Текст книги "Оранжевое лето"

Автор книги: Яник Городецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

– Успокойся, пожалуйста, – девушка подошла к нему и положила руку ему на плечо. Аарон увернулся и нахмурился. Он не отрываясь смотрел на меня и жалел, что это только рисунок на стене.

– Я спокоен. Вот, значит, как. Мне стоит поблагодарить его за чудесное спасение Эвана…

– Не стоит. Но и смотреть на него как на врага тоже не надо.

– А первый-то был посимпатичней, – фыркнул парень. – Что же этот страшный такой? И что у него с лицом? Хотя нет, не говори… Я сам знаю, это называется шрамирование… Это модно сейчас, да? Я не знал, что тебе нравятся шрамы. Может, и мне сделать себе парочку?

– Перестань. На тебя Эван смотрит.

– И на тебя… Каждый день.

– Ты меня оскорбить хочешь сейчас?

Аарон вздохнул.

– Прости, – сказал он. – Прости меня, пожалуйста. Нет, я не хочу тебя обижать. Я все понял. Он тоже придет сегодня?

– Он сказал, что не придет.

– Ясно, – прошептал Аарон. – Прости.

Аарон с блаженным видом проглотил тарелку жареной картошки. Эван все это время сидел у него на коленях, не отрываясь от нового счастья – телефона с большим цветным экраном.

– Сколько игрушек, – шептал он себе под нос. – Камера какая клевая…

– Так вот, – начал Аарон, не глядя на стену. – Они там делают антивирусы и программы. Это такая известная компания, Лин… Я и пришел-то просто так, посмотреть, как там и что. Познакомиться, узнать их методы и вообще. У меня и в мыслях не было, что они пригласят меня. А они меня сразу спрашивают – программист? Я говорю – да, программист. У них комп полетел один, они меня посадили за него, а я там поковырялся всего минут десять, и все заработало. Там просто секрет надо было знать, а наша компания как раз…

Эван насторожился, услышав слово "секрет". Он отвлек Аарона.

– Ты больше не уедешь? – спросил мальчик, потянув парня за воротник. Аарон не ответил, только задумался.

– Я и хотел с вами об этом поговорить. Все так удачно сложилось, особенно с компьютерами… Да, и я был у твоих родителей, Лин, передал им от вас привет. Они тебя очень просили приезжать, как сможешь. Я ходил в институт… в медицинский. Мне сказали, что можно и договориться… Я это к чему веду… Поедем в Альтер вместе? Втроем?

– Да, мам, поедем? – прошептал Эван, почти не веря в то, что такое возможно. Он живо представил себе, как это могло бы быть – каждый день они ходили бы в парк аттракционов и веселились бы втроем. Это было похоже на сказку.

Лин села на подоконник и обняла себя за плечи. Эван и Аарон не сводили с нее глаз. Они не понимали. Ничего не понимали.

– Я не думаю, что хочу, – устало сказала девушка. – Мне нравится здесь. Я хочу закончить интернатуру тут. Это мой город, понимаешь?

Аарон покачал головой.

– Нет. Прости, но не понимаю. Это город, в котором у тебя нет будущего. Альтер огромный… в нем тысяча больниц, в которых нужны специалисты. Такие, как ты.

– Я далеко не специалист.

– Ты будешь! Там будешь, не здесь. Здесь нет шансов ни у тебя, ни у меня. Подумай. Я не хочу, чтобы ты думала, будто я тебя заставляю куда-то ехать. Нет, Лин. Я хочу, чтобы ты сама решила. И я советую тебе то, что считаю нужным. Я бы хотел этого, и Эван тоже. Сама знаешь. Я много думал, я не сидел просто так, я ходил и спрашивал, узнавал… Нашел работу. Это очень хорошая работа. Жаль будет, если такой шанс пропадет.

– А если мама не поедет, ты уедешь? – Эван не отвлекался. Аарон погладил его по голове.

– Я не знаю. Я не хочу, чтобы мы жили так далеко друг от друга. И потому я очень хочу, чтобы она согласилась.

– Как будто и не кричал только что, – грустно заметила Лин.

– Я просто сорвался. Ты не обижайся, пожалуйста. Я не умею злиться на тебя, просто я очень люблю Эвана… Неприятно слышать такие страшные вещи и представлять, как это было, – признался парень. Эван свернулся у него на коленях и в мыслях умолял маму согласиться и поехать. Он уткнулся Аарону в плечо и все думал, думал… Даже не отвлекался на телефон.

Скоро пришел Дэмиэн и вручил Эвану огромный целлофановый пакет. В пакете лежали рисунок и костюм со шлемом. Шлем и курточку Эван тут же надел, рисунок приклеил на стенку пластилином, а вот с брюками выходила проблема.

– Ну ничего, потом наденешь, когда освободишься, – обнадежил его Дэм. – Ты круто выглядишь.

– Да? – Эван покрутился у зеркала. – Спасибо, Дэм. Мне нравится. А это Итан рисовал или ты?

– Итан. Когда-нибудь ты пожмешь руку Шумахеру, это наверняка. Ты почему такой невеселый? У тебя ведь праздник. И подарки обалденные.

– Да так. Если мама не согласится поехать в Альтер с Аароном, он от нас уедет. Он нашел там работу, теперь он крутой программист, – шепотом рассказал Эван. – Дэм, а если желание загадают двое и свечки задуют вдвоем, так лучше сбудется?

– Ну, не знаю. У меня никогда не сбывается.

– А все-таки давай попробуем?

Дэмиэн не хотел обижать маленького друга. Он кивнул.

– Давай…

Я подошел к столу Дэмиэна. Экран компьютера сильно запылился. Я сел в кресло на колесиках и достал из открытого ящика карандаш и белый лист бумаги. Нет, белым он был только с одной стороны. На другой маленькими аккуратными буквами был написан какой-то текст. Я сначала подумал, что это письмо, и отложил было его в сторону, но скользнув глазами по первым двум строчкам, заинтересовался. Это было не письмо, а скорее, стихотворение. Стихотворение без рифмы, совсем маленькое и нехитрое. Я читал, и непослушные строчки постепенно укладывались в ритм.

 
Я бы хотел быть таким высоким,
Чтобы достать руками до неба.
Я бы хотел набраться храбрости,
Чтобы нырнуть с моста.
Я бы хотел уметь быстро бегать,
Чтобы как тень мимо всех промчаться.
Я бы хотел, чтоб у меня выросли крылья —
Больше всего я хочу летать.
 

 
Но я никогда не достану до неба,
И никогда не буду таким храбрым,
Чтобы нырнуть с моста.
Я так и не научусь бегать быстро
И о крыльях я могу только мечтать.
 

 
Но зато…
Зато у меня есть гармошка
И яркая, как Солнце,
Или даже как тысяча Солнц,
Рубашка.
У меня есть старый сточенный карандаш,
И больше мне совсем ничего не надо,
Потому что теперь у меня есть брат
 

– прочитал я. Последняя строчка была написана немножко криво по сравнению с другими. Наверное, Дэм стеснялся это писать.

Это было простое и наивное стихотворение. Его даже и стихотворением назвать можно было с натягом. Я прочитал его снова и подумал – вот это Дэм. Весь, как на ладони, со своими страхами, слабостями и маленькими радостями, тоненький добрый оптимист в оранжевой рубашке. Я цеплялся глазами за отдельные строчки и даже не думал, что плачу. Дэмиэн думает, что я храбрый. Едва ли не боготворит… А я самый что ни на есть жалкий трус. Храбрый бы давно во всем признался.

Я покормил Гардиана, лег на диван, сунув под голову руки, и стал думать. Надо было приготовиться к встрече с Аароном. Я заранее чувствовал, что что-нибудь испорчу. Все наверняка пойдет наперекосяк.

Гардиан прибежал ко мне из кухни и лег рядом, прижавшись теплым лохматым бочком. Я погладил его и опять задремал.

Таких пробуждений я не пожелал бы никому. Когда я открыл глаза, Гардиана уже не было рядом. Он сидел у кресла-качалки напротив Райана.

– Доброе утро. А точнее, вечер, – сказал он. Я вскочил.

– Я объясню сейчас, – поспешно сказал я. – Я как раз собирался уходить… домой.

– Ну да. Ты особенно торопился туда последние два часа, как я сидел здесь. Да не надо, не оправдывайся. Если бы мне что-то не понравилось – не сомневайся, я бы тебя разбудил. Где сейчас Дэм?

– У Эвана должен быть. У него день рождения сегодня.

– Да? Сколько ему? Семь?

– Шесть.

– Ну да… Шесть. А ты почему здесь?

– Да я и сам не знаю, – я повел плечом. – Серьезно, я хотел домой пойти, но вдруг заснул. Я сейчас уйду.

– Я не об этом. Ты почему не с ним?

– Потому что сегодня не тот день, – сказал я так, как есть. – Ладно, я пошел. Я собаку покормил, если что.

