Текст книги "Анубис"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 44 страниц)

Он, кряхтя, поднялся на ноги и бросил быстрый тревожный взгляд на Тома. Юноша ответил ему, покачав головой, с мимолетной улыбкой на губах, такой мимолетной, что едва ли заслуживала такого названия. Потом посмотрел на Грейвса, и на его бледном лице отразился с трудом скрываемый страх.

– Надеюсь, – проворчал Грейвс. Он поставил лампу на пол, опустился на колени и дрожащими пальцами начал ощупывать дерево. – Ты понятия не имеешь, как много значат эти ящики!

– Но уверен, что ты сейчас мне это скажешь, Джонатан, – насмешливо ответил Могенс и повернулся к Тому. – С тобой все в порядке?

– Нормально, – поспешно сказал Том.

Быстрым, на удивление грациозным движением он поднялся и разгладил руками одежду. Могенсу бросилось в глаза, что его брюки на правом колене порваны и в прорехе видна кровь. Однако не стал ничего говорить. Он был уверен, что Том почувствовал бы себя неловко.

Он вообще вдруг увидел юношу совершенно другими глазами, чем полчаса назад. В конечном итоге он на своей шкуре почувствовал, каким тяжелым был ящик. И для него оставалось загадкой, как Тому удалось в одиночку протащить его по туннелю. Как удалось спустить этого монстра по лестнице, он и представить себе не мог.

Грейвс между тем закончил внешнюю инспекцию и теперь ползал на коленях вокруг ящика, вытянув вперед голову. Могенс услышал тяжелый металлический звук.

– Давай, помоги! – приказал Грейвс.

Его тон Могенсу не понравился, однако этот странный ящик – и еще больше примечательное поведение Грейвса – возбудили его любопытство. Гораздо медленнее и обстоятельнее, чем явно ожидал Грейвс, он обошел ящик и присел рядом на корточки. Вблизи тот выглядел – Могенс вспомнил о разговоре Тома по пути сюда – как гроб. Правда, неимоверно массивный гроб. Больше шести футов в длину, два в ширину, собранный из толстых дубовых досок, которые были не сколочены или соединены в шип, а добросовестно соединены болтами да еще дополнительно укреплены стальными лентами. Металлический звук, который услышал Могенс, происходил от двух мощных защелкивающихся замков на тугих пружинах. Когда Грейвс обеими руками ухватился за крышку и знаком показал Могенсу, чтобы он помог, тот ощутил, насколько несусветно тяжелой она была. Все причудливое творение должно было весить многие центнеры.

Его внутренность представляла еще более удивительный вид. Днище и стенки были выстланы необычным материалом, напоминающим скорее металл, чем ткань, четыре увесистых устройства без труда угадывались как ножные и ручные кандалы, а когда крышка была поднята выше, глазам Могенса предстали многочисленные отверстия для воздуха.

Он втянул в себя воздух:

– Так это же…

– …именно то самое, – перебил Грейвс. Его пальцы ощупывали внутреннюю поверхность. Лишь спустя продолжительное время он выпрямился и, уперев кулаки в бедра, облегченно вздохнул. – Вроде бы ничего не повреждено.

– Ты… ты и в самом деле собираешься сделать это? – в полной растерянности спросил Могенс.

– Поймать одну из этих бестий? – дернул головой Грейвс. – А ты как думал?

– Но… – начал было Могенс, но Грейвс снова не дал ему договорить.

– Как ты думал убедить мир в существовании этих тварей? Полагаешь, будет достаточно того, что мы вдвоем вскарабкаемся на трибуну и станем разглагольствовать о собственном опыте? – он яростно покачал головой. – Нет, дорогой мой, не достаточно! Нам необходимо доказательство, Могенс, веское доказательство! Мы должны поймать эту бестию, и живьем! Только так мы сможем убедить человечество, что они существуют!

Могенс смотрел на него в растерянности и с ужасом. Могло показаться невероятным, но до сих пор он даже не подумал, как Грейвс собирается претворить свой насколько тщеславный, настолько же и безрассудный план.

– Надеюсь, ты это не всерьез, – пробормотал он.

– У тебя есть лучшая идея? – язвительно спросил Грейвс. – Я всегда открыт для конструктивных предложений.

