Текст книги "Исправление настоящего (СИ)"

Автор книги: Юрий Терновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– А ты?

– Я всех своих помню, не сравнивай… – усмехнулся Босяткин. – Трех тараканов тапком и столько же мух мухобойкой.

– И теперь своей мухобойкой собираетесь прихлопнуть нас как тараканов? – полюбопытствовала Кэт.

– Не вас лично, Катенька, а всего лишь ту, за кого вы себя выдаете.

– И за кого я себя выдаю? – лицо красавицы перекосила отвратительная гримаса приближающегося просветления, пропустившая мимо ушей историю исчезновения чужих денег из-под кровати, со своими бы разобраться, куда и зачем она их закопала!

– Ты, – не стал тянуть с ответом он, – актриса, закосившая при помощи моего племянничка под беспамятную американку. Рассказать, как?

– Ты уже рассказал, – сверкнула она глазами, – сколько можно слушать твой брет свихнувшегося человека.

– А ты, милочка, все же слушай, – усмехнулся пилот, кладя кукурузник теперь уже на правое крыло. – Информация никогда лишней не бывает. Помирать лучше все же самой собой, сугубо мое стариковское мнение, а не черти кем, чтоб перед Богом ответ держать лишь за свои гнилые делишки.

Глава 64

– Не знаю, сколько тебе обещали за эту сногсшибательную роль в этом сериале, – продолжил пилот далее, закладывая очередной вираж над пожарищем, – но думаю, что прилично, чтобы вообще похерить потом все эти съемки. Год или даже два уже без хороших ролей, верно? Спасала реклама, позволяющая сводить концы с концами, было интересно за тобой наблюдать, как ты искала саму себя, чтобы разобраться с картинками на столбах. Сегодня тебе это удалось, можешь отшлепать себя по попке ремнем, негодницу, чтобы впредь неповадно было переходить самой себе дорогу. Не так давно, правда, ты снялась в одном слезливом клипе, но разве на это проживешь, вот и согласилась поучаствовать в розыгрыше этого дурня, – кивнул он в сторону очень внимательно слушающего Погорела, про себя уже всю правду узнавшего и теперь желающего узнать ее и про других. – Кстати, ты в курсе, что твоего героя по клипу сегодня утром фура таки раздавила. Занесло несчастного на скользком повороте прямо под тягач. Накаркал, блин… А тебя ведь предупреждали, чтоб не снималась, забыла?

Кэт машинально пожала плечами, вообще не понимая, при чем здесь еще и это, она разве еще и певичка, раз в клипах снимается? И кто это ее предупреждал?

– Чем прочие выскочки лучше тебя? – продолжал тем временем Босяткин гнуть свое. – Но их снимают, а тебя нет, так и спиться недолго, сколько их уже спилось недалеких. И вдруг неожиданное великолепно-денежное предложение от неизвестного продюсера в ресторанчике под Москвой поучаствовать в одном захватывающем мероприятии, по которому, если оно пройдет на ура, возможно, что даже снимут фильму с тобой в главной роли. При условии, что ты качественно отработаешь первую часть. Сценарий был уже готов, списанный, кстати, с известного уже и тебе вполне посредственного романчика столетней давности, тебе оставалось лишь поставить свою закорючку под контрактом и окунуться с головой в самое захватывающее из всех, доселе пережитых тобой приключений. Это была не ты, чего молчишь?

– Пытаюсь догадаться, откуда тебе это известно? – сухо ответила Кэт, переваривая услышанное.

– У меня один источник, – не стал темнить рассказчик, – тот самый, который спит со всеми бабами подряд.

– Я не вошла в его список, не свисти. И не в каких клипах я не снималась.

– Тебе виднее, – пожал плечами пилот, – кто в тебя еще не вошел. Свечку не держал, срама не видел. Тебе сказать, почему ты уцепила за это предложение, как утопающая за соломинку? Худо погружаться в забвение, еще хуже в этом забвении пребывать. Ты даже контракт читать не стала, подмахнула и оказалась во всей этой кутерьме. Не знаю, каким уж образом тебя доставили той ночью к будущему месту аварии, якобы на генеральную репетицию перед съемками, главное, что вовремя, где тебя и поменяли с этой чертовой американкой, предварительно приложившись чем-то тяжелым к твоей хорошенькой головке, что бы все выглядело как можно естественней.

