Текст книги "История дьявола"

Автор книги: Жеральд Мессадье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Наконец, грандиозные статуи, позволившие Хейердалу сделать вывод о влиянии цивилизации Тиаунако или же предшествующей общественно-экономической формации, имели много сходства с монументальными сооружениями, воздвигнутыми на Маркизских островах, Таити и Тонга[13]13
  Paul Bahn et John Flenley. Ester Island, Earth Island. Thames and Hudson, London-New York, 1992. Эти авторы вдобавок утверждают, что закат цивилизации на острове Пасха вызван интенсивной эксплуатацией ресурсов острова и, в частности, скудных лесных богатств, что идет в разрез с бытующим мнением о врожденной мудрости «примитивных» народов, которые якобы умели сохранять богатства природы и окружающей среды. Так же, как майя, жители острова Пасха довели свою землю до полного опустошения, ибо никогда не задумывались о необходимости обновления природных ресурсов. Я вовсе не собираюсь критиковать великолепно изданную «Британскую Энциклопедию» с опубликованной в ней статьей Тура Хейердала об острове Пасха, чьи утверждения отныне отвергаются научным миром.


[Закрыть]. Возможно, правильней было бы прислушаться к мнению капитана Кука, который в 1774 году сразу же определил, что первый увиденный им житель Пасхи обратился к нему на языке Таити.

Остров на протяжении тысячелетий населяли в основном, если не сказать исключительно, полинезийцы. Впрочем, именно полинезийские мореплаватели покорили большую часть островов Тихого океана, раскинувшегося на тридцать миллионов квадратных километров. Во все времена почитались подвиги моряков, и нам, европейцам, столь гордящимся открытием Колумба, стоило бы немного поубавить спеси, поразмыслив о том, какой смелостью и мужеством надо было обладать первопроходцам, сотнями отправлявшимися на утлых суденышках на освоение неведомых земель. Находившийся в изоляции с самого начала своего заселения остров Пасха представляет собой идеальную лабораторию для исследования возможного формирования идеи дьявола.

Именно отсюда я предлагаю начать кругосветное путешествие по странам и вглубь веков, чтобы восстановить генеалогическое древо Злого духа.

Учитывая влияние Востока или Запада, можно надеяться отыскать следы существовавших концепций о Зле. Посетив Пасху в 1934 году, задолго до того, как остров стал промежуточной остановкой для всех любителей экзотики, Альфред Метро писал, что местные жители почитают великого бога Макемаке, «верховного атуа и создателя Вселенной». Именно о нем услышали первые христианские миссионеры, однако его имя кануло в Лету после уничтожения местного духовенства в 1862 году[14]14
  Bronislaw Malinowski. Argonauts of the Western Pacific. John Hawkins and Associates Inc., New York, 1922.


[Закрыть].

Однако он не был единственным божеством, ибо в местном пантеоне можно найти упоминание о Ронго, Руануку, Атуа-метуа (или боге-отце) и многих других позабытых в наши дни богах. Они вступали в самые разнообразные и невероятные половые связи. Так, совокупившись с богом Округлость, Бог-с-ужасным-ликом породил виноград под названием «попоро», в то время как у бога Роща после связи с богом Ствол родилось дерево маринкуру. Наконец, существование высшего бога Макемаке наводило на мысль о том, что ему должен был противостоять не менее сильный чем он враг.

Однако такового не нашлось, ибо, по свидетельству Метро, «все существа, наделенные сверхъестественной силой, назывались по-разному: аку-аку или татан – слово, производное от имени «сатана» (лишнее доказательство того, что западные антропологи делали выводы при лингвистическом и, возможно, концептуальном анализе слов, опираясь на имеющиеся теории, что ставит под вопрос достоверность полученных ими данных). Между тем не следует относить к одной и той же группе богов всех привидений и добрых духов, готовых всегда прийти на помощь». Таким образом, татан не был единственным злым духом: местный календарь в то время насчитывал не менее сотни имен и включал далеко не всех духов. Кроме того, татан, становясь духом смерти, мог принимать обличье красивой девушки или доброго молодца, ведущего обычный образ жизни, или убогого калеки с истощенным телом, с выпирающими наружу ребрами, со спиной, на которой можно было пересчитать все позвонки. Хитрые и злые, они по ночам проникают в жилище, чтобы терзать живых людей. Однако, несмотря на проявляемую порой некоторую недоброжелательность, эти мелкие божества не воплощают в полной мере Зло и, хотя вышли из преисподней, не являются в нашем понимании посланцами царства Тьмы.

