Текст книги "Дыхание Голгофы"

Автор книги: Владимир Барвенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

И тут, честное слово, я если и слукавил, то самую малость, без ущерба для репутации.

Утром следующего дня, едва появившись в штабе, Фрося сказала:

– В вашей провинции о независимых средствах информации можно только мечтать. Вчера смотрела у себя в номере в вечернем выпуске новостей ваше выступление, Гавриил, мы официально были вторыми за действующим. Сегодня с утра те же новости поставили нас на третье место. Похоже, Глава «надрал» директора телецентра и тот подкорректировал цифру. Поздравляю вас, коллеги. За минувшую ночь Глава резко ушел от нас  в отрыв. Это по данным все того же «независимого опроса». «А о моем выступлении в газете ни слова», – подумал я. Только Батищев потер руки: «Значит боится нас, фраерок!»

– Хотя, что я говорю, – усмехнулась Фрося. – Все эти рейтинги прописаны в «Одессе на Малой Арнаутской».

 

15

С появлением Ашота наша длинноногая  газель Лили так и расцвела. Водительский стул ожидания Батищев определил в каморке Лили и с того дня за стенкой только и слышен был хохот Ашота и повизгивания Лили. Надо было видеть в такую минуту лицо Фроси.

– Чем они там занимаются? – ворчала она.

– Работой, – спокойно отражал я. В самом деле, претензий к Лили не было никаких. Она аккуратно вела журнал посещений. Отвечала на бесконечные звонки и составляла для Батищева рапортички. И потом, я знаю Ашота, он не любит играть в молчанку. У него на каждый случай жизни анекдот, а акцент и южный темперамент только усиливают впечатление.

… Интенсивность встреч с избирателями набирала темп. Фросин принцип – даже если в зале будет ждать нас хоть один избиратель, все равно едем. Правда, такой крайности еще не было. А вот встречи в холодных, плохо отапливаемых залах – очень часто. Но на наши мероприятия народ собирался и, бывало, набивалось до отказа.

– Ничего удивительного, – спокойно комментировала Фрося. – Вы человек новый, неиспорченный. Вот и прут на новенького. А вообще нашему герою, да какой-нибудь бы еще скандальчик. Славяне любят обиженных. Пресса – это мелочи, на нее могут рассчитывать только нищие засранцы. Серьезные люди копают глубже. Вы думаете действующий Глава так же, как мы мотается по встречам. Ой ли?! Только на те, где его встречают хлебом-солью. И в зале негде яблоку упасть. И каждая фраза отрепетирована и в сценарии в скобках – «аплодисменты». Аппарат работает на обещания своим людям должностей, подкуп нужных лиц, ну и далее: афера при подсчете голосов. Другое дело, если рейтинг лидера вдруг начинает категорически падать, тут, мальчики, тревога. А там где тревога, там, как правило, начинается паника. Как только на стол Главы попадает листок с данными общественного мнения, что рейтинг его падает, а твой растет – жди звонка от Главы.

– Вы думаете, такое возможно? – засомневался я.

– Поверьте моему чутью – это уже надвигается. По-русски говоря, ваш визави достал массы. Вот мелочь, а к зиме не подготовились. И тут у него два варианта. Идти на переговоры с лидером, чтоб снял свою кандидатуру – раз. Обещать манну небесную или покупать «предов» комиссий – два. Надо же «правильно» подсчитать голоса. Власть, как ни банально это звучит, великое искушение. Вот такая картина… Репина.

– Грустно, – тихо, как бы себе, произнес я.

– Жестоко, но такая пока есть демократия в России, хотя и за бугром не сильно лучше. Любую пакость готовы сделать, только б убрать конкурента. А честь, совесть, доброта – это прерогатива Гришек Добросклоновых. Надо готовить себя к жесткости. Тут одной терапии, Гавриил Алексеевич, недостаточно. Хирургия и, как на войне, без сантиментов. Подкуп? А почему бы и нет?! Взятка должностному лицу, да ради Бога! Кто не рискует, сами знаете… Хотя и бывали случаи редкой любви народа к оппоненту.

– И через все это надо пройти, – то ли усмехнулся, то ли согласился я.

– А как по-другому? Взялся за гуж… Ну не все так мрачно, друг мой. Вы становитесь от встречи к встрече народным героем. Это радует. Так что все может быть. Но запомните на будущее: власть – это сладкая зараза. Власти, как и денег, много не бывает. – Тут Фрося неожиданно рассмеявшись, приобняла меня. – Ну что, поколебала я ваш крестьянский оптимизм?!

– Отчасти. А у меня есть выход?

– В данной ситуации – нет. Только вперед. И не забывайте про мудрый прищур и, конечно, улыбку. Она у вас просто очаровательна.

Январь уже наступал на пятки февралю, до часа «икс», то есть, всенародного волеизъявления, осталось меньше месяца. Страсти накалились до предела. В прессе среди отстающих кандидатов, в основном самовыдвиженцев, началась грызня. Попутно с «небес свалились» подметные листовки, обличающие действующего Главу во всех смертных грехах. Особенно, что касается собственности. Скромно заявленными в декларации объектами собственности градоначальника можно было только смешить народ. Его  сатрапы не переставали давать интервью оппозиционной прессе и обвинять вся и всех во лжи и клевете. Естественно, обиженный Глава обратился в прокуратуру и проверка «по делу» началась. Однако, сам Глава, рисуясь на экране телевизора, бодро улыбался и смело называл это провокацией или мышиной возней. И ни слова в оправдание.

– Молодец! – восторгалась его поведением Фрося. – Прет, как танк. Начни оправдываться – заклюют.

Какая-то газетенка смеха ради объявила конкурс на самый худший рекламный ролик о кандидате. Победу одержал ролик, где Глава дает интервью в спортзале. Он, лежащий на спине, работает со штангой. И ехидная подпись: «С левой у него все в порядке».

Эту газету принесла в штаб Фрося. Она каждый день приносит пачки изданий, что-то в них вычитывает и заносит в свой гроссбух. Однажды после какой-то очередной вычитанной ею статьи, она сказала, победно поблескивая глазами.

– Если не случится чего-то сверхординарного, мы его завалим. Это тот случай, когда трепетный страх его подчиненных дает обратный эффект. Ибо известно, свита делает короля. Победа, как и поражение, имеет тенденцию тлеть. А ролик?! Какой неумный пиар? Да будь лидер хоть трижды силач, его нельзя снимать на спине.

Конец января «порадовал» нас  крещенскими морозами. В моей общаге температура держалась в пределах плюс пятнадцати по Цельсию. Народ сидел на обогревателях. Летели предохранители в электрощитках. Аврал за авралом. Иногда, впрочем, я ночую у Анюты, но спать втроем на полуторке становится все сложнее. И тут я вспомнил о своей новой квартире. Сразу после покупки я пригласил девчонок из местного строительного ПТУ и мне они выдраили квартиру по всем правилам. За презент, разумеется. И тогда мы с Ашотом перевезли в нее раскладушку, матрас с одеялом и пару комплектов белья. На всякий случай. И вот он настал, ибо единственным достоинством нового жилья на сей день – тепло. К батареям не притронешься. Надо полагать, к общей котельной подключен дворец Главы и тут уж никакой халтуры. Кстати, о Главе. Теперь из окна моего третьего этажа я могу иногда лицезреть, как барин выезжает со двора на шикарной своей иномарке. Надо ж, такое соседство?!

В один из подобных морозных и, как всегда, донельзя груженых дней, в штабе меня отловил Пахомыч. Я как раз читал почту с «наказами избирателей», которые привычно подбрасывает мне  Лили. Фрося с юристом Челноковым отправились в избирком на очередную консультацию… После крепкого рукопожатия старик сказал с легкой хрипотцой:

– Давненько не виделись. Я тут малость было прихворнул, ну все, слава Богу, прошло. Сейчас, я понимаю, вам некогда…

– А почему вдруг на Вы? – улыбнулся я.

– Ну а как же Вы, то есть, ты стал большим человеком. Главу этого, козляру, вот-вот свалишь. Народ только о тебе и говорит.

– Спасибо.

– А я по делу. За домом присматриваю. Иногда даже каминчик топлю. Кролы плодятся, жизнь у них такая. Любят они этим делом заниматься. Подрастает новый приплод. А корм кончается.

– Понял, – я полез за деньгами, достал. – Может вы их продадите, Кондратий Пахомович, ну когда мне ими заниматься? Да и вас они, похоже, достали.

– Жалко. Вот хотел в этот раз пару тушек вам, то есть тебе, привезти, но решил пока разведать – как тут, да что? Доживем до весны, а там видно будет. Победу будешь отмечать и вот оно к столу свежее мясцо. Или забрезгуешь – как-никак Глава?

– Вы наверное шутите, Кондратий Пахомович?

– Какие шутки. Я – глас народа. У нас на поселке кого ни спроси, все только тебя и знают. Молодой, честный. Да и все мое семейство за тебя горой. Надоел всем этот барчук.

– Так, Пахомыч, больше чтоб я не слышал на «вы». А то обижусь.

– Ну, извини, я человек маленький, – как-то хитро втянул голову в плечи Пахомыч, – пожалейте его.

– Кондратий Пахомович, я давно знаю, что вы человек интеллигентный, в прошлом хороший мастер в ПТУ. И никакой вы еще не старик…

Пахомыч резко изменился в лице. Как-то сразу поскучнел, глаза мгновенно наполнились слезами.

– И даже учительствовал одно время. Физику преподавал. – Он сделал длинную паузу, как-то спрятал лицо. – Знаешь, да не все. Да, я мастеровал в ПТУ. Я, между прочим, бронетанковое училище закончил, с отличием. Звание старлея имею. А в 56 году в Венгрии, когда бунт душили на корню, я отказался выполнить приказ. На броню, то есть, по живому. Вот меня и под трибунал, погоны сорвали и с волчьим билетом на гражданку. А у меня уже семья была, двое деток. Вот так я и «приховался» по жизни. Кем только не работал. И грузчиком, и могилы копал, даже на Дальнем Востоке с бандюками золото мыл. Как-то же растить надо было пацанов. В семидесятых малость ослаб пресс. Сняли меня, видать, с картотеки в органах. Попробовал в ПТУ мастеровать. Прошло, потом уже в техникуме физику преподавал. Я, Гавриил Алексеевич, как тот Лесковский странник. Много чего видел, но на душе все равно нежно. Вот так и дотянул до пенсии. И сразу в сторожа. Я от людей устал, извини. Пацаны мои разъехались по городам. Старший холостякует, ты же знаешь, разведенный. А у младшего, в Нижнем Тагиле двое дочек. Да рассказывал я тебе про них и не раз. Ты в этой своей круговерти запамятовал.

Я обнял Пахомыча:

– Спасибо, Кондратий Пахомович… За все.

Между тем накал страстей начал зашкаливать. В прессе – скандал за скандалом. На помощь кандидатам приезжают известные лица. Актеры, политики, крупные чиновники. Город вдруг ни с того, ни с сего заполонила снегоуборочная техника, а от рабочего люда в желтых спецовках зарябило в глазах. Батищев, весело комментируя ситуацию за окном, сказал:

– А я все никак не могу догадаться, почему перестало вонять из мусорных контейнеров во дворе. Вот сразу и техника нашлась. Раньше-то один мусоровоз появится, как праздник, а тут их сейчас, как грязи.

-Выборы. Большая стирка, – пробурчала Фрося. – Изо всех сил наш паренек хочет реабилитироваться перед массами. Но, похоже – это уже отчаяние.

Однако, действующий Глава резко поменял тактику. На телеэкране встречи сменяют встречи. Вот он в цехах завода, вот он в школьном классе, вот он у постели больного и т.д. и т.п. Даже с работягами пьет чай и кого-то по-товарищески похлопывает по плечу, не меняя, однако, волчьего взгляда. И даже улыбается, широко, по-купечески: я ваш, люди добрые, ваш! Все ж мы вышли из народа…»

Телевизор, постоянно включенный в нашей с Фросей комнате, после такого очередного просмотра программы «на выборной волне» хочется треснуть по башке как нерадивого ученика. Кто тут считает эфирное время Главы?! Пока он хозяин. «Ау, претенденты, хотите протестовать?! Пожалуйте в избирком».

– Он думает, если завалил этой своей слащавой лабудой эфир – то народ уже строится в колонны к урнам, за него родимого, – иронично комментирует Фрося. – Конечно, у него везде схвачено. Но такие вещи я видывала, тут сейчас куда не плюнь – одни обещалкины. Россия. А что ж ты, милый, до этого мусорники не убирал? Собой занимался? Дворец себе строил?

… И вот он дворец – тут, как тут на экране. Это уже коммунисты с забралом. И Глава – анфас и профиль у шикарного лимузина. И голосок ехидный за кадром. «Даешь изячную жизнь! Помогите бедному на „Ролс Ройс“.

Февраль принес оттепель. Зачастили дожди, на улицах и проспектах реки. Оставшиеся рваные островки снега – не в счет. Скоро весна.

В феврале интенсивность моих встреч с населением только возросла. Фрося связывалась с домовыми комитетами, назначала время. И теперь я стал гостем дворов и, бывало, в микрорайонах под лукавое солнышко собиралось немало жителей. Вопросы вечные: неподъемная оплата за коммуналку, перебои то с теплом, то с водой, ремонт подъездов и крыш и т.д. и т.п. Что тут можно ответить людям, измордованным российскими реформами, нищетой и равнодушием?! Оставалось только в ноги поклониться долготерпению своих соотечественников. Конечно, посвящая в свою программу, я обещал самые серьезные мероприятия по реформированию ЖКХ, решительную борьбу с нерадивыми чиновниками, впрочем, прекрасно понимая, что тут одного моего человеческого и руководящего темперамента мало. Государство в яме, денег нет. Но людям нужна была надежда. Нет, я не врал, не обещал и говорил, как есть. Впрочем, бывали и на таких мероприятиях «засланцы» с ехидными вопросами.

– Ну как можете вы, бывший военный, инвалид, врач по профессии руководить большим городом. Здесь нужен экономист, серьезный опытный организатор.

– Вот мы имеем то, что имеем с серьезным экономистом… – улыбался я. – Все начинается, дорогие мои, с человека, им и заканчивается.

Был, однако, и курьезный случай. На одном таком дворовом сходе сами люди вычислили не своего, горластого и едва его не поколотили.

Но как бы то ни было, от встречи к встрече у меня росла уверенность лидера. Я чувствовал это по глазам своих земляков… А официальный рейтинг упорно отдавал первое место Главе, я твердо шел на втором. Ну тут пробежал слушок, что в город прибыла независимая московская делегация экспертов. Фрося копнула глубже и даже узнала в приезжих специалистах своих знакомых. И уже через пару дней в нашем штабе был праздник. Я уверенно и с достаточным отрывом лидировал. По такому случаю мы даже выпили шампанского.

Кажется, началось мое триумфальное шествие. График встреч теперь почти весь состоял из зеленого цвета. И как-то сразу вокруг нас затоптались ходоки, разной степени занятости. Я так вот сразу всем стал интересен. В штабе появился новый люд. Всем непременно хотелось обмолвится со мной парочкой слов и пожать руку. Пресса бомбила телефонными звонками штаб, наперебой предлагая мне «полосы», «половинки» и «четвертинки» по сходной цене. Захаживали и обычные сочувствующие и даже дельцы со своими услугами. А какие-то две весьма эффектные девицы принесли мне букет алых роз и расцеловали в обе щеки.

– А вы кто, из какой организации? – спросил я.

– Мы студентки. Мы просто вас любим, так можно? – улыбались они.

– Можно, девчонки, – неожиданно растрогался я.

Ревностно следившая за всей этой эйфорией Фрося, ехидно заметила:

-Скоро вас, Гавриил, порвут на сувениры. Пора с этим кончать. Мельчить-то нельзя. Так что всех прибывших будем вежливо заворачивать. Лобызаться будете только на встречах.