– Но как… – Могенс тщетно пытался подобрать слова, равно как и привести в порядок мысли. – Как ты намерен это сделать? Как ты хочешь поймать одного из этих… монстров?

– Ну, тебе должно быть это известно, мой дорогой профессор, – сладко улыбнулся ему Грейвс. – Как ловят любую тварь, которая дает себя поймать? На наживку.

Хоть Могенс и горячо настаивал, Том не позволил себе помочь. Оба других ящика он также самостоятельно стащил в пещеру. Можно было бы, конечно, просто приказать, однако Могенс знал, что будет больше вреда, чем пользы. Единственное, на что он уговорил Тома, пойти к мисс Пройслер, чтобы она обработала его разбитое колено.

Шериф Уилсон явился двумя часами позже. Могенс к тому времени успел вернуться к себе, чтобы собраться с мыслями и определиться с решением, но ни то, ни другое сделать ему не удалось. Заслышав гул мотора и выглянув в окно, он почти с облегчением опознал автомобиль шерифа. Он покинул свое убежище и зашагал по кривой через раскисшую площадку, чтобы обойти многочисленные лужи, которые со вчерашнего дня стали более илистыми, но меньше не сделались.

Уилсон остановился возле хижины Грейвса и почти вышел из автомобиля, однако его правая рука все еще лежала на руле, и, когда Могенс подходил, он как раз в третий раз нажимал на гудок. Но неблагозвучное кваканье так и не привело ни к какому результату. Грейвс не появлялся. Единственным следствием его усилий оказалось то, что распахнулась дверь соседнего дома, и в проеме предстала мисс Пройслер, бросая на шерифа укоризненные взгляды.

– На вашем месте я бы прекратил шуметь, – посоветовал Могенс.

Уилсон от неожиданности вздрогнул и какую-то секунду выглядел растерянным, хоть и не отнимал руки от руля.

– Профессор Ван Андт!

– Честное слово, на вашем месте я бы дважды подумал, прежде чем возбуждать недовольство мисс Пройслер, – продолжал Могенс. – От этого уже многим не поздоровилось, и большим, и маленьким. – Он обогнул автомобиль и закончил: – Я из их числа.

– Мисс Пройслер? – Уилсон посмотрел в ту сторону.

Мисс Пройслер продолжала стоять в дверях, уперев руки в пышные бока. Она была слишком далеко, чтобы разглядеть выражение ее лица, однако Могенс буквально чувствовал на себе ее карающие взгляды. Похоже, и Уилсон почувствовал нечто подобное – он не только снял руку с гудка, но еще и отошел на шаг от машины и отсалютовал мисс Пройслер, приложив указательный и средний пальцы к полям шляпы. Мисс Пройслер наградила его еще одним взглядом и ушла обратно в дом.

– Моя экономка, – разъяснил Могенс, надеясь, что мисс Пройслер простит ему эту маленькую ложь, если вообще о ней узнает.

– Вы привезли с собой экономку?

– Скажем так, – уклончиво ответил Могенс, – я не мог ей помешать последовать за мной.

Ироничная улыбка проскользнула по губам шерифа.

– Думаю, я понимаю, что вы имеете в виду, профессор. – Он снова стал серьезен. – Собственно, я приехал, чтобы поговорить с доктором Грейвсом. Вы случайно не знаете, где он?

– Полагаю, за работой.

Уилсон вопросительно посмотрел на него, но Могенс не стал углубляться в тему. Его гнев на Грейвса был не настолько силен, чтобы наносить ему удар в спину.

– Если вы приехали за своей униформой, которую любезно одолжили мне, то придется немного обождать, – вместо уточнения сказал Могенс. – Мисс Пройслер невозможно было отговорить постирать ее.

Уилсон помрачнел. Это было не то, что он хотел услышать.

– Это терпит, – слегка натянуто сказал он. – Мне в самом деле надо поговорить с доктором Грейвсом.

Могенс не собирался этого делать, но невольно посмотрел в сторону большой палатки в центре мокрой площади.

Уилсон проследил его взгляд, и меж его бровей образовалась глубокая складка.

– Я пошлю Тома за доктором Грейвсом, – поспешно сказал Могенс.

