Текст книги "Песни и романсы русских поэтов"

Автор книги: Виктор Гусев

М. Л. Магницкий

Михаил Леонтьевич Магницкий (1778–1855) по окончании Московского университета служил в гвардейском полку, затем в министерстве иностранных дел; за сочувствие либеральным идеям М. М. Сперанского был сослан в Вологду. После четырех лет ссылки (1812–1816) его взгляды переменились и приобрели резко выраженный реакционный характер. В должности попечителя Казанского учебного округа и издателя журнала «Радуга» Магницкий приобрел печальную известность гонителя свободной мысли. Однако в 1790-е годы Магницкий занимал еще прогрессивные позиции в литературно-общественной жизни; как поэт он примыкал к сентименталистам, сотрудничал в «Аонидах», издававшихся Карамзиным. Первое его произведение – «К дитяти» – появилось в журнале «Приятное и полезное препровождение времени» (ч. 1, М., 1793). В том же журнале он поместил еще несколько стихотворений, среди них – две песни (публикуемую и «К голубку», [81]81
  «Приятное и полезное препровождение времени», 1795, ч. 5, с. 126.


[Закрыть]также пользовавшуюся некоторой известностью).

90. Песня ^*

Моей Катеньке

 
Тише, громкий соловей!
Чу… там, в хижинке моей,
    Раздается
    И несется
Зе́фиром, сквозь сей лесок,
Моей Кати голосок!
 

 
Как малиновка весной,
Перед утренней зарей,
    Распевает
    И пленяет
Всех мелодией своей, —
Так он мил душе моей!
 

 
Дай подкра́дуся к окну
И на милую взгляну!
    Как день майский
    Тихий, райский,
Катенька моя мила;
Так тиха, так весела!
 

 
А когда взгрустнется ей
И она в тоске своей
    Потихоньку,
    Полегоньку
Нежну песенку поет —
Сколько новых в ней красот!
 

 
Иль когда, за клавесин
Севши, томный андантин
    Заиграет
    И пленяет
Всех, кому душа дана,—
С кем сравняется она?
 

 
С кем!.. Нет в свете Катей двух!
Катенька, мой милый друг!
    Владей мною;
    Я с тобою
Всех счастливее царей:
Ты душа души моей!
 

 
Тс… тс… она встала, воздохнула,
На окно ко мне взглянула,
    Покраснела,
    Побледнела…
Я лечу в объятья к ней…
Громче, тихий соловей!
 

<1795>

В. Л. Пушкин

Василий Львович Пушкин родился в 1770 году в Москве, умер в 1830 году там же. Служил до 1797 года в Измайловском полку. Как поэт примыкал к карамзинистам, сотрудничал в «Аонидах» и «Вестнике Европы», принимал участие в полемике с консервативным литературным направлением, возглавлявшимся Шишковым, состоял в «Арзамасе» (с 1816 г.). Современным читателям В. Пушкин известен больше по биографии А. С. Пушкина как дядя великого поэта, однако, не обладая крупным и оригинальным талантом, он сам представлял собой характерную фигуру литературного движения конца XVIII – начала XIX века. Перу В. Пушкина принадлежат многочисленные произведения в разнообразных жанрах, культивировавшихся русскими сентименталистами, а также переводы с латинского, итальянского, французского, английского и других языков. Известность В. Пушкин приобрел, главным образом, распространявшейся в списках комической поэмой «Опасный сосед» (1811) (издана в Лейпциге в 1855 г.). Прижизненное собрание стихотворений В. Пушкина издано в 1822 году. Песнями стали немногие стихотворения поэта. Кроме публикуемого текста это созданные в 1815 году сентиментальный «Романс» («Там далеко за горами…») и «Песня» («Не пеняй мне…»).

91. К милой ^*

(На голос: «Уже со тьмою нощи…»)

 
Недавно я на лире
Уныло, томно пел,
Что я доселе в мире
Подруги не имел.
Я милуюимею
И горесть всё терплю;
Но, ах, сказать не смею,
Что я ее люблю!
 

 
Лишь то в душе твердится,
Что всех она милей;
И мысль моя стремится
К владычице моей.
Стремится!.. Умножает
Страданье тем мое;
Но, ах, она не знает,
Что я люблю ее!
 

 
Как с милойя бываю,
Я весел – и грущу;
Сказать «люблю» желаю,
И слов я не сыщу.
То взор ее пленяет,
То сердце рвет мое,
Но, ах, она не знает,
Что я люблю ее!
 

 
Пусть дух томится страстный!
Мне льзя ли не любить?
О, если б я прекрасной
Возмог любезным быть!
Блаженство с чем равняться
Тогда могло б мое?
Но смею ль ей признаться,
Что я люблю ее?
 