– А как же твои же слова, что это мы с Аликом все спланировали, чтоб обчистить багажник твоего кабриолета? – напомнила ему Кэт. – Теперь же еще и продюсер какой-то появился? Уж не тот ли, что потом палец себе отхватил у меня на глазах в том ночном клубе?

– Очень просто, – вмешался Погорел, уловивший, что это камень уже в его огород. – Алик все и придумал, сочинив сценарий по романчику, в каком и предложил тебе поучаствовать.

– Романчик, который написал Джек, – свирепый взгляд в сторону якобы писателя.

– Ты этого не можешь отрицать, потому как ничего не помнишь. И значит, в твоих действиях нет злого умысла.

– Я и не отрицаю, что это твой роман, Вадим Сергеевич. И летал ты не машину перегонять той ночью из аэропорта, а подписывать контракт с актриской.

– Другими словами, вовлечь в развод самого себя по полной, чтоб и духу моего на земле не осталось. Умно, блин… Долго думала?

– По законам вашего же жанра, где человек человеку бревно и все друг друга кидают, злодеем оказывается всегда именно тот, в ком меньше всего это злодейство замечаешь.

– Съел, злыдень! – воскликнул Босяткин, захлопавший даже в ладошки от удовольствия.

– Идиоты! – возмутилась Кэт. – Вы хоть сами себя слышите, что вы несете?

– Алик точно не мог такое придумать, – скривился Босяткин. – У этого топтуна все мозги в яйцах. У меня нет писательских способностей, могу только деньги считать и убирать конкурентов с дороги, остается только уважаемый герой двух войн, где ему чайник снесло, и одного бабского скандала, господин По…

– Я на такси подвез какую-то пьяную той ночью и высадил ее где-то в этом районе, – Погорел вполне отчетливо вспомнил события той гадкой ночи. – Таксист предложил подвести с обочины пьяную.

– То есть меня? – уточнила на всякий случай Кэт.

– Нет меня, Катенька, – поддел ее Босяткин. – Только я так никогда не нажираюсь, чтоб потом маму родную не вспомнить и потерять вообще ориентацию в пространстве. Тут помню, блин, тут не помню…

И тут Погорела осенило, что и это все тоже не случайно – один и тот же таксист и пьяненькая дамочка с вертолетом в голове с темной обочины. Он закрыл глаза и попытался вспомнить ее лицо, не вышло. Она ехала на переднем сиденье, лица он не видел, голос не помнил, помнил только, что дамочка сильно была чем-то или кем-то недовольна, постоянно вспоминая какого-то золотого уродика, высадившего ее в ночь и стащившего ее сумочку со всеми документами и наличностью.

– Катенька, – откашлялся Босяткин, – ты хотела узнать, кто кукловод? Тот, кто тебя и доставил к месту аварии после подписания контракта. Он же и свою новенькую тачку ради всего этого не пожалел, лишь бы все выглядело как можно естественней. Хочешь знать, как ее угнали? Да так и угнали, что он сам же ключи угонщиками и отдал от своего «Вольво», чтобы мой олух на нем подрезал американку в моем же кабриолете, и тебя самолично доставил к месту аварии, никому не доверяя и чтобы все самому держать под контролем, чтобы поменять местами с американкой. И он же потом тебя и стащил… Не слишком ли много совпадений для одного лица? И пришла ты в себя после всего этого мероприятия уже в клинике, где тебя и нашел якобы случайно мой говнюк, выдернув из забвения. Которого, естественно, ты так и не вспомнила, потому как до этого ни разу в своей бестолковой жизни не видела. Но он-то американку видел, вот ему и пришла идея забинтовать тебе черепушку, чтобы другие не заметили подмены. Возможно, у тебя и в самом деле случилась временная амнезия, которой ты умело и воспользовалась, когда поняла, что тебя принимают в клинике за другую. Не исключая, что мой дурень нашел тебя уже забинтованной, меня там не было, я лежал в соседней палате, и принял за истинную американку, со слухом у него всегда был напряг, которую и передумал убивать. С такой безмозглой куклой было еще проще раскрутить американцев на кругленькую сумму. Но у меня-то, милая, со слухом и зрительной памятью все нормально, меня ты не проведешь. Решила сыграть по крупному и урвать свой жирный кусок, поэтому и заявилась сюда с этим фраером. И проиграла, милочка… Когда мы шлепнемся, никаких денег тебе уже не захочется.