– Да, пожалуйста, – согласился Уилсон, в то же время поднимая руку, чтобы остановить его. – Но, может быть, вы тоже ответите мне на пару вопросов?

Могенс пожал плечами. Он уже пожалел, что вообще вышел из дома. Наверное, было лучше просто обождать, пока шериф не уберется не солоно хлебавши.

– Насколько смогу, – вкрадчиво ответил он.

– О, конечно, сможете. – Уилсон снял свой «стетсон» и принялся перекладывать его из руки в руку. Однако актером он был плохим. Неуверенность, которую он разыгрывал, была своей полной противоположностью. – Сегодня утром у меня был посетитель, профессор. Доктор Стеффен, помните такого?

– Геолог. – Могенс едва не сказал «Крот», слово, так часто употребляемое Грейвсом.

Уилсон кивнул.

– Вы бы его тоже застали, задержись на пару минут. Но, может, так и к лучшему. Боюсь, их с доктором Грейвсом не назовешь добрыми коллегами.

Это был скорее вопрос, чем утверждение. Однако Могенс воздержался от того, чтобы среагировать кивком или даже пожатием плеч.

– Доктор Стеффен был крайне возбужден, – не дождавшись реакции, продолжил шериф. – Он говорит, в прошедшую ночь наблюдались дальнейшие подземные толчки. – Его взгляд настороженно следил за Могенсом, но тот только пожал плечами.

– Я ничего не почувствовал.

– И никто не почувствовал, – признался Уилсон. – Но доктор Стеффен настаивает на этом. Он предъявил мне лист бумаги, который выдал его измерительный аппарат. Не то чтобы я там все понял… – Он с неубедительной наигранностью изобразил жест смущения. – Честно признаться, для меня это всего лишь цветные линии и черточки на бумаге. Но доктор Стеффен утверждает, что они свидетельствуют о толчке. Он был сильно озабочен. Говорит, как и прежде, что здесь у вас… как его там?.. Эпицентр. – Наморщив лоб, он сверлил глазами Могенса до тех пор, пока тот не подтвердил кивком. – Да, значит, эпицентр. Именно здесь, в вашем лагере.

– Я ничего не заметил, – еще раз повторил Могенс. – И доктор Грейвс тоже. Он непременно сказал бы об этом.

– Ну да, конечно. – Шериф не делал тайны из своей разочарованности, однако не сдавался, только сменил тактику. – А вы здесь, собственно, чем занимаетесь, профессор Ван Андт?

– Вы прекрасно знаете, что я не могу вам этого сказать, шериф, – спокойно сказал Могенс. – Но можете быть уверены, мы проводим исключительно археологические исследования.

– То есть что-то выкапываете?

Могенс усмехнулся:

– А вы упрямы, шериф, должен вам заметить. Только вынужден вас разочаровать. Мы ничего не выкапываем. Лишь рассматриваем древние предметы. Очень древние. И то, что мы делаем, никоим образом не может вызвать землетрясение, даже совсем крохотное.

Уилсон проигнорировал его ухмылку, равно как и шутливый тон.

– Доктор Стеффен другого мнения, – серьезно сказал он. – Не стоит относиться к этому легкомысленно, профессор. Стеффен видный ученый, у него масса связей. Он может устроить вам большие неприятности.

– Это угроза, шериф?

Могенс тут же раскаялся в своих словах. Он и сам не знал, почему так среагировал. Меньше всего ему сейчас хотелось открыто встать на сторону Грейвса и этим еще больше настроить против себя шерифа. Однако Уилсон, похоже, пропустил его маленький промах.

– Ни в коем случае, профессор, – невозмутимо ответил он. – А вот доктор Стеффен вряд ли спустит вам. Насколько мне известно, именно в этот момент он на пути в Сан-Франциско, чтобы предпринять необходимые шаги, которые обеспечат ему доступ к вашим раскопкам. – Он сокрушенно покачал головой. – Жаль, что вы меня неправильно поняли, профессор. Я вовсе не собирался угрожать вам, напротив, хотел предупредить. Видите ли, это входит в мои обязанности, охранять покой и порядок во вверенном мне городе. Эта свара длится уже с год. И ей должен быть положен конец. К сожалению, ни доктор Грейвс, ни доктор Стеффен не способны на конструктивный диалог. У меня оставалась шаткая надежда, что вы будете разумнее.

