Текст книги "Аллигат (СИ)"
Автор книги: Жанна Штиль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)
Глава 41
Остановившись перед дверью в комнату Мартина, Ольга помедлила и открыла её. Всмотрелась в мерцающий слабым светом язычок масляного ночника. Темнота подступила с лёгким запахом вяленой вишни и приглашала войти. «Виконтесса» вдохнула полной грудью, немного помедлила и закрыла дверь, оставив за ней свои мечты.
– Шэйла, – догнал её Стэнли и коснулся предплечья жены. Уверенно приблизил её к себе, обнял за талию, поддержал: – Я никогда не видел тебя такой… – замолчал он, открывая дверь в её спальню.
Как же он прав, – подумала Ольга. Что бы он сказал, узнай, что перед ним не Шэйла?
– Вот и посмотри, – слабо огрызнулась она. Ей казалось, что она протрезвела ещё в библиотеке. После этого она пила только ледяной чай. – Разве ты не ушёл с отцом выкурить сигару? – осматривалась она в поисках горничной.
– А-а, нет. Он показал мне новую трубку, которую…
– Преподнесла ему леди Стакей, – опередила его «виконтесса».
«Муж» уходить не спешил. Расстегнув фрак, он прошёл за ширму и заглянул в туалетную комнату:
– Где твоя прислуга?
– Леди Стакей выгнала её, если ты не в курсе. Кто-то испортил моё платье. Мамочка обещала прислать свою горничную, но, как видишь…
Ольга слегка приподняла брови и обвела глазами комнату. Конечно, в пылу радости за «свободу» герцога Грандовера маркиза забыла про своё обещание. Хмельное предчувствие нашёптывало, что беспокоиться о том, как она справится со шнуровкой платья на спине, уже не придётся.
Всё к лучшему, – решила Ольга, проходя к туалетному столику, не представляя, что делать дальше. Она не видела отражения своего лица в чёрной глади зеркала. Руки потянулись к серьгам с крупными сапфирами.
Мужская фигура за её спиной лишала душевного равновесия. Можно было найти не одну отговорку и выпроводить Айсберга из спальни. Но это не решало для неё проблему первой совместной ночи, а лишь отсрочивало то, что неизбежно должно было произойти.
Свет стал ярче – Стэнли подкрутил фитиль на керосиновой лампе, снял фрак и повесил его на спинку стула.
Ольга обернулась и застыла в тревожном ожидании. Задержала взгляд на его широких плечах и узкой талии. Белый жилет плотно облегал его грудь. Чёрные брюки подчёркивали стройность длинных ног.
Золотая булавка с чёрной жемчужиной легла рядом с её серьгами. Шёлковый шейный платок накрыл несессер.
Стэнли осторожно приподнял её волосы, и Ольга подхватила их, удерживая на весу. Прислушалась к неторопливому перебору его пальцев на шнуровке платья. Закрыв глаза, мягко покачивалась в такт их движениям. Слабый аромат вишни, идущий от мужчины, не был обонятельной иллюзией. Едкий запах табака способен за несколько минут пропитать одежду и волосы.
Платье, шурша, соскользнуло к ногам.
– Шэйла… – дыхание «мужа» коснулось её виска.
Просевший голос у её уха вызвал ответную реакцию на прикосновение горячих ладоней к открытым плечам.
– От тебя пахнет табаком, – прошептала Ольга безучастно. – Вишня.
Её разрывало между «не хочу» и «надо», между «не буду» и «куда ты денешься». Насилие над собой? Оно и есть. Насилие над телом и душой. Когда думаешь об одном мужчине, а позволяешь обнимать себя другому. Ложишься с ним в постель, принимаешь его ласки и тут же изменяешь ему… в мыслях… с другим.
– Шэйла… – Стэнли развернул её к себе.
Она смотрела на его напряжённое лицо, в то время как он следил за своими пальцами, расстёгивающими многочисленные мелкие крючки корсета.
– Молчи, – остановила она его, касаясь пальцами жёстких губ, запечатывая их.
В голове кружил хоровод лихорадочных мыслей. У неё ещё есть время отказаться. Но… перед Шэйлой её муж и не всегда близость между супругами является источником удовольствия. Часто она лишь способ добиться чего-то от мужчины и преследует иные цели. Начиная с желания родить ребёнка, и заканчивая «откупом» за получение шубы или других благ. Следовало только проявить покорность.
Стэнли ждал этого весь вечер.
Шэйла – надменная и бездушная – никогда не сопротивлялась его ласкам, но и не проявляла активности. Она была смиренна, покорна и доступна «по расписанию». Именно эта покорность, плотно сжатые губы и закрытые глаза отравляли наслаждение от близости с ней. Он никогда не просил её открыть глаза, зная, что прочтёт в них скрытое презрение и даже ненависть.
Сейчас виконт был ошеломлён внезапным проявлением со стороны жены интереса к себе. Действие морфина? По всем приметам – нет. За плохо скрытым волнением ему слышался её короткий вздох, виделся быстрый взгляд. Он не чувствовал её объятий, но робкая попытка ответить ему, вызвала в его душе прилив нежности. Грудь сдавило до остановки дыхания. Он запустил пальцы в её тяжёлые волосы, разрушая причёску, небрежно стряхивая шпильки. Серебряные, они с тихим звоном посыпались на пол.
Его поцелуй, мягкий и осторожный вначале, перешёл в откровенно ненасытный, порочный, жгучий.
Пусть! Ольга больше не испытывала ни стыда, ни смущения, ни страха. В голове сплошной хаос: ни бьющихся мыслей, ни готовых слететь с языка необдуманных слов.
Треск шёлковой ткани женского нижнего белья. Лёгкое движение плеч. Скольжение шёлка.
Её тонкие пальцы на пуговицах его белой рубашки, на пуговицах брюк. Отчаянное прикосновение к обнажившейся мужской плоти – твёрдой, мощной, обжигающей.
Его горящие жадным любопытством глаза, крепкое и сильное тело. Дрожь мышц. Скольжение губ. Душные объятия. Упоительная прохлада простыни.
Её прикосновения, вкус, запах.
В её ушах гулкий стук сердца и опаляющий кожу жар чужого дыхания. Напряжённое ожидание. Запах горькой незрелой вишни.
– Посмотри на меня, – глаза Стэнли отливали чернёным серебром.
Их пальцы и взгляды сплелись. Сильные глубокие движения соединили тела. Тугие толчки, ласкающие движения рук и губ, влажная кожа.
Его стон наслаждения и болезненный отголосок её чувств.
* Можно ли убить любовь? Она уязвима. Она ранима. Её можно придушить и закопать на самом дне души. Не питать глупыми надеждами. Не подкармливать воспоминаниями. Завалить камнями бессонных ночей, залить горькими слезами утраты. Нужно уговорить себя смириться и под маской ледяного спокойствия спрятать все оставшиеся эмоции и похоронить радужное будущее.
Ольга стояла перед зеркалом и смотрела на себя – прямую, с гордо поднятой головой и потухшим взором. Высокомерная, холодная, лживая. Пусть первая ночь со Стэнли не принесла ожидаемого результата. В последний момент он прервал половой акт, излившись на её живот. Что именно стало тому причиной – в голову приходило их несколько, – «виконтесса» уточнять не стала. Время всё расставит по своим местам. Она была уверена – эта ночь с виконтом не последняя. Её запястье обвивал изящный золотой браслет с тонким растительным узором, который сегодня подарил ей «муж».
– Рада услужить вам, миледи, – услышала она на своё «спасибо» низкий голос горничной леди Стакей.
Женщина лет сорока, в строгом сером платье, с непроницаемым лицом и ласковыми умелыми руками, стояла за её спиной и ждала дальнейших указаний.
Ольга мысленно поблагодарила Венону за щедрый «подарок». Маркиза без колебаний предложила дочери оставить свою горничную взамен уволенной Мадди. До тех пор, пока экономка не подыщет новую прислугу.
***
Прошло две недели после званого обеда, и Ольга была довольна наладившимися отношениями со Стэнли. Они много времени проводили вместе – гуляли по парку, спускались к реке, ходили в лес. Она смотрела, как он делает обложки для новых книг или восстанавливает старые издания. Под его присмотром она сделала блокнот для записей для Тауни, собираясь подарить его ей. Впервые с помощью «мужа» сделала тиснёную заглавную букву названия на обложке фолианта. Через неделю они собирались поехать в Лондон и остаться на несколько дней в городском доме. От предвкушения прогулки по викторианскому Лондону у Ольги замирало сердце.
Лёд непонимания быстро таял между ними, и Ольга больше не видела в Стэнли бездушного и безразличного к своей жене Айсберга. Когда он в очередную пятницу отказался от поездки в клуб и Джеймс уехал один, она обрадовалась, как ребёнок. Остаток дня они провели вместе, допоздна гуляя в окрестностях поместья и дурачась. Погода радовала неожиданно наступившим теплом и солнечными днями. Небесная лазурь слепила глаза. Прозрачный воздух наполнился влагой и ошалелыми голосами первых прилетевших птиц. Лес был светлым и ярким, дразнил запахом набухших почек, делился весенним теплом. «Какой он всё же ещё мальчишка», – смеялась Ольга, принимая в дар от «мужа» первые весенние цветы, заражаясь его весёлым настроением. Любовалась небольшими поникающими белоснежными колокольчиками галантуса и сине-фиолетовыми пролесками.
Она старалась не думать о лорде Малгри, неделю назад уехавшего в Лондон на парламентскую сессию. Она знала, с кем он будет проводить там свободное время. Горечь разливалась в душе, свинцовой тяжестью подбираясь к сердцу. Ольга чувствовала себя крошечной пичужкой, которая в попытке долететь до солнца, обожгла свои крылья. Она тяжело вздыхала и отбрасывала непрошеные мысли, упорно воскресавшие в сознании и не желавшие подчиниться доводам рассудка.
После званого обеда она не перекинулась с Мартином и парой слов. Он не прятался от неё и не избегал. Ранее общительный и добродушный, он стал замкнутым и молчаливым. Невидимая непроницаемая стена между ними отделила недавнее прошлое от настоящего.
Пару дней назад, застав «мужа» в библиотеке за чтением вечерней «Таймс», Ольга спросила его:
– Когда твой отец приведёт в дом жену, мы сможем уехать отсюда?
– Зачем? – недоуменно вскинул брови Стэнли. – Разве леди Линтон пришлась тебе не по нраву?
– Мариам милая женщина, – солгала она, убеждаясь в своих самых худших опасениях, – но это ничего не меняет. Нам пора жить самостоятельно.
– Ты хочешь жить в Лондоне постоянно? Мне казалось, что жизнь в поместье тебе нравится больше. Рядом хвойный лес, река, чистый воздух.
– Скоро здесь будет новая хозяйка. Мне придётся уступить свои права ей.
Стэнли отложил газету:
– Давай вернёмся к этому разговору через полгода, когда леди Линтон станет женой отца. Возможно, она не захочет жить в поместье. Всё же столько лет провести в Париже…
Полгода? Ольга вспомнила, что муж графини умер не так давно. Она подошла и обняла виконта:
– Пообещай мне, если она останется здесь, то ты купишь другое поместье.
– Можно жить в Лондоне в доме семьи, – погладил он её руку.
– Нашему ребёнку нужен будет целебный воздух и свежие продукты, – привела «виконтесса» убойный аргумент и, не услышав возражений, осталась очень довольной.
– Правда, он прекрасен?
Вкрадчивый голос Джеймса проник сквозь усилившийся шум в голове. Ольга слышит его участившееся дыхание, и сильное волнение охватывает её. Единственное объяснение этому – Шэйле нравился Джеймс.
Его ладони гладят чёрный камень, а глаза следят за реакцией женщины, к которой он приблизился почти вплотную.
Ольга не заметила, как осталась наедине с виконтом. Что происходит? Почему она стоит в сумраке незнакомой комнаты, стены которой обиты тёмно-красным шёлком, а окна наглухо зашторены? Из курильницы поднимается струйка сизого дыма – едкого и приторно-сладкого.
И куда пропал Стэнли? Только что он разговаривал с Самантой, и та увлечённо демонстрировала ему маску древнеегипетского бога мира усопших Анубиса, примеряя к его лицу. Ольга подметила, как девушка слишком откровенно касается его рук, убирает пряди волос со лба, заглядывает в его глаза. А ему нравится – он щурится от удовольствия и смотрит на неё внимательно, испытующе, чуть иронично.
Неприязнь к Саманте снова колыхнулась в её душе. Подозрение, что она неравнодушна к лорду Хардингу, усилилось.
В свете свечей гранитный саркофаг выглядит зловеще. Ольга поёжилась от пронзившего её могильного холода и отдёрнула руку, так и не притронувшись к ледяному камню. Она замёрзла. Хочется уйти, но что-то удерживает её на месте.
– В нём мумия? – спросила она едва слышно. Язык не слушается, как и тело.
– Шэйла, может быть, хватит играть роль неприступной леди Хардинг? Расслабься, – шепчет Джеймс. – Посмотри, мы здесь одни, – обвёл он комнату жестом гостеприимного хозяина. – Саманта отвлечёт Стэнли. Он надолго забудет о тебе.
– Что? – не поняла Ольга смысла сказанного. Западня?
– Ты не ответила на моё письмо, – голос мужчины стал громче. Он звучит у самого её уха. – Я из-за тебя вернулся в Лондон.
Слова виконта показались ей очень знакомыми. Где-то она уже слышала подобное.
– Ну же… – обнял он её, привлекая к себе. Его руки гладят её спину, горячее дыхание коснулось щеки. – Я об этом так долго мечтал.
Их губы соприкоснулись. Поцелуй был сильным, болезненным и неприятным.
– Прекрати сейчас же, Джеймс! – оттолкнула она его и рванулась в сторону выхода.
– Ты не всё видела, Шэйла!
Зловещий скрежет камня остановил Ольгу, и она испуганно обернулась.
Джеймс поманил её и поднёс горящую свечу к оскалившемуся зеву саркофага:
– Такого ты никогда не видела и больше нигде не увидишь, – опустил он руку в гранитный гроб.
Что заставило её вернуться, Ольга не понимала. Всё её существо противилось, но неведомая сила влекла назад. Саркофаг кишел скорпионами. Янтарные, чёрные, серые, зелёные, коричневые – сотни ядовитых членистоногих двигались и щёлкали клешнями. Шуршание трущихся тел наполнило разум зловещим шёпотом.
Джеймс держал крупного чёрного скорпиона:
– Шэйла, – протянул он его ей и удовлетворённо улыбнулся: – Правда, он прекрасен?
Ольга закричала, рванулась и… проснулась. Села в постели, непонимающе осматриваясь.
– Шэйла, тебе приснился плохой сон, – услышала она взволнованный голос.
Стэнли. Он притянул её к себе и с усилием уложил рядом. Нежные убаюкивающие поглаживания успокоения не приносили. Сон не отпускал. Мерзкие твари стояли перед глазами, вызывая приступ тошноты. Ольга дрожала от холода и страха. За окном посерело, близился рассвет. «Муж» осторожно перебирал её волосы, гладил плечи.
– Стэнли, я хочу ребёнка, – сказала она о том, что давно вертелось на языке. – Нашего ребёнка, – спрятала лицо на его груди. Говорить о таком было неловко.
Он молчал, и Ольга вскинула голову. Встретилась с его беспокойным взглядом.
– Шэйла, я не хочу, чтобы с тобой снова что-нибудь случилось, – вздохнул он.
– Я буду осторожна, – приподнялась она, целуя его в колючий подбородок.
– Не стоит спешить, – взгляд его потеплел, уголки губ приподнялись в улыбке. – Сначала окрепни, наберись сил.
– Я чувствую себя прекрасно. Я здорова и полна сил.
Он отстранился и глянул на неё с сомнением:
– Ты уверена? Только что тебя мучил дурной сон.
– Это всего лишь сон, – прильнула она к нему, как кошка. Игриво улыбнулась, недвусмысленно прижавшись к его нагому телу, вдыхая запах мускатного шалфея, гвоздики и корицы. Томно выдохнула: – Я желаю тебя.
– Шэйла, я не хочу тебя потерять, – горячо прошептал Стэнли, принимая ласку, касаясь обнажённой груди жены.
Её нагота, её открытость для мужчины, которого она знала так мало, но к которому уже успела привязаться, делали её уязвимой. Она уже привыкла просыпаться рядом с ним, чувствовать тепло крепкого плеча и ласковую силу рук, прижимающих её к себе. А как умело он ласкал её! Его губы и пальцы находили самые отзывчивые точки на её теле, дарили наслаждение. В такие минуты она верила, что всё возможно, и когда-нибудь она сможет полюбить виконта.
Сегодня она впервые спала в его комнате. Здесь было прохладнее, свежее. Ей нравилось отсутствие балдахина над его кроватью, много свободного пространства и света. Она уже подумывала над тем, чтобы заменить тяжёлую громоздкую мебель в её комнате более изящной. Но пока не знала, чем объяснить внезапное желание сменить обстановку.
Глава 42
Саманта приехала задолго до ленча. Ольга в это время собиралась позаниматься с Тауни географией и затем продолжить с ней шить одежду для Тильды. Двенадцатидюймовая текстильная кукла с вышитым личиком и волосами из шерстяной пряжи, вышла очень домашней и трогательной. То, что пошить одежду для неё предстояло своими руками, привело девочку в неописуемый восторг.
Тауни приходила с котёнком и «виконтесса», пользуясь игривым и резвящимся наглядным примером, рассказывала ей о животном мире разных стран.
– Милая моя Шэйла, – Саманта обняла Ольгу и бросила вышитую сумочку на сиденье стула, – ты не представляешь, что со мной случилось на днях!
На немой вопрос подруги она продолжила:
– В Лондоне у мадам Леру я встретила леди Агнесу Гарфилдстоун. Ты помнишь Агнеску? – на поднятые в удивлении брови Ольги, девушка досадливо воздела глаза к потолку: – Да-да, ту самую рыжую Агнеску, которая когда-то толкнула меня в лужу у церкви и испортила моё воскресное платье. Пусть это было давно, но я всё хорошо помню. Так вот, она похвалилась, что в скором времени может стать моей невесткой. Представляешь? Её отец и наш, якобы договариваются обручить Джеймса и рыжую Агнеску. Шэйла, она подслушала их разговор! Подслушала! У неё дурное воспитание, – возмутилась Саманта, возбуждённо блестя карими глазами. – Она до неприличия вульгарна. Это… это самая плохая новость, которую я слышала за последнюю неделю!
Гостья в самом деле выглядела расстроенной.
– А что говорит Джеймс? – спросила Ольга, рассматривая новое платье подруги цвета весенней листвы и крошечные золотые серьги с изумрудами. – По-моему, ему давно пора обзавестись семьёй.
– Тебе нравится? – заметила Саманта внимание к своему наряду. – Правда, миленько.
«Виконтесса» одобрительно кивнула, а девушка подхватилась:
– Так вот… Он смеётся, Шэйла! Он надо мной смеётся! Он дразнит меня, что мои племянники будут рыжими и конопатыми, как их мать, что голубая кровь рода Роулей станет водой. Он невыносим!
На её глазах появились слёзы, и Ольга успокаивающе погладила её по плечу:
– Раз Джеймс смеётся, значит, причины для беспокойства нет. Хочешь чаю?
– А те пирожные, что были на званом обеде, у тебя сегодня есть? – гостья старательно отводила глаза, тараща их, давая просохнуть слезам.
– Нет. Но есть не менее вкусный сладкий крамбл и бисквит, приправленный лимоном.
Округлые щёчки Саманты дрогнули.
– Только не лимонный, – поморщилась она. – Лучше уж тушёные фрукты с масляной корочкой из муки и сахара. Это Джеймс любит лимоны. Кстати, он спрашивал рецепт салата с сельдью. Ну, того, с обеда. Ты дашь мне? Он ведь из книги мадам Битон? – осматривалась она в поисках увесистого издания.
– Разумеется, дам. Сейчас напишу, – Ольга прошла к секретеру и достала чистый лист бумаги.
– Лучше напиши мне номер страницы. У меня такая же книга, как у тебя.
– Хорошо, – согласилась «виконтесса» и дёрнула за кольцо сонетки. – Книга у экономки, – пояснила она, жестом приглашая Саманту сесть на софу. – Заодно и чай принесут.
– Шэйла, мне неловко спрашивать… – замялась гостья и опустила глаза.
– О чём ты хочешь знать? – улыбнулась Ольга её стеснительности.
Девушка вскинула на неё полные любопытства глаза:
– Лорд Малгри… Это правда, что он и леди Линтон… стали близки? Они в Лондоне всюду появляются вместе. Моя мать отзывается о ней нелестно. Они с леди Линтон воспитывались в одном пансионе и… у них давняя неприязнь друг к другу. Как ты будешь с ней уживаться в одном доме?
– Мы со Стэнли купим другое поместье. Наш ребёнок родится там.
– Ребёнок? – подскочила Саманта и удивлённо уставилась на подругу. – Шэйла, ты… снова…
Ольга рассмеялась:
– Пока нет, но это обязательно произойдёт и, уж поверь мне, в этот раз я буду очень осторожна и не потеряю малыша.
– Чуть не забыла! – вскрикнула гостья. – Я же привезла тебе бальзам. Мне доставили его прямо из Австрии. Вот! – достала она из сумочки бутылочку бальзама Биттнера.
– Спасибо, – обрадовалась Ольга. Она собиралась узнать у Веноны, где его можно купить. Напёрсток целебного напитка в кофе в качестве общеукрепляющего средства не будет лишним. – Сколько я тебе должна?
– Что ты, Шэйла, я так рада, что у тебя с лордом Хардингом всё хорошо! Надеюсь, на следующие пасхальные празднества я стану крёстной матерью для вашего ребёнка, а Джеймс будет крёстным отцом, – захлопала Саманта в ладоши. – Хорошо, если это будет девочка. Она будет сущим ангелочком.
Селма принесла чай и книгу по домоводству. В комнате запахло мёдом и ванилью.
Саманта внимательно следила за руками женщины, выставляющей чайные пары на столик-матрёшку.
– У тебя новая горничная? А где Мадди? – спросила она настороженно.
– Её пришлось уволить, – листала Ольга книгу в поисках нужной страницы.
– Уволить? – вскинула брови девушка. – За что? Она так долго тебе служила.
– Мутная история, – отмахнулась «виконтесса». – Не будем говорить о грустном.
– И всё же, – попыталась настоять на своём гостья.
– Как-нибудь после расскажу.
– А ведь ты платье шила не у мадам Леру. Я спрашивала у неё про шёлковые цветы. Шэйла, у кого ты шила платье? Я тоже хочу такое.
– Это старое платье. А цветы я вышила сама. Не смотри на меня так, – засмеялась она, глядя на недоверчиво прищурившуюся и качающую головой Саманту. – В следующий раз я покажу тебе, как их вышивать. Это совсем несложно.
– А кто тебя научил?
– Я давно умею. В пансионе у меня была подруга. Она и научила. Вот я и вспомнила.
Ольга нашла нужную страницу, черкнула её номер на листике и отдала Саманте.
– Будешь? – откупорила она бутылочку с бальзамом, добавляя в свой чай. – Пару капель для укрепления организма.
Девушка поспешно закачала головой:
– Я уже сегодня утром пила его с чаем. А что лорд Хардинг? Он в поместье? Джеймс говорил, что он не поехал с ним в клуб. Ничего же плохого с ним не случилось? Он здоров?
– Всё хорошо, Саманта. Мы с ним провели чудесный день в лесу, – кивнула она на поникшие подснежники. – Грешно в такую погоду сидеть в душном клубе. Да и дорога неблизкая.
– Как мило, – улыбнулась девушка цветам в низкой хрустальной вазочке и вздохнула: – А у меня нет возлюбленного.
– Ты очень хорошенькая и у тебя ещё всё впереди, – подбодрила её Ольга. – Разве тебе никто не нравится?
– Никто, – ответила Саманта и засобиралась домой.
– Ждём тебя и лорда Хардинга с ответным визитом. К тому же ты обещала приехать посмотреть саркофаг и мумию.
Обещала? Ольга никому ничего не обещала. Перед мысленным взором всплыл сон, и «виконтессе» снова стало не по себе. Только в её сне девушке нравился Стэнли.
– Саманта, а Джеймс привёз какие-нибудь древнеегипетские маски? – спросила она, с замиранием сердца ожидая ответа.
– Привёз несколько. Он много чего привёз. Приедете, я вам всё-всё покажу.
– А маска бога Анубиса тоже есть?
Саманта наморщила лоб:
– Не припомню такую. Знаю, что есть маска Инпу и его жены Анпут. Ещё какая-то…
Инпу и есть Анубис – проводник умерших в загробном царстве, знаток целебных трав, хранитель ядов и лекарств. Ядов и лекарств… Ольга поперхнулась и пролила чай на платье. Тонкий фарфор чашки дробно зазвенел о блюдце.
– Ты не обожглась, моя милая? – Саманта приложила салфетку к пятну, озабоченно заглядывая в лицо подруги. – Надеюсь, пятна не будет.
«Виконтесса» отставила подальше недопитый напиток:
– Ничего страшного. Платье тёмное, а это просто чай.
Разговор перешёл на другую тему. Как оказалось, званый обед в поместье Малгри-Хаус высокопоставленные кумушки обговаривали очень старательно и во всех подробностях, начиная с наряда хозяйки и заканчивая декламацией басни Лафонтена. Ольгу порадовало, что ей удалось поддержать имидж виконтессы и не сделать ничего такого, что могло бы запятнать её честь.
– Так мы с Джеймсом будем вас ждать, – говорила Саманта, спускаясь в холл и оглядываясь на Ольгу.
– В ближайшее время не получится, Саманта, – огорчила её она. – Через неделю мы едем в Лондон и пробудем там… долго.
– Шэйла, мне очень неловко… – замялась девушка. – Но моя горничная, – она покосилась на молодую женщину, стоящую внизу в ожидании хозяйки, – не взяла с собой бурдалу. Можно мне воспользоваться твоей туалетной комнатой?
– Да, конечно. Идём.
– Я сама. Я быстро, – заторопилась она, густо краснея и поспешно взбегая по лестнице.
– Хорошо, – ответила ей вслед Ольга. – А я пока велю завернуть для Джеймса бисквит.
После отъезда Саманты Ольгу охватило необъяснимое чувство тревоги. Она вернулась в свою комнату и внимательно осмотрелась. Остановив взгляд на бутылочке с бальзамом, потёрла высохшее пятно на платье. Тёмные разводы от пролитого чая остались.
«Виконтесса» переоделась, и Селма забрала наряд в чистку. Молчаливая, покладистая горничная Веноны ей нравилась. Она появлялась по первому зову, не мозолила глаза, не суетилась, всё выполняла аккуратно и в срок.
Ольга вошла в туалетную комнату, где та застирывала пятно. Уже два платья за месяц пришли в негодность. Она знала, что шитьё, на первый взгляд даже самого простого наряда для леди, обходится недёшево. Качественная ткань, многослойные юбки и пошив у портнихи с отличной репутацией, у которой очередь расписана на месяцы вперёд, – дорогое удовольствие. Сложный крой и богатая отделка – дополнительная статья расходов.
– Отстирывается? – участливо спросила она у Селмы и тяжело вздохнула.
– Да, миледи, – горничная разгладила мокрую ткань. Подложив под неё чистое полотенце и накрыв другим, лёгкими похлопываниями выбила воду. – Пятна не будет, – удовлетворённо кивнула она, унося платье на просушку.
Ольга задержалась в туалетной комнате. Открыв бельевой шкаф, принюхалась к приятному запаху лаванды. Тщательно пересмотрела постельные принадлежности и заглянула в корзину для белья. Затем сунула нос в мыльницу и перенюхала содержимое бутылочек с травяными смесями и коробочек с мылом. Что она хотела найти – толком не знала. Что-то подсказывало ей, что для успокоения неплохо было бы осмотреть и свою комнату.
На это ушло больше времени, чем она рассчитывала. Решив, что необходимо то же самое проделать и в комнате Стэнли, она перенесла занятия с Тауни на вечер.
Не найдя ничего необычного, Ольга вернулась к себе и села на софу. Почему визит Саманты насторожил её? В чём причина? В неуместном пустом любопытстве девушки или приснившемся накануне страшном сне? Он настолько потряс её, что запомнилась каждая его деталь и пугающая острота чувств, вызванная им.
Саманта. Кто она на самом деле? Близкая подруга Шэйлы или лицемерка и тайный её недоброжелатель? Лишившись ценного осведомителя в лице Мадди, приехала узнать всё ли хорошо в семействе мужчины, который ей нравится? Не просто нравится! Избавившись от соперницы, она легко сможет заполучить Стэнли в мужья.
Ольга невольно поёжилась. Скоро она начнёт подозревать всех гостей, которые переступят порог поместья лишь для того, чтобы отдать долг вежливости хозяевам. Она становится параноиком. Пора успокоиться. Дополнительные проблемы с психикой ей уж точно не нужны.
В поисках экономки, Ольга спустилась в кухню. Не застав её там, задержалась, наблюдая, как миссис Пруденс готовит к ленчу цеппелины с мясом. Нечасто Ольга готовила их дома. В приготовлении клёцок у новичков часто возникают трудности. Чтобы они в процессе варки не развалились, нужно соблюдать пропорции сырого и варёного картофеля.
Флосси разогревала сковороду, а Энн мелко нарезала лук.
– Миссис Пруденс, – заметила «виконтесса» в её руках ложку, – я подчеркнула не раз, что цепеллины мешать нельзя. Расползутся.
– Помню, миледи, – замерла кухарка, не спуская глаз с клёцок, всплывших на поверхность воды. Руки у женщины заметно «чесались».
– Периодически крутите кастрюлю влево-вправо, – напомнила ей Ольга.
Миссис Пруденс, косясь на хозяйку, так и поступила.
Густой аромат жарящейся поджарки из солёного сала с луком перебил все другие запахи.
В кухню вошла мисс Топси. За ней втиснулся Феликс и, шумно втянув воздух, с усилием сглотнул обильную слюну. Опустил на скамью у двери большую корзину, укрытую светлой тканью, и поспешно вышел.
– Миледи, – заметила экономка Ольгу, – вас разыскивает хозяин. Он в библиотеке. У него гостья. Леди Мариам Линтон останется на ленч.
«Виконтесса» подавила вздох: вот и попробуй после всего не верить снам. Большой чёрный скорпион в руках Джеймса и слова графини, звучавшие из его уст, утонули в сознании погребальным шёпотом: «Ты не ответила на моё письмо… Я из-за тебя вернулся в Лондон…»
Ольга задержалась у корзины и заглянула под ткань. Огромный букет алых тюльпанов, грозди жёлтого и розового винограда, узкие длинные картонные коробки без опознавательных знаков навели на мысль о гостье графа. Глаза «виконтессы» затянула пелена слёз: его сиятельство умеет красиво ухаживать за женщинами.
За ленчем гостья сидела рядом с Мартином. Платье в модную чёрно-фиолетовую полоску, золотые серьги с рубинами и брошь в виде скорпиона с рубиновым брюшком очень шли к её чёрным волосам и серым глазам с янтарной желтизной.
Ольга всматривалась в скорпиона на высокой груди Мариам и холодела от плохого предчувствия.
Её внимание не осталось незамеченным.
– Этой броши более двухсот лет, – графиня пригубила красное вино. На пальце блеснуло кольцо с крупным рубином. – Работа флорентийского мастера Арриго Баритоно. Мои предки были итальянцами.
– Очень красиво, – ответила «виконтесса», отводя глаза, и в который раз придирчиво осматривая стол.
Причин для беспокойства не было. Белоснежная скатерть, начищенное серебро столовых приборов, воздушный костяной фарфор минтонского сервиза – всё выглядело безупречно. Как и приготовленные блюда.
– В вас ведь тоже течёт не стылая британская кровь, – улыбнулась ей леди Линтон, стрельнув взором в Мартина. – Цвет ваших волос крайне необычен, а глаза... Такой цвет я вижу впервые.
– Предки Шэйлы из Восточной Пруссии, – пришёл на помощь граф. Закончив есть куриный салат, он приступил к цеппелинам.
– Шэйла, ты ещё не знаешь, – Стэнли не отставал от отца. Очередная клёцка легла на его тарелку.– Лорд Малгри два дня назад читал доклад на парламентской сессии и имел успех, – улыбнулся ей виконт многозначительно. – Это нельзя не отметить.
– Рада за вас, – подняла Ольга бокал с вином.
– Пока рано говорить об успехе, – спокойно отозвался его сиятельство. – На следующей неделе парламент возобновит заседания и, сдаётся мне, что эта сессия будет очень бурной. Парламентские отчёты оттеснят всё другое на второй план.
– Вопрос о Водохранилище будет решён положительно, – твёрдо сказал Стэнли. – Вот увидишь, все единодушно проголосуют за его сохранение.
– Мне бы твою уверенность, – граф выглядел ничуть не взволнованным возможным провалом своего доклада.
– В клубе лорд Грандовер высказался однозначно в твою пользу. Тебе не о чем беспокоиться, – уверил его сын.
Ольга помалкивала, хоть ей и было интересно, каким вариантом доклада воспользовался лорд Малгри. Главное, чтобы доброе дело нашло своих сторонников.
