Текст книги "Исправление настоящего (СИ)"

Автор книги: Юрий Терновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Глава 54

– Так значит, – Кэт вопросительно взглянула на своего нового телохранителя, дослушав до конца его занимательную историйку, – со слов твоей бывшей пассии выходит, что я – вовсе и не я, а какая-то местная актрисочка, решившая вдруг закосить под миллиардершу?

– Понятия не имею, – пожал плечами Погорел, – я когда тебя увидел очень близко в перекрестие прицела, именно так и решил, что ты… и в самом деле не ты, то есть…

– Я поняла, – кивнула она, – но теперь-то ты знаешь, что это была всего лишь искусная маска, под которой пряталось мое изуродованное лицо. Не могла же я страшилкой выходить в люди, вот мои помощники и раздобыли для меня из каких-то киношных реквизитов эту маску. Или лучше, чтобы на мне была маска кикиморы?

– Тогда бы уж точно выстрелил, – улыбнулся Погорел, – и одной страшилкой стало бы на земле меньше. Не бери в голову, сама-то ты про себя правду знаешь, а до остальных и дела нет. Но сходство поразительное, если честно, может, кто-то именно этим и думал воспользоваться, удачно сыграв еще и на твоей потере памяти.

– Отличный розыгрыш, – хмыкнула женщина, – в котором и мне повезло поучаствовать своим уродством. Лучшего друга утопили, любимую женщину взорвали, а меня просто хотели пристрелить, чтобы я вдруг не догадалась, кто я есть такая на самом деле, замечательно! Я конечно ушиблась головой, но не до такой же степени, чтобы из нее вылетело все напрочь.

– Меня заставили это сделать, – выдавил он из себя. – Кто-то просто решил моими руками расправиться еще и с тобой. Это я сначала думал, что та авария была случайной, где ты чуть не погибла, а случайным там было только то дерево, в которое ты врезалась. И появление этой фуры тоже под очень большим и большим вопросом, и чем больше я над всем этим думаю, тем все больше и больше начинаю верить в то, что всякая случайность в этой истории исключена в принципе. И уж тем-более в нашей конкретной ситуации, описанной почти в точности в одной довольно посредственной вещице одного автора лет так десять назад, а сейчас просто кем-то очень умело смоделированной. Преступникам и придумывать не потребовалось, просто постараться по пунктикам выполнить все, как в том остросюжетном романчике и дело в шляпе.

– Ты это серьезно? – американка уставилась в недоумении на своего похитителя-телохранителя. – Как можно все подстроить аварию, что бы столкнулось три машины сразу и именно возле этого корявого дерева?

– Не знаю, – мужчина закурил, – как это можно устроить. Но авария же случилась, надеюсь, хоть это ты не будешь отрицать? А как объяснить тот факт, что я портрет своей любимой один в один нарисовал за полгода до встречи? Нет этому объяснения, как и тому, что все случайное с нами – совсем не случайно. Специалисты подготовили твою аварию, а фуру черти на колесах принесли. Тебя хотели убить, а меня потом обвинить в твоем убийстве, вот и все, а когда это не срослось, тогда и началась импровизация.

– Не фига се импровизация!

– Мой рейс даже вылетать не собирался, а прибытие твоего было определено расписанием. Вот и прикинь, кому ты переехала дорогу на своем авто?

– Да многим, – пожала она плечами. – Когда ворочаешь миллиардами, трудно без этого, всем не угодишь. Тем же владельцам рекламных щитов с моей моськой могла дорогу перейти, у вас убивают и за меньшее.

– Не за это, на щитах не ты, а Клинова. Она хорошо зарабатывает на рекламе и даже не думает от этого отказываться.

– Откуда такая уверенность? Ты с ней встречался, и она сама тебе об этом говорила?

– Нет, – покачал головой Погорел, с ней я не встречался, но зато я встретился с рекламным агентством, которое занималось изготовлением этой рекламы. И там мне подтвердили, что это ее фото.

– Странно, – вздохнула Кэт, – почему этого не сделал мой помощник. Столько туману нагнал на ситуацию, не стоящую и одной минуты моего рабочего времени. А эта актриса и в самом деле на меня так похожа?