– Есть! – ответил я, но не без удовольствия.

Конечно, я раздавал интервью налево и направо. Телевидение предложило устроить брифинг с приглашением кандидатов. На передачу явились все претенденты, кроме действующего Главы. Наверное, он посчитал ниже своего достоинства участвовать в программе с какими-то «голодранцами». Его мнение в процессе обсуждения включалось в записи. На вопросы ведущего я отвечал четко, конкретно и со знанием дела. Не забывая, конечно, о строках нашей программы. Разумеется, пошли на пользу уроки Ефросиньи Карловны – ничего лишнего, только по делу. Конкретно и с легкой улыбкой. «Если не знаешь ответа, напрягись, оброни шутку». Так что на вопрос одного из телезрителей лично мне: «Свобода и справедливость для вас – это доминирующий фактор или архаизм?» – я ответил «Ну, если вспомнить историю, за свободой следует равенство и братство». Такие перлы исторически закончились гильотиной. Я сторонник здравого смысла и соблюдения законов, равных для всех». И, подумав, добавил: «А вот чего я не понимаю, так модного изваяния чиновников в так называемой фразе „Уверенность в завтрашнем дне“. Так и хочется спросить – это кого они имеют в виду? (Тут я в открытую намекнул на один из лозунгов Главы).

На встрече со студентами и представителями политехнического университета я вдруг увидел в первом ряду у самой сцены журналистку Ариадну. Я заметил ее не сразу. Зал был полон. Ректор университета профессор Бочарников Александр Иосифович решил сам вести встречу. На сцене в актовом зале установили низкий столик с двумя креслами и даже графин с водой. Тут же с боку стояла и кафедра. Александр Иосифович хорошо поставленным голосом представил меня аудитории и, пока я восседал за столиком в кресле, поведал залу мою «героическую» биографию, пересыпая, однако, речь шутливыми фразами. Потом к кафедре пригласили меня. За время избирательного марафона, я в некотором смысле поднаторел с формой – разные аудитории требовали от меня определенного разнообразия подачи себя. Интеллигентная публика ждала легкости в выражениях, отсутствия словоблудия и эмоционального передоза. Где-то юмора. Но все в принципе в русле программы. Четко! Что бы я хотел изменить в городе и так – факт за фактом. Ну и конечно мое эксклюзивное  видение образования и высшей школы в современных условиях рыночной экономики.

Конечно, тут мы с Фросей поработали, что называется, в поте лица – студенчество это особая каста! Она не любит занудства, многословия и ценит юмор. И все бы шло хорошо, если бы я всякий раз не натыкался глазами на Ариадну. Тут я по-моему терялся. Правда, надо отдать должное ректору, он деликатно, одной-двумя репликами поддерживал меня. Наконец, дело дошло до вопросов и ответов, и в зале возликовала простота общения. Стало теплее. В финале встречи, девчонки вручили мне цветы. А ректор, пожимая руку, пожелал удачи. И это было по-моему искренне – мой рейтинг был настолько велик, что пора бы уже чиновникам завязывать со мной отношения, что называется, без оглядки.

Я спустился в зал. Меня окружили студенты, и я на какое-то время забыл об Ариадне. Однако на выходе она тронула мою руку.

– Гавриил Алексеевич, вас можно? Здравствуйте ближе, – обольстительно улыбнулась она.

– Здравствуйте, Ария. Давненько не виделись. – Конечно я знал, что она пресс-секретарь Главы.

– И вы даже не скажете мне спасибо, – улыбнулась Ария. – Неужели не заслужила?

– Спасибо. Еще б хорошо и знать в конкретном случае, за что? – не понял я.

– Ну как – за что? – капризно поджала губки девица. – Ничего себе?! Я, видите ли, вас отправила в большую политику, с моей, так скажем, легкой руки. А вы уже и забыли?! Вот что значит, слава!

– Вас трудно забыть. Конечно, как же… А статейка вышла достойная. Кажется, свою благодарность я уже выражал и не раз. Даже сожалел, что доставил вам немало неприятностей. Хотя, как знать – может статейка-то и явилась тем самым поводом пригласить вас в пресс-секретари его величества. Или как говорят, «пути Господни неисповедимы?» – то ли спросил, то ли утвердил я.

Мы стоим в неудобном месте, нас обходят толпы студентов.

– Давайте встретимся, поговорим. Я думаю, у нас есть о чем поговорить, да? – спросила Ария.

Я непонимающе пожал плечами.

– Вообще-то я могу только догадываться, о чем будет разговор, судя по интриге в ваших глазах, – сказал я. – Если обращается ее величество пресс-секретарь самого Главы, значит что-то по-взрослому.

– Я вам позвоню. Ваш номерок я знаю. Ну все, пока. А встреча мне понравилась, – заторопилась вдруг она и исчезла.

– Ну пока… пока… – произнес я вслух и подумал – надо бы рассказать Фросе об этой встрече. – Хотя, не стоит, до выяснения.

Как-то скверно стало на душе.

Но первый же вопрос, который мне задала Фрося после моего возвращения из университета, застал врасплох:

– Это что у вас, адюльтер с подругой Главы? Если вы поехали на встречу один, учитывая нашу запарку здесь, это не говорит о том, что там нет наших людей, – ядовито усмехнулась Ефросинья Карловна.

– Она, ну эта журналистка, Ариадна Львовна, когда-то писала обо мне статью, – слегка оправдался я. – Так поговорили не о чем, по старой памяти. Я знаю, что она пресс-секретарь Главы.

– Да помню я эту статейку, показывали мне ее, читала, как вы от волка бегали, – издевалась Фрося. – Ну и что, величайшего приглашения еще не последовало? Ох, бойтесь данайцев, дары приносящих. Это я так вам, как памятку.

«Ей бы в органах работать», – мелькнуло у меня.

На следующий день я едва переступил порог штаба, как меня позвала к себе Лили.

– Вам звонила какая-то девушка, вас спрашивала. Она  не представилась, но просила, чтобы вы, когда появитесь, позвонили ей по этому телефону. – Это, говорит, очень личное.

Лили протянула мне клочок листка с цифрами. Я понял. Это был номер телефона Арии.

– Ты Фросе об этом звонке говорила? – спросил я.

– Боже упаси, Гавриил Алексеевич – это же личное.

– Молодец. Дай трубку.

– А если Фрося зайдет? – испугалась Лили.

– Волков бояться… – я набрал номер Ариадны. – Слушаю. Добрый день.

– В центре, в кафе «Заря», в 11 жду… – И гудки.

Я глянул на часы. Шел только десятый. Как-то надо скоротать время. А то сейчас придумает мне работу эта фурия. Я хочу разрулить ситуацию сам, без посредников. Благо, появился Ашот, и я предложил ему поехать к Аскольду в редакцию газеты. Он готовил расширенный отчет о моих последних встречах. Есть смысл несколько слов добавить о приеме студентов и преподавателей университета. Так скажем, по горячим следам.

Фрося никакого подвоха не унюхала. Аскольду я наговорил на диктофон все самое памятное о встрече. Ашота отпустил. А ровно в одиннадцать я уже открывал дверь известной в городе харчевни. Ария сидела за столиком с чашкой кофе.

– Я пришла пораньше, сосредоточиться, – сказала она, пожимая мне руку и премило улыбаясь.

– Мне тоже сосредоточиться? – схитрил я.

– Да не мешало бы. Буду кратка. Передаю текст автора и без купюр. Надеюсь у вас нет диктофона.

– Могу и обидеться. Честь офицера, – по-моему в моем голосе был слышен металл.

– Извините. Кофе сейчас принесут. Я предупредила официанта. Только вы не отказывайтесь от моего предложения сразу. Меня пожалейте. – В этом месте в глазах Арии печаль соседствовала со страхом.

Принесли кофе. Я удобнее подвинул чашку. Пригубил.

– Слушаю вас.

– Мне велено договориться с вами о встрече с моим человеком на нейтральной территории, – произнесла она с каким-то до неузнаваемости каменным лицом.

– Хорошо, куда и когда мне подойти? Время торопит.