– Все зависит от того, что вы понимаете под словом «разумно», – ответил Могенс.

– Я не смогу умиротворить доктора Стеффена, если сам не буду знать, что здесь происходит.

Могенс вздохнул:

– Вы прекрасно понимаете, что я ничего не могу для вас сделать. Касаемо этого пункта распоряжения доктора Грейвса однозначны. Я рискую лишиться места.

– Я ни в коем случае не намерен чинить вам сложности, профессор, – спешно заверил его Уилсон. «Может, он и никудышный актер, – подумалось Могенсу, – но, по крайней мере, врать старается убедительно». – Только разве не пошло бы всем на пользу, если бы я имел хотя бы представление о ваших делах?

– Вы хоть немного разбираетесь в культуре мегалитов, шериф? – спросил Могенс.

Уилсон заморгал.

– А клаустрофобией случайно не страдаете? – продолжал Могенс.

Уилсон снова заморгал.

– Боязнь замкнутого пространства, – пояснил Могенс.

– Нет. Во всяком случае, не думаю.

Могенс поразмыслил пару секунд, потом демонстративно развернулся, отступил на шаг и показал рукой на палатку в центре площади.

– Будем надеяться, что вы не ошибаетесь. Иначе вам предстоят несколько не слишком приятных минут.

У Уилсона глаза полезли на лоб:

– Вы?..

– Надеюсь, у вас вакантно место помощника шерифа для человека, презирающего оружие и таскающего за собой экономку, – сказал Могенс. – Если нас застанет доктор Грейвс, боюсь, мне придется искать новую службу.

Всю дорогу до подземелья Могенс задавался вопросом, зачем он это делает. Вскипит ли Грейвс от ярости или нет, ему было безразлично. Да пусть его хоть удар хватит! Он не обязан быть Грейвсу лоялен, после всего, что тот ему сделал и, несомненно, еще намеревался сделать, но почему-то сам себе он казался предателем.

Могенс утешал себя тем, что оказывает Грейвсу услугу. Было трудно судить, на самом ли деле имели место «подземные толчки» или это было лишь поводом для геолога получить доступ к месту раскопок, но он соглашался с мнением шерифа в отношении Стеффена. Геолог не отступится, пока не увидит, что они делают там, внизу. А увидит он, несомненно, больше, чем Уилсон.

Как оказалось, Уилсон, и впрямь не страдал клаустрофобией, однако спускался он еще более неуклюже, чем когда-то сам Могенс. Ему потребовалось вдвое больше времени, чтобы одолеть лестницу, его нога дважды срывалась со ступеньки, так что впоследствии Могенсу показалось почти чудом, что они таки ступили на пол шахты, не свернув себе шеи. Картина, которая определенно понравилась бы Грейвсу.

– Не очень-то я умею лазать по лестницам, – признался Уилсон, когда, наконец, очутился радом с Могенсом, нервно усмехаясь, с подрагивающими руками и покрытым крупными каплями пота лбом. – Честно признаться, я чувствую себя куда увереннее на твердой почве. Так было всегда, еще со времен моего детства.

– Тогда вознесите хвалу Господу в вашей вечерней молитве, поблагодарите его, что не родились на тридцать лет раньше, – сказал Могенс.

Уилсон вопросительно поднял бровь, а Могенс пояснил:

– Тогда бы вам пришлось нести вашу службу на лошади.

Уилсон натянуто посмеялся, и Могенс понял, что шутка не пришлась ему по вкусу. Он побыстрее качнул головой назад:

– Идемте. Теперь мы на твердой почве.

Уилсон буркнул нечто похожее на «очень смешно» и провел тыльной стороной ладони по лбу, стирая пот, однако послушался и, согнувшись, вошел под низкий свод туннеля.

– О, электрический свет, – уважительно заметил Уилсон. – Доктор Грейвс и в самом деле ни на чем не экономит.

