Текст книги "Разжигательница (ЛП)"
Автор книги: Зораида Кордова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
«Я знаю тебя. Я доверяю тебе».
Провожу пальцами по его лицу, такому родному, что мне не нужен солнечный свет, чтобы видеть его, – я и так помню каждую чёрточку. Мне хочется успокоить Деза так же, как одно его присутствие успокаивает меня. Я прикасаюсь пальцами к его вискам.
Связь устанавливается мгновенно. Так всегда бывает, если человек не в сознании. Волна эмоций ударяет меня в грудь из-за того, когда я оказываюсь в чужом разуме. Возникает ослепляющий свет, покалывание распространяется от кончиков пальцев к голове.
Но я нахожу не отдельное воспоминание, а смесь из них. Комбинацию, повторяющуюся снова и снова.
Пятилетний Дез играет с большой чёрной гончей, а та лижет ему лицо. Он падает в траву, и они оба воют, как дикие звери.
***
Дез на кухне Сан-Кристобаля за спиной повара Хелены тайком крадёт апельсин. Сладкий сок стекает по его подбородку.
***
Дез, уже постарше, осматривает портовый город Риомар. Его внимание сосредоточено на фиолетово-золотом флаге Пуэрто-Леонеса, развевающемся на корабельной мачте.
***
Дез подходит к девушке, полирующей свои кинжалы. Она поднимает один из них, чтобы посмотреть на свету, и замечает Деза в отражении. Оборачивается, улыбаясь ему, и его сердце начинает биться чаще. Её карие глаза светятся чем-то тёплым и родным.
Осторожно разрываю связь между нами и ложусь спиной на колючее шерстяное одеяло. Мне нужна передышка, чтобы осмыслить воспоминания, которые я только что забрала. Через секунду понимаю… Дезу снилась я.
Я та девушка с тёплыми карими глазами. Девушка, улыбнувшаяся, заметив его. Ему снилась я. Мои волосы тогда были короче, потому что их обрезали два года назад. Пытаюсь вспомнить тот момент, когда я полировала свои кинжалы, но не могу найти его в своей памяти. Почему из всех наших совместных мгновений он выбрал именно это? Мои собственные воспоминания всегда тяжелее, болезненнее достать.
Да что со мной такое, если мне проще обратиться к прошлому незнакомца, чем к своему собственному?
Чувствуя, как равномерно вздымается и опускается его грудная клетка, я позволяю себе провалиться в сон. Прикрываю глаза на одно блаженное мгновение, как вдруг предрассветную тишину разрывает пронзительный вопль.
Дез тут же подскакивает, через секунду мы оба на ногах. Он осматривается, как будто забыл, где находится. Я кидаю ему одежду и нащупываю шнуровку своих ботинок. Крик доносится со стороны нашего лагеря. Яоткрываю рот, чтобы заговорить, но Дез прикладывает палец к своим губам.
Моя рука тянется к бедру, где обычно висит кинжал. Дез мотает головой. Мы думаем об одном и том же – всё наше оружие осталось у костра.
Дез и я бежим на место, кровь пульсирует в венах как бурное течение реки. Мы петляем по лесу, пока не добираемся до лагеря, прячась среди толстых деревьев, хотя сложно подобраться незаметно, когда на земле так много сухих веток. Мы решаем остановиться за мшистым курганом, где огромный упавший ствол рядом с лагерем становится барьером для наблюдения.
Незнакомый молодой парень лежит в грязи, его стопа вся в крови. Похоже, его бросили здесь, когда он попался в одну из ловушек Деза. Прищурившись, он замечает нас и открывает рот, чтобы закричать, но Дез вырубает его прицельным ударом в лицо раньше. Парень, потеряв сознание, падает на бок.
Дез сигнализирует мне, чтобы со своей раной я оставалась в укрытии. Мы продолжаем действовать тихо и прислушиваемся. Незнакомые голоса отдают приказы, которые я не могу расслышать. Это Саида только что кричала? Не слышу звуков схватки. Если они закричат, то они всё ещё живы. Если же нет…
Выглядываю из-под упавшего дерева, опираясь пальцами о землю.
Мы должны были быть на страже.
Мы должны были быть здесь.
С моей позиции видны три королевских стражника, а перед ними стоят на коленях Марго, Саида и Эстебан, их руки связаны за спиной. Глаза Саиды закрыты, губы Эстебана шевелятся, будто в молитве, Марго плюёт на кожаные ботинки ближайшего солдата.