На Пасхе, где колдунами создана целая система табу, сверхъестественные силы делятся на добрых и злых духов и мало похожи на дьявола в том представлении, которое бытует у нас. С этими силами можно бороться, и если один колдун навел на кого-то порчу, другой, более сильный шаман может ее легко снять. Так, например, если на острове хотят свести какого-либо человека в могилу, то берут петуха и зарывают в яму вниз головой, затем утаптывают ногами землю, пока птица на последнем вздохе не прокукарекает имя несчастного. Бедняга неминуемо сыграет в ящик, если другой волшебник не снимет с него порчу. Иначе говоря, в религии на острове Пасха нет однозначного понятия добра и зла, и его подменяет борьба индивидуальных или коллективных антагонистических сил.

Итак, мы теперь знаем, что на острове Пасха нет дьявола. Посмотрим, может быть, он обитает на других островах.

Известный антрополог Бронислав Малиновский на протяжении семнадцати лет изучал племена Океании и, в частности, коренное население Тробриана. С 1914 по 1922 год он посетил более тридцати островов, разбросанных в океане на площади около ста пятидесяти тысяч квадратных километров к северу от Новой Гвинеи. Отчет о проделанной работе: «Аргонавты западной части Тихого океана»[15]15
  Vittorio Maconi. Australie et Melanesie. Atlas, Paris, 1980.


[Закрыть] стал одним из трех или четырех наиболее известных трудов по антропологии. В то время местные жители отлично видели разницу между lili'и, в переводе мифами, которые существовали с незапамятных времен, и реальной жизнью[16]16
  В работе «Три эссе о социальной жизни примитивных народов» (Trois Essais sur la vie sociale des primitifs), опубликованной издательством Payot в 1980 г., Малиновский писал: «Миф в том виде, в каком он передается из поколения в поколение в первобытном обществе, не только история, но пережитая реальность». Я бы исправил эту фразу, чтобы избежать путаницы: «но воображаемая реальность».


[Закрыть]. Так, легенды изобилуют упоминаниями о летающих лодках, о встающих из-под земли людях (как мужчины из греческой мифологии до появления первой женщины Пандоры), обладающих способностью молодеть, превращаться в животных и другими сверхъестественными способностями; однако островитяне знали, что такого не бывает в реальной жизни или, если быть более точным, не может происходить, ибо никто не видел, чтобы лодки летали. Когда один миссионер поведал местным жителям, что белый человек создал летающие аппараты, они обратились за разъяснением к Малиновскому, который показал фотографии самолетов; и тогда они спросили, существуют ли они на самом деле или же это lili’u. Святое писание, которое проповедовали миссионеры, они также воспринимали как миф и отвергали. По их мнению, чудеса случались в прошлом только благодаря магии, то есть способности если со временем и не совсем утраченной, то ставшей настолько редкой, что чудес почти не бывает. Однако до сих пор колдуны им служат посредниками между реальной жизнью и мифами со злыми духами.

Зло – а это прежде всего болезнь – причиняется людям посредством bwaga’u, в переводе колдуна, а также летающих ведьм, самыми опасными из которых являются невидимые человеческому глазу mulukwausi, парящих над вершинами деревьев и крышами домов и похищающих у человека легкие, сердце, кишки, мозг и язык. Затем идут духи tauva’u, вызывающие эпидемии. Способные превращаться в животных, – в таком случае они не чураются человеческого общества, и их можно опознать по яркому цветному пятну на коже, – они убивают свои жертвы ударом палки или кувалды. Однако их можно задобрить, предложив богатые подарки. К третьей группе злых духов относятся tokway, похожих на наших домовых, которые могут накликать только неопасные болезни.

