Текст книги "Возлюбленная распутника (СИ)"
Автор книги: Виктория Воронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)
В ожидании ответа от него я с удвоенным старанием принялась за дела поместья, чтобы хоть как-то отвлечься. Арабелла заметила, что я почти ничего не ем от волнения, и с беспокойством спросила – не заболела ли я? Ради нее и Дженни я заставляю себя съесть немного овсянки.
Но хуже всего мне по ночам. Я закрываю глаза, но сон не идет ко мне. Еще один день прошел без желанного письма из Лондона, и сердце мое сжимает невыносимая тоска…'
И последнее письмо.
'Любовь моя, я получила известие от Джорджа. Он пишет, что, не смотря на все его старания и уговоры, ты так и не захотел простить меня. Более того, ты снова женишься и эта невеста не я! Остается надеяться, что мисс Мэллард в самом деле достойная девушка и с нею ты обретешь заслуженное счастье. А я все равно буду любить тебя, мою любовь к тебе ничто не уничтожит. Она также извечна и прочна, как каменные пласты в недрах земли, и неизменна, как солнце, встающее рано утром над горизонтом.
Прощай, мой Альфред, я больше не потревожу тебя. Да хранит тебя Бог!'
Эти нежные строки, за которыми чувствовалась бездна душевной муки и боли покинутой женщины прожигали насквозь, как раскаленное железо. Бумага выпала из рук потрясенного графа Кэррингтона, и он в отчаянии подумал: «Боже, каким я был глупцом! Как мог я так резко и необдуманно оттолкнуть искренне любящее меня сердце, и связать себя с девицей, ничего не имеющей кроме смазливого личика. И главное, не разглядел двуличия Джорджа, не распознал его коварства!».
Теперь до Альфреда дошел весь потаенный смысл поступков Джорджа Флетчера. Оказывается, лучший друг может быть самым грозным соперником в любовных делах, и еще более опасным его делало открытое дружелюбие. Джордж довольно быстро понял, что у него нет шансов добиться взаимного чувства у Мейбелл, отдавшей свое сердце его другу, и это не смутило его, он всего-навсего поменял тактику своих действий. Как мудрый змей, он временно отступил от Мейбелл со своими притязаниями на нее, и начал выжидать, делая ставку на то, что размолвки влюбленных неизбежно сблизят его с девушкой, которая им обоим была дорога. По тону писем Мейбелл Альфред догадался, что она уже была в одном шаге от того, чтобы по-своему влюбиться в очаровательного услужливого молодого человека, который всегда приходил в трудную минуту к ней на помощь. Ради этого Джордж обманул их обоих, и внес свою лепту в устройстве помолвки Альфреда Эшби и Пэнси Мэллард. Но граф Кэррингтон все же не мог до конца поверить в такое утонченное коварство молодого человека, которого он искренне считал своим другом и, едва на востоке забрезжил рассвет, он поспешил выяснять отношения с Джорджем в дом Флетчеров, находящийся в фешенебельном западном районе на окраине.
Это было красивое новое здание на улице Сент-Мартин-Лейн, стоящее между Друри-лейн и Линкольнз-Инн Филдз. Его окружали большие дома, принадлежавшие людям из высшего общества, и Флетчеры, хотя они не были особо знатного рода, были вхожи в него благодаря своему богатству. Несмотря на раннее утро, подтянутые лакеи уже несли свою службу в прихожей, и Эмилия носилась по дому, отдавая распоряжения слугам.
Граф Кэррингтон поцеловал руку молодой женщины и восхитился ее цветущим видом. Она уже была беременна вторым ребенком и до сих пор пребывала в состоянии счастья, которое для нее наступило после венчания с Джорджем.
– Благодарю вас, милорд, – сияя радостной улыбкой, ответила Эмилия. – Как хорошо, что вы навестили нас, я задумала подать на стол смешанное рагу из крольчатины и ягненка – Джордж его очень любит.
– О, не беспокойся, Эмилия, я буквально на полчаса, чтобы выяснить кое-что с Джорджем, – приятно улыбаясь ей в ответ, сказал лорд Эшби.
– Мой муж находится в библиотеке, рассматривает покупки, которые он вчера совершил на аукционе, – сообщила хозяйка дома, и с гордостью показала гостю изумрудные браслеты, которые красовались на ее тонких запястьях. – А это он приобрел для меня на том же аукционе.
– Прекрасные драгоценности, у Джорджа отличный вкус, и это касается не только украшений, но и жены и дома, – похвалил граф Кэррингтон, в душе желая, как можно быстрее добраться до горла Флетчера. – А теперь мне хотелось бы увидеть его самого.
Дворецкий пошел с докладом к хозяину дома. Джордж в самом деле рассматривал в это время свои приобретения в библиотеке среди ценных раритетных книг. У него была страсть коллекционировать редкие и красивые произведения искусства, и, узнав, что на аукционе будут выставлены к продаже часть вещей сбежавшего короля Якова Второго он не преминул воспользоваться таким случаем. Самыми видными покупками были золотая рама изумительной работы, шкатулка для драгоценностей, сделанная из перламутра и статуэтка арапа – вырезанная из черного дерева, в юбочке из страусовых перьев, сделанной из эмали, и с настоящими драгоценными камнями на тюрбане и мускулистых руках. Но с особенным удовольствием взгляд Джорджа Флетчера останавливался на овальном портрете Мейбелл, ранее висевший в кабинете короля Якова. В нем очаровательная девушка имела воздушный вид сильфиды, мимолетно залетевшей в земной мир и пленяющей все взоры. Флетчер предчувствовал, что очень скоро она окажется в его объятиях и тем самым вознаградит его за терпеливое многолетнее ожидание. Дела молодой леди Уинтворт были совсем плохи, но на этот раз молодой человек не спешил прийти к ней на помощь, дожидаясь того момента, когда она сама обратится к нему и за его поддержкой, и за его любовью. Не сдержавшись, Джордж припал губами к изображению Мейбелл, желая, чтобы она ожила на портрете и ответила ему таким же пылким поцелуем. И, под его ласками, выражение глаз нарисованной девушки стало еще более нежным, словно его любовные прикосновения обладали волшебной способностью одухотворять мертвый холст и неподвижные краски.
Дворецкий доложил о неожиданном визите графа Кэррингтона, и Джордж, очнувшись от своей мечтательности, вызванной созерцанием любимой девушки, поспешно накинул на портрет покрывало.
Демонстрируя радость по поводу неожиданного визита друга, молодой офицер направился к вошедшему графу Кэррингтону с протянутой рукой, но на этот раз Альфред не спешил пожать ее. Он с хмурым видом уставился на Джорджа, словно видел его в первый раз, и тот ощутил смутное беспокойство.
Лорд Эшби быстрым движением бросил свою шляпу на полированный столик, где стоял закрытый портрет, и резко спросил:
– Скажи, Джордж, тебя самого не смущает та подлость, которую ты проявил по отношению к леди Уинтворт? Ведь ты обещал ей помирить нас, но вместо этого сделал все, чтобы разлучить меня с нею.
Полные губы Флетчера невольно дрогнули, он совершенно не ожидал того, что его так скоро разоблачат. Но у него была чрезвычайно мощная воля, которая помогала ему легко переносить самые сильные удары судьбы, и он не собирался каяться перед лордом Эшби.
– Тебе не нужна эта девушка, Альфред! – коротко сказал он. – Ты сам отказался от нее во имя своих принципов, а я не собираюсь делать того же по своей воле, и намерен все сделать ради ее блага. Ты же уже связан словом с мисс Мэллард, не так ли? Тебя должна занимать сейчас твоя свадьба с нею.
По его выжидательному тону Альфред понял, что его друг прекрасно знал истинную цену его бывшей невесты. Но теперь он не хотел строго судить его. Душевная твердость, с которой Джордж отстаивал свою правоту, невольно произвела на него впечатление. «Оказывается, я не совсем хорошо разбираюсь в людях и в мотивах их поступков, то могу ли я судить их? – подумалось Альфреду Эшби. – Поэтому, если хорошо подумать, я не имею права осуждать ни Чарльза, ни Пэнси, ни тем более Джорджа Флетчера, который виновен главным образом тем, что влюбился в мою возлюбленную Мейбелл. Но я буду бороться с ним за нее, пока жива хоть малейшая надежда на ее благосклонность ко мне».
– Вынужден тебя разочаровать, Джордж, мое венчание с мисс Мэллард не состоится, – резко сказал он. – Вчера я выдал ее замуж за более подходящего ей молодого человека, а сам намерен сделать все, чтобы вернуть себе благосклонность Мейбелл Уинтворт.
– Оставьте Мейбелл в покое, граф Кэррингтон, – гневно воскликнул Джордж. Эта новость вывела его из себя. – Ты спал со многими женщинами, и ни одну из них не сделал по-настоящему счастливой. Твой эгоизм уже достаточно много причинил страданий женщине, которую я люблю всеми силами своей души.
При этих словах Флетчер невольно бросил взгляд на закрытый покрывалом портрет, и Альфред Эшби понял, что его противник смотрит на этот предмет не просто так. Подчиняясь неведомому инстинкту, он сорвал покрывало с рамы и был вознагражден созерцанием любимого лица. Не отрывая своих глаз от сказочно прекрасных черт Мейбелл, граф Кэррингтон заметил:
– Желание самой дамы вы, Флетчер, в расчет не хотите принимать⁈
– Ее сердце слишком ослеплено любовью к вам, чтобы она понимала, кто ей на самом деле нужен, – стиснув губы, сказал молодой человек.
– А я придерживаюсь противоположного мнения – и сегодня же отправлюсь к леди Уинтворт, чтобы попросить ее сделать выбор между нами, – холодно произнес Альфред Эшби. – Мейбелл уже почти влюблена в тебя, меня, благодаря твоим стараниям она считает своим прошлым, так что шансы у нас примерно равны.
– Может, наш спор решит поединок? – спросил побледневший Джордж Флетчер. Лично он не сомневался, какой выбор сделает влюбленная Мейбелл – стоит графу Кэррингтону появиться перед ней, и она охотно отдаст ему свою руку и сердце. Нужно помешать этой встрече, вот что подсказывало ревнивое сердце молодого человека. – Вы предъявили мне такие претензии, которые неизбежно влекут за собой вызов на дуэль.
– Нет, Джордж, я не буду с тобой драться, – отрицательно покачал головой граф Кэррингтон. – Я не призову тебя к ответу отчасти из-за сострадания к твоей жене, отчасти из-за того, что я сам виноват в том глупом положении, в котором оказался. Так что я даже благодарен тебе, Джордж, ты научил меня как нужно обращаться с женщинами, и заодно преподал мне жизненный урок. А я на десять лет старше тебя, не так ли?
– Да, – подтвердил сбитый с толку Джордж.
– Далеко пойдешь, – иронично улыбнулся лорд Эшби. – Но нашей дружбе, мистер Флетчер, пришел конец. Прощайте.
Альфред Эшби надел свою шляпу, бросил прощальный взгляд на изображение Мейбелл, стараясь вобрать изображение своей возлюбленной как можно более глубоко в сердце. И воспоминание о ее лучистом взгляде послужило ему путеводной звездой, которая направляла его дальнейшие шаги.
Оставшись один, Джордж погрузился в мрачную задумчивость. Он потерял не только дружбу Альфреда Эшби, он потерял также Мейбелл. Теперь, когда граф Кэррингтон полностью разоблачил его, все тайные мотивы его поступков стали явными, и ему уже не удастся скрыть их настолько хорошо, чтобы сработал его план по завоеванию любимой ими обоими женщины.