Могенс только кивнул и ускорил шаг. Он постарался сконцентрироваться на звуках впереди – вопрос, как он будет реагировать, если, войдя в пещеру, столкнется нос к носу с Грейвсом, он себе предосторожности ради не задавал. Но все, что он слышал, было только стуком генератора. Тот прежний, дерганый призвук в нем присутствовал и даже, казалось, набрал силу.

– Мы даже в городе не везде имеем электричество, – бормотал позади Уилсон. – Даже в моей конторе все еще газовые фонари. Но, честно говоря, я и не больно расстраиваюсь. Порой все эти новомодные штучки меня просто пугают. Нет, они ничуть не упрощают жизнь, скажу я вам. Может, удобства и больше, когда стоит лишь повернуть ручку, и вот он, свет. Только вот я спрашиваю, хорошо ли это? Что я имею в виду: а ну как все эти новомодные выдумки разом выйдут из строя? Керосиновую лампу может починить любой ребенок. Помню, прежде я и сам мастерил такие вот из консервной банки и куска веревки. А вот генератор?..

Могенс промолчал. Уилсон трепался не потому, что был слишком словоохотлив или вообще сознавал, о чем он болтает – просто ему надо было преодолеть нервозность. По всему было видно, незнакомая обстановка внушала ему больше неуютства, чем он хотел показать.

– Доктор Грейвс, похоже, состоятельный человек, – продолжал лопотать Уилсон в том же духе. – Все это здесь должно стоить целое состояние. Вы давно знаете доктора Грейвса?

– Мы вместе учились, – отвечал Могенс. – Но с тех пор несколько потеряли друг друга из виду.

Вопрос Уилсона застал его врасплох. Шериф был кругом прав. Грейвс рассказывал ему, что купил весь этот участок, и даже если он стоил не особо дорого, бесплатно его никто не отдавал. К тому же генератор, автомобили, научное оснащение и превосходящее всякие границы жалованье для сотрудников, которое Грейвс, несомненно, выплачивал не только ему, но и коллегам, чтобы завлечь сюда… – все это действительно стоило состояние, и немалое. Могенс задался вопросом, откуда оно могло быть. У Грейвса не было богатых родителей, да и в годы их ученичества у Грейвса не имелось сколь-нибудь приличных средств. Совсем наоборот, по большей части именно Могенс ссужал ему ту или иную небольшую сумму, хоть и сам не купался в роскоши.

Они дошли до конца туннеля и вошли в большую пещеру, которая была ярко освещена, не в пример утру – Том зажег все электрические лампочки. Чуть в стороне от того места, где утром они поставили ящик, теперь стояли целых три, сдвинутые в сторону так, чтобы не загораживали проход из туннеля. Уилсон едва бросил на них взгляд – он озирался во все глаза. Могенс с неудовольствием отметил, что решетчатая дверь к проходу с иероглифами открыта, и за ней тоже горит свет. С поспешностью, на которую он только отважился, чтобы не возбудить настороженность Уилсона, Могенс повернулся и указал на туннель в противоположном направлении, как бы невзначай прикрыв собою вид на подозрительный проход.

– То, что вас интересует, там.

– Откуда вы знаете, что меня интересует, профессор? – настороженно спросил Уилсон.

– Вы же хотели знать, что мы тут нашли, – равнодушно пожал плечами Могенс. – Можете посмотреть собственными глазами. Правда, я очень сомневаюсь, что вас это действительно заинтересует…

– Потому что я глупый невежественный шериф из провинциальной дыры? – осведомился Уилсон.

– Потому что то, что мы открыли, на первый взгляд выглядит непрезентабельно, – слегка раздраженно ответил Могенс. – Но ваше дело, можете оглядеться сами. У нас нет тайн.

Ему наконец удалось придать своему голосу относительно безучастный тон, только он и сам не мог знать, насколько его хватит. За последние двадцать минут он выдал Уилсону приличный аванс доверия, но это вовсе не значило, что тот непременно отработает его.

Вот и сейчас шериф пять секунд – целая вечность! – сверлил его взглядом, а потом расслабился, снял шляпу и сказал:

– Хорошо, профессор. Идите вперед.

Могенс вздохнул про себя. Ему претило обращаться с Уилсоном на высокомерный лад – уже потому, что тем самым он становился на одну доску с Грейвсом, вместо того чтобы дистанцироваться от него.