<1795>

П. Л. Вельяминов

Даты рождения и смерти Петра Лукича Вельяминова не установлены. Он служил директором Второй экспедиции Заемного банка, был переводчиком. Оригинальные его стихотворения не печатались. Друг Державина и Н. Львова, он разделял их увлечение народными песнями. Львов писал Вельяминову 17 августа 1791 года: «Ты русские песни любишь, за это тебе спасибо». [82]82
  «Московский журнал», 1791, кн. 1, с. 98.


[Закрыть]Вельяминову посвящены два стихотворения Державина: «Гостю» и «Зимой». Из произведений самого Вельяминова лишь публикуемое стало известной песней.

92 ^*

 
Ох! вы славные русски кислы щи,
Вы медвяные щи, пузырные!
Для чего вы, щи, скоро киснете
Среди поры-время теплого?
Что поутру вы, щи, запенилися,
О полудни, щи, поспевали вы,
А при вечере и окиснули.
 

 
Ах! ты молодость, моя молодость,
Ты разгульная и веселая!
Для чего скоро, ах, проходишь ты
Середи житья да привольного?
Что давно ли то было времечко,
Как я молод был молодешенек,
И легок и бодр, будто добрый конь?
А теперь я начал уже стариться,—
Проскакал конек поле чистое,
Доскакал конек до крутой горы,
По горе коньку, знать, шажком идти.
 

<1796>

Н. М. Шатров

Николай Михайлович Шатров родился в 1767 году в Москве, умер в 1841 году. С двадцати лет стал служить канцеляристом и стряпчим в различных московских ведомствах (губернское правление, монетная экспедиция, удельная экспедиция). Был видным масоном. Живо интересуясь литературой, Шатров сблизился с Сумароковым, Херасковым, Эминым и другими писателями.

Ревностный чиновник, он занимал консервативную позицию в литературно-общественной борьбе конца XVIII – начала XIX века, был единомышленником Шишкова и рьяным противником карамзинистов. Первое печатное произведение его – «Стихи на смерть С. А. Аршеневского» – появилось в 1795 году. Он писал оды, подражания псалмам, духовные песни; известность приобрел в качестве автора «Послания к соседу» и «Марша донских казаков» («Грянул внезапно гром под Москвою…»). Приверженность литературным канонам классицизма не препятствовала, однако, Шатрову пробовать свои силы и в жанре модных сентиментальных песенок. При жизни поэта изданы «Стихотворения Н. Шатрова» в трех частях (СПб., 1831).

93. Песня ^*

 
Катя в рощице гуляла,
Друга милого искала,
Кой клялся ее любить,
Всякий вечер с нею быть.
 

 
Но уж солнце закатилось,
Небо ясное затмилось,
На цветы роса падет,
А сердечный друг нейдет!
 

 
Уж и полночь наступает,
И над рощею сияет
В мраке полная луна,
Катя в роще – всё одна.
 

 
Всё одна и понапрасну,
Обольщая душу страстну,
Друга ищет, друга ждет,
Другу голос подает.
 

 
Друг нейдет – и всё немило:
Сердце в Кате приуныло;
Стала Катя тосковать,
И не знала – что начать!
 

 
Руки белые ломила,
То стояла, то ходила,
То смотрела сквозь лесок
И кляла свой лютый рок.
 

 
«Милый!» – Катя говорила.
«Милый», – роща повторила.
«Иль пришла моя беда?»
Отвечала роща: «да!»
 

 
Катя вдруг остановилась,
Испугалась – чувств лишилась;
И казалось ей в тот час,
Что и лунный свет погас.
 

 
Мысли все у ней смутились,
Слезы градом покатились:
Исчезал огонь в глазах
И румянец на щеках.
 

 
Роща стала ей ужасна;
И без друга Катя страстна,
Заливаяся слезой,
Понесла тоску домой.
 

<1798>

С. Митрофанов

Даты рождения и смерти С. Митрофанова и какие-либо сведения о его жизни неизвестны. По определению Державина, Митрофанов – «известный певец». Вероятно, он был руководителем придворной певческой капеллы. Книга Митрофанова «Песни русские известного охотника М*****» стала библиографической редкостью, лишь несколько экземпляров ее хранятся в центральных библиотеках Москвы и Ленинграда. Сборник Митрофанова содержит 12 песен. Кроме перепечатанных И. Н. Розановым, [83]83
  Ив. Н. Розанов, Песни русских поэтов, «Б-ка поэта» (Б. с.), 1936, с. 88–94.


[Закрыть]это: «Бровь черная пленила…» (№ 1), «Лети мой вздох за Невски воды…» (№ 2), «Будь, душа моя, спокойна…» (№ 3), «Не теряй красы любезной…» (№ 12). В предисловии к сборнику, обращенном к «почтеннейшим любителям русских песен», автор так характеризует собственную поэзию: «Я курныкаю кое-как, в удовольствие любящих русский голос, русские песенки про невинную любовь; и признаюсь, что нет ничего приятнее для сердца моего, как когда на досуге хвачу с раскатцем и с балалаечкой песенку про матушку про любовь, в честь которой присовокупляются ручейки, лужочки, рощицы, долины, пригорки, цветочки, птички, свирелки, хороводы и проч.». [84]84
  «Песни русские известного охотника М *****, изданные им же», СПб., 1799, с. 3–4.


