Текст книги "Рыцарь Хаген"
Автор книги: Вольфганг Хольбайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)
Глава 4
В маленькой каморке старой башни царила тишина. Сквозь наполовину прикрытые ставнями окна сюда проникали узкие полоски света, снизу едва слышно доносился приглушенный топот конских копыт, взволнованные голоса, скрип колес. Вормс стряхнул с себя оцепенение напряженного ожидания, и теперь улицы были заполнены оживленно суетящимися горожанами.
«Ну, – ехидно подумал Хаген, – день сегодня необычный. В крепость прибыли гости, да еще какие! Зигфрид, победитель дракона, со своим легендарным войском».
Он подошел к окну и распахнул ставни. Гунтер назначил на вечер торжество в честь повелителя нибелунгов, и подготовка к нему шла полным ходом. В окрестные деревни направлялись целые отряды, чтобы закупить у крестьян вина и мяса: крепостные погреба опустели за долгую зиму. На площади собрались певцы и музыканты в ожидании предстоящего вечера. Хаген высунулся из окна. Ни спутников Зигфрида, ни их лошадей видно не было. Все вокруг выглядело мирным и радостным, город облачился в праздничное убранство. Но Хагена не покидало тягостное ощущение незримой угрозы.
За окном противоположной башни промелькнула какая-то тень. Хаген поднял взгляд, пристально вгляделся в маленькое окошко, затем резко развернулся и быстро вышел в коридор. Сбежав по лестнице вниз, он обогнул здание и стал подниматься по лестнице с противоположной стороны. Услышав доносившийся из тронного зала разговор, он остановился. Гунтер и его братья отправились к себе, и даже Зигфрид удалился в свои покои – во всяком случае, он собирался это сделать. Может, Гунтер вернулся, чтобы отдать распоряжения к предстоящему празднику? Тогда ему предоставлялась редкая возможность поговорить с королем с глазу на глаз.
Решительным шагом Хаген направился к тронному залу. Голоса стали громче: разговаривали мужчина и женщина.
С того момента, как Хаген покинул зал, в нем ничего не изменилось. На столе стояли остатки трапезы Зигфрида и его воинов, кружки с вином и метом. Фолькер, фрау Ута и Кримхилд оживленно беседовали о чем-то, не замечая Хагена.
Фолькер первый услышал его шаги и обернулся. На его лице отразилось удивление. Фрау Ута сидела на стуле Гунтера во главе стола. Кримхилд стояла возле окна, беспокойно поигрывая гребнем. Хотя в замке были гости, она была без вуали, вместо нее повязав серый шелковый шарф. Хаген залюбовался девушкой, такой юной и красивой.
– Хаген. – Ута поднялась и нерешительно подошла к нему.
– Помешал? – В голосе Тронье звучала насмешка.
Хотя вопрос был обращен к Фолькеру, вместо него ответила Ута.
– Кажется, про нас, женщин, просто забыли с того момента, как здесь появились эти рыцари, – молвила она, – Поэтому мы с Кримхилд и спустились сюда – чтобы вы вспомнили о нашем существовании, – Она вздохнула, – Весь город переполошился. Даже служанки от нас сбежали.
– Ну, не часто городу выпадает такая честь – принимать в своих стенах Зигфрида из Ксантена. – Нескрываемое ехидство Хагена зажгло веселую искорку в глазах Уты; краем глаза Тронье заметил, как Фолькер вдруг вздрогнул.
– Какой он, дядя Хаген? – Голос Кримхилд слегка дрожал от волнения.
Хаген сделал вид, что не понял вопроса:
– Кто?
– Зигфрид! – Девушка сгорала от нетерпения. Она тряхнула волосами, поправляя красовавшуюся в ее волосах широкую ленту, расшитую драгоценными камнями, – их блеск, видимо, и привлек внимание Хагена, когда он стоял у окна. Должно быть, Кримхилд спустилась в зал несколько минут назад, – Убийца дракона! Это действительно он? Ты видел его? Как он выглядит?
Хаген сердито покосился на Фолькера:
– Да, это он. Не знаю, убивал ли он дракона, но этот человек – действительно Зигфрид из Ксантена.