– Я понял. Да, и кстати, – Райан проводил меня до двери и кивнул на мои волосы. – Тебе так лучше, поверь. Это комплимент, если что, – мужчина усмехнулся, передразнив меня. Я кивнул и вышел из его дома, припоминая, в том ли самом месте припарковал автобус.

Домой я не пошел – нечего там было делать. Я двинул к сторожке, просто проверить, как там дела. У камня я встретил Шона. Он сидел в позе роденовского мыслителя и похоже, тоже о чем-то думал. Я сел рядом на траву, и мы заговорили так, будто сидим тут давно и даже не прерывались.

– Я хочу снова стать маленьким, – сказал Шон. – Хотя бы на день.

– Я иногда тоже хочу, – кивнул я, а друг фыркнул.

– Да ты и так как ребенок, Айгер. Ты знаешь… Расскажи все Лин и Дэмиэну. Ты уже сильно затянул с этим. Я говорил тебе, что легче обрубать сразу.

– Говорил, – согласился я. – Я не мог.

– А теперь легче?

Я покачал головой.

– Расскажи им, – повторил Шон. – Пока не поздно, расскажи. Помнишь, мы были у Моргана?

– Помню.

– Он сказал…

– Да я все слышал. Я расскажу.

Мы замолчали так же резко, как и начали говорить, сидели и слушали, как шумит река и очень тихо шуршит мелкая галька, уносимая волной. Днище катера глухо стучало по деревянному колышку.

– Что с твоими волосами? – спросил Шон.

– Я имидж сменил…

Друг посмотрел на меня и задумчиво кивнул. Сомневаюсь, что он меня слышал.

– Я вспомнил, как однажды пацаны хотели тебя бить. Тогда все думали, что ты спер у них заначку. И меня за собой тянули. Мне тебя так жалко было. Я им не верил.

– Никогда такого не было, – заспорил я. – Никто меня там не бил.

– Это точно, тебя все боялись. Я и сам сначала думал, что ты сумасшедший. Нельзя же так на людей набрасываться…

– Я ведь новенький был. Как будто у меня был выход. А вот за это никогда меня бить не хотели. Неправда…

– Откуда ты можешь знать? Правда. Тебе темную хотели устроить. Я все думал – рассказать или не рассказать? А потом узнали, что это не ты.

– Да? Надо же… И что? Ты бы рассказал?

– Нет, – Шон засмеялся. – Не знаю. Обошлось и без этого. Так что нам обоим повезло.

Я стал кидать в речку камешки. Шон присоединился ко мне, и мы долго сидели так на берегу, наблюдая за падающими в воду камнями.

– Айгер! А скажи – что у тебя в жизни было самое хорошее? Вот самое лучшее. Помнишь? – спросил Шон, отправив тяжелый круглый камень на дно. Я лег на траву и задумался.

– Да много было хорошего. На самом деле хорошего всегда больше…

– На тебя очень интересно смотреть, – сказал друг. – В последнее время у тебя глаза горят. Ты совсем другой. Но такой же глупый.

– Это почему же?

– Да потому… Влюбился на свою голову.

– Но ведь ты меня понимаешь, – хмыкнул я.

– Наверное, один только я могу тебя до конца понять. И то не всегда.

Я перевернулся на живот, уткнулся лицом в траву и сжал в руках травинки, вырвав несколько с корнем.

– Я не хочу, Шон. Так иногда не хочется…

– Ну… ты вспоминай Тая. Он сказал – будет еще оранжевое лето. А он никогда не врал.

– Это точно, – кивнул я.

Эван нетерпеливо сел в маленький приземистый карт пронзительно-красного цвета и тут же вцепился в руль.

– Дэм, сними меня! – крикнул мальчик. – Мама, Аарон, смотрите!

Лин и Аарон помахали Эвану из-за низенького забора, за которым простиралась настоящая трасса с кривыми поворотами и длинными дорожками, огороженными друг от друга огромными крашеными покрышками. Маленькие маневренные карты стояли тут же, и в одном из них сидел счастливый Эван.

– Здорово смотришься, – одобрила девушка, а Эван гордо поднял голову и пригнул спину, как заправский гонщик. – Дэм, иди покатайся тоже. А лучше – сядь рядом и возьми руль, а то, боюсь, он с управлением не справится. Все-таки не пластмассовая машинка на автодроме…

– Да не бойся ты за него, – успокоил ее Аарон. – Он молодчина… крутой парень, – Аарон тепло улыбнулся, но тоже взглянул на Дэма, щелкающего вспышкой. – Дэм, в самом деле… Иди, прокатись, только садись в другой карт. Так вам будет веселей. Прокатитесь наперегонки, – предложил он.