А ведь складно рассказывает, анализировал информацию Погорел. Переводит все стрелки на него, а сам как бы и ни при чем. И пока ему ясно было лишь одно, что Босяткин лишь дал добро на устранение миллиардерши, но идея была точно не его. Мыслишку эту ему подкинул Альберт, а вот кто в уши ее ввел этому бабнику. И ведь у них почти все удалось, американцы перечислили деньги. Сама же Клинова, если только это она, а не американка, в чем он до конца так и не был уверен, на это время якобы куда-то там задевалась, почему ее никак и не могли найти, чтобы разобраться хотя бы с той рекламой на столбах. Трудно искать саму себя в темной комнате, усмехнулся он. Кто написал сценарий по этой дрянной книжке, сделал он вывод, тот и есть кукловод. И это не Босяткин и уж тем-более не Альберт, которые даже при всем своем страшном виде без двух уже передних зубов на мокрушника не тянул никак. Одно дело рискнуть освобождать из кровавых лап маньяка похищенную американку с родным дядей, которого этот изверг запер в подвале и совсем другое – организовать взрыв своей любовницы в доме и сразу стать первым подозреваемым. А как же участие в подставной аварии? Крути не крути, но это ведь тоже было спланированным почти убийством, в котором этот прожигатель жизни принял самое непосредственное участие, как быть с этим? Но и этому Погорел тоже нашел простой ответ, что все было так тщательно спланировано и продумано, что Альберт просто не видел для себя никаких рисков, почему бы и ему не принять участия в развлекухе, да еще и срубить на этом бабла. Босяткин мог, этот кого угодно мог угробить, кто ему мешал, но того самого с кабриолетом подставили. Не врет старик. Однозначно, был кто-то еще… Тот, кто подсунул этой актрисе контракт на подпись. И если Кира крутила шашни кроме него, еще с Альбертом и Иваном, то как раз последний и мог оказаться этим самым массовиком-затейником, который все организовал. И тогда прав Босяткин, утверждая, что это она стащила тогда у Ивана деньги из-под кровати, подговорив Рыжую бестию, предположил он. За что и поплатилась… Иван и с того света ее достал. Или она его, когда поняла, что денежки придется в любом случае возвращать. Сама же призналась, что затевалось все как розыгрыш, никто не думал, что все может зайти так далеко. Тарахтел под задницей кукурузник, управляемый свихнувшимся на собственной неповторимости пилотом, накручивая на себя круги чужих жизней над дачным поселком.

Догорал где-то в этом же поселке большой костер, уничтожая чье-то солидное якобы жилище.

Брела, еле переставляя ноги и волоча за собой какую-то яркую тряпку, где-то там же внизу голая сумасшедшая, радующаяся пожару больше всего на свете и даже не столько пожару, сколько чистому над головой небу. Хорошо-то как…

Стаскивал с себя мокрые штаны, проклиная все на свете, беззубый красавчик, выбравшись из своего джипа, после того, как над машиной пронесся взлетающий кукурузник.

И где-то там, с самолета их было уже видно, неслись по дороге с включенными сиренами и мигалками пожарные, менты и две кареты скорой помощи: тушить, сажать, спасать…

Погорел отвел взгляд от вращающегося винта и снова прикрыл глаза, ясно представляя себе, что когда он их откроет, то ничего этого уже не будет. Будут только белые стены и врачи в таких же белых халатах с большими шприцами, одним из которых будет Очкарин – его бывший коллега по цеху, отказавшийся таки занять его директорское кресло и даже нашедший очень приличную сумму, чтобы помочь товарищу в беде. Единственный из всех, кто не бросил его и не предал…

– Кто написал сценарий, тот все это и организовал, втянув всех нас в этот беспредел, – продолжал гнуть свое летчик, судя по всему, спятивший окончательно от вида своего догорающего великолепия, потому и круживший над догорающими уже остатками своего особняка, что просто и не собирался больше никуда улетать. Да и куда было лететь сбитому самой жизнью летчику, если лететь и в самом деле было уже некуда. Нигде его не ждали, никуда его больше не звали и самое главное, ни о чем больше не даже не просили некогда всесильного и самого главного застройщика Москвы.

– Конечно, это был не ты… – вздохнул Погорел. – Все на меня переводишь стрелки, комбинатор, которые все не переводятся и не переводятся.

– Да, это был не я, как ты догадался? – кивнул Босяткин внимательно всматриваясь в датчики на приборном щитке. – Горючка вот-вот закончится, похоже, что племяш слил ночью почти все топливо, змей. Но чем аппарат хорош, посадить его можно и без движка. Опять же, если я этого захочу…

От этих слов сердце женщины ушло в пятки, не верящей уже, что выберется из этой тарахтелки живой.

– Так сажай, не тяни! – потребовали в один голос двое.

На что Босяткин лишь усмехнулся.

– Ты и в самом деле так вошла в роль, что стала считать себя американкой? – спросил он, проходя на бреющем над догорающим строением. – Только, понимаешь, сжилась с чужим телом, а тут как снег на голову этот неожиданный прилет твоего адвоката, старого пройдохи Кленси, который и вывел бы всех на чистую воду. Поэтому вы с Аликом и разыграли весь этот спектакль с мнимым покушением на его жизнь и твоим похищением. И если бы не этот сказочный урод, – кивнул он в сторону исполнителя роли подставного снайпера, – то все мы уже бы были в шоколаде, а так все никак не можем выбраться из говна.

– Не учла только одного, – истерично хихикнула Кэт, – что убивать меня будут по-настоящему. Живой я была уже не нужна, все так просто…

– Чтобы в сложностях не запутаться, – оскалился Погорел, вслушиваясь в голос парящего в пространстве безумия. – Так думаю, что убрать этот гад хотел лишь своего якобы племянника, чтобы тот не пускал на тебя слюни, а тебя всего лишь похитить, чтобы наслаждаться твоим скромным обществом в своем неограниченном желании, для чего и подключил службу безопасности клуба или свою собственную, чтобы та меня вырубила. Ты еще не въехала, что этот свихнувшийся старичок на тебя запал? Он даже и комнатку в особнячке уже под тебя приготовил, где собирался держать тебя на цепи, где до этого держал другую.

– Запал на меня?! – опешила Кэт.

– Не на меня же, – повысил голос Погорел. – Пока ты отмокала в ванной, я пробежался по особняку и знаешь, куда я забрел? Повернул в двери ключик и попал в комнатку без окон, увешанную фотками той, чью маску ты носила до недавнего времени, ее открытками, платьями и прочей женской ерундой. И на полу полулежала какая-то особа, но в таком ужасном виде, что я даже принял ее за труп, если бы она не шевельнулась…

– Заглянул в комнату к смерти! – вставил Босяткин. – Психи это могут.

– Ты мне про это не говорил, когда вернулся, – сказала Кэт.

– Ни от одного психа правды не добьешься, – усмехнулся летчик, – и твой тоже не исключение.

– Я вообще сначала подумал, что это ты там и что все это продолжение сумасшедшего розыгрыша…

– А я о чем, – Босяткин снова усмехнулся.

– …но прикинув расстояние, понял, что ты не могла попасть туда быстрее меня физически. И лицо у нее было не в бинтах.

– Какие страсти, – не унимался летчик, – а может, и комнаты никакой не было? С бессонной ночи да после ранения чего только не увидишь на сбрендившую голову.

– Комната была, – протянул задумчиво Погорел, не обращая внимания на едкие комментарии, сам уже почти сомневаясь в ее реальности. – Так говоришь, что твой Алик так с этой актрисой и не связался по поводу рекламы на столбах?

– Нет, не связался, – кивнула Кэт.

– Я ее тоже не нашел, – признался он, – хоть и подключил нужных людей. Вот и думаю… а не прятал ли ее наш лысый старичок в этой комнатке без окон и дверей? А нам здесь мозги пудрит, что ты – это она и есть. Свести человека с ума – раз плюнуть, чего, похоже, эта банда и добивается, попробуй потом вернись в адекватное состояние. Покружит еще немного с двумя психами на борту, взявшими в заложники порядочного человека, над пожаром и сядет, а тут как раз и менты со скорой помощью подоспеют, бери тепленьких и умывай руки. Свалят все на двух сумасшедших и останутся при своих. Без сомнения, это они и дом подожгли ради этого, чтобы избавится от своей узницы, а свалят все на нас.

– Ты ее разглядел?! – спросила Кэт.

– Разглядел бы, если бы не получил в очередной раз по башке. А когда пришел в себя, то комната была уже пуста. Решил, что почудилось…

На что летун вполне резонно заметил, что креститься надо, когда чудится.

– Я сейчас рехнусь, – выдала Кэт. – Я уже рехнулась, потому что сама уже начинаю верить, что я – это не я. Но если я, блин, не я, то кто же тогда я?

Глава 65

И тут Босяткин не выдержал.

– Заткнитесь вы оба, мать вашу! – заорал он на всю кабину, перекрикивая мотор, срываясь на кашель. – Как там тебя… выкинь нафиг ее из самолета, может хоть на земле вспомнит, кто она есть такая. Американка пропала, туда ей и дорога, о себе думайте, идиоты! Тут помню, – постучал он кулаком себя по голове, – тут не помню… А если не помнишь, безмозглая, то слушай меня. Ты американка лишь со слов Алика, и если до сих пор до тебя это не дошло, то мне остается лишь тебя пожалеть. На зоне жалеть тебя будет уже некому! Слушайте сюда, жмурики, что уже в скором будущем всем нам троим предстоит сделать. История о зверском сожжении миллиардерши будет иметь огромный резонанс, все только и будут, что орать об этом целую неделю. Все только и будут вопить о поджаренном трупе, обнаруженном в моем доме и об убийстве в России известного американского адвоката, о краже двадцати миллионов, ну и все в том же духе, а потом бац и забудут. Сомневаетесь?

– Да нет вообще-то, – пожал плечами Погорел. – И неделю никто мусолить не будет, через день переключаться уже на новое. Семнадцать молоденьких девчонок сгорело на днях в типографии, сегодня это уже неактуально, все с напряжением в яйцах ждут выступления самого главного в стране в надежде, что хоть что-то после четверти века его правления будет меняться в лучшую сторону. Не будет, а идиоты все равно ждут, на чем вся стабильность и держится – на честном слове того, кто за всю свою сознательную жизнь не произнес вообще ни одного правдивого слова.

– В Америке еще и не такое возможно, чем, понимаешь, не сюжет для отличного фильма, – согласился Босяткин, – основанного на реальных событиях. Только кто будет снимать кино про этих гастарбайтерш, а вот про миллиардершу снимут. Толпа просто обожает сумасшедшие сюжеты, кровь и страшилки. Узницу он видел в комнате, пить меньше надо. Мир новостей устроен так, что даже самая сногсшибательная новость живет не больше нескольких дней, после чего интерес к ней пропадает. Неудачный, к примеру, переворот в Турции и про пропавшую миллиардершу все уже забыли. Еще пара месяцев терпения и можно приступать к реальным съемкам нового блокбастера, тем более что в России есть замечательная актриса, очень похожая на исчезнувшую миллиардершу.

– Недоразумение, ты и в самом деле считаешь меня сбрендившей актрисой, вошедшей в роль так, что забывшей себя настоящую? Останови машину, я сказала! – заверещала Кэт. – Тормози, говорю… Я выхожу, мне в туалет срочно!

– Выходи, – оскалился летчик, – уже торможу, пока до земли долетишь, как раз и пописаешь.

– Скотина!

