Текст книги "Исправление настоящего (СИ)"

Автор книги: Юрий Терновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Глава 47

В гараже, прикрыв за собой скрипучую дверь, Кэт подошла к люку, ведущему в подвал, взглянула вниз и прислушалась. Керосиновая лампа все еще коптила, давно уже заменившая здесь электрическую, и внизу было довольно светло и как всегда тихо, можно сказать, даже уютно – такой себе могильный интимчик в стиле вампир. Блики света, отбрасываемые лампой, причудливыми уродцами карабкались по стенам и скользили по полу, раскрашивая все в приглушенные постельные тона, еще больше создавая расслабляющую обстановку с расположившимся где-то там внизу на полу трупом, настраивая на легкую жуть. Мутило… Так и не набравшись смелости спуститься вниз, она сначала встала на колени и попыталась заглянуть подпол, что ничего не дало – труп был невидим. Тогда она, уцепившись рукой за какую-то скобу, легла на пол и опустила голову вниз.

И увидела, что на том месте, где она труп оставила, было только свежее пятно крови, а сам он – этот проклятый труп, сидел около стены, склонив голову на грудь, и зажимал живот окровавленными руками. От этого зрелища у нее закружилась голова, и она сама чуть не свалилась вниз, рискуя сломать себе шею. Бедняжку стошнило… «Жив, – испугалась она и в то же время обрадовалась. – Столько времени прошло, а он все еще жив, вот сволочь!» Кэт поменяла позу, усевшись на краю люка и свесив вниз ноги. Кто бы только знал, как ей сейчас не хотелось туда возвращаться, но выхода у нее уже не было. Если он и в самом деле не виноват, если верить записи, то тогда виноватой автоматически становилась она, отправившая человека к ангелам и даже не попытавшаяся его хоть как-то удержать на этой грешной земле. «Короче, – решила она, – даже самый отъявленный негодяй все равно имеет право на милосердие. Не суди, да не судима будешь!» И с этой оптимистичной мыслью, нащупав ногой ступеньку, она и заставила себя сделать шаг в преисподнюю. Второй шаг сделать оказалось еще труднее. Ноги то дрожали, то предательски подгибались в коленках. Спустившись до половины лестницы, она замерла и прислушалась, рассматривая скрючившееся тело. «А пистолет где? – мелькнула мысль, и она принялась испуганно шарить глазами по полу, боясь самого страшного, что он уже у него в руках. – Дура, – кляла она себя, – допрыгалась. Решила в благородство поиграть. Сейчас он тебя и отблагодарит девятью граммами свинца между глаз». Но все обошлось. Пистолет валялся все там же, где она его выронила, а сидящий около стены даже и не думал шевелиться. Кэт еще раз попыталась взять себя в руки и постаралась успокоиться. «Он, наверное, уже умер, – шептала она в надежде, спускаясь всё ниже и ниже, что все так и есть. – И мне ничего не грозит. И за самооборону мне тоже ничего не будет…»