– Издалека, – ушел от ответа Погорел. – Я сравнивал ваши фото, сходство относительное.

– Может, она тебя и заказала, чтоб ты ей дорогу не перешла в ее рекламном бизнесе, – пошутил Погорел.

– Я?!!

– Вспомни, у тебя дел никаких с ней не было? Обидела человека, не заплатила, к примеру, за проделанную работу, вот она и не стала общаться с твоим помощником, затаив обиду.

– Какие у меня могут быть дела с вашей актрисой, я в кино не снимаюсь и сама не снимаю? – Кэт с иронией взглянула на своего собеседника, предположившего такое. – Если только мы не поделили место на рекламном щите, где она меня обыграла, ну так и пусть.

– А если предположить, что она скопировала одну из твоих давнишних фотосессий, позу, мимику, тот же пейзаж за спиной, а теперь, чтобы ее этот плагиат не выплыл наружу, вот и решила… Сама же говоришь, что у нас и за меньшее убивают.

– Да ладно, – отмахнулась Кэт, – делать ей больше нечего.

– А мне сказали, что она приняла участие в розыгрыше, – не унимался Погорел, решивший все же до конца разобраться в ситуации, – а после аварии вдруг загадочно исчезла.

– Разберемся, – произнесла холодно Кэт, которой уже порядком надоел весь этот детский лепет, что ее заказала некая местная знаменитость. – Ты только стрелки на нее не переводи, про себя рассказывай. Если она лично тебя просила меня убить, то мы прямо отсюда едем в прокуратуру делать признательное заявление и все.

– Нет, с ней я не общался, – ответил Погорел. – Заказ поступил от неизвестного лица.

– И ты согласился, но только духу не хватило нажать на курок, – тут же поддела она его, – поэтому ты и решил меня стащить прямо у всех на глазах, чтобы использовать, как разменную карту в какой-то своей игре. Нацепил маску животного и вперед, чтобы потом и обменять на свою любимую, сам же признался. Не вышло убить на месте, так ты решил сыграть по-другому. Ты же игрок и постоянный клиент казино, вот и разработал комбинацию, – предположила Кэт, мрачно прищурившись, – как вызволить из беды свою Киру. И почему я должна вдруг тебе верить, что все рассказанное перед этим тобой, что все это правда? Из твоего рассказа вышло, что все вокруг могут быть замешаны в этом злодействе, начавшемся с аварии на дороге и смерти человека, все кроме тебя. Чем же ты им всем так насолил, что они против тебя ополчились?

– Всегда забывал закрывать тюбик с пастой после зубов, это кого хочешь доконает.

– Ага, – кивнула Кэт, ничего не поняв, – а вот у меня другое предположение. Тебе просто понадобилось избавиться от твоей Киры, думаю, что это самая верная версия, а заодно и наказать своего друга Ивана на кругленькую сумму за то, что он с ней спал. Не его ли деньги лежали в машине, что пропали из-под кровати?

– Которые в свою очередь уже ты стащила у меня? – улыбнулся Погорел. – Те самые…

– И теперь тебе осталось отомстить последнему, тому самому типу, которого ты видел в метро со своей любимой, и которому она отдалась в мужском туалете, верно? Как видишь, я очень внимательно тебя слушала. И теперь хочу узнать лишь одно, чем тебе насолила лично я? Признайся, ты ведь даже не собирался меня на нее менять, тебе ведь нужна была ее смерть. Двоих уже нет из твоего смертельного списка, лучшего друга и бывшей любимой, а скольким еще предстоит умереть, чтобы ты наконец насытился чужой кровью? Чем ты лучше их всех? Да ты в сто раз хуже, они хоть не прикидывались хорошими, в отличие от подобных тебе типов в белых воротничках, готовых на все ради удовлетворения своих фальшивых амбиций.

– Я тебя не похищал, – Погорел произнес первое, что пришло в голову после услышанного, чувствуя, как же тяжело дается ему общение с женщинами вообще и вот именно с этой дамочкой в частности.