Стражники вытягиваются по струнке, когда в лагере появляется четвёртый человек. Из-за множества украденных воспоминаний лица незнакомцев часто вызывают во мне отклик, будто я их уже где-то встречала.
Но этого человека я узнаю сразу.
Воспоминание Деза ещё свежо в моей памяти, оно плавает на поверхности.
Я стремительно опускаюсь вниз и наклоняюсь к уху Деза, выдавливая одно слово: «Кастиан», и возвращаюсь на свою позицию.
Хотя я видела лицо принца только в украденных воспоминаниях, эти ярко-голубые глаза, насмешливая ухмылка и жёсткая линия подбородка не дают его спутать ни с кем другим. Его длинные золотые волосы львиной гривой лежат на плечах. На нём не такие тяжёлые доспехи, как на его людях, а кожаная одежда, окрашенная в тёмно-красный цвет, похожа на кровоточащую рану. Принц носит кожаные перчатки, поверх них в свете утреннего солнца сверкает золотой кастет с шипами, когда он поднимает руку и указывает в сторону реки.
– Разыщите их, – звучит приказ. – Он не мог далеко уйти.
Двое солдат склоняют головы перед ним и бегут к реке.
Дез тянет край моей рубашки, чтобы я опустилась. Мы прислоняемся спинами к грязному кургану, он сжимает мою ладонь.
– Я отвлеку их, – шепчет он. – Освободи остальных.
Хватаю его за запястье.
– Нет! Ты безоружен.
Он поворачивается ко мне с хитрой улыбкой, и на секунду меня посещает глупая мысль, что он останется. Что мы вместе придумаем хороший план. Но я знаю, что этого не будет.
– Это ненадолго.
Его ухмылка исчезает, когда он проводит по моим волосам и притягивает меня к себе. Его губы находят мои, стремительно сминая и слегка раскрывая. Я целую его в ответ, но всё заканчивается так быстро, что я забываю, как дышать.
– Дез…
– Доверься мне, – отрывисто шепчет он, после чего забирает меч у солдата, валяющегося без сознания, и пропадает, растворяется в лесу, словно тень.
Я бросаю ещё один взгляд через лежащее дерево и вижу, как Дез крадётся по лесу, тихий, как рысь.
Кастиан останавливается напротив Саиды. Я не вижу его губ из-за волос, но даже отсюда слышу, как он громко спрашивает:
– Где Дез?
Ошибка оставшегося стражника заключается в том, что он встал слишком близко к дереву. Он молод – похоже, новобранец. Дез выходит из тени позади него. С трудом сглатываю, готовясь в любой момент выскочить из укрытия и побежать к лагерю, где лежит наше оружие. Нужно освободить остальных.
Я слышу противный, булькающий звук лезвия, разрезающего глотку стражника. Солдат пытается что-то прокричать, несмотря на реки крови, стекающей по его подбородку и шее. Он дёргает мечом и шумно падает на землю.
Кастиан оборачивается, замечая Деза, и я понимаю, что пора. Сейчас у меня есть один-единственный шанс спасти наш отряд. Взбираюсь на курган, скатываюсь вниз по грязи и приземляюсь с глухим ударом обуви о землю. Заставляю себя не смотреть на схватку Кастиана и Деза, не думать о том, что в прошлую их встречу Дез еле выбрался живым. Они оба стали старше на ещё один год сражений и тренировок.
Хватаю свой кинжал, второй убираю за пояс.
Саида первая замечает меня, её глаза цвета ночи блестят облегчением. На таком расстоянии я вижу новый синяк, темнеющий на её щеке. Тянусь кинжалом к верёвкам, связывающим её руки, но отвлекаюсь на низкий, высокомерный голос.
– А вот и он, – дразнит принц, – спаситель Риомара!
Дез не успевает ответить, когда Кастиан взмахивает мечом – эффектным клинком с золотой рукояткой, переливающейся изумрудами и рубинами, – рядом с ухом Деза. Тот уклоняется от удара и, захватив внимание Кастиана, старается увести его подальше от нас.
Сдавленный стон раздаётся за моей спиной. Марго прожигает меня своими блестящими глазами – ждёт, когда я к ним вернусь. Я судорожно выдыхаю и разрезаю верёвки вокруг запястий и лодыжек Саиды. Освободившись, она достаёт крохотный ножик из чёрных волос и наклоняется к Марго, пока я помогаю Эстебану.
