Текст книги "Рыцарь Хаген"
Автор книги: Вольфганг Хольбайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
Глава 15
Хаген кубарем скатился по лестнице, пересек зал и, выскочив из дома, помчался к конюшням. Его провожали удивленные взгляды: каждому в Вормсе была знакома фигура в черном плаще и массивном шлеме с орлиными крыльями. Но теперь ему было все равно. Он стремился прочь отсюда, прямо сейчас, пока у него еще были силы. Гунтер огорчится, почувствует себя преданным, и Кримхилд прольет горькие слезы, узнав о его бегстве, но теперь все это не имело значения. Попытка Альбериха настроить его против Зигфрида оказалась напрасной, но зато он убедился окончательно – ему не вынести картины венчания Кримхилд и Ксантенца и он прикончит его на глазах у всех.
Хаген ворвался в конюшню, отшвырнул с дороги замешкавшегося кнехта, схватил за руку какого-то конюха:
– Коня! Срочно седлай моего коня!
Тот хотел что-то возразить, но Хаген отвесил ему такого пинка, что бедолага едва не полетел на пол. Суетливо засновав между денниками, парень принялся выполнять приказание. Не в силах стоять на месте, Хаген бросился ему помогать. Едва была затянута последняя подпруга, как Тронье уже сидел в седле. Конюх испуганно отскочил в сторону – Хаген стремглав вылетел из конюшни. У ворот он невольно оглянулся, взгляд отыскал узкое окошко женских покоев на самом верху башни. В маленьком прямоугольнике возникли смутные контуры лица, обрамленного золотыми локонами, – видимо, шум во дворе привлек чье-то внимание. Хаген резко отвернулся. Он не хотел знать, была это Кримхилд или Ута. Единственный взгляд в глаза Кримхилд – и он не сможет уйти.
Миновав ворота и ров, Хаген пришпорил коня. Дорогу перегородила откуда ни возьмись появившаяся телега, груженная фруктами. Не останавливаясь, Хаген сильнее вонзил шпоры в бока жеребцу – безумным скачком конь перемахнул через препятствие, но Тронье едва не вылетел из седла. Плохо затянутая в спешке подпруга развязалась, Хаген чудом удержался, однако, не обращая на это внимания, сломя голову помчался дальше.
Широкой дугой обогнув Вормс и лагерь цыган, он поскакал вниз по Рейну, а затем повернул на север. Постепенно голова прояснялась, буря в мозгу уступала место здравому рассудку.
Он проиграл. Кримхилд возненавидела бы его, убей он Зигфрида. Она любила Ксантенца, и, несмотря на то что одна лишь мысль об этом сводила Хагена с ума, иного выхода, кроме бегства, у него не было. Быть может, она обретет с нибелунгом свое счастье. Она будет задета, наверное, даже разозлится на Хагена – ведь он удалился без прощания, ничего не сказав. Но ей не за что будет его ненавидеть.
Притормозив коня, он еще раз оглянулся на крепость, оставшуюся уже далеко позади. Яркий солнечный свет слепил глаза. Нет, он должен гнать коня все дальше, чтобы не оставлять пути назад. Быть может, где-нибудь он обретет покой – в каком-нибудь городе, в чужой стране, где он никому не знаком.
Странно, мысли о будущем теперь не волновали его. Прежде он заглядывал вперед с любопытством – каждый миг нес новое, и хорошее и плохое. Но теперь он не ощущал ничего. Впереди была пустота.
Конь между тем спустился к реке и остановился, чтобы утолить жажду. Хаген вдруг почувствовал, как он голоден и как много выпил вина, но легкая тошнота была даже приятной, напоминая, что жизнь продолжается, раз организм требовал положенного ему. Терпеливо дождавшись, пока верный скакун напьется досыта, Хаген потрепал его по шее и слегка пришпорил. Теперь можно было не торопиться, времени у него было хоть отбавляй.
Миновав кустарник, Хаген увидел приближающегося галопом всадника, плащ незнакомца развевался на ветру. Тронье встрепенулся – неужели кто-то пустился за ним вслед, может, даже сам Гунтер. Но всадник скакал не из Вормса, а с противоположной стороны. Через несколько мгновений Хаген узнал брата. Данкварт несся сломя голову, словно преследуемый стаей волков, конь был взмылен, покрыт клочьями пены, на боках сочились кровью следы от шпор.
– Хаген, ты здесь! – удивленно воскликнул Данкварт, еще не остановив коня. Лицо его блестело от пота, руки слегка дрожали.
– А тебя каким ветром сюда занесло? – резко спросил Хаген.
Данкварт гневно нахмурился:
– Вообще-то тебе следовало быть на моем месте! Я услышал, что Зигфрид отправился куда-то вместе с Брунгильдой, и помчался за ним, чтобы потребовать объяснений.
Хаген вздрогнул:
– Ну? И ты это сделал?
– Нет. Но я их видел, и мне этого хватило.
– Почему же?
– Они не одни. Брунгильду сопровождают обе ее стражницы, и еще с ними Гизелер и Фолькер. И нибелунги.
– И что же?
Данкварт взволнованно взмахнул рукой:
– Их всего одиннадцать, Хаген! Ты что, не понимаешь? Их только одиннадцать, потому что одного мы убили! Человек, напавший на нас у подножия Изенштейна, был одним из нибелунгов Зигфрида!
– Знаю, – отвечал Хаген, – Я знал это с самого начала.
– Я тоже, – кивнул Данкварт, – Но это не имеет значения. Важно, что мы теперь сможем это доказать. Пойми же, наконец! Теперь мы вправе открыто предъявить Зигфриду обвинение. И на сей раз ему не отвертеться! У Гунтера не будет другого выбора, кроме как изгнать его из Вормса!
– Ты с ума сошел, Данкварт, – спокойно осадил брата Хаген. – Ты и впрямь уверен, что Зигфрид не найдет правдоподобного объяснения тому, что один из его воинов отсутствует?
Данкварт тряхнул головой:
– Ложь! Конечно, он солжет, как всегда. Но мы-то с тобой знаем, как было на самом деле. И Гунтер нам поверит, да и все остальные – тоже.
– Нет, Данкварт. Это бессмысленно.
– Ты… ты не хочешь…
– То, что я хочу, никого не касается, – перебил его Хаген, – Возвращайся к Гунтеру и расскажи обо всем, что видел, – только это ничего не даст.
– Значит, ты со мной не поедешь? – Данкварт недобро прищурился. До этого момента он и внимания не обращал на костюм брата. Взгляд его скользнул по тяжелому щиту, мечу, кольчуге, поблескивавшей под плащом. – Ты при оружии. Так ты… ты хочешь с Зигфридом…
– Нет. Я не собираюсь с ним драться. Но ты прав, Данкварт, – я не вернусь. Ни теперь, ни потом.
– Что это значит?
– Я покидаю Вормс.
– Что-о? Сейчас, когда до свадьбы осталось два дня, ты покидаешь Вормс?
– Да, – кивнул Хаген, – И лучше бы ты отправился вместе со мной, – Он показал на крепость – Я подожду тебя здесь, если хочешь.
У Данкварта округлились глаза:
– Ты… хочешь сбежать? – Он просто не верил своим ушам, – Ты хочешь сбежать от нибелунга? Ты… ты покидаешь в беде Гунтера и Кримхилд?
Хаген вздохнул:
– Называй это как хочешь.
Данкварт растерянно уставился на него, и Хаген слегка пришпорил коня. Но брат схватил его за уздечку.
– Куда ты собрался? – Голос Данкварта дрожал от ярости.
– Прочь отсюда.
– Прочь – куда?
– Не знаю. Куда-нибудь. Если ты не хочешь ехать со мной, возвращайся к Гунтеру и скажи ему, что мне очень жаль.
– И это все?
– Все, – кивнул Хаген, – Он поймет.
– А Кримхилд? Она тоже поймет?