– У тебя тоже провалы в памяти? Или ты сегодняшний с собой вчерашним уже не дружишь, гусь свинье не товарищ?

– Тебя украл тип в маске, с этим я полностью согласен, но это был не я, – выдал он истину, – я всего лишь смог увязаться за ним на байке, одолженном на время у одного ротозея, пока тот таращился на заварушку возле ночного клуба. Никто не ожидал, что я так быстро приду в себя на той крыше, а так бы все на меня и повесили, как и было рассчитано. Скажу больше, что если бы не я, лежать бы тебе уже давно под землей, дорогая.

– И снова ты белый и пушистый, – съязвила Кэт. – Я не я и даже хата не моя, так получается? Меня ты не похищал, на крыше не лежал и в моего помощника тоже не стрелял. Прямо не человек с ружьем, а мой святой ангел хранитель. Одну уже уберег от жизни, принялся за вторую, понимаю. Но не принимаю… Чем еще и я перед тобой провинилась?

– Послушай меня, если бы не я, то ты была бы уже мертва, и если бы это входило в мои планы, но ты жива, а значит не все так плохо в твоем гороскопе. Могилку для тебя выкопали, вопрос, кого в нее положили. Продолжать дальше?

– Продолжай, я очень внимательно тебя слушаю, – кивнула Кэт, сосредоточенно покусывая губы. – Считаешь, что открыл Америку? Так я и без тебя догадалась, что в меня не просто так промазали, может, сам мне ответишь, почему?

– Пока только предположения, – сказал Погорел. – Отбросим версию, что это сама же ты и организовала, и остановимся на другой. Представь, вдруг вскрывается афера с подменой тел, да хотя бы в той же клинике, куда тебя доставили после аварии с полной потерей памяти. Одну в морг и затем в крематорий, а другую, очень на нее похожую, на ее место. Ты точно уверенна, что именно та, за которую себя и выдаешь? Ты ведь ничего не помнишь, родственники тебя уже признали?

– С ними я общалась только по скайпу, – призналась женщина. – Но должен был прилететь мой адвокат.

– Забудь, твой сердечник накоротке уже с Богом, – усмехнулся Погорел. – Обширный инфаркт, понимаешь ли… Кто-то очень не хочет, чтобы тебя опознали, кто?

– Не хочешь же ты сказать, – поджала губы Кэт, – что я сама себя и заказала?

– Вот ты сама снова и вернулась к своим баранам, как преступник всегда возвращается к месту своего преступления. Хорошо, давай углубимся в эту версию, – улыбнулся снисходительно Погорел. – Почему нет? Никто тебя убивать в клубе не собирался. Было спланированное похищение, чтобы отвезти к заранее подготовленной могиле, где уже лежит настоящая американка, пока еще живая, которую так живой и закапывают, чтобы судмедэкспертиза с точностью до минут зафиксировала момент смерти. А ту, которая себя за нее все это время так успешно выдавала, увозят в неизвестном направлении. Через день же, другой, смотришь, и исчезнувшая актриса объявилась бы в Москве, подтвердив свое алиби путевкой и пребыванием на каком-нибудь курорте для избранных, пополнив за это время свой счет кругленькой суммой.

– Так ты и в самом деле думаешь, что я не та, за кого себя выдаю?

– Честно хочешь? – мужчина поднялся с места и закурил. – Мне плевать, кто ты, хоть сам дьявол воплоти, аферистка ли, миллиардерша ли, моли лишь о том, чтобы оказаться непричастной ко всему этому цирку, творящемуся вокруг. Будь уверена, что из него клоуны уже не уедут, достану каждого, только с этим и живу.

– Обидели маленького… А где тот тип в маске, который меня похитил, ты его убил? – спросила она, пытаясь в очередной раз понять хоть что-то из происходящего.

– Тебе это неинтересно, – уклончиво ответил Погорел, – меньше знаешь, крепче спишь.

– Послушай, а не проще ли для всех было меня застрелить прямо у входа, чем городить такой огород с киллером на крыше и похищением?

– Чтобы все сразу открылось, что убита русская подставная, и все бросились бы на поиски американки? Надо быть круглым идиотом, чтобы до додуматься до подобного. А ребята, взявшие тебя в оборот, далеко не идиоты.

– Действительно, – согласилась она, сосредоточенно что-то обдумывая или пытаясь вспомнить. – Думаю, что всему этому есть пока только одно объяснение, ты прав, что я должна была не просто умереть, а исчезнуть, чтобы никто меня днем с огнем не нашел. А я вот она – жива и здорова, – Кэт раскинула руки в стороны и с удовольствием закружилась. – Господи, – приложила она горящие ладони к своим забинтованным щекам, – во что же я влипла?

– Послушай, – Погорел нежно взял ее за руку, – пока ты еще ни во что не влипла. Жива, почти здорова и все твои тоже живы. Вот на этом тебе и надо остановиться, чтобы такой же живой, здоровой и остаться.

– И что я для этого должна сделать?

– Для начала всего лишь представить себе, что ты никакая ни миллиардерша, а наша актриса Е. К. вошедшая так в свою роль, что выйти уже не получается.

– То же самое я могу сказать и про тебя, что ты и есть тот самый свихнувшийся кукловод, который сам себя же и ищет. С тобой приятно общаться.

– Ты даже говоришь без акцента, как такое возможно, и при этом якобы никогда в России не жила?

– У меня русские корни и дома все общались исключительно на русском. А вот как ты ухитрился избавиться уже от друга, потому что спал с твоей женой, избавиться от любимой, потому что спала с твоим другом, и при этом продолжать свято верить в свою ко всему этому непричастность?

– У нас так правильно даже русские не говорят, – заметил Погорел. – Прошу же, представь себя русской, попытайся вспомнить или хотя бы представить себе, что тебя наняли для простенького розыгрыша, но за очень приличные деньги. Все пошло не так, когда ты попала в аварию, и у тебя отшибло напрочь всю память. Только после этого тебя и стали использовать в других целях.

– Спроси у себя, тебе ведь лучше знать, все это организовавшему. Зачем было нанимать русскую, если американку все равно собирались убить? Лучше бы ты мне ничего этого не рассказывал, правда, – вздохнула тяжело она. – Если я не Кэт, а ваша, как там ее, известная актриса, то, черт, как меня тогда признали мои компаньоны по бизнесу? Сама про себя я им точно ничего не рассказывала и потом, зачем на такое стремное мероприятие приглашать известную актрису, которую в вашей стране все знают как облупленную, не проще ли было использовать кого-нибудь попроще? Закопали в лесу и концы в воду, никто и раскапывать бы не стал. Поискали бы немного исчезнувшую американку и успокоились бы, а до пропавшей русской и вообще никому бы дела не было.

– Внешнее сходство с оригиналом, только по этому. Может тебя именно к этому и готовили, чтобы ты подменила эту иностранку после ее смерти. Другого объяснения всему этому я пока не нахожу.

– Знаешь, что-то меня мутит от всего этого твоего расследования, – пробормотала вдруг Кэт, зажимая рот ладонью и пригибаясь, – тошнит… кажется.

– И даже уже не кажется, – отметил с ехидцей Погорел, переставший верить уже даже самому себе, не говоря уж о всех прочих чужаках и чужачках, так стремительно ворвавшихся в его такую упакованную до недавнего времени жизнь.

И после этих его замечательных слов ее и в самом деле вырвало, от одной только мысли о том, где бы она, если бы не этот сомнительный тип, находящийся сейчас рядом с ней, могла сейчас находиться. В могиле, какая прелесть! И что она, черт бы их всех побрал, вовсе уже не она. От этого кого угодно вырвет. Кукловода он ищет… Попробуй найти самого себя в черной комнате да еще и с завязанными глазами. Кэт устало прикрыла глаза, вспомнив вдруг, как чуть не разбросала совсем недавно целую сумку денег на дороге. И откуда у менеджера средней руки с доходом всего в пару тысяч долларов в месяц такие деньжищи, и не получил ли он их за ее похищение? Явно этот ее новоявленный охранник что-то не договаривает и выдает себя не за того, кем является на самом деле. И Владлен Ильич тоже не тот, вздохнула она, за кого себя выдает. Кому вообще в этом гадюшнике можно верить?