Его размышления прервал приход Эмилии.
– Милый, лорд Альфред ушел? – спросила она, оглядывая библиотеку.
– Да, дорогая, дела заставляют графа Кэррингтона покинуть Лондон, – стараясь держаться спокойно, сказал Джордж жене. Но она все равно заметила его плохое настроение и сочувственно произнесла:
– Жаль, я рассчитывала на то, что он передумает и останется позавтракать с нами. Но не нужно огорчаться, лорд Альфред рано или поздно вернется, и снова навестит нас, ведь он считает тебя твоим лучшим другом. И тогда я снова приготовлю твое любимое рагу.
– Эмилия, тысяча извинений, у меня тоже появились дела, и я должен уйти из дома, – поспешно сказал Джордж и потряс в колокольчик, призывая к себе лакея, который помогал ему при одевании.
– Но к обеду ты придешь? – уголки рта молодой женщины расстроено опустились. Она так старалась ради любимого мужа, но его ничуть не интересовало любимое блюдо, которое она сегодня приготовила специально для него.
– Нет, скорее всего, я пообедаю в городе, – молодой человек поцеловал в щеку супругу и быстро прошел в гардеробную. Внутренне он приготовился к длительной и упорной борьбе, не желая, чтобы главная любовь всей его жизни досталась другому мужчине.
Его деятельная натура уже подсказала ему план действий на ближайшее время. Главное было не допустить встречи Мейбелл с графом Кэррингтоном. Нельзя, чтобы его любимая девушка узнала, что он беззастенчиво ее обманул и злоупотребил ее доверием. Облачившись в свою удобную военную форму, Флетчер направился в Сити, где жило семейство Мэллардов. Там он первым делом принялся выяснять, действительно ли Пэнси Мэллард вышла замуж за секретаря своего бывшего жениха, и нет ли какой зацепки, которая позволила бы заставить Альфреда Эшби выполнить свои обязательства по отношению к ней. К его разочарованию оказалось, что брак Чарльза Трентона и Пэнси Мэллард был заключен абсолютно законно, и не было ни одной причины для того, чтобы признать его недействительным. Граф Кэррингтон предоставил крестнику своей кузины должность офицера береговой охраны Плимута, и если молодожены возьмутся за ум, то их ожидало вполне сносное существование. Правда, Чарльз и Пэнси почти все время ругались в своем гостиничном номере, обвиняя друг друга в крушении своих жизненных надежд, и оба они воспринимали переезд в приморский город, омываемый водами пролива Ла-Манш, как ссылку в провинциальную глушь. Эти житейские мелочи никак не могли помочь Джорджу Флетчеру удержать Альфреда Эшби в Лондоне. Даже сильный снегопад не остановил влюбленного графа. Несмотря на непогоду, он спешно отправился в Дарлингтон по весьма скверной дороге, то и дело застревая в снежных сугробах.
Кучер старался выбирать наиболее наезженные пути, и скоро Альфред увидел за окном кареты густые леса Миддлендза. До его слуха часто доносился протяжный жуткий вой – за последний год волки расплодились свыше всякой нормы и стали представлять собою нешуточную угрозу для жителей деревень и небольших английских городков. Даже разбойники не рисковали в эту зимнюю пору выходить на свой промысел из-за возросшего поголовья волков, и серые хищники сделались главными хозяевами большой дороги. Люди графа Кэррингтона держали свои ружья наготове и даже застрелили одну волчицу, которая подобралась к ним слишком близко.