Кримхилд пристально взглянула на Хагена.
– Твой голос звучит… как-то странно, – молвила она, – Вы с ним, видимо, не очень дружны, дядя Хаген, – Она бросила взгляд на Фолькера. Певец отвел глаза.
– Дружны? Этим словом не бросаются, Кримхилд. Я знаю о нем довольно многое, и если хотя бы часть из этого соответствует истине, то не все мне в нем нравится.
– Ты в чем-то его подозреваешь, – заявила Кримхилд. Голос ее был печален. Нет, даже не печален – в нем звучало разочарование. Будто у ребенка отняли любимую игрушку.
– Я не подозреваю его ни в чем, – продолжал Хаген, – Но и не доверяю ему. Рассказы о нем зачаровали тебя, так ведь? Его сила и отвага уже при жизни сделали этого человека легендарным, но не стоит обманываться внешним блеском, Кримхилд.
– Расскажи мне о нем, дядя Хаген, – взмолилась девушка. – Ведь тебе лучше, чем кому-либо иному, известны легенды, которые про него складывают.
– Ну какой из меня рассказчик? – Хаген попытался уклониться. – Почему бы тебе не попросить об этом Фолькера? Он же вроде бы только что говорил о геройских поступках Зигфрида, разве нет?
– Но я хочу выслушать эти истории из твоих уст, дядя Хаген! – настаивала Кримхилд, – Расскажи мне о его битве с драконом, – Она потянула его за рукав, заставив присесть, а сама расположилась подле него на подушке.
Но Хаген решительно покачал головой.
– Пусть говорит Фолькер, – сказал он. – Певец понимает в этом куда больше моего.
Кримхилд не обратила внимания на сквозившую в его замечании иронию, но Фолькер все понял. По его лицу было видно, что имей он возможность – вскочил бы и убежал отсюда.
– Рассказывай, Фолькер, – поддержала Хагена Ута. – Может, это развлечет нас при нашем постоянном одиночестве. Боюсь, пока в Вормсе гостит Ксантенец со своим отрядом, в наших покоях дни будут тянуться еще скучнее и тоскливее, чем всегда.
«А то, что он упустит по забывчивости, я дополню», – подумал Хаген. Взгляд Уты подтвердил, что именно этого она от него и ожидала. В ближайшее время Кримхилд несомненно услышит истории, которые рассказывают о Ксантенце, и, наверное, будет лучше, если она узнает их из уст Фолькера и его самого.
Вздохнув, Хаген откинулся на спинку стула и кивнул Фолькеру:
– Начинай.
С видимым усилием собравшись с духом, певец начал рассказ.
– Много слышал я о Зигфриде из Ксантена, – зазвучал нараспев его голос. – Еще на моей родине, в Альцае, да и везде, где я только ни бывал. Говорят, родителями его были Зигмунд, король франков, правитель славного города Ксантена, что на Рейне, и супруга его, Зиглинд.
– Так говорят? – перебила Кримхилд.
Фолькер кивнул.
– Ксантен не так уж далек от нас, но сам я там еще не бывал, – признался он, – И не видел короля Зигмунда и его супруги.
Кримхилд кивнула, и Фолькер, взглянув на Хагена, продолжал:
– Так вот, Ксантеном на Рейне правят Зигмунд и Зиглинд из рода Вальзунгов, а праотцем этого племени был сам Один, повелитель Аасов.
Голос певца постепенно приобретал силу и уверенность. Теперь это был Фолькер, каким его привыкли видеть, – неутомимый рассказчик, который мог петь ночи напролет – и ни один слушатель при этом не скучал. Даже Хаген поддался очарованию его пения, едва не забыв, что Фолькер рассказывает вовсе не обыкновенную историю, чтобы скоротать долгий зимний вечер.
– И вот у Зигмунда и Зиглинд родился сын. Уже ребенком был он столь силен и неукротим, что никто не мог с ним совладать. Отец гордился им, мать была счастлива, но заботы о сыне отягощали их думы. Вскоре родной город стал ему тесен, и собрался он в странствия по белу свету.
Родители Зигфрида были людьми мудрыми – они отпустили сына в поход, хоть был он совсем еще мальчиком. Но отец снарядил отряд своих лучших воинов, чтобы они повсюду сопровождали отважного юношу, но следовали за ним незаметно. Однако те быстро увидели, что Зигфрид не нуждается в их защите, с любой опасностью справляясь своими силами. Так год за годом странствовали они по белу свету – сначала вдоль берегов Рейна, а затем – дальше на север, где царит зима и вечный холод.
Долгий путь проделал Зигфрид, много совершил подвигов. И вот однажды в дремучем лесу он наткнулся на кузницу. Издалека он услышал звон металла и удары молота, а на небе полыхали отсветы раскаленного горна, как будто попал он в кузницу самого Тора. Любопытство охватило юношу, он подошел ближе и зачарованно уставился на работающего кузнеца и его подмастерьев. Несколько часов пролежал он в тени кустарника, наблюдая, как из раскаленного железа возникают мечи и щиты. И лишь когда зашло солнце, он вышел из укрытия.
«Что ты тут ищешь? – обратился к нему кузнец. Это был гном – маленький ростом, но полный сил. Звали его Мим-кузнец, – В кузнице Мима не любят проходимцев».
«Не ослышался ли я! – не помня себя от радости, воскликнул Зигфрид, – Значит, ты – Мим, знаменитый кузнец, учитель Виланда? Я тоже хочу стать кузнецом, как Виланд. И с этой минуты буду твоим учеником».
Мим испытующе взглянул на Зигфрида. Он заранее знал о том, что Зигфрид у него появится, – ведь юный богатырь не случайно очутился в этом лесу. Он не заметил, как его направили сюда люди Зигмунда, потому что король франков заключил соглашение с Мимом-кузнецом. Народ гномов и Вальзунги поддерживали дружеские отношения, и отец Зигфрида попросил кузнеца, чтобы тот поумерил пыл его сына и обучил его ремеслу. Потому как ремесло кузнеца было единственным, где он мог приложить свою силищу.
«Ты выглядишь крепким парнем, – продолжал Мим, пристально разглядывая Зигфрида и удивляясь его росту и силе. – А крепкие ребята мне нужны. Ты окончательно решился?»
«Окончательно! Научи меня ковать оружие!»
И Зигфрид стал младшим подмастерьем кузнеца. Впервые расплавил он железо, и Мим дал ему самый тяжелый молот, приказав ковать. Задорно схватив молот, юный богатырь с силой ударил по наковальне. Словно от удара молнии задрожала земля, пень, на котором стояла наковальня, раскололся. Капли расплавленного железа, искры полетели в разные стороны. Мим в ужасе замер.
«Довольно, мой мальчик, этак ты разнесешь мне кузницу! Боюсь, не выйдет из тебя ремесленника. Потому как лишь тот, кто знает меру, становится мастером».
Зигфрид было разозлился, но Мим продолжал говорить – хоть сила юноши испугала его не на шутку – спокойно, помня свое обещание, данное королю Зигмунду. Солнце уже вновь взошло над лесом, и рыцари Зигмунда удалились назад, в Ксантен, – а Мим продолжал увещевать Зигфрида.
Целый год прожил юный богатырь в кузнице и хорошо изучил ремесло. Из крепчайшей стали он выковал себе добрый меч – сам, своими руками. Но подмастерьям Мима тяжело было с ним ладить – не раз на собственной шкуре довелось им испытать в ссоре тяжесть его кулака. А теперь в руках исполина, вспыльчивого как огонь, оказался еще и огромный меч.
«Прогони Зигфрида, – умоляли они мастера. – Или мы все уйдем от тебя. Мы опасаемся за свою жизнь, пока королевский сын из Ксантена находится здесь».
Мим задумался: как бы ему избавиться от Зигфрида, не вызывая у него подозрений? Он был связан обещанием, данным королю, но сам с каждым днем все больше дрожал от страха перед юношей, силы которого росли и росли. Беду на него навлечет этот неукротимый принц, часто думал он. Вот что: надо послать его к угольщику, что живет близ пустоши, где дракон Фафнир стережет сокровища нибелунгов. Пожалуй, стоит предупредить его об опасности – ведь он ищет на свою голову приключений. А тот, кто их ищет, – найдет обязательно. Так кузнец и поступил. Он дал юноше задание купить у угольщика топлива, и Зигфрид, радостный оттого, что после целого года жизни в кузнице вырвался наконец-то на волю, в один прекрасный майский день отправился в дорогу.
Стояла чудесная погода, Зигфрид шагал по дороге и весело насвистывал песенку. Наконец над кронами деревьев заструился голубой дымок. У костра сидел угольщик. Выслушав юношу, он пригласил его в хижину, накормил и напоил. Затем они вернулись к костру, и угольщик рассказал Зигфриду о Фафнире, изрыгающем огонь драконе, о рыцарях, пытавшихся его одолеть, но проглоченных чудовищем. Он поведал юноше о несметных сокровищах и проклятье, над ними довлеющем. Зигфрид упросил его поточнее описать путь к пустоши – он запомнил каждое слово угольщика. Звезды и луна померкли перед взором юноши, дрожь колотила его. Когда они улеглись спать на мешке соломы, Зигфрид не мог сомкнуть глаз: он думал лишь о драконе, его обуревала жажда борьбы и победы.
Когда рано поутру угольщик проснулся, рядом с ним никого не было. Зигфрид давно уже улизнул из хижины и теперь приближался к пустоши.
Наступило утро, но в лесу не было слышно птичьего пения, ни один цветок не раскрывал лепестки навстречу солнцу. Над пустошью курился ядовитый туман, скалы вокруг были обуглены, и посреди пепла, ковром покрывавшего землю, невозможно было отыскать тропинку. Заметив наверху в скале отверстие, Зигфрид начал карабкаться по склону.
И тут из пещеры неожиданно показался дракон. Грозно рыча, занеся для удара когтистую лапу, он выпустил из пасти сноп пламени. Зигфрид, схватив меч, прижался к скале. Дракон жадно оскалился, почуяв жертву, ядовитый зуб обнажился, точно боевой меч. Хвост чудовища ходил ходуном. Смело бросился на врага юный герой, нанося дракону смертельные удары – чешуя летела в разные стороны. От яростного рыка дракона задрожали горы, земля заходила ходуном под ударами огромного хвоста, огромные лапы тянулись к юноше, но Зигфрид ловко уворачивался от смертоносных когтей. Наконец он с силой вонзил меч прямо в бок Фафниру, и кровь струей хлынула из раны. Издав предсмертный вопль, дракон попытался подняться – свет солнца померк в этот миг. Затем он замертво грохнулся наземь. Дракон был побежден. И тут Зигфрид увидел, что в драке руки его обагрились кровью Фафнира, и там, где кровь коснулась кожи, она стала твердой, точно сталь. Тотчас же он разделся и с головы до ног омылся кровью чудовища, ликуя:
– Ни один меч, ни одно копье впредь не нанесет мне вреда – кожа моя стала подобна броне!
Но пока Зигфрид купался в крови, липовый листочек слетел с дерева и упал на спину героя, прямо между лопаток. И там, где он приклеился, кожа осталась такой же нежной, как и раньше.
Вдруг у края пустоши раздался какой-то писк – это собралась толпа перепуганных гномов. Шильбунг и Нибелунг – два короля этого племени – шагнули вперед, разглядывая мертвое чудовище.
«Фафнир убит – кто же теперь будет охранять наши сокровища?» – пропищал король Шильбунг.
«Сокровища, из-за которых мы так жестоко спорили, над которыми простерто проклятие гномов? – поддакивал король Нибелунг. – Вот стоит герой, который разрешит наш спор, по справедливости поделив этот клад».
«Правда!» – согласился Шильбунг.
И они попросили Зигфрида разделить между ними драгоценности, а в благодарность предложили ему Бальмунг – лучший меч на всем белом свете.
«За такую награду, – обрадовался Зигфрид, – я принимаю предложение. Несите сюда Бальмунг и сокровища!»
Из разных уголков потянулись к ним гномы, каждый нес с собой драгоценности. Золото, серебро, самоцветы заполнили долину, сотня телег не увезла бы их. Нибелунг вручил Зигфриду Бальмунг – меч, которого достоин лишь храбрейший герой.
Зигфрид справедливо поделил сокровища, но короли вновь принялись спорить: ни один не хотел удовольствоваться своей долей, ведь зависть омрачает рассудок.
Обвинив героя в несправедливости, они с криками набросились на него. И гномы и великаны, состоявшие на службе двух королей, обнажив оружие, ринулись в драку. Но Зигфрид смог постоять за себя: с Бальмунгом в руке он отразил яростную атаку, и много гномов полегло на поле битвы, погибли также и Нибелунг с Шильбунгом.
Отомстить за смерть братьев решил могущественный повелитель черных альбов – гном Альберих. С помощью шапки-невидимки став неуязвимым, он попытался одолеть Зигфрида. Но юный герой, раскусив коварство гнома, сорвал с него волшебную шапку. Альберих взмолился о пощаде:
«Пожалей меня! Я исполнял свой долг, желая отомстить за смерть королей. Теперь же ты владеешь шапкой-невидимкой, и я полностью в твоей власти».
Зигфрид опустил занесенный меч:
«Клятва верности побудила тебя отомстить за своих повелителей. Но теперь я – король империи нибелунгов, и ты должен принести присягу мне! Ты будешь моим камердинером и хранителем этих сокровищ!»
И Альберих поклялся ему в верности, а с ним и весь народ альбов.
Сокровища гномов снова были спрятаны в горных пещерах – Зигфрида не интересовали золото и драгоценности. Лишь единственное кольцо приглянулось ему. Но владыка царства гномов предупредил героя:
«Не бери это кольцо, мой король. Это Андваранаут – кольцо нибелунгов. Проклятие лежит на нем, оно принесет несчастье надевшему его».
Но юный герой не прислушался к его словам и взял кольцо себе. Не задерживаясь больше, Зигфрид покинул страну нибелунгов, а вместе с ним – и гном Альберих, поклявшийся служить ему верой и правдой.
Фолькер умолк, схватил кубок с вином и смочил пересохшие губы.
– А дальше? – В глазах Кримхилд горело любопытство. – Оно принесло ему несчастье?
– Кольцо нибелунгов? Нет. Андваранаут был одновременно и хранителем сокровища, и его проклятием. Сам Один выковал его и вручил тому, кто охранял драгоценный клад. А Зигфрид вернул его истинному владельцу.
– Но это уже совсем другая история, – перебил Хаген, – Оставь ее на следующий раз.
– Почему? – Кримхилд была разочарована. – Еще ведь не поздний вечер. Расскажи, Фолькер! Расскажи о кольце и о том, как Зигфрид вернул его в далекую Исландию.
Фолькер хотел продолжить рассказ, но Хаген не дал ему вымолвить ни слова.
– Довольно, – заявил он, – Хватит на сегодня. – Он повернулся к Кримхилд: – Все это сказки, глупая болтовня для старых дев и детишек. Но не для тебя.
Кримхилд упрямо уставилась на него:
– Ты не прав, дядя Хаген. Только из-за того, что ты недолюбливаешь Зигфрида…
– Кто тебе сказал, что я недолюбливаю Зигфрида? Я просто не верю в россказни о драконах, гномах и… – Он запнулся, сообразив, что своими словами только усугубит ситуацию, но все же продолжал: – И я не верю, что он по праву унаследовал сокровища нибелунгов.
– Он – сын короля, дядя Хаген, – напомнила Кримхилд, – Разве можно назвать его вором?
Хаген усмехнулся:
– Королевский сын? А я слышал другую историю. Рассказать?
– Не стоит, – сердито буркнула девушка, – Не желаю об этом знать и вообще не хочу больше слушать никаких историй, – Вскочив с места, она подошла к окну, – Ты мне все настроение испортил.
Хаген тоже поднялся и хотел что-то возразить, но в этот момент тишину в зале нарушили чьи-то приближающиеся шаги. Все повернулись к двери.