Хаген покачал головой:
– Нет. Она – нет. – Мягко отстранив руку брата, Хаген пришпорил коня и помчался вперед не оглядываясь.
Через несколько секунд перед ним выросла небольшая роща, и из чащи доносился шум: глухой топот копыт по размытой глине, смех, обрывки разговоров, звон металла. Это был Зигфрид со своими спутниками. Хаген въехал в лес и остановился в густой тени дерева на краю рощи. Отсюда он мог все хорошо видеть, сам оставаясь незамеченным.
Это были не только Зигфрид и его спутники, как говорил Данкварт, отряд насчитывал человек пятьдесят всадников в роскошных одеждах, расшитых золотом и драгоценностями. Хаген не очень удивился – такой герой, как Зигфрид, да еще в компании с Брунгильдой, не мог не привлечь к своей персоне целую толпу любопытствующих. Единственное, что неприятно поразило Хагена, – присутствие здесь Гизелера, разряженного под стать остальным. Юноша скакал рядом с нибелунгом, по левую его руку. Хаген рассердился: после всего происшедшего Гизелер все так же восхищался Ксантенцем?!
Хаген дождался, пока отряд повернет левее, чтобы обогнуть узкий перелесок. Действительно, нибелунгов было всего одиннадцать, Данкварт оказался прав. Он поискал взглядом Брунгильду. На валькирии был тот же наряд, что и в Изенштейне, когда он увидел ее впервые. Тот же огромный шлем венчал ее голову, рука сжимала причудливой формы скипетр. Да, Гунтер был прав – Брунгильда и не думала отказываться от Изенштейна и своей империи. Не стала она его невестой. И никогда не была. Истинная валькирия, она явилась сюда затем, чтобы препроводить Гунтера туда, куда испокон века провожали воинов ее сестры.
Теперь Хаген больше не колебался. Прочь отсюда! Но прежде он должен сослужить Кримхилд последнюю службу. Выехав из тени деревьев, Хаген поскакал прямо на Зигфрида.
Ехавшие во главе отряда воины резко осадили лошадей. Хаген видел, что, заметив его, содрогнулись не только Гизелер и Фолькер, но и Зигфрид. Рука Ксантенца невольно скользнула к перевязи и замерла на рукояти меча. Настороженным взором он вглядывался в приближающегося всадника. Когда Хаген поравнялся с ним, лицо Ксантенца растянулось в наигранной улыбке. Конь Зигфрида переминался с ноги на ногу, беспокойно закусив удила, но нибелунг ничего не замечал. Взглядом он впился в лицо Хагена:
– Решил прогуляться, Хаген?
– Не прогуляться, – поправил его Тронье, – а уехать, – Невежливость Зигфрида – он даже не счел нужным поздороваться – была ему только на руку, – Я покидаю Вормс, – Краем глаза Хаген заметил, как вздрогнул Гизелер, но не дал ему возможности вмешаться. Он взмахнул рукой, указывая на реку: – Мне нужно поговорить с тобой. Наедине.
На мгновение Зигфрид замешкался, затем кивнул и пришпорил коня. Хаген поскакал следом. Остановились они, лишь отъехав на значительное расстояние, пока Хаген не убедился, что спутники Зигфрида не могут их видеть.
– Ну? – начал Ксантенец, – Что ты хотел сказать мне?
Хаген повернулся к реке. Спокойный поток коричневато-серых вод вселил в него необычайное умиротворение и спокойствие.
– Я ухожу, Зигфрид. – Он неопределенно кивнул на север. – Покидаю Вормс.
– До Троицы?
Хагену показалось, что Ксантенец облегченно вздохнул. Под маской превосходства и бесстрастности нибелунга скрывались нервозность и напряжение. Может, Альберих был прав? Неужели Зигфрид действительно его боялся?
Он кивнул:
– Прямо сейчас. В город я больше не вернусь. Возможно, никогда вообще.
– И что же? Ты ждешь, что я стану тебя удерживать?
– Разумеется, нет, – усмехнулся Хаген, – Да это было бы бессмысленно. Решение мое твердо. Не стоило вообще возвращаться сюда.
