Текст книги "Частный детектив. Выпуск 12"

Автор книги: Яннис Марис

Соавторы: Кедар Натх,Игнасио Карденас
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Он грубо прервал меня, лицо его побагровело.

– Как?! Как вы сказали?! Предупреждаю, я не намерен терпеть какие-либо выходки! Меня ваши отговорки не волнуют! Что это за намеки? Где письма, черт побери?!

– Похоже, вы не понимаете, сенатор, – вежливо улыбнулся я. – Мы сейчас говорим о покойнике, вернее, о покойнице. Вам ясно? Ваша прекрасная любимая Сусанна мертва. Когда я пришел к ней домой, то застал ее труп. И вы должны кое о чем хорошо подумать.

Когда я умолк, на моем лице уже не было беспечной улыбки. Я понимал, что произошло преступление, и я – единственный свидетель. Я сидел на стуле, наклонившись вперед и подняв глаза, увидел в руке Рамиреса пистолет.

– Вы, должно быть, не отдаете себе отчета, что значит смеяться надо мной! – с яростью прошипел он. – Письма, живо!

Я сунул руку в карман и с недовольным видом вынул два письма и положил их на стол.

– Одного не хватает! – рявкнул сенатор.

– Вот как? – изобразил я удивление. – Я обнаружил там только два.

Рамирес не отводя дула пистолета, гневно посмотрел на меня.

– Я написал три письма! – прорычал он.

– Мне очень жаль, – ответил я. – Но это все, что у меня есть. – Потом, словно меня внезапно осенила эта мысль, добавил: – Может, женщина уничтожила или спрятала одно письмо, чтобы потом вас шантажировать?

– Именно это меня и интересует, – задумчиво пробормотал сенатор.

Он спрятал письма в карман пиджака и направился к двери. Продолжая сжимать в руке пистолет, он бросил на меня пронизывающий взгляд.

– Запомните хорошенько, Арес. Не вздумайте меня шантажировать с помощью этого письма.

– Письмо… – пробормотал я себе под нос, когда он вышел. – Сусанне оно больше не нужно. – Взглянув на часы, увидел, что уже половина первого. – Да, и здорово же я влип.

Пожав плечами, я положил в бумажник 200 песо. «Выясню, кто ее убил», – подумал я и вышел из конторы.

В гостинице, прежде чем лечь спать, я достал свою записную книжку и занес в нее наиболее значительные события прошедшего дня. Такая у меня выработалась привычка с тех пор, как я занялся своей неблагодарной деятельностью. Затем я уснул и крепко спал до самого утра.

4. Убежище беглеца

Наступил рассвет. Я вскочил с постели, сделал небольшую зарядку, принял душ и оделся. Затем, прочитав газету, отметил любопытное: убийство было совершено с целью ограбления. Служанка сообщила, что пропали драгоценности и недостает множества дорогих вещей. Исчезло также полотно кисти Дега. Пустое место на стене свидетельствовало об изысканном вкусе вора. Из массы картин, висевших в доме прекрасной Сусанны, убийца предпочел «Балерину за кулисами» Эдгара Дега. Полиция ведет расследование. Найдено огромное количество следов, и поимка преступника – вопрос нескольких часов. Что не вызывало никаких сомнений – вор и убийца – одно и то же лицо. Значит я не только вор, но еще и убийца, и все это по милости той проклятой девчонки с ангельским личиком.

Тяжело вздохнув, я открыл бумажник и посмотрел на сотенные купюры. «Нет, во всем этом виновата не она», – подумал я, выходя из отеля. Позавтракав, не отправился как обычно в контору, а зашел в телефонную будку и набрал номер сенатора.

– Что вам угодно? – спросил низкий бархатный голос. Подобострастные нотки выдавали слугу.

– Будьте любезны сеньориту Рамирес.

– Как доложить, кто ее спрашивает?

Черт побери! Следовало ожидать подобного вопроса.

– Какое вам дело? – заорал я. – Если она дома, попросите ее к телефону.

Как ни странно, грубость сработала. Это оказалось гораздо действеннее, чем если бы я начал объясняться. Слуга, должно быть, решил, что я один из тех типов, кто не может назвать свое имя.

– Сеньорита ушла в университет, господин, – сказал он смиренно.

Повесив трубку, я закурил сигарету и сделал три глубоких затяжки подряд. Затем поехал в университет. В справочной университета мне сообщили, что сейчас дочь сенатора на кафедре философии. Припарковав машину напротив храма науки, и принялся ждать. Чуть позже одиннадцати я заметил мальчишку, тащившего стопку свежих газет.

Купив одну, я разразился проклятьями – дело принимало скверный оборот: на передней полосе красовалась моя физиономия. Я закурил вторую сигарету и стал читать. Через полчаса я увидел сеньориту Рамирес, выходящую из здания с книжками в руке. Она легко перепрыгивала через ступеньки, перебрасываясь шутками с подругами.

Я тихонько свистнул. Увидев меня, она подбежала к машине.

– Нам надо поговорить, – сказал я. – Садитесь!

На ее лице промелькнуло неодобрение, похоже, ее что-то удивило. Оглядевшись по сторонам, она села рядом со мной. Увидев на сиденье развернутую газету, вскрикнула от ужаса. Это и понятно: крупными буквами там было напечатано: «ПОЛИЦИЕЙ РАЗЫСКИВАЕТСЯ ОПАСНЫЙ ПРЕСТУПНИК».

– Вы… вы убили ее? – прошептала она, побледнев.

– А я ждал вас вчера вечером, – заметил я.

– Мне очень жаль. Но папа подслушал наш разговор. У него отводная трубка. И… Но послушайте! Вы еще не ответили на мой вопрос! Это вы ее убили?

Девушка мне очень нравилась. И вообще, мне нравятся девушки, задающие наивные вопросы.

– Так считает полиция, – ответил я. – Но есть два человека, которые знают, что это – ошибка.

Да? И кто же это?

Я засмеялся.

– Убийца и я… естественно.

– Как вы думаете, кто это мог сделать?

В ее словах звучало какое-то отчаянье, но взгляд оставался грустным. Мне показалось, что этот вопрос таит в себе скрытый смысл. Я с беспокойством посмотрел на девушку и ответил:

– Да-да… Ваш отец.

К моему удивлению, лицо сеньориты Рамирес оставалось спокойным – вероятно, она была готова к подобному ответу.

– Это не так, – возразила она. – Вы же знаете, что это не так, вы сказали это, чтобы напугать меня.

В ее глазах я увидел страх, в голосе звучала неуверенность. И тогда я решил перегнуть палку, чтобы увидеть ее реакцию.

– Вы с вашим отцом сговорились заманить меня в ловушку. Все это я уже обдумал. Для чего вам так срочно понадобились эти письма? Не застав меня в конторе, вы разыскали меня в баре. – Я заметил, как девушка сделала протестующий жест, но не дал ей заговорить и продолжал: – Вам был нужен именно я. С моей репутацией детектива, берущегося за различного рода темные дела, не так ли? Красивое личико и триста монет – этого достаточно, чтобы я не отклонил ваше предложение.

– Какая гнусность! – возмущенно воскликнула она.

– Возможно, вы не до конца были посвящены в эту интригу, – невозмутимым тоном продолжал я. – Может, ваш отец просто попросил вас связаться со мной и уговорить забрать эти письма… – я улыбнулся, – письма любимой Сусанны, как он с нежностью ее называет. А я, как дурак, клюнул на вашу удочку. Разве я мог отказать такой хорошенькой девушке, да еще впридачу с тремястами песо в руках? Ваш отец все предусмотрел. А потом он подождал меня в доме Сусанны. Оглушил, а потом оставил по всей спальне отпечатки моих пальцев… Отличная работка!

Девушка пронзила меня взглядом, в котором читалось все: ярость, гнев, страх, презрение.

– Не думаю, что я стану дальше выслушивать все эти мерзости, – тихо произнесла она. – Если вы верите всему тому, о чем сейчас говорили, вы еще больший подлец, чем думает мой отец.

Со слезами на глазах она вышла из автомобиля. Я поглядел ей вслед, и ругательство невольно сорвалось с моих губ. Да, нелегкая мне предстояла задача – доказать, что это убийство – не моих рук дело. Я молча, словно оцепенев, сидел в машине, и обдумывал, что делать дальше. Необходимо выработать четкий план действий. Затем я поспешно покинул машину и направился к автобусной остановке. Сев в подошедший автобус, добрался до коммерческого центра города и позвонил в платный гараж, где время от времени оставлял машину. Сообщил служителю гаража о местонахождении своего автомобиля, чтобы тот мог приехать и забрать его. После чего двинулся пешком на Колокольную. Все это время я надеялся, что никто из шедших мне навстречу людей не опознает меня по фотографии в газете, ведь полиция не дремлет. Я старался выглядеть как один из миллиона жителей Гаваны и ничем не привлекать к себе внимания прохожих.

Минут через пять я оказался возле парикмахерской на улице Санха. Выйдя оттуда свежевыбритым и коротко подстриженным на армейский лад, я двинулся к Алисе, живущей в районе Старой Гаваны. Стукнув в дверь молоточком, стал ждать. Алиса появилась быстро. Увидев меня, она с иронией произнесла:

– Заходи, любовь моя. Я ждала тебя.

Я вошел. Алиса остановилась передо мной. Она походила на игривую кошечку.

– Я знала, что ты придешь, – сказала она. – Когда увидела в газете твою физиономию, подумала: сейчас он явится ко мне, чтобы спрятаться. Когда ему плохо или нет денег, он всегда приходит к Алисе. А когда неприятности минуют, он поцелует меня в носик, скажет: «Пока, дорогая!» и исчезнет до тех пор, пока с ним опять не случится какая-нибудь история.

Я стерпел ее упреки, потому что Алиса была стопроцентно права. Но сейчас я чувствовал себя не лучше волка из «Красной шапочки», затравленного охотниками. Чтобы скрыть свое замешательство, я сжал Алису в объятьях и поцеловал в кончик носа. Затем отнес на диван. В ее голосе звучала любовь, в глазах читался немой укор. Чувствуя себя виноватым, я снова принялся ее целовать. Алиса обняла меня за шею и страстно возвратила мне поцелуй.

– Эта сладкая минута перечеркивает все остальное, – прошептала она, приподнявшись с дивана и поправляя прическу. – Ну, а теперь поговорим о тебе.

– Поговорим, если не займемся другими вещами, – рассмеялся я.

– Иногда ты меня просто удивляешь своей беспечностью, – укоризненно проговорила Алиса. – Ну да ладно, оставим это. Ответь лучше, почему полиция считает, что ту женщину убил ты? – Лицо ее приняло испуганное выражение. – Ты же не убивал, так ведь?

Она слегка отодвинулась и пристально посмотрела на меня. Да, мне явно нравятся девушки, задающие наивные вопросы… Хотя Алиса отнюдь не наивна. Я поцеловал ее в губы и спросил:

– А ты как думаешь?

– Думаю, что ты способен…

– Какая плохая девочка! – воскликнул я.

– Это – единственный способ удержать тебя, – объяснила Алиса.

– Это называется эгоизмом. Все хорошее должно быть естественным.

– Дурак набитый! Хлыщ! Сатир! – прикидываясь разгневанной, произнесла Алиса.

Рассмеявшись, я коротко рассказал ей обо всем, что со мной приключилось.

– Вот и вся история, – подытожил я. – Как видишь, я крепко увяз. Теперь на меня повесят это дело, – добавил я хмуро.

– Ты заслужил, – сердито пробормотала она. – Это ведь не по твоей части, а ты встрял в это дело, только чтоб повыпендриваться перед девчонкой.

– Будет тебе! – возразил я. – Не намерен весь вечер выслушивать от тебя обвинения.

Я резко встал и надел шляпу. Но это была игра – мне вовсе не улыбалось уходить. Алиса повисла у меня на шее… и все стало на свои места. С этого момента все шло по моему плану. Я поручил Алисе достать из сейфа в моей конторе письмо Сусанны и принести сюда.

– Полицейские, – предупредил я, – наверняка крутятся возле конторы на случай моего возвращения. Они могут оказаться внутри, поэтому будь осторожна. Прежде чем войти, обойди вокруг здания.

Затем я прочитал небольшую лекцию о том, как избавиться от слежки.

Когда через два часа Алиса вернулась, я убедился, что лекция пошла ей на пользу. Хвоста, правда, не оказалось, но Алиса действовала правильно – она выложила из сумки все семь писем: одно сенатора и шесть остальных, принадлежавших трем разным людям, которые подписывались только инициалами. Я почувствовал себя неуютно. Прочитав эти письма несколько раз, я так и не обнаружил в них ни одного имени. Да, начинать было не с чего. Одни только глупости да банальности, которые пишут без ума влюбленные мужчины своим пассиям. Я нервно зашагал по комнате. Алиса молча наблюдала за мной. Что-то мне в ней очень нравилось, а что – и сам не знаю. Может, ее огромные темные глаза, может, чувственный рот или прекрасное тело. Но больше всего мне нравилось ее спокойствие. Она говорила очень мало, а если говорила, то только по делу. Поразительное качество для красивой женщины… А кроме того, Алиса умела думать.

Сейчас она улыбнулась, сходила на кухню и принесла мне стакан холодного пива, словно разгадав мое желание. Вот такой была моя Алиса.

День близился к концу; мы сидели за столом и ели. Я проглядел вечернюю прессу, принесенную Алисой из города. Все оставалось по-прежнему. Полиция продолжала надеяться, что преступник вскоре окажется в ее руках. Подобное двусмысленное утверждение меня рассмешило: они имеют в виду меня или кого-нибудь еще? Я прочитал в газете показания шофера Сусанны. Записав его адрес в блокнот, подумал, что это заявление не больно-то интересное, хотя…

Около девяти вечера, прослушав по радио последние новости, я решил выйти. Проверив «люгер», надел шляпу. Алиса стояла в дверях.

– Отговаривать тебя, конечно, бессмысленно, – сказала она.

Я улыбнулся, потому что она предвосхитила мой ответ.

– Ты права. Это пустая трата времени.

– Береги себя, дорогой, – прошептала она.

– Ты все еще поёшь в «Сьерре»? – спросил я, лишь для того, чтобы что-то сказать.

– Да, но только до одиннадцати. Ты придешь?

– Возможно.

Я поцеловал ее в кончик носа и вышел, на улицу. Пока я дожидался на углу автобуса, подумал, что снова заметил в ее глазах упрек. И опять почувствовал себя виноватым. И поделом. Я всегда беззастенчиво пользовался Алисой, и она никогда не подводила меня.

5. Макейра

Чтобы добраться до нужного мне дома, необходимо было преодолеть небольшую низину. За нею начинался обособленный от города квартал бедноты. Он располагался на пологом холме; ниже, освещенные скудными фонарями, стояли покосившиеся домишки с залатанными стенами, возле которых я заметил несколько плохо одетых людей. Между домами проходила узкая улочка. Зрелище было удручающим – чахлые, худосочные деревья, поломанные заборы, неподалеку – огромная, зловонная куча мусора.

С минуту я постоял в тени небольшого дерева, оценивая обстановку. Затем нашел нужный мне домик, напоминавший развалины. Убедившись, что полицейских поблизости нет, я спустился с холма и подошел к дому. Постучав кулаком в дверь не очень сильно, а так, чтобы только быть услышанным, – прислушался. Дверь открыла женщина с грудным ребенком на руках. Другой малыш, постарше, уставившись на меня своими темными круглыми глазенками, вцепился в материнский подол. Женщине на первый взгляд было лет сорок – сорок пять, но возможно она была и моложе. На ее лице лежала печать страданий и нищеты. Безвольные мутные глаза говорили о полнейшей апатии. Нищета… одна только нищета, – читалось в ее глазах. Женщина испытующе посмотрела на меня и без особого энтузиазма спросила:

– Что вам угодно?

Я не успел ответить. Позади нее из двери выглянул мужчина с заспанным лицом.

– Кто там, Анджела? – хрипло спросил он.

Я сделал шаг вперед, чтобы он меня увидел, но судя по всему, он не узнал меня по газетной фотографии; мягко отстранив женщину, он подошел ко мне. Женщина послушно ретировалась, увлекая за собой ребенка, державшегося за ее подол. Мужчина внимательно разглядывал меня.

– Заходи, приятель, – проговорил он. – Я тоже читаю газеты, но придерживаюсь того мнения, что сначала следует выслушать человека, а потом уж делать вывод – осуждать его или нет.

– Благодарю вас, – тихо ответил я, присаживаясь на предложенный мне неудобный табурет.

– Каждый человек имеет право на собственное мнение, – философски изрек мужчина. – У одних – оно одно, у других – другое. Полагаю, у вас тоже существует свой взгляд на вещи.

Я не знал, что ответить. Его слова о том, что он никого не осуждает, пока не выслушает, вовсе не означали, что он не верит, будто я убил Сусанну. Да еще эта туманная философия…

Он уставился в пол.

– Вам мои слова могут показаться странными, – словно угадывая мои мысли, продолжал он, оторвав взгляд от пола и теперь в упор разглядывая меня. – Она более чем кто-либо другой заслуживала смерти; это была не женщина, а сущий дьявол – эгоистичная, деспотичная, в общем, недостатков у нее хватало. Но я сейчас не намерен давать ей какую-либо оценку. Ведь у всех без исключения есть свои недостатки. И в некотором роде, она не отличалась от остальных.

Я, в свою очередь, изучал лицо говорившего. Понял, что передо мной честный, добропорядочный человек. И человек этот был мне нужен, и я хотел его понять. Может, он сможет вытащить меня из этой трясины. И я заговорил:

– Вы теперь без работы, сеньор Макейра. Я мог бы нанять вас на несколько дней. Мне нужен шофер.

– Нет, благодарю вас, – не раздумывая ответил он. – Вы правы, в работе я нуждаюсь. Только не в такой. Это слишком опасно. Кроме того…

Я достал из бумажника 100 песо.

– Всего на трое суток, – я положил купюру на его колено.

– Кроме того, – не обращая ни малейшего внимания на деньги, продолжал Макейра, – машина сейчас в разъездах и…

Я достал еще сотенную, затем еще две и пятьсот.

– Жду вас в агентстве, – тоном приказа произнес я и посмотрел на часы: – В половине одиннадцатого вы медленно поедете по улице Инфанта. Если все будет в порядке, привяжите к антенне автомобиля белый платок.

Макейра проводил меня до двери. Вид у него был испуганный.

– Не волнуйтесь, сеньор Макейра, – успокоил я его. – Я не убивал Сусанну.

На его лице появилось удивленное выражение.

– Нет? А кто же ее убил?.

– Вот это нам и предстоит выяснить. Всего хорошего!

В двадцать пять минут одиннадцатого я увидел блестящий черный «шевроле» с белым платком, привязанным к антенне, подошел к нему и приказал Макейре на первой скорости медленно проехать по улице, чтобы приглядеться к машинам, следующим за нами. Не заметив ничего подозрительного, я тем не менее велел шоферу проделать это еще два раза. На его лице застыла странная улыбка.

– Удивительный вы человек, – заметил он. – В тот день, когда ее убили, вы были весьма неосторожны. Я правильно догадываюсь? Я же, наоборот, человек крайне предусмотрительный.

– Вы потеряли работу, но я же не говорю…

– Что?

– «В тот день, когда ВЫ убили Сусанну».

– Верно, – заметил он, – конечно, вы могли бы так сказать, но это – вопрос спорный. Каковы ваши планы?

Я не сразу ответил на его вопрос, а только вытащил из кармана блокнот и спросил:

– Сколько у Сусанны было любовников?

Макейра весело посмотрел на меня.

– Никогда их не считал. Это длинный список…

– Среди них есть, чьи инициалы начинаются на «Р». Вы случайно не знаете, кто это?

– Скорее всего, Ремберто Рамерал, – без колебаний ответил Макейра. – Он испанец. Занимается импортом ликеров. Насколько мне известно, сейчас проживает в Алмендаресе.

– Нанесем-ка мы ему визит, – произнес я, поудобнее устраиваясь на сиденье.

Никогда бы не подумал, что дом, который занимал любовник Сусанны, может так выглядеть. Уж больно обшарпанный был у него вид. Я позвонил. Дверь открыл сам хозяин. Я не был с ним знаком. Однако почему-то сразу решил, что это именно он. И почему-то подумал, что до моего прихода он сторожил под дверью. И открыл ее с таким видом, словно ожидал встретить не меня, а кого-то другого.

– Что вам угодно? – сухо спросил он.

– Побеседовать с вами, – ответил я и, не дожидаясь приглашения, перешагнул через порог.

– Что за неслыханная наглость! – вскричал Рамерал. – Кто вам позволил врываться в мой дом?

– Помолчите, сеньор Рамерал! – резко сказал я. – Скандал пойдет вам не на пользу. Надеюсь, вы не хотите, чтоб ваша жена прочитала вот это? – и я помахал перед его носом письмом к Сусанне.

Тот попытался его выхватить, но я успел спрятать изобличающее послание в карман.

– Давайте лучше спокойно поговорим, – предложил я.

Из глубины дома послышался приятный женский голос.

– Кто там, Рембер?

– Нет… ничего, – ответил Рамерал, увлекая меня за собой. – Быстро говорите, что вам нужно. У меня мало времени.

Он нервно порылся в кармане и достал пачку сигар «Партагас». У меня перед глазами тут же всплыли окурки в пепельнице Сусанны, и сердце предательски екнуло. Увидев, что Рамерал намерен спрятать пачку, я попросил:

– Не угостите ли меня сигарой?

И прежде чем он успел ответить, выхватил у него из рук пачку и сунул ее в карман. Рамерал рванулся ко мне, но я пнул его ногой в живот, и он отлетел к стене.

– Если отпечатки пальцев на этой пачке совпадут с теми, что оставлены на стакане в спальне Сусанны, – угрожающе произнес я, – приготовьтесь к тому, что вам многое придется объяснять в полиции.

Он молча с ненавистью смотрел на меня.

– Когда я вам позвоню, сеньор Рамерал, приготовьте убедительное объяснение, – сказал я и, повернувшись, направился к автомобилю.

– Ну как? – спросил Макейра, сгорая от любопытства.

– Не скажу, что ему было приятно, – ответил я, добавив: – Для первой-то встречи…

– А! «Для первой…» Значит, будут еще?

– Безусловно, безусловно, – задумчиво пробормотал я.

– А теперь куда?

– К «К.С.П.». Знаете?

Макейра на секунду задумался.

– Может, речь идет о сеньоре Падуа, – сказал он наконец. – Его зовут Карлос, а еще также Золотым Тельцом. Этот старик обожает молоденьких девочек. Их же интересует его бездонный кошелек. Сусанна говорила, что он – владелец двух сахарных заводов.

– И твоя хозяйка хотела бы их присвоить, а?

– Да, в этом ей опыта было не занимать. И вообще, все ее знакомые – всякие там государственные шишки, индустриальные магнаты, банкиры.

– О! Одно письмо подписано «В.В.». Это, часом, не банкир Вертьенте Второй?

– Он был одним из ее визитеров, – Макейра откинулся на спинку и пристально посмотрел на меня: – Думаете, у одного из них был повод? Ревность или…

– У них у всех имелись мотивы, – я сделал Макейре знак ехать. – А вот, например, прекрасный повод для убийства: она могла их шантажировать…

– Вы мне еще не сказали, к кому мы сейчас едем, – проговорил водитель, нажимая на газ. – Сейчас несколько поздновато для визитов… я хочу сказать, для визитов такого рода. Не лучше ли сначала договориться по телефону? Ведь у вас есть козырь и вам нечего бояться отказа от встречи. Когда они узнают, что у вас в руках их письма, сами прибегут как миленькие.

«Шевроле» выехал на просторный Проспект 31, но я не обратил на это внимания, поскольку изучал лицо Макейры. Половина его лица улыбалась, другая не выражала никаких эмоций. Вне всякого сомнения, мой собеседник человек умный, находчивый. Проскочив тоннель, машина с ревом помчалась дальше. Когда мы миновали Потин, Макейра вопросительно взглянул на меня, но я промолчал, и он продолжил свой путь. Я все еще колебался, куда нам ехать, и в раздумье закурил сигарету. Наконец, я велел припарковать машину возле бара «Каштан». Зайдя туда, выпил стакан холодного пива и попросил телефонный справочник. Взяв еще стакан и потихоньку потягивая из него, я отыскал в справочнике Карлоса Сото Падуа. Набрав номер, услышал длинные гудки и стал ждать, тем временем размышляя, в какую опасную игру я играю. Ведь все возлюбленные прекрасной Сусанны – люди с огромным влиянием и… Женский голос прервал мои раздумья. Женщина раздраженно спросила, кто звонит. Я тоже занервничал и чуть было не ответил бестактностью, но тут приятный баритон прервал истерические вопли.

– Сеньор Падуа? – облегченно спросил я.

– Он самый, – ответили мне. – Можно узнать, кто вы и какого черта вам надо в такое время?

Я отхлебнул пива, отметив про себя, что судя по голосу, этому человеку далеко за пятьдесят.

– Могу рассказать вам кое-что интересное об убийстве Сусанны. Ну как? – сказал я.

– Что? – Падуа перешел на шепот. Голос его изменился, и я уже не был уверен в том, что мой собеседник человек в возрасте.

– Я не намерен повторять, сеньор Падуа, – сердито произнес я.

– А я – выслушивать глупости, – отрезал тот, не повышая голоса.

Я ожидал, что после подобного ответа он повесит трубку, но этого не произошло. Я почувствовал, что Падуа у меня на крючке.

– Буду ждать вас в кабаре «Сьерра» в течение часа, сеньор Падуа. – Тот было запротестовал, но я невозмутимо продолжил: – Вам будет нетрудно меня узнать. Отыщите столик, на котором не будет вазы с цветами, там вы меня и найдете.

Он продолжал что-то возражать, но я повесил трубку, допил пиво и вышел на улицу.

– К «Сьерре», – приказал я Макейре.

– Куда? – похоже, удивился тот, но мне было некогда изучать выражение его лица.

– К кабаре «Сьерра», – повторил я.

– Но… но вы должны понять, – заговорил Макейра взволнованно, – что это равносильно тому, как если бы вы развалились на скамейке в Центральном парке в полдень… Впрочем, вы знаете, что делаете, – и он лишь пожал плечами.

– «Сьерра» – прекрасное место для встречи, – прервал я его, но Макейра меня уже не слушал.

Под предлогом аллергии на цветы я попросил официанта убрать со стола роскошный букет роз и принести «дайкири». Столик стоял напротив входа, но находился в темноте. Хотел бы я сейчас увидеть лицо Алисы! Оркестр заиграл какую-то легкую инструментальную пьесу. Мелодия была заразительной, и наблюдая за дверью, я принялся отбивать такт ногой. Начались танцы, но вот на эстраду вышла Алиса и запела одну из песен, которые мне были так хорошо известны. Кик всегда, она выглядела прекрасно и неповторимо. Она не могла видеть меня в полумраке зала. Закончив петь, Алиса произнесла в микрофон несколько шуток и снова затянула тягучую медленную мелодию. Неожиданно музыка заиграла быстрее, и на сцену выскочили очаровательные мулатки и понеслись в огненном танце. Зазвенели бонго[4]4
  Бонго – негритянские барабаны.


[Закрыть]. Какие мулаточки! Когда вокруг все снова закружились в танце, к моему столику подсел Падуа. Лицо его вытянулось от удивления.

– Вы?! – пробормотал он. – Вам следовало бы быть поосторожней.

Я рассмеялся. Мне действительно было очень весело. Падуа, толстый, лет пятидесяти, изумленно смотрел на меня. Меня очень развеселило, что я почти не ошибся относительно его возраста. И, судя по всему, Падуа не был сложным и неприятным человеком, как я предполагал раньше.

