Текст книги "Анубис"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 44 страниц)

– Вроде бы все спокойно, – голос Грейвса звучал обеспокоенно, но почему?

– Полагаете, этих чудищ здесь нет? – спросила мисс Пройслер.

Вместо ответа Грейвс снова провел по всему помещению лучом своей лампы и жестом показал Тому, чтобы он сделал то же самое. Через пару секунд к ним присоединился и свет ламп Могенса с мисс Пройслер.

Даже объединенного светового пучка не хватало, чтобы выхватить из тьмы что-нибудь кроме смутных теней. Могенсу показалось, что-то блеснуло, может быть, гладкая поверхность ступеней, ведущих к зловещим вратам и стражам-монстрам, а может, просто обломок. «Что если, – с ужасом подумал он, – землетрясение разрушило и их?» В блике света ему примерещилось движение, там, где его быть не должно, и больное воображение тут же услужливо нарисовало страшную картину.

Грейвс повел своим фонарем в сторону, луч прощупал дорогу и вернулся обратно к подножию кучи. Том поднялся, не дожидаясь приказа, пригнувшись, почти бесшумно проскользнул вниз и поднял винтовку, грозя черноте за дрожащим кругом света.

– Мисс Пройслер, – начал Грейвс.

– Да, знаю, – не дала ему договорить мисс Пройслер, фыркнув и распрямляясь во весь рост. – Это мой последний шанс вернуться.

Похоже, Грейвс окончательно сдался, он пожал плечами и заспешил вниз к Тому. Мисс Пройслер протянула руку, чтобы помочь Могенсу подняться. Сейчас был неподходящий момент для гордыни, не говоря уж о том, что раны на боку и бедрах выбрали неподходящее время заныть, так что он с благодарностью принял предложение, удивляясь, с какой легкостью она вздернула его на ноги.

– Я бы тоже просил вас послушаться доктора Грейвса, мисс Пройслер, – кряхтя, сказал Могенс. – На этот раз он, как никогда, прав.

– И оставить вас с этим ужасным человеком? Ни в коем случае!

– Спасибо за поддержку, Могенс, – язвительно донеслось снизу. – Но не пора ли двигаться дальше? И не надо беспокоиться. Если не справимся с чудовищами винтовками, напустим на них мисс Пройслер.

Могенс предпочел не продолжать бессмысленный разговор. Балансируя широко растопыренными руками, он заскользил вниз по круче, так же быстро, как Том и Грейвс перед ним, но не так бесшумно. Вслед за ним покатилась лавина из маленьких камешков и обломков побольше, и тишину прорезало раскатистое эхо, которое никак не хотело кончаться. Могенс испытал мгновенный ужас, когда катящийся камень с кулак, сорвавшись вниз, угодил в одну из расселин и просто исчез в ней, не издав ни звука. До сих пор он полагал, что храмовые помещения высечены в твердой скале и у них под ногами такой же массивный пласт, идущий чуть не до центра земли. Но с чего он это, собственно, взял?

– Оставайся позади, – предостерег Грейвс. – И тише, пожалуйста.

Они пошли дальше. Могенс изо всех сил старался как можно аккуратнее ставить ноги, чтобы не наделать еще больше шуму, хотя одного биения его сердца, наверное, хватило бы, чтобы вызвать обвал и довести до конца дело, начатое землетрясением.

Другой опасности он не видел. Упырей здесь не было. Если бы они на самом деле прятались где-то в темноте, давно бы уже напали на них. Впереди Том запнулся за какой-то обломок, который не заметил во тьме, чуть не упал, но сумел сохранить равновесие, правда, громко выругавшись при этом и тут же послав мисс Пройслер извиняющийся взгляд. Мисс Пройслер его даже не заметила, как, похоже, не заметила и случившийся казус – все ее внимание было поглощено расколотой статуей с торсом человека и головой хищной птицы.

– Это… чудовищно, – наконец вымолвила она. – Мастерская работа, но какая… бесчеловечная. И какой народ сотворил такое?

