Текст книги "Частный детектив. Выпуск 12"

Автор книги: Яннис Марис

Соавторы: Кедар Натх,Игнасио Карденас
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

– Не знаю, не знаю… Все зависит от вас. Садитесь.

Я присел рядом с ней и улыбнулся.

– Судите сами. Я пришел сюда только для того, чтобы полюбоваться самой восхитительной девушкой Гаваны. Я могу сделать это только здесь.

– О, какой ужас! Вы – опасный человек, Арес!

– Недурное определение.

– Которое заставляет призадуматься. Кстати, вас выдают глаза. Вам не терпится узнать о результатах моего расследования. Так что не говорите, будто пришли любоваться мною.

– Извините, я забыл, что вы изучаете философию и психологию. Полагаю, у вас не возникло затруднений?

– Никаких, – горделиво вскинула она головку. – История ясна как Божий день. – Она перешла на шепот. – Правда, есть одна непонятная деталь, остальное же, как я сказала, ясно. Конечно, о том, давал ли Падуа Сусанне деньги для аукциона, мне неизвестно. Но то, что он купил картину во Франции в качестве свадебного подарка, и то, что жена пожертвовала ее церкви, – верно. Падре Измаэль, один из учредителей аукциона, решительно подтвердил это.

– А что вы подразумеваете под «непонятной деталью»?

– Никто из тех, с кем я разговаривала, не верит, что картина – подделка.

– Значит, по-вашему, версия Падуа годится?

– Да.

– Благодарю вас, вы меня очень выручили.

Сеньорита Рамирес проводила меня до двери. На пороге она все-таки не удержалась и задала мучивший ее вопрос:

– Арес, ведь вы не крали эту картину, правда?

– Возможно! – рассмеялся я. – Разве я похож на грабителя?

Она тяжко вздохнула.

– Опасный человек – это самое мягкое для вас определение.

* * *

Чтобы проверить алиби сенатора, я снова отправился к Каите. Поговорил с соседями. Все в один голос утверждали: в тот час, когда убили Сусанну, сенатор убеждал их в том, насколько для них выгодно проголосовать за него на предстоящих выборах. По-видимому, Рамиреса придется вычеркнуть из списка подозреваемых.

21. Билеты?

Около десяти вечера я приехал в контору. Не успел войти, как зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал: «Если не прекратишь заниматься делом Сусанны – ты мертвец. Даю тебе срок до завтра». Голос был резкий, но вероятнее всего звонивший говорил через носовой платок. Я повесил трубку и задумался. Неожиданно грохот выстрела прервал мои размышления. Выстрел напоминал оружейный. Мне даже показалось, что от грохота обрушатся стены кабинета. Пока я пытался обнаружить откуда стреляли, прозвучали почти одновременно еще два выстрела. Я вскочил словно подброшенный пружиной и, выхватив «люгер», бросился в приемную. Там я наткнулся на Вертьентеса. Тяжело дыша, с выпученными глазами, он пытался что-то сказать. Лицо его было белым как мел и вдруг изо рта у него хлынула кровь. Глаза Вертьентеса закатились, и он замертво рухнул на пол.

Перепрыгнув через лежащее тело, я выглянул за дверь. Никого. Слабоосвещенный коридор был пустынен и тих. Лифта в здании не было. Прямо от подвала начинался коридор. Я понял намерения убийцы. Выйти через главный вход опасно, недаром коротышка тогда следил за окнами моей конторы. Я быстро смекнул, что все складывается против меня и пожалел, что не запер дверь, ведущую к соседнему зданию. Не выпуская из рук «люгер», я выскочил на улицу. Прохожие с удивлением смотрели на меня, но не особенно приглядывались.

Заметив низкорослую фигурку, я кинулся следом, но было поздно – человечек с коротенькими ножками, оттолкнув какую-то женщину, шедшую по тротуару ему навстречу, уже садился в автомобиль, стоящий на 25-й улице. Когда я туда выскочил, догнать его было уже невозможно.

Вернувшись в контору, внимательно осмотрел лежащего Вертьентеса, распростертого посреди комнаты. Безжизненные глаза неподвижно уставились в потолок. Я в своей жизни видел множество смертей, и сразу понял, что медицинской помощи не требуется. Все и так было ясно. Но, несмотря на пережитое волнение и стремительную погоню за коротышкой, я моментально разобрался в ситуации и понял, что правильно поступил, выбрав такой путь. Если б я выбежал через главный вход, возможно…

И тут я кое-что увидел, от чего мой пульс учащенно забился. В руке Вертьентеса была зажата записка. Это могло означать одно – в последний момент перед смертью он пытался написать то, что хотел мне сказать. Я взглянул на лицо мертвеца – черты его заострились, члены начали холодеть.

Я разжал кулак убитого. Но прочитать записку не успел – в коридоре послышались громкие шаги. Мне хватило времени лишь на то, чтобы спрятать записку. Выпрямившись, я увидел, как дверь медленно отворилась, и на пороге возник полицейский.

Через полчаса прибыл Гастон с неизменной усмешкой на своей рябой физиономии. Он переводил взгляд с меня на Вертьентеса и обратно. Затем в приемную ввалился непременный сержант Гонсалес. Оба склонились над мертвецом. Оба молчали. Стояла тишина – слышно было лишь поскрипывание плохо прикрытой двери.

Холодным профессиональным взглядом Гастон изучал тело. Он извлек из кармана убитого документы на имя Вертьентеса, но казалось, не удовлетворился этим. Затем кончиками пальцев для чего-то пощупал его муслиновую рубашку и скорчил недовольную гримасу. После поднял глаза и угрюмо спросил:

– Кто это?

Я чуть не рассмеялся. Чтобы лейтенант местной полиции не знал самого известного в городе владельца игорного дома?! Гастон явно разыгрывал комедию.

– А вы не знаете? – ехидно спросил я. – Это – Вертьентес, содержатель игорного притона.

Гастон почувствовал скептицизм в моем вопросе и, невзирая на угрожающий взгляд, улыбнулся. Вертьентес, так же как и его притон, был достаточно хорошо знаком всем полицейским, однако они делали вид, будто не обещают особого внимания на всякие противозаконные вещи, которым там творились. Все, или почти все получали свою долю, соответственно их чину. И, судя по всему, недурную.

Прекратив сверлить меня взглядом, Гастон сконцентрировал свое внимание на погибшем. Перевернув тело, он снова скорчил гримасу. На спине убитого виднелись три аккуратных отверстия.

– Отличная работа, Арес. Лучше некуда, – сказал Гастон, криво усмехнувшись. Оторвавшись от трупа, он повернулся к сержанту. – Как вам, Гонсалес? Красивая работка, не так ли?

– Что правда, то правда, – ответил тот. – Думаю, на сей раз сеньору Аресу многое придется нам объяснять.

Я пожал плечами. Фараоны ошибаются и сами это знают. Видать, держат меня за простака.

– Как вам будет угодно, – сказал я насмешливо. – Вы – хозяева положения, вам и карты в руки.

Гастон плюхнулся в кресло, стоящее возле стола. Гонсалес поступил так же. Я в ожидании вопросов сел на стул. Они смотрели на меня. Я закурил сигару и продолжал ждать.

– Мы с удовольствием выслушаем вашу очередную историю, Арес, – проговорил Гастон, не сводя с меня глаз. – Не думаете же вы, что мы намерены проторчать всю ночь в вашей конторе.

– Боже мой! – с отвращением в голосе воскликнул я. – Вы что, и в самом деле считаете, будто я убил этого типа? – Вытащив свой пистолет, я протянул его Гастону. – Взгляните, стреляли ли из него недавно.

Гастон понюхал дуло «люгера» и бросил пистолет на стол.

* * *

– Это еще ни о чем не говорит. Вы могли использовать другое оружие.

– Конечно, мог! – вскричал я. – Но я этого не делал. Обыщите контору. Вы найдете там другой пистолет. Но из него тоже не стреляли.

– Но в таком случае, что все это значит, Арес? – спросил Гастон, указывая на труп.