– Эй, – тихо позвала она сидящего, но ответа не последовало. – Эй, – повторила она чуть громче и осторожно спустилась еще на одну ступеньку. Ступенька скрипнула, но ответа так и не последовало. Еще несколько ступенек, и смелая женщина осторожно коснулась ногой деревянного пола, снова оказавшись в преисподней, где снова под ногами скрипели дряхлые ступеньки и пахло плесенью, где снова не хватало света и воздуха. И снова рядом был этот отвратительный тип – ее потенциальный убийца-хранитель. Только теперь они уже поменялись ролями, и не она зависела от него, а наоборот, его жизнь, если таковая еще теплилась в его никчемном теле, полностью зависела теперь от нее. Кэт медленно подкрадывалась все ближе и ближе к телу и, странное дело, все больше при этом успокаивалась. А когда она оказалась с ним рядом и опустилась на колени, то от былого страха не осталось и следа. Ее больше даже не мутило, такая вот гадость. Кэт прикрыла глаза и постаралась прислушаться к самой себе. Неужели она тоже стала такой же? Мысль, от которой ее тут же снова чуть не вырвало. Не дождутся! Потрогав лоб, она убедилась, что он еще теплый, и принялась расстегивать ему рубашку на груди, чтобы добраться до сердца. И оно тоже еще билось, еле слышно, правда, и как-то через раз, как ей показалось, но все же гоняло еще кровь по телу. «Странно, – думала Кэт, осторожно укладывая его на пол и подкладывая под голову грязную подушку, что стащила с кровати, – этот человек хотел меня убить, а потом якобы даже спас мою жизнь, пряча в этом погребе, если это правда, а я его убивать совсем не собиралась и угробила. Теперь сама же и спасаю, мне это надо, именно за этим я сюда и приперлась?» Кэт разжала ему руки, прижимавшие к кровоточащей ране скомканную, испачканную в машинном масле, кровавую тряпку и внимательно осмотрела рану, после чего оторвала от подола платья большой кусок ткани, пытаясь соорудить из него что-то вроде повязки. «Пуля прошла навылет, где-то сбоку, – успокаивала она себя. – Может, все еще и обойдется. И меня не посадят… Ему в больницу надо, и чем скорее, тем лучше, а мне звонить своему заморскому адвокату. Старик вытащит, он, наверное, уже прилетел». Со всеми этими местными перетрясками она даже забыла его имя, точнее, не вспомнила, но так ли это было важно.

– Очнитесь, – дернула она «мертвого» за руку. – Эй, вы живы?

К покойникам только на «вы», они ведь уже грубостью не ответят, а вот чертей наслать могут, в чем Кэт даже не сомневалась. Раненый не реагировал. Бесстрастное побелевшее лицо с ввалившимися, покрытыми густой щетиной щеками и такими же ввалившимися, почерневшими веками застыло в немой, спокойной неподвижности. Как спокойны всегда покойники, так же спокоен сейчас был и этот с перебинтованной головой. «Мы вообще-то собирались в отпуск», – вспомнила она его слова. Все, больше ее никто не обидит!

– Очнись же, – повторила она уже громче и стала трясти тело за обмякшие плечи. Бесполезно. В отчаянии она принялась хлестать его по щекам, ясно понимая, что если она сейчас не приведет в чувство эту «мякоть», то не сделает этого уже никогда, а лужа крови, что натекла рядом с ним, была явным тому подтверждением. Пустой сосуд жизнью уже не заполнишь. Ей вдруг так стало жалко его, себя и весь этот проклятый мир с его нескончаемыми проблемами и трагедиями, что сдерживаться уже не было сил. А когда она, наконец, от души наревелась и успокоилась и, все еще всхлипывая, снова взглянула на почти что уже покойника, ей вдруг показалось, что его губы, она не поверила своим глазам, слегка растянулись в издевательской ухмылке. Полутруп усмехался! Нет, ну надо же какая сволочь, вызверилась она на урода. Почти сделал уже ее убийцей и ржет в свое удовольствие. Вы видели такое!

– Скалишься, да? – процедила она сквозь зубы. – Решил напоследок еще и поиздеваться надо мной, скотина.

Женщина поднялась на ноги, чувствуя, как у нее все внутри закипает от гнева: мало того, что сам подыхает, так еще и ее на всю жизнь решил сделать виноватой!

– А вот ни черта у тебя не выйдет, понял? – разозлилась она окончательно. – Решил так просто от меня отделаться? Чтобы я потом еще и мучилась из-за тебя? Не выйдет. Подругу у него стащили, какое горе! Моего друга тоже, может быть, убили, и муж мой насмерть разбился, отправляться к ним самой? А ну вставай! Мне только еще не хватало стать порнозвездой в вашей варварской стране, ноги моей больше здесь не будет. И моли Бога, чтобы этот диск в машине был единственным, а я его единственной зрительницей, иначе…