– Во всяком случае, это не дело рук дьявола, мисс Пройслер. – Грейвс снова не мог удержаться от насмешки. – Могу вас заверить, что это культура, которая создавала чудеса искусства уже тогда, когда христианства еще и в помине не было.

– Я разбираюсь в искусстве Древнего Египта, доктор Грейвс, – проинформировала его мисс Пройслер. – Господин профессор достаточно поделился знаниями, чтобы даже глупая пожилая женщина вроде меня узнала статую Гора, лежащую перед ней.

Грейвс ошалело посмотрел на нее. Могенс был удивлен не меньше. Единственный их разговор по поводу древнеегипетской культуры состоялся, когда она выразила неудовольствие, что такой интеллигентный и разумный молодой человек, как он, занимается подобными глупостями. Мисс Пройслер тоже выглядела несколько смущенной, из чего Могенс сделал вывод, что свои знания она определенно получила, роясь в книгах на полке в его тогдашней комнате. Могенс даже не мог сказать, что его больше потрясло: то, что она практически призналась, что копалась в его отсутствие в личных вещах, или то обстоятельство, что она втайне настолько интересовалась его «недостойными» трудами, что даже запомнила имя хотя бы одного божества.

– И тем не менее, – продолжила она скорее сконфуженным, чем неуверенным тоном, – в этой статуе есть что-то… странное.

– Мало кто видел древнеегипетские статуи в оригинале, мисс Пройслер, – сказал Могенс. – Те, что выставлены в наших музеях или послужили иллюстрациями в моих книгах, это всего лишь копии с копий.

Мисс Пройслер внешне удовлетворилась его объяснением и тем не менее бросила еще более недоверчивый взгляд сначала на статую, потом на Могенса. Могенс и сам не был уверен в правильности своих толкований. Он тоже почувствовал от этой статуи дух чего-то чужеродного, нечеловеческого, как в тот раз, когда впервые спустился сюда. Сейчас, может быть, еще явственнее. Вполне возможно, что причина заключалась вовсе не в древности оригинала. Могенс огляделся по сторонам, и на этот раз был почти рад, что ничего кроме неясных теней вокруг не увидел.

Шаг за шагом они постепенно приблизились к вратам, так что теперь можно было рассмотреть отдельные подробности. До сих пор Могенс панически избегал смотреть на них, уже по одной той причине, чтобы не наткнуться на то, что видел прошлой ночью и что милосердно не открывала ему память. Больше тянуть было нельзя. Он собрал в кулак всю свою волю и заставил себя направить взгляд вперед.

Всеобщее разрушение не пощадило и эту часть палаты, даже если худшие, заметные глазу повреждения произошли вовсе не из-за землетрясения. Лестница с ее странно деформированными ступенями была вся в трещинах и усеяна обломками скалы и упавших камней. Один из массивных контрфорсов разрушился, другой еще стоял, но как бы осел и внизу казался толще, чем был. Оба демонических стража, еще недавно стоявшие справа и слева от врат, опрокинулись со своих постаментов и разлетелись на мелкие кусочки. Могенс вздохнул с совершенно не свойственным ученому облегчением. Он попытался себя уговорить, что причиной тому присутствие мисс Пройслер, которая при виде этих гротескных фигур с головами спрутов вряд ли продолжала бы и дальше верить, что эти артефакты имеют какую-либо связь с царством фараонов. Но разум ему подсказывал, что это не так. И ему самому от простого воспоминания о тех монстрах выше человеческого роста становилось не по себе. Он был рад больше никогда с ними не столкнуться.

Во всяком случае, не землетрясение свергло их. Скорее то, что открыло ворота вовнутрь, ударило с такой силой, что просто смело обе громадные черные статуи. Могенс не мог сдержаться от содрогания, когда представил себе, какой должна быть эта сила. Даже упыри с шакальими башками, обладающие сверхчеловеческой силой, не были на это способны.

– Вас туда затащили? – спросил Грейвс.

Вопрос, естественно, относился к мисс Пройслер, которая ответила только молчаливым кивком головы. Грейвс не оборачивался, но ее молчание было красноречивым ответом. Он осветил фонарем справа и слева от врат, где ничего кроме знакомых уже разрушений видно не было, а потом направил луч прямо в открытые врата. Сердце Могенса забилось чаще.

За вратами не было видно ничего из ряда вон выходящего, кроме поглощающей свет тьмы, царящей повсюду, разве что там она казалась гуще. Возможно, именно оттуда она и разливалась – безмолвный черный поток, поднимающийся из земных недр и захлестывающий все пещеры.

– Том! – окликнул Грейвс.

Том без колебания начал подниматься по ступеням. Могенс затаил дыхание, когда он добрался до разверзнутого отверстия и заглянул туда – но ничего не произошло. Том осторожно, но без страха шагнул туда, огляделся по сторонам и вперился в черноту впереди. Его лампа все еще светила, но превратилась в слабое мерцание, и Могенса вдруг охватило ощущение, что тьма сама начала растворять свои контуры.

Том, помедлив еще пару секунд, повернулся к ним и взмахнул винтовкой:

– Здесь ничего такого нет. Только своего рода лестница.

– Своего рода? – тихо переспросила мисс Пройслер. – Что значит «своего рода лестница»?

Могенс справился со страхом и двинулся вперед, чтобы выяснить это.

За жуткими воротами не было ничего, кроме абсолютно пустого пространства. Прыгающий свет фонарей обшаривал черные, грубо высеченные в скале стены без каких-либо рисунков или надписей. Могенс был слегка разочарован. После варварской роскоши врат он ожидал увидеть по ту сторону что-то совершенно необычное. Что именно, он не мог бы сказать. Но суровая сдержанность этой пещеры отрезвила его. Единственно, что было непривычно, так это легкий запах соленой воды, висевший в воздухе.

Том посветил лампой влево, в направлении, куда он сосредоточенно вглядывался. Грейвс молча пошел наверх, Могенс последовал за ним. Сердце его все еще бешено колотилось, руки дрожали – он судорожно сжал их в кулаки.

То, что открыл Том, действительно было началом чего-то, что с некоторой долей фантазии и еще большей – желания, можно бы назвать лестницей: узкая, неправильной формы шахта, которая под головокружительным углом вела вглубь, а в неровные ряды выстраивались… ну, скажем, ступени.

Ни одна из них не была похожа на другую. Некоторые выглядели плоскими и куцыми, словно задуманы для ножек гномов, а не людских ног, другие – такими чудовищно громадными, что казалось невозможным их преодолеть; все наклонены под косым углом друг к другу или сломаны, иные выгнуты или искривлены таким жутким образом, что Могенсу стало дурно. До него вдруг дошло, что Том понимал под «можно бы назвать лестницей». И он вовсе не был убежден, что это и впрямь лестница или в отсутствии другого определения могла так называться.

– А вы уверены, что вас тащили именно этой дорогой, мисс Пройслер? – спросил Грейвс.

Могенсу послышались нотки сомнения в его тоне. И сам он не мог себе представить, что сможет спуститься по этому сооружению – хотя и предчувствовал, что вскорости этого будет не избежать. Однако протащить здесь жертву с весом и комплекцией мисс Пройслер, да еще против ее воли, это даже упырям не под силу.

Мисс Пройслер тоже ответила не сразу, несколько секунд она с сомнением смотрела на предполагаемую лестницу, а потом нерешительно сказала:

– Не знаю, все произошло так быстро… – Она внезапно замолчала, покачала головой и продолжила решительным тоном: – Да, я уверена. Сюда.

– Ну, если вы уверены… – пробормотал Грейвс без воодушевления.

Тем не менее он еще раз скрупулезно обшарил лучом своего фонаря все большое неправильной формы помещение. Но ничего кроме голых, в трещинах стен, по которым сочилась влага и поблескивали кристаллы соли – которые служили напоминанием о странном морском запахе, стоявшем в воздухе – не обнаружилось. Зачем надо было ставить такие мощные врата с монстрами-стражами по бокам, если за ними… ничего нет?

– Нам нужна веревка, – сказал Грейвс.

Том прислонил винтовку к стене, но и попытки не сделал снять рюкзак или что-нибудь вынуть из него, нет, стиснув зубы, он начал карабкаться в шахту.

– Том? – Грейвс был поражен.

– Минуту, доктор, – ответил Том сквозь зубы. – Сейчас я кое-что проверю.

Грейвс не слишком одобрил это предприятие, но промолчал, Могенс тоже воздержался от комментариев, только испуганно вскрикнул, когда Том внезапно потерял равновесие и полетел в пропасть. Все-таки его пальцы мгновенно сумели зацепиться за расселину в скале. Он перевел дыхание, успокаивающе улыбнулся Могенсу и пополз вниз с еще большей осторожностью. Через какое-то мгновение и плечи, и голова исчезли в глубине, а еще секунду спустя скрылся из виду и его неподъемный рюкзак.

– Так я и думал, – послышался из шахты его голос.

Могенс с бьющимся сердцем склонился и направил взгляд мимо Грейвса прямо в лицо Тома, который стоял на глубине меньше чем два метра, упираясь широко расставленными ногами и растопыренными руками в стены шахты, словно альпинист, спускающийся по скале.

– Здесь излом, дальше будет легче. Может быть, первой начнет мисс Пройслер?

– Если она пожелает, – проворчал Грейвс.

Мисс Пройслер скользнула по нему укоризненным взглядом, развернулась, пыхтя, опустилась на четвереньки и, свесив правую ногу, принялась нащупывать опору. Могенс не знал да и знать не хотел, как, а главное, за какое место удерживал ее Том, но, похоже, это ему удавалось, потому что, когда он и Грейвс ухватили ее за протянутые руки, она просто начала медленно опускаться в шахту, хотя у Могенса и возникло ощущение, что у него вот-вот вывихнется плечевой сустав. Было слышно только, как кряхтит Том, но после он облегченно крикнул:

– Все в порядке. Отпускайте!

Могенс охотно послушался. Раны в его боку дико пульсировали, когда он опустил руки и изможденно отполз назад, а под рубашкой он почувствовал что-то влажное и теплое. Как минимум один из не заживших еще шрамов разошелся. Его пронзила страшная боль.

Грейвс окинул его критическим взглядом:

– Думаешь, сможешь?

– Обязательно, – астматически выдохнул Могенс. – Мне нужно всего лишь… минуту.

У Грейвса на этот счет было иное мнение, но он только пожал плечами и начал тем же манером, что и мисс Пройслер, спускаться в шахту. Разве что гораздо быстрее.

Когда Грейвс цеплялся за грубую скалу, одна из его перчаток задралась. Немного и всего лишь, на короткое мгновение, так что Могенс невольно бросил под нее мимолетный взгляд.

Но и этого было больше, чем он хотел бы.

Точно сказать, что видел, он не мог. Но не кожу и совершенно точно не человеческую плоть. Черная лайка закаталась наверх, как шкурка горячей колбаски, когда ее снимают, а под ней промелькнуло нечто белое, кишащее, будто пучок лоснящихся, перекрученных, пульсирующих нервных волокон. Прежде чем Могенс смог присмотреться внимательнее, рука Грейвса исчезла в глубине, и он остался один.

Его сердце бешено колотилось. После того как Грейвс спустился, у него осталась единственная лампа, которой, в общем-то, должно бы хватить, чтобы осветить небольшое помещение, но этого не было. Тьма со всех сторон накинулась на него и перекрыла ему не только видимость, но и дыхание.

– Спускайся, Могенс! – глухо донесся голос Грейвса, словно он кричал из бесконечно глубокой пропасти, и эхо многократно отразилось от скал, давая пищу нарастающему страху. – Том прав. Отсюда пойдет легче. Прихвати его винтовку!

Могенс негнущимися пальцами отнял от стены ружье и протянул его вниз Грейвсу. Потом сам встал на колени, развернулся и на всех четырех начал карабкаться в шахту. Он рассчитывал, что Том и Грейвс ему помогут, как прежде помогли мисс Пройслер, однако их голоса вроде бы удалялись, а в этом чудовищном колодце с искаженной геометрией он даже мысли не допускал, чтобы глянуть вниз, так он и полз чуть не по отвесной скале, зажмурившись и судорожно нащупывая руками трещины и выбоины, за которые можно зацепиться. Наконец он снова почувствовал под ногами твердую, хоть и покатую почву.

– Осторожнее, Могенс, – раздался голос Грейвса за его спиной. – Береги…

Могенс повернулся, все еще не разжимая век, со вздохом облегчения выпрямился и так врезался головой в скалу, что искры посыпались из глаз.

– …голову, – закончил Грейвс.

Могенсу показалось, что злорадство в его голосе не просто ему почудилось.

Со стоном он поднял руку и затекшими пальцами провел по волосам, однако, к своему величайшему удивлению, крови под ними не было – только сильная боль, от которой затошнило.

– Не отчаивайся, – радостно успокоил Грейвс. – Мы все через это прошли.

Могенс понять не мог, что же в этом такого смешного, наконец отважился открыть глаза, кинул взгляд на ухмыляющегося Грейвса и замер от удивления.

– Я уже говорила вам, доктор Грейвс, что вы невыносимый человек? – в сердцах воскликнула мисс Пройслер.

– И не раз, моя дорогая.

Но Могенс не слушал их перепалку, потому как то, что он увидел, настолько превосходило всякое понимание, что он на минуту даже забыл и боль, и тошноту. Пол, стены, своды туннеля, в котором они находились, состояли из того же блестящего черного камня, как и помещение перед вратами, потолок нависал метрах в двух над головой. Однако, когда он протянул руку, его пальцы тут же уперлись в твердое препятствие.

– Но… этого не может быть, – пробормотал он.

Нет, не было такого ощущения, что его пальцы наткнулись на невидимую преграду, он видел, как кончики пальцев касаются поверхности скалы в двух метрах выше головы, хотя он еще и руки-то не разогнул!

– Интересное явление? – спросил Грейвс. В его голосе звучала нелепая гордость.

– Скорее пугающее, – сказала мисс Пройслер. – С этим местом что-то не так.

– Думаю, с нашим мышлением скорее что-то не так, – передразнил Грейвс.

– Наверное, с вашим, доктор, – не осталась в долгу мисс Пройслер.

– Нет-нет, моя дорогая, – возразил Грейвс. – Я говорю серьезно. С этим местом все в порядке. Полагаю, это узость нашего человеческого мышления не может справиться с его геометрией.

– Что за чепуха!

Грейвс насмешливо покачал головой:

– Считайте как хотите. Но пока у вас нет лучшего объяснения, договоримся не полагаться на свои пять чувств.

Могенс слушал эту пикировку вполуха. После того, что видел собственными глазами, он был склонен признать правоту за Грейвсом. Одного он не мог понять: как это Грейвсу удается говорить о невозможных вещах с таким хладнокровием. Он еще раз поднял руку и с не меньшим изумлением, чем в первый раз, почувствовал сопротивление своим пальцам, хотя никакого искажения перспективы или какого-либо оптического обмана и в помине не было. Зрелище потрясало.

– Поэтому я и не стал полагаться на веревку, – вмешался в разговор Том. – Уверенности, что она нам поможет, у меня не было.

– Так что ты предпочел больше довериться здравому смыслу, – Грейвс кивнул, очевидно, в знак похвалы. – Было разумно с твоей стороны, Том.

Том сконфуженно улыбнулся. Могенс тоже должен был признать его предусмотрительность, но в то же время что-то смущало в заявлении юноши.

– Ну, пошли дальше, – подвел итог Грейвс. – И осторожно!

И он, подавая пример, зашагал вперед твердым размеренным шагом, приподняв, однако, винтовку над головой, а руку с лампой выставив вперед. Всем своим обликом он напоминал слепца, осторожно нащупывающего дорогу в незнакомом месте. И шел он тоже немного странно, чуть волоча ногами, будто не доверял кажущейся твердости скалы под ними. Выглядело это комично, но уже через несколько шагов Могенсу пришлось отдать должное такой преувеличенной осмотрительности. Вытянутая рука Грейвса резко ударилась о выступ скалы, который виделся еще где-то далеко впереди, лампа, дребезжа, закачалась, грозя вот-вот потухнуть. Минутой спустя сам Могенс запнулся о выбоину в полу, которой еще мгновение назад не было видно. Тому и мисс Пройслер приходилось не легче. Несмотря на всю предосторожность, они то и дело больно ударялись о скалу, буквально наскакивающую на них, а один раз Могенс чуть не упал, когда резко отскочил от выступа, который на самом деле оказался намного отдаленнее.

