Текст книги "Песни и романсы русских поэтов"
Автор книги: Виктор Гусев
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 44 страниц)
М. В. Ломоносов
Из стихотворений Михаила Васильевича Ломоносова (1711–1765) особую известность в качестве песен (кантов) приобрели: переложение псалма 14 («Господи, кто обитает…»), псалма 145 («Хвалу всевышнему владыке…») и перевод анакреонтического стихотворения «Ночною темнотою…». Кроме того, в рукописных песенниках XVIII века встречаются: «Утреннее размышление…», «Вечернее размышление…» и другие стихотворения. Так, в рукописный сборник, датируемый 1769 годом (хранится в Государственном историческом музее в Москве), включен целый цикл произведений с указанием имени Ломоносова (псалмы, «Ода, выбранная из Иова», «Утреннее» и «Вечернее» «размышления»), «Утреннее размышление» без имени автора вошло также в «Письмовник» Н. Г. Курганова (1769). Ни одно стихотворение Ломоносова при его жизни профессиональным композитором положено на музыку не было; лишь несколько строф из его од 1742–1761 годов прозвучали в 1790 году в спектакле «Начальное управление Олега» (либретто Екатерины II, музыка В. А. Пашкевича, Дж. Сарти и К. Каннобио; тексты Ломоносова – с музыкой Сарти). Несмотря на это, названные стихотворения Ломоносова с музыкой неизвестных композиторов уже в XVIII веке проникли в демократическую среду. Его переложения псалмов исполнялись народными бродячими певцами даже в первой половине XIX века. Из приписываемых Ломоносову стихотворений особенной популярностью в музыкально-поэтическом быту пользовалось «Молчите, струйки чисты…», процитированное впервые поэтом в «Риторике» ( см.).
26 *
Ночною темнотою
Покрылись небеса,
Все люди для покою
Сомкнули уж глаза.
Внезапно постучался
У двери Купидон,
Приятный перервался
В начале самом сон.
«Кто так стучится смело?»—
Со гневом я вскричал;
– «Согрей обмерзло тело, —
Сквозь дверь он отвечал. —
Чего ты устрашился?
Я – мальчик, чуть дышу,
Я ночью заблудился,
Обмок и весь дрожу».
Тогда мне жалко стало,
Я свечку засветил,
Не медливши нимало,
К себе его пустил.
Увидел, что крилами
Он машет за спиной,
Колчан набит стрелами,
Лук стянут тетивой.
Жалея о несчастье,
Огонь я разложил
И при таком ненастье
К камину посадил.
Я теплыми руками
Холодны руки мял,
Я крылья и с кудрями
Досу́ха выжимал.
Он чуть лишь ободрился,
«Каков-то, – молвил, – лук?
В дожде, чать, повредился»,
И с словом стрел ил вдруг.
Тут грудь мою пронзила
Преострая стрела
И сильно уязвила,
Как злобная пчела.
Он громко засмеялся
И тотчас заплясал:
«Чего ты испугался? —
С насмешкою сказал, —
Мой лук еще годится:
И цел и с тетивой;
Ты будешь век крушиться
Отнынь, хозяин мой».
1747
27. Преложение псалма 145 *
Хвалу всевышнему владыке
Потщися, дух мой, воссылать:
Я буду петь в гремящем лике
О нем, пока могу дыхать.
Никто не уповай вовеки
На тщетну власть князей земных:
Их те ж родили человеки,
И нет спасения от них.
Когда с душею разлучатся
И тленна плоть их в прах падет,—
Высоки мысли разрушатся
И гордость их, и власть минет.
Блажен тот, кто себя вручает
Всесильному во всех делах,
И токмо в помощь призывает
Живущего на небесах,
Несчетно многими звездами
Наполнившего высоту
И непостижными делами
Земли и моря широту.
Творящего на сильных нищу
По истине в обидах суд;
Даящего голодным пищу,
Когда к нему возопиют.
Господь оковы разрешает
И умудряет он слепцов,
Господь упадших возвышает
И любит праведных рабов.
Господь пришельцев сохраняет,
И вдов приемлет и сирот.
Он грешных дерзкий путь скончает,
В Сионе будет в род и род.
1747
М. М. Херасков
Михаил Матвеевич Херасков родился в 1733 году в Переяславле Полтавской губ., умер в 1807 году в Москве. Первые литературные опыты Хераскова относятся ко второй половине 1740-х годов, когда он учился в Сухопутном шляхетском корпусе. В печати Херасков выступил с одами (1751, 1753), находясь на военной службе. Но литературной деятельности он смог отдаться, выйдя в отставку (1755) и служа в Московском университете, где он основал несколько журналов – «Полезное увеселение», «Свободные часы», «Невинное упражнение», «Доброе намерение». Перу Хераскова принадлежат эпопеи «Россиада», «Владимир» и «Бахариана», поэмы, трагедии, романы, либретто нескольких опер. Популярность приобрела песня на текст Хераскова из комической оперы «Добрые солдаты» (муз. Раупаха, 1780) – «Мы тебя любим сердечно…» (в песенниках она встречается с 1792 по 1917 год). В периодических изданиях опубликовано несколько его песен, которые в собрание сочинений поэта не вошли. Херасков написал также текст масонской песни «Коль славен наш господь в Сионе…» (муз. Бортнянского). Хотя творчество Хераскова в целом развивалось в традициях классицизма, но в своих песнях поэт был близок сентименталистам.
28. Песенка *
Что я прельщен тобой,
Чему тому дивиться, —
Тебе красой родиться
Назначено судьбой.
Прекрасное любить —
Нам сей закон природен,
И так я не свободен
К тебе несклонным быть.
Ты сделана прельщать,
А я рожден прельщаться,
На что же нам стараться
Природу превращать?
Я жертвую красе,
Ты жертвуй жаркой страсти,
Естественныя власти
Свершим уставы все.
<1763>
29 *
Вид прелестный, милы взоры!
Вы скрываетесь от глаз;
Реки и леса и горы
Разлучат надолго нас.
Сладко было спознаваться
Мне, любезная, с тобой;
Горько, горько расставаться,
Горько… будто бы с душой!
Сердце ноет, дух томится;
Кровь то стынет, то кипит;
За слезой слеза катится,
Стон за стоном вслед летит.
О несносное мученье,
Что любезно, то терять!
Медли, медли, разлученье…
Медли душу отнимать!
Нет отрады! Всё теряю —
Час разлуки настает!
Стражду, мучусь, рвусь, рыдаю —
Ах, прости… прости, мой свет!
Во слезах, в тоске и скуке
Продолжится жизнь моя.
Будь спокойна ты в разлуке —
Пусть один терзаюсь я!
<1796>
30. Птичка *
Когда б я птичкой был,
Я к той бы полетел,
Котору полюбил,
И близко к ней бы сел;
Коль мог бы, я запел:
«Ты, Лина, хороша,
Ты птичкина душа!»
Мой малый бы носок
Устам ее касался;
Мне б каждой волосок
Силком у ней казался;
Я б ножку увязить
Хотел в силке по воле,
Чтоб с Линой вместе быть
И Лину бы любить
Во сладком плене боле.
<1796>
М. И. Попов
Даты рождения и смерти Михаила Ивановича Попова точно не установлены (предположительно: 1742–1790). Известно, что он был придворным актером, студентом Московского университета, служил в Комиссии по сочинению «Нового уложения». Начало его литературной деятельности относится к середине 1760-х годов. Попов сотрудничал в журналах Новикова, Чулкова и Рубана. Ему принадлежат повести «Аристоноевы приключения» и «Рождение людей Промифеевых» (перевод с французского), либретто комической оперы «Анюта» (муз. В. Пашкевича?), арии из которой стали популярными, комедия «Отгадай, или Не скажу», исторический роман «Славенские древности, или Приключения славенских князей», «Краткое описание древнего славенского языческого баснословия», ряд переводов, большое количество стихотворений и песен. В 1765 и в 1768 годах Попов издал книжечки своих песен. Это был первый в истории русской литературы случай издания поэтом песенных сборников. Всего известна 21 «любовная песня» Попова, из которых две являются подражаниями народным («Ты бесчестной доброй молодец…» и «Не голубушка в чистом поле воркует…»). Все эти песни вошли в наиболее полное прижизненное издание произведений поэта: «Досуги, или Собрание сочинений и переводов Михайла Попова» (чч. 1–2, СПб., 1772). В 1792 году, после смерти Попова, вышел в свет составленный им сборник с предисловием составителя: «Российская Эрата, или Выбор наилучших новейших российских песен, поныне сочиненных». Эта книга содержит свыше 500 песен – народных и литературного происхождения, в том числе и тексты самого Попова. Большая часть его песен сразу же вошла в музыкальный быт, о чем свидетельствует включение некоторых текстов без имени автора в первое издание «Письмовника» Курганова (1769) и в «Собрание разных песен» Чулкова (1770). Особую популярность песни Попова приобрели с 1780-х годов. Известен хор на слова Попова с муз. Траэто.
31 *
Как сердце ни скрывает
Мою жестоку страсть,
Взор смутный объявляет
Твою над сердцем власть:
Глаза мои плененны
Всегда к тебе хотят,
И мысли обольщенны
Всегда к тебе летят.
Тебя не отдаляет
И сон от мыслей прочь:
Твой образ обладает
Равно мной в день и в ночь;
Всеночно, дорогая,
Являяся во сне,
Вседневно обольщая,
Ты множишь страсть во мне.
Твой каждый взор вонзает
Стрелу мне в сердце вновь,
Весь ум мой наполняет
Одна к тебе любовь!
А ты то всё хоть знаешь,
И как я рвусь, стеня,
Но всё то презираешь:
Не любишь ты меня!
<1765>
32 *
Достигнувши тобою
Желанья моего,
Не рву уже тоскою
Я сердца своего:
Душа твоя мной страстна,
Моя тебе подвластна;
Коль счастлива ты мной,
Стократно я тобой!
Тебя, мой свет, считаю
Я жизнию своей:
Прекраснее не знаю
Тебя я и милей.
В любви не зря препятства,
В тебе зрю все приятства;
В твою отдавшись власть,
Не знаю, что́ напасть.
Твой взор не выпускаю
Из мыслей никогда,
И в мыслях лобызаю
Твой образ завсегда:
Тобою утешаюсь.
Тобою восхищаюсь,
Тебя душой зову,
Тобою и живу.
<1765>
33 *
Что сердце устрашало,
Всё сталося со мной,
Что сердце утешало,
Всё льстит уж то иной!
Жар страстный! жар безмерный!
Ты тщетно мне манил.
За что ты льстец неверный,
Несчастной изменил?
Очам моим свободным
Ты первый сам предстал,
И сделался угодным
Ты мне, как сам желал:
Ты сам меня, бесстрастну,
Любити научил;
За что ж меня, несчастну,
Ты плакать осудил?
За что возненавидел
Прельщенную тобой?
Иль более увидел
Приязни ты в другой?
Ах! верь мне, как другая
Тебе ни станет льстить,
Не будет так, пылая,
Тебя, как я, любить.
<1765>
34 *
Полюбя тебя, смущаюсь
И не знаю, как сказать,
Что тобою я прельщаюсь
И боюся винным стать.
Пред тобой когда бываю,
Весь в смятении сижу,
Что сказать тогда, не знаю:
Только на тебя гляжу.
Глядя на тебя, внимаю
Все слова твоих речей;
Прелести твои считаю,
Красоту твоих очей;
И боюсь тогда прервати
Твой приятный разговор,
Чтоб твою не потеряти
Тем приязнь и милый взор.
В сем смущеньи пребывая,
Оставляю нужну речь
И, часы позабывая,
Времени даю претечь.
Вдруг, увидя день минувший,
Принужден сказать: «Прости!»
И иду потом, вздохнувши,
Неспокойну ночь вести.
<1765>
35 *
Ты желал, чтоб я любила,
Сам зачав меня любить;
Я горячность истощила,
Чтоб тебя достойной быть.
Чем же днесь я преступилась,
Что любви твоей лишилась
И заставлена тужить?
Иль победа надо мною
Сталась дерзкою виною
Нашу дружбу помутить?
Как я с волей расставалась
И в твою давалась власть,
Я подобную ж ласкалась
И в тебе сыскати страсть:
Отдалася, и сыскала
Я в тебе, чего желала,
Но лишь на единый час!
После, сколь тебя ни зрела,
Новой страстию горела, —
Ты ж хладел по всякий раз.
Я ласкалась – ты чуждался;
Утешала – ты скучал;
Я стенала – ты смеялся;
Я лобзала – ты терзал;
Я сердилась и рвалася,
Что в обман тебе далася,
И хотела цепь прервать,
Но лишь только что смягчалась —
Пуще я в тебя влюблялась
И гналась тебя искать.
Где ты был, туда бежала —
Ты оттуда убегал;
Я с тобою быть желала —
Ты то мукою считал.
А чтоб больше я страдала,
Иногда тебя видала,
Как с другою ты сидел:
Говорил, прельщал, ласкался,
Лобызал, и сам прельщался,
И в огне любовном тлел.
Я рвалась, дрожала, млела
И лишалась чувств и слов:
И не инакой сидела,
Как сходящей в смертный ров.
Свет мой! видя, как я стражду,
Как любви твоей я жажду,
Обратись ко мне опять:
Хоть польсти, как льстил ты прежде,
Хоть польсти моей надежде,
Дай хоть рваться мне престать.
<1765>
36 *
Окончай бесплодны мысли
Мною овладеть опять,
И меня своим не числи,
Дав из плена убежать;
Не на время, не возвратно
Страсть мою ты прогоня,
Не возможешь уж обратно
Вырвать сердца у меня.
Лесть твоя теперь напрасна,
И лукавства полный взор;
Мысль моя уже бесстрастна:
Вижу весь я твой притвор.
Тщетны прежние успехи
Для меня твоих зараз,
Льстивные сии утехи
Уж моих не тронут глаз.
Кровь когда во мне пылала,
Обольщая ум тобой,
Мной тогда ты презирала,
И ругалася тоской.
Я же тщетной страсть увидев,
Тщетну трату всем словам,
Тщетну грусть возненавидев,
Позабыл тебя и сам.
<1765>
37 *
Под тению древесной,
Меж роз, растущих вкруг,
С пастушкою прелестной
Сидел младый пастух:
Не солнца укрываясь,
Он с ней туда зашел —
Любовью утомляясь,
Открыть ей то хотел.
Меж тем где ни взялися
Две бабочки, сцепясь,
Вкруг роз и их вилися,
Друг за́ другом гонясь;
Потом одна взлетела
К пастушке на висок;
Ища подругу, села
Другая на кусток.
Пастух, на них взирая,
К их счастью ревновал
И, оным подражая,
Пастушку щекотал,
Всё ставя то в игрушки,
За шею и бока,
Как будто бы с пастушки
Сгонял он мотылька.
«Ах! станем подражати, —
Сказал он, – свет мой, им.
И резвость съединяти
С гулянием своим;
И, бегая лесочком,
Чете подобясь сей,
Я буду мотылечком,
Ты – бабочкой моей».
Пастушка улыбалась,
Пастух ее лобзал;
Он млел, она смущалась,
В обоих жар пылал;
Потом, вскоча, помчались,
Как легки ветерки:
Сцеплялися, свивались,
И стали мотыльки.
<1765>
38 *
Всё, что сердце ни терзало,
Чем мой рушился покой,
Всё уже то миновало:
Я любим моей драгой!
Всё, что прежде было в тягость,
Всё то ныне с ней мне радость:
Шутка, малость, пустота
С ней мне прелесть, красота.
Взор очей ее прелестных,
Сладость уст и тихий нрав
Мне виной утех всеместных,
Образ истинных забав!
С ней минутами мне годы,
Красным летом непогоды;
И один ее лишь сон,
Дух томя, влечет мой стон.
Я, на вид ее взирая,
Новым пламенем горю;
Ум к утехам простирая,
Тьмы бессчетные их зрю;
Свет в утехах забываю,
Вместе с ней когда бываю;
И что в оном ни гублю,
Нахожу в том, что люблю.
<1768>
39 *
Чем грозил мне рок всечасно,
То свершается со мной:
Я, любя тебя толь страстно,
Разлучаюся с тобой!
Я лишаюсь милых взоров,
Я лишаюсь разговоров,
Я лишаюся всего…
Есть ли что лютей сего!
Осуждаюсь жить, не видя
Вечно дорогой моей,
Осуждаюсь, ненавидя,
Жизни дни влачить своей.
О судьба! Судьба жестока!
Ты виной мне слез потока,
Лютых мук мне став творец,
Будешь смерти наконец.
Ах! а ты, мой стон внимая,
Век мне был для коей мил,
Не подумай, дорогая,
Чтоб тебя я позабыл;
Я всегда твоим считался,
Хоть страдал, хоть утешался;
И разлукою гоним,
Я умру, мой свет, твоим.
Пусть меня судьбина строга
Как захочет, так крушит,
Вечна пусть меня дорога
Милых глаз твоих лишит;
Пусть другой тобой владеет,
Дух ко мне твой охладеет, —
Мне нельзя, мой свет, престать
Всяких благ тебе желать.
<1768>
И. Ф. Богданович
Ипполит Федорович Богданович родился в 1743 году в местечке Переволочно, на Украине, умер в 1803 году в Курске. Учился Богданович в Москве, в математическом училище при сенатской коллегии и в университете, служил в юстиц-коллегии и в военной коллегии, а затем в Петербурге (с 1764 года) – в иностранной коллегии и в государственном архиве. Богданович деятельно участвовал в литературной жизни, издавал журналы «Полезное упражнение», «Собрание новостей», редактировал «Санктпетербургские ведомости», состоял членом Российской академии. Интерес Богдановича к музыке и пению определился рано. Первые литературно-музыкальные опыты Богдановича относятся ко второй половине 1750-х годов. В своей автобиографии он писал: «По четырнадцатому году сочинил несколько духовных концертов, кои петы были с похвалою». [73]73
«Русская поэзия», под ред. С. Венгерова, т. 1, вып. 3, СПб., 1893, с. 553.
[Закрыть]В печати произведения поэта появились впервые в «Полезном увеселении» (1760–1762). Перу Богдановича принадлежат: поэма «Сугубое блаженство», лирическая комедия «Радость Душеньки», драма «Славяне», две театральные пьесы на темы русских пословиц, ряд переводов. Литературную славу принесла поэту «Душенька» (первая книга – 1778, полностью – 1783). При жизни Богдановича вышел в свет единственный сборник его стихотворений – «Лира, или Собрание разных в стихах сочинений и переводов некоторого Муз любителя». (СПб., 1773). Как лирик Богданович оставался в пределах классицистической поэзии, был учеником и последователем Хераскова. Хотя к жанру «песни» Богданович обращался редко, но некоторые из его стихотворений стали популярными песнями.
40. Песня *
Пятнадцать мне минуло лет.
Пора теперь мне видеть свет:
В деревне все мои подружки
Разумны стали друг от дружки;
Пора теперь мне видеть свет. (2)
Пригожей все меня зовут.
Мне надобно подумать тут,
Как должно в поле обходиться.
Когда пастух придет любиться;
Мне надобно подумать тут. (2)
Он скажет: «Я тебя люблю»,
Любовь и я ему явлю;
И те ж ему скажу три слова,
В том нет урона никакого;
Любовь и я ему явлю. (2)
Мне случай этот вовсе нов,
Не знаю я любовных слов;
Попросит он любви задаток,
Что дать? – не знаю я ухваток;
Не знаю я любовных слов. (2)
Дала б ему я посох свой —
Мне посох надобен самой;
И, чтоб зверей остерегаться,
С собачкой мне нельзя расстаться;
Мне посох надобен самой. (2)
В пустой и скучной стороне
Свирелки также нужны мне;
Овечку дать ему я рада,
Когда бы не считали стада;
Свирелки также нужны мне. (2)
Я помню, как была мала,
Пастушка поцелуй дала;
Неужли пастуху в награду
За прежнюю ему досаду
Пастушка поцелуй дала? (2)
Какая прибыль от того,
Я в том не вижу ничего:
Не станет верить он обману,
Когда любить его не стану;
Я в том не вижу ничего. (2)
Любовь, владычица сердец,
Как быть – научит наконец;
Любовь своей наградой платит
И даром стрел своих не тратит;
Как быть – научит наконец. (2)
Пастушка говорит тогда:
Пускай пастух придет сюда;
Чтоб не было убытка стаду,
Я сердце дам ему в награду;
Пускай пастух придет сюда! (2)
<1773>
41 *
У речки птичье стадо
Я с Утра стерегла;
Ой Ладо, Ладо, Ладо!