Странное дело, но после прогремевшего в подвале выстрела прежние страхи по поводу стремного видео с ее участием отошли как-то сразу на второй план. Неизвестно почему, но она точно знала, что этот диск и в самом деле единственный. Не понимала, правда, почему он отдал его без денег, зачем вообще было тогда всю эту гадость снимать и городить весь этот огород, но тут же нашла и этому объяснение, что он и сам на этом видео засветился, вот и прикинулся чистеньким, чтобы уж совсем с головой не уйти в грязь. С другой стороны, свое лицо можно было и вырезать из кадров ради сотни тысяч долларов, она выложила бы и больше за эту гадость. И ради чего, чтобы осчастливить сироток в детском доме? Странный какой-то вымогатель… Кэт присел рядом с раненым на корточки и перекинул его левую руку через свою шею, а второй рукой обхватила его за талию, набрала как можно больше воздуха в легкие и стала подниматься. И это ей удалось, хоть и с пуком. Но при первом же нетвердом шаге руки ее разжались, нога на высокой шпильке подвернулась, и они оба завалились на пол.

– Черт, – выругалась она, избавляясь от обуви и вытирая с лица пот, понимая, что так дело не пойдет, силенок маловато. Не хочет идти, что ж, будет ползти. Всего-то несколько шагов до лестницы. Отшвырнула в сердцах нагой бронежилет, неизвестно откуда взявшийся возле тела, не придав этому никакого значения, и принялась за дело. Самое трудное сдвинуться с места, а уж потом по закону инерции… Намазать бы еще маслом пол, чтобы лучше скользило, да только где же его было в этом подвале взять. Спасли старые покрышки, на одну из которых она его и взгромоздила. Таким образом тащить его оказалось гораздо легче, чем на себе, но все равно, добравшись с ним до лестницы, она уже была никакая, чтобы еще с сотней килограмм живого веса карабкаться наверх. Оставив ненавистное тело, женщина устало свалилась рядом и прикрыла глаза руками. Вот и все…

«Ничего, – успокаивала она себя, – досюда добрались и по лестнице тоже заберемся. Если я могу начать свой день без кофеина, если я всегда могу быть жизнерадостной и не обращать внимание на боли и недомогания, если я могу удержаться от жалоб и не утомлять людей своими проблемами, если я могу есть одну и ту же пищу каждый день и быть благодарной за это, если я могу понять любимого человека, когда у него не хватает на меня времени, если я могу пропустить мимо ушей обвинения со стороны любимого человека, когда все идет не так не по моей вине, если я могу спокойно воспринимать критику, если я могу относиться к своему бедному другу так же, как и к богатому, если я могу обойтись без лжи и обмана, если я могу бороться со стрессом без лекарств, если я даже теперь могу расслабиться без выпивки и заснуть без таблеток, если я могу искренне сказать, что у меня нет предубеждений против цвета кожи, религиозных убеждений, сексуальной ориентации или политики, значит, я достигла уровня развития своей собаки. Или собаки Черчилля, – вздохнула Кэт, – это же его слова. Мне бы еще собачей силы…»

Кэт в отчаянии взглянула наверх, потом на свои бедные руки и заплакала. Ей это надо? Бросить все валить… Самыми трудными были первые полторы ступеньки, а как все здорово начиналось – пришла в голову идея раскрутить бизнес в России. Преодолев их, она с ужасом поняла, что дальше будет еще хуже, самой ей не справиться. Раненый очнулся, клацнув подбородком о третью, да которой она все же его дотащила. Похоже, что ее действия все же возымели какое-то воздействие на его отключенную голову, что им на свежем воздухе придется все равно побывать. А наверху этот отвратительный тип даже смог почти сам доковылять до машины, правда, повиснув при этом на ней всей своей массой, но куда же без этого. Отключился снова он уже только в машине, лежа на заднем сиденье. Ворота были по-прежнему открыты, хотя их охранник уже и закрывал, но видно, приехал еще кто-то, и на второй раз сил у него уже не хватило, что и порадовало, хоть не надо было просить. Не тратить на это драгоценное время и чужую мерзкую жизнь, которого не осталось даже на то, чтобы дождаться наряда полиции с обязательной «скорой помощью». Вот и пойми эту женщину, сначала вбившую себе в голову, что ее изнасиловали, потом, что все это еще и записали на видео, отомстившую за это и даже уже раскаявшуюся, неужели она могла сидеть и ждать чужой смерти, нет, конечно. И в бездействии никто не обвинит, короче, ей еще только стать убийцей в этой дикой стране бродящих по улицам медведей и не хватало! Не дождутся…

