Текст книги "Анубис"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 44 страниц)

И только когда Грейвс властно тряхнул его за плечо, он вышел из оцепенения и поспешно отвернулся. Мисс Пройслер с видимым трудом протискивала свои пышные телеса через узкую щель. Вдвоем с Грейвсом они сделали все возможное, чтобы помочь ей освободиться без ущерба для здоровья – все обошлось разве что парой безобидных ссадин да чуть большим числом царапин по ее самолюбию. Вместо благодарности она бросила сначала Грейвсу, потом и Могенсу по уничижительному взгляду и гордо вскинула голову.

– По крайней мере, теперь мы знаем, что мисс Пройслер точно следовала не этим путем, – снова принялся подтрунивать Грейвс.

Могенс был уверен, что сейчас она задаст ему за забаву по первое число, и она действительно набрала в легкие воздуха… но все, что они услышали, только звук, будто из баллона выпустили воздух. С трудом переведя дыхание, она прикрыла рукой рот, чтобы не вскрикнуть. Несмотря на тусклое зеленоватое освещение, Могенс увидел, как от ужаса и отвращения ее лицо побелело, а глаза потемнели.

– Боже милостивый! – пролепетала она. – Что это?

Грейвс склонил голову набок и прищурился.

– Разве вы не говорили, что уже бывали здесь, внизу? – язвительно спросил Грейвс.

– Не… – мисс Пройслер умоляюще посмотрела на Могенса и, как завороженная, снова устремила взгляд вниз. – Не здесь. То есть не…

– Вы не видели всей картины целиком, да? – подсказал Могенс.

– Я… я была в доме. В чем-то наподобие дома. То есть… я думала, это…

– Не надо, мисс Пройслер, – сказал Могенс, увидев, что голос окончательно отказал ей.

Мисс Пройслер только беспомощно кивнула. Грейвс изготовился было к новому беспощадному комментарию, но Могенс бросил ему такой взгляд, что тот предпочел проглотить свои колкости.

– Что это, профессор? – справившись с собой, спросила мисс Пройслер. – Пожалуйста, скажите мне, что там такое?

С какой охотой ответил бы Могенс на этот вопрос! С какой охотой объяснил бы это хотя бы себе самому! Но все, что он мог, только бессильно покачать головой. Даже неугомонная часть его сознания, которая постоянно работала над рациональным объяснением всего и вся – кроме одного-единственного страшного события много лет назад – и он не мог заставить ее замолчать, на этот раз безмолвствовала. Он чувствовал себя опустошенным. Раздавленным масштабом и чужеродностью этого подземного города. И все-таки жутким образом – в который раз! – чувствовал, что этот неизвестный вид ему знаком.

– Это… что-то вроде города? – спросил он у Грейвса, не поворачиваясь к нему.

– Не уверен, – ответил тот. – То есть я не имею в виду, что наши монстры обитают в ямах и расселинах. Для этого они слишком… цивилизованны и развиты. Но это… – Он покачал головой и, как показалось Могенсу, обескураженно признался: – Не знаю.

– А откуда свет? – спросил Том.

Могенс растерянно посмотрел на него, а у Грейвса ответ был наготове чересчур быстро, на вкус Могенса, – хотя и для него вывод был очевиден.

– Видите эти светящиеся пятна повсюду на стенах и на своде? Полагаю, речь идет об испускающих свечение грибах или подобных неизвестных нам организмах.

Не только Том, но и Могенс невольно последовали взглядом за его указующим жестом. Повсюду на скалах и даже на полу были беспорядочно разбросаны волокнистые лоскуты, напоминавшие заплаты, испускавшие то самое зеленоватое свечение, наполнявшее пространство. Свет одного лоскута вряд ли был бы заметен, но в совокупности они давали освещенность, как при полной луне в ясную ночь.

– И это вы не считаете творением дьявола? – спросила мисс Пройслер.

В глазах Грейвса сверкнул недобрый огонек, но Могенс снова остановил его быстрым предостерегающим взглядом. Мисс Пройслер была в шоке от того, что ей довелось увидеть, и еще не преодолела его. Она, как и Могенс, который в определенные моменты отчаянно цеплялся за научное объяснение и логику, неколебимо держалась за христианскую веру, чтобы не потерять связь с реальностью. Похоже, Грейвс в последнюю минуту понял это и вместо привычных злых насмешек ограничился объяснением в довольно доброжелательном деловом тоне:

– Такие явления не редкость, моя дорогая. Науке известны многочисленные формы жизни, испускающие свечение. Вам не приходилось видеть светляков?

– Разумеется, – сухо ответила мисс Пройслер. – Но это совсем другое дело!

– Почему же? В принципе это одно и то же. Если не верите мне, спросите Могенса. Он подтвердит вам, что в этом нет ничего необычного. Существуют и глубоководные рыбы, у которых в передней части имеются настоящие фонари, чтобы привлекать жертву. А также много видов растений, заманивающих таким образом насекомых для опыления. Эти организмы здесь, – он, не выбирая, ткнул в ближайшее светящееся пятно, – в принципе ничем не отличаются. Удивительные и определенно не известные науке, это да, но никакое не чудо. И не порождение дьявола.

Могенсу показалось, что мисс Пройслер на самом деле удовлетворилась таким объяснением, но все-таки она бросила ему еще один взгляд, молящий о поддержке, и слегка обиделась, не получив ее. В конце концов, она, может быть, из чистого упрямства протянула руку в сторону пещеры, простиравшейся перед ними, и осведомилась у Грейвса:

– Не хотите ли вы сказать, что все это там творение рук человеческих?

– Ни в коем случае!

Грейвс печально покачал головой и, казалось, собирался добавить что-то еще, но внезапно запнулся и странно посмотрел на мисс Пройслер, что побудило Могенса внимательнее глянуть ей в лицо и последовать взглядом за ее жестом.

Он-то машинально решил, что ее вопрос относится к омерзительному городу внизу, а теперь ему стало ясно, что это не так. Да, она смотрела в том направлении, но отвращение, написанное на ее лице, предназначалось не извращенным строениям и руинам. Ее взгляд был устремлен на покатый склон под ними, усеянный миллионами острых каменных обломков. И это стало его вторым заблуждением.

То, что он принял за камни, оказалось костями. Черепа, ребра, тазобедренные, локтевые, лучевые, берцовые кости, косточки кистей и стоп, челюсти, позвонки, лопатки, коленные чашечки.

Останки скелетов. Человеческих скелетов.

Могенс удержался от соблазна вытащить часы и бросить на них взгляд, что далось ему нелегко, но пришлось, потому что ему требовались вся его сила и ловкость, чтобы сохранять равновесие, ступая по страшному грунту из разъезжающихся во все стороны костей. По его подсчетам, им потребовалось около получаса, чтобы спуститься к подножию жуткой «костяной горы». Здесь пол не был усеян метровым слоем человеческих останков, но химерический глетчер не был стабилен. Даже под их осторожными шагами то и дело обрушивались небольшие лавины из катящихся черепов и завихренного потока костей конечностей, которые будто насмешливо махали им. И даже на расстоянии пятидесяти шагов от подножия склона они повсюду натыкались на человеческие останки. В основном они были такими древними и истлевшими, что их происхождение скорее угадывалось, и то если знать, в чем здесь дело. Но эти догадки были настолько верны, что Могенсу все больше становилось не по себе. Еще недавно, стоя у края обрыва и готовясь спускаться сюда, Могенс беспокоился, хватит ли у мисс Пройслер духу преодолеть все это. Теперь он не был уверен в отношении себя.

И в студенческие годы, и раньше – поскольку с детских лет грезил о древних культурах и погибших царствах – он спускался не в одну могилу, а в осклабленный череп заглядывал чаще, чем любой из студентов, которым он преподавал в последние годы археологию, в книги. Если бы еще вчера кто-нибудь сказал, что при виде могильника страх сдавит ему горло, он бы рассмеялся тому человеку в лицо.

Только здесь был не обычный могильник.

Могенс спрашивал себя, прах скольких столетий рассыпается у них под ногами. Небольшое кладбище позади лагеря Грейвса насчитывает едва ли сотню лет, а городок, к которому относится кладбище, даже приближенно не так велик, чтобы здесь были лишь кости его прежних обитателей. Даже если на этом месте когда-то было капище язычников или захоронения живших здесь индейцев, прежде чем бледнолицые согнали их с исконных земель, и тысячелетий не хватило бы, чтобы здесь скопилась такая прорва костей. Должно быть, чудовища стаскивали сюда мертвецов со всей дальней округи.

– Там, впереди! – Грейвс протянул руку в сторону раскоряченной уродливой насыпи, которую легко было принять за застывшие потоки лавы, если бы в ней не было дверного и нескольких оконных проемов явно искусственного происхождения.

Они долго обсуждали, как им двигаться дальше. Даже Грейвс на короткое мгновение замешкался, когда Могенс предложил вернуться назад и прийти сюда позже и лучше оснащенными, но потом даже не снизошел до ответа. Могенс же просто пошутил. Те разрушения, которые он видел в храмовой зале, ясно давали понять, что не может быть никакого «потом». При малейшем подземном толчке все рухнет, а такового, судя по географическому положению места раскопок, следовало ожидать в ближайшее время. Ему даже стало стыдно за свою шутку, но, если бы Грейвс принял его безрассудное предложение, от стыда он просто сгорел бы.

Так что выбора не оставалось, и пришлось идти этим путем, как бы ни бросала в дрожь одна мысль ступать по костям давно умерших.

Но хотя бы в одном судьба благоволила им: нигде не было видно ни жутких упырей, ни других, возможно, еще более ужасных обитателей этого запретного подземного мира, до сих пор им встречались только следы их бесчестных деяний. Гигантская пещера была словно вымершей. Нельзя сказать, чтобы это разочаровало Могенса, но тем не менее сильно беспокоило.

Одна часть его сознания радовалась, что им до сих пор не встретилось ни одного чудовища, зато другая хотела во что бы то ни стало узнать, где они. Он молча кивнул Грейвсу, тот правильно его понял и, слегка пригнувшись, быстрым шагом пошел вперед. В мозгу пронеслась мимолетная мысль, что они сейчас похожи на воинов, которые под прикрытием ночи крадутся к занятой врагами крепости, только в этой мысли не было ничего смешного.

Могенс ускорил шаг, и ему удалось обогнать Тома, который хоть и шагал браво, но под тяжестью своего неподъемного рюкзака передвигался чуть не на полусогнутых. Другое дело мисс Пройслер. Она шла гораздо медленнее, но с таким неукротимым упорством, что в конечном итоге оказалось, не ей – ему пришлось держать шаг, чтобы не слишком отстать. Вот и сейчас мисс Пройслер достигла стены, на которую указал Грейвс, раньше его и без колебания вступила в проем, который Могенс назвал для себя дверью. Ему самому пришлось поднажать, чтобы Том в последний момент не опередил его.

Буквально на последнем издыхании и с дрожащими коленями он протиснулся в дверь и очутился в небольшом асимметричном и совершенно пустом помещении, в котором не было светящихся пятен и потому царил густой полумрак.

– Здесь мы будем в относительной безопасности, – сказал Грейвс, тоже тяжело дыша, что немного примирило его с ситуацией. По крайней мере, он оказался не единственным членом экспедиции, чьи силы были не безграничны. – Устроим привал. На несколько минут.

– Разве не ты говорил, что наше время… истекает? – спросил Могенс, переводя дыхание.

Ввалился Том и спас Грейвса от необходимости сразу отвечать. Вместо этого он неторопливо пошарил под своей охотничьей курткой, вытащил карманные часы на тонкой золотой цепочке и откинул крышку. Он выиграл еще несколько секунд, сощурившись и тщетно пытаясь в слабом освещении разглядеть стрелки. Наконец, разочарованно пожав плечами, он закрыл крышку и убрал часы.

– Несколько минут ничего не решат, – наконец произнес он. – Нечего нестись вслепую сломя голову.

– Странно, – усмехнулся Могенс, – мне казалось, именно этим мы все время и занимаемся.

Грейвс мрачно посмотрел на него и нетерпеливо властным тоном приказал Тому:

– Зажги свет!

Том, который, едва держась на ногах и не снимая рюкзака, примостился у стены, собрался с силами и, устало кивнув, принялся возиться с фонарем. Взглянув на него, Могенс разозлился и одновременно испугался. С тех пор как он познакомился с Томом, юноша всегда беспрекословно и тщательно исполнял все приказы и распоряжения Грейвса, сейчас он трудился на грани своих возможностей.

– Ты считаешь это хорошей идеей? – спросил Могенс Грейвса.

– Зажечь свет? Вполне.

– А если они его заметят?

– Упыри? – Грейвс демонстративно огляделся. – Ты видишь хоть одного?

– Нет, – неожиданно вмешалась мисс Пройслер. – Но они могут нас увидеть.

Грейвс, скривив губы в презрительной улыбке, покачал головой:

– Вряд ли. Поверьте, моя дорогая, если бы они находились поблизости, мы не вели бы сейчас этот разговор. – Он повернулся к Тому и одернул его: – В чем дело? Что там с лампой?

– Сейчас, доктор Грейвс, – засуетился Том.

Он изо всех сил старался поджечь фитиль, но его движения были такими неловкими, что грозили вот-вот опрокинуть лампу. Только с третьей или четвертой попытки ему это удалось. После зеленого марева, сопровождавшего их последние полчаса, белый свет показался таким ярким, что заслезились глаза и Могенс заморгал.

Он скорее услышал, чем увидел, что Грейвс поднялся со своего места у стены и пошел на другой край помещения. Могенс попытался стряхнуть с ресниц слезы, но добился противоположного результата, так что пришлось вытереть глаза рукой. Это помогло, но не слишком. Даже когда глаза немного привыкли к смене освещения, он все еще не мог видеть с прежней остротой. Свет и тени четко разделились, а все линии раздвоились, приобрели дополнительные резкие очертания, от которых стало больно глазам. Могенс еще раз потер глаза указательными пальцами, но ничего не изменилось. Это явление напомнило ему эффекты шахты с царством теней, только несколько иного порядка.

– Ну, мисс Пройслер, и где ваши… пленники? – спросил Грейвс. Он стоял у противоположной стены и заинтересованно рассматривал что-то на ней, что Могенсу не быдо видно.

– Я… я не знаю, – мисс Пройслер тоже моргала от непривычно яркого света, но растерянность в ее глазах была не только от этого. – Мне кажется… я была не в этой части города.

– Может быть, вообще не в городе? – хладнокровно спросил Грейвс, не поворачивая к ней головы, потому что напряженно вглядывался в странно-любопытную стену, даже поднял руку и бережно поводил кончиками пальцев по грубой стене. И прежде чем мисс Пройслер что-то ответила, другой рукой поманил Могенса:

– Могенс, иди-ка сюда! Посмотри на это.

Могенс, присевший прямо у двери, недовольно поднялся. Только когда до стены оставалось не больше двух шагов, он понял, что стена вовсе не грубая и необработанная, как ему показалось издали. На причудливо выложенных камнях были высечены линии и фигуры, похожие на примитивный наскальный рисунок в пещере догонов, только несравнимо грубее и менее умело. Впрочем, Могенс не был вполне уверен, что это действительно рисунок, а не игра воображения. Похоже, Грейвс верно истолковал его замешательство, потому что спросил:

– Ну, и что ты об этом думаешь?

– Это не моя область, поверь.

– Но голова-то у тебя на плечах и глаза при себе, – раздраженно сказал Грейвс.

Он все еще водил указательным пальцем по линиям, и Могенсу опять показалось, что под черной лайковой кожей обозначилась слабая неритмичная пульсация, от которой очертания на стене тоже задвигались.