Благодаря принятым мерам предосторожности Альфред без особых происшествий доехал до Дарлингтона. Он не стал задерживаться в этом городе; желание видеть любимую женщину было слишком велико, чтобы согласиться отложить желанное свидание с нею из-за комфорта постоялого двора, и граф Кэррингтон поехал дальше. В поместье Уинтвортов его не ждали, – он не посчитал нужным предупредить о своем приезде – и немногочисленные обитатели поместья занимались своими повседневными делами, не догадываясь о том, какой важный гость собрался нанести им визит. Альфред быстро миновал парадное крыльцо и вошел в главный холл. Там он застал только Арабеллу, которая играла с большим сенбернаром. С рождением маленького Карла хлопот у старой Дженни прибавилось, а сил убавилось. Она взяла себе в помощницы юную Алису из деревни, а добродушный пес Клауд сделался мохнатым нянем Арабеллы, зорко следящим за тем, чтобы девочка не покидала безопасных пределов дома. Стоило любопытной малышке подойти к входной двери, так он тут же аккуратно хватал ее зубами за атласную юбочку платья и тащил обратно.
При виде дочери у Альфреда екнуло сердце. Он быстро подошел к ней и крепко прижал к своей груди, не желая выпускать ее из своих объятий. Арабелла узнала этого красивого господина, который любил ее целовать и дарить красивые игрушки, поэтому она не испугалась его и доверчиво прижалась к нему в свою очередь. Клауд было зарычал на незнакомца, потом, видя, как его маленькая хозяйка привечает этого мужчину, успокоился и улегся на свои передние лапы.
– Белла, где твоя мама? – спросил Альфред у девочки, когда с первыми поцелуями и объятиями было покончено.
– Она в гостиной на втором этаже, – охотно объяснила малышка, и Альфред, поставив дочь на ноги, отправился искать Мейбелл.
Мейбелл сидела возле самого окна в глубоком кресле, медленно делая стежок за стежком на своей вышивке. Трудно было узнать прежнюю юную жизнерадостную красавицу в этой угасшей молодой женщине с темными кругами под глазами. Она была нездоровой и душевно надломленной; ей казалось, она очутилась в некоем страшном мире, где не было ни одного знака, указывающего ей путь к спасению.
Как не старалась Мейбелл, ей все не удавалось привести в порядок дела своего поместья. Чтобы поправить материальное положение леди Уинтворт достала из тайника драгоценности своей покойной матери и заложила их у ростовщиков в Дарлингтоне. На вырученные деньги она купила тонкорунных овец, рассчитывая заняться их разведением. Овечки дали неплохой приплод, но те долги, которые Мейбелл была вынуждена сделать в самом начале своего хозяйствования, не давали ей подняться и накапливались все больше и больше. Молодая хозяйка поместья Уинтвортов без конца просила своих заимодавцев об отсрочке выплаты долга. В начале зимы заболел ее маленький сын, и ей нечем было заплатить за лечение мальчика доктору Саймону Харви. К счастью, доктор Харви оказался отзывчивым человеком, и по собственной инициативе он стал часто приезжать в поместье, чтобы следить за состоянием ослабевшего от болезни ребенка. Да и здоровье молодой матери Карла внушало ему опасение.
После Рождества Мейбелл настиг очередной удар. Ее посетил судебный исполнитель, назвал общую сумму долга и предупредил ее, что если она до весны не расплатится по счету или не договорится со своим кредитором герцогом Мальборо, то все ее имущество будет спущено с молотка. Девушка окаменела, когда узнала, сколько она должна – десять тысяч фунтов!!! Занимая по мелочам, она даже представить себе не могла, что вместе с процентами ей придется отдавать такую огромную сумму. Ей просто негде было взять такие деньги, ростовщики не согласились бы ей одолжить целое состояние без соответствующего залога и надежного поручителя. Несколько ночей Мейбелл не спала, мучительно размышляя о том, что ей делать. Она не могла допустить, чтобы ее дети и верные слуги остались без крыши над головой, и оказались обреченными на бесправие и нищету. Теперь Мейбелл горько жалела о том, что в состоянии предродовой эмоциональной неуравновешенности она резко говорила с герцогом Мальборо и сделала его своим недоброжелателем. Конечно, она могла бы обратиться за помощью к Джорджу Флетчеру, но сумма долга была слишком велика, чтобы просить об ее уплате даже лучшего друга. Постепенно девушка пришла к выводу, что ей следует отправиться в Лондон и там просить герцога Мальборо о снисхождении. Если же она потерпит неудачу, тогда она отправится к Джорджу и спросит у него хотя бы совета, что ей следует предпринять. Все-таки он, как мужчина, лучше разбирается, как следует поступать в случае финансовых затруднений.