У стада я легла.
А утки-то кра, кра, кра, кра;
А гуси-то га, га, га, га.
Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.
Под кустиком лежала
Однешенька млада,
Устала я, вздремала,
Вздремала от труда.
А утки-то кра, кра, кра, кра, и т, д.
Под кустиком уснула,
Глядя по берегам;
За кустик не взглянула,
Не видела, кто там.
А утки-то кра, кра, кра, кра… и т. д.
За кустиком таяся,
Иванушка сидел,
И тамо, мне дивяся,
Сквозь веточки глядел.
А утки-то кра, кра, кра, кра… и т. д.
Он веточки и травки
Тихохонько склонил;
Прокрался сквозь муравки,
Как будто тут он был.
А утки-то кра, кра, кра, кра… и т. д.
Почасту ветерочек
Дул платьице на мне;
Почасту там кусточек
Колол меня во сне.
А утки-то кра, кра, кра, кра… и т. д.
Мне снилося в то время,
Что ястреб налетел
И птенчика от племя
В глазах унесть хотел.
А утки-то кра, кра, кра, кра… и т. д.
От ястреба поймала
Я птенчика сквозь сон;
Я птенчика прижала,
Прижался также он.
А утки-то кра, кра, кра, кра… и т. д.
Сон грозный не собылся,
То был лишь сонный страх;
А въяве очутился
Иванушка в руках.
А утки-то кра, кра, кра, кра;
А гуси-то га, га, га, га.
Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.
<1799>
42. Песня *
Много роз красивых в лете,
Много беленьких лилей,
Много есть красавиц в свете,
Только нет мне, нет милей,
Только нет милей в примете
Милой, дорогой моей.
Если б сам Амур был с нею,
Он ее бы полюбил;
Позабыл бы он Психею
И себя бы позабыл,—
Счастлив участью своею,
Век остался бы без крыл.
В ней приятны разговоры,
В ней любезна поступь, вид;
Хоть привлечь не тщится взоры,
Взоры всех она пленит;
Хоть нейдет с другими в споры,
Но везде любовь живит.
<1786>
Г. Р. Державин
Из ранних произведений Гавриила Романовича Державина (1743–1816) песней стало лишь стихотворение «Кружка». Позднее его творчество привлекло внимание крупнейших композиторов – современников поэта. При жизни Державина на тексты его произведений музыку писали: Козловский (полонез «Гром победы раздавайся…», «Возвращение из походов», «Сколь твоими чудесами…», «От крыл орлов парящих…» – четыре хора для потемкинского праздника, посвященного взятию Измаила в 1791 году): Бортнянский (хоровые концерты и кантаты), Пашкевич и Джузеппе Сарти. Державиным было создано семь оперных либретто, которые, однако, не увидели сценического воплощения. Популярность в качестве песен приобрели лирические (анакреонтические) стихотворения поэта. Кроме публикуемых текстов в песенниках встречаются: «Философы пьяный и трезвый», «Романс на потопление N. N.», «Русские девушки» (на последний текст романс написал М. Яковлев). Кроме того, Державину приписывается песня «Цари! вы светом обладайте…», отсутствующая в Собрании сочинений поэта ( см.).
43. Кружка *
Краса пирующих друзей,
Забав и радостей подружка,
Предстань пред нас, предстань скорей,
Большая сребряная кружка!
Давно уж нам в тебя пора
Пивца налить
И пить:
Ура! ура! ура!