Он нарочито медленно пошел дальше, мимо большого рабочего стола. Не удостаивая взглядом шерифа, который пялился на лежавшие там артефакты, приборы, бумаги и книги с любопытством и без малейшего понимания, он взял одну из керосиновых ламп – если хорошенько присмотреться, их было там с полдюжины, – поджег фитиль, передал лампу Уилсону, зажег следующую для себя. Уилсон бросил еще один жадный взгляд на открытую дверь, а потом присоединился к Могенсу, к его величайшему облегчению.

Теперь, когда пещера была ярко освещена, она показалась Могенсу больше, чем утром, когда он следовал за Грейвсом, так же как сейчас Уилсон за ним. Какое-то мгновение он засомневался, сможет ли найти нужный поворот в туннеле, поскольку их оказалось больше, чем он полагал.

Пещера казалась исходным пунктом в настоящий лабиринт подземных штолен и переходов. А времени у него было немного. То, что Грейвс их до сих пор не обнаружил, было маленьким чудом, но именно потому, что это представлялось невероятным, в нем затеплилась надежда беспрепятственно довести эту экскурсию до конца. Что скажет или сделает Грейвс по этому поводу потом, не имело значения. Могенс решил окончательно – в который раз! – покинуть лагерь, и еще сегодня. Он даже рассчитывал уговорить Уилсона подбросить его и мисс Пройслер в город.

На этот раз он не споткнулся о кабели и шланги. Эту миссию взял на себя шериф.

Свет его лампы заплясал, и Могенс услышал сдавленное проклятие. Он обернулся как раз вовремя, чтобы насладиться зрелищем, как Уилсон в комичной позе пытался сохранить равновесие, потеряв с головы «стетсон», который покатился по пыльному полу.

– Осторожнее, шериф, – сказал он. – Здесь масса всяческого оборудования.

– Да уж, заметил, – с досадой ответил Уилсон. – Только все это не выглядит так, будто ему три тысячи лет.

Он проследил взглядом за толщиной с руку черным кабелем, о который споткнулся, змеившимся до соседней пещеры, и наклонился за своей шляпой. Нахлобучив ее, он, все так же согнувшись, сделал еще пару шагов и поднял фонарь, чтобы осветить дорогу. В следующий момент из его уст вырвался уважительный свист:

– О! Вот это генератор!

Могенс в один присест оказался возле Уилсона и заглянул в тесную пещеру, чтобы понять причину восхищения шерифа. То, что возвышалось перед ними в свете двух ламп, должно было быть тем самым генератором, который Том и Грейвс с таким трудом доставили вниз – он и приближенно не был похож на все, что Могенс видел раньше.

Творение – другого слова для этого Могенсу не приходило на ум – было около четырех футов в высоту и раза в два больше в длину, и никаких колес, приводов, поршней, которые бы крутились и двигались, чтобы передавать выработанную энергию. И вообще его внешний вид производил странное впечатление. Не только потому, что Могенс не обнаружил никаких двигающихся деталей или знакомых механизмов, он не увидел ни одного прямого ребра, ни одного прямого угла и ни одной ровной поверхности – впрочем, и никаких сварных швов или болтов. Творение, которое, сопя и кряхтя, высилось перед ним, было иссиня-черного цвета, который не отражал свет их штормовых фонарей, а по-настоящему поглощал его.

Если бы Могенс попытался описать вызывающее жуть творение, он скорее сравнил бы его с живой тварью, эдакое черное свернутое на манер улитки существо, которое взросло здесь, а не было сделано руками; и чем дольше человек смотрел на него, тем больше ему становилось не по себе.

– Ничего более безумного я в жизни не видел, – пробормотал Уилсон, вопросительно глядя на Могенса. – А это и впрямь генератор?

– Я не инженер, – уклончиво ответил Могенс. – Но чем еще это может быть?

– Во всяком случае, это произведено не на американском заводе, – сказал Уилсон таким тоном, словно одна только мысль о том, что сыны страны свободы и независимости могли сконструировать подобного монстра, воротила его с души. – Скорее всего, из Европы, – заключил он, качая головой. – Это они там строят всякие сумасшедшие штуки.