Было уже слишком поздно или еще слишком рано, во всяком случае, дежурных гаишников на посту перед окружной дорогой не оказалось и джип, благополучно миновав препятствие и быстро набирая скорость, устремился в ночь прочь из гадкого города подальше от его подвалов и полиции, собирающейся упрятать ее еще дальше. Дернуло же звонить, самой себе срок накручивать. А вот это видали, скрутила она комбинацию из трех пальцев. Не на ту нарвались! И полная решимости порвать всех, она в первом же населенном пункте за городом, коим оказался Подольск, подкатила к посту ДПС и, опустив окно, на ломаном русском языке спросила у молоденького лейтенанта, как проехать в ближайшую клинику для оказания помощи ее американскому френду, отравившемуся несвежей пищей. Лейтенант понимающе кивнул и объяснил, как лучше это сделать, поинтересовавшись, самой ли ей не нужна помощь, вглядываясь в ее забинтованное лицо; подышать в трубку, правда, не попросил, не уловив на «слух» запаха из ее рта. Сказала ему, что бинты после пластической операции, сегодня снимают, так что никакой помощи не надо, включила левый поворот и плавно тронула внедорожник с места.

«Шалава, – усмехнулся офицер, провожая взглядом машину и вспоминая забинтованное лицо иностранки. – Надо было все же ее на спиртное проверить, – подумал запоздало он. – Ну да черт с ней…» Видел бы он ее рваное платье, чуть прикрывающее трусики, вряд ли отпустил бы ее так спокойно. Однако этого взгляда хватило, чтобы Кэт отказалась от мысли заезжать в местную клинику и помчалась дальше, надеясь найти ее в другом месте. Правда при этом ехать пришлось не по отремонтированному Симферопольскому шоссе, где спокойно можно было мчаться 130 км в час и не париться, что тебя остановят, а по старенькой параллельной дороге, которая и привела ее в поселок Львовский. Здесь она без особого труда и отыскала медпункт, справившись у местного жителя, как туда проехать. В больнице же раненого сразу же погрузили на каталку и увезли в конец длинного коридора. Спрашивали полис, но его почему-то не оказалось. Предложили и ей тоже помощь, пришлось снова врать, как и тому лейтенанту с дороги. Минут через сорок после этого появился врач в зеленом халате и, снимая с рук резиновые перчатки, сказал, что больной потерял очень много крови, и, если бы они приехали чуть позже, то спасти его уже не представлялось бы возможным.

– И где вас так угораздило? – спросил ее доктор, разглядывая ее забинтованное лицо.

– Авария на дороге, потом пластика, я же уже говорила. Он будет жить? – спросила и Кэт в свою очередь о состоянии своего раненного спутника.

– Теперь будет, – улыбнулся в усы доктор. – Пришлось делать срочно переливание крови. Только, – он намеренно сделал паузу, – рана у вашего друга огнестрельная и явно не после аварии, и я вынужден буду сообщить об этом в соответствующие органы. Уж не знаю, что там в реале с вашим лицом, меня это не касается, но его пулевое ранение реально, так что извините.

– Это обязательно? – напряглась Кэт.

– Таковы правила, – пожал он плечами.

– Сколько?

– Думаю, что тридцати тысяч вполне хватит, чтобы оплатить произведенную операцию.

– Вы спятили, – обалдела Кэт от такой наглости. – Откуда такие деньги?

– У меня тоже таких денег нет, – вздохнул доктор. – И при моей нынешней зарплате и вашем курсе доллара уж точно никогда не будет.

– Двадцать тысяч, – попыталась она сбить цену, – рублей.

– Торговаться на базаре будете, дамочка, а у нас, – скривился врач, – учреждение государственное и расценки министерство сверху спускает.

– Но я не ношу с собой такие суммы! – воскликнула она, – у меня даже кредитки нет, я ее потеряла.

– Но машина-то у вас есть, – резонно заметил он, – вот и поезжайте за ними. Пока ваш друг будет в себя приходить, вы как раз и обернетесь.

– А сколько он будет в себя приходить?

– Часа два, не меньше, – доктор посмотрел на часы. – Может, больше, но до конца моей смены успеть все же надо. И не рублей, – уточнил вымогатель на всякий случай, – долларов.

– Догадалась уже, – Кэт развернулась и пошла к выходу, провожаемая насмешливым взглядом доктора, который с интересом разглядывал ее нижнее белье через дырки в платье.

«Хорошо быть богатенькой сучкой, – покачал головой врач. – Тридцать штук баксов и даже не моргнула. Может, мало запросил? Одно платье сколько стоит? Каждая дырка по тысяче…» Следует отметить, что вряд ли бы он так улыбался, если бы узнал в этой «сучке» пропавшую три дня назад миллиардершу, плата за молчание была бы уже значительно выше. Однако не узнал, что и к лучшему, грязные деньги еще никого не сделали счастливым. За которыми, кстати, Кэт даже и не собиралась никуда ехать. Ей надо было всего лишь позвонить кому надо и деньги через час, максимум через два, были бы уже у нее. Для чего ей надо было всего лишь вернуться в машину за мобильным телефоном, что она, собственно, и сделала. Телефон должен был валяться на соседнем сиденье, куда она его швырнула в сердцах после последнего разговора, однако его там не оказалось. Тогда она включила в салоне свет и заглянула вниз под сиденье, там его тоже не было. Пришлось заглянуть за сиденье, чтобы найти пропажу. Когда человек начинает что-то искать в одном месте и не находит, то начинает уже искать свою пропажу везде, где только можно, не надеясь уже на свою память. Одна даже не стала утруждать себя, каким образом он мог там оказаться, ей просто надо было его срочно найти, вот и все. И нашла, но только все равно не там, а под своим сиденьем, не представляя, как он вообще мог там очутиться. И только уже с телефоном в руке со злостью на весь мир поняла, что позвонить все равно никому не сможет. Нет, чужой телефон не разрядился, она просто не помнила на память телефонов своих компаньонов. Другими словами, издевательству не было конца. Звонить в полицию, чтобы привезли денег? Кэт усмехнулась, перебралась на заднее сиденье, растянулась на нем и затихла, отпуская все на волю неба. Пусть все будет как будет, а она больше с места не сдвинется, достали уже все. И этот чертов доктор тоже получит свое… свое за вымогательство, позлорадствовала она. Мерзавец еще не знает, с кем связался!

И тут ее взгляд наткнулся на приличную сумку, устроившуюся на полу за сиденьем водителя. Минута внутренней борьбы между любопытством и скромностью, и вот уже молния расстегнута, а там… «Сколько же здесь бабла?! – поразилась она, отсчитывая положенных тридцать штук зелени. – Миллион, больше… Значит диск с порно он уже загнал, что ж, он еще об этом пожалеет». Отсчитав нужную сумму, она застегнула молнию, закрыла дверь, поставила машину на сигнализацию и уверенной походкой деловой леди отправилась снова по делам. «Нет, – думала она, возвращаясь в больницу, – русские жить никогда хорошо не будут. Им ведь деньги по большему счету и не нужны вовсе, какая-то у них своя правда и философия в этой жизни, в какую деньги, похоже, вообще никаким боком не вписываются. Дорогая тачка, мешок долларов, заряженный пистолет и вонючий подвал… Теперь полиция его уж точно не получит!»

Врач встретил ее в коридоре удивленным возгласом:

– Так быстро, а говорили, что денег нет?

– Пересчитайте, – сухо приказала Кэт, протягивая ему пачку долларов.

– Я вам верю.

– Нет, вы все же пересчитайте, а то вдруг я впопыхах ошиблась.

– Как скажете, – врач взял деньги и стал их быстро считать, так быстро, что Кэт даже не успевала следить за движением его ловких пальцев. Одно слово – хирург!

– Все правильно, – доктор сложил пачку пополам и небрежно сунул ее в карман халата.

– Вы уверены? – прищурилась она. – Может быть, еще пересчитаете, вдруг не хватает?

– Стерва, – доктор все понял, покраснел и полез в карман за лишней стодолларовой купюрой, которую эта сука специально подсунула в новенькую пачку.

– Такой уж уродилась, – ехидно огрызнулась она, отправляя скомканную «грязную» купюру в мусорную корзину, покидая вымогателя.

– Больного ждите на улице, – бросил он ей вслед. – Придет в себя от наркоза, тогда и получите.

– Везите такого, мне некогда ждать.

И уходя даже не оглянулась, а сотка долларов так и остались валяться в корзине немым укором чужой жадности и нечистоплотности. Не каждый день тебя ловят на воровстве, да еще в собственном кабинете. И все это вместо того, чтобы спасибо сказать, что человека с того света вытащил, возмутился доктор. Хотя какой он, к чертовой матери, человек, этот иностранец! Хорошее настроение врача было безнадежно испорчено, хоть и за очень хорошие деньги. Он еще долго сидел за столом, скрестив руки на груди, смотрел на мятую банкноту в мусорной корзине, искренне удивляясь человеческой тупости и жадности. Не последние ведь тридцать тысяч вот так просто взяла и выложила ему на стол, а из-за какой-то сотки баксов чуть не подавилась! Кэт же тем временем вышла из больницы, открыла пустой багажник и долго так стояла, раздумывая, что же ей со всей этой пустотой делать. В сердцах захлопнула его и залезла в машину, где и добралась до бардачка, в котором тоже ничего не оказалось подходящего. Вспомнила про сумку на узком ремне, который и пошел в дело, когда санитары привезли раненного и уложили его на заднее сиденье. Дождавшись, когда они уйдут, она связала ему руки, проверила, чтобы не распутался и, с чувством выполненного долга отправилась дальше. В полицию им было еще рано, сначала надо было узнать, куда извращенец пристроил порно и только уже от этого плясать. Кэт просто не могла допустить, чтобы это видео стало всеобщим достоянием и теперь была готова выложить за это гораздо более кругленькую сумму, чем ту, с которой была готова расстаться изначально. В чужой сумке было много денег, чтобы больше ни в чем себе не отказывать.

– И куда ты меня везешь? – был первый вопрос пленника, когда тот наконец пришел в себя и был «приятно» удивлен своим связанным по рукам и ногам положением на заднем сидении машины, хоть рот кляпом не залепила и на том было уже спасибо.

– Не бойся, не в полицию, – ответила Кэт, сосредоточенно катя по дороге, – есть местечко.

– Есть подвальчик уже и для меня? – усмехнулся раненый. – Только прячь хорошо, чтобы не нашли.

– Не переживай, не найдут, – не стала она вдаваться в подробности. – У тебя есть еще выбор, отдаешь мне все диски и вали куда хочешь. Выбирай, мне больше от тебя ничего не нужно.

Заштопанный и перевязанный бандит безразлично пожал плечами:

– Выбор всегда есть у каждого, просто многие неправильно выбирают.

– Ты выберешь правильно, где диски?

Мужчина пожал плечами.

– Послушай, как там тебя, – возмутилась Кэт, – а тебе никогда раньше не говорили, что ты урод?

– Первый раз слышу, – усмехнулась он. – Зато я по чужим сумкам не лажу, не порчу имущество и не тырю чужие деньги. Решила присвоить себе чужое?

– Совсем да… – попыталась оправдаться она, очумев от возмущения, – я… Человеку жизнь спасли, а он… Я взяла оттуда лишь тридцать тысяч!

– Без спроса.

И тут Кэт расхохоталась, ясно понимая, что этот дурдом в ее жизни уже не закончится никогда.

– Все что стырила, я отдала доктору. За твое, кстати, спасение. И это не твои, а мои деньги, здесь теперь все мое, включая и тебя. Снимались в порно мы оба, а деньги только тебе? Я в такие игры не играю.

– А в какие играешь?

– Приедем, узнаешь, – загадочно ответила она, – во что я играю. Тебе не понравится.