– Зачем же ты это сделал?
Хаген пожал плечами:
– Может, потому, что я пообещал вернуться, а слово свое привык держать, – Он старался скрыть боль и отчаяние, владевшие им, но голос его выдал.
Но Зигфриду было не до этого.
– Так ты уходишь. Непобедимый Хаген из Тронье сдается без боя!
– Исход его известен заранее, – сказал Хаген. – Ты знаешь это так же, как и я.
– Я не подозревал, что ты тоже это понял, – ответил Зигфрид, – Но рад, что получилось именно так.
Хаген вопросительно взглянул на него.
– Я рад, что ты все понял, – Зигфрид улыбнулся, и улыбка его была на удивление открытой и честной, – Мне пора возвращаться. Это все, что ты хотел мне сказать?
– Почти все. Еще только одно. И советую тебе не забывать об этом.
Зигфрид насторожился:
– Что же?
– Помнишь тот вечер перед битвой с саксами?
Зигфрид кивнул.
– Мы были одни, как и сейчас, – продолжал Хаген. – Тогда ты сказал мне, что любишь Кримхилд. Это было правдой?
– Это было и есть правда, – Глаза его заблестели, – Я люблю Кримхилд еще сильнее, чем прежде.
– А Брунгильду? – тихо промолвил Хаген.
– Это тебя не касается.
– Меня это и не интересует, – спокойно ответил Хаген. – Делай с Брунгильдой все, что хочешь. Надень на себя корону Вормса. Мне все равно. Но не смей делать больно Кримхилд. Ты говоришь, что любишь ее, и я тебе верю и знаю, что Кримхилд отвечает тебе любовью. Сделай ее счастливой – это все, что я от тебя требую.
– Это угроза?
– Да, – отрезал Хаген. – И мой тебе совет: не забывай об этом. Потому что если забудешь, Зигфрид, то клянусь – я вернусь и убью тебя.
Не дожидаясь ответа, он повернул коня и помчался прочь. Все равно куда. Главное – подальше отсюда.
Глава 16
Ничего не изменилось. Дерево стояло на том же месте, где Хаген увидел его впервые: одинокий страж огромной зеленой крепости возле самого Рейна. Солнце стояло высоко, и тень от необъятной кроны падала к югу. К Вормсу.
Хаген безумно устал. Он скакал без передышки, пока конь его не упал, дал животному передохнуть и помчался дальше, и лишь наступившие сумерки остановили его. Первую ночь он провел под открытым небом, вместо подушки положив под голову седло и укрывшись плащом. Задолго до рассвета холод разбудил его, и Хаген вновь пустился вскачь сначала вверх по Рейну, затем дальше, на восток, без определенной цели.
Следующую ночь он провел в развалинах старого дома, давно уже покинутого обитателями. И с тех пор гнал коня не останавливаясь, гонимый чем-то, что нельзя было объяснить словами.
И вот он оказался здесь.
Это было невозможно: Хаген прекрасно знал, что не заблудился и не мог все это время скакать по кругу. Два дня пути отделяли его от Вормса, и все же он был здесь – всего лишь в нескольких часах дороги до города. Круг замкнулся. Здесь больше двух лет назад все и начиналось.
Хаген спешился. Был уже полдень, полуденный час Троицына дня. В Вормсе должны были вовсю звенеть колокола. Хагену казалось, будто он слышит их звуки сквозь приглушенное бормотание листвы, стирающее грань между воображением и действительностью; перед глазами его на удивление ясно представали картины: площадь перед храмом, превратившаяся в пестрое море толпы; гвардейцы Гунтера, стройными шеренгами выстроившиеся по обеим сторонам лестницы, в конце ее – епископ, готовящийся повести к алтарю Гунтера и Брунгильду; украшенный флагами Вормс, охваченный ликованием, возбужденные нетерпеливым ожиданием лица; светлые, высокие звуки церковного хора, Зигфрид, весь в белом, рядом – Кримхилд в белоснежном одеянии юной невинности, ее нежное лицо, исполненное достоинства, слегка покрасневшее от волнения, а может, от страха. Нет!
Незаметно для себя Хаген свернул к лесу; теперь перед ним возвышалась непроницаемая темно-зеленая стена из причудливо переплетенных корявых сучьев. За стеной перемещались таинственные тени, зловещие и манящие одновременно.
Хаген на секунду остановился. Идти ли дальше? Нет, на этот раз его уже не встретит маленькая фигурка в лохмотьях, с огромными испуганными глазами. Время заблуждений прошло. Он решительно шагнул вперед. Хотя лес на расстоянии двух шагов от его кромки казался непроходимым, Хаген быстро отыскал просвет в сплошной стене сучьев и веток. Подобно воротам перед ним открылся проход, и тотчас же за его спиной ветви снова сомкнулись.
Хаген даже не пытался придерживаться определенного направления. В этом лесу была одна дорога, безразлично, куда бы он ни устремился.
Хижину он отыскал очень скоро. Время словно остановилось здесь, за плотной стеной мрачных деревьев и странных теней, в момент наступления сумерек. Из трубы курился все тот же дымок, что и год назад, тот же, что и за год до этого, – потому что в реальности его не существовало вообще. Только собаки нигде не было видно, да и девочки тоже.
Хаген медленно подошел к дому, поднял руку, чтобы постучать, но затем открыл дверь без стука.
Старуха сидела на стуле подле очага, спиной к двери. Проплешина на старческом черепе сияла, точно луна. В доме было тихо, и женщина должна была услышать, как заскрипела дверь, – даже огонь в очаге горел совершенно бесшумно. Но старуха не пошевелилась.
Хаген остановился на пороге. Что, если сейчас он повернется и уйдет – быть может, все останется по-прежнему? Следующий шаг будет решающим. Может, еще не поздно изменить свою судьбу?
– Закрой дверь, Хаген из Тронье, – Старуха даже не повернулась, – Холодно.
Хаген повиновался. Всё – обратный путь отрезан.
– Зачем ты явился, Хаген из Тронье? – Старуха медленно повернула к нему голову. Сейчас она была похожа на плешивую ворону. – Разве я не запрещала тебе возвращаться сюда?
– Ты позвала меня.
– Нет, не звала. – Старуха встала, шагнула ему навстречу, – Тебе это только кажется. Ты сам меня искал, и я отдала бы многое, чтобы тебе это не удалось.
– Но эта хижина, – начал Хаген, – лес и…
– О, я знаю, что ты хочешь сказать, – перебила старуха, – Ты скакал как безумный, да? Ты хотел оказаться где угодно, только не здесь, потому что не забыл мои слова. Но все равно ты искал меня, – Тощая рука протянулась к столу, – Присаживайся.
Хаген не шелохнулся.
Старуха сердито покачала головой:
– Нужно было слушаться меня. Я же тебя предупреждала, хоть могла этого и не делать. Все равно никакого проку. – В глазах ее блеснула искорка, и на мгновение Хагену показалось, будто из-под изборожденной глубокими морщинами маски на него взглянуло лицо юной девы неземной красоты. Но тут же видение исчезло. – Чего же ты ожидал? – гневно продолжала она, – Неужели ты и впрямь думал, что сможешь избегнуть своей судьбы? Думал, что достаточно вскочить в седло и гнать, гнать, гнать? Нет, Хаген, ты не уйдешь от меня, так же как и от себя самого.
– Я не хотел этого, – попытался возразить Хаген, но снова старуха властным жестом заставила его замолчать.
– Молчи! Ты можешь обманывать Гунтера, Зигфрида, Брунгильду и даже себя самого, но только не меня. Одно твое присутствие здесь доказывает это. Быть может, ты думаешь, что бежишь от Зигфрида? Нет, это не так. Ты бежишь от себя, Хаген из Тронье. От себя и своей любви к Кримхилд. Но о чем это я? Ты и сам все прекрасно знаешь.
– А если все это действительно так?
– Тогда ты знаешь, что это означает.