[Закрыть]По содержанию и стилю песни Митрофанова – явление, характерное для русского сентиментализма. Они пришлись по вкусу современникам, и некоторые из них вошли в быт.

94. Песня ^*

 
За горами, за долами,
За лесами, меж кустами
  Лужочек там был. (2)
 

 
На лужке росли цветочки,
Вокруг милы ручеечки
  Блистали в струях. (2)
 

 
Птички нежны песни пели,
Слышны там были свирели,
  Соловей свистал. (2)
 

 
Вся природа веселилась,
И утеха там резвилась,
  Веял ветерок. (2)
 

 
Недалёко был там холмик,
А на холмике был домик,
  На всей красоте. (2)
 

 
Подле домика дубочек,
Где сидел душа-молодчик
  В кручине, в тоске. (2)
 

 
Поджав рученьки сидел,
На цветочек всё смотрел —
  Песенку запел. (2)
 

 
Ах! ты, милая моя!
Миловидная моя!
  Скушно без тебя. (2)
 

 
Все кусточки и листочки,
И прекрасные цветочки
  Здесь не веселят. (2)
 

 
Они грусть лишь умножают,
Мне тебя напоминают,
  Как резвились здесь. (2)
 

 
Мы играли в мотылечки,
И любовь плела веночки
  Всякий вечерок. (2)
 

 
Целовались, миловались, —
Птички, глядя, любовались,
  Как любились мы. (2)
 

 
А теперь в несносной скуке,
Душенька, с тобой в разлуке —
  В смертельной тоске. (2)
 

 
Нет минуты, ни часа́,
Чтоб не зрелася краса
  В сих твоя местах. (2)
 

 
Где всегда часто гуляли,
Песенки с тобой певали,
  Сидя на траве. (2)
 

 
Вдали эхо раздавалось,
И сердечко восхищалось
  Среди всех отрад. (2)
 

 
Без тебя здесь всё не мило —
Всё не мило, всё постыло;
  Скрылся свет от глаз. (2)
 

 
Сердце ноет, ноет, ноет;
Во разлуке плачет, стонет
  Добрый молодец. (2)
 

 
Не тужи, не плачь, детинка:
Ты мне жалок, сиротинка!
  Увижусь с тобой – (2)
 

 
Опять будем мотылечки,
И по-прежнему дружочки
  С тобой, милый друг. (2)
 

<1799>

95 ^*

 
Солнце на закате,
Время на утрате —
    Сем-ка, девки, на лужок,
    Где муравка, где цветок.
 

 
Где мы вечером резвились,
В хороводе веселились;
    Ну-тка, примемтесь опять
    Ту ж игорку продолжать!
 

 
Собирались, разыгрались,
На лужку все расплясались,
    При приятной тишине,
    Под березками одне.
 

 
Вдруг стал слышен голосок —
Раздалось эхо в лесок;
    «Ах! красавица милая!
    Светик, радость, дорогая!
 

 
Где ты, где ты? ах! ау!
Без тебя я здесь умру;
    Твой глазок меня не видит;
    Знать, он ныне ненавидит».
 

 
Вдруг все девки спохватились,
И домой все торопились;
    Лишь Анютушка, дружок,
    Тут присела на лужок.
 

 
Из цветов венок вила,
Будто милого ждала.
    Не успела скласть в пучочки,
    Как выходит из-за речки
 

 
Парень милый, красячок,
Милый Аннушкин дружок;
    Подошед, к ручке прилег,
    У Анюты сердце ёк.
 

 
Щечки розаном покрылись;
Сердце сердцу покорились.
    Ах! любовь – счастье одно
    От природы нам дано.
 

<1799>

И. М. Долгорукий

Иван Михайлович Долгорукий родился в 1764 году в Москве, умер в 1823 году там же. Ранние литературные опыты (переводы) Долгорукого относятся к концу 1770-х годов; первое его оригинальное произведение – стихи «На смерть Горича» – опубликовано в 1788 году в виде приложения к «Московским ведомостям». Известность Долгорукому принесли стихотворения, написанные в 1790-х годах, во время его пребывания в Пензе в качестве вице-губернатора («К швейцару», «Камин в Пензе», «К судьбе» и др.). Сам он был скромного мнения о своем творчестве, шутливо признавался, что «пустился в парнасские области на самых тощих конях и в крайне худой повозке». [85]85
  «Бытие сердца моего, или Стихотворения князя Ивана Михайловича Долгорукого», М., 1802, с. 5.


