет во сне. Интересно, что ему снится. Я чувствую себя легко и свободно, но всё равно не могу заснуть. Было ли это безрассудством? Нет, мы выпили травяной настой, который принимают все шпионы нашего уровня, если не хотят беременности. Но теперь я гадаю, что будет дальше. Когда ты делишься с кем-то своими страхами, всё меняется. Сегодня, в течение дня, придут другие отряды и мы должны будем вести себя как солдаты. Только так мы сможем вместе пережить всё это и сделать мир лучше.

«Я доверяю тебе», – сказал он мне. С тех пор как мы покинули Эсмеральдас, он ведёт себя несколько иначе. Не могу сказать, что именно изменилось. Может, я проецирую на него свои переживания?

Тянусь за медной монеткой, которую он мне дал. Влюблённость, подарки – Дез и раньше не обделял меня вниманием, но этой ночью, казалось, он пытается прожить годы любви за несколько часов. Возможно, в глубине души он не верит, что мы переживём нападение на столицу.

Эта мысль вертится в моей голове, пока монетка крутится между пальцев. Я думаю о том, как принц сорвал её с шеи Деза. Мурашки пробегают по коже рук, когда в памяти всплывает холод клинка принца. Дез едва не погиб, они чудом сбежали из дворца, но он успел забрать эту монетку – семейную реликвию. Я провожу пальцем по рельефному рисунку. Кем была эта женщина, чей профиль отчеканен на одной из сторон? Ведь на монетах Пуэрто-Леонеса изображаются только мужчины из семьи Фахардо.

Я не надеваю монету на шею. Это было бы чем-то вроде обещания, которое мы не должны давать до поры до времени. Возвращаю монету в карман и пытаюсь заснуть.

Несмотря на спокойствие леса перед рассветом, умеренность течения бегущей реки и ровное биение его сердца, Дез спит беспокойно. Он вновь стонет, переворачиваясь от меня на спину. Свет раннего утра смягчает его черты, но когда я кладу ладонь ему на грудь, то чувствую, как напрягаются его мышцы, как сильно стучит сердце. Он пойман в ловушку кошмара.

В Анжелесе часто можно услышать по ночам всхлипы новобранцев, которые вновь и вновь переживают во снах события, полные ужаса и скорби. Монастыри, которые мы превратили в крепости, продуваются насквозь, и звуки разносятся ветром по длинным коридорам. Время от времени я прислушиваюсь к ним в ночи, и на утро жду, что исстрадавшиеся мориа придут с просьбой забрать воспоминания, преследующие их. Нередко я делаю этоиз чувства долга или потому что хочу нравиться людям, которым помогаю. Возможно, если я украду воспоминания, в создании которых отчасти моя вина, то тем самым исправлю то, что натворила в прошлом. А может, если я заполню мысли воспоминаниями сотен незнакомцев, то сумею просто забыть о причинённом мной ущербе. Но легче не становится, поэтому всё чаще я отказываюсь, и они уходят, проклиная меня.

Трясу Деза, чтобы пробудить его от тревожного сна. Он бормочет что-то невнятное и затем мычит. Мне знакомо это ужасное чувство – быть пойманным в ловушку собственного разума. В такие моменты кажется, что ты задыхаешься изнутри.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю