Текст книги "Помощница лорда-архивариуса (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)
– В архивах можно отыскать интересные забытые документы… такие, что глава полицейского управления и верховный теург за них души продадут. К архивариусу однажды подсылали наемного убийцу… а когда старик Дрейкорн умер – своей смертью, к несчастью, мирно, во сне, – многие сенаторы вздохнули с облегчением.
При этих словах в серых глазах управляющего промелькнуло выражение злорадства, губы неприятно дернулись. Мне показалось, что у Кассиуса есть личные причины не любить отца своего нынешнего хозяина. Я надеялась услышать больше, но управляющий уже сменил тему, и сообщил такое, что все мысли о старом проходимце вылетели из головы.
– Камилла, ты работаешь здесь три недели – давно пора выплатить тебе жалованье, – Кассиус широким жестом извлек из кармана пачку банкнот и небрежно отсчитал сто декатов. – А вот обещанное вознаграждение за найденные книги с символами – еще шестьдесят декатов. Завтра возьми выходной – прогуляйся в город, немного развлекись. Если получится, составлю тебе компанию.
Я поблагодарила управляющего и робко взяла купюры в руки. Никогда раньше мне не доводилось иметь в своем распоряжении такую большую сумму. Хотя я и заработала эти деньги своим трудом, меня грызло чувство, что я не заслужила такое щедрое вознаграждение. Я прекрасно отдавала себе отчет, что попала на выгодное место только благодаря счастливому стечению обстоятельств, но на деле не очень-то годилась для работы секретаря.
Мысль о предстоящей прогулке по столице подарила хорошее настроение. Неделями я не покидала дома – сидела в пыльной библиотеке или исследовала не менее пыльные комнаты и коридоры. По вечерам позволяла себе небольшую прогулку по галерее: вход в нее обнаружился в конце коридора третьего этажа.
Жизнь моя была однообразной, спокойной и безмятежной. Мало-помалу тяжелое, голодное время на улицах столицы забылось, вернулись утраченная жизнерадостность, интерес к миру и вера в то, что все сложится хорошо.
Но период спокойствия и безмятежности пришел к концу в этот же вечер, когда из-за своего неуемного любопытства я сделала несколько пугающих открытий и устроила себе череду неприятных приключений.
Глава 5 Темнота и корни
Я сидела в кабинете управляющего и разбирала пачку счетов. День клонился к вечеру, в комнату заполз мягкий сумрак, от усталости заболела голова. Цифры в столбцах начали скакать с места на место и сливаться в тусклое пятно. Я положила последний счет в картонную папку, захлопнула конторскую книгу и потерла саднящие от напряжения глаза.
Дверь хлопнула, в кабинет вошел Кассиус, коротко поинтересовался, как идут дела. Я рассказала, что нашла ошибки в счетах от мясника и угольщика; управляющий взял бумаги, быстро просмотрел и нахмурился.
– Камилла, найди дворецкого и вели ему разобраться с этим с утра пораньше. Сделай это прямо сейчас, хорошо? Я уезжаю на важную встречу. Буду поздно ночью или утром.
С этими словами Кассиус накинул длинное элегантное пальто, намотал шарф, пригладил растрепавшиеся белокурые локоны и подмигнул собственному отражению в стеклянной дверце.
Я проводила управляющего до выхода и отправилась искать дворецкого.
Дом уже опустел: прислуга взяла выходной, помочь мне в поисках было некому. Я прошлась по жилым этажам, добралась до комнаты Пикерна, постучала – никто не ответил. Постояла у механического сердца дома, любуясь бегом шестеренок и шатунов, заглянула в котельную и на кухню, наведалась в домик кучера – Пикерн как сквозь землю провалился.
Странно. Из дома он не уходил; неужели отправился в нежилые покои дома в восточном крыле? Не поленилась, сходила и проверила – дверь заперта снаружи, дворецкого в старом крыле нет.
Опять спустилась в вестибюль, заглянула в подсобную комнатку у входных дверей – и там никого. Повернула назад, и тут заметила в темном углу за парадной лестницей узкую дверь. Она была приоткрыта, из проема на мрамор пола падал бледный прямоугольник электрического света.
Лестница вела в подвальные помещения. Пикерн запретил мне туда ходить. Я знала, что ключ от этой двери был только у него.
Колеблясь, я потянула латунную ручку и с любопытством заглянула внутрь. За дверью обнаружились мелкие выщербленные ступени, освещенные тусклой лампой в круглой железной клетке. Ступени вели вниз, теряясь в темноте.
– Эй! – негромко позвала я. – Господин Пикерн, вы там?
Тишина.
Я смело сделала первый шаг, за ним второй; ступать приходилось осторожно, держась рукой за шершавую стену. Бледный свет электрической лампы остался наверху, я спускалась во мрак.
Внезапно меня охватил лихой азарт, словно проказливый дух подзуживал спуститься по узкой лестнице и пойти дальше. «Наверняка в подвале этого дома хранятся вещи поинтереснее старого садового инвентаря и сломанной мебели», – шептал он мне на ухо. Искушению поддалась быстро: последние две недели я вела довольно однообразную жизнь, и теперь моя склонность к неожиданным авантюрам, которой я долго не давала свободы, взяла верх.
У меня было поручение – найти дворецкого – я должна его выполнить; Пикерн не посмеет упрекнуть меня в том, что я спустилась в подвал без разрешения.
Наконец, лестница кончилась, нога ступила на ровный пол. У подножия лестницы стояла коробка, я присела, чтобы разглядеть ее. Это был переносной фонарь, который я не раз таскала с собой во время вылазок в нежилые части дома. Кто-то принес его в подвал и оставил внизу. Пригодится!
Подняла фонарь, включила и увидела, что оказалась в узком коридоре, таком длинном, что дальней стены луч не достигал. Здесь было холодно и тихо. Сильно несло плесенью и сыростью, но я отчетливо чувствовала еще один странный запах – острый, кисловатый. Походил он на запах зверинца в цирке, который однажды выступал на ярмарке в Олхейме (я и моя подруга Кендра сумели там тайком побывать, улизнув с урока сестры Анеи; ох и попало же нам потом!).
Неужели в подвале дома в квартале Мертвых Магов держат какое-то животное?
Я осторожно двинулась вперед, касаясь рукой холодной стены. Страха я не испытывала, наоборот – мной овладели азарт исследователя и приятное волнение, как в детстве, когда я затевала забавное и безопасное приключение.
– Господин Пикерн! – позвала я громче.
Коридор закончился еще одной дверью; я толкнула ее, дверь с протяжным скрипом поддалась. Я осторожно просунула голову в образовавшийся проем и увидела просторное помещение. Тусклый вечерний свет лился из небольших проемов, расположенных под сводчатым потолком на уровне первого этажа. Вдоль стен стояли пустые клетки. Одни предназначались для животных не крупнее собаки, другие могли вместить пару медведей. Вероятно, животных приводили в подвал через широкий проход в стене напротив. Я пересекла помещение, осторожно ступая по покрытому опилками полу, несмело подергала дубовые створки – заперто снаружи на тяжелый засов или замок.
Зздесь обнаружились не только клетки. У правой стены стояли деревянные ящики: длинные, узкие, похожие на гробы. Сердце впервые кольнуло неприятное чувство. Внезапно захотелось броситься прочь, вверх по узкой лестнице, чтобы оказаться в залитом разноцветными солнечными лучами вестибюле. Но желание разведать тайны странного дома оказалось сильнее.
Я медленно приблизилась к стене, кое-как справилась с тугой железной защелкой верхнего ящика и рывком подняла крышку, приготовившись обнаружить внутри что-нибудь отвратительное. К моему великому облегчению, в ящике не оказалось ни страшного остова в истлевшем саване, ни побелевших от времени костей. Тусклый подвальный свет отразился от полированного дерева прикладов и черной стали стволов.
Ружья! Я видела похожие у полицейских патрулей. Кажется, называются карабины. Старинная, но не устаревшая модель, созданная людьми, а не демонами, и до сих пор находящаяся на вооружении империи. Даже смертоносные магические винтовки системы «плевок гидры», которые производятся по разрешению всемогущего Совета Одиннадцати, уступают ей в надежности. Но зачем карабины потребовались хозяину дома в количестве, достаточном для небольшой армии? На оружейных ящиках ни следа пыли: значит, в подвал принесли их совсем недавно.
Опасливо опустила крышку. На торце был прикреплен небольшой квадрат бумаги, похожий на этикетку. Я потянула за край листа, он легко отошел и остался у меня в руке. На желтой бумаге виднелся небрежно нацарапанный карандашом символ – топор и молния, знак «Убийц Магии».
Я в недоумении смотрела на листок, силясь понять, что это означает. Мои размышления прервали неожиданные звуки. В коридоре за дверью раздались шаги. Идущие торопливо переговаривались: я различила басовитое бормотание и высокий, звучный голос, принадлежавший не то женщине, не то юноше; ничего похожего на гулкий, глухой голос дворецкого. Удалось разобрать несколько слов – грубых ругательств, которые я никогда не слышала из уст обитателей «Дома-у-Древа». Впрочем, я не сомневалась, что идущие по коридору были мне незнакомы.
Я заметалась, стараясь отыскать укрытие и затаиться; инстинкт настойчиво утверждал, что поступить следовало именно так.
Сердце колотилось, ладони взмокли. Кто эти люди? Что они делают в подвале особняка лорда-архивариуса Дрейкорна, как сюда проникли? Что-то подсказывало, что явились они не с добрыми намерениями. Лучше не попадаться незнакомцам на глаза.
Слева в углу я заметила еще одну дверь, украшенную коваными металлическими панелями. На панелях были выбиты магические символы, похожие на те, что я видела в отцовских запретных книгах; это не могло означать ничего хорошего, и в другое время я бы подумала дважды, прежде чем зайти внутрь, но сейчас другого выхода не было.