[Закрыть]Долгорукий стремился в своих стихах запечатлеть «жизнь чувствительной души», чем и объясняется его увлечение песенным жанром. Его перу принадлежат 29 песен (выдержанных в духе сентиментализма), которые поэт объединил под названием «Песни на разные голоса», и цикл стихотворений в «народном» стиле – «Гудок Ивана Горюна». Многие из песен Долгорукого сочинены на «голоса» популярных в конце XVIII века романсов, другие были «положены на музыку и пелись». [86]86
  М. А. Дмитриев, Князь Иван Михайлович Долгорукой и его сочинения, СПб., 1863, с. 199.


[Закрыть]Авторы музыки на тексты Долгорукого, как правило, неизвестны. На слова его стихотворения «Если б люди дар имели…» надисал романс С. В. Шереметьев.

96 ^*

 
Сколько раз, жестокий, клялся
Лишь одну меня любить!
Сколько разум твой старался
Мне одной любезным быть!
Души нежной слабость видя,
Ты заставил дух пылать
В той, кто, всё возненавидя,
Тебе тщилась угождать.
 

 
Но теперь ту презираешь,
Кого богом своим звал,
И другой всё то вещаешь,
Чем меня к любви склонял.
Иль на то тебе, неверный,
Над собой дала я власть,
Чтоб холо́дностью безмерной
Наградил мою ты страсть?
 

 
О, любовь, царица света!
Отомщай ты за меня!
Убегай того предмета,
Кому жертвой стала я.
Но покой напрасно льщуся
В его казни я найтить;
Лишь тем больше сокрушуся.
Нет! ему не в силах мстить.
 

1790-е годы

97 ^*

 
Ах! как скучно жить в разлуке
С тою, кто души милей!
Нет ни доли, нет ни муки,
Чтоб могла сравниться с ней!
И несчастие прелестно
Для того, кто с дорогой;
А тому ничто не лестно,
Кто не зрит ее с собой.
 

 
Нет другого нам блаженства,
Как, любя, любиму быть;
Нет и в счастьи совершенства,
Коль нельзя его делить!
Если б я и над вселенной
Вдруг явился господин —
От любезной отлученный,
Буду я везде один.
 

 
Сколько слава ни пленяет,
Хотя тьму сулит наград,
Но таких не доставляет,
Как любовна страсть, отрад.
И в порфире на престоле
Мира грозные судьи
У красавицы в неволе
Часто жертвуют любви.
 

 
Утекайте, злы минуты,
И промчите грусть мою!
Уносите вздохи люты
И с слезами, кои лью!
О владыки всего света!
Дайте милую обнять!
У ног милого предмета
Дайте рай скорей вкушать!
 

 
Нину видеть повсечасно,
Не страшась разлуки с ней,
И, ее пленяя страстно,
День от дня ей быть милей, —
Вот каких я благ желаю!
Нет иных уж для меня.
Всё вам, смертны, уступаю;
Будь лишь Нина век моя!
 

1790-е годы

98 ^*

 
Без затей, в простом обряде,
Дома с Ниной жить мне – рай;
С нею в поле иль во граде
Мне любезен всякий край.
    С ней убожества не знаю;
    Всё по мне и всё на нрав.
    Нина тут – я не скучаю;
    Нины нет – и нет забав!
 

 
Мы участье принимаем
С нею равное во всем;
В черный день не унываем,
В красный пляшем и поем.
    Чужой доле не ревнуем,
    И, природы чтя предел,
    На богов не негодуем,
    Что не знатен наш удел.
 

 
При заре вечерней, ясной,
Когда дум нет в голове,
С Ниной милой и прекрасной
Мы гуляем на траве.
    Там с ней взапуски резвлюся;
    Она бегает за мной,
    Я за нею волочуся:
    Ах! чем купишь час такой!
 

 
Деньги – бедная награда
За свободу, за любовь;
Пышность – слабая отрада,
Когда в нас пылает кровь.
    Пусть фортуны обольщенье
    Весь морочит род людей;
    Нина, ты мое прельщенье,
    Ты краса судьбы моей!
 

 
Твоя скромность и приятство,
Речь, улыбка, страстный взор —
Вот одно мое богатство!
Всё другое в свете – вздор.
    Кучей денег кто гордится,
    Тот пускает пыль в глаза;
    И сквозь золото катится
    Часто горькая слеза.
 

1790-е годы

99 ^*

 
Прости! я обнимаю
Тебя в последний раз,
Печали век встречаю
Утех за краткий час.
Лети в страну далеку,
Лети других пленять;
Счастливу следуй року,
Оставь меня страдать!
 

 
Мои красы завянут,
Я выучусь тужить;
Тебя хвалить все станут,
А я одна любить.
Я к сердцу мне драгому
От сердца весть пошлю;
Уста мои другому
Не скажут: я люблю!
 

 
Нет, чувств иных не знаю,
Как собственно твои,
И к ним я применяю
Все склонности мои.
Коль счастлив ты – я рада,
Коль грустен – я крушусь;
Твой смех – моя отрада;
Заплакал ты – я рвусь.
 

 
Вся мысль моя, ты знаешь,
Тебе принадлежит;
Ты сердцем обладаешь,
Оно к тебе лежит.
За всё мое пристрастье
Одну меня люби;
Почту себе за счастье
И вид один любви.
 

1790-е годы

100 ^*

 
Без тебя, моя Глафира,
Без тебя, как без души,
Никакие царства мира
Для меня не хороши.
Мне повсюду будет скучно,
Не могу я быть счастли́в;
Будь со мною неразлучно,
Будь со мной, доколе жив!
 

 
Ни богатства не желаю,
Ни в большие господа;
Всё другим то уступаю,
Будь лишь ты со мной всегда.
Вот одно мое желанье!
У меня другого нет;
Без тебя – вся жизнь страданье,
Без тебя – пустыня свет.
 

 
Я люблю тебя всех боле,
Я люблю одну тебя;
В толь приятной сердцу доле
С кем сравняю я себя?
Ах! ни с кем, ни с кем, конечно!
Только ты люби меня;
Буду счастлив, будешь вечно
Ты мой друг и жизнь моя!
 

1790-е годы

Песни, приписываемые авторам XVIII – начала XIX века

101 ^*

 
Уж как пал туман на сине море,
А злодейка-тоска в ретиво сердце;
Не сходить туману с синя моря,
Уж не выдти кручине из сердца вон.
Не звезда блестит далече в чистом поле,
Курится огонечек малешенек:
У огонечка разостлан шелковый ковер,
На коврике лежит удал добрый молодец,
Прижимает белым платом рану смертную,
Унимает молодецкую кровь горячую.
Подле молодца стоит тут его добрый конь,
И он бьет своим копытом в мать сыру землю,
Будто слово хочет вымолвить хозяину:
«Ты вставай, вставай, удалой добрый молодец!
Ты садися на меня, на своего слугу,
Отвезу я добра молодца в свою сторону,
К отцу, к матери родимой, роду-племени,
К милым детушкам, к молодой жене».
Как вздохнет удалой добрый молодец —
Подымалась у удалого его крепка грудь;
Опускались у молодца белы руки,
Растворилась его рана смертная,
Пролилась ручьем кипячим кровь горячая.
Тут промолвил добрый молодец своему коню:
«Ох ты, конь мой, конь, лошадь верная,
Ты товарищ моей участи,
Добрый пайщик службы царския!
Ты скажи моей молодой жене,
Что женился я на другой жене;
Что за ней я взял поле чистое,
Нас сосватала сабля острая,
Положила спать калена стрела».
 

1722 (?)

102 ^*

 
Молчите, струйки чисты,
И дайте мне вещать;
Вы, птички голосисты,
Престаньте воспевать.
 

 
Пусть в рощах раздаются
Плачевные слова!
Ручьями слезы льются,
И стонут дерева.
 

 
    * * *
 

 
Ты здесь, моя отрада,
Любезной пастушок,
Со мной ходил от стада
На кру́той бережок.
 

 
Я здесь с тобой свыкалась
От самых лет младых
И часто наслаждалась
Любовных слов твоих.
 

 
    * * *
 

 
Уж солнышко спустилось
И село за горой,
И поле окропилось
Вечернею росой.
 

 
Я в горькой скуке трачу
Прохладные часы
И наеди́не плачу,
Лишась твоей красы.
 

 
    * * *
 

 
Целую те пруточки,
С которых ты срывал
Прекрасные цветочки
И мне пучки вязал;
 

 
Слезами обливаю
Зеленые листы,
В печали презираю
Приятные плоды.
 

 
    * * *
 

 
Я часто вижу властно
Тебя во древесах;
Бегу туда напрасно,
Хочу обнять в слезах.
 

 
Но только тень пустая
Меня, несчастну, льстит;
Смущаюся, теряя
Приятный мне твой вид.
 

 
    * * *
 

 
Лишь только ветр листами
Тихонько потрясет,
Я тотчас меж кустами
Тебя ищу, мой свет.
 

 
От всякой перемены
Всечасно я крушусь
И, муча слабы члены,
На каждой слух стремлюсь.
 

<1748>

103 ^*

 
Не кидай притворных взоров и не тщись меня смущать,
Не старайся излеченны раны тщетно растравлять.
       Я твою неверность знаю
       И уж больше не пылаю
       Тем огнем, что сердце жгло.
       Уж и так в безмерной скуке,
       В горьком плаче, смертной муке
       Дней немало протекло.
 

 
Для чего ты в те минуты слов плачевных не внимал
И, гордясь своим обманом, от меня ты убегал?
       Вспомяни, как я страдала
       И везде тебя искала,
       Тщась неверность обличить;
       Но тогда ты пред иною,
       О жестокий! красотою
       Отрицался мя любить.
 

 
Ты сказать того не можешь, чтоб мой нрав пременен был.
Я тогда забыла клятвы, как уж ты свои забыл.
       Если б ты не пременялся
       И другою не пленялся —
       Я б вовек была твоя;
       Но когда ты стал неверен,
       Сколько лор был ни чрезмерен —
       Но исчезла страсть моя.
 