Как и в трех основных религиях, признающих единого Бога, сфера деятельности злых духов весьма ограниченна: так же как духи покойников незамедлительно улетают на находящийся на северо-западе от Бойовы остров Тума, духи mulukwausi приходят с южной или восточной половины острова Бойова, а также с островов Китава, Ива, Гава и Муруа, в то время как духи tauva’u — с северного побережья острова Норманби, округа Ду’а’у, «и, в особенности, – пишет Малиновский, – из местечка под названием Севатупа».

Если сразу же обратиться к колдунам, они незамедлительно развеют чары злого духа. В качестве примера Малиновский приводит историю, рассказанную дочерью греческого торговца и жительницы острова Обурака. Когда девочка была еще совсем маленькой, к ее родителям зашла колдунья и предложила купить циновку. Отказавшись, родители предложили торговке слегка перекусить. Yoyova, в переводе ведьма, которая привыкла к тому, чтобы к ней относились с большим уважением, не на шутку рассердилась. На следующий день девочка слегла, ее болезнь была настолько тяжелой, что казалось: она вот-вот умрет. Дедушка по материнской линии обратился за помощью к другой колдунье, которая, приняв обличье mulukwausi, отправилась на поиски украденных внутренностей ребенка; найдя похищенное, она тут же совершила обряд по их водворению на место. Малиновский подчеркивает, что рассказчица говорила без тени сомнения в правдивости своих слов.

Мы нисколько не сомневаемся в подобных способностях yoyova. Магические ритуалы совершаются с применением неизвестных нам трав и веществ. Нет ничего невозможного в том, что разгневанная торговка использовала для своих гнусных целей ядовитые вещества, похожие на яды, к которым прибегают на Гаити, когда хотят превратить здорового человека в зомби, в то время как колдунья, к которой обратился за помощью дедушка, знала противоядие.

На островах Тробриан существует целый ряд ритуалов по защите от Злого духа, что говорит о незаурядном хитроумии тробрианийцев. Так, во время обряда kayga’u напускается нечто вроде тумана, мешающего mulukwausi найти дорогу к хижине.

Вера тробрианийцев в Злого духа напоминает наши суеверия: Зло совершается невидимыми вредными созданиями, однако порча может быть снята, если использовать обряды по изгнанию дьявола. Более того, известно местонахождение этих созданий: если наш дьявол обитает под землей, то злые духи тробрианийцев живут на отдаленных островах, и только некоторые из ник, как, например, mulukwausi, селятся в противоположной стороне от нашедших покой душ умерших. Однако не следует продолжать сравнение: демоны, вселяющиеся в «души» морских животных и растений, находятся с добрыми духами в некоем «демократическом» равновесии, и о них не так много сведений, как в основополагающих индо-арийских легендах о происхождении дьявола.

Новозеландские мифы[17]17
  Bronislaw Malinowski. La vie sexuelle des sauvages du nordouest de la Mélanésie. Petite Bibliothéque Payot, 1970.


[Закрыть] очень похожи на тробрианские. В них нет космогонии в прямом смысле этого слова, которую можно встретить у некоторых африканских племен, в частности догонов. И, так же как в тробрианских легендах, они содержат упоминание о том, что в далеком прошлом люди жили в канувшем безвозвратно «времени мечты», когда мифы были реальностью.

Все же не стоит делать поспешные выводы о том, что время мифов ушло, ибо еще совсем недавно папуасы руководствовались ими в повседневной жизни. И в наше время многие меланезийцы глубоко убеждены в том, что им не видать ни хорошего урожая, ни прибавления скота, ни счастья в личной жизни, если они не отметят как подобает праздник ямса или свиней. Однако похоже, что с оттоком жителей в города и особенно в столицу Папуа Порт-Морсби местные обычаи постепенно забываются. Некоторые предметы культа новогвинейских племен, как, например, сепик и маприк, которые еще можно было встретить в селениях в семидесятые и в начале восьмидесятых годов, почти вышли из обихода. То же самое происходит на Соломоновых островах и на острове Фиджи. С появлением телевидения, развитием ремесел, уж не говоря о расцвете индустрии туризма, возникла реальная угроза исчезновения религий Океании в ближайшие два или три десятилетия.