Откуда деньги? От верблюда… Погорел будто прочел мысли этой иностранки, положение которой и в самом деле было не завидное, но сама виновата. Могла давно уже быть в своем посольстве или даже лететь в свою Америку вместо того, чтобы якшаться с подозрительными личностями в Подмосковье в слабой надежде докопаться до истины. И кому эта истина нужна, думал он. Осталась жива, уже хорошо, так нет же, ей понадобилось еще стрелять по людям, чтобы потом… Мужчина устало прикрыл глаза и снова оказался там, где ему вообще меньше всего хотелось бы сейчас находиться. Он снова оказался на том Пятницком шоссе недавней давности, с которого его однажды уже вернули, да так удачно, что прямо на ту ночную крышу, с которой дорога вела уже только в двух направлениях: за решетку или на тот свет. Он выбрал самую короткую, чтобы других долго не мучать и самому долго не мучиться. И если до смерти Киры у него было хоть какая-то надежда на более-менее благополучный исход для всех в этом розыгрыше, втянутых в эту смертельную круговерть, то после того, как ее не стало, убийцам оставалось теперь только молиться. Не он затеял эту ужасную игру, но он ее закончит. Обгоревшее тело любимой на руках, прицепившаяся к позвоночнику красивая синекрылая бабочка. Черное знаменье, порхающее зимним утром в метро синими крылышками. Проклятое насекомое, перевернувшее всю его жизнь. Звонил коллега Очкарин, поделился плохой и хорошей новостью, что расстался с женой, застукав ее с молодым любовником прямо в их семейном гнездышке. Не сегодня, и даже уже успел продать дом, чтобы разделить его поровну, сучке – использованные презервативы из-под кровати, а ему все остальное. Голой она в его мир пришла, пусть голой и убирается. Сказал, что деньги есть, спрашивал, куда подвести? Некуда… Погорел удивился, откуда тот узнал его новый номер, но вспомнил, что сам не так давно ему же и звонил, справляясь о деньгах. Тогда их у него еще не было, появились, когда в них просто отпала необходимость. Ох уж эти хитровыкрученные дружки-приятели, развелся он, усмехнулся Погорел. Давно пора было это сделать, кошелка ни одного члена не пропускала.

Глава 55

Человек быстро шел армейским шагом по обочине дороги в сторону области, голосуя кулаком с поднятым вверх большим пальцем. В гражданскую таких офицериков обычно отстреливали из снайперских винтовок, открыто вышагивающих по открытому пространству, плюя на все предосторожности. Вот и этого тоже уже давно могли прикончить, но или злоумышленники потеряли его из виду, или просто потеряли к нему всякий интерес, а только вот уже несколько часов, минувших со смерти Киры, как до этого камикадзе никому не было уже никакого дела. Попутка появилась тогда, когда путник уже и думать про нее забыл, увлекшийся своими мрачными мыслями, не понимая, как его любимой так умело смогли задурить мозги, принявшей за чистую монету весь тот бред, в который их всех так умело втравили? Она же до последнего верила, что все это розыгрыш, пусть жестокий, но ведь не смертельный же, тем более для себя самой. И Иван тоже хорош, продолжал он накручивать себя. Ну ладно она баба, но как он позволил себя так обвести вокруг пальца и профинансировать собственную смерть? Обогнавший его старенький «КамАЗ» проехал вперед еще метров десять, принял вправо и со скрипом остановился, взбив за собой клубы придорожной пыли с обочины.

– До Солнечногорска подбросишь? – спросил он, открывая дверь давно уже потерявшей свой цвет кабины.

– Без проблем, – кивнул усатый водила солидного возраста, – только дверью не хлопай.

Погорел оценил юмор товарища, забираясь в кабину и усаживаясь в потертое сидение. Постарался не хлопать, пришлось «не хлопать» два раза, чтобы та закрылась. В кабине пахло соляркой, пылью и трудной жизнью. Усач с силой воткнул первую передачу и «плавно» стронул тяжелыми рывками грузовик с места. Некоторое время ехали молча, пока пожилой водитель не включил радио с новостями. В кабине скрипело и очень даже солидно урчало, но все же не до такой степени, чтобы нельзя было расслышать, что вещало радио. Ничего хорошего, если честно. Украина, Сирия, Египет да еще немного про ревнивого мужа, подорвавшего себя и жену в машине гранатой. Пока Погорел разбирался со своим кукурузником, террористы в мире успели взорвать наш пассажирский лайнер в Египте, сбить военный бомбардировщик в Сирии и устроить кровавое месиво в Париже. Но все это сейчас было так от него далеко, что даже не трогало. Сначала водитель, уверенно держащийся своими трудовыми ручищами за баранку грузовика, прокомментировал бойню в Париже, что нельзя равнодушно созерцать со стороны горе чужое, оно ведь границ не знает, вот и до Европы добралось. А потом посочувствовал от всего сердца несчастным туркам, оказавшимся в заложниках уже у своего, страдающего манией величия, психопата и пожелал им поскорее от него избавиться, пока тот еще больше дров не наломал.

– Миром правят ослы, вот что я тебе скажу, уважаемый, – подытожил он свою мысль, переключаясь с одной передачи на другую, тяжело выжимая солидную педаль сцепления. – А страдают простые люди, терпящие правление всевозможных тщеславных идиотов.

Попутчик слушал в пол уха, удивляясь самому себе, как далеко он от всего этого отстал, погрузившись исключительно только в свою войну, когда начинала гореть уже вся земля.

– Эй, – водитель все же постарался на себя обратить его внимание, – ты меня слышишь, миром, говорю…

– Идиотов везде хватает, – отозвался нехотя Погорел, занятый своими мыслями.

– Это точно, когда Тбилиси затопило в прошлом годе, помнишь, – бухтел водитель в тон двигателю, мощно урчащему где-то внизу под кабиной, – так там тигр сожрал одного такого, который, видите ли, не знал еще к тому моменту, что этого тигра, согласно новостям, уже давно пристрелили. Везде вранье!

Пассажир не ответил, поэтому диалога и не получилось. Он две войны уже прошел и в третьей участвовать уже не собирался, выиграть бы свою последнюю, давно уже проигранную. Вспоминал Ивана, как лежали тогда брюхо к брюху с зажатой на двоих одной гранатой. И как тот потом его предал! И предал ли вообще? В этом он был и сейчас не уверен, что именно его друг и был организатором всего этого розыгрыша. Обдурили мужика точно так же как и его Киру, и вот в живых он остался один, вздохнул Погорел, одному все и расхлебывать. Весело было тогда, обхохочешься! А сейчас еще веселее, грустно усмехнулся он. Вспомнилась вдруг Чечня, как огромный Т-72 чуть не наехал на кроху в перевязанном крест– накрест через маленькое туловище пуховом платке, как выбрался из башни танкист, чтобы забрать ее с собой и как был убит снайпером, как потом сам он из гранатомета накрыл снайперское гнездо, но только слишком уже поздно. Мертвого в живые уже не вернешь! Вспоминал, как ждали своего вылета в аэропорту с Кирой, вспоминал их последнюю встречу и их тяжелый разговор. Вся жизнь свелась только к воспоминаниям.

– Ты вот мне скажи, – водить бросил взгляд на молчуна, – куда мы катимся?

– Я надеюсь, что в Солнечногорск, – отозвался тот нехотя.

– Да я не про это, – рассердился усатый труженик дороги с более чем солидным стажем выживания. – Вот смотри, мы с тобой едем в Солнечногорск, верно? Мы знаем, куда мы едем! И вон тот «жигуль» тоже катит в Солнечногорск, бляха муха, он тоже знает, куда он катит, а вон тот, – ткнул он работящим пальцем с толстым ногтем еще в один автомобиль, двигающийся попутно, – спешит, к примеру, в Клин, и он тоже знает, куда спешит. Короче, каждый точно знает, куда он катит, а вот все мы вместе ну не фига не знаем, куда прем! Почему так?