Таким образом они одолели приличный кусок туннеля, и внезапно Грейвс исчез в каком-то изломе, угол которого казался еще на расстоянии двадцати пяти, а то и тридцати шагов. Могенс с опаской последовал за ним, и штольня неожиданно расширилась до размеров большой, тоже неправильных очертаний пещеры, в которой сразу же потерялся свет ламп, хотя никакой видимой преграды ему не было.

– И куда теперь? – спросил Грейвс.

Вопрос адресовался мисс Пройслер, которая вслед за Могенсом вышла из штольни и тихонько вздохнула. Тем не менее она смогла ответить на его вопрос только недоуменным пожатием плеч и потерянным, испуганным взглядом огляделась.

– Я не уверена, – сказала она наконец, – но мне не кажется, что меня несли здесь. По крайней мере, я не помню этих мест.

Грейвс казался взбешенным, но постарался не вылить свой гнев. Он поднял фонарь и осторожно протянул другую руку к сталагмитам, поднимавшимся шагах в десяти на высоту человеческого роста. Его пальцы ухватили пустоту. Он удовлетворенно кивнул, тем же крайне осмотрительным образом прошел в ту сторону эти десять шагов и коснулся торчавших пальцев из черного камня. Когда он возвращался обратно, Могенс заметил, как шевелятся его губы. Наверное, он считал шаги.

– Думаю, искажение пространства осталось позади, – сказал Грейвс. – Здесь все снова вроде бы нормально. И все-таки будем осторожны.

– Это не та дорога, – вдруг промолвила мисс Пройслер.

– Но вы только что сказали, что не помните, – раздраженно возразил Грейвс.

– Я определенно… – начала мисс Пройслер, но Грейвс не дал ей договорить.

– Мисс Пройслер, умоляю вас! Помните, вы говорили, что несколько раз теряли сознание и, с вашего разрешения, были несколько взволнованы.

– Почему бы не сказать, в истерике, если вы это имеете в виду? – саркастически спросила мисс Пройслер.

– Потому что я не имел это в виду, – Грейвс вздохнул. – Мисс Пройслер, я давно отказался от попыток притворяться перед вами. Вы пошли сюда против моей воли, и я предупреждал, что нам будет не до того, чтобы возиться с вами… как, впрочем, и с остальными из нас. Так что давайте остановимся на том, что я просто принял во внимание ваше возражение. Возможно, это та дорога, возможно, нет. Вниз может вести не один путь.

И по этому пункту Могенс признал правоту Грейвса, но и в этом пункте правота Грейвса только подогрела его страхи. Интересно, что Грейвс понимал под «низом»?

Словно прочитав его мысли, мисс Пройслер ответила:

– Вы даже не подозреваете, доктор Грейвс, что ждет нас внизу!

– Не знаю, – спокойно подтвердил Грейвс. – Но боюсь, мы этого так и не узнаем, если будем торчать здесь. – Он резко мотнул головой, в зародыше задавив возражения мисс Пройслер. – Возвращаться поздно! – рявкнул он и, словно желая придать дополнительный вес своим словам, резко развернулся на каблуках и помчался вперед, прежде чем возобладал разум и он сбавил темп, так что остальные смогли присоединиться к нему.