– Проходимка! – выкрикнул он, обернулся и показал ей фигу. – Вот тебе, а не двадцать миллионов долларов. Выкуси! Но ты еще можешь получить хоть что-то, если согласишься ее сыграть. А не согласишься, прямая дорога в психушку, представляю, как там санитары и наполеоны обрадуются прибытию еще одной знаменитости. Каждая ночь на новенького, супер! А тут и сценарий уже готов, ничего придумывать не надо, и целая история из жизни. У меня уже голова кругом, Катенька, от твоего успеха, у самой-то не кружится? А должна, моча ведь уже в голову ударила, дело свое сделала.

– А всего-то и надо было, что хорошенько вырубить этого кретина на крыше, – кивнула Кэт с ухмылкой в сторону Погорела, – спутавшего нам все карты. Сделали бы его виновным в убийстве твоего Алика, а убийство американки списали бы на кого-нибудь еще, кто бы ее похитил у всех на глазах. И дом бы был цел и мы над ним не кружили, как те мухи над керосиновой лампой, собираясь обжечься.

– Так бы все и было, если бы службисты не лопухнулись. Все можно было еще исправить, пристрели ты его в том подвале, милая, рука дрогнула?

– Бронежилет спас, ничего я не дрогнула, что и к лучшему. Надо же было как-то из вас выколачивать деньги слабой женщине, вот и приспособила его в помощники. Зато роль получила, – съязвила она, – теперь уж точно разбогатею. Заявись я сюда одна, у тебя бы, Владлен Ильич, рука точно не дрогнула бы за двадцать миллиончиков-то долларов?

– Не дрогнул бы, – согласился Босяткин. – Но только не я первым начал…

– Надо же, как все грамотно было продумано, – покачал головой Погорел, дивясь тому, как эта змея второй раз за два часа меняла свою шкуру, снова сдавая его со всеми потрохами на волю победителя. – И не очнись я так быстро, все бы уже сладилось. Америкашек развели, с дельцами из Холмогор разобрались, собственное похищение обтяпали, теперь можно и кино снимать. Правильно Чехов подметил, что в человеке все должно быть прекрасно.

– Вот только Чехова не приплетай в наш гадюшник, – скривилась Кэт.

– Вы про меня не забыли, голубки? Ничего у вас не сладится, я отвечаю.

– Конечно не сладится, – пробурчал Босяткин, уходя на очередной правый разворот всей массой управляемого старья, – денег-то у нее как не было, так и нет, зато есть реальная угроза тюрьмы, когда все откроется. Мне что, я свое уже пожил. И потом, никто не докажет, что это я устроил кровавую расправу в Холмогорске, если даже вы оба заявите. Маски сгорели, виновный мертв, труп бедняги на даче – самое прямое тому доказательство. А за открытие бумажных фирм у нас не сажают. На моей стороне правда, что меня самого хотели убить. Для этого сюда эта мегера и заявилась. Чего ухмыляешься, – бросил он быстрый взгляд на Погорела, – тебе-то как раз меньше всего и пристало сейчас веселиться. Если кто из нас троих и загремит под фанфары, так это ты. В ее планы по приезду сюда входило не только поквитаться со мной, что умыкнул якобы только их с Аликом деньги, но и сделать тебя крайним.

– Не понял? – удивился Погорел. – Делишки ваши, а проблемы наши?

– Кто-то же должен ответить за смерть миллиардерши, вот ты и ответишь, тебе все равно делать нечего больше в этой жизни. Квартиры у тебя нет, денег нет, баба бросила, была ничего машинка, ради чего еще стоило жить, так и ту угнали и разбили. Посидишь годков двадцать, отдохнешь за казенный счет, к семидесяти годкам выйдешь.

– Если только вместе с тобой, – скривился Погорел.

– Да я и года не протяну со своим сердцем, звоночек уже был…

– Сам подумай, чего тебе коптить небо? Возьмешь смерть на себя, отсидишь половину и выйдешь, так еще и заработаешь. В долгу не останемся, скажи, Кать…

Катя не сказала, самой было интересно, чего такого интересненького ей можно было еще от себя ожидать. Преступницу из нее уже сделали. Как-то надо было отмазываться…

– Я не свои мысли передаю, а ее. А как еще должна думать баба, оказавшаяся вдруг запертой на семь замков в чьем-то подвале. Думаешь, стрельнула в воздух и простила, много ты на своем веку таких видел? За меньшую провинность устраивают такое, что никакие красные штаны не спасают.