 
Будь счастли́в теперь иною; я не мышлю о тебе!
И не чувствую заразов ни малейших я в себе.
       Не великим поставляю
       Сей урон, что потеряю
       Я неверного в тебе;
       Ты ж со временем узнаешь,
       Что нелестную теряешь
       Ты любовницу во мне.
 

<1759>

104 ^*

 
Размучен страстию презлою
И ввержен будучи в напасть,
Прости, что я перед тобою
Дерзну свою оплакать часть.
  Хотя твой милый взор, драгая!
  Мне остры стрелы в грудь бросая,
  Зрел действие своих побед,—
  Но ты еще того не знаешь,
  Колико мне ты причиняешь
  Несносных мук и лютых бед.
 

 
Я с той жестокой мне минуты,
Как первый раз тебе предстал,
Питаю в сердце скорби люты,
Питаю страсть, и пленник стал.
  Не видишь ты, как я смущаюсь,
  Как стражду, рвуся и терзаюсь
  И горьких слез потоки лью?
  Ты прежних дум меня лишила,
  Ты жизнь мою переменила,
  Тебя, как душу, я люблю.
 

 
Всегда тебя в уме встречаю,
А стретив, зреть тебя хочу;
И где тебя найтить лишь чаю,
Бегу туда, и там грущу.
  Места, где страсть моя родилась,
  Где кровь тобою вспламенилась,
  Свидетели тоски моей:
  Я в них тебя воспоминаю,
  Твое в них имя повторяю
  Стократно в памяти своей.
 

 
Теперь узнав себя подвластна
И частию владей моей;
Но сколько ты, мой свет! прекрасна,
Ты столько жалости имей,
  За скорбь в душе моей смертельну
  И рану в сердце неисцельну
  Хоть сладку мне надежду дай.
  Коль стыдно то сказать словами,
  Хотя прелестными глазами
  Скажи, скажи мне: уповай.
 

<1759> 

105 ^*

 
Сколько грусти и мученья нам бесплодна страсть сулит?
Сколько бедства и напастей всей любви нам предстоит?
      Коль судьбина не согласна
      С нежной волею сердец,
      На какой, мой свет! ты страстна,
      На какой, увы! конец?
 

 
Что в том пользы, дорогая, хоть равна у нас любовь?
Хоть однаким напоенна чувством наша жарка кровь?
      Тщетно сходны наши мысли,
      Рок противится любви:
      Ты своим меня не числи
      И оковы разорви.
 

 
Возвращай свою свободу, пусть один лишь я грущу;
Хоть останусь в злой печали, но тебя не возмущу.
      Удалясь очей любезных,
      В сих не буду жить местах.
      Ах! не трать ты в бесполезных
      Время вздохах и слезах.
 

 
Позабудь меня, драгая! позабудь меня, мой свет!
Так судьбой определено, нам в любови счастья нет.
      Мне рыдать повелевает
      О тебе ее устав;
      А тебя он осуждает
      Ожидать иных забав, —
 

 
Ничего со мной не тратишь, истребляя жар в крови,
Кроме нежности и сердца, постоянного в любви;
Сим не можешь быть довольна,
А иных достоинств нет, —
Лучшей части ты достойна,
Ожидай ее, мой свет.
 

<1759>

106 ^*

 
Во селе, селе Покровском,
Среди улицы большой,
Разыгралась-расплясалась
Красна девица-душа,
Красна девица-душа,
Авдотьюшка хороша.
Разыгравшись, взговорила:
«Вы, подруженьки мои,
Поиграемте со мною,
Поиграемте теперь;
Я со радости с веселья
Поиграть с вами хочу:
Приезжал ко мне детинка
Из Санктпитера сюда;
Он меня, красну деви́цу,
Подговаривал с собой,
Серебром меня дарил,
Он и золото сулил.
«Поезжай со мной, Дуняша,
Поезжай, – он говорил, —
Подарю тебя парчою
И на шею жемчуго́м;
Ты в деревне здесь крестьянка,
А там будешь госпожа;
И во всем этом уборе
Будешь вдвое пригожа!»
Я сказала, что поеду,
Да опомнилась опять:
«Нет, сударик, не поеду, —
Говорила я ему, —
Я крестьянкою родилась,
Так нельзя быть госпожой;
Я в деревне жить привыкла,
А там надо привыкать.
Я советую тебе
Иметь равную себе.
В вашем городе обычай —
Я слыхала ото всех:
Вы всех любите словами,
А на сердце никого.
А у нас-то ведь в деревне
Здесь прямая простота:
Словом мы кого полюбим,
Тот и в сердце век у нас!»
Вот чему я веселюся,
Чему радуюсь теперь:
Что осталась жить в деревне,
А в обман не отдалась!»
 