– Быстрее! – шипит Эстебан.
Мои пальцы неповоротливы, мозг ещё не осознал реальность происходящего. Что Кастиан здесь, и с ним сражается Дез. Их мечи звенят от ударов, как колокола в полдень, и воспоминание Деза об их прошлой встрече стоит перед моими глазами. Он бьётся без страха того дня, не помня, как клинок Кастиана пробил его бок. От этого движения Деза кажутся увереннее, а меня переполняет отчаяние.
Верёвки Эстебана спадают, я помогаю ему встать. Саида также освобождает Марго, и они бегут за своим оружием. Вдруг слышу, как приближается топот солдатских сапог.
– Лорд-командующий! Они убегают! – кричат стражники.
Я поднимаю свой кинжал на солдат, вернувшихся с неудачных поисков Деза. Они замечают перерезанное горло молодого стражника и бросаются в атаку.
Мне удаётся увернуться от солдата, замахнувшегося на меня. Рукой закрываю лицо, и остриё его меча разрезает кожу на предплечье. Жгучая боль пронзает моё тело, я вскрикиваю и теряю равновесие, отшатываясь назад, чтобы не дать клинку отрубить всю руку. Эстебан наносит удар стражнику, напавшему на меня, повреждая его ухо.
Я отталкиваюсь от земли и поднимаюсь на ноги. Порез глубже, чем кажется, но заставляю себя терпеть боль и гнилой запах увядающих цветов вокруг нас. Я должна помочь Эстебану, вот только мой взгляд всё время возвращается к Дезу. Кровь из ран стекает по его рукам.
«Доверься мне».
– Рен! – кричит Эстебан. Он держит два кинжала крест-накрест перед своим лицом, пытаясь выстоять под давлением меча стражника.
Мир вокруг расплывается, когда я бросаюсь вперёд и вонзаю клинки в лодыжки солдата. Его ноги подкашивает, и часть меня жаждет победы. Тело горит от азарта битвы, которого я никогда раньше не испытывала.
Саида и Марго пригвоздили своего противника к земле и пытаются связать. Он не сопротивляется, в его глазах застыло мечтательное выражение. Саида внушила ему желание сдаться, возможно, сыграв на добрых побуждениях его сердца. Я напоминаю себе, что у короля и Правосудия не бывает благих порывов, и заставляю себя отвернуться. Мне хватает смелости улыбнуться и взять руку, протянутую Эстебаном, чтобы мы могли добраться до Деза. В это мгновение мне кажется, что мы ещё можем победить.
Но Кастиан выбивает из руки Деза украденный меч и движется быстрее, чем я успеваю моргнуть, намереваясь пронзить его горло насквозь.
Дез переводит взгляд с меча туда, где стою я, а потом куда-то за моё плечо.
Я понимаю, что мы окружены, до того, как успеваю обернуться. Солдаты, одетые в королевские цвета – фиолетовый с золотом, – приближаются к нам со всех сторон. Где они скрывались? Почему мы раньше их не заметили? Они видели, как мы с Дезом скрываемся за курганом? Они играли с нами, прежде чем раскрыть своё присутствие? Может, они использовали оружие Правосудия?
К каждому из нас приближается по стражнику. Я узнаю того парня, которого мы оставили валяться в грязи без сознания, – под его глазом наливается синяк, и он прихрамывает. Саида берёт меня за руку, словно напоминая, что не стоит бросаться вперёд, не подумав.
– Бросайте своё оружие, – спокойно приказывает Кастиан, и самодовольно бросает Дезу: – А ты стой.
Он направляется в нашу сторону, мы вчетвером беспомощно стоим в одной линии. Воспоминание Деза так свежо в моей голове, что мне кажется, я вижу сразу двух Кастианов. Вот Кровавый Принц яростно сжимает горло Деза. А вот Кастиан подходит к нам с торжествующей улыбкой.
Третий Кастиан, как гром среди ясного неба, высвечивается в моей памяти: Эсмеральдас, Селеста, воспоминания мальчика о незнакомцах, поджёгших его дом. Тот же самый голос, что только что приказал Дезу оставаться на месте, как собаке, сказал тогда: «Никто не должен узнать, что я был здесь». Это не похоже на него – принц Кастиан известен своей любовью к пышным процессиям, к пустой видимости того, как он проезжает деревни и цитадели, якобы защищая мирное население от угрозы шепчущих.