Могенс вздохнул свободнее, когда Уилсон наконец отступил и выпрямился.

Пещера снова погрузилась во мрак, но, прежде чем Могенс повернулся, чтобы идти дальше, ему пришлось подавить в себе страх от жуткого ощущения, будто за ним наблюдают жадные невидимые глаза. Будто он совершил святотатство одним тем, что смотрел на причудливое творение или тварь.

Он отринул эту мысль и зашагал так быстро, что Уилсон с трудом поспевал за ним. Через несколько мгновений они достигли нужного прохода, и Могенс снова наклонился, чтобы войти в него. Он сбавил темп, надо было пройти низкую штольню без ущерба для здоровья и – сам не отдавая себе отчета – крепко зажмурился, чтобы не видеть нагоняющих ужас теней, которые притаились в конце туннеля.

Позади него раздались приглушенные проклятия Уилсона, когда затылок шерифа тем же неделикатным образом познакомился с твердой скалой, как и голова Могенса несколько часов назад – и, судя по частоте звучания, не один раз. Шляпу, которую шериф совсем недавно надел, он снова нес в руках. Выходя вслед за Могенсом из штольни, Уилсон упрекнул:

– Могли бы и предупредить, профессор. Это же опасно для жизни!

– Со временем привыкаешь, – ответил Могенс. – Надеюсь, ничего страшного с вами не случилось?

Уилсон одарил его неприязненным взглядом, снова напялил шляпу и проворчал:

– А я надеюсь, что это лазанье того стоит.

– Уверяю вас, – усмехнулся Могенс. – Идемте!

Он поднял лампу, повернулся и быстрым шагом пошел к тому месту, которое утром показал ему Грейвс. Уилсон поплелся за ним, осмотрительно и молча. Чуть погодя он стоял подле Могенса и, наморщив лоб, таращился на стену.

– Боюсь, вам придется мне немного помочь, профессор, – наконец сказал он.

– Вы ничего не видите? – Могенс медленно повел лампой из стороны в сторону, луч света выхватил из вековечной тьмы наскальные рисунки возрастом в несколько тысяч лет.

Наверное, это было плохой идеей, потому что чередование колеблющихся теней и света не только открыли взглядам наблюдателей древние росписи, но и пробудили их к какой-то зловещей жизни.

– А… вижу, – ответил Уилсон и пожал плечами. – Только не понимаю, что здесь необычного.

– Это наскальная живопись, – объяснил Могенс. – Им много тысяч лет.

– Я знаю, что такое наскальные рисунки, – резко сказал Уилсон. – Как я уже говорил, может, я и глупый маленький шериф из провинции, но даже я слышал о пещерной живописи. Представьте себе, я кое-что даже видел. Пару лет назад в Юте.

Враждебность в голосе Уилсона насмешила Могенса, но ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Такого вы определенно еще не видели, шериф. Я не хотел обидеть вас. Даже большинство моих коллег не заметили бы разницы, по крайней мере, с первого взгляда.

– Я ничего не вижу и на третий взгляд, – буркнул Уилсон.

– Но уверяю вас, разница есть. Эти росписи нечто особенное. Когда мы продвинемся так далеко, что будем готовы представить наше открытие общественности, тогда масса учебников по древнейшей истории нашей страны будет переписана.

Уилсон посмотрел на Могенса с сомнением:

– Вот из-за этого?

– Их вообще не должно здесь быть, – ответил Могенс. – По всему, что нам известно об истории этой страны, здесь еще не было людей, когда появились эти росписи. – Он выдержал паузу. – Теперь понимаете, почему доктор Грейвс печется о том, чтобы раньше времени никто не узнал о нашем открытии? То, что мы обнаружили здесь, возможно, самая сенсационная археологическая находка нашего столетия!

– Ну, если вы так говорите, профессор…

Уилсон теперь выглядел по-настоящему обескураженным, и Могенсу пришлось взять себя в руки, чтобы не разулыбаться с триумфом. Он точно раскусил шерифа. Тот изначально не ожидал от ученого ничего другого, кроме высокомерия, и тем больше он был готов поверить любому объяснению, которое предложит ему профессор Могенс, лишь бы оно звучало достаточно академично.