– Скажи мне! – потребовал Хаген. Паника вдруг охватила его. Но хотя руки дрожали, в глубине души он был, как никогда, спокоен и собран. Все стало ясно, – Скажи мне об этом сама, я хочу услышать правду из твоих уст. Что я должен делать?
Не сразу ответила старуха.
– Что ты должен делать? – наконец проговорила она. – Наверное, все произойдет так. Ты участвовал во многих битвах, и во всех побеждал. Эту ты проиграешь.
– Почему? – Голос Хагена звучал едва слышно.
– Ты побеждал, пока был честен. А теперь обречен на проигрыш, потому что обманул себя самого.
– Но что я мог поделать? Прикончить Зигфрида?
– Это тебе не удалось бы, – ответила старуха. – Это твоя судьба, Хаген, – в конце концов потерпеть поражение.
– Но к чему все это? – пробормотал Хаген. – Что за игру повели со мною боги?
– Боги? – Старуха рассмеялась, – С каких это пор ты, старый безбожник, стал о них вспоминать? О Хаген, ты меня разочаровываешь.
Разъяренный, Тронье вскочил с места:
– Прекрати наконец говорить загадками, мерзкая старая карга! Скажи, зачем ты позвала меня, и отпусти наконец.
– Я не звала тебя, – спокойно повторила старуха, – Ты не нашел бы сюда дороги, если бы не желал этого сам.
– Кто ты? – не унимался Хаген. – Скажи мне хоть имя свое, женщина!
– Что значит имя? – пробормотала старуха, – У меня их много. Иногда люди зовут меня Урд. Говорят, будто я плету нити судьбы, но это неверно. Я просто вижу – больше ничего.
– Так скажи мне, что ты видишь. Скажи, что будет дальше! Прекрати наконец играть со мной! Ты же все знаешь. Ты…
– Я ничего не знаю, – мягко, но решительно перебила Урд. – Нити будущего запутанны, и мне известны лишь немногие. Иные широки, иные узки, многие ведут в никуда… Но не в моей власти предсказать, какою ты пойдешь. Я не могу управлять людской волей, Хаген. Я не имею права советовать тебе, – Она вдруг виновато улыбнулась: – И даже если бы я это сделала, ты все равно не послушаешь меня. Уже поздно.
– Значит… значит, Зигфрид женится на Кримхилд?
Урд промолчала. С улицы донесся резкий свист, затем послышались шаги.
Хаген оглянулся:
– Кто это? Кто сюда идет?
Урд улыбнулась.
– Некто, ищущий тебя, – промолвила она, – Я же говорила, что уже слишком поздно. И тот, кто идет сюда, хочет напомнить тебе о твоем обещании, – Она покачала головой, когда Хаген рванулся к двери: – Успокойся, Хаген. Теперь тебе не уйти. Поздно.
Хаген замер на месте. Он медленно протянул руку, коснулся ладони прорицательницы, она оказалась удивительно мягкой и теплой.
– Ты будешь драться с Зигфридом Ксантенским, – сказала Урд.
– Я одолею его?
– Нет. Ты – нет. Но Зигфрид смертен, и он погибнет. Только не от твоей руки.
Не попрощавшись, Хаген шагнул за порог. У края поляны его уже ожидала маленькая фигурка в темном плаще. Хаген не удивился – кто еще, кроме Альбериха, мог найти сюда дорогу?
– Что ты решил? – спросил карлик.
– Разве я могу выбирать?
Альберих кивнул:
– Не суди поспешно, Хаген. Я пришел за тобой, это верно. Зигфрид нарушил данное тебе слово, и настало время сдержать свое обещание. Он все знает и ждет тебя. Но ты можешь уйти. Садись в седло и возвращайся в Тронье, если хочешь. Я не стану тебя удерживать.
Хаген молча смотрел на альба. Теперь он впервые видел его истинное лицо. Это был не старик, не жалкий карлик. Как и Урд, он не имел возраста – существо, живущее вне времени, но все же смертное.
Встряхнувшись, Хаген вскочил в седло и властным жестом указал на юг.