Кастиан выглядит и звучит точно так же, как в воспоминаниях, но кое-что отличается – он лучится чрезмерной самоуверенностью человека, который уже знает, что победил.
– Слава Отцу, ты совсем не изменился, – обращается Кастиан к Дезу, проводя пальцем по шраму в форме полумесяца на своей скуле. – Прошёл год с нашей последней встречи, а ты всё ещё ищешь смерти.
Эта непосредственность в его голосе совсем не вписывается в окружающую обстановку, где наш отряд стоит посреди леса, пока наши жизни висят на волоске. Всё в нём вызывает ненависть во мне. Я хочу вытащить каждое воспоминание из его головы, до последнего. Странные голубые глаза Братоубийцы останавливаются на мне, он хмурится, словно я плюнула в его еду, и потом переводит взгляд на остальных.
– Отпусти их, – рычит Дез. Его руки сжаты в кулаки, кровь растекается по рукавам рубашки, как лепестки цветка. Я дёргаюсь вперёд, но Эстебан удерживает меня за запястье.
– Дез! – выкрикивает Марго, и солдат, стоящий за ней, дёргает её назад за волосы.
Саида подкидывает свой тонкий нож, и Марго его ловит, тут же вонзая в глаз солдата. От его вопля разлетаются птицы. Один из стражников помогает ему подняться.
Дез отвлекается на Марго и слишком поздно замечает солдата, которого здесь не было до этого. Это тот самый, что чуть не лишил меня головы в Эсмеральдас. Он вонзает два кинжала один за другим: в шею и в сердце. Глаза Деза расширяются, из новых ран льётся кровь.
– Ты забрал мой меч, – мстительно припоминает стражник.
– Стой! – Кастиан пытается удержать лицо, но в жестоких голубых глазах вспыхивает беспокойство. Принц сжимает руку в кулак, шипы на его костяшках угрожающе сверкают. – Он мне нужен живым.
Положение меняется: солдаты встают на защиту своего принца, в то время как мы держим оружие наготове.
– Это просто обычные мусорщики, отпусти их, – кричит Дез, сплёвывая кровь под ноги и раскидывая руки в стороны. – Тебе нужен я. Так возьми же.
Порез на лице Кастиана, пересекающий его прямой королевский нос, кровоточит. Надеюсь, ему больно. Улыбаясь, он смотрит на нас, потом на Деза:
– С чего бы мне их отпускать?
Дез ловит подходящий момент и бьёт затылком прямо в лицо солдата за своей спиной. Молодой стражник падает, прижав ладони к носу, и не поднимается. Быстрее, чем кто-либо успевает понять, Дез выхватывает из кармана склянку. В ней яд из цветков оланеды, что растёт на вершинах Меморийских гор. Его вывел один из наших алхимиков, пока искал лекарство от чумы, охватившей континент много лет назад. Вместо этого его открытие вызывает смерть, быструю и безболезненную.
– Дез… – зову я.
Он не смотрит на меня.
Кастиан поднимает руку, приказывая своим людям остановиться. Его челюсть сильно сжата. Мне мерещится, или это страх в глазах принца? Дез больше не помнит, как Кристиан чуть его не убил, но помню я, так ярко и живо, что мне требуются все силы, что только остались, чтобы сдержать крик, рвущийся из груди.
Рот Кастиана кривится:
– Ты не посмеешь.
– Их жизни за мою, – говорит Дез так уверенно и решительно, что отпадают любые сомнения. – Я сын старейшины. Лидер шепчущих. Тебе нужен я.
– Ты переоцениваешь собственную значимость.
– Зачем же ты тогда меня разыскивал? Шпион мёртв. Селеста мертва. Хотя это ты и так знаешь. Я нужен тебе живым, чтобы ты мог мне отомстить за то, что я подпортил тебе личико.
Слова Деза стучат в моей голове: «Доверься мне».
Он это имел в виду?
Мне хочется верить, что Дез не умрёт от яда. Это не постыдная смерть, но если даже он выбирает этот путь, значит, для всех остальных не остаётся ни шанса, ни надежды. Он зажимает склянку меж зубов. Достаточно сжать челюсти и разбить стекло – яд подействует ещё до того, как осколки попадут в горло.
