Текст книги "Исправление настоящего (СИ)"

Автор книги: Юрий Терновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

– Узнать, что я уже тринадцать лет как покойница?

– Каждый зарабатывает на жизнь, как может, – пожал плечами Альберт, – не бери в голову, чувак поплыл от твоей маски, приняв ее за живое лицо, вот в мозгах и всколыхнулось.

– И почему ты выбрал именно эту маску, чтобы скрыть мое уродство? – не отставала Кэт.

– Что было, то и выбрал.

– Так, может быть, я и не похожа на нее вовсе?

– Все может быть, – уклонился от ответа Альберт.

– Ты мне показывал мое фото в интернете…

– Это не твое, – признался загнанный в угол, – а фото этой актрисы из какого-то фильма.

– Но зачем?! – воскликнула Кэт.

– А ты хотела бы узнать, пережив такое, что вовсе и не красавица, ты этого хотела? Для тебя же старался, чтобы больше никаких травм, а когда мне маску привезли, то вопрос отпал сам собой, какой быть твоей внешности, как бы тебе ходилось с чужим лицом? А так все нормально, с шоком ты справилась, постепенно можно узнавать и все оставшееся.

– Я была очень страшной, да? – чуть не плакала уже Кэт. – Но как я тогда снималась в рекламе, все твои сказки?

– Не было никакой рекламы, прости, – вздохнул тяжело Альберт. – Я тебе рассказал историю из одного захудалого романчика, надо же мне было как-то возвращать тебя к жизни.

– Сволочь! – воскликнула Кэт. – И все остальное про мои миллиарды, все это тоже выдумка сдвинутого на голову красавчика?

– Уж прости, – усмехнулся Альберт, – понятия не имею, кто ты такая на самом деле, может даже и исчезнувшая актриса, прав этот журналюга, но согласись, мы классно развели этих америкашек с твоей помощью на солидные бабки. Кстати о птичках, двадцать лимонов доляров сегодня упали к нам на счет. Разве ты бы провернула подобное и уболтала Америку сотворить такое, если бы не была сама уверенна, что ты именно та, за кого себя и выдаешь.

– А где сама эта «та», за кого я себя выдаю?

– Да фиг ее знает, – улыбнулся Альберт, – тебе это интересно? Ты за несколько дней своими стараниями заработала миллион долларов, радуйся. Снимем завтра с тебя маску, и ищи ветра в поле. Миром правит гадость, пакость и стяжательство, включи телевизор и смотри. Соловей на своем свисте имеет 67 миллионов рублей в месяц, Кисель двадцатку, за просто так такие деньги не платят. Времена меняются, а людишки остаются все теми же потребителями денег и зрелищ, так что расслабься и получай удовольствие. Будем считать, что твоя миссия закончилась и жизнь удалась, так не порти ее другим. И не пялься на меня, как Ленин на буржуазию, мы одинаковы замазаны, не вздумай начать творить глупости.

– Я хочу домой, – прошептала Кэт, – мне не нужен твой миллион.

– Потерпи малость, солнышко, мне обещали, что будет интересно. Клуб славится организацией встреч с интересными личностями, чем и живет, – пояснил он. – Слышал от завсегдатаев, что здесь театр не только на сцене, но и вокруг. Посетитель клуба втягивается в театрализованное действие прямо с вешалки.

– Сама вижу, что здесь ничего стоящего, одни дешевые декорации и разводы.

– За все время было всего пару случаев перебора, – улыбнулся Альберт, – когда у одной известной телеведущей нашли в сумочке кокс, та чуть от инфаркта не умерла, доказывая свою девичью невинность в сорок лет. Когда жизнь у некоторых баб только еще начинается в этом младенческом возрасте, у этой она чуть не закончилась. И еще один тип стал импотентом, попав под раздачу. Под розыгрыш, – пояснил он, уловив в ее взгляде явное непонимание. – Разыгрывают кого-то из присутствующих, а остальные все писают кипятком от смеха.

– Сегодня здесь разыгрывают меня? – взглянула на него с надеждой Кэт, неуверенная уже ни в чем, даже в собственном имени.

– Одного беднягу продержали голым на цепи в салоне красоты пару суток, – пропустил он мимо ушей ее вопрос, – предоставив любоваться через замочную скважину за похождениями своей любимой в свое отсутствие. Столько хорошего узнал о ней и о себе, о своих друзьях и знакомых, которых она обслуживала, что интерес к сексу пропал сам собой.

– Смотри сам не попади в историйку, – позлорадствовала Кэт, – чтобы интерес тоже не пропал. Не вижу ничего смешного в издевательстве, хочу домой.

– Да как только так сразу, – Альберт ловко смахнул фужер с игристым вином с подноса проплывающего мимо молодого человека в маске бобра и расшитом золотом камзоле. Сновали здесь подобные, предлагая всякие вкусности. – Посмотрим спектакль и поедем, милая, до утра уж точно торчать здесь не будем. Или тебе совершенно плевать на продолжение представления с собой в главной роли? Да, кстати, совсем вспомнил… Тип, что якобы тебя якобы подрезал на дороге, совершенно уже мертв, утонул в речке.

– Как? – спросила Кэт, оставшись при этом совершенно равнодушной к чужому несчастью. Со своими бы горестями разобраться. Возомнить себя миллиардершей лишь по тем рассказам, что ей о ней же и рассказали. Это же надо было быть такой идиоткой.

– Просто, – усмехнулся криво Альберт, – как все в этом мире тонут, не справился с управлением.

Пьяненькая дамочка с зелеными жиденькими волосиками и в красном просвечивающемся платьице, праздно шатающаяся по залу, была следующей на этой вечеринке, с кем Кэт еще повезло пообщаться в ожидании представления.

– Эля, – девица протянула ей свою изящную ручку в черной перчатке по локоть, и тут же добавила, что она не с хутора сюда заявилась, а с Рублевки. Кэт от души за нее порадовалась, а потом попросила уточнить, где это?

– В Выползово, – фыркнула недовольно новая знакомая, – сама-то откуда?

– Не знаю, – пожала плечами Кэт. – Не обижайтесь, у меня с памятью проблема. Минуту назад думала, что из Америки, а теперь уже и сама не знаю, то же, наверное, из Выползова.

– Все мы оттуда, – скривилась дамочка. – Пришла кого закадрить? Пустой номер, на твою искусственную моську никто здесь не клюнет. Старый и слепой не разберет, а молодые и ранние давно уже гомики или с часами на полшестого, им тоже не до твоего маскарада. Знаешь, а я сразу доперла, что ты – клиника, как тебе вообще в голову пришло нацепить на морду эту искусственную хрень? Точь в точь – актриса! Слышь, я клюнула, честно, – расширила она глаза, – я на тебя запала. Валим с этой помойки, знаю местечко, где оторвемся в постельке.

– Я не одна…

– Да плюнь ты на него, видела я твоего гуся и раньше, ни одной юбки не пропускает. Двигаем, я тебе свой сюрпризик покажу, а ты мне свой.

Кэт покачала отрицательно головой, желая лишь одного, чтобы ее оставили в покое, сюрпризов и так уже хватало за вечер, чтобы самой гоняться еще и за другими.

– Что в рот воды набрала? – усмехнулась зелененькая, выискивая взглядом, куда бы ей поставить пустой фужер, чтобы раздавить, поставила на пол и тут же со стеклянным хрустом его своим каблучком и раздавила. – Ладно, не хочешь, не бренчи, балалаек хватает. Только потом не плачься, что тебя не предупреждали.

– Вы это о чем? – опешила Кэт, с ужасом ожидая очередной неприятности. Мошенницей ее уже сделали, теперь собирались сделать лесбиянкой, замечательно! «Здесь сцена везде, выбирают кого-то одного и начинают издевательство», – вспомнила она недавние слова Альберта. Сегодня эти сволочи выбрали ее!

– Валить тебе надо, вот о чем! – зло прошипела ей на ухо экстравагантная лесбиянка. – Много узнала про себя хорошего, а скоро еще больше узнаешь. Идем, – потащила она ее за руку, – выведу. Я все слышала все, что тебе рассказали, добром для тебя это не кончится.

– Да пошла ты, – вырвалась Кэт, – я в ваши игры не играю!

– Так уж и не играешь? – рассмеялась зеленоволосая девица. – А чего тогда сюда приперлась?

– Просто, – не нашла, что ответить несчастная.

– Просто мухи плодятся, а тебя привели сюда совсем не просто. Ну да дело твое, ты свой шанс на спасение все равно уже упустила.

И это было ее самой большой ошибкой в этот вечер. Пойди Кэт с незнакомкой и чей-то чужой сценарий с ее участием был бы нарушен, если, конечно, не было предусмотрено никаких действий на подобный случай импровизации от выбившихся из-под контроля участников, и все сложилось бы тогда по-другому, не как в том романчике с заднего сиденья такси, о котором она даже понятия не имела в отличие от других участников разыгрывающегося действа. Не пошла, отказалась покинуть заведение с этой стремной девицей. Благодаря чему и оказалась в том мрачном зале с низенькой сценкой и белыми столиками для зрителей с черными бутылками вина и такими же черными фужерами, за одним из которых было предусмотрено местечко и для нее, растерянной и не понимающей, вообще, что за хрень здесь творится. Кроме одного, что эта зелененькая сучка со своими красно-зелеными попугайскими перьями тоже из этого театра местного абсурда, нагоняющего здесь на всех страху, как и тот одноглазый в рваных штанах и с грязными волосами. А что, если и Альберт тоже с ними? Кэт серьезно стала обдумывать и его участие во всем этом. Подставил сначала с аварией, подстроив ситуацию на дороге, что она не справилась с управлением, потом втянул обманным путем в махинацию с американскими миллионами и теперь разыгрывает третье действие спектакля, в котором она непременно должна умереть. Не делиться же в самом деле непойми с кем миллионом в валюте. Баба с возу – коню легче! Да и заложить может, если припрет, а ему еще успешный бизнес в этой стране строить. А так – подобрал на дороге обеспамятевшую телку и используй ее в свое удовольствие до ее летального исхода. Никто и искать не будет, да и как, когда она даже сама не знает, кто есть такая. Самой бы себя хотя бы для начала найти. И эта последняя мысль была страшнее всего, ведь она снова про себя ничего не знала. Американка, блин, твою на фиг! Все бы так от удара по башке миллиардершами и становились.

– И не говори, – улыбнулась ей стройная дама в черном, будто прочтя ее мысли, лицо которой было скрыто черной вуалью, скользнувшая мимо тенью и растворившаяся среди многочисленных посетителей клуба.

Глава 41

Редкие зрители слабенькими хлопками приветствовали появление на сцене главного действующего лица вечеринки. Кэт уселась за столик в слабой надежде, что хуже того, что она только что про себя узнала, все равно не случится, можно и посмотреть, что эти выродки еще для нее приготовили. И чтобы больше не думалось, что она – это не она, Кэт выпила почти залпом целый фужер, устало прикрыла глаза и позволила себе плыть по течению. Если не знаешь как поступить, поступай естественно, вспомнила она одно золотое правило. Деваться все равно некуда. Вообще-то грех было жаловаться, могла и вовсе не очнуться или могла очнуться каким огрызком без рук и без ног, а так только слегка личиком обезобразилась и волосы спалила, которые в скором времени отрастут, было бы из-за чего расстраиваться в самом деле, еще и миллион заработала. А то, что ушибленной головой немного раздружилась с прошлым, потеряв себя на какое-то время в настоящем, так и это все поправимо.

Она уже многое вспомнила, к примеру, что… Черт, где бы только взять этот романчик, чтобы побольше про себя прочесть, усмехнулась она. Смотришь, и втянулась бы в роль. Может и врет все этот Альберт, постаралась успокоить она себя. Ночь закончится и все снова станет на свои места, она сдерет с себя эту чертову маску, увидит свое лицо и все вспомнит. Пусть даже безобразное и искалеченное, но свое, а не этой киношной дивы с рекламного щита, на которую она, как выяснилось, даже не похожа. И как вообще она могла поверить, что миллиардерша и при этом ни в зуб ногой в строительном бизнесе. Хотя…. судя по тому, как она легко разбиралась с текущими делами, ей все же это было знакомо. Все наладится, утешала она себя, созерцая пустой стол, на который хоть бы спиртного поставили для приличия, а не этот компот для благородных девиц, с каким бы удовольствием она сейчас нажралась. Жутко конечно, когда все с чистого листа, но выбирать не приходилось. Валялась бы сейчас в клинике, себя вспоминая, усмехнулась Кэт, не появись так вовремя в ее палате этот красавчик. Теперь она общается с приличными людьми, вникает заново в бизнес и даже посещает ночные клубы, плохо? Всего один удар лбом о лобовое стекло и вот она уже миллионерша! Многие бы мечтали оказаться на ее месте, но повезло почему-то лишь ей.

В зале тем временем людей заметно прибавилось, послышались первые хлопки. Публика требовала продолжение банкета. Творческие люди любят, чтобы их подгоняли хлопками, как же без этого. Выступающий появился, когда некоторые, устав хлопать, стали недовольно покидать свои насиженные места в поисках более стоящих развлечений, чем сотрясание пустоты своими золотыми ладошками. Уж не этот ли иллюзионист тот самый романчик и накропал, прикидывала Кэт, внимательно рассматривая появившегося на сцене, по которому она сейчас и живет? Если бы это было не так, то никто бы специально не вводил ее в курс дела, специально в уши ввели, чтоб и ей тоже было интересно. Кэт с улыбкой дала волю своей фантазии, перестав воспринимать серьезно вообще все происходящее. Как ее повесят в конце представления – вверх ногами или просто вниз головой, прикинула она, вином отравят, если уже не отравили, или позволят все же покинуть заведение и уже где-нибудь там на темной улице наемный убийца ей ножом вспорет живот? Маэстро накропал роман и закопал где-то в тоннеле якобы свою любимую, вспомнила она слова подсадной утки. Попахивало дешевкой и бездарностью постановки с участием всех собравшихся в зале, чтоб только себя зрителями не чувствовали, а каждый из зала лелеял надежду, что именно он и будет главным действующим лицом. Интересно, прыснула она, сделав глоток, а что наплели тому пожилому артисту, что к ней подходил, какую дрянную историю организаторы придумали для него, чтоб подвесить беднягу вверх ногами?

Вполне себе самодовольный в непонятном костюмчике от черта, надо признаться, на Кэт он произвел не самое худшее впечатление. Яркий луч света выхватил из черноты сначала белое лицо-маску появившегося, и только когда все наконец угомонились, прожектор явил зрителям всю его сухую фигуру в черном фраке со зловещей повязкой на левом глазу. Щелчок пальцами и сцена вокруг главного действующего лица оживилась появлением в тусклом свете подвешенных за невидимые нити всевозможных театральных масок. Одни маски рыдали, другие смеялись, третьи невозмутимо пялились своими пустыми глазницами в притихший зал. Выискивая… Уж не он ли к ней в зале и подгребал, мелькнула мысль. Тот ведь тоже был одноглазым. Бред! Тот был грязный и лохматый, а этот – весь так и лоснящийся в своем благополучие, лысый, противный и ухоженный. Скинул в гримерной обличие бродяги и явился всем во всем блеске своего успеха. Представление и в самом деле обещало быть интересным. Блеклая подсветка сцены с более чем тоскливым музыкальным сопровождением как нельзя лучше указывали публике на то, что ее и в самом деле впереди ждет много жуткого и до гробовой доски завораживающего.

Женщина прикрыла рот ладонью и зевнула. Не цепляло. Ей все больше и больше думалось про мягкую постель в своем уютном номере в центре Москвы и о рюмке спасительной водки. Кем-кем, а актрисой она точно никогда не была, хоть и пряталась сейчас за ее маской, которую, возможно, когда-то и присыпало немного в метро. Вот с той и пускай разбирается, а не с ней, к которой вся эта история вообще никаким боком. Фишка где? Пока радовало одно, что скоро она приедет домой после всего этого театрального бреда, уляжется в кровать, закроет глаза и… слепящие лучи фар снова вопьются в ее глаза своим мраком – кошмар, преследующий теперь каждую ночь. Кэт передернуло, час от часу не легче. Впрочем, от этого видения она постарается как можно быстрее избавится и оказаться в мире своих фантазий, постаралась успокоить она себя. К примеру, как она снималась однажды в кино с самим Дугласом или… Но уже в следующую минуту ее головой владели мысли, что все это оказалось враньем этого смазливого Альберта, прокрутившего с ее помощью замечательную аферу на миллионы долларов, отвалив и ей якобы целый миллион. Какое там кино, какие там съемки в Голливуде, вздохнула Кэт.

Она в России, где ее самым наглым образом разводят. «Театр начинается с вешалки», – вспомнила она слова этого мерзкого красавчика. Вот сам пусть и вешается, а она сейчас встанет и одна поедет домой, никого не дожидаясь, слава Богу, машина с водителем всегда наготове. Но тут зазвучало Лунное танго, в голове зашумело от выпитого, и она осталась, опьяненная чудесной мелодией и вином. На сцене и появилось еще одно действующее лицо – Арлекин в обтягивающем по фигуре красно-черном наряде, тут же закружившийся в змеином танце смерти вокруг своего темного повелителя. Два смертельно белых лица в темноте: женское – в колпаке с красными бубенцами и мужское – с черной повязкой на глазу, впившиеся в Кэт. Ей именно так все и показалось, в чем ничего удивительного, подобным в зале могли похвалиться многие, как и все те, кто хоть однажды видел портрет Джоконды, ловящей чужие взгляды. Любая сцена только этим и живет, что сначала цепляет взгляд зрителя, а затем начинает с него сосать. И чем талантливей на сцене играл актер, тем больше он энергии тратил сам и тем больше тут же забирал из зала. Этот же и вовсе явился сюда с темными планами вернуть себе ту, потерянную тринадцать лет, на которую она якобы так похожа. Похожа в маске, которую именно для этого на нее и нацепили, чтобы потешить демона… Кэт в ужасе снова прикрыла глаза. пораженная своей догадкой, что именно она и есть самая главная фишка всего представления, которая должна исчезнуть у всех прямо на глазах, как тот вагон у Копер… как там его, блин…

Псих придумал себе, что его любимая пропала много лет назад в подземелье и спокойно с этим жил, выйдя из психушки совсем другим человеком, переродившимся. Чудовище умерло, да здравствует чудовище! Поэтому его и постарались представить покойником, догадалась Кэт, ведь что за представление без интриги. Умер, родился и жил долго и счастливо, продолжала издеваться дальше Кэт, ища глазами незнакомку в черном, но той и след простыл. И вдруг этот покойничек увидел ее на рекламных щитах живой и невредимой, было с чего снова крыше поехать. Жить столько лет под чужим именем, бояться всю жизнь разоблачения и на тебе… Девка даже и не думала подыхать под завалами! А в кино, значит, раньше он ее не видел? Может и не видел, решила она. Сейчас у многих в квартирах нет телевизоров, чтоб бредятину не смотреть. И все равно было маловероятно, что знаменитость оказалось не замеченной, тем более тем, кто ее однажды уже закопал по молодости и потом сильно любил. А теперь решил от нее избавиться еще раз, чтоб случайно она его где не узнала.

И вообще все, что ей здесь уже наплели про этого типа со сцены, что все это художественный свист в исполнении одного актера. Никаких романов он не писал и никаких молоденьких актрис в метро не закапывал, а увидел на плакате эту Клинову, вот чувака и переклинило. Да так крепко, что вспомнилось даже то, чего никогда не было… Далее – дело техники, подстроить все так, чтобы эта актриска сегодня оказалась за этим столиком и в скором времени уже в объятиях этого сумасшедшего. Нанял людишек, за деньги в этой стране можно все, а те уже нашли с похожей моськой без мозгов после аварии, вкололи в клинике еще какой-то гадости, чтобы она все про себя забыла окончательно и понеслась мадам по кочкам. И все бы так, вздохнула Кэт, если бы только Альберт ей не признался, что она ничуть не похожа на эту Клинову с рекламного щита, а вот миллиардерша похожа. Поэтому и понадобилась ее маска, чтобы Кэт вжилась в роль. Себя она сейчас воспринимала только под этим именем и другого не признавала.

Ни паспорта при себе, который ей еще не восстановили в посольстве, ни прошлого, которое она знала только с чужих слов, ни настоящего, если уж быть совсем честной, чем не кандидатура для фокусного исчезновения? И даже имя чужое, к которому она уже привыкла. Неожиданно все тело Кэт покрылось мурашками. Ее же даже искать никто не будет, если она вдруг исчезнет. Известную актрису никто не ищет, а уж аферистку типа ее, раскрутившую американцев на миллионы если и будут искать, так лишь для того, чтоб упечь за решетку. С другой стороны, если она сама и есть эта Клинова, которую из этого клуба на тот свет или в психушку? Доказывай потом, что этот псих со сцены хотел ее убить, для чего все и было придумано. И свидетелей уйма… Которые потом от всего откажутся и заявят, что не было никакого представления. А что, так ведь с ума и сводят… И где сам Альберт, уж не на сцене ли? Но Кэт тут же откинула эту вздорную мысль, что угодно, только не это, какой из мальчика злодей, похищающий людей, разве что забить насмерть бейсбольной битой несколько случайных комаров при неудачной попытке попасть по мячику. За несколько последних дней их нового знакомства, старые-то отношения все стерлись, она составила об этом баловне судьбы себе вполне реальное представление, что от него можно было ожидать, поэтому и не питала никаких иллюзий относительно его театральных способностей.

Высокий, благоухающий французским одеколоном, улыбающийся и гладко выбритый, он производил впечатление успешного человека на окружающих. К тому же он был и в самом деле материально обеспечен, имел хорошие связи и был вхож во многие приличные дома столицы. Однажды даже был приглашен на свадьбу дочери одного провинциального министра, выложившего из своего кармана по слухам около пяти миллионов долларов, чтобы только не упасть в грязь лицом перед другими ворами. Ударившегося в бега позже, но кому это уже интересно… Да что министр, бывший мэр, лишенный доверия несколько лет назад, лично знал красавчика и способствовал повышению его статуса завидного жениха и некоторые знатные девицы на выданье даже и не скрывали того, что не прочь оказаться в его постели в расчете на будущее выгодное замужество. Встречались среди них и красивые особи, и даже очень, но он как-то не спешил заковывать себя в колодки. Его вполне устраивало нынешнее положение вещей, и что-то менять в этом плане он не собирался, по крайней мере, в ближайшем будущем. Кэт он тоже нравился. Было в нём что-то от самца, что ей и импонировало, не до такой степени, чтобы завалиться с ним в постель, но чем черт не шутит. Он знал ещё кучу всяких вещей, касающихся другой стороны человеческих отношений, где не всё, к счастью, решали только деньги. Он часами мог рассуждать о Сартре и читать наизусть Цветаеву, размазывать по стенке Пикассо и восторгаться Никосом Сафроновым. Вот только как бизнесмен он все больше и больше вызывал у нее сомнение. На главную их совместную стройку – океанариум, в который она несколько лет назад якобы вложила прилично миллионов долларов, так вот на этот объект он так ее и не свозил. И если бы она сама в бумагах случайно не наткнулась на этот объект, то так и продолжала бы пребывать в неведении, что такая стройка вообще существует. Удивляло другое, что если там и в самом деле все было так плачевно, в чем Кэт почти уже и не сомневалась, то почему он дал ей так свободно капаться во всех бумагах, эту папку-то мог бы и спрятать, все равно бы не вспомнила. Значит, был уверен, что не разберется, решила Кэт, а она взяла и разобралась.

И сразу же оказалась на этой чертовой вечеринке, где ей открытым текстом и заявили, что к этой грандиозной стройке она не имеет никакого отношения, собственно, как и к личности миллиардерши, за которую выдавала себя все последнее время. Неизвестно, кто еще больше аферист и проходимец во всей этой афере, быть может, именно она все это и затеяла, выяснив однажды, что немного похожа на богатенькую американку, подговорила Альберта и лично разработала всю операцию по изъятию пары десятков миллионов долларов из чужого кармана. Подстроили аварию с настоящей миллиардершей и понеслось. Прикинуться дамочкой без памяти особого труда не составило, труднее было убедить в этом американцев. Но и с этим она тоже хорошо справилась, не иначе, долго тренировалась и изучала настоящую Кэт, чтоб полностью срастись с образом. И все бы для нее сложилось путем, если бы вдруг она и на самом деле не не потеряла память, чем тут же и воспользовались ее подельники, решившие подставить по крупному только ее одну, а потом убрать, чтобы все концы в воду.

Точно что-то вкололи, вернулась она в очередной раз к мысли, которая ее уже посещала. Чтоб не делиться… Специально весь этот спектакль и разыграли у всех на глазах, чтобы от нее избавиться. Свалить все потом на психа со сцены и мама не горюй! Возможно, что Кэт и в самом деле потеряла частично память после укола, но логически мыслить-то она не разучилась, что и обнадеживало. С другой стороны, может, и не было вовсе вокруг нее всех этих странных типов со своими предупреждениями, задумалась она. Может быть, все эти персонажи из чужого представления на самом деле – ее собственные внутренние голоса? Вот она уже и сходит с ума. Бред! Кэт тут же постаралась избавиться от этой вздорной мысли. В этом случае ее место было не за этим беленьким столиком в театре черного актера, а уже в психушке. Женщина зажмурилась и даже больно ущипнула себя за руку, чтобы убедиться в обратном, не помогло. Более того, она вдруг поймала себя на мысли, что все больше и больше отождествляет себя уже с этой актрисой с рекламного щита, маску которой успешно таскала уже несколько дней, все дальше и дальше отдаляясь уже даже в мыслях от той Кэт, которая так успешно уже развела на бабки доверчивых америкосов. А что? Дело сделано, можно и в свое тело возвращаться. И это уже, в самом деле, попахивало если и не шизофренией, то раздвоением личности – однозначно.