Текст книги "Исправление настоящего (СИ)"

Автор книги: Юрий Терновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Глава 49

Чай был предложен прямо из самовара, дымящегося на столе, хозяин сам расставил чашечки с блюдцами из царского сервиза, приобретенного за очень приличные деньги у не очень приличных людей, торгующих русскими святынями. Сам же по чашкам разлил заварку и добавил кипятку, достал еще из шкафчика печенье и кусковой сахар, все это разложил по блюдцам с золотыми каемочками, пожелал приятного аппетита и уселся за стол. Рябчиков не предлагал в надежде, что гостья долго не задержится. Чайку попьет, косточки попарит и свалит, как не предложил и спиртного. Альберт говорил, что она вроде как даже когда-то лечилась от алкоголизма. В жизни этой женщины было столько интересного, чего она даже сама про себя не знала, зачем провоцировать. Хорошо бы, чтобы никогда и не узнала. За чаем беседовали ни о чем, соблюдая дипломатию. После чего, испросив разрешения и включив телевизор, чтобы гостья не скучала, хозяин удалился, чтобы подготовить окончательно парилку, а заодно и звякнуть кому следует, чтобы не одному разруливать все неприятности, свалившиеся на него как снег на голову. Ему только киллера в собственном доме и не хватало, объявленного в розыск в связи с похищением миллиардерши. Владлен Ильич три раза перекрестился и даже один раз сплюнул, когда оказался в зоне недосягаемости. Как бы самого еще не убили!

«Трусит, когда страшно, – усмехнулась Кэт, наливая и себе треть стакана блаженного напитка из графинчика, высмотренного ей за стеклянными створками комода, – глазки так и бегают. Интересно, я и в самом деле правильно поступила, что сюда приперлась, не этот ли старикашка меня и заказал – мой нынешний партнер и придворный жополиз прошлого мэра? Нет, – тут же упрекнула она себя, – нельзя во всех успешных миллионерах сразу подозревать грязных преступников. Владлен Ильич – крупный бизнесмен, это же его компания построила самую первую стеклянную башню в Москва-Сити, он грязными делами заниматься не будет. Его компанию проверяла наша американская служба безопасности, ошибка исключена». И хотя знала об этом она исключительно со слов все того же Альберта, эта мысль ее успокоила. Смысл было ему врать, спасшему ее от пули своим телом. Кэт налила себе еще немного «чайку». Давно не пила, накатило… После пережитого ей и сам Бог велел, заслужила. Сладкое тепло разлилось по телу горьким блаженством. Внутри потеплело и мир перестал казаться таким уж враждебным. Она даже пьяненького хозяина дома простила за его неопрятный вид. У него было так уютно и без проблем, что ничего больше и не хотелось. А что видок у дядечки был немного не тот, так из-за нее же и расстроился старичок, столько всего пришлось пережить в его-то годы. В его годы уже нельзя все так близко принимать к сердцу, можно и самому на кладбище оказаться. От тяжелых мыслей отвлек телевизор. Передавали про какое-то нашумевшее убийство, как один солидный грузин застрелил из ружья мера какого-то подмосковного городка и еще кого-то из его свиты.

– Ребятишки от власти отжали у бедняги весь его строительный бизнес. – усмехнулся вернувшийся Босяткин, приглашая в баньку. – Бизнесмен просил вернуть ему хотя бы последние двадцать миллионов долларов, вложенные в дело, чтобы разойтись по-хорошему, жадность сгубила.

– Бизнесмена?

– Чинуш этих, – скривился Владлен Ильич, – доконали мужика. Прикончив этих двоих, он отправился к лучшему своему другу на дачу, который тоже должен был ему какие-то деньги, расправился с ним и поехал уже на дачу к себе. Кого-то в сердцах по дороге пристрелил еще, подвернувшегося под руку, а потом и самого себя, чтобы не расстраиваться.

– Зверек вкусил крови, – кивнула Кэт, – понятно.

– Банька готова, – сменил тему Босяткин. – Милости прошу к нашему шалашу…

Кэт отказалась. Неожиданно даже для себя, минуту назад она с радостью бы попарилась, чтобы смыть с себя всю подвальную скверну, а уже сейчас… Не иначе напиток подействовал.

– В баню не пойду, – буркнула она, борясь с головокружением и расплывчатым Босяткиным, уж не подмешал ли он ей какой дряни в напиток, – я пойду к арестанту. Вашу полицию пока дождешься… Так он вам точно запись не продавал?

Кет поднялась из-за стола и попросила вежливо проводить ее вниз к запертому арестанту, чтобы устроить очную ставку этим двоим.

– Не пойму, о чем ты? – округлил глаза старик. И в этот раз он действительно не кривил…

– И хорошо, что не понимаете, – заметила Кэт, спускаясь по лестнице за ним следом. – Смотрите только, чтобы не было слишком поздно, когда все поймете.

На этом разговор и закончился, впрочем, как и ступеньки, по которым они спускались. Узник был заперт в бетонном подвале, приспособленном под мастерскую, за солидной железной дверью, которого не разбудил даже ее скрип, что американку даже не удивило. В России это нормально, когда человеку светит солидный срок за преступление, а он спит себе и в ус не дует. Удивление началось позже, когда она, пытаясь разбудить лежачего на животе, неизвестно зачем нацепившего не голову еще и красную, козырьком назад, кепку, коснулась его плеча. Человек повернулся на бок, и Кэт неожиданно встретилась лицом к лицу с… самим хозяином дома, с тем самым который сейчас стоял за ее спиной, и тоже, судя по всему, справлялся со своим удивлением, вырвавшимся наружу неожиданным пуком. И лучше бы он три раза икнул, чем всего лишь разок испортил воздух. Реакция Владлена Ильича была молниеносной: как ошпаренный он подскочил к своему двойнику и в бешенстве сорвал с него маску.

– Дурачились в новогоднюю ночь, – попытался он объяснить ей свое поведение, – племяш подарок смастерил своими гадкими ручонками на праздник. Целый процесс, понимаешь, ложишься и тебе морду мажут всякой дрянью и ждут пока она засохнет.

– Говном что ли? – не поверила Кэт.

– Маленького человека обидеть легко, – вздохнул тяжело Босяткин. – Знаешь, что не отвечу тем же…

Кэт извинилась, пояснив, что вырвалось.

– Принимается, – буркнул Босяткин и продолжил: – Для снятия слепков зубов используется альгинатный порошок, им и намазали, а поверх наложил влажные гипсовые повязки и маска готова.

– И все?

– Представь, гости за столом, я неожиданно встаю и выхожу в смокинге из зала в одну дверь и тут же, секунда в секунду, появляюсь из другой с противоположной стороны, но только уже в наряде Деда Мороза с подарками. Успех был грандиозный!

– Мокрую тряпку на лицо и маска готова? – не поверила она, ей маску тоже ведь делал его племянник, значит, она была уже не первой, на ком он практиковался.

– Это я, чтобы понятней, – поджал губы Босяткин, пряча свое искусственное лицо за спину, – деталей я и сам не знаю.

– Отказываете гостье в правде? – прищурилась Кэт. – Или это военная тайна?

Ответил, что никакой тайны он в новогодних фокусах не видит и сжато в нескольких славах изложил без особых подробностей весь процесс изготовления, начав сначала, когда на лицо сначала накладывается…

– Через минут двадцать маска на лице затвердевает и снимается, получается точная копия оригинала, которая затем и покрывается специальным пластилином, – закончил он. – Дальше…

– Не пластилином, а го… – подметил пленный, очень даже внимательно слушающий рассказчика, вдруг пригодиться.

– Катенька, уйми своего друга, – попросил он, теряя терпение, предложив поменять место общения. Один предложил, а другая снова отказала, нечего попусту тратить драгоценное время на лишние перемещения, которого, возможно, уже не осталось, ведь жизнь так коротка, а хочется узнать так много еще интересного.

– Не отвлекайтесь, – попросила его Кэт.

– Дорабатываются морщинки и форма на три часа погружается в воду, где пластилин отделяется от гипса. Всех подробностей, извини, не помню, получившееся заливают желатином и все, маска почти готова, пройтись кисточкой и вперед, если есть деньги, конечно.

Кэт вопросительно взглянула на рассказчика, не понимая связи кисточки с деньгами.

– На изготовление произведения искусства уходит около месяца, – пояснил Босяткин, которому порядком наскучила уже эта тема, – и выльется это удовольствие в копеечку, в десять тысяч евро, если уж совсем точно, – уточнил он. Халтуру же можно смастерить за сутки и беспла…

– Владлен Ильич, уйдите, пожалуйста, – Кэт неожиданно прервала рассказчика на самом интересном, потеряв всякий интерес к теме. – Хочу уточнить некоторые интимные детали моего пребывания в его подвале, не понятно?

– В смысле?

– В смысле, трахал он меня сонную или нет, вы совсем тупой или только прикидываетесь! Или желаете тоже попробовать, уж не снотворного ли вы мне подсунули, все так и плывет перед глазами.

– Скажешь тоже, Катенька, – откланялся сконфужено Босяткин, открывая задом дверь и тут же пытаясь закрыть ее с обратной стороны. Однако Кэт вовремя подставила ножку и не дала ему этого сделать, чтобы этот масочник не устроил и ей какой-нибудь фокус, к примеру, заперев уже двоих в этом подвале. С некоторых пор она просто терпеть не могла никаких подвалов, поэтому тут же и предложила подняться узнику наверх, никуда он не убежит связанный, где сразу же и задала волнующий ее вопрос:

– Что на том диске?

– На одном моя исповедь, а на другом легкая эротика. Какая-то сволочь засняла нашу любовную сцену.

– Так все же было, – вздохнула Кэт, надеясь до последнего, что этого не было – и был еще третий, кто нас снимал?

– Не нас, – уточнил мужчина, вдыхая свежий воздух всей грудью, оказавшись наверху – а наш половой акт…

– Так, все! – вскричала она, теряя последнее терпение. – Мне нужен оригинал или ты сам слышал, что здесь с тобой сделают.

– Легко, – ему даже доставляло уже удовольствие дразнить иностранку, – ты его уже держала в руках, а копии, если мое распутство тебе так понравилось, можешь выкупить в офисе компании, из которой меня с треском выперли, там этого добра теперь целая коробка.

– Ты продал коробку сексуальной дури своим коллегам? – вытаращилась Кэт. – Но зачем? Ах да, чтобы заполучить полтора миллиона, поняла. Ты с телевиденья…

На что Погорел лишь в очередной раз иронически усмехнулся, дивясь тупости этой заграничной дамочки.

– Я спрашиваю?!

– А я отвечаю, что на диске тебя нет, успокойся, и никогда не было, – ему вдруг стало жалко бедняжку, расстраивающуюся еще и из-за того, что ее совершенно не касалось. Попросил его больше не перебивать, и рассказал без интимных подробностей про их с Кирой лесок перед вылетом, где их и засняли на видео.

– Не с тобой, – уточнил он еще раз в самом конце, – есть сомнения, можешь глянуть еще раз, если духу с первого раза не хватило досмотреть до конца.

– А со мной где? – уставилась на вымогателя Кэт, собирающегося, судя по всему, теперь доить ее вечно.

– Если ты только за этим меня вывела наверх, – вздохнул он, – то можешь отправлять обратно вниз. Никто с тобой сексом не занимался. Повторяю, диск в машине, иди и смотри.

– Я только начало глянула, – призналась Кэт, – ты прав, до конца мужества не хватило.

– Актриса, а кино не любишь, – поддел он ее.

– Я снималась в рекламе, не в кино, – возразила Кэт, теребя золотой брелок на шее.

– Со слов Альберта, – уточнил Погорел.

– Поясни?

– Лучше за старичком смотри, – не стал он вдаваться в подробности, – как бы он тебя вместе со мной не упрятал в свой каземат.

– Ой, да ладно, – махнула рукой она, – не возводи напраслину на человека. Никуда он меня не упрячет, я сама села за руль и врезалась, никто меня не усаживал, а он как узнал, у него в этой машине уйма денег сгорело!

– У кого?

– У Владлена Ильича, у кого же еще, чуть не умер, – пояснила Кэт, – так с инфарктом и слег в соседнюю со мной палату, где случайно на меня и наткнулся Альберт.

– Лучше бы умер, – заметил Погорел. – Сейчас бы у тебя было больше шансов на жизнь.

– Зачем им меня убивать, когда у нас бизнес? – не приняла Кэт этой версии. – Я могу вложить столько, сколько ни один банк им не даст. Не там капаешь, следопыт. Возможно, на меня сделала заказ родня моего покойного мужа, оставившего мне все свое состояние, а им только крохи со стола. И чтобы сразу же отвести от себя все подозрения, они решили избавиться от меня подальше от своего дома. Наняли в чужой стране тебя и попали. Две безуспешных попытки убийства привели лишь к тому, что в твоем багажнике стало на полтора миллиона долларов больше, может они вовсе и не сгорели? Я не права? Мы такие крутые, что, не умея даже водить и стрелять, зарабатываем приличные деньги.

– Круто, – киллер-неудачник бесцеремонно сплюнул в сторону, показывая действием, как он со всем этим не согласен, – с таким же успехом я могу заявить, что это ты сама и подстроила на себя покушение, чтобы насолить бывшей родне.

– Я?! На себя?! – воскликнула Кэт. – Тебя и в самом деле очень хорошо по голове шмякнули!

– А как тебе такая мысль, что ты, возможно, немного не та, за кого себя выдаешь?

– Я?! – наигранно вытаращилась Кэт, а про себя подумала, что вот и этот туда же, сговорились они что ли.

– Ты! – кивнул Погорел, – актриса криминального пошиба. Желаешь подробности?

Кэт кивнула, все еще не понимая, на кой черт, собственно, они ей сдались.

– В Москву прилетает миллиардерша, – Погорел сразу же начал с самого для себя главного, из-за чего, собственно, ему и пришлось немного задержаться в Москве, а не отрываться сейчас в свое удовольствие на Канарах, – присутствие которой по каким-то причинам оказалось нежелательно на российском рынке. Ей подстраивают аварию на Международном шоссе, угнав для этого чужое авто и сделав крайним владельца машины, но только не со смертельным исходом, как планировалось. Благодаря каким-то дорожным доброжелателям, просили их, она прямо с дороги попадает в клинику, где до нее и начинает потихоньку доходить, что возможно, авария была подстроена специально, чтобы убрать ее. Вот и придумала трюк с потерей памяти. Кто станет убивать обеспамятевшую, наоборот, ее теперь будут беречь как зеницу ока, чтобы с ее помощью еще больше пощипать своих заокеанских партнеров. И расчет оказался верным, не прошло и дня, как к ней заявляется некий смазливый тип, который и становится на ближайшее время ее поводырем, даже не догадываясь, что не он уже банкует, а эта больная в постели, которая якобы потеряла память, решившая избавиться первой от своих потенциальных убийц. Исполнителя же своих черных планов ей даже искать не пришлось, на него ее вывел все тот же красавчик своими рассказами, навела справки про того, кто подрезал ее на дороге и вперед. Поэтому и решила познакомиться с ним поближе, для чего даже не поленилась подъехать к его подъезду и больше двух часов дожидаться в черном джипе.

– Всего десять минут, – уточнила Кэт.

– А причем здесь ты? Ты американка лишь со слов посторонней личности, сама ты про это не знаешь. Впрочем, неважно, главное, что твой выбор оказался правильным и оправдал все твои надежды. Наводила же справки? Военный и все такое, может даже умеет стрелять, машину, правда, плохо водит, но это и к лучшему, значит и стрелок такой же. Ей и не надо было, чтобы в нее попали, ведь параллельно был нанят второй исполнитель всех ее желаний, который и должен был сначала этого неумеху оглушить, а потом из его же винтовки прикончить и ее спутника – того самого красавчика, который должен был стать первым в цепочке убийств. Или для начала хотя бы чуть-чуть ранить, чтобы охладить их пыл и показать, что она тоже не лыком шита. С волками жить – по-волчьи выть! И после этого потребовать с них все свои бабки, что она уже успела вложить в их безнадежное предприятие. Как тебе версия?