– Только попробуйте, – пригрозила девушка. – Эван, подвинься! Сейчас к тебе Дэм сядет.

– Я вообще не хочу кататься…

– А я хочу один! Ну, мам! Пожалуйста! – мальчик сделал умоляющее лицо.

– Тогда садись в другой карт, – попросила Лин. – Дэм, ну прокатись тоже. Я боюсь, что он врежется куда-нибудь… Ты проследи за ним.

– А как же я прослежу? Уж если врежется, так ничего не поделаешь, – пробормотал Дэмиэн, но тоже направился к стоянке картов.

– Какая у него скорость? – спросила Лин Аарона, когда Дэмиэн завел мотор, Эван все повторил за ним, и карты, зарычав, тронулись с места.

– Не знаю. Километров сто двадцать.

– Шутишь? – Лин испугалась. – Сто двадцать?

– Так это еще мало…

– Эван, Дэм! Не разгоняйтесь сильно! – взмолилась девушка. Аарон добродушно усмехнулся.

– Да не волнуйся, Лин. Все будет отлично. Смотри, как они классно едут… Эван, черт тебя возьми, не отпускай руки! Я кому сказал!

Эван засмеялся. Маленький карт на огромной скорости промчался мимо парня и девушки. Дэмиэн махнул им рукой, а Лин тяжело вздохнула.

– Ничего, – сказал Аарон уже не так уверенно. – Если что – затормозят…

– Надо было тоже сесть.

– Так за чем же дело стало? В следующий раз вместе поедем.

– Кру-уто! – крикнул Эван, заливисто смеясь. Он сжимал руль и несся вперед, и прямо в лицо ему бил ветер и трепал густую темную челку. Эван визжал от восторга, справляясь с очередным поворотом, когда маленький карт заносило то вправо, то влево. Аарон старался улыбаться, когда мальчик проезжал мимо и оборачивался, ища поддержки и одобрительных улыбок, но на душе у него было ужасно тоскливо и скверно.

– В Альтере он мог бы прокатиться на картинге куда получше, – заметил парень. – Лин… ну почему ты не хочешь поехать? Мы бы устроили его в школу…

– Здесь тоже есть школа.

– Сравнила, – Аарон покачал головой. – Нет. Ничего тут нет такого, что могло бы тебя задержать. А в Альтере тебя ждут родители. Ты поступаешь с ними просто бесчеловечно. Как и я… Лин, я был у них, они были очень рады меня видеть. Я уже пообещал, что ты приедешь.

– Что значит – пообещал? – Лин напряженно взглянула на парня. – Разве я просила тебя что-то обещать?

Аарон отвел взгляд и снова покачал головой.

– Пора думать о будущем, Лин. Какое будущее у тебя здесь? У Эвана? У меня?

– Это хороший город. Живут люди и здесь, почему нет?

– Потому что есть выбор. У тебя есть мама и папа. Если ты продолжаешь обижаться на них, ты совершаешь ошибку. Они были правы… Я был прав. И тогда, и сейчас. Я советую тебе поехать со мной. Если ты не хочешь думать о себе, подумай о сыне, Лин. Знаешь… за семь лет можно было поумнеть.

– Хочешь сказать, что я дура? – удивилась девушка без всякой обиды. Аарон покачал головой еще энергичнее.

– Нет. Ни в коем случае. Я хочу сказать, что у тебя было время подумать.

– О чем тут думать?

– Чего от тебя хочет этот Итан? – Аарон резко перевел рельсы, поняв, что убедить Лин сейчас ни в чем не сможет. Она устало оперлась на забор.

– Ты задаешь странные вопросы. У меня не может быть любимого человека, скажи?

– Кто он такой? – Аарон проигнорировал вопрос. – Где ты нашла его? Я имею право знать, верно? Я не чужой тебе, и хочу знать.

– Да ведь я рассказала тебе. Он помог Эвану.

– Это замечательно. И я даже готов сказать ему спасибо, правда. Ты поблагодарила его?

– Конечно, а как же?

– А если так, то чего еще надо? Тебе не надоело играть в эти глупости?

– А тебе не надоело меня пытать? Почему ты решил, что это глупости?

– Потому что ты знаешь его две недели! – вспылил парень.

– Тише. Помаши Эвану, не надо пугать его. А почему ты считаешь, что двух недель мало? Он очень хороший человек.

– Адриан тоже был ничего. Разве не так?

Лин ничего не ответила. Ей было неприятно слушать Аарона – он как будто старался загнать ее в угол, а она не понимала причины.

– Мы оба знаем, какой Адриан, – сказала девушка, выдержав паузу. – Но Итан совсем не похож на него. Почему он так неприятен тебе?

– Ты скажешь мне, кто он такой, или нет? Чего он хочет? Что ему нужно? Чем он занимается?

– Я не понимаю, что ты хочешь узнать. Ты спрашиваешь, кем он работает?

– Хотя бы и это.

Лин задумалась. Она не знала, что сказать.

– Бедный студент, – заключил Аарон. – Тихо плещется вода… Ладно, допустим. А его родители? Они кто? Ты хотя бы видела их?

– А в чем дело? Он один. Его родители и брат погибли.

– Да? На что же он живет, твой миллионер?

– Он… работает. Он грузчик.

Аарон не выдержал и рассмеялся громко и нервно.

– Вон как! – вырвалось у него. – Он грузчик… А я-то думал – дворник, – парень продолжал смеяться и даже снял очки, чтобы вытереть намокшие от смеха ресницы. – Ну да, ну да… Нет, ты прямо… Вот насмешила так насмешила.

– Ты ведешь себя вызывающе, – разозлилась девушка. – Меньше всего ты похож сейчас на здорового. Перестань, мне неприятно.

– А мне приятно смотреть, как ты вгоняешь себя в гроб? Это ты ведешь себя глупо, Лин! Может быть, достаточно? Как скоро ты пустишься в очередную авантюру? И не надоело тебе?

– Я не хочу говорить об этом. Что с тобой? Ты никогда со мной так не разговаривал.

– Это верно, я долго молчал. Нет, Лин. Тебе придется говорить со мной об этом. Я, похоже, единственный, у кого сохранились остатки разума.

– Ты уже второй раз прикрываешь свои глупые намеки. Надоело, Аарон. Хотя бы называй вещи своими именами. По-твоему, я дура.

– Да! – парень не сдержался. – Да, именно так! Ты не просто дура, Лин. Ты путаешься с каким-то уродом, потому что тебе его жалко. Или потому что он находчиво и смело свел тебя с ума. Или потому что покореженного художника у тебя еще не было… Нужное подчеркнуть… И кто ты после этого, скажи?

– Знаешь, я не уйду сейчас только потому, что не хочу портить сыну настроение. Если тебе так неприятно видеть меня, можешь уйти сам.

Эван и Дэмиэн снова лихо промчались мимо, набрав скорость. Девушка машинально улыбнулась сыну, почти не глядя на него и не думая о нем. Аарон отошел на полшага и в очередной раз устыдился своих ядовитых слов, которых он так много бездумно наговорил сейчас. Он долго стоял молча, сцепив пальцы в замок и задумавшись, и наконец придвинулся к Лин.

– Ну, я дурак… Я виноват, согласен. Пожалуйста, разреши мне остаться. Я не хочу уходить, – прошептал он. – И еще меньше я хочу тебя обидеть или унизить. Я сказал тебе это все, потому что мне очень не хочется, чтобы все случилось, как в тот раз. Я ехал сюда и думал – как здорово, как замечательно, что я наконец тебя увижу, и сам все испортил. Клянусь, что больше ничего не скажу об Итане, только разреши мне остаться. А если нет – то пожалуйста, выслушай меня завтра. Мне очень нужно поговорить с тобой, когда ты сама захочешь.

– Так говори сейчас. Я не сержусь на тебя, просто я тебя не понимаю.

Аарон вздохнул с облегчением. Ему не нужно было уходить – нужно было думать над своими словами и не говорить то, что рвется безотчетно. И потому он сдержанно кивнул.

– Да. Я знаю. Я хочу, чтобы это был серьезный разговор.

– Поэтому не нужно истерического смеха.

– Я понял. И ты меня пойми, пожалуйста. Я готов привести тебе сотню аргументов в пользу Альтера. А ты скажи мне, почему хочешь остаться здесь. Что тут есть такого, чего нет там?

– Я не знаю, как объяснить. Ты оглянись… Посмотри по сторонам. Посмотри вокруг, как здесь красиво. Посмотри, если хочешь, вниз – ты не любишь хотя бы эти кирпичи, скажи?

"Как можно любить кирпичи?" – чуть не произнес парень. Но горький опыт научил его думать, и он сдержался.

– Кирпичи не люди. В Альтере не только твое будущее, но и прошлое. Ты боишься его, да? Скажи честно – боишься? Но ведь я помогу тебе, Лин. Я был и буду рядом.

– Я понимаю, и спасибо тебе за поддержку, спасибо, Аарон. Но я просто не хочу ехать.

– Неужели только из-за кирпичей? Я тебе не верю.

– Нет, конечно. Не только. Как же институт…

– Ты можешь закончить его и там. Закончишь и сразу начнешь практику. И будешь иметь деньги, настоящие, не то, что здесь. Только таким, как Торн, хорошо везде. Он будет делать деньги из ничего в любом городе. А тебе придется подстраиваться под обстоятельства. Сейчас они против тебя. Институт не проблема, и ты знаешь это так же, как и я. Что кроме держит тебя тут? Итан?

– Ты же только что пообещал, что не будешь говорить о нем.

– Я бы и рад. А как не говорить, если все упирается в него?

Лин не ответила. Аарон забарабанил пальцами по ограде и понял, что разговор совершенно бесперспективен. Он снова наполнился желчью.

– Хорошо. Я понял, тебя не переубедить, ты не поедешь. Тогда поговорим об этом, когда нищий Итан тебя использует и сбежит. Будет у тебя еще один Эван… Не боишься, что не будет ни одного Аарона?

– Иногда мне кажется, что у меня уже нет ни одного Аарона, – тихо сказала девушка. Парень отвернулся и чуть не заплакал от досады. Он не ушел, но и не сказал Лин ничего больше. Весь оставшийся день он продолжал притворяться счастливым и шутить, только чтобы Эван ни о чем не догадался, и никто, кроме Лин, никогда не узнал, каких трудов ему это стоило.

После нескольких часов бурного веселья Эвана начало клонить в сон. Слишком много впечатлений он получил за этот день. Аарон устроил ему настоящий праздник и отвел на спидвей, в кино и в зоопарк. Эван не расставался с телефоном и фотографировал каждую секунду все, что попадалось на глаза. В пиццерии он наелся так, что тяжело было дышать. В девять мальчик уже закрывал глаза, но поздно вечером, когда Аарон стал собираться домой, сон с него как рукой сняло. Эван взвинтился, расплакался и стал упрямо просить парня остаться. В ответ на очередное «нет» он плакал с новой силой.

– Ну, останься! Ты можешь спать на моей кровати, а я на матраце на полу! Ну пожалуйста! – умолял мальчик, размазывая слезы по щекам.

– Да пойми же, Эван, я не могу. Мне нужно домой. Я должен выспаться нормально, мне завтра надо сходить в нашу компанию, узнать, есть ли еще для меня работа и… тебе пора спать. Посмотри, ты уже зеваешь.

– Нет! Я не буду спать! Я хочу, чтобы ты остался! Ну пожалуйста! Мам, ну скажи Аарону, пусть останется!

Мальчик с надеждой посмотрел на Лин. Он и не подозревал, что Аарон вовсе не против остаться.

– Эван, Аарон прав. Он был с тобой весь день. Тебе сегодня шесть лет исполнилось, а ты ведешь себя, как дитя. Думаешь, Аарону приятно видеть, как ты плачешь?

Эван совсем не думал так, но плакать не перестал. Ему давно уже не хотелось лить слезы, их становилось все меньше, но приходилось продолжать – только так у него оставался шанс. Он жалобно всхлипнул.

– Ну пожалуйста, – прошептал он.

– Я завтра приду, – Аарон сел на колени перед мальчиком. – Завтра после обеда. Мы пойдем с тобой погулять. Согласен?

– Сейчас, – решительно сказал Эван. – Я хочу в парк. Мы не были в парке…

– Да ты посмотри, сколько времени, – Аарон показал мальчику свои большие электронные часы. Эван взглянул на них и только повел плечом.

– Ну и что? А с Итаном мы гуляли и еще позже.

Аарон раздраженно сунул руку в карман, не поднимая головы и не желая смотреть на девушку.

– В парк, в парк, в парк, в парк, – заныл Эван. Аарон подхватил его и посадил на плечи.

– Ну, пойдем в парк, – сказал он резко. – Лин, ты нас отпустишь?

Лин отвернулась к стене. Вот и началось то, чего она боялась. А разорваться не получалось… никак не получалось.

– Идите, – сказала она бесцветным голосом.

– Ура! – крикнул Эван шепотом. Аарон закрыл дверь, вышел на площадку и протер очки краем рубашки – лень было доставать платочек из кармана.

– А мне можно померить? – попросил мальчик. Парень молча протянул ему очки. – У… А чего все расплывается? Как будто напился… Ха…

Эван покачался на плечах у Аарона и что-то сказал заплетающимся языком. Он хотел рассмешить парня, но, даже не видя его лица, понял, что тот мрачен.

– Пошли? – напомнил мальчик. – На, возьми свои очки. Мне в них ничего не видно.

– Так что? Тебе понравилось на спидвее? – вспомнил Аарон, выходя из подъезда.

– Да, очень! Мне больше всего понравились мотоциклы…

– Ясное дело. Эван, ну зачем тебе парк в десять часов вечера? Все аттракционы уже давно закрыты. Сейчас там соберутся алкаши, бомжи и наркоманы. Страстно жаждешь этой встречи?

– Да нет. А ты не хочешь в парк?

– Ну почему, пойдем, пока светло. Только не ходи туда один. И с Дэмиэном не ходи так поздно, понял?

– Я и так знаю, мне мама не разрешает. Дэма однажды чуть не убили вот так.

– Час от часу не легче. Кто?

– Он рассказывал, трое таких придурков. Они поймали его у гаража и стали просить деньги. А Итан их прогнал.

– Опять Итан, – вздохнул Аарон. – Ну-ка, расскажи. Что это еще за Итан?

– Он художник, – объяснил Эван. – Он очень здорово рисует. А тогда, у гаражей, я не дорассказал… он тех трех напугал. Он разрезал руку сам себе и сказал, что их тоже поранит. Я, правда, так и не понял, а Дэм сказал, что это он их так напугал. Будто он может чем-то их заразить… Я потом спрашивал у мамы, что это значит, а она…

– Так, стой, – голос у Аарона стал хриплым. Эван насторожился. – Чем еще заразить?

– Я не знаю. Мама сказала, это не на самом деле, а чтобы они напугались.

– Вот как… Находчивый, значит, – ядовито бросил парень.

– Ага. И Дэм сказал так же.

– Понятно. Так какой он, Эван? Как по-твоему – мама действительно любит его?

– Она же сама сказала. Она сказала, что вас обоих любит, только по-разному.

– Не сомневаюсь, – буркнул Аарон и замолчал. – Ладно… Ну, а он? Он хотя бы нормальный? Тебе он нравится?

– Мне больше нравилось, когда был ты.

– Мне, Эван, тоже так больше нравилось. Он любит маму, как думаешь?

– Не знаю. Он цветы ей подарил. Два раза…

– И все?

– Нет… Аарон, а я не знаю. Когда любят – значит, целуются?

– Не всегда… А ты видел?

– Я… нет, я не видел. Я видел только, как они обнимались, и все.

Аарон живо представил себе эту картину, и ему стало стыдно.

– Знаешь что, Эван? Ты это все забудь, хорошо? Я у тебя сейчас это все не должен был спрашивать. Это подло.

– Почему?

– Потому что твоей маме это не понравилось бы. Вообще не надо рассказывать ей, что я все это спрашивал. Будет не очень красиво.

– Я не скажу, – пообещал мальчик.

– И тележку тоже он тебе сделал?

– Они с Дэмиэном. А знаешь, какого змея мы сделали с Дэмом и с мамой? Он полетел в Африку, а недавно вернулся оттуда. Правда-правда! Он летел над океаном, а потом упал на нашем берегу. Здорово так было. Он хорошо летал.

– Ты запускал?

– Да. У меня лучше всех получалось.

– Ну конечно… А нога у тебя не болит?

– Нет, уже совсем не болит. Только иногда чешется, и знаешь тогда как плохо. Можно только карандашом пролезть, а мама ругается. Она говорит, что так нельзя.

– Не стоит. Очень больно было?

– Нет, не очень, – соврал мальчик. – Я испугался, когда Итан велосипед толкнул, и я поехал… А потом равновесие потерялось.

– Итан толкнул? Так это он тебя уронил?

Эван задумался. Он понял, что правду говорить не стоит.

– Нет, я сам упал. Я равновесие потерял, а на педали забыл нажать. И упал. А Итан просто хотел, чтобы я разогнался…

Аарон тяжело вздохнул. Эван с тоской подумал, что все-таки сказал что-то не то.

– Ты не помнишь, где живет этот Итан?

– Только показать могу… Но ты не ругай его за велосипед. Я сам виноват, правда.