– Ты и про это знаешь? – удивился Погорел.

– Великая тайна, ага… Твоя краля шепнула на ушко Алику, а он мне, надо же ему было с кем-то поделиться, как некоторые боевые орлы теперь в метро развлекаются. И заметь, что ту змею ты в подвал не сажал, и то она сразу начала искать способ, как тебе отомстить. И нашла, за эту свою шалость ты поплатился машиной, квартирой, карьерой и репутаций, с какой только в охранники, возможно, что и жизнью тоже, если не договоримся. Всего лишь за какой-то дурацкий розыгрыш в метро, а здесь заточение в подвал с реальной угрозой для жизни. Короче, быть тебе судимым, дружище, за убийство миллиардерши, которую ты сначала похитил, а затем и убил, когда не получил с нее ожидаемых денег. И хотя тетку закапывал в лесу ее телохранитель, который с места аварии ее и умыкнул, отвечать за это придется тебе. А как ты хотел, дружек, общаться с крутыми телками без всяких последствий и даже трипера не схватить? Так не бывает…

– За все надо платить, согласен, – вздохнул Погорел. – Если бы все так просто было, как ты мне здесь стелешь, что одну безмозглую куклу с места аварии в клинику, а другую в лесную яму, то и вопросов бы никаких не было. Но только думается мне, что все это немножко не так, – не согласился с голословным утверждением он, что миллиардерша давно уже мертва, в одночасье делающим побледневшую Кэт преступницей. – Американка жива, как бы твое гнилое нутро и не хотело видеть ее мертвой. Проблема не в ней, а с нашей пропавшей актрисой. Голову даю, что до недавнего времени ее прятали в твоем доме в темной комнате. На кого спишите ее убийство, на Алика? Сдается мне, что он меньше всего к этому готов.

– На тебя и спишем, идиот, – улыбнулся Босяткин, – ты же ее похитил и запер в свой подвал, видеозапись из ночного клуба уже изъяли, тебя по ней вычислили, хоть ты был и в маске. Пальчики на винтовке, понимаешь, никакой маской не скроешь. Ах да, ты же ее разбил и с собой утащил. Каков умник! Только там другую нашли и тоже с твоими пальчиками, с которой и стреляли. Думал, что самый хитрый? Об асфальт два раза…

Информация, которая, конечно, Погорела удивила, но вовсе не расстроила. Стам смертям не бывать, а одной не миновать.

– Потом ты привез ее сюда, когда у себя держать надоело, чтобы сорвать деньжат и когда это не удалось, здесь же ее и прикончил. Все логично… В следственном комитете тоже умные люди сидят, я про тех, которые еще не за решеткой, – намек на проворовавшегося генерала, не брезгующего даже квартирами покойников, которые на вполне законных основаниях переписывал на себя, – и тебя тоже поймают и разберутся. Не знаю, кого уж ты там видел, в своей этой комнате, наверное, ту самую, которую эти изверги, – быстрый взгляд в сторону Кэт, – и собрались спалить в моем доме, а вместе с ней и меня с тобой.

– Так мы уже друзья по несчастью? – усмехнулся Погорел. – Владлен Ильич, тебе бы романы писать да с птичками на природе общаться, а ты аферами на старости лет занимаешься, друзей мочишь направо и налево. Кто тебя так испортил?

– Все хохмишь, – хмыкнул Босяткин, – ну-ну… Смотри, как бы тебе не испортили, когда придется отправляться на нары. И все благодаря той, которая лишь для того провоцирует перестрелку с моим племянником, чтобы поджечь дом, с чем она очень даже хорошо справилась. И пока один дурень занят пальбой по отвлекающим моментам, другая сваливает на пол горящий подсвечник, будто специально для этого забытый на столе. Так было дело? – снов взгляд в ее сторону.

– Ты же и забыл свой подсвечник, – подметил Погорел.