– А причем здесь я? – парировала женщина. – У нее и спрашивай, про кого здесь рассказываешь.

– Допустим, что вы с ней в паре, – подмигнул он «красавице», истинное лицо которой было скрыто за бинтами. – Ожоги, говоришь, разбинтуем?

– А ты забинтовывал, – отпрянула Кэт от него как ошпаренная.

– Испужалась, – оскалился злодей, – значит, есть что прятать, ага? Но вернемся к нашим баранам, подставленный киллер-неумеха приходит в себя гораздо раньше, чем ожидалось, чтобы его успела взять полиция прямо на месте преступления. И вот уже не он в лапах закона, а эта великая комбинаторша в его вполне уютном подвальчике. Во, блин, как завернуло, ага…

– Катенька, парок стынет, – попытался напомнить о приготовленной баньке подошедший Босяткин, которого один вид свободно разглагольствующего в его дворе бандита снова чуть не довел до инфаркта. Нет, он не был трусом в прямом понимании этого слова, просто он был очень осторожным, как его любимый серый кот Тави, давно уже разменявший второй десяток, но даже и не думающий еще прощаться с этим светом. Кота убьют чуть позже ветеринары из клиники по ул. Лазурная 7, что в совхозе Коммунарка, сделав старому коту прививку, какую можно было делать только молодому, потом долго лечи, угробив животное окончательно. Но все это уже значительно позже и совсем с другими людьми.

– Пошел вон, – процедила сквозь зубы Кэт, даже не взглянувшая в его сторону, не в сторону кота, в сторону доброжелательного хозяина, так и разбрасывающегося добром, – спрячься и не высовывайся, пока не позовут.

– Как лучше хотел…

– А вышло как всегда, – позлорадствовал Погорел. – Пошел к черту, не слышал?

– Ты тоже заткнись! Тебя никто не просил меня выпускать, – заметила сквозь зубы Кэт, обращаясь к связанному, – мог бы там и оставить в своем подвале.

– Мог, только мне какой прок со всего этого, провести остаток жизни в бегах, мне это надо? Уверен был, что именно сюда меня и привезешь, куда надо. Ты ведь уверена, что они не знают, кто организовал покушение на красавчика или на тебя, сама в жертвах. Вот и решила спустить на них цепного пса, которого только для этого сначала и связала, чтобы здесь развязать. На него все можно будет и свалить, когда он разберется со своими и твоими обидчиками, а самой остаться как бы в стороне. Очень верный ход, псу и в самом деле выгодней с тобой, чем с ними. Сколько ты хочешь с них поиметь, аферистка?

– Достаточно, – ответила холодно Кэт, пытаясь понять, куда он клонит. – Совсем того? – она с издевательской ухмылкой покрутила пальчиком возле своего виска. – Зачем мне вынимать деньги из дела одной из сильнейших строительных компаний России, ты в курсе, что они уже построили и какие объекты возведены?

– Ты меня не слышишь, – покачал головой почти что уже собеседник, – затем, что это не твои деньги, а той американки, за которую ты себя выдаешь.

– Трудно общаться с психом. Я разговаривала с адвокатом, мы должны были встретиться.

– По телефону, живьем он тебя не видел.

– Видели другие, я много где уже была с Альбертом, не может такого быть, чтобы я ранее ни с кем не встречалась.

– Маска и потеря памяти – отличное прикрытие для подобных афер.

– Ты псих! – Кэт готова была уже растерзать на куски негодяя, – сам себя не слышишь, чтобы еще я тебя слушала. Я организовала на себя покушение, может, дружочек, я еще сама себя и в твой подвал засадила? Ступай в подвал сумасшедший, прогулка закончена. Владлен Ильич, – позвала она громко.

– К ноге, – громко добавил Погорел и тут же добавил, что банкрот ее Владлен Ильич, поэтому и квасит, заливая горе.