Ты дщерь великого ковша,
Которым предки наши пили;
Веселье их была душа,
В пирах они счастливо жили.
И нам, как им, давно пора
Счастливым быть
И пить:
Ура! ура! ура!
Бывало, старики в вине
Свое всё потопляли горе,
Дралися храбро на войне:
Ведь пьяным по колени море!
Забыть и нам всю грусть пора,
Отважным быть
И пить:
Ура! ура! ура!
Бывало, дольше длился век,
Когда диет не наблюдали;
Был здрав и счастлив человек,
Как только пили да гуляли.
Давно гулять и нам пора,
Здоровым быть
И пить:
Ура! ура! ура!
Бывало, пляска, резвость, смех,
В хмелю друг друга обнимают;
Теперь наместо сих утех
Жеманством, лаской угощают.
Жеманство нам прогнать пора,
Но просто жить
И пить:
Ура! ура! ура!
В садах, бывало, средь прохлад
И жены с нами куликают,
А ныне клоб да маскерад
И жен уж с нами разлучают,
Французить нам престать пора,
Но Русь любить
И пить:
Ура! ура! ура!
Бывало – друга своего,
Теперь – карманы посещают;
Где вист, да банк, да макао,
На деньги дружбу там меняют.
На карты нам плевать пора,
А скромно жить
И пить:
Ура! ура! ура!
О сладкий дружества союз,
С гренками пивом пенна кружка!
Где ты наш услаждаешь вкус,
Мила там, весела пирушка.
Пребудь ты к нам всегда добра,
Мы станем жить
И пить:
Ура! ура! ура!
1777
44. Заздравный орел *
По северу, по югу
С Москвы орел парит;
Всему земному кругу
Полет его звучит.
О! исполать, ребяты,
Вам, русские солдаты!
Что вы неустрашимы,
Никем непобедимы:
За здравье ваше пьем.
Орел бросает взоры
На льва и на луну,
Стокгольмы и Босфоры
Все бьют челом ему.
О! исполать вам, вои,
Бессмертные герои,
Румянцев и Суворов!
За столько славных бо́ев
Мы в память вашу пьем.
Орел глядит очами
На солнце в высоты,
Герои под шлемами —
На женски красоты.
О! исполать, красотки,
Вам, росски амазонки!
Вы в мужестве почтенны,
Вы в нежности любезны:
За здравье ваше пьем!
1791, 1801
45. Пчелка *
Пчелка златая!
Что ты жужжишь?
Всё вкруг летая,
Прочь не летишь?
Или ты любишь
Лизу мою?
Соты ль душисты
В желтых власах,
Розы ль огнисты
В алых устах,
Сахар ли белый
Грудь у нее?
Пчелка златая!
Что ты жужжишь?
Слышу, вздыхая,
Мне говоришь:
«К меду прилипнув,
С ним и умру».
1794
46. Мечта *
Вошед в шалаш мой торопливо,
Я вижу: мальчик в нем сидит
И в уголку кремнем в огниво,
Мне чудилось, звучит.
Рекою искры упадали
Из рук его, во тьме горя.
И розы по лицу блистали,
Как утрення заря.
Одна тут искра отделилась
И на мою упала грудь,
Мне в сердце, в душу заронилась:
Не смела я дохнуть.
Стояла бездыханна, млела
И с места не могла ступить;
Уйти хотела, не умела, —
Не то ль зовут любить?
Люблю! – кого? – сама не знаю.
Исчез меня прельстивший сон;
Но я с тех пор, с тех пор страдаю,
Как бросил искру он.
Тоскует сердце! Дай мне руку,
Почувствуй пламень сей мечты,
Виновна ль я? Прерви мне муку:
Любезен, мил мне ты.
1794
47. Хмель *
Хмель как в голову залезет,
Все бегут заботы прочь;
Крез с богатствами исчезнет,
Пью! – и всем вам добра ночь.
Плющем лежа увенчанный,
Ни во что весь ставлю свет;
В бой идет пускай муж бранный,
У меня охоты нет.
Мальчик! чашу соком алым
Поспеши мне наливать;
Мне гораздо лучше пьяным,
Чем покойником, лежать.
1802