Кастиан всё крепче сжимает кулаки. Я представляю, как он наносит удар этими острыми шипами Дезу в челюсть.
– Рен, – шепчет позади меня Эстебан, – что нам делать?
Я могу сделать только одно. Быстро стягиваю перчатки и бросаюсь туда, где стоит принц. Достаточно коснуться его одним пальцем, и я вырву его воспоминания одно за другим, и он будет всё равно что мёртв. Пуст во всех отношениях.
– Нет! – ревёт Эстебан, и я торможу в растерянности.
Внезапно я застываю на месте, словно корни вырвались из-под земли и обвились вокруг моих лодыжек. Мои кости отяжелели, рот онемел, язык распух, я не могу вымолвить ни слова. Бесполезно. Вокруг меня воздух рябит от магии Деза. Он удерживает меня.
Через секунду я понимаю, что «Нет!» Эстебана было обращено не ко мне, а к тому, что собирался сделать Дез. Видимо, он прочитал мысли Деза слишком поздно.
– На меня это не подействует, – заявляет принц, но всё ещё отшагивает назад от моих вытянутых пальцев.
– Прекрати! – возмущается Марго. Лицо Саиды краснеет от прикладываемых усилий.
Их тоже держит на месте магия Деза. Слёзы застилают мои глаза, сквозь расплывчатое изображение я вижу, как стражники ждут дальнейших указаний. А Кастиан… Одно красно-золотое пятно. Я моргаю, и всё ещё вижу в его глазах обеспокоенность тем, что его приз может скончаться раньше, чем будет возможность измучить его. Яд по-прежнему зажат между губ Деза. Я закрываю глаза и вспоминаю, как эти губы целовали мою кожу, улыбались, ухмылялись, смеялись, жили.
Как он может так поступать?
Принц встаёт между нами, его хищный взгляд мечется от меня к Дезу, пока он обдумывает что-то.
– Я согласен.
– Поклянись, – требует Дез, не отводя склянку ото рта. – Поклянись, что мой отряд свободно покинет лес, и никто из твоих людей не причинит им вреда.
– Я не даю клятв мерзавцам-мориа, – отвечает Кровавый Принц. Он оценивает взглядом каждого из нас, задерживаясь на шрамах на моих руках. – Сюда придут другие?
Дез сжимает зубы и нехотя отвечает:
– Да.
Мы все молчим, застывшие в разной степени недовольства. Я опять пытаюсь пробиться через магию Деза, но тело словно больше мне не принадлежит.
«Я тебя никогда не прощу», – всплывают непрошеные слова. Это мои, или снова вырываются чужие воспоминания?
– «Вы никогда не избавитесь от всех нас», так вы говорите? – Кастиан подходит ближе ко мне. Его тёмные брови нахмурены, загорелая кожа испачкана грязью, под которой видны ушибы и шрамы. Синева его глаз зеленеет у зрачков. Как бы я хотела их выцарапать. Видимо, он замечает мою ненависть, потому что разрывает взгляд и идёт к Марго. – Вы, четверо, скажете шепчущим отступить. Либо это восстание заканчивается, либо ваш принц мятежников будет убит безо всякого суда. Я жду вашей полной капитуляции три ночи, или он будет казнён на четвёртый день. Надеюсь, мы поняли друг друга?
– Они не могут тебе ответить, – говорит Дез.
– Тогда ответь за них, – раздражённо требует принц.
Не отрывая тяжёлого и безжизненного взгляда золотых глаз от Кастиана, Дез кивает. Эта обречённость в голосе так ему не свойственна, что я начинаю с ужасом подозревать самозванца.
– Они сделают, как ты говоришь. Помни, что я сказал.
Один из солдат выбивает склянку из руки Деза и хватает его за запястья, пока другой пинает его сзади по коленям, и они вместе связывают его руки. И всё это время Дез не сопротивляется. Он дышит часто и тяжело, и я не отрываю от него глаз. Я не могу поднять и пальца, когда они достают холщовый мешок, чтобы надеть ему на голову. Его взгляд прикован ко мне.
Я ненавижу этот рассвет. Я ненавижу то, что Дез не пускает меня к себе.
– Помни, что я сказал. Помни…
Конец его фразы обрывается, когда стражники закрывают его голову грязным мешком для зерна.