Тяжелая створка открылась легко. Я проскользнула внутрь, поставила фонарь на пол, бесшумно притворила дверь и привалилась к ней спиной, стараясь восстановить дыхание, затем прильнула к холодной металлической поверхности ухом. Еле различимые голоса приближались и удалялись: незнакомцы ходили по помещению, переговаривались, чем-то стучали. Кажется, выносят ящики. Только бы им не вздумалось заглянуть за эту дверь!
Стоило осмотреть помещение, в которое я попала, и найти укрытие понадежнее. Меня окутывала полная темнота. Я включила фонарь. Теперь он светил еле-еле, аккумуляторная банка истощилась, луч рассеивался в паре шагов от линзы. Чтобы разглядеть шероховатую стену, пришлось приблизить к ней фонарь вплотную.
Я неуверенно двинулась вперед. В темноте показался большой предмет, похожий на массивный высокий постамент. Когда я приблизилась к нему и поняла, что это было, почувствовала отвращение и страх. Я поняла, где очутилась, и что означали те магические символы на двери.
Следовало ожидать, что рано или поздно я наткнусь на такое помещение в доме, где жили и продолжают жить маги. Не зря на стене в вестибюле висела отличная коллекция острых ритуальных ножей с удобной, длинной рукояткой. Использовали их именно здесь, в этой темной комнате за дверью, обитой сталью.
Я попала в зал для жертвоприношений и стояла перед алтарем из черного мрамора. Насколько позволял увидеть слабеющий луч фонаря, с каждой стороны алтаря были установлены желоба для стока крови и высокие подсвечники в форме уродливых скелетов. В углу виднелась чаша для ритуального огня.
Выходит, помещение с клетками, из которого я сюда попала, было виварием, где маги держали жертвенных животных, пока они не понадобятся.
Призвать в наш мир демона можно, лишь даровав ему жизненную энергию живого существа. Для вызова низших демонов достаточно умертвить на алтаре черного петуха или пса, но чем выше ранг демона, тем сильнее и разумнее должно быть приносимое в жертву животное.
Когда маг заключает с демоном контракт, он должен вновь отдать ему чьи-то жизни, иначе демон не обретет нужную силу и не сможет осуществить требуемое.
Самые сложные и дорогие контракты оплачиваются человеческими жертвами. На алтарь возводят осужденных преступников, военнопленных, или тех несчастных, кого угораздило попасть в руки подпольных торговцев людьми. Иногда по требованию демона теург расстается с несколькими годами собственной жизни, если в его глазах конечная цель оправдывает такое подношение.
Мне стало жутко при мысли о том, сколько животных – и, наверняка, людей – погибли в этом темном помещении за столетия его существования. Интересно, как давно здесь была принесена последняя жертва?
Рука ослабла. Луч фонаря задрожал, и внезапно привиделось, что над алтарем метнулась черная тень, подобная той, что прислуживала стряпчему Оглетону. Я содрогнулась и отпрянула, но запнулась обо что-то и с трудом удержалась от падения. Опустила глаза – тут же с губ сорвался испуганный вскрик.
Змеи! Пол зала был покрыт черными жгутами толщиной с руку; секунду спустя я поняла, что жгуты не двигались. Я присела и убедилась, что это были сухие корни. Значит, я приблизилась к угловой башне, а это корни заточенного в ней дерева Ирминсул. Они тянулись вдоль пола алтарной комнаты и уходили в темноту, уродливые и искривленные, похожие на высохшие сухожилия гигантского мертвого существа.
В ватной тишине я слышала, как колотится мое сердце; кожу спины покалывало, как будто кто-то невидимый смотрел на меня из темноты. На ослабевших ногах я вернулась к металлической двери и вновь припала к ней ухом; в виварии было тихо, незнакомцы ушли. Я ждала, минуты текли, снаружи не доносилось ни звука. Поколебавшись, решила выйти.
Я толкнула дверь – она не поддалась – я налегла сильнее, забыв об осторожности – бесполезно! Что-то заклинило, или сработал скрытый замок, или неизвестные посетители передвинули к двери тяжелые оружейные ящики; как я ни билась, выйти наружу не удалось.
Когда поняла весь ужас моего положения, начала задыхаться от страха. Невидимый потолок жертвенного зала будто опустился, начал давить, стены сомкнулись, и опять показалось, что вокруг скользят темные призрачные фигуры. И это не игра теней от света моего фонаря, потому что он стоял на полу совершенно неподвижно.
Стало невыносимо жарко, хотя руки окоченели. Я хватала спертый воздух широко открытым ртом и не могла надышаться. По спине скатилась струйка ледяного пота. Я то и дело оглядывалась, боясь обнаружить позади себя чье-то присутствие. В голове крутились отчаянные мысли: «Я заперта здесь одна, в подвале огромного дома, в помещении, где убивали людей и животных, чтобы демоны могли выпить их душу. Никто не знает, что я здесь».
Постаралась подавить панику. Вспомнила, как в общине старейшина заставлял проводить послушниц ночи в глухих кельях молельного дома без ламп, чтобы «заставить гореть светильник души ярче». Я никогда не боялась темных замкнутых помещений, и не собиралась пасