Текст книги "Аллигат (СИ)"

Автор книги: Жанна Штиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

– Во Францию? – удивилась миссис Доррис, выпрямляясь и неуклюже поворачиваясь к Ольге всем корпусом. – Насколько мне известно, возвращаться ей некуда. Леди Роулей как-то обмолвилась, что муж леди Линтон за год до смерти вложил последние деньги в какое-то сомнительное дело и прогорел. Это и явилось причиной его скоропостижной кончины. Непомерные долги привели к тому, что леди Линтон пришлось заложить дом. Не знаю, лишилась она его окончательно или всё же её старший зять помог с выплатой долга. Только я бы этому очень удивилась. Граф Трентон Эйнслей очень… – она сделала паузу в поисках подходящего определения, – прижимист.

– Никогда бы не подумала по её внешнему виду и поведению, что она стеснена в средствах, – продолжила тему Ольга, сочувствуя миссис Доррис. Узкий жёсткий корсет мешал ей дышать полной грудью. – Разве у неё нет жилья в Лондоне?

– Когда-то был и дом, и поместье, – вдохновенно продолжила компаньонка маркизы, довольная возможностью выговориться. – Только графиня, видимо, не рассчитывала вернуться в Британию, поэтому всё давно продано. Сейчас она снимает меблированные комнаты у Бедфорд-сквера.

– Ого! – воскликнула «мама». – Вы мне не рассказывали. Это леди Роулей вам поведала? Месяц аренды апартаментов в районе площади равен стоимости маленького домика в предместье Лондона, – красноречиво изогнула она идеальные брови. – Вы меня удивили.

– Как же вы не помните, милая моя леди Стакей? – компаньонка отодвинула пустую тарелку из-под супа. – Я же вам совсем недавно говорила, когда вы делились впечатлением от званого обеда у лорда Малгри, что леди Роулей давно питает к ней неприязнь.

– Да-да, что-то припоминаю. Только про причину неприязни совсем запамятовала, – пригубила вино Венона.

Её примеру последовала заметно охмелевшая миссис Доррис. Ольга воздержалась – беседа принимала интересный оборот:

– Помнится, тогда разговор зашёл о родственных браках.

– Речь ведь идёт о лорде Говарде Линтоне – покойном муже леди Мариам Линтон? – напомнила маркиза.

– Леди Роулей в девичестве была влюблена в него, – миссис Доррис приступила к картофельному рулету, щедро сдобрив его грибным соусом.

– А он? – не выдержала Ольга. – Почему они не смогли быть вместе?

– А что он? Лорд Говард Линтон – родственник леди Роулей в четвёртом колене. Родители с обеих сторон воспротивились этому браку, – вздохнула женщина.

– Родственные браки недопустимы, – согласилась леди Стакей.

– Четвёртое колено? Значит, они приходились друг другу… почти никем, – сделала вывод «виконтесса». – У Генриха Восьмого все его шесть жён были его родственницами от девятого до третьего колена. И ничего.

– Какого Генриха? – выпрямилась «мама», непонимающе глянув на дочь.

– Мы его знаем? – осторожно кашлянула компаньонка и вытерла губы платком.

– Тот самый безумный Тюдор, который обезглавил половину своих жён, – пояснила Ольга. – La Barbe bleue (фр.). Синяя Борода.

– Ах, эти сказки, – миссис Доррис окинула взором большой пирог с изюмом и вазу с пряным печеньем.

– Шэйла, что ты такое говоришь? – покосилась на свою компаньонку маркиза. – Может быть, именно из-за близкородственных связей ни один его брак так и не стал счастливым.

– А что ему мешало стать счастливым? – почему-то разозлилась на давно почившего короля Ольга. – Ему же не подбрасывали безымянных писем. – И тихо добавила: – Самодур.

– А от кого вы знаете о письме? – миссис Доррис пристально посмотрела на «виконтессу». – Неужели леди Роулей рассказала об этом своей дочери леди Саманте?

Венона и Ольга переглянулись и с подозрением уставились на тяжело дышащую женщину.

Миссис Доррис качнулась на стуле и покачала головой:

– Вот так и бывает в жизни, – тяжело вздохнула она. – Я всегда была уверена, что зло должно быть наказано. Но, видно, Господь и удача очень благоволят этой женщине. Бедная леди Роулей.

– Удача благоволит упорным, – заметно повеселевшая маркиза подхватила запретную тему для разговора. – Как бы там ни было, не так уж всё и плохо. У леди Роулей заботливый муж, прекрасный сын и прелестная дочь. Что ещё может желать женщина?

– Не скажите, моя милая леди Стакей. Женщина желает быть счастливой. А как можно быть счастливой, если те, кому ты верил… – махнула рукой компаньонка, пряча за манжету платок и кладя на свою тарелку кусок пирога с изюмом.

– Позвольте не согласиться с вами, дорогая миссис Доррис, – Венона неприметно указала дворецкому на пустой бокал женщины. – Не будь того письма, то неизвестно, как бы ещё всё сложилось.

– Поверьте моему жизненному опыту – хуже быть и не могло. А леди Саманта, – миссис Доррис нахмурилась и посмотрела на Ольгу долгим взором и осуждающе покачала головой. – Не следовало бы ей вести разговоры на подобные темы и посвящать посторонних во внутрисемейные неурядицы.

– Какая же Шэйла посторонняя? – вскинулась «мама». – Они с Самантой лучшие подруги. Да и лорд Хардинг дружен с виконтом Джеймсом Роулеем, – улыбнулась она дочери, заметив, как та прищурилась от удовольствия, охотно поедая очередное крохотное печеньице.

Пирог с изюмом и пряное печенье с корицей, кардамоном, гвоздикой и имбирём в самом деле очень понравились Ольге.

– Завтра миссис Уилберт приготовит твой любимый кекс с изюмом и орехами, – улыбнулась ей маркиза, а миссис Доррис возразила:

– Когда-то леди Мариам Линтон и леди Юлия Роулей были ещё бо́льшими подругами, чем наши девочки.

– А от кого вы узнали о письме? – Ольга испытывала неловкость, что приходится действовать вслепую и использовать расслабленное состояние женщины. Но желание узнать как можно больше о возлюбленной Мартина взяло верх.

– Я всё слышала своими ушами и свято храню тайну, – осенила себя крестом компаньонка, а леди Стакей кивнула:

– Помню, как вы рассказывали, что служили гувернанткой в их доме.

– Младшая сестра леди Роулей и ныне покойный её брат были на редкость непоседливыми детьми. Мне частенько приходилось сидеть подле них допоздна и дожидаться, когда они угомонятся и уснут. Вот я однажды и стала свидетельницей разыгравшейся драмы, – миссис Доррис понизила голос и внятно произнесла: – История с кровным родством появилась после того злосчастного письма.

Венона в предвкушении нетерпеливо заёрзала на стуле, а Ольга подалась к компаньонке, которая вдруг замолчала и задумалась. Свято хранимая тайна грозила навечно остаться таковой.

– Всё было не так, – повысила голос маркиза, резко выпрямившись и с вызовом глядя на женщину. – Вы не можете знать всего, что тогда случилось, – она многозначительно замолчала.

– Я знаю всё. Это и есть истинная правда, – перекрестилась миссис Доррис и торопливо заговорила: – Лорд Говард Линтон – ныне покойный муж леди Мариам Линтон – в молодости был богат, хорош собой и слыл удачливым дельцом. И это он был женихом подруги леди Линтон.

– Был женихом одной подруги, а в жёны взял другую? – уточнила Ольга.

– Именно, – ответила миссис Доррис. – Леди Юлия тоже была очень хороша и считалась завидной невестой. Её отец давал за ней щедрое приданое и желал для неё благочестивого и примерного мужа. Лорд Линтон, как никто другой, подходил на эту роль. Да и леди Юлия была в него влюблена. Дело шло к помолвке. Однажды, лорд Линтон прибыл в дом наречённой за объяснениями. Как оказалось, он получил письмо, в котором говорилось, что его невеста ему не верна. Её видели с мужчиной в охотничьем домике у реки. Лорд Линтон был на пятнадцать лет старше своей избранницы и на удивление оказался очень щепетильным в вопросе целомудрия будущей жены. Он потребовал доказательства её невинности.

Леди Стакей сдавленно охнула, а Ольга тяжело вздохнула. Чем закончилось дело, было очевидно.

Миссис Доррис замолчала и достала платок. Вытерев взмокший лоб, она заговорила снова:

– Отец леди Юлии отказал лорду Линтону от дома и запретил ему видеться с дочерью, – не спеша, женщина вернула платок за манжету. – История не получила огласки. Вот тогда и было объявлено о кровном родстве. В скором времени лорд Линтон женился на лучшей подруге своей бывшей возлюбленной – леди Мариам.

– А имя мужчины, с которым якобы видели леди Юлию, поминалось в письме? – на всякий случай уточнила Ольга.

– Нет… Не помню… – часто задышала миссис Доррис. – Наверное, нет. Иначе я бы знала о дуэли.

– Дуэли… – эхом отозвалась «виконтесса», не к месту вспомнив дуэль Пушкина и её исход.

– По-моему, здесь всё понятно, – вскинула Венона подбородок и поджала губы. Из её высокой причёски выпал крупный роговый гребень, украшенный мелким жемчугом.

Ольга подняла его, возвращая «маме»:

– Нужны бесспорные доказательства вины. А их нет.

– Были, – отодвинула от себя пустую тарелку миссис Доррис. – Уж не знаю, в чём там было дело, только я слышала ссору подруг. Леди Юлия обвинила леди Мариам в подлоге и грозилась всё рассказать лорду Линтону. Та не осталась в долгу, заявив, если леди Юлия не сохранит тайну, то её родители узнают о чём-то таком, что произошло во время их учёбы в пансионе. С тех пор девочки, которые дружили с детства и воспитывались в одном пансионе, стали врагами. Леди Юлию отправили во Францию поправить здоровье. Вернулась она только через год и скоро её выдали замуж за графа Роулея.

Повисло тягостное молчание. Стало слышно затруднённое дыхание пожилой женщины.

– А леди Мариам Линтон происходит из богатой семьи? – осторожно спросила Ольга.

– Насколько мне известно, её отец вкладывал средства в строительство железных дорог. Нельзя сказать, что это всегда было прибыльным делом, но их семья не бедствовала и имела вес в обществе, – закончила свой рассказ компаньонка и спрятала зевок в платок.

– Вам пора на отдых, дорогая миссис Доррис, – услышала Ольга слова Веноны. – Не забудьте принять свои порошки. Селма проследит за этим.

Появившийся лакей помог ослабевшей женщине выйти из-за стола.

– А нам, Шэйла, пора поговорить о делах насущных, – решительно встав, заявила леди Стакей.

Ольга обдумывала полученную информацию.

Юлия, ныне леди Юлия Роулей – мать Саманты и Джеймса, – в юности дружила с Мариам. Они воспитывались в одном пансионе во Франции. Там с Юлией произошло нечто такое, о чём знала подруга, но не знала её семья.

Жених Юлии – лорд Говард Линтон – получил анонимку, в которой писалось о неверности Юлии, и потребовал доказательства её невинности. Отец девушки выгнал его и вскоре Говард стал мужем Мариам.

Получается, что Мариам, когда её неожиданно оставил Мартин, не стала терять время и остановила свой выбор на женихе лучшей подруги. Чтобы поссорить влюблённых, она написала жениху подруги анонимку. Ловко!

Юлия разоблачила подругу и собралась обо всём рассказать бывшему жениху. Мариам не растерялась, со своей стороны напомнив ей о парижской тайне. Дружба подруг оборвалась.

Юлия уехала в Париж и через год вышла замуж за графа Роулея.

Случайная встреча бывших подруг на званом обеде в поместье Малгри-Хаус и их обмен «любезностями», показали, что ничего не забыто.

Глава 48

Венона села в кресло у камина и указала дочери на место напротив неё. Сложила руки на коленях и молчала, глядя на огонь.

Тепло и смолистый запах горящих дров приятно окутали Ольгу. Больше всего в этот миг ей хотелось остаться одной и на время забыть о неприятностях. Забыть о действительности, не смотреть правде в глаза. Она откинулась на высокую спинку мягкого кресла и расслабилась. Однако чувствовала себя неуютно – перед ней сидела женщина, всего лет на десять старше её и она к ней не испытывала дочерних чувств. Не испытывала никаких родственных чувств, кроме лёгкой симпатии, какую чувствуют к уважительному коллеге по работе или доброму соседу по лестничной площадке. Как строить предстоящий непростой разговор с маркизой, она не знала. Похоже, также этого не знала и леди Стакей.

Канделябр с зажжёнными свечами сиротливо стоял на узком письменном столе. В приоткрытую дверцу платяного шкафа виднелись полупустые полки. Высокий секретер простой прямолинейной формы с торчащим ключом в откидной крышке напоминал комод.

Кофр задвинули в угол; неразобранный саквояж мозолил глаза на стуле у двери. Два пёстрых восточных ковра на полу оживили унылую обстановку давно покинутой комнаты.

Ольга подняла глаза на каминные часы с ангелочками. В массивной подставке угадывался тайник.

– Я бы хотела узнать всё о процедуре развода, – обозначила она «маме» тему разговора.

На лице Веноны не отразилось ни одной эмоции:

– Боюсь тебя разочаровать, моя дорогая, но развод невозможен, – застыв, она смотрела на огонь.

– Стэнли сказал, что едет в Лондон заняться разводом и предложил вариант разъезда: съём для меня отдельного жилья и нищенское пособие. Я вам рассказывала. Разве это не развод?

Маркиза медленно повернула голову к дочери:

– Сначала ему надлежит обратиться в церковный суд с ходатайством о раздельном проживании. Только когда оно будет одобрено, ты сможешь покинуть поместье Малгри-Хаус. И это ещё не развод. Пройдёт два года, прежде чем можно будет начать бракоразводный процесс. В его ходе один из супругов должен доказать измену другого. Это может занять не один год.

– Это что – всё? Два года ссылки не дают гарантии развода? А другие варианты?

– Нет других вариантов. Когда муж докажет твою преступную связь, парламент издаст частный акт о расторжении брака, – леди Стакей встала, отошла к окну и поправила портьеру. – Не понимаю, как лорд Хардинг может допустить развод? Он же подорвёт не только свою репутацию в обществе. Шэйла, а ты хоть понимаешь, что произойдёт?

– Понимаю, – вздохнула Ольга.

– Не понимаешь, – повысила голос «мама». Крылья её тонкого носа раздулись, лицо побледнело. – Это публичный скандал и унизительное сообщение в печати. Все отвернутся от нас. Боже мой! Что станет со мной? – она закрыла лицо руками, и у Ольги неприятно заныло в области сердца.

Она понимала все последствия для маркизы такого вот развода дочери. Изоляция на два года и скромное существование в глуши могло устроить Ольгу, но не её. Женщина лишится возможности бывать в обществе. Лишится материальной поддержки не только со стороны дочери, но и Мартина. Она упустит шанс в скором времени повторно выйти замуж. А это значит, что маркиза станет настаивать на возвращении Шэйлы к мужу.

– Лорд Хардинг не собирается придавать огласке случившееся, – напомнила Ольга. – Думаю, он всем любопытным озвучит другую причину разъезда. Например, неизлечимая болезнь жены и невозможность родить наследника.

– Шэйла, девочка моя, скажи, что ты ждёшь ребёнка, – подошла Венона к дочери и склонилась к ней, с надеждой заглянув в глаза.

Ольга усмехнулась своим недавним мыслям: «мама» приступила к поиску обходного пути.

– Не жду.

– Как ты можешь быть в этом уверена? – леди Стакей села в кресло напротив.

– Могу. Лорд Хардинг ни разу не довёл дело до конца, – хмыкнула она, упиваясь обескураженным видом маркизы. – Да-да, он прерывал половой акт и…

– Прекрати, Шэйла, – поморщилась Венона. – Как ты можешь говорить об этом… вот так…

Ольга мысленно застонала.

– Когда ты успела стать такой? – раздражение женщины прорывалось сквозь маску напускного спокойствия. – Ты взламываешь ящики и поднимаешь руку на мужа. Это самое худшее, что ты могла сделать. Мужчины не прощают подобного. Тебе очень повезло, что он не тронул тебя ответно. Разве этому тебя учили в пансионе? Я тебя не узнаю. Твой покойный отец вложил в твоё воспитание столько средств, что тебе следовало бы…

– Меня оскорбили, – прервала Ольга поток незаслуженных обвинений. – По-вашему, я должна была смолчать и проглотить обиду?

– Шэйла, девочка моя… Я всё понимаю. Последнее время тебе было нелегко. Ты перенесла тяжёлую болезнь и мне очень больно говорить об этом… – Венона тщательно подбирала слова. – Весь вечер я думала… Ты всегда вела себя безупречно и не давала повода для недовольства собой. Скажи мне, кто смутил твой покой? Кто этот мужчина? Поверь мне – всё сказанное тобой останется между нами. Родная моя, как бы тебе не было сейчас плохо, то, что ждёт тебя в ближайших два года, во сто крат хуже.

Ольга устало потёрла лицо:

– Нет никакого мужчины. Это у лорда Хардинга есть обожательница Саманта и, скорее всего, в Лондоне есть любовница.

Маркиза горестно вздохнула:

– Мужская неверность… – запнулась она. – Нарушенные обеты… Общественное мнение столь снисходительно и сдержанно относится к мужской неверности.

– Стэнли чётко озвучил свои требования и не пойдёт на уступки, – настаивала на своём Ольга.

– Насколько я поняла, у него нет прямых доказательств твоей измены. Безымянные письма могут подкинуть из зависти. Вы такая красивая и состоятельная молодая пара.

– А вам не кажется, что лорд Хардинг уж слишком рьяно ухватился за возможность развестись со мной? Даже в ущерб своей безупречной репутации.

– Он забыл о своём отце, – воинственно вздёрнула подбородок леди Стакей. – Он будет вынужден прислушаться к мнению графа Малгри на сей счёт. В этом деле нельзя принимать скоропалительных решений, равно как и не пытаться сразу же осуществлять задуманное. Однако, как оказался скор на расправу лорд Хардинг! – воскликнула она.

– Я никому не позволю вмешиваться в свою личную жизнь и не стану навязывать себя мужчине, которому не нужна. Да и он мне… – вздохнула Ольга, мысленно закончив фразу: «Глубоко безразличен». Нет, не настолько глубоко, чтобы очередное упоминание о нём не отозвалось участившимся сердцебиением. Она бы с удовольствием рассталась со Стэнли по-другому: красиво, без взаимных оскорблений и обид.

– Раз ты не ждёшь ребёнка, значит, нужно попытаться определить, кто мог подкинуть письма и заставить мерзавца признаться во всём, – неожиданно заявила маркиза, вставая и проходя к кофру.

Ольга удивилась. Она ждала чего угодно, только не поддержки «мамы» в этом вопросе. Либо Венона очень хорошо знает об упрямом характере своей дочери и станет её союзницей, – всё же это было в её интересах, – либо она что-то задумала.

«Виконтесса» склонялась к первому. Что леди Стакей не станет сидеть, сложив руки, Ольга не сомневалась. Женщина попытается восстановить справедливость и с триумфом вернуть Шэйлу в семью супруга, потребовав при этом кругленькую сумму за причинённый моральный ущерб. Захочет ли дочь простить недоверие и нанесённое оскорбление – её не волновало. Своё благополучие Венона ценила превыше всего.

Она распахнула «дорожный шкаф» и бегло осмотрела его содержимое:

– Где твои украшения?

– Второй ящик справа.

– И это всё? – повернулась она к дочери с открытой шкатулкой в руках. – А где остальное?

– Осталось в поместье, – безэмоционально ответила Ольга.

– Ты не забрала ларец с фамильными драгоценностями? – глаза маркизы увеличились как минимум в два раза.

– Я не планировала уезжать из Малгри-Хаус навсегда, – возразила «виконтесса». – Я собирала кофр для поездки в Лондон.

– Разве в особняке на Аддисон Роуд мало твоей одежды? – Венона методично исследовала ящички и отделения кофра.

– Я собралась кое-что заменить. Что теперь уж говорить об этом.

– Это что? – вертела она в руках розовую книжку-малышку. Полистала её: – Лорд Байрон?

Ольга изумилась – снова эта книжка?! Наверное, в кофр её положила Селма.

Леди Стакей вернула книгу на место:

– Ты сказала, что лорд Хардинг уехал в Лондон на два дня? Очень хорошо, – «мама» была полна энергии. Глаза блестели, щёки алели. – Ты вернёшься в Малгри-Хаус через… три дня. Не станем спешить с возвращением. За эти дни всякое может случиться. Завтра я отправлю миссис Доррис с визитом к Роулеям, и там она проболтается, что ты здесь. Думаю, Саманта непременно приедет навестить тебя.

– Миссис Доррис за обедом сказала много лишнего, – осуждающе заметила Ольга.

– Завтра она и половину того не вспомнит, о чём рассказала, – отмахнулась маркиза, внимательно перебирая платья дочери. – Её слабоумие становится всё более заметным.

– Деменция, – поставила диагноз «виконтесса».

– Что? – рассеянно переспросила Венона, приступив к осмотру саквояжа. – Завтра Селма разберёт твои вещи.

– У миссис Доррис постепенно ухудшается память на то, что произошло недавно, но сохранились воспоминания о давно произошедших событиях, – пояснила Ольга ничуть не жалея о болтливости компаньонки маркизы.

– Ты кого-нибудь подозреваешь в подлоге? – приступила к дознанию леди Стакей.

– Да. У каждого из моих подозреваемых есть мотив, – хмыкнула Ольга.

Заметив, как «мама» замерла с раскрытым кружевным чёрным веером дочери в руках и с интересом уставилась на неё, она продолжила:

– Саманта влюблена в Стэнли. Она могла что-то подлить в бальзам Биттнера, который дарила мне не раз. Он мог вызвать потерю ребёнка. Причём дважды.

– Боже мой, и ты пила его? – ахнула Венона и села на краешек стула, стоящего рядом с кофром.

– Я поздно подумала об этом… Джеймс… Не уверена в нём. Может быть, есть что-то между ним и Стэнли, за что тот может мстить вот таким образом, – умолчала Ольга об истинных догадках на этот счёт.

Маркиза лишь тяжело вздохнула, и «виконтесса» продолжила:

– Горничная Мадди могла отомстить за увольнение. К тому же ей не дали рекомендательного письма.

– Она испортила твоё платье, – напомнила Венона.

– Она не портила платье. Она дорожила своим местом. Её подставили… Теперь Стэнли. Я о нём уже говорила. Он хочет свободы и ему безразлично мнение окружающих.

– Ты забыла о графине Мариам Линтон.

– Не забыла. Не вижу мотива. Поставленная ею цель достигнута – она невеста лорда Малгри.

В очередной раз сердце Ольги болезненно сжалось, и она почувствовала, как увлажнились её глаза.

– Она обманывает его! – не удержалась «мама» от комментария.

– Вы уверены? А если она на самом деле любит лорда Малгри и ничего от него не скрывает? Он может быть в курсе её нынешнего финансового положения. Когда любишь – это такая мелочь, – грустно усмехнулась Ольга.

– Но она много лет назад так подло поступила со своей лучшей подругой!

– Она давно осознала свою ошибку и раскаялась. Время меняет людей, – возразила Ольга скорее себе, чем Веноне.

– Не оправдывай её, дочь, – закачала головой женщина. – Такие, как леди Линтон, меняются только в худшую сторону.

– Давайте оставим это на суд времени и вернёмся к нашим баранам, – невесело отшутилась «виконтесса». – Четыре подозреваемых – это много.

– Боже мой, Шэйла, какие бараны? При чём здесь «Фарс об адвокате Патлене»? Я даже не могла предположить, что ты так быстро разберёшься во всех этих хитросплетениях, – то ли похвалила, то ли осудила её «мама».

– Ничего сложного в этом нет. У каждого подозреваемого есть мотив.

– Ты забыла ещё об одном возможном участнике подлога, этого… ужасного… – маркиза очертила в воздухе круг сложенным веером, – гнусного… действа.

Сделав паузу и насладившись удивлённым видом дочери, леди Стакей обмахнулась веером:

– Сэр Барт Спарроу.

Чёрный гриф! – вспомнила Ольга мужчину. Баронет, получивший в наследство немалое состояние и собиравшийся уехать в Китай. Его прочили в мужья Шэйле, пока не появился Стэнли.

– Разве он ещё не продал своё поместье и не уехал?

– Два дня назад он навещал меня. У него есть покупатель и, кажется, уже назначен день отъезда.

– Почему вы думаете, что сэр Барт может навредить мне? Прошло столько времени.

– Не знаю. У него, как ты выражаешься, есть мотив. Он неизменно спрашивает меня о тебе.

– Из вежливости, – кивнула Ольга. Ещё один подозреваемый, об отношениях Шэйлы с которым она ничего не знает, усугублял ситуацию.

– Я видела, как ты ему нравишься, Шэйла. Когда твой отец принял решение отказать ему, баронет был очень подавлен.

– Скажите мне, – вздохнула Ольга, – если бы сэр Барт был на тот момент также богат, как сейчас, вы бы всё равно предпочли лорда Хардинга?

Ольга замолчала, вдруг поняв, что баронет был унижен отказом. Это серьёзная причина для мести. Что может быть слаще, чем воздать обидчику по заслугам, отплатить за содеянное той же монетой?

– Если бы он был настолько богат уже тогда, то не был бы баронетом, – скривилась леди Стакей. – Твой отец отдал предпочтение титулованному зятю. Это теперь сэр Барт Спарроу подал прошение королеве на пожалование ему пожизненного наследственного дворянского титула. А там, смотришь, и возведение в пэрство последует.

– Есть за что? – усомнилась Ольга.

– Не очень разобралась в том, что мне рассказал сэр Барт. Он – потомственный военный и у него есть какие-то особенные воинские заслуги перед Британской короной. – Венона подняла глаза к потолку и обмахнулась веером: – Это так невыносимо скучно слушать.

– Всё же вы, несмотря ни на что, первоначально одобрили кандидатуру баронета в качестве жениха… моего, – спохватилась Ольга, чуть не сказав «Шэйлы». Бдительность притупилась. Уставший мозг требовал отдыха.

– Он был очень настойчив, моя дорогая, – тут же оправдалась «мама». – К тому же его деловая хватка вызывала уважение у твоего отца. Уже тогда шёл разговор о его прошении королеве и лорд Стакей обещал посильное содействие.

– Выполнил обещание? – спросила Ольга без особого интереса.

Венона пожала плечами и встала:

– Тебе пора ложиться спать, моя девочка. Как думаешь, нужно ли купить фруктов к визиту Саманты?

Ольга поняла прозрачный намёк «мамы»:

– Разумеется, – достала она из сумочки кошель и отсчитала фунты. – И не только фрукты.

После ухода леди Стакей, она пересчитала деньги. Вопрос о необходимости экономии встал уже сейчас. Это так знакомо и совсем не страшно. Она справится.

Сладкий карамельный запах духов Веноны, казалось, пропитал всю комнату. Ольга чихнула и потёрла нос.

Вытащив валик из-под подушки, поправила тяжёлое одеяло. Перспектива провести ночь в холодной влажной постели не добавила оптимизма.

«Виконтесса» долго дрожала в попытке согреться, думая о том, не лучше ли перейти в кресло к затухающему камину. Только покидать с трудом согретое местечко желания не было. Не заметила, как заснула.