– Не снимал я никакого порно с тобой в главной роли, если ты только сама в нем не снялась.

– Не снимал он, еще слово и тебя разорву в клочья, – процедила сквозь зубы Кэт, – Я все видела своими глазами. Ты диск мне специально подсунул, чтобы поиметь еще и с меня, тебе же одного мешка денег мало, два подавай. Убить духу не хватило, так ты решил обогатиться за мой счет, чтобы потом совесть не мучала из-за упущенной возможности.

– Много говоришь.

– Представить себе не могу, – Кэт взглянула на свои сломанные и облупившиеся ногти, дожилась, так себя запустить, – что я еду в машине со своим потенциальным убийцей, которому не получилось меня отправить на тот свет целых два раза только потому, что неудачник во всем. Охренеть! Поэтому ты решил, когда патроны кончились, похить жертву и все же подзаработать в отпуске. Для этого и взял отпуск, признавайся, чтобы вернуться из него миллионером, сколько тебе заплатили за мое устранение?

– Сумку, – пленнику даже уже начинал нравиться весь этот бред, что несла эта вздорная дамочка, которая и жива была до сих пор только потому, что какого-то черта был все еще жив он. Жив назло даже уже самому себе. – Ты здорово весишь.

– Что?! – вытаращилась Кэт на злодея, оглянувшись, забыв даже про управление, в результате чего тяжелый джип тут же на скорости вылетел на обочину, взбивая пуль, рискуя уже в следующую секунду оказаться в кювете.

– Смотри на дорогу, – прохрипел раненый, сваливаясь с сидения на пол.

С трудом, но она все же справилась в этот раз с управлением и вернула машину на асфальт.

– А то что?

– А то будешь там же, где и твой американский адвокат, – буркнул связанный, борясь с болью. – Старик был найден мертвым в своем номере отеля, вроде как скоропостижно скончался от обширного инфаркта. Прилетел, чтобы с тобой повидаться. Не срослось у бедняжки.

И это было еще одним ударом по ее неокрепшему сознанию, а ведь день только еще начинался. Дорога перед глазами поплыла, причем так, что ей пришлось даже останавливаться, чтобы и в самом деле не вылететь в кювет, а дальше все уже по накатанной как в той параллельной реальности.

– Ты его убил и тебе заплатили, – сделала она тут же вывод.

– Оставь их себе, – вздохнул раненый, – компенсация за причиненные неудобства.

– Компенсация за убийство?

– Не устраивает, можешь выкинуть.

– Могу выкинуть?

– Не вопрос, только сначала развяжи меня и выпусти, пока я не скопытился на этом полу.

– Вот тебе, – показала она ему фигу, – проваливай связанным!!!

И с этими словами, три восклицательных знака в конце, разъяренная мегера выскочила из внедорожника, открыла дверь и за ноги вытащила своего истязателя на обочину. Падение тела было ужасным, со звоном в затылке и искрами из глаз. Хрясь! Дальше еще хуже… В истерике психопатка схватила сумку с деньгами и со всей силы отправила ее на асфальт прямо под проезжающую мимо «шестерку». Зрелище было потрясающим, особенно для водителя драндулета, протаранившего неожиданное препятствие на дороге, которое тут же с треском и разорвалось, явив взору уйму разлетающихся веселой каруселью в разные стороны купюр. Обалденной круговертью счастья и столпотворения! Кому в тот момент повезло оказаться в том «сказочном» месте, тот, скорее всего, еще помнит, сколько машин там побилось, отвлеченных ужасным зрелищем – сыплющейся на них сверху «манны небесной». Люди не верили своим глазам. И пока одни не верили, другие уже вовсю собирали с дороги сотенные купюры заокеанского производства. Совершенно не обращая внимания на застывшую фигурку одинокой женщины с забинтованным лицом, только сейчас осознавшей, что она натворила. Несчастную заметил только один маленький мальчик из всех, протянувший ей в ладошках скомканные доллары.

– Тетенька, я знаю, – произнес он, глядя на нее своими чистыми глазами ангела, – это ваше. Возьмите, а я еще соберу себе на могилку.