Вместо того чтобы отвечать на вопрос, он совершил нечто, о чем еще полчаса назад и помыслить не мог. Подступив к Грейвсу вплотную, он крепко сжал его запястье. Глаза Грейвса округлились от удивления. Совершенно инстинктивно он попытался высвободиться, но Могенс усилил хватку, и, чтобы вырваться, ему пришлось бы применять силу. На долю секунды в глазах Грейвса полыхнул огонь ярости, но так же быстро угас, прежде чем ситуация вышла из-под контроля.

– Тебе не кажется, что пора наконец объяснить, что здесь вообще происходит? – жестко сказал Могенс.

Его захват был выполнен таким образом, что пальцы не касались черной кожи перчаток, но взгляд так красноречиво выражал то, на что он намекал, что Грейвс должен быть слепым, чтобы его не заметить. Он еще раз попытался высвободиться, но Могенс держал его руку железной хваткой, и наконец Грейвс сдался. Он молча кивнул Могенсу, тот отпустил его запястье и отступил на шаг.

– Ты что, и в самом деле не догадываешься? – Он снисходительно качнул головой. – Странно. Я был убежден, что ты давно понял.

– Что? Прекрати наконец говорить загадками. – Голос Могенса звучал устало, почти бесцветно. Он намеревался сказать это твердо, но уже не мог.

– Как думаешь, Могенс, зачем я тебя сюда позвал?

Могенс непонимающе посмотрел на него, но Грейвс жестом поторопил его с ответом, и он наконец сказал:

– Потому что тебе была нужна моя помощь.

– Твоя помощь. Да, конечно. – Непонятно по какой причине Грейвса развеселил этот ответ. – А в чем? – Движением своей жуткой руки он остановил поток его слов и продолжил сам: – Раскапывать храм пятитысячелетней давности? Или расшифровывать иероглифы на стенах? – Он гнусно засмеялся. – Не обижайся, Могенс, но для подобных дел есть специалисты и получше тебя. Незабвенная мисс Хьямс, например. Она была светилом в своей области. Да ты это, должно быть, и сам заметил.

Взгляд Могенса исполнился ненависти.

– Тогда почему же? – вымученно спросил он.

– Потому что ты веришь, Могенс. Потому что из всех, кого я знаю, ты, наверное, единственный, который знает, что верования фараонов вовсе не глупые предрассудки! Ты сам это видел, в ту жуткую ночь на кладбище. Но ты знал и раньше. Я это сразу почуял, уже при нашем первом знакомстве. Поэтому я и искал твоей дружбы, Могенс.

– Как жаль, что ты ее так и не нашел, – сострил Могенс.

Это было глупо. Он и сам слышал, как по-идиотски звучат его слова. Ему было плевать на дружбу с этим человеком, которого он до глубины души ненавидел, и тем не менее его оскорбило то, что Грейвс с самого начала обхаживал его всего лишь по холодному расчету.

Грейвс и не подумал реагировать на его остроту.

– Ты всегда чувствовал, что в их религии содержится куда больше, так ведь?

Что-то в голосе Грейвса изменилось, Могенс не сразу смог определить что, но это его встревожило. Можно было бы классифицировать его состояние как воодушевление, но не оставался ли от такого воодушевления один шаг до одержимости?

– Что… что ты имеешь в виду?

– Как долго просуществовало царство фараонов? – спросил Грейвс, но не дал ему ответить. – Три тысячи? Четыре? Точно никто не знает. Но долго, невообразимо долго. Дольше, чем любая другая культура на Земле.

– Куда ты клонишь?

Могенс начал подозревать. Нет, не так. Он знал. Все это время он знал, только мысль эта была так абсурдна, что он не давал ей вылиться в слова.

– Ты ведь не думаешь, что целый народ мог столь долгое время заблуждаться? – Грейвс принялся возбужденно жестикулировать, но у Могенса возникло жуткое впечатление, что не Грейвс размахивал руками, а его кисти по своей воле взлетали в воздух, увлекая за собой остальную часть руки. – Нет, нет и нет, Могенс! Это нонсенс. Здесь простое математическое уравнение. Они искали равно: они нашли.

– О чем вы толкуете, безумец! – возмутилась мисс Пройслер. – Что искали фараоны?