– Я иду на определенный риск, шериф, показывая вам все это здесь, – продолжая Могенс, – но думаю, я могу вам доверять. Нам надо всего лишь несколько дней, чтобы закончить работу. Оглянитесь, разве что-нибудь здесь выглядит как после землетрясения? Самая мощная машина, которую мы используем, это генератор, который дает нам электричество.

– Доктор Стеффен полагал, что вы, возможно, используете подрывные заряды, чтобы ускорить раскопки.

– Подрывные заряды? – Могенс рассмеялся. – Да вы что! Я уважаю доктора Стеффена как ученого, но он геолог, а не археолог. Взрывчатые вещества – это его средство, не наше. Мы работаем скорее зубной щеткой и кисточкой, чем динамитом.

Позади Уилсона раздались негромкие аплодисменты. Могенс вздрогнул и высоко поднял лампу. Грейвс еще пару раз хлопнул в ладоши и вышел в круг света штормового фонаря.

– Браво, – холодно сказал он. – Это была пламенная речь. Ты никогда не подумывал стать проповедником, Могенс? Талант у тебя есть.

Он хлопнул еще раз и приступил на шаг. Фальшивая улыбка в его холодных глазах растаяла, ее место заняла неприкрытая, едва сдерживаемая ярость.

– Позволено будет спросить, что ты тут делаешь?

– Профессор Ван Андт сопроводил меня сюда по моей настоятельной просьбе, – вмешался Уилсон.

Грейвс проигнорировал его.

– Я тебя спрашиваю, Могенс, – повторил он. – Мне казалось, я выразился достаточно ясно по поводу присутствия здесь посторонних.

Могенс открыл было рот, чтобы защитить себя, но Уилсон его опередил. Решительным шагом он заступил между Грейвсом и Могенсом.

– Это лично мое решение спуститься сюда, доктор Грейвс, – сухо сказал он.

Грейвс неохотно отвел взгляд от Могенса и повернулся к шерифу. Бешеный гнев в его глазах сменился не менее яростным презрением.

– А вы здесь вообще не можете ничего решать, шериф, – процедил он. – Вы ступили в частное владение. Кажется, я об этом уже упоминал.

Уилсон вытащил из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок и протянул его Грейвсу. Грейвс и не подумал взять его в руки, просто смотрел с отвращением, как будто это было что-то омерзительное.

– Боюсь, вы ошибаетесь, доктор Грейвс, – официальным тоном сообщил Уилсон. – Вот судебное предписание, которое дает мне право ступить в ваше частное владение и осмотреть его.

Могенс был изумлен. Если у шерифа было предписание, почему ему он не указал на это?

– Судебное предписание? – переспросил Грейвс.

Его голос звучал удивленно, удивленно и скептически, однако к этому примешивалась и опасливость. Тем не менее он не шевельнул и пальцем, чтобы взять лист, который Уилсон ему настоятельно предлагал.

В конце концов, шериф вздохнул и засунул листок обратно.

– Я запросил предписание еще прошлой ночью. И как видите, даже у нас в провинции дела при необходимости двигаются быстро.

– Прошлой ночью? – Грейвс со знанием дела кивнул. – Стеффен времени не теряет. Сколько он вам заплатил, шериф? Я спрашиваю только потому, что в сложившихся обстоятельствах я мог бы заплатить вам больше.

Могенс все еще стоял почти за спиной Уилсона, поэтому не мог видеть его лица, но явственно увидел, как тот вздрогнул.

– Это не имеет ни малейшего отношения к доктору Стеффену, – задыхаясь, вымолвил он. – Я обратился к мировому судье сразу после того, как прошлой ночью осмотрел место аварии и обнаружил там следы.

– Следы?

– Кто-то похитил тела, – напомнил он.

– И? – Грейвс пытался выглядеть невозмутимо, но это ему плохо удавалось.

«Что-то происходит с его лицом!» – с ужасом подумал Могенс. Выражение высокомерного презрения все еще сохранялось в его глазах, но под ним постепенно поднималось что-то другое, темное, что неуловимо и быстро начало растекаться по всем чертам. Могенс призвал все свое самообладание, чтобы в испуге не отпрянуть. Он спрашивал себя, как Уилсон не видит этого.