– Но… – решается заговорить стражник. Он весь вспотел и выглядит так, будто его сейчас вырвет прямо на сапоги принца. – Но, мой лорд, король Фернандо и судья Мендес… дали иные указания. Никого не оставлять в живых.
Сначала кажется, что Кастиан вовсе не слышал, что стражник в двух шагах от него что-то сказал. А через мгновение в мясистую щёку солдата прилетает кулак с острым кастетом.
– Ты служишь мне или судье Мендесу? – спрашивает Кастиан, но не ждёт ответа. – Я сдержу слово и отпущу этих мятежников. Или слово принца для тебя пустой звук?
Стражник прижимает руку к разбитому лицу и мычит, что всё понял.
Я хочу кричать. Я хочу драться. Я хочу умереть.
Но не могу даже пошевелиться. Как Дез это сделал? Как он сумел так использовать мои чувства? Я отказываюсь верить, что какая-то часть меня не хотела его спасти. Слёзы беззвучно текут по моему лицу. Мне остаётся только смотреть, как Кастиан и его стражники уводят Деза прочь, оставляя нас четверых – Саиду, Эстебана, Марго и меня – стоять как живые статуи, пока лес плавно пробуждается ото сна на рассвете. Неминуемо.
В конце концов, Дез оказывается так далеко, что магия нас отпускает. Без её поддержки я пошатываюсь. Голова кружится.
Деза больше нет.
Жжение распространяется по всему телу, словно жидкое пламя течёт по моим венам. Я чувствовала этот огонь в разгаре схватки.
Деза больше нет.
Запах гнили. Увядающие цветы. Но ведь сейчас не сезон. Я внезапно понимаю, что не только азарт битвы прожигает меня изнутри.
Я начинаю падать на землю, но Саида успевает подхватить. Моя рука тяжёлая, будто некий мёртвый груз тянет меня вниз. Мои ресницы дрожат, и прежде чем я успеваю погрузиться во тьму, слышу над собой голос Саиды:
– Яд.
Глава 8
Когда я открываю глаза, вокруг по-прежнему темнота. Понимаю, что нахожусь в палатке. Рядом стоит почти догоревшая лампа. Мои ресницы задевают мягкую ткань – это явно не то пыльное одеяло, которое я таскала с собой всю неделю. Швы у основания шеи натягиваются от малейшего движения, и на тонкой коже ощущаются как оковы. Взвываю от боли, вспомнив, что было перед тем, как я потеряла сознание. Голос Деза звенит в моей голове.
«Помни».
– Дез… – я сажусь и моргаю, привыкая к свету.
Саида кладёт руки мне на грудь, и моё дыхание тут же замедляется под действием магии персуари, теплом разливающейся по телу. Саида всегда описывала свою силу как цвета, которыми окрашены человеческие эмоции. Интересно, какого цвета сейчас мои чувства.
– Прекрати, – прошу я, и она останавливается.
Я пытаюсь встать. И пошатываюсь от головокружения.
Саида мягко давит мне на плечи, заставляя лечь обратно.
– Пожалуйста, Рен, тебе лучше не двигаться.
– Где Дез?
Она молчит пару секунд, делая глубокий вдох, словно пытаясь сдержать слёзы:
– Ты же знаешь: его здесь нет.
– Мне не нужна магия, – мне нужен Дез, но я не могу сказать это вслух, даже своей подруге. – Что случилось?
Саида колеблется.
– Тебя ранили отравленным клинком. Алакран – яд скорпиона, – и кровавые розы, судя по запаху. Иллан говорит, что тебе лучше пока не вставать.
– Иллан здесь? – продолжаю сидеть. – И другие отряды? Они готовятся к контрнаступлению?
Тени деревьев танцуют на стенах палатки. Звуки природы те же, что и прошлой ночью, когда Дез и я… Мы всё ещё в Рысьем лесу.
Через плечо Саиды замечаю Эстебана. Он не смотрит на меня с презрением, как раньше, но его руки скрещены на груди, и он держится на расстоянии. Он сбрил свою недобороду, и теперь его смуглое лицо стало гладким.
– Здесь весь совет, Рената, – тихо произносит он.
Рената. Эстебан никогда не называет меня по имени. «Разжигательница». «Мусорщица». Да даже «Эй, ты», но только не по имени.
– Я что, умираю? – спрашиваю Саиду.
Она качает головой и улыбается, и всё же глаза остаются печальными:
– Иллан вывел почти весь яд, но ничего не смог поделать с кошмарами.
Вновь закрываю глаза и чувствую этот запах, словно кто-то держит припарку прямо перед моим носом. Живот скручивает. Я умираю с голоду, и в то же время меня тошнит. Не помню кошмаров. Это всё Серость и воспоминания, которые я недавно забрала, – они всегда здесь, в сознании я или без. В редкие ночи, когда мне «снятся сны», это на самом деле воспоминания из чужих жизней.
– Меня будто стадо быков затоптало, – я провожу языком по зубам и дёснам, онемение ещё не прошло до конца. – Как долго я спала?
– Почти два дня.
Голос князя Дорадо звенит в ушах: «Либо это восстание заканчивается, либо ваш принц мятежников будет убит безо всякого суда. Я жду вашей полной капитуляции три ночи, или он будет казнён на четвёртый день».
– Два дня? – в груди всё сжимается. Кровь стучит в ушах, и думать не получается. Опираюсь на кулаки, чтобы вновь попытаться встать и размять затёкшие мышцы ног. – Они уже организовали операцию по спасению Деза из дворца? Мы не можем сдаться, но и ждать его суда нельзя. Оправдательных приговоров там не бывает.
Эстебан хмурится сильнее, а Саида смотрит вниз на свои колени, крутя на пальце медное кольцо.
– Нам приказано ждать, – тихо отвечает она.
– Ждать чего? – вскрикиваю я. Она вздрагивает, но не повышает голос в ответ. Саида никогда не орёт: она как тёплый и мягкий свет, тогда как я резкая тень. Как там назвал меня Дез? Возмездие в ночи. – Мы должны его спасти. Дез бы сделал это ради нас.
Кто-то поднимает край палатки, опираясь на трость с серебряной рукояткой.
– Капитуляции не будет, – голос Иллана режет, как самый острый клинок. Старейшина заходит внутрь, его белоснежные волосы почти касаются верха палатки. Чёрные суровые брови, как у Деза, сводятся вместе при виде нас. Его трость зарывается в землю, ладонь сильно сжимает голову серебряной лисы на рукоятке. Символ Матери всего сущего – полумесяц, окружённый дугой из звёзд, – переливается на рубахе, на правом плече. Все старейшины носят этот знак.
Иллан де Мартин, старейшина и лидер мятежа шепчущих, самый сильный вентари из ныне живущих.
Он глубоко вдыхает, будто втягивая в себя все силы из окружающей обстановки.
– Как и операции по спасению, – добавляет он.
– Но…
Иллан вскидывает руку, его рукав скользит вниз:
– Тот, кто меня ослушается, может сразу выйти из отряда и навсегда забыть про возвращение в убежища шепчущих.
Я стараюсь подавить волну гнева, разливающуюся по венам.
– Он же ваш сын.
Наступившая тишина в палатке оглушает. Саида и Эстебан всячески избегают встречаться со мной глазами, а я сверлю взглядом Иллана. Старейшина никогда не был мягкотелым, но всегда поступал справедливо. Это бессмыслица какая-то. Он ведь посылал шепчущих и на более опасные миссии. Как, например, когда мы проникли в цитадель Кресценти, чтобы найти потомков одной из старейших знатных семей Мемории. Или когда мы с Дезом явились на бал-маскарад в поместье одного лорда, пока два отряда обчищали его припасы.
– Мне нужно поговорить с Ренатой, оставьте нас, – командует Иллан, не сводя с меня глаз. Я хмурюсь в ответ, пока Саида и Эстебан поспешно покидают палатку, будто только этого и ждали.
– Я не понимаю, – произношу, стоит только ткани палатки опуститься после их ухода.
– А что здесь понимать? – спрашивает Иллан. – Моим родителям пришлось наблюдать, как их королевство захватывает нечестивец-король. Я смотрел, как остатки независимых территорий покоряет его сын и разрывает их на клочки. Капитуляция исключена.
– Но Дез…
– Мы в разгаре величайшей борьбы, важнейшего этапа нашего восстания, – отвечает Иллан, – Не просто борьбы за территорию, но за само наше выживание. Я пришёл не обсуждать Деза. Приказ останется неизменным. Никто из наших людей не пойдёт за ним или будет немедля разжалован. Это ясно?
Я хочу ослушаться. Хочу дать отпор. Но мне некуда пойти, поэтому я отворачиваю голову, а он продолжает говорить:
– Что мне нужно от тебя, Рената, так это информация о дворце.
У меня во рту пересыхает. Я знаю, что моя ценность для шепчущих заключается в воспоминаниях, запертых в Серости. Именно поэтому Иллан лично занимался со мной все эти годы, пытаясь разблокировать их, но безуспешно. Зачем я буду нужна, если откажусь вспоминать место, которое не видела с детства?
– Нет. Я не буду пытаться извлечь что-либо из Серости, пока вы не пошлёте за Дезом, – плевать, что мои слова звучат как объявление войны. – Это всё, что имеет значение.
– Мне напомнить, кто вытащил тебя оттуда? – голос Иллана холоден, но не зол, хотя у него есть все основания для этого – я никогда не обращалась к нему так дерзко. Сомневаюсь, что хоть кто-то за всю его жизнь говорил с ним таким тоном.
Не могу смотреть ему в глаза, но семена гнева прорастают внутри, как виноградная лоза, и обвивают моё горло, норовя задушить.
– Не нужно, я никогда не забывала.
Хотя, по правде говоря, я вижу это иначе, чем Иллан. Да, он возглавил то самое нападение на дворец, известное как Восстание Шепчущих, в ходе которого они не сумели убить короля, но им удалось забрать похищенных детей. Иллан дал мне крышу над головой – место, которое я смогла назвать домом. Но не его лицо я вижу, когда вспоминаю ту ночь. Закрывая глаза, возвращаясь в те последние мои часы во дворце, я вижу темноволосого мальчика, появившегося в тайном проходе моих покоев и протянувшего мне руку, чтобы провести по задымлённым коридорам в безопасное место. Я вспоминаю Деза.
Иллан довольно кивает.
– Правление короля Фернандо должно подойти к концу до того, как нас всех уничтожат. Я надеюсь на твоё содействие больше, чем на кого-либо ещё. Не забывай о цели, Рената. Покончить с властью семьи Фахардо, восстановить храмы мориа, вернуть захваченные земли. Оружие может нам помешать.
Я помню о цели. Но в голове раздаётся крик Деза, перед тем как враги увели его из леса. «Помни…»
Иллан тяжело вздыхает.
– Кто будет жить на этих землях? Кто будет молиться в этих храмах? Если мы не спасём мориа, то кто мы тогда? Ты уже знаешь, что выяснила Селеста. Наша первостепенная задача – уничтожить оружие, созданное Правосудием.
– Тогда нам тем более нужно в столицу! – кричу я, теряя терпение от чувства бессилия. – И пока мы там, мы можем спасти Деза. Мы можем…
– Деза не нужно спасать, – раздражённо отвечает Иллан, а затем бросает быстрый взгляд на вход в палатку и понижает голос: – Я говорю тебе это только потому, что не хочу, чтобы план сорвался из-за твоих опрометчивых действий. Дез сейчас именно там, где он должен быть.
Непонимающе смотрю на него. Холодок пробегает по моей коже.
– Что?
Иллан садится рядом со мной на койку, положив трость на колени.
– Когда до нас дошли слухи о том, что Королевское Правосудие создало оружие, способное забрать нашу магию, мы с Селестой отправили нашего лучшего шпиона на встречу с осведомителем.
– Люсию?
Мрачно кивает.
– В записке она сообщила, что судьи называют это оружие лекарством.
От одной мысли накатывает тошнота. Лекарство от нас. От нашего существования.
– Что это?
– Мы не знаем. Напиток? Безделушка? Люсия узнала, упаси Госпожа её душу. Мы собирались подождать, пока наш осведомитель не соберёт больше сведений во дворце. Но Родриг отправился за Люсией. Ну, ты знаешь, что с ним стало.
– И какое это всё имеет отношение к аресту Деза?
Я вновь думаю о той ночи на берегу. Его пугала мысль отправиться во дворец, но не по тем причинам, о которых я думала. Он не говорил нам всей правды.
– Мой осведомитель опасался, что его едва не раскрыли. Кто-то во дворце подозревает его. Без наших шпионов мы не можем узнать, где именно во дворце хранится оружие. Нам было нужно, чтобы кто-то проник внутрь. Мой шпион подстроил всё так, чтобы дозор нашёл Деза. Он должен быть покинуть лагерь тем утром, но, по всей видимости, принц перехватил сообщение. Так или иначе, Дез сейчас там, где и должен быть.