Он продолжал почти жизнерадостным тоном:

– Весьма любезно с вашей стороны пригласить меня сюда. А то, знаете, моя жена… Я еле нашел предлог.

Я взглянул на его смуглое лицо. Его предки-метисы, должно быть, разбогатели в нашей стране, но его уже нельзя было назвать метисом – лицо моего собеседника выглядело более европеизированным.

– У меня имеется на продажу письмо, сеньор Падуа, – начал я, сразу перейдя к делу. – Письмо, написанное вами Сусанне.

Со скрытой усмешкой он прикурил от золотой зажигалки сигару. Глубоко затянувшись, с улыбкой выпустил дым и пытливо взглянул мне в лицо. Танцующие возвратились к своим столикам. Музыка прекратилась. Падуа продолжал меня разглядывать. Взгляд его ничего не выражал.

– А! Вы вот что имеете в виду?! Но это не представляет для меня никакой ценности, сеньор Арес. Я ведь никогда не подписывал письма.

Он произнес это бесстрастным тоном. Взгляд его ничего не выражал; хоть я и не верил в его спокойствие, такая реакция с его стороны меня не больно-то обрадовала. Я ожидал, что передо мной предстанет дрожащий от страха за свои неблаговидные делишки человек, который при виде компрометирующего письма начнет просить или изворачиваться, а этот Падуа был невозмутим, как электронный калькулятор.

– По всей вероятности, вы ошиблись в том, почему меня так заинтересовала встреча с вами, – произнес наконец Падуа. – Я желал бы приобрести другую вещь.

Не хотел бы я сейчас увидеть выражения своего лица. От неожиданности гортань перехватил спазм.

– Я согласен заплатить 2000 песо за картину «Балерина за кулисами» работы Дега, – продолжал Падуа, как ни в чем не бывало.

Так вот в чем дело! Я предлагаю ему письмо, а он… Я мысленно выругался. В дверях стояло четверо полицейских.

Я оглянулся по сторонам. Двое в штатском направлялись к нашему столику. Кольцо сжималось. Я быстро привстал, но рядом прозвучал твердый голос:

– Не надо скандала, Арес. Пройдемте с нами.

Тяжело вздохнув, я почувствовал, что все мои мускулы напряжены до предела. Я действовал молниеносно. Тот, кто стоял справа, получил сильнейший удар в солнечное сплетение. Агент слева отлетел в сторону, когда я двинул его ребром ладони по шее. Падая, он повалил соседний столик, с грохотом полетели тарелки. Раздался пронзительный женский визг. Началась жуткая неразбериха.

Вся сцена разыгралась за какие-то доли секунды. На крики сбежались официанты, полуголые мулаточки отчаянно вопили и размахивали руками. «Какие у них фигурки!» – совсем некстати подумал я, и тут же понял, что сейчас не до этого. Как сумасшедший, я кинулся на эстраду и налетел на Алису.

– Сожалею, но не смогу посмотреть твой следующий номер, дорогая! – запыхавшись, пробормотал я. – Где выход?!

Не заставляя повторять дважды, Алиса схватила меня за руку и поволокла за кулисы, затем по длинному коридору к двери. Алиса! Она всегда знала, что мне нужно. Выскочив из кабаре, я в два прыжка очутился на улице Кристины. Там уже ожидал Макейра.

– Должно быть, кто-то меня узнал! – быстро пояснил я. – Поехали!

«Шевроле» на бешеной скорости вылетел на Беласкин. Затем повернул на улицу Карлоса III и выехал на улицу Инфанта. Я велел Макейре остановиться. Вылезая из машины, сказал:

– Завтра в десять на набережной.

– Набережная большая, – справедливо заметил тот.

– Не важно. Я сам вас найду.

Подождав, пока «шевроле» не скроется из вида, я подошел к стоянке такси.

– В Старую Гавану, – сказал я дремавшему водителю. Но я не отправился к Алисе, а провёл ночь в третьеразрядной гостинице, где никого не интересовала моя личность.