<1761>

107 ^*

 
Ты проходишь мимо кельи, дорогая,
Мимо кельи, где бедняк-чернец горюет,
Где пострижен добрый молодец насильно,
Ты скажи мне, красна девица, всю правду:
Или люди-то совсем уже ослепли,
Для чего меня все старцем называют?
Ты сними с меня, драгая, камилавку,
Ты сними с меня, мой свет, и черну рясу,
Положи ко мне на груди белу руку
И пощупай, как трепещет мое сердце,
Обливаяся всё кровью с тяжким вздохом;
Ты отри с лица румяна горьки слезы,
Разгляди ж теперь ты ясными очами,
Разглядев, скажи, похож ли я на старца?
Как чернец, перед тобой я воздыхаю,
Обливаяся весь горькими слезами,
Не грехам моим прощенья умоляю,
Да чтоб ты меня любила, мое сердце!
 

<1763>

108 ^*

 
По горам, по горам,
  и я по горам ходила,
  и я по горам ходила.
Все цветы, все цветы,
  и я все цветы видела,
  и я все цветы видела.
Одного, одного,
  одного цвета нет как нет,
  одного цвета нет как нет.
Нет цвета, нет цвета,
  ах, нет цвета алого,
  ах, нет цвета алого.
Алого, алого,
  моего цвета прекрасного,
  моего цвета прекрасного.
По двору, по двору,
  и я по двору ходила,
  и я по двору ходила.
Всех гостей, всех гостей,
  и я всех гостей видела,
  и я всех гостей видела.
Видела, видела,
  одного гостя нет как нет,
  одного гостя нет как нет.
Нет гостя, нет гостя,
  ах, нет гостя милого,
  ах, нет гостя милого.
Милого, милого,
  моего друга любезного,
  моего друга любезного.
Аль ему, аль ему,
  аль ему ли служба сказана,
  аль ему ли служба сказана,
Аль ему, аль ему,
  аль ему ли государева,
  аль ему ли государева.
Али мне, али мне
  в своем доме воли нет,
  в своем доме воли нет.
Али мне, али мне
  послать было некого,
  послать было некого.
Я сама, я сама,
  я сама к другу поехала,
  я сама к другу поехала.
Я сама, я сама,
  я сама с другом простилася,
  я сама с другом простилася:
«Ты прости, ты прости,
  ты прости-прости, сердечный друг!»
 

<1776>

109. Песенка ^*

 
Цари! вы светом обладайте,
Мне не завидна ваша часть,
Стократ мне лестнее, вы знайте,
Над нежным сердцем сладка власть;
Деритесь, славьтесь, устрашайте,
А я под тенью мирт стою
И Катенькумою пою.
 

 
Герои, жизнь пренебрегая,
Старайтесь лавры заслужить,
Я, миртою себя венчая,
Хочу жить мирно и любить;
Но, вашей славы не желая,
Я честь вам должну отдаю,
А Катенькумою пою.
 

 
Богатство в поте собирая
И не живя, кончает век,
Дрожит, нажиток сохраняя,
Богатый бедный человек!
А я сей страстью не страдая,
Моих сокровищ не таю,
Я Катенькумою пою.
 

<1780>

110 ^*

 
Я в пустыню удаляюсь
От прекрасных здешних мест;
Сколько горестей смертельных
Мне в разлуке должно снесть.
 

 
Оставляю град любезный,
Оставляю и того,
Кто на свете мне милее
И дороже мне всего.
 

 
Пременить нельзя предела,
Нельзя страсти истребить.
Знать, судьба мне так велела,
Чтоб в пустыне одной жить.
 

 
В тех местах уединенных
Вображать буду тебя.
О надежда мыслей пленных!
Ты тревожишь здесь меня.
 

 
Повсечасно буду плакать
И тебя воспоминать;
Ты старайся, мой любезный,
Взор несчастный забывать.
 

 
Уж вздыханьем и тоскою
Пособить не можно нам,
Коль несчастны мы судьбою
И противны небесам.
 

 
Здесь собранья, здесь веселье,
Здесь все радости живут,
А меня на зло мученье
В места страшные влекут.
 

 
Уменьши мое мученье
И в разлуке тем уверь;
Не забудь меня, несчастну,
Тем тоску мою умерь.
 

 
Знаю, что и ты страдаешь
И вздыхаешь обо мне;
Но и ты знай, мой любезный,
Что я мучусь по тебе.
 

 
Ах, прости, прости, любезный!
Разлучили нас с тобой;
Не забудь меня несчастну
И не будь пленен иной.
 

<1791>

111. Песня ^*

(На голос: «Я по жердочке шла…»)

 
Взвейся выше, понесися,
Белогрудый голубок!
На том месте опустися,
Где мой миленький дружок.
  Ты скажи, как сердце ноет,
  Сердце, верное ему,
  То забьется, то застонет,
  Хочет улететь к нему.
 