– Вертьентес – один из любовников Сусанны, – объяснил я. – Когда на меня навесили ее убийство, я вышел на него и допросил, но у него оказалось отличное алиби. Я уж и забыл о нем, как вдруг нахожу его здесь, всего изрешеченного пулями. Похоже, он хотел что-то рассказать, да не успел. Я преследовал его убийцу до 25-й улицы, но тому удалось скрыться. Его ожидала машина.

Гонсалес двусмысленно хмыкнул.

– Как выглядел убийца? – спросил он. – Полагаю, вы сможете его описать.

– Лица его я разглядеть не смог. Это – человек очень маленького роста, почти карлик.

– Вы говорили об алиби, – перебил Гастон. – В чем оно заключалось?

– Когда убили Сусанну, Вертьентес находился в Мексике.

Гастон задумался, затем надел шляпу, снял трубку, позвонил в управление и начальственным тоном приказал прислать следователя и врача. Назвав адрес конторы, он положил трубку.

– Ладно, Арес, – произнес он. – Мы еще вернемся к этому вопросу. А сейчас поедем с нами.

Они мне до того уже надоели, что я едва не послал их ко всем чертям. Но вовремя сдержался. Надев шляпу, я вышел вслед за Гастоном. Гонсалес остался в конторе, наблюдая за колечками дыма, которые он старательно выпускал изо рта.

В управлении Гастон не терял времени даром. Меня отвели в лабораторию и снова взяли отпечатки пальцев. Эту ночь мне пришлось провести на неудобном диване управления, и я абсолютно не выспался, а на утро меня без всяких церемоний оттуда выпихнули.

В полдень я уже сидел в своей конторе. Понимал, что есть от чего волноваться. В записке Вертьентеса неровными каракулями было написано два слова. Всего два. «Билеты, Арес». Я напряг все свои умственные способности, но это ничем мне не помогло. «Ничего, черт побери, это еще ни о чем не говорит», – подумал я и мне вспомнился доктор Фауст с его вечными поисками истины. Скатав из записки шарик, я выкинул его в корзину для бумаг.

22. Лу-Ми открывает карты

В четыре часа дня я остановил машину на 12-й улице. Молодой человек передал мне шифрограмму от Вессона и Дуггана, детективов из Сан-Франциско. Открыв ее, я прочитал следующее:

ХУГЛАРУ АРЕСУ ЧАСТНОМУ ДЕТЕКТИВУ

«АТЛАНТИК», УЛИЦА 12. ГАВАНА КУБА

СУЩЕСТВОВАНИЕ ЛОНГОВ ДОКАЗАНО И ПРОВЕРЕНО ЭТО БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО ВЗАИМОПОМОЩИ СТРАН ВОСТОКА ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ОБМАНА СВЯЩЕННАЯ УРНА – МИФ ПРИВЕТ ВЕССОН И ДУГГАН ЧАСТНЫЕ ДЕТЕКТИВЫ

Поднявшись в контору, я обнаружил Лу-Ми, сидящую в приемной на диване. При виде меня, она привстала, глаза ее заблестели от радости. Как всегда она была одета в шелковое цветастое платье, облегающее ее стройную фигурку.

– А я давно вас жду, – сообщила она на своем китайско-американском наречии.

Я взял девушку за руку и улыбнулся.

– Очень сожалею, что заставил вас ждать, – открывая дверь, сказал я. – Надо было предупредить меня заранее о своем приходе.

– Вы же знаете, что я не могу этого сделать, – жалобно простонала она. – Я ухожу только с его разрешения.

Открывая дверь, я попытался заключить ее в объятия.

– Ради Бога, прошу вас! Не надо! – довольно холодно, но вежливо проговорила Лу-Ми. – Сейчас не надо, – и она направилась к диванчику, стоящему в углу.

– Извините, забыл, что вы принадлежите Батлеру, хотя и не понимаю, какого черта это означает. Он, случайно, не купил вас?

– Нет, – улыбаясь ответила она. – Я связана с ним клятвой. Но не пытайтесь это понять. Наше общество предоставило меня ему в качестве служанки. По крайней мере так должно выглядеть. Такова старинная традиция, – уточнила она с грустной улыбкой. – Но традиции не устаревают!

– Я уже слышал об этом обществе, – сказал я, садясь рядом с нею. – Это общество Лонгов, не так ли?

Она кивнула:

– Вам о нем рассказал сеньор Батлер?

– Да, кое-что он рассказал. Должно быть, Батлеру выгодно в нем состоять. – Я посмотрел девушке в глаза, она несколько раз моргнула. – Все, что он мне рассказал, похоже на восточную сказку для детей… Может, вы хотите к ней что-нибудь добавить?

Она с оскорбленным видом приподнялась с диванчика и вызывающе взглянула на меня. Однако через секунду черты ее лица смягчились.

– Мне не нравится ваш тон, Арес, – с укором произнесла Лу-Ми. – Я… я пришла извиниться, а вы только усложняете мне задачу.

– Извиниться? За то, что обыскали мою квартиру?

Она снова кивнула:

– Он меня заставил.

– И как вы собираетесь извиняться?

– Я… я хотела сказать… Ради Бога, Арес! Ну что вы хотите от меня услышать?

– Правду. Вы на свой страх и риск обыскали мою квартиру. И сделали это по собственному усмотрению.

– О! Боже мой! – она изобразила удивление: ее глаза сейчас походили на две искрящиеся яшмы. – Ну как вы можете так говорить?!

Я подошел к ней и крепко обнял. Лу-Ми прильнула ко мне без всякого сопротивления. Я почувствовал мягкое прикосновение ее нежной груди и увидел полуоткрытые розовые губы. Искорки в ее глазах превратились в пламя желания. Я оттолкнул ее от себя с той же силой, с какой раньше прижимал.

– Так мы ни к чему не придем, милочка. Давай-ка лучше побеседуем о вашей китайской легенде.

Она вздохнула и сделала усталый жест.

– Вы всегда такой раздражительный?

– Нет, только когда собираюсь выслушивать китайскую легенду, – ответил я.

Она снова вздохнула и на её лице появилась легкая улыбка.

– Но… а он? – пробормотала Лу-Ми. – Получается, я обману его доверие, если эта легенда – правда.

– А! – я махнул рукой. – Не будьте так наивны! К тому же, уверен, Батлер уже заподозрил вас в измене.

– Как, он меня подозревает? – Теперь ее изумление было искренним. – Ладно, в конечном счете это меня не удивит. Но, все-таки, почему вы уверены, что он считает меня изменницей?

– Не так уж сложно прийти к такому выводу, – ответил я, пожимая плечами. – Думаю, у Батлера мало людей, кому он полностью доверяет… или доверял. Один из них, например, рассказал Синкинье об истинной цене Священной Урны. Конечно, если сам Батлер не обманул меня, говоря, что обладает подобной ценностью.

Лу-Ми перебила меня напыщенным тоном:

– Она на самом деле бесценна. Это правда.

Я продолжал:

– Чин-Ли, вернее, Вонг-Ли, как мне кажется, абсолютно предан вашему хозяину, и вряд ли такой человек, как Батлер станет посвящать в свои секреты больше, чем двоих. Поэтому Вонг-Ли вне подозрений, и можно прийти к выводу, что Батлера предали вы, – и я простодушно улыбнулся.

Девушка снова приблизилась ко мне и взглянула на меня в упор. Ее глаза светились колдовским блеском. Она с неистовой силой впилась своими губами в мои, затем как-то странно попятилась, при этом косо поглядывая на меня.

– Я не хотела так воздействовать на вашу… на вашу душу, – прошептала она. – У меня вдруг вспыхнуло страстное желание… Это какой-то импульс… Но я хочу сделать вам предложение. Это одно дело… простое дело.

Она взяла мою руку и поцеловала.

– Я уже отбросил в сторону все свои чувства, – произнес я. – Давайте о вашем деле.

Она задумчиво прикусила губу, затем прошептала:

– Дайте мне, пожалуйста, закурить.

Я сунул ей в рот сигарету и поднес зажигалку. Лу-Ми отвела взгляд, затянулась и с силой выпустила дым. Наконец сказала:

– Прежде всего я хочу, чтобы вы знали: Урна действительно стоит огромных денег. Может, даже больше, чем вам говорил сеньор Батлер. Кстати, сколько он сказал, она стоит?

– Сто тысяч, – без колебаний ответил я. – Конечно, не считая того, что это – историческая реликвия. Но мне кажется, это мало смутит покупателя, если им окажется ваше общество.

– Сто тысяч? Это он так сказал? – Лу-Ми рассмеялась. – Наше общество не пожалеет и полмиллиона тому, кто вернет Урну, Арес.

Я тоже сделал попытку рассмеяться, но сумел выдавить лишь скептическую ухмылку.

– Не верите? – спросила девушка.

– Трудно, – признался я. – Полмиллиона – это куча денег.

– Значит, вы мне не верите?

– Верю, верю. Я очень доверчив, но что бы вы подумали, если б я сказал, что эта Урна у меня и я хочу за нее вознаграждение? Ведь на кон поставлено, как вы сами заметили, полмиллиона долларов. Существует какой-нибудь легальный способ их потребовать?

– Вероятно, нет. Лонг, – общество секретное, в США оно вне закона. Но вы можете отбросить свои страхи. У общества незыблемые правила, оно не нарушает своих обещаний… если только человек, принесший Урну, не замешан в ее похищении, как это произошло с сеньором Батлером.

Ее слова меня не удивили. Уже довольно давно я это подозревал. Наклонившись, я раскурил сигару.

– Расскажите мне об этом, – не глядя на девушку, попросил я.

– Насколько я понимаю, – заговорила она, – вы уже имеете представление о происхождении Урны и о всевозможных перипетиях, связанных с ее ввозом в Америку. Однако буду краткой. Важно еще одно: Батлер прячет свое истинное лицо за маской страстного коллекционера. Он не смог избежать искушения завладеть этой реликвией, даже зная о всех препятствиях на пути к ее обладанию. О последствиях он не задумывался. Затем, дабы отвести от себя подозрения, он придумал небезызвестный вам так называемый «взнос на священный выкуп», то есть деньги, которые вносил каждый новичок, вступающий в общество. Вначале эти суммы шли на оплату секретных эмиссаров, разыскивающих по всему свету Урну. Поскольку это результатов не дало, число эмиссаров постепенно сокращалось, и деньги стали скапливаться в сейфах общества, пока не достигли гигантской суммы в полмиллиона долларов.

Лу-Ми на секунду умолкла, а я поудобнее устроился в кресле.

– Мне кажется, я навеваю на вас скуку, – заметила девушка.

– Напротив, драгоценная моя, продолжайте, – откликнулся я, стряхивая пепел на ковер.

– Несмотря на то, что похищение было хорошо разработано, некоторые незначительные детали указывали на сеньора Батлера. Но члена общества нельзя обвинить на основании простых подозрений. Тем более, такого высокопоставленного члена, каким является сеньор Батлер – он ведь входит в Высший Совет. Прошло время. Сеньор Батлер купил меня в качестве служанки, как это заведено в обществе, – а это тысячелетняя традиция, несмотря на то, что подобные вещи совершаются тайно.

– Но… а закон?

– Какой закон?

– Который запрещает такие вещи. Ведь рано или поздно всегда находится кто-то, кто восстанет, не подчинится этим правилам!

Лу-Ми горько улыбнулась.

– Вы, западные люди, в некоторых вещах иной раз бываете удивительно наивны. Все члены нашего общества – люди богатые, уважаемые, влиятельные. Они женятся, ведут нормальный, обычный образ жизни, но кроме того, имеют одну или несколько служанок. Они их покупают, затем содержат, кормят, одевают, воспитывают – что бы служанки умели себя подать и быть милыми во время приемов и тому подобных случаях – а иногда, как например, случилось со мной, эти люди влюбляются в служанку и женятся на ней… И предрассудки рассеиваются. Служанка становится таким же уважаемым членом общества.

Я посмотрел на Лу-Ми. Ее глаза цвета яшмы ничего не выражали. Я встал и подошел к столу. Делая вид, будто поправляю бумаги, взглянул в окно. Девушка напряженно следила за мной.

– Вы очень убедительно все рассказали, сеньора. Женщины, которые называют своего мужа «сеньор», всегда убедительны.

– У меня сохранилась такая привычка, ведь я была его служанкой.

– Ладно, значит общество подозревает Батлера, но доказать они ничего не могут. И что все это означает?

– Сеньор Батлер… то есть мой муж, – поправилась она, – привез Урну на Кубу, и зная об опасности, связанной с нею, продал ее Сусанне, но продал так, как если б эта вещь не представляла особой ценности… Я хочу сказать, что он продал ее не за такую высокую цену, чтобы возбудить подозрения, но и не за такую низкую, чтобы Сусанна осталась к ней равнодушна. Кроме того, он не оформил право собственности. По сути дела была совершена фальсификация, а уж в этом мой уважаемый супруг не знает себе равных. Тут он просто артист.

Я подошел к Лу-Ми и коснулся губами ее щеки.

– Ты закончила? – прошептал я.

Легкая дрожь пробежала по ее телу. Лу-Ми повернулась, ее глаза лихорадочно блестели.

– Ты мне не веришь?

– Нет, я тебе не верю, – ответил я, снова поцеловав ее в щеку.

– Послушай! – у Лу-Ми вырвался легкий вздох. – Ты думаешь, я способна тебе солгать?

– Конечно!

– В таком случае – прощай! То, что я хотела предложить, я могу предложить лишь человеку, который мне доверяет. А ты не такой.

Она попыталась встать, но я усадил ее в кресло.

– А теперь послушай более убедительный рассказ, драгоценная. – Я сел на край стола и закурил новую сигару. Затем выпустил дым и начал – Вы с Батлером знали, что Сусанна хранит в Урне какую-то ценную вещь. Что это за вещь? Ладно, не имеет значения. Но это что-то ценное, из-за чего можно пойти на кражу. Но в самый последний момент у Батлера не хватает решимости и он обращается к Синкенье. Вот тут-то и возникают трудности. Батлер не может просто сказать ему: «В комнате у Сусанны есть шкатулка, внутри которой находится такая-то вещь, принеси ее мне!» Как же сделать, чтобы Синкенья подумал, что ценность Урны не совпадает с ценностью предмета, лежащего в ней? Но у Батлера незаурядное воображение – сказка о Лонгах достойна его дивного ума; он и меня ею околдовал. Должно быть, Синкенью тоже. А почему бы и нет? Каков сюжет! Какая интрига! И главное: все правдоподобно! – я подсел поближе к девушке и с наслаждением вдохнул аромат ее тела. – Ты тоже заслуживаешь поздравлений. Вы с Батлером составляете превосходную парочку!

– Составляли.

– Возможно. Но ты забыла, что сейчас он подозревает тебя. Даже не представляю, сколько времени он будет продолжать весь этот маскарад.

– Ты считаешь меня лживой!

– Более того, – тихо произнес я.

Лу-Ми слегка откинулась в кресле, дыхание ее стало глубоким. А взгляд, до той поры недоверчивый, приобрел простовато-насмешливое выражение.

– Ты неисправимый маловер, – отводя глаза в сторону, с невинным выражением лица произнесла она и принялась разглядывать узор на своем платье.

С минуту мы неподвижно сидели в полном молчании, я – разглядывая ее, она – разглаживая тонкими пальцами складки на ткани. Затем не поднимая глаз, она спросила:

– Как ты догадался, что я лгу?

Я достал из кармана шифрограмму и поднес к ее глазам.

– Ты прав, – с наглой усмешкой заявила Лу-Ми. – Я столько раз репетировала это вранье, что и сама в него поверила. Но, зная тебя, не думаю, что тебя это возмутило. Верно?

– Нет, конечно, – ответил я. – Но скажи, в этой легенде о Лонгах ведь есть что-то правдивое?

– Да, кое-какие исторические свидетельства… Хотя Батлер мне об этом ничего не говорил, я тоже была уверена, что он украл какой-то предмет культа у организации, в которую он входит. «Взнос на священный выкуп» – это чистейшей воды выдумка. Но изобретательная.

– Скажи, только честно: Батлер тебе муж или нет?