Пассажир пожал плечами:

– Черт его знает, думаю, что даже и не каждый из нас знает точно, куда направляется, чего уж говорить про всех вместе.

– Неправильно все, – вздохнул водитель, – одни богатеют, а другие беднеют.

– Снова отобрать все и поделить?

– Верно, – кивнул водила, не понявший юмора, – только делить не надо. Земля и все что в ней, должно принадлежать народу, а не кучке присосавшихся прохиндеев. А Серебряков, знаешь, что сказал, что если во власть идешь, то должен подписать бумагу, что все твои дети будут жить дома в течение пятидесяти лет. Правильный мужик, конкретный.

– Только сам почему-то в Канаду свалил, – усмехнулся Погорел.

– Он же не политик, устал от бардака, вот и свалил.

– Мы про мировую политику вроде говорили.

– Так это… – поморщил лоб водитель, – ну, бляха-муха, куда ты прешь, твою мать… – покрыл он матом подрезавшую его грузовик иномарку, – накупят прав и летают, а другие потом по кюветам валяются. Меня вот недавно один такой ухарь на Ленинградке подрезал, убил бы гада, я водку вез, не знаю, как сам уцелел, блин.

– Машину не запомнил? – спросил попутчик без всякой надежды.

– Козел чуть меня на тот свет не отправил, – засопел недовольно водитель, – а я не запомнил? Обижаешь, командир, все здесь, – постучал он себя пальцем по лбу. – Было два джипа, белый и черный, устроившие гонки, и еще одна легковушка. Черный джип с яйцами, болтающимися под бампером. В легковушке вроде водитель сгорел, труп, правда, я не видел, сильно пылало.

– А номера запомнил?

– Говорю же, черная была и белая… А пассажирка из кабриолета только подсмолилась немного, но осталась живой. Из машины ее выкинуло, как тех двоих гонщиков летом из «Порше» на Якиманке, помнишь, но эту не насмерть. Без крыши катили… На попутке ее в больницу-то и отправил, ага, и сам с ней поехал, так шибанулся об руль, что ребра затрещали, но все обошлось, слава Богу. Того… лицом красивая была, ага, как в кино, только лучше. В кино-то они все искусственные, а здесь настоящая. Поранилась шибко, все в царапинах, что за люди, поражаюсь, только пятки и засверкали.

– У красивой с пораненным лицом?! – улыбнулся Погорел.

– У этого гонщика из белой тачки, что я подмял под себя, догонялся вперегонки. Устроили, понимаешь, гонки, а другим страдать и умирать. Так ведь откупятся, прокуроры падки на бабки, у нас сажают только за пирожки.

– Кто бы сомневался, – согласился Погорел. – А что за яйца на бампере, не понял?

– Обыкновенные, светящиеся флюроценные, – пояснил шофер. – Пусть только попадутся мне на глаза. Всмятку по асфальту размажу! Я уже на трех джипах такие видел, но те не светились, как у этого. Не понимаешь? Поясню на примере с собаками, – слушатель еле успевал за ходом мысли рассказчика, – чем мельче хозяин, тем больше у него псинка, кому чего не хватает, короче… Всяк по своему утверждается. Меня Михаилом с детства кличут, а тебя?