Это был Зигфрид. Свой роскошный красный плащ он снял и теперь был одет в простой коричневый камзол, перехваченный в талии узким серебряным поясом. Мускулистые плечи красавца были обнажены – такой костюм был выбран явно не случайно.
Будто удивившись неожиданной встрече с дамами, Зигфрид смущенно улыбнулся. Слегка кивнув Хагену и Фолькеру, он склонился в глубоком поклоне перед Утой и Кримхилд.
Девушка стояла будто громом пораженная и растерянно смотрела на белокурого обольстителя. Никогда еще Хаген не видел такого блеска в ее глазах.
И тут вдруг Тронье понял, зачем явился в Вормс Зигфрид из Ксантена…
Ута негромко кашлянула. Девушка вздрогнула, нервным движением оправила шелковый шарф и опустила взгляд.
Зигфрид тоже отвел глаза.
– Простите, – пробормотал он, – Я не знал…
– Нет, это мы должны перед тобой извиниться, – перебила его Ута. Голос женщины выдавал, как неприятна была ей эта ситуация, – Прости, Зигфрид, если мы тебя смутили. – Она виновато улыбнулась: – Пойдем, Кримхилд. Уже поздно, и до вечера у нас еще много дел.
Кримхилд кивнула, поспешно подобрала юбки и послушно последовала за матерью. Зигфрид посторонился, давая им пройти. Лишь когда Ута и Кримхилд покинули тронный зал, он поднял взгляд.
– Зачем ты пришел сюда, Зигфрид? – резким тоном осведомился Хаген, – Если ищешь короля, то придется потерпеть до вечера.
– Да так просто… – пробормотал Зигфрид. Хаген чувствовал, что тот ищет повода побыстрее удалиться, – Я… что-то мне не сидится в комнате, и я вышел пройтись.
Это было откровенной ложью. Его шаги по коридору звучали вполне целеустремленно, а не так, будто он вышел на прогулку. Но Хаген решил промолчать.
– Пойду-ка я на улицу, – молвил Зигфрид, – погуляю по Вормсу.
Ответа Хагена он не дождался. Не говоря больше ни слова, Зигфрид вышел из зала.
Хаген тоже хотел уйти, но Фолькер остановил его, схватив за плечо. Очевидно, Кримхилд оказалась не единственной, кому он испортил настроение.
– Что на тебя нашло, Хаген? – прошипел он. – Ты ведешь себя с Зигфридом как…
– Я веду себя с ним так, как он того заслуживает. – Хаген выдернул руку, – Чушь какая! Зигфрид – победитель дракона! Повелитель нибелунгов! – передразнил он Фолькера.
– Чушь? – Фолькер удивленно уставился на него, – Ведь ты сам рассказал мне эту историю, Хаген. Совсем недавно…
– Не важно, – буркнул Хаген. Он не хотел срывать злость на певце, ведь его гнев был направлен только на Зигфрида. И хотя было уже поздно думать о последствиях сказанного, он хотел оградить Фолькера от неприятностей, – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – продолжал он, – Не следует воспевать героя только потому, что он вдруг появляется здесь и начинает кружить девицам головы.
Фолькер был совершенно обескуражен:
– Я…
– Ради Бога, Фолькер, – вздохнул Хаген. – Ты что, ослеп? Разве не видишь, что это дитя по уши влюблено в Зигфрида и не способно мало-мальски разумно мыслить?
Певец принужденно рассмеялся.
– Ты преувеличиваешь, Тронье, – заявил он, – В Вормсе не осталось ни одной женщины, не вздыхавшей бы по Зигфриду из Ксантена. Спустись на кухню и послушай сплетни служанок. Можно подумать, они в жизни не видели ни одного мужчины…
– Кримхилд не служанка, и этот зал не кухня, – не унимался Хаген, – Пойми же, Фолькер, она – сестра короля, а не просто девушка. И влюблена в этого жулика.
Фолькер пожал плечами.
– Даже если и так, – пробормотал он, – Она еще ребенок, Хаген. Ее любовь не может быть серьезной, это скоро пройдет.
– Быть может, недостаточно скоро, – пробормотал Хаген, – Ведь куда проще жениться на королевской дочке, нежели завоевывать государство мечом и копьем.