Мейбелл решила ехать в столицу уже на следующий день, но на сердце у нее было тяжело; она предчувствовала, что ничего хорошего ей эта поездка не сулит. Она с трудом водила иголкой по шелку, словно даже иголка с ниткой представляла для нее неподъемную тяжесть, и силы с каждой минутой душевных мук все больше покидали ее. Моул прижался к ее левому боку, и его усатая морда выражала неподдельную тревогу за нее. К этому времени кот уже совсем ослеп, но он лучше всех зрячих каким-то шестым чувством чувствовал, когда его любимой хозяйке становится особенно плохо и спешил к ней, желая согреть ее своим теплом.
Альфред смотрел на застывшее, бледное как мел, лицо страдающей молодой женщины, и раскаяние все больше мучило его. Он бросился к ее ногам и дрожащим от волнения голосом произнес:
– Боже, что я сделал с тобою, любовь моя! Прости, если можешь, прости меня!
Мейбелл вздрогнула и с недоумением посмотрела на своего возлюбленного. Она совершенно не ожидала его увидеть, и на минуту ей показалось, что от длительных переживаний ее начали посещать галлюцинации.
– Фред, что ты делаешь здесь? – тихим, неуверенным спросила она, все еще не веря в его присутствие рядом с собою. Она считала его навсегда потерянным для себя, словно их разлучила могила.
Альфред взял ее руки в свои и стал осыпать их жаркими поцелуями.
– Я не могу жить без тебя, любимая моя Мейбл! Надеюсь, еще можно вернуть все обратно и возродить нашу любовь, – шептал он, не имея в себе смелости посмотреть в ее прекрасные серые глаза и увидеть в них отказ.
Сильные, любящие прикосновения графа Кэррингтона привели Мейбелл в чувство. Ее голова закружилась от радости, а ее сердцу стало больно от того невероятного счастья, на которое она уже давно перестала надеяться.
– Фред, постой, а как же твоя невеста мисс Мэллард? – все еще сомневаясь, спросила она. – Разве ты не должен жениться на ней?
– Я желаю жениться только на тебе, Мейбелл! Мисс Мэллард связала свою судьбу с другим джентльменом, и я совершенно свободен, – твердо сказал граф Кэррингтон, и тут его голос дрогнул. – Конечно, я прошу твоей руки, если ты не увлечена другим мужчиной. В своих письмах ты очень тепло отзывалась об Флетчере.
– Ах, мы с Джорджем просто друзья, – поспешно сказала Мейбелл. – Я люблю Джорджа только как своего друга.
– В таком случае нет преград, которые разделяют нас, моя любовь, – облегченно вздыхая, произнес Альфред Эшби. – Но я так виноват перед тобою, что, боюсь, это омрачит наши отношения. Я поступал как бесчувственный эгоист по отношению к тебе…
Но Мейбелл умоляющим жестом прижала свою ладонь к губам своего любимого.
– Ни слова больше, Фред, я не желаю слышать, что ты чем-то виноват передо мною, – нежно произнесла она. – Своим новым предложением о браке ты полностью искупил свою вину передо мною, если она была, и я с радостью стану твоей женой!
Альфред Эшби восторженно прижал любимую к своей груди. Мейбелл, как всегда, отнеслась к нему с пониманием, добротой и великодушием, которых он мало заслуживал. Трудно было определить, кто в этот момент был более счастлив – он или она. Их сердца бились в унисон, и, ему казалось, – все беды, его и Мейбелл, остались позади.