– Нет. Я встретила его на базаре в Китайском квартале Сан-Франциско. Он нарисовал мне картины красивой жизни и все такое прочее, и я пошла с ним. Не потому, что поверила ему, просто мне все опротивело. Так я и стала бездельницей, живущей в атмосфере роскоши, которой он меня покорил. Естественно, я не удивилась, когда выяснилось, что он мошенник. По-моему, почти все мужчины такие, – девушка подняла голову и долго разглядывала потолок. – Дай мне еще сигарету.

Я снова сунул ей в рот сигарету и поднес зажигалку… Лу-Ми изящно выпустила дым.

– Но ведь тебя не волнует мое мнение о мужчинах. Слишком уж плохо я о них думаю. Правда, о тебе я думаю иначе. Однако вы с Батлером представляете собой как бы синтез моего идеала мужчины. Ты – решительный, внушающий страх и, подозреваю, находящий удовольствие в риске; Батлер – образованный, рафинированный, но, несомненно – слабый. Из-за его слабости и трусости Урна сейчас не у нас, а в другом месте. Батлер не знает, что такое жизнь в нищете, и он не захотел брать на себя ответственности за похищение. Я умоляла, на коленях его просила не действовать через третье лицо – ведь это усложнит дело. Все было так просто. Мы знали, где Сусанна держит Урну, сложность представлял лишь секретный замок. Но и про него нам было известно, поскольку она приносила Урну к нам домой, – Лу-Ми выбросила сигарету и повернулась ко мне. – Все было так просто, – повторила она. – Ведь ты на месте Батлера не колебался бы, верно? А Батлер… Я хотела сама пойти, но он меня остановил. Он – отчаянный трус. Какая жалость!

– Может, он скорее благоразумен, чем труслив. Я осмотрел Урну прежде Синкеньи, и в ней не оказалось ничего, кроме интимных писем.

Лу-Ми откинулась на спинку кресла.

– Все это не так… Как только ты нажал на механизм, сработала первая пружинка. Ее функция – сбить со следа…

– Значит, ты полагаешь, что нужная вещь у Синкеньи, но он даже не знает о ее существовании?

– Я не полагаю, а уверена, что это так. Если только ты не обманываешь, и она не у тебя. Но это настолько сомнительно, что даже я в то не верю.

– Почему тебе это кажется сомнительным? Урна находилась в моих руках, и я решился на махинации. Что ж тут необычного?

– Нет, милый, ее у тебя нет. Будь она у тебя, ты бы уж с нами торговался. Не уничтожив нас, невозможно извлечь и песо из этой вещи. Достаточно одного слова, моего или Батлера и…

– Ладно, – перебил я. – У меня ее нет. Ну и что дальше?

– Думаю, ее можно раздобыть. Я несколько раз встречалась с Хуаном, похоже, он испытывает ко мне слабость, – Лу-Ми злорадно усмехнулась. – Но я не могу все строить только на этом, мне необходима поддержка сильного и решительного человека. И этот человек – ты.

– Не будь такой самонадеянной.

– Передо мной, случайно, не второй Батлер? – вызывающе спросила Лу-Ми.

– Успокойся, милочка. Смотри, не промахнись в поисках кандидатуры! Почему бы мне не задуматься над тем, что ты продашь и меня, как предала Синкенью и Батлера? Что такое Лу-Ми на самом деле? Может, это – хитрая лисица, которая явилась ко мне и предлагает мне отправить Синкенью в лучший мир, чтобы похитить то, о чем она мне даже не говорит, потому что не доверяет?

– Я не говорю о том, что находится в Урне, потому… потому что тогда я буду тебе не нужна.

– Не надо больше об этом, драгоценная. Ты без сомнения принимаешь меня за набитого дурака, который с радостью готов тебя сопровождать. Где находится Синкенья?

– Не знаю. Он уже две ночи не приходил в условленное место. Он поддерживает со мной связь, – Лу-Ми поднялась. – Когда он появится, дам тебе знать. Я должна идти, дорогой. Я сказала Батлеру, что выйду в город за покупками, но мне нужно быть дома до его возвращения. Необходимо рассеять любые подозрения. – Девушка протянула руку. – До свидания, милый!

Я поднялся, чтобы проводить ее до двери. То, что я увидел в окно, заставило меня с силой толкнуть ее в бок.

– В чем дело?

– Я увидел Батлера, дорогая.