Позже Могенс не мог сказать, как долго они шли в почти полной темноте, на границе которой всплывали смутные тени. То обоюдоострый кинжал из вулканической лавы или обсидиана, который свисал над их головами с невидимого свода. То согнувшийся каменный гном, следящий за тем, чтобы они не сбились с пути. Один раз мелькнуло даже что-то вроде филигранной паутины, которая напоминала скорее кораллы на подводных скалах. Но, возможно, путь был и не так уж долог. Это место с его непроглядной тьмой, причудливыми каменными стражами и нескончаемым многократно искаженным эхом, возвращаемым им мраком, могло нагнать страху даже на храбреца. Могенс же, напротив, испытал чуть ли не облегчение. Здесь, внизу, было жутко – Могенс не мог отделаться от мысли, что в темноте их поджидают неизведанные настоящие опасности, в лапы которых они, сами того не подозревая, браво маршируют – и все-таки, несмотря ни на что, это был привычный мир с его привычным страхом, а не жуткое, сводящее с ума царство искаженных теней, которое они оставили позади. Могенс отчаянно пытался найти хоть какое-то логическое объяснение этому эффекту и наконец нашел: возможно, та шахта с лестницей заполнена газом без цвета и запаха, который искажает восприятие, возможно, там присутствует аномалия в гравитации или в каком-либо другом законе природы, которым подвластен человеческий разум, хотя человек, по большому счету, и не чувствует этого. И в то же время он чувствовал, что ни один из них и близко не подступает к истинному положению вещей.

Наконец, дрожащий луч перед ними перестал теряться в темноте, а наткнулся на какое-то препятствие. Еще дюжина шагов, и они стояли перед отвесной скалой, на которой не было ни трещины, не говоря уж о проходе.

– А теперь, дорогая мисс Пройслер? – спросил Грейвс.

– Сказала же, что…

– Укажите только направление, – перебил ее Грейвс.

– Ладно. Направо.

– Хорошо. – Грейвс повернул налево. – Чувствуете струю воздуха, моя дорогая? – спросил он на ходу, нимало не заботясь, следуют ли они за ним. – Это легкое соленое дуновение? Я предлагаю идти в том направлении, вместо того чтобы удаляться от него.

Могенс бросил мисс Пройслер умоляющий взгляд, чтобы она не вступала в споры, и, к его облегчению, она и впрямь проглотила все, что вертелось у нее на языке. Выходка Грейвса привела Могенса в замешательство, но, может быть, это для него явилось способом справиться с нервозностью.

Но если не обращать на это внимания, Грейвс был прав. Постепенно соленый запах крепчал. Они проделали еще две дюжины шагов, когда Грейвс вдруг замедлил движение и наконец остановился.

– Свет, – сказал он. – Потушите лампы.

Могенс возразил:

– А если бестии где-то здесь подстерегают нас?

– В таком случае фонарями мы только приманим их. А кроме того, я уверен, что они сейчас заняты совсем другим.

– Могу я спросить, чем?

– Конечно, можете, профессор, – ответил Грейвс в тоне мисс Пройслер и выключил свою лампу.

Могенс последовал его примеру, сдержавшись от того, чтобы не сцепиться снова. Грейвс казался ему куда симпатичнее, когда проявлял свою заносчивость и язвительность. Мисс Пройслер и Том тоже погасили фонари. Стало темно, но не надолго. Уже через пару секунд силуэт Грейвса начал вырисовываться в каком-то нереальном зеленоватом свечении вокруг. Могенс осторожно прошел дальше и остановился возле Грейвса. За два шага перед ними в скале зияла трещина высотой не больше метра, зато шириной раз в десять больше. При виде ее Могенс невольно подумал о раскрытой пасти дракона. В матовом бледно-зеленом свечении, исходящем из нее, что-то двигалось, но Могенс не мог определить, что.

– Ты уже бывал здесь? – подозрительно спросил он Грейвса.

– Никогда. Простая логика. Здесь должен быть свет, потому что твари имеют глаза, хоть и излишне чувствительные. Жили бы они в абсолютной тьме, органы зрения были бы им ни к чему.

Грейвс двинулся дальше. Крайне осмотрительно – в его повадке проглядывало страху больше, чём он, вероятно, сам предполагал, – перед провалом присел и заглянул внутрь.

– Все спокойно, – сообщил он. – Можете подходить.