– Другими словами, денег мне здесь не видать как своих ушей? – уточнила с иронией Кэт.

– Говорю же, навел справки. Банкрота могла спасти только Америка своим вливанием. Сколько уже при тебе, как ты память потеряла, было переведено в безнадежное предприятие?

– Только что ты заявлял, что для меня было главным расправиться с этой бандой, и при этом я способствую переводу крупной суммы на их счет, где логика?

– Логика там, где ее вовсе нет. Ты не та, за кого себя выдаешь, а такая же мошенница, как и твои дружки, с которыми вы доили американцев.

– Владлен Ильич! – позвала Кэт еще громче.

– Скорую помощь угнали специально, чтобы доставить твоего алкаша именно в ту клинику, где уже находилась ты, вживаясь в свою самую лучшую роль. Подпортили личико, нацепили маску, забили голову нужной информацией и вперед, сколько денег уже выманили у доверчивых спонсоров? И сколько именно с этой суммы тебе?

– Мне?! – Кэт зажмурилась, справляясь с информацией, открыла глаза и снова зажмурилась.

– Тебе-тебе…

– Катенька, мушка в глазик попала? Ты слюной ее, слюной… – посоветовал доброжелательно появившийся Босяткин, с опаской вглядываясь в моргающую гостью. – Кваску вот принес горлышко промочить.

– Иди в жопу со своим кваском, – рявкнула она, – сказала же, позову… Если ты знал, что я с ними и куда тебя везу, – обратила она снова свой взор на разоблачителя, – зачем дал себя связать и привести сюда?

– Ты сама меня связала, забыла, и сама привезла, – мужчина хитро прищурился. – Для чего?

– Ты меня спрашиваешь?

– Ну не в бане же париться, – чуть слышно произнес Погорел. – Развязывай, если не хочешь окончательно стать соучастницей преступной банды, действующей по сговору.

– Втравил во все и стращает, пипец… – съязвила Кэт, готовая уже разорвать на куски мерзавца, не верящего, что она на самом деле ничего после этой проклятой аварии не помнит, даже своего истинного имени. А что, если он прав, она действительно аферистка, не имеющая ничего общего с настоящей Кэт, которой была только со слов Альберта, занимающаяся финансовыми аферами?

– …подкрался незаметно на тонких волосатых ножках, – добавил Погорел. – Ход мыслей правильный.

– А ты как бы и не причем, подрезал на дороге иномарку со смертельным исходом и сам себя выставляешь теперь жертвой. С таким же успехом и я могу заявить, что ты действовал с ними в сговоре, откуда у тебя такие деньжищи в машине? Если такой правильный, почему не сообщил полиции о месте моего заточения, молчишь? Я знаю откуда, из багажника сгоревшего кабриолета.

– Чтобы меня тут же взяли и закатали? Весь город в моих портретах, увешали, будто афишами очередного блокбастера с участием звезды мирового масштаба и ее незадачливого похитителя местного разлива.

– Тебя-то где развесили? – улыбнулась Кэт.

– Во всех опорных пунктах, в такси и в автолайнах, как будто страшнее и нет врага для всех, чем отпускник-неудачник.

– С замашками трусоватого убийцы, – скривилась Кэт, – не способного замочить и мухи, чтобы не расплакаться. Послал Бог в помощники размазню, ты в курсе, что я все твои денежки умыкнула?

– Догадался уж…

– А знаешь, зачем?

– Чтобы жить за мой счет, долго и счастливо в надежде, что из тюряги я уже никогда не выйду.

– Пока деньги у меня, ты будешь беречь меня как зеницу ока от моих же подельников, – заявила она, – вот и береги, а там посмотрим.

– Купила охрану за полтора миллиона баксов?

– Одолжила на время у правосудия за три копейки!

– Так понимаю, что выбора у меня никакого, – усмехнулся пленник, поднимая связанные руки, – развязывай.

– И дура-мышка, – покачала отрицательно головой Кэт, – взяла и развязала кота, чтоб тот ее сожрал. Фиг!