– То, что у тебя шило в одном месте, я знаю, – кивнул парень. – Я не собираюсь ругаться. И все-таки покажи мне, где он живет.

Аарон не пошел ко мне. Он долго стоял у двери, не решаясь позвонить или постучаться. Что-то толкало его и заставляло разобраться немедленно, а что-то останавливало. Он посмотрел на часы. Без пяти одиннадцать.

Он хмуро взглянул на старую потрепанную дверь и, развернувшись, пошел прочь. У крыльца он остановился и огляделся, подобрал длинную палочку и стал что-то чертить на земле. Он закончил и собрался уже уйти, но мне суждено было столкнуться с ним именно сейчас. Я вышел, собираясь пойти к вокзалу, и почти налетел на него. Я его сразу узнал. Он меня тоже. Очевидно, я все-таки был неплохим художником.

– Аарон Арнст, – парень переложил прутик в левую руку и протянул мне правую. Я пожал ее. В голове, как назло, не было ни одной дельной мысли. Что сделать? Что сказать?

– Кристиан Айгер, – тихо представился я. Он кивнул.

– Я знаю. У меня к тебе есть разговор. Торопишься?

– Да нет…

Я не без удивления оглядел его палку, а потом увидел на земле трех палочкообразных человечков, держащихся за тонкие руки-спички. Один, в центре, был совсем маленький, второй побольше, а последний самый большой и высокий.

– То есть… ты зайдешь? – спросил я, оглядев это творчество и подняв глаза.

– Зайду, – быстро сказал Аарон. Мне стало как-то неуютно и почему-то холодно. Я был удивлен визитом Аарона в такой час, но как можно более невозмутимо открыл дверь и пригласил его зайти. Я смотрел на него и прикидывал, что он сейчас со мной сделает. Он в упор уставился на меня и мой шрам и смотрел долго и напряженно. Наверное, он думал – как удивительно, что тощий заморыш с искореженным лицом и нелепой стрижкой – его соперник. Я ждал, что он скажет. Было интересно, как он начнет.

Он не стал тратить время на вступления и нелепые фразы, как это сделал бы я, а сразу подошел к делу. Я понял, что разговор будет коротким и не очень приятным.

– Ты, как я понял, чего-то хочешь от Лин. Для нас обоих будет лучше, если ты сейчас со мной поделишься, – холодно сказал парень. А я неожиданно для себя испугался. Неуютно было стоять под его взглядом. Он смотрел на меня, выжидающе наклонив голову, со странным интересом. А я не знал, что он сделает в следующую секунду. И все-таки я выпрямился и напустил на себя независимый вид.

– Я тоже люблю, когда все ясно, – кивнул я. – Но я не понимаю твоего вопроса. Что значит – чего я хочу от Лин? Я хочу, чтобы она была счастлива. А ты чего хочешь?

– Представь, того же. И мне почему-то кажется, что счастье и ты несовместимы.

– По-моему, это невежливо, – усмехнулся я. – Вот так с плеча говорить мне такое. Это будешь решать не ты и не я, а Лин.

– Она уже один раз решила, – сказал Аарон. – Боюсь, что все может повториться.

– Твое право. И тем не менее ты ничего не можешь сделать.

– Думаешь? Нет, не растравляйся, погоди. Я пришел поговорить спокойно…

Это верно, говорил он очень спокойно. А вот я с трудом старался сдерживаться, чтобы голос не задрожал. Лин говорила, что я хозяин положения – я так не думал сейчас. Аарон зашел в комнату, покосился на стену с парком и сел на табурет.

– Неплохо рисуешь, – оценил он. – Да, Эвану, кстати, твой рисунок понравился.

Я ничего не сказал ему на это. Аарон провел пальцем по стене и снова оглянулся на меня.

– Если уж говорить об Эване… Я бы хотел выразить тебе огромную признательность за то, что ты его поймал. Этот мальчик для меня действительно много значит. Так, теперь совесть точно не будет грызть меня… Так что слушай. Я разумный и рассудительный человек, Кристиан. Я понимаю прекрасно, что моего мнения недостаточно, и все сделаю, как Лин захочет, это ясно. Но однажды она уже обожглась об одного ублюдка… Я всего лишь хочу, чтобы это не повторилось. Я встану и уйду при одном условии: если ты сейчас скажешь мне, что твое чувство не ерунда. Что ты готов и способен стать поддержкой для Лин и ее сына. Я готов. Мое положение это позволяет. А что ты скажешь?