И на этот раз он не стал дожидаться их реакции, а наклонился и неожиданно ловким движением проскользнул под нависшей скалой и там распрямился снова. Барьер был не особенно большим, меньше полуметра, по оценке Могенса, так что и за ним Грейвс должен бы оставаться видимым. Однако его фигура будто бы растворилась в зеленоватом свечении, как пловец, нырнувший в пруд, сплошь затянутый водорослями.

– Джонатан! – встревоженно окликнул Могенс.

Ответа не последовало. Он опустился перед провалом на корточки и внимательно всмотрелся вглубь. Ему показалось, что он различает слабую тень, но уверенности не было.

– Грейвс! – крикнул он еще раз, и в голосе его слышалось еще больше тревоги.

Что-то там заскреблось, и послышался задыхающийся, полный муки отклик:

– Могенс! Ради Бога, помоги мне!

Могенс, не медля ни секунды, согнулся, проскочил под скалой и так резко выпрыгнул, что тут же снова ударился затылком о свод и, скрежеща зубами, упал на колени.

– Я знал, что это подействует, – нагло ухмыльнулся Грейвс. – Ты всегда был надежным парнем.

Могенс мрачно посмотрел на Грейвса, осторожно поднимаясь и потирая ударенное место.

– Не буду говорить, кем ты был и остался.

– Очень разумно, – он моментально будто стер ухмылку с лица. – Будь осторожен, Могенс. Мы не можем себе позволить дурацких ран.

Могенс разом позабыл все, что хотел высказать Грейвсу, когда, распрямившись, увидел то, что находилось позади него.

Там, внизу, простиралась пещера таких размеров, что превышала всякое воображение, да что там воображение, все возможности его разума. Он даже не знал, можно ли это назвать пещерой, скорее нечто, чему не найти определения. Целая долина под мощным каменным небосводом, в высшей своей точке с четверть мили, если не больше, а протяженность долины и взглядом охватить невозможно. Отсюда до ее конца на дальнем горизонте было не меньше мили, и то по самым скромным оценкам. И это гигантское пространство, спрятанное глубоко под землей… «Но так глубоко просто немыслимо, – нашептывал Могенсу тихий убаюкивающий внутренний голос. – Долгий спуск, потом изрядный переход, тоже вниз, по туннелю с царством теней, потом пещера за ним, и она с покатым полом!» …И это гигантское пространство не было пустым.

Под ними простирался самый невероятный город из всех, какие он видел.

В первый момент он и сказать-то не мог, что это в самом деле город, а не просто нагромождение скальных пород, да и то этот образ породило его научное сознание, чтобы внести хоть какой-то порядок в невообразимый хаос там, внизу. Это были исполинские сооружения причудливых форм, которые выглядели как живые создания, пожелавшие стать домами, но на полдороге застывшие в полуорганические формы. Там были линии и параллели, изгибавшиеся невероятным образом, искривлялись и изгибались, обрывались на тех местах, где просто не могли этого сделать, или сходившиеся под таким углом, какой был невозможен. Большая часть этих строений выглядели разрушенными или обветшалыми – даже если при той абсурдной геометрии это было сложно оценить, – другие казались вообще недостроенными. Но самым ужасным было то, что Могенс, несмотря на всю чужеродность этого города, на всю тошнотворность неевклидовой геометрии, лежавшей в его основе, узнавал нечто жутким образом знакомое в его планировке.

– Ну? – прошептал Грейвс подле него. – Не слишком много я тебе обещал?

Могенс не мог произнести ни слова в ответ. Он даже кивнуть не мог. Хотя вид этого уродливого подземного города ужасал его больше всего, что он пережил; хотя даже само его существование глубоко ранило душу, так что она корчилась, как червяк под каблуком, беззвучно плача от боли; хотя эта омерзительная картина оскорбляла его человеческую сущность, в то же время он был просто не в состоянии избавиться от колдовских чар и хотя бы отвести взгляд от завораживающего зрелища. Он слышал, как Том пролез в расселину и остановился рядом, затаив дыхание, но не имел сил и к нему повернуть голову. Жуткая картина каленым железом вгрызалась в мозг, а ужас, наполнявший его, постепенно перерастал в настоящую физическую боль, сковывающую его железными цепями.