– Оставь себе, мальчик, – Кэт присела перед ним на корточки и ласково потрепала его по голове, – или отнеси маме с папой.

– У меня нет родителей, – насупил губки маленький мальчик.

– Тогда отдай их тем, с кем ты едешь.

– А они разбились, тетенька, – вдруг выкрикнул он и с диким смехом швырнул деньги ей прямо в лицо, – это ты их убила. Ты, ты, ты!

Кэт зажмурилась и тут же снова открыла глаза – истерики и всей этой чуши с выброшенными деньгами как не бывало. Как и того привидевшегося мальчика со скомканными долларами в руках, глазами ангела и сердцем дьявола. На бешеной скорости она мчалась, выставив навигаторе Серпухов, крепко вцепившись в руль руками. стонал на полу пленник, уносилась под колеса дорога. Кэт перевела дыхание, привыкая к мысли, что вот и еще не стало одного человека из ее жизни. Всякая хрень и мерещится!

– Ты здесь? – спросила на всякий случай, не оборачиваясь.

– А где мне еще быть? – съязвил мужчина.

Женщина не ответила. Действительно, где же еще быть этому гаду. В тюрьме, куда в скором времени он и отправится, как только она окажется в полной безопасности.

– Скажи, а зачем тебе вообще потребовалось устраивать весь этот цирк в ночном клубе, вся эта дикая презентация с переодеваниями и танцем смерти кружащегося вокруг тебя арлекина? – Ты не мог при всех своих талантах тихонечко меня умыкнуть, сделать свои грязные делишки и успокоиться, тебе обязательно нужно было зрелище и шумиха в прессе?

– Не понимаю, о чем ты?

– У тебя и сейчас какие-то мутные планы, – догадалась она, – хотя деньги ты уже получил, а меня просто мог уморить голодом в своем подвале, где потом и закопать. Но тебе этого мало, ведь так, по большому счету тебе ведь и деньги эти не нужны?

– Ты права, не нужны, – признался связанный.

– Поняла… Я тебя поняла, ты маньяк с мазохическим уклоном и больной страстью к театральным постановкам. Наконец-то я во всем разобралась, ты не можешь действовать самостоятельно. Все должно быть как в той сраной книжке, написанной тобой или кем-то сто лет назад назад, я права?

– Допустим.

Ответ ее вполне удовлетворил, и она продолжила дальше развивать свою мысль, разобраться надо было еще во многом, чтобы выстроить правильно свою линию защиты, когда придется общаться с полицией. Миллиардерша она или обеспамятевшая аферистка – время покажет, а пока надо было узнавать детали, чтобы подойти к этому светлому моменту в своей жизни во всеоружии. Американке ничего не будет, а вот если она русская, да еще и замешанная во всех этих валютных махинациях, в которые ее втянули, верить Альберту, то и ей тоже тюряги не избежать, куда, если честно, совсем не хотелось. В лучшем случае может отделаться психушкой, что не лучше… Кэт или как там ее, была умной девочкой, хоть и с временным помутнением, так что мыслить умела, что, слава Богу, у нее не отняли. И вот своей умненькой головкой она твердо для себя пока уяснила одно, неуверенная ни в чем другом, что надо сделать виноватыми всех, замешанных в этой истории, а себя выставить жертвой. И сумочка с деньгами ей в этом как раз пригодится, которую прямо сейчас необходимо и спрятать. Кэт включила правый поворотник и притормозила на обочине, выбралась из машины и открыла багажник, там было как раз то, что она икала, маленькая саперная лопатка и серый скотч, которым она и заклеила глаза своему пленнику. После чего снова уселась за руль и через минут двадцать свернула на второстепенную дорогу, по которой и проехала еще несколько километров, выбирая тихое местечко в лесу, в который и свернула, как только представилась возможность. Снова выбралась из машины, прихватила с собой сумку и отправилась в заросли, где ее и закопала, сделав зарубку на стволе березки, чтобы не потерять. Заметила она и валун, возле которого остановилась. Главным было, потом не забыть… Но она уж постарается. И только после этого снова отправилась в путь.