– Если можно, сегодня, часиков  эдак в пять в фитнес-комплексе «Цель». Знаете, где?

– Кто ж не знает эту спортивную цитадель новых русских, – ухмыльнулся я. – Ну, и что он мне будет предлагать? Подо что мне подписываться? Просветите, Ариадна Львовна, чтоб я себя мог морально подготовить. – Я взглянул на часы. – За оставшееся время. Его не так много для важного решения.

– Вот мне все кажется, что вы не принимаете это всерьез. Вы, дорогой мой доктор, находитесь в эйфории московских ваятелей опросов и всяческих экзитпулов. Неужели вы думаете, что мой кандидат не предпримет меры? Кроме стада баранов у урн, есть еще и подсчет бюллетеней на местах. За ним огромный штат, деньги, связи. Это такая машина? Я бы на вашем месте подумала. Не век же вам быть в массажистах, даже в хороших.

Я сделал еще глоток кофе и улыбнулся.

– А кофе здесь прилично готовят. Ну, если бы все было так гладко, зачем меня приглашать? Как говорится – флаг ему в руки, – совсем обнаглел я.

– Хорошо, но встретиться вы с ним можете?

– Но я ведь уже дал согласие. Ради Бога. Послушаю вашего босса. Ровно в пять я буду у «Цели». Мне приходить одному или заказывать охрану? – съехидничал я.

– У вас даже есть охрана? – не приняла шутку Ариадна.

– Да, все как у людей. Я могу быть свободен? Хотите совет? Нельзя так любить жизнь – это опасно.

Я достал из кармана деньги и положил на стол.

– Спасибо за кофе.

– Имейте в виду, вы мне по-человечески очень симпатичны, – сказала мне вслед Ария.

Пройдясь по городу (кстати, раскланиваясь налево и направо с незнакомыми людьми) и хорошо подумав, я все же решил рассказать в штабе о назначенной мне встрече с Главой в финтес-комплексе «Цель». Выслушав меня, Фрося строго спросила:

– Неужели вы решились пойти на эту встречу один? Вы не думаете, что этот паренек уже готов на любую провокацию?

– Может, пойдем вместе? – предложил Батищев. – Как-то солиднее будет выглядеть и безопаснее.

– Категорически нет, – едва ли не психанул я. – Это – потерять свое лицо. Пришел, скажет, с няньками. Поедем с Ашотом. Он где-нибудь в сторонке меня подождет.

– Если что – кричи, – рассмеялся Руслан.

– Так, давайте серьезнее. Не берите с собой ничего лишнего, а то подумают  – с прослушкой, – вставила Фрося.

Тут я рассмеялся.

– Мать твою, детектив. Ну, захотелось пареньку меня мирно отодвинуть. Что-то будет предлагать. Я уверен и нечего тут нагонять тучи.

– Ну понятно, Витек теряет уверенность. Запаниковал, – подхватил Руслан. – Хорошо. По крайней мере узнаем, чего стоим? Так что наше дело – слушать и улыбаться. Я чувствую, что с ментами у него особой договоренности нет. Где-то они нам симпатизируют. А так бы уже давно изготовили какую-нибудь аморалку с насилием. Хотя, все еще может быть. Но по-моему наш оппонент  решил сыграть Ва-банк. Пока без крови.

– Так, помитинговали и – с Богом. Берите Ашота и без опозданий, – заключила Фрося и обвела всех начальственным взором. – А мы будем ждать.

…Точно в назначенное время я у «Цели». У порога меня встречает двухметровый амбал в вязанном свитере.

– Проходите, пожалуйста, вас ждут.

По ажурной лесенке мы поднялись на второй этаж. Я оказался в просторном, заставленном тренажерами зальце. Но желающих «качаться» с самим Главой было немного. В общем, публика, узнаваемая по «рисовке» в газетах и на телевидении. Директор центрального рынка, работник аппарата администрации, известный спортсмен-тяжелоатлет (похоже, он тут был инструктором), военком. Кстати, присутствие военкома в этом междусобойчике меня сильно удивило. Я был наслышан об их, мягко скажем, не дружественных отношениях, и вот… Кстати, военком, кивнув мне место приветствия, тотчас отворотил голову. Наверное, ему стало стыдно…

Глава слегка порисовался предо мной довольно накаченным торсом и набросив куртку, подал мне, наконец, руку. Я отметил себе крепкое рукопожатие. Публика вокруг нас, по-моему, замерла. Небольшая в легком волнении, пауза разрулилась руководящим жестом Главы в сторону двери. Это он пригласил. А за ней оказалась комната отдыха, вероятно личные апартаменты Главы, ибо фитнес-комплекс – эдакая «заимка» для особо приближенных ему юридически и принадлежала. Современная мебель, мягкие кресла, горка с посудой, цветной телевизор, холодильник. На маленьком столике у кресел букет роз. Заметив мой, остановившийся на цветах взгляд, хозяин сказал:

– Сегодняшний подарок моих поклонников. – Он указал мне на кресло. – Присаживайтесь, Гавриил Алексеевич. Может коньяк, виски?

– Нет, спасибо.

– Ну тогда кофе. – Он поднял трубку телефона, нажал кнопки и сказал. – Зоечка, принеси пару кофе.

– Я пью крепкий, по-турецки, – усаживаясь в кресло, провозгласил он. – Надеюсь, вы зла на меня не держите за то, что я не смог вам предоставить жилье. Но я на самом деле не мог.

– Виктор Яковлевич, я давно забыл.

– А мама вас часто вспоминает.

– Спасибо, а как она себя чувствует? – спросил я, ловя себя на неожиданном волнении.

– Главное, на ногах. А так по-всякому. Давление, сомнения, хандра. Обычный возрастной комплект.

– Привет ей передавайте. Она хороший человек, – тут я взглянул ему прямо в глаза, и мысль покатилась сама собой: «в отличие от тебя».

Кажется, время остановилось. Глава явно оттягивал «момент истины», и я чувствовал его неуверенность.

– Ну, а теперь о главном, – наконец решился он. – Избирательная кампания в самом разгаре, но по-моему уже сейчас есть повод раскрыть карты. По данным официальной прессы, вы как бы ушли в отрыв. По моим неофициальным данным, мы идем, как говорится, «ноздря в ноздрю». Наверное, это тот случай, когда нужен компромисс. Не буду томить. Я предлагаю вам снять свою кандидатуру в мою пользу. А позицию выразите в обращении. И ко мне в Первые замы…

– А как я это аргументирую? – опешил я, чувствуя, однако, внутреннюю улыбку. – Вот так, ни с того, ни с сего, плюнуть своему избирателю в лицо…

– Ну почему сразу плюнуть?! – занервничал Глава. – Причину всегда можно найти.

– А как это иначе назовешь. Только плюнуть. У нас народ ушлый. И потом, я все-таки офицер.

– Это все эйфория. На одной чести, погонах далеко не уедешь в сегодняшней России. Кому нужен ваш гуманизм? Власть – жестокая вещь, как ни банально это звучит. Вам потребуются связи в областных структурах, знание конъюнктуры, лично чиновников. Для них вы чужой, кот в мешке. А это время капает. Вы думаете, так легко выцарапать на любую статью расходов деньги? Сбить бюджет? Без связей, нужных людей, извините, без некоего презента? Пока вы внедритесь в эту стаю, народ ваш любимый поднимет вас на вилы. Решать-то надо сегодня, сейчас. Обещать можно все… А так – ваше свежее видение проблем и мой опыт, связи…

– Ну, во-первых, почему вы так уверены, что у меня нет нужных связей?! – Тут я откровенно блефовал. – А во-вторых, не Боги горшки обжигают. Сейчас в политику идут совершенно новые люди… Для меня такое ваше предложение несколько странно. Ваши люди в прессе как раз не больно меня жалуют. По причине отсутствия моей хозяйственной практики и частенько употребляют слово «массажист». И во всех таких композициях оно звучит, как насмешка. Заметьте, мы на вас не копали компромат. Да, мы предлагаем свое видение будущего города и только.