– Я даже свечки задул к вашему сведенью, чтоб эта тварь их снова зажгла, да и сам подсвечник оказался на столе благодаря только ее стараниям. Коню понятно после таких приготовлений, что дом должен был сгореть, и ты вместе со своей заложницей. Украл одну, организовал нападение на других… Как тебя земля носит! Не переживай, меня тоже в расход, чтобы не вздумал претендовать на свою долю. При этом Алик убирает еще и своего бритоголового громилу, с кем прикатил, чтобы тот не сболтнул лишнего, что авария-то была подстроена. Затем пулю в мертвую американку из твоего ствола, и можно вызывать полицию, дельце сделано. Катенька, конечно, вся в соплях и зареванная, а ее сообщник в очередной раз еще и ранен все из того же ствола, из какого была убита и миллиардерша. Не придерешься!

– А ты? – уставилась на него Кэт. – Как бы все еще от всего этого ужаса в стороне.

– Смотри, – обрадовался летун, – не отпирается. А говоришь, купаться, вода холодная. Вот тебе и американка… Бедняжка, скорее всего, уже сгорела, судя по пепелищу, осталось убрать только тебя и можно заказывать молебен за упокой безвинно погибших. Взгляни в окно, видишь церквушку, до последнего кирпичика все за мои деньги построено, в ней тебя и отпоют. Катя, прикончи этого типа, от него всем только проблемы, и я сразу сажаю машину. Скажу, что я его убил, а тебя пока спрячем до лучших времен. Для всех ты на Багамах, – пояснил он, – улетела, кстати, вполне легально, отметка в твоем паспорте есть, что садилась неделю назад на самолет, камеры аэропорта личико засняли, номер в отеле тоже снят на твое имя, не подкопаешься. И живет там красавица – точь в точь твоя копия, не подкопаешься уже дважды, тебе останется только вернуться и начать готовиться к съемкам в кино, на которое мы как раз и истратим эти двадцать миллионов долларов. Не много, но достаточно для того, чтобы тебя снова заметили и начали заново приглашать в картины.

– Если только я не приложу все усилия, – добавил с усмешкой Погорел, – чтобы и ей тоже на зоне мало не показалось.

– Как все у тебя гадко, – вздохнула Кэт. – Тебе предлагают всего пару лет провести в психушке, дорогой. Откуда потом мы тебя вытащим, выбирать особенно не приходится. Или ты хочешь, чтобы и я тоже с тобой там оказалась, но тогда это уже навсегда. А так еще и миллион долларов заработаешь, обеспечив себе спокойную старость в симпатишном домике с видом на речку.

– Два, – поднял вверх два пальца Босяткин, – миллиона. Договариваемся, что ты маньяк, и я сажаю машину.

– Босяткин, ты идиот? – Погорел уставился на пилота. – У меня уже было полтора ляма, с каким я мог слинять, я к тебе не за деньгами приехал.

– А зачем? – искренне удивился тот.

– Уберешь меня, – обернулся к женщине Погорел, держа снова ствол возле брюха пилота, – будешь следующей. Ты еще не поняла, с кем связалась? Тебя изначально собирались убрать, для чего и организовали аварию, чтобы не стала копаться в ваших совместных делишках, от которых остались уже рожки да ножки. А когда выяснили, что ты потеряла память, решили немного поиграть и срубить бабла, задурив мозги миллиардерше.

– Не дурочка, смекнула уже, – кивнула Кэт.

– А согласившуюся поучаствовать в грязном мероприятии актрису отправили в темную комнату за ненадобностью, а сейчас уже и в костер. Изначально все именно так и планировалось, как этот злыдень здесь рассказывает. Тебя в сыру землю, а вместо тебя подсунуть американцам актрису, тем более что вы и внешне похожи. Возможно, что использовать даже в темную, обыграв с ней это как некий розыгрыш. Как вариант, она могла и отказаться от предложенного сценария, вот ее и припрятали в этом домике, чтобы не трепалась, а вдруг еще пригодится… Вот и сгодилась. Уж очень много поставлено на карту, чтобы вот так запросто из-за никчемной жизни какой-то второстепенной актрисочки отказываться от таких денег, ради которых на карту было поставлено все. Не весть какие для олигарха, но вполне приличные для банкрота, чтобы попытаться снова подняться. Вот и про кино уже придумал, лишь бы только не оставаться на бобах.