 
У кусточка, где любезный
Меня страстно целовал,
Я там лью теперь ток слезный,
И кусточек тот завял.
  Соловей, на ветке сидя,
  Песни громкие здесь пел;
  Теперь, милого не видя,
  В лес дремучий улетел.
 

 
Та зеленая дуброва,
Что от зноя в жаркий день
Принимала дорогого
И меня к себе под тень,
  Свой зеленый цвет теряет,
  Без тебя, любезный мой!
  И всяк час напоминает,
  Что уж нет тебя со мной.
 

 
И в ручье, что, извиваясь,
Тихо по песку бежал,
При котором ты, видаясь,
Часто ягоды мне брал, —
  Вдруг с песком вода взмутилась;
  Там и ягода горька
  С той минуты, как лишилась
  Я любезного дружка.
 

 
Ах! не медли ни минуты,
Ко мне, милый, прилети!
И, прервав напасти люты,
Ты в веселье преврати!
  Всё тогда переродится,
  Печаль – в радость, слезы – в смех;
  Когда милый возвратится,
  Я счастливей буду всех.
 

<1793>

112 ^*

 
Вечор поздно из лесочку
Я коров домой гнала.
Подошла лишь к ручеечку,
Близ зеленого лужка, —
 

 
Вижу, барин едет с поля,
Две собачки впереди;
Лишь со мной он поравнялся,
Взор свой бросил на меня.
 

 
«Здравствуй, милая красотка,
Чьей деревни и села?»
«Вашей милости крестьянка»,—
Отвечала ему я.
 

 
«Ты скажи, моя милая,
Из которой ты семьи?»
«Коль изволишь знать Петрушу,
Из его, сударь, семьи».
 

 
«Не тебя ли, моя радость,
Егор за сына просил?
Его сын тебя не стоит,
Не на то ты рождена.
 

 
Завтра, радость, ты узнаешь,
Для кого ты суждена;
Где судьба твоя скрывалась,
Для кого ты рождена…»
 

 
«Собирайтеся, подружки,
На подворье на мое!
Собирайтесь поскорее,
Посоветуйте со мной!
 

 
Хоть и льстит быть госпожою,
Да Ванюшу очень жаль».
Все подружки улыбнулись,
На ответ сказали ей:
 

 
«Что же с барином нам делать?
Его воля, его власть;
Поутру завтра узнаем,
Где судьба крылась твоя».
 

1790-е годы.

113 ^*

 
«Если б завтра да ненастье,
То-то рада я была;
Если б дождик, мое счастье, —
За малиной бы пошла.
 

 
Я бы милому сказала,
Чтобы он за мною шел!» —
Вот как Надя рассуждала,
С поля идучи домой.
 

 
С светом, рано, чуть проснуся,
Я в окошко погляжу;
Если дождик – отпрошуся,
Вот как маменьке скажу:
 

 
«Отпусти меня, родная!
Я малинки наберу;
Там дороженька большая:
Я продам всё ввечеру.
 

 
Теперь дождик, мокро в поле —
Нам не можно работа́ть;
Ну, чего же мешкать доле?
Я малинки пойду брать».
 

 
Лишь отпустит, я сберуся
И умыться побегу;
Я на час остановлюся
Подле речки на лужку.
 

 
Я нарву цветочков с поля,
За собой буду бросать,
Чтобы друг мой милый Леля
По следам бы мог сыскать.
 

 
А потом аукну смело,
Голос лесом отнесет.
Вчерась миленький, любезный
Рассердился на меня.
Всё сердился и резвился:
«Поцелуй, – сказал, – меня».
 

 
«Ни за что не поцелую, —
Говорила я ему, —
Ты напал не на такую». —
Побежала ко двору.
 

 
В мыслях тех опять ложилась:
«Встану рано на заре», —
Но, проснувшися, смутилась:
Ясно, ясно на дворе.
 

 
Изголовьице смочила
Горючими слезами я:
«Не увижусь, – говорила, —
Ах, сегодня с милым я.
 

 
Я упрямиться не буду,
Не наделаю проказ:
Если миленький захочет,
„Поцелуй, – скажу, – сто раз“».
 

114 ^*

 
Не будите молоду
Раным-рано поутру;
Разбудите молоду,
Когда солнышко взойдет,
Когда птички запоют,
Перепархивать начнут,
Когда милый пастушок
Заиграет во рожок.
Хорошо пастух играл,
Будто словом говорил:
«Собирайте, девушки,
Свое стадо на лужок».
Собиралися девушки,
В хоровод пошли играть.
Одна девка весела
В хоровод плясать пошла.
Манит девушка рукой
Пастуха плясать с собой:
«Сюда, сюда, пастушок!
Сюда, миленький дружок!»
Бросил стадо пастушок,
Пошел с девушкой в кружок.
Он часочек проплясал —
Коровушку потерял.
Он еще час проплясал —
И полстада потерял.
«Когда б знала молода —
Не манила б пастуха!»