Грейвс даже не посмотрел в ее сторону, но Могенс тихо промолвил:

– Бессмертие, мисс Пройслер. Все устремления древних египтян – к бессмертию. Жизнь после смерти.

– Что за чепуха!

Грейвс сверкнул на нее злобным взглядом, но ограничился лишь тем, что пренебрежительно скривил рот и продолжил, обращаясь к Могенсу, в том же вдохновенном тоне:

– Я уверен в том, что они были правы, Могенс! Они были на верном пути, только действовали не теми методами!

Огонь в глазах Грейвса все разгорался, а голос, который взвинчивался выше и выше, все больше тревожил Могенса. Одно неверное слово – и может разразиться катастрофа.

– Я видел не одну мумию, Джонатан, – мягко сказал Могенс, намеренно обращаясь к нему по имени. – И поверь, не нашел там и признака какой-либо жизни. Или бессмертия.

– Потому что ты тоже использовал не те методы! – Грейвс жестом словно отметал его слова. – Их цель была верной, способы неправильные. Да и как бы они могли их узнать? Даже я только спустя годы и после бесчисленных провалов понял это.

– И как это ты набрался столько опыта, когда египетским жрецам, у которых в запасе было три тысячи лет, не удалось решить проблему? – язвительно спросил Могенс.

– И тем не менее они мыслили примитивно, – настаивал Грейвс. – Примитивный народ, поднявшийся на удивительно высокую ступень культуры, и тем не менее примитивный. Они пытались решить научную проблему суеверием. Они и должны были потерпеть крах!

– А вы пытаетесь решить проблему суеверия научными методами, – встряла мисс Пройслер. – Как оригинально!

Грейвс снова проигнорировал ее.

– Три тысячи лет, Могенс! Ты в самом деле полагаешь, что они стали бы прилагать такие нечеловеческие усилия, если бы у них не было хоть малейшего доказательства? – Он отчаянно замотал головой. – Конечно нет, Могенс. Фараоны знали, что их боги существуют!

– Ах так? И откуда же?

– Потому что они их видели! – с триумфом воздел руки Грейвс. – Так же как и я.

– Ты сумасшедший, – пробормотал Могенс.

– Сумасшедший? – он рассмеялся смехом безумца. – А если у меня есть доказательство?

– Доказательство? – переспросил Могенс. – Интересно, как оно может выглядеть?

– Это длилось долго, слишком долго, – сказал Грейвс, прямо не отвечая на вопрос. – Но под конец все-таки постиг. И знаешь, где? На том самом единственном месте на Земле, которое для того и создано.

Он повел рукой в сторону Тома, который спустился по стене на корточки да так и сидел, следя за происходящим только измученным взглядом.

– Мы с Томом были в Африке. Стояли в тени великих пирамид в Гизе, когда меня вдруг озарило.

– Что? Что ты потерял рассудок? Боже, только не говори, что мы здесь для того, чтобы гоняться за химерами!

– Озарило, что мы искали не там! – невозмутимо продолжал Грейвс. – Это Сириус, Могенс. Знаешь ли ты, что пирамиды в Гизе сориентированы точно на него?

– Это не так, – ответил Могенс. – И эта теория уже давно опровергнута.

– Потому что они все невежды! – горячился Грейвс. – Они ориентированы, Могенс! Только не на его нынешнее положение на небе, а на то место, где он стоял много тысяч лет назад. Иначе почему не на одном языке его зовут «псиная звезда» и находится он в созвездии Большого Пса? Догоны знали это, и египтяне знали! Их боги вовсе не были «химерами». Они были реальны, живые существа, как ты и я. И пришли они с Сириуса.

Он обессиленно замолчал и смотрел на Могенса вызывающим взглядом, который мгновение спустя, когда он не дождался ожидаемой реакции, стал злым. Тем не менее он спокойно констатировал:

– Ты мне не веришь.

– А как бы я мог? Я ведь тоже всего лишь глупый невежда.

– Я докажу тебе, – сказал Грейвс и начал медленно снимать перчатку.

Мисс Пройслер пронзительно завизжала.