– Иваном, – соврал Погорел, а потом еще и фамилию своего покойного друга приврал на всякий случай, чтобы когда того начнут допрашивать следственные органы по поводу случившегося, знал точно, кого подвозил. Михаил был человеком общительным, мог трепаться часами. Цеплялся за какую-нибудь тему в своем радио и давай ее раскручивать. Причем, что является отличительной чертой людей не очень образованных, почти во всех областях человеческого бытия он чувствовал себе как в своей тарелке. Один раз даже роды принимал у одной тетки в кабине, подвез на свою голову. Сам чуть не родил! Одна тема сменяла другую, но его язык без костей совершенно не уставал их перемешивать, благо дорога была дальняя, и делать все равно было нечего. Попутчик почти не слушал его треп, прикидывая, так ли уж случайно появился в его жизни еще и этот участник продолжающегося действа, если в этом мире случайностей вообще не предусмотрено. Мир, который он любил, в котором жил, этот мир в одно мгновение рухнул, разлетевшись в клочья и оставив после себя только пустоту. Пустоту в сознании, пустоту в действительности, пустоту, заполнившую собой все и ставшей всем смыслом его дальнейшего существования. Он взглянул на часы, до пункта назначения оставалось еще минут пятнадцать пути, можно было и вздремнуть. И монотонное урчание дизеля с мягким покачиванием в кресле этому только способствовало. Последняя встреча с Кирой в леске на окраине города, ее горящие ненавистью глаза, его бестолковые ответы и двойка за проваленный тест на совместную жизнь. Погорел открыл глаза и снова посмотрел на циферблат своих часов. Голос любимой все еще звучал в голове, только самой ее уже не было. Надрывно урчал мотор, вращая в гору колеса тяжелой машины, бренчало где-то под потолком радио.

– Где едем? – спросил он, потягиваясь.

Водитель назвал деревню, что недавно проехали, до Солнечногорска оставалось совсем чуть, потом несколько километров в сторону и все, приехали. Пятницкое шоссе вообще по своей природе очень узкое, а если по нему еще и грузовик тащится, то и вовсе непроходимое даже для крутых джипов. И с какой это стати трудяга-грузовик должен был съезжать на обочину, чтобы пропускать крутых, с которых, если по правде, обществу больше вреда и совсем никакого здоровья! Да хоть обморгайся… Но всему приходит конец, пришел конец и этому тупому упрямству: встречная полоса освободилась, и черный внедорожник прямо через две сплошных линии пошел на обгон упрямого грузовика, не желающего уступать ему дорогу. Когда же джип поравнялся с грузовиком, его боковое стекло опустилось, и оттуда понеслась такая брань рассерженного кавказца, что даже усач не выдержал. Он и так-то не очень жаловал всех этих залетных из южных стран, которые вместо того, чтобы налаживать жизнь в своих родных местах, занимались исключительно только тем, что в свое удовольствие портили ее в чужих.

– Мужик, тормози, – орал чернобородый из крутого авто. – Не бойся, я просто расскажу тебе, как надо правильно ездить по дорога, чтобы не создавать опасный ситуаций для других. Я тебя уважаю, ты меня уважаешь, прими вправо, поговорим как мужчина с мужчиной.

– Думаешь, красавица, бороду нацепила, так сразу и в мужика превратилась? Если я остановлюсь, абрек, – орал ему в ответ усач через открытое стекло кабины, – то ты с места уже не тронешься!

– Смелый, да?

– Да пошел ты, обезьяна заросшая! – и с этими словами водитель закрыл окно и перестал вообще реагировать на матерщину из чужой машины, только еще крепче сжал пальцами рулевое колесо, огромной силой воли подавляя в себе искушение вильнуть чуть левее. Попутчик же его, глядя на все это со стороны, лишь помалкивал. Свои разборки уже достали, чтобы встревать еще и в эти дорожные. Наверное, людям и в самом деле в этом мире больше уже делать нечего, раз начинают дорогу делить. Горец же из параллельного внедорожника тем временем ругался все сильнее, брызгая слюной и приказывая уже стволом настоящего револьвера остановиться этому транспортному дебилу, на что тот лишь ткнул ему через стекло огромную фигу с траурным ногтем, что само по себе было уже не очень хорошим предзнаменованием для джигита. Тому бы одуматься, но куда там… Миша даже немного вильнул в его сторону многотонной махиной, чтобы образумить того всей своей многотонной массой непонятливости, не помогло. Это-то неосмотрительное движение со стороны тупорылого дебила окончательно горячего человека и взбесило. Наглеца надо было проучить уже по-настоящему! Резким рывком джип ушел вперед, пристроился впереди и стал, врубив аварийку, легонько так притормаживать, подставляясь по крупному всем своим крутым задом.