Между тем еще в семидесятые годы можно было найти немало свидетельств, позволяющих в общих чертах восстановить религиозные поверья. Являясь зародышами космогонии, «мифы, распространенные на большей части Новой Гвинеи, в северной и центральной Меланезии, – писал Макони, – повествовали о первородной паре культовых героев, часто мужского и женского пола, которые иногда противостояли друг другу. Каждое племя называло великих духов по-своему. Например, для племени межбра с Западного Ириана (остров Новой Гвинеи, поделенный в настоящее время между Индонезией и независимым государством Папуа-Новая Гвинея) они были Сива и Мафи, племя кума называло их Боли и Жеру, в то время как другие племена Новой Гвинеи – Килибоб и Мануп. Эта пара великих духов считается родоначальником всего, что существует на Земле. В основополагающих мифах речь идет о сотворении мира.

Малиновский указывает, что по своей сути мифология этих племен довольно расплывчата, ибо на юге Ириана, как в свою очередь отмечает Макони, в легендах рассказывается о создателях мира dema, обладающих сверхъестественными способностями. Однако, как и пара великих богов, духи dema, vui на островах Банк, wuu на Новых Гебридах, kibe у народности кума на Новой Гвинее, bапаrа на Шуазель и Соломоновых островах, находятся друг с другом в сложных, если не сказать антагонистических отношениях.

Как бы то ни было, ничто в жизни людей не совершается без ведома великих богов или духов. Землетрясение или болезнь, рождение ребенка или дождь – все происходит в результате вмешательства главных духов по своей собственной инициативе или же после обращения к ним колдуна. Впрочем, местные жители не любят и не доверяют колдунам, считая, что к ним следует обращаться только в том случае, если надо кому-то навредить.

Итак, мы видим, что меланезийцы не сомневаются в существовании двух духов-создателей, но при этом не делят их на хороший и плохой, так как полагают, что они не всегда являются носителями Зла. У отдельных племен духи предков считаются вредными, если принадлежат недавно усопшим покойникам, однако со временем они смягчаются характером и превращаются в добрых.

Подобную двойственность или, скорее, отсутствие четкого разделения на Бога и дьявола, которое существует у нас, мы можем наблюдать у австралийских аборигенов. Их мифология всесторонне изучена в самом начале нашего века[18]18
  Geza Roheim. The Panic of the Gods. Harper-Row, New York, 1972.


[Закрыть], а так как они сами и их представления о мире детально исследованы, научно обоснованы и меняются от одного племени к другому, нам нет никакой необходимости их перечислять на страницах этой книги.

Прежде чем перейти к выводам, обратимся к истории. В 1887 году антрополог Андрью Ланг обратил на себя внимание научного мира сенсационным и весьма сомнительным заявлением о том, что австралийцы поклоняются одному богу. И даже сейчас нередко встречаются ученые, которые сначала объявляют об открытии, а только потом начинают упорно работать, чтобы доказать, что они не поспешили с обнародованием выводов. И надо было дождаться 1991 года, чтобы рассеялся иной, однако созданный по такому же образцу миф, хотя и не столь вредный, как заблуждение относительно всеобщего монотеизма, но тоже весьма спорный – о каннибализме динозавров. Восстановленные в XIX веке по костям динозавры были весьма непривлекательными на вид, из чего был сделан вывод о злобности характера животных. И когда из грудной клетки ископаемого скелета крупной особи были извлечены остатки более мелкого ихтиозавра, ученые решили, что нашли бесспорное доказательство того, что эти животные были мерзкими чудовищами, которые пожирали друг друга. Прошло почти сто лет, пока не было установлено, что страшные «каннибалы» оказались самками на сносях и маленькие ихтиозавры, якобы съеденные ими, были всего-навсего еще не родившимися детенышами. Вот так.

Уже давно некоторые ученые пытаются приписать австралийцам монотеизм (как и многим другим «первобытным» народам). Как указывает Рохейм, еще в 1925 году английский антрополог Герберт Базедов писал: «У племени аррундта высшим существом является Альтжерра. Этот добрый дух без устали следит недремлющим оком с небес за поступками суетящихся под ним на Земле людей. Местные жители настолько убеждены в постоянном присутствии над их головами божества, что наиболее излюбленным восклицанием человека из племени аррундта, например, когда он вступает в какой-то спор, являются слова: Altjerrim arrum, — что означает примерно следующее: «Да услышит меня Бог!» – и этой фразой как бы приглашают Альтжерра в свидетели...» Однако оказалось, что бог Альтжерра у племени аррундта не кто иной, как Альтжира, которому поклоняются другие живущие по соседству племена, и он ничуть не соответствует явно монотеистическому образу, списанному, по всей видимости, с Иисуса Христа; более того, как утверждает Рохейм, «выражение, приведенное Базедовым, встречается только у обращенных в христианство племен и появилось под влиянием миссионеров». Так пришлось отказаться от идеи австралийского монотеизма.

И все же в начале века больше прислушивались к выводам, сделанным представителями классической антропологии. Было установлено, что австралийские племена практикуют религии, прямо противоположные монотеизму и тому, что можно назвать моральным центризмом. Так, согласно поверьям племени мара, на небесах находятся два духа Minungara. Они одновременно добрые и злые, ибо всякий раз, как человек заболевает, они только и мечтают о том, чтобы спуститься на Землю и прикончить его; однако они не достигнут успеха, если на помощь человеку придет их вечный враг, живущий в лесах дух Mumpani. Несмотря на гнусные замыслы, которые порой возникают у них в голове, они по своей натуре добрые боги, ибо наставляют врачей, которые лечат больных людей. Такого же мнения придерживаются другие племена, как, например, бимбинга и анула.

Можно сколько угодно удивляться подобному противоречию, но оно явно объясняется толкованием окружающего мира, основанного на невозможности отнесения какого-либо явления к категории «хорошего» или «плохого»: ничто не является застывшим и может быть и тем и другим в зависимости от обстоятельств. Тот же дух в религии какого-то племени может быть в одном случае «добрым», а в другом «злым», или же тем и другим. У племени аранда из народности илиинка великий дух Альтжира добрый или называется «мара» (далее станет понятно, почему следует воздержаться от слишком поспешного перевода этого прилагательного), а у народности тжорита он уже злой. И, как отмечает далее Рохейм, «мара» не «добрый» дух в христианском понимании... Слово «мара» не несет дополнительной метафизической нагрузки: им можно назвать как демона, так и любого человека, если ничего не известно о его происхождении.

На этом не заканчивается анализ смысловой нагрузки слов, необходимый для понимания религий Океании. В самом деле, слово «демон» не подразумевает смысл, которое вкладывают в него европейцы, считающие, что оно означает слугу дьявола, действующего заодно со всем своим братством. Если же большинство демонов в австралийских поверьях действительно весьма зловредные, покушающиеся на людей существа, то у племени пиндупи существует демон, Mangukurata, который пожирает демонов! «Длинный и тощий, как жердь, он не имеет анального отверстия» (Рохейм). Просто немыслимо, чтобы в монотеистических религиях было упоминание о столь странной особенности тела; невозможно также представить, чтобы демон был в каком-то смысле сподвижником Бога, питаясь себе подобными. И тем не менее этот австралийский демон не имеет ничего общего с Богом, если даже и охотится на своих собратьев.

Говоря о житии сверхъестественного духа на небесах, мы подспудно сравниваем его с более или менее известными нам богами и даже с самим Всевышним – насколько эта тема внушает нам уважение. Однако у австралийцев все обстоит по-другому. Так, Альтжира, по замечанию Стрехлова[19]19
  Carl Strehlow. Die Aranda-und-Loritja Stamme in Zentral-Australien. Francfort, 1907—1908.


[Закрыть], «является добрым божеством племени аранда... Он не принимал участия в сотворении мира, и благополучие людей его вовсе не волнует... Туземцы не боятся и не любят его. Они только опасаются, как бы на их головы не свалился небесный свод и не погреб под собой».

Схожие страхи народов, находящихся на огромном расстоянии друг от друга в пространстве и отдаленные во времени, как древние галлы и австралийцы, поражают не меньше, чем тот факт, что многие австралийские племена, такие как юму, пиндупи, питжентара, верят в то, что в созвездии Млечного пути обитает некое сверхъестественное существо большой красоты с собачьими лапами и светлыми волосами (напомним, что среди австралийских аборигенов встречаются блондины).

Хотелось бы заметить, что, если к своим божествам австралийские племена относятся с большей или меньшей почтительностью, демон для них – весьма глупое существо, которое легко обвести вокруг пальца. Так, в западной части Океании на Борнео даяки, живущие на берегах реки Катоенгоув, ставят у дверей своих жилищ во время эпидемий резные деревянные фигурки, надеясь, что демоны набросятся на них и уволокут с собой вместо живых людей. А у племени дьери в Центральной Австралии существует обычай посылать за колдуном, чтобы он колотил во время эпидемий по земле обернутым в солому хвостом кенгуру, заставляя покинуть жилище повинного в бедствии злого духа Cootchi, и изгонял его[20]20
  Sir James Frazer. The Golden Bough. Macmillan, New York, 1963.


[Закрыть], что позволяет сделать вывод о том, что местные жители придерживаются весьма низкого мнения об уме дьявола и его способности постоять за себя.

Однако, сколько бы мы ни бороздили Океанию из конца в конец, мы не найдем следов нашего великого и единственного Злого духа, называемого Сатаной, Вельзевулом, Дьяволом и многими другими именами, обвиненного на других широтах во время церковных соборов в Латране и Тренте в том, что, став по собственной воле воплощением Зла, он вовлек человека во вселенский грех. Такой дух должен быть как бессмертным, так и вездесущим и всем известным. Во всяком случае, на просторах Тихого океана такого духа мы не нашли. Если приносящий болезнь, смерть и навлекающий стихийные бедствия Злой дух упоминается в полинезийских и меланезийских религиях или по крайней мере в том, что от них осталось (увы, совсем немного!) в эпоху реактивных самолетов, транзисторов и полиэтиленовых пакетов, его никак нельзя рассматривать как силу, способную противостоять единому Богу. Вопреки тому, что можно было бы предположить при изучении так называемых «первобытных» народов, жители Океании не вкладывают такого же определенного смысла в понятие Зла, как это делают христиане, не отказываясь при этом от анимистических концепций, в какой-то степени сходных с теми, которые встречаются у народов западных стран, обращающихся с просьбой об исцелении при слепоте к святой Люси, после несчастного случая на охоте к святому Хуберту или же при какой-либо потере к святому Антонию из Падуи, прося заступиться за них перед Богом, чтобы тот обрушил свой гнев на дьявола, навлекшего на человека беду или порчу. Что же касается человека, живущего на одном из островов Океании, он поступит по-другому, обратившись либо к колдуну, либо к врачевателю, чтобы развеять чары известного ему демона, виновного в том или ином бедствии. И хотя довольно рискованно проводить параллель, все же можно сделать вывод: верящий в двойственность мира монотеист считает, что все управляется с небес, в то время как проживающий на островах Океании анимист будет иметь свое мнение в зависимости от того, где он живет.

Региональный характер религии, проявляющийся в том, что каждый остров Океании имеет свою мифологию, можно было бы рассматривать как некую форму провинциальности; по всей видимости, дело совсем в другом: мифы являются основополагающими только для данной общины, что не свойственно трем признающим единого Бога религиям, каждая из которых считает себя всеобщей и единственной. Мифы играют в Океании роль конституции в демократическом обществе, регулируя жизнь местного населения. И потому меня нисколько не удивляет, что каждый остров имеет свою собственную религию. И ничего странного нет в том, что мифология допускает: если прибегнуть к определенным ритуалам, можно противостоять Злу, которое, по их мнению, не является противоположностью Добру и олицетворяет собой саму жизнь во всех ее противоречиях и прежде всего социальную гармонию. Таким образом, можно утверждать, что такого понятия, как Зло, в Океании нет.

Для лучшего понимания этого тезиса мы должны сравнить, например, современное христианство с мифами, описанными Малиновским. Христианство так же, как и иудаизм, предполагает сотворение мира, о котором идет речь в «Книге Бытия» или «Генезисе». Бог существует. Он создал мир. Он олицетворяет собой Добро. В древние времена Он обратился к людям, чтобы изменить их поведение и жизнь. Последним благим делом Бога на Земле было пришествие Иисуса, Его сына. Ему противостоит Зло, воплощением которого является дьявол. И Добро и Зло – понятия вечные, они есть и будут во все времена при всех цивилизациях. И именно потому в современном мире церковь отделена от государства и основополагающие христианские мифы не влияют на общественную жизнь Франции, по крайней мере со времен революции 1789 года. Наконец, по причине бессмертия Зла, воплощенного в образе дьявола, ширится пропасть между социальным добром, как его себе представляют граждане современных светских государств, и церковными мифами, со временем превратившимися в догмы, что особенно заметно в области секса.

У племен, населяющих Австралию и острова Тробриан и сохранявших свою религию в первозданном виде вплоть до середины XX века, не было предрассудков относительно «сексуального греха», за исключением табу на кровосмешение (в широком смысле этого слова под ним подразумевались отношения, нарушающие воспроизводство рода и племени), и, вероятно, они не выступали против похотливого дьявола. На островах Тробриан и в государстве Папуа-Новая Гвинея вы не найдете Зла в том виде, в каком оно представлено в монотеистических религиях. Такие явления, как онанизм, мужской или женский гомосексуализм, адюльтер или применение противозачаточных средств, остаются понятиями социальными. Например, в Папуа-Новая Гвинея мужской гомосексуализм не запрещается и даже вменяется в обязанность подросткам известного возраста, когда у них происходит половое созревание[21]21
  Maurice Godelier. La production des grands hommes. Fayard, 1982. Jilbert H. Herdt. Guardians of the Flute, Idioms of Masculinity. McGraw-Hill, 1981.


[Закрыть]. Как и древние греки (обычаи которых были значительно менее либеральными, чем принято считать, ибо в соответствии с законодательством гомосексуальные отношения допускались только с подростками и не разрешались между взрослыми мужчинами), папуасы полагают, что в результате ежедневных сексуальных актов (впрочем, сопровождаемых необходимыми ритуалами) со взрослыми мужчинами мальчикам передаются достоинства храбрых и прославленных воинов, как своего рода инфекция. Папуасам также не знакомо понятие «адюльтер»: до недавнего времени путешественнику предлагались услуги той или иной женщины из племени, где он останавливался, независимо от того, была ли она замужем или нет и хотел ли любовного приключения сам путешественник. Понятие «онанизм» также лишено на островах всякого смысла.

Вовсе не обязательно делать вывод, что подобная практика входит в противоречие с тем, что проповедуют монотеистические религии. Однако было бы ошибкой представлять жителей Океании этакими разнузданными сластолюбцами: в Центральной Австралии, например, вождь племени каитиш воздерживается от сексуальных отношений со своей женой, пока совершаются ритуальные церемонии во время роста трав[22]22
  Sir James Frazer. The Golden Bough. Macmillan, New York, 1963.


[Закрыть]. Цель такого воздержания – сохранить силы и направить всю свою энергию на улучшение качеств пастбищ. Разделяя со многими другими народами священную неприязнь к менструациям, в племени дьери, проживающем в Центральной Австралии, женщинам в период месячных запрещено купаться в реке из боязни, что они отравят всю рыбу, в то время как на одном из расположенных в проливе Торреса островов мужчины, опасаясь отравления всего живого в море, запрещают женщинам в такой период есть пищу из каких бы то ни было морских продуктов. Напротив, на Лети, Сармата и других островах, лежащих между Папуа и Северной Австралией, праздник Солнца, Упу-лера, главного оплодотворяющего землю божества мужского пола, сопровождается вакханалиями, во время которых всячески поощряются любые совокупления, имеющие целью побудить божество способствовать хорошему урожаю[23]23
  Там же.


[Закрыть].

Кажется, пришло время сделать небольшую остановку во время нашего кругосветного путешествия и порассуждать о концепции Зла и о том, как оно понимается двумя малоизвестными племенами: ями с острова Ирала, называемого также Ю Тао, или островом Орхидеи, который расположен на юго-востоке от Тайваня, и нага, проживающего в Юго-Восточной Азии на границе с Бирмой в районе, называемом с 1961 года Нагаланд и принадлежащем индийскому штату Ассам.

Племя ями, родиной которого является расположенный между Азией и Полинезией остров, относится к малайско-полинезийской народности и представляет для исследователей двойной интерес. Во-первых, мы сможем получить сведения о взаимном влиянии азиатской и тихоокеанской мифологий, ибо диалект этого племени, башиик, относится к обширной семье австралонезийских языков, что позволит нам удостовериться, изменились ли вышедшие из-под азиатского влияния верования до такой степени, что появился миф о дьяволе, или же, напротив, от подобной легенды не осталось и следа. Во-вторых, племя ями имело мало контактов с Тайванем, самой близкой к ним территорией, во времена правления династии Кинг, то есть с 1644 по 1912 год; и даже те связи, что были у них, носили спорадический характер. Ирала не имеет ни экономического, ни стратегического значения. Заняв остров еще до первой мировой войны и владея им с 1895 по 1945 год, японцы объявили «этнологическим музеем» и закрыли для посещения туристов.

Ирала – остров, покрытый горами с круговой цепью горных вершин и двумя потухшими вулканами. В пяти или шести селениях на нем проживает примерно две тысяч человек. Всего же на острове, включая тайваньский персонал, техников, военных, учителей с их семьями, около трех тысяч человек. Питаются здесь рыбой, в основном летающей, но также не брезгуют тунцом, каракатицей и другой обитающей в океане живностью. Из сельскохозяйственных культур местные жители выращивают таро, ямс, просо. Конечно, Ирала не место для туристов: на острове нет гостиниц, а так как здесь нередки тайфуны, дома островитян зарыты в землю по самую крышу. Возможно, к концу нынешнего века от культуры племени ями мало что останется, ибо патриархальный характер местной экономики вынуждает молодежь уезжать в поисках работы на Тайвань.

Остров Ирала был бы идеальным местом для этнологических исследований, если бы местной культуре удалось избежать стороннего влияния. Однако этого не произошло, ибо после 1945 года на остров пришло христианство в двух наиболее распространенных видах, которые встречаются в Азии – католической и пресвитерианской. Тем не менее случилось так, что христианство не смогло вытеснить традиционные верования. Впрочем, невозможно определить, насколько древней является культура племени ями, ибо до сих пор у него нет письменности, и все традиции и поверья передаются устно из поколения в поколение.

Систему норм нравственного поведения весьма набожного племени ями можно продемонстрировать, рассказав о том, как местные жители потребляют в пищу рыбу: из четырехсот пятидесяти видов рыб имеются такие, которые рекомендуются и мужчинам и женщинам, независимо от возраста, другие – только мужчинам, третьи – пожилым мужчинам, четвертые – пожилым мужчинам и женщинам. Известны виды рыб, которыми могут лакомиться лишь беременные женщины; есть и такая рыба, которая рекомендуется недавно разрешившимся от бремени роженицам, в то время как в отдельных деревнях она не используется для еды. В длинном и весьма запутанном списке восемьдесят восемь видов рыб запрещены всему племени, шестьдесят видов – мужчинам в определенные периоды их жизни, некоторые виды – женатым мужчинам, когда их жены беременны, шестьдесят видов – женщинам, и только четыре вида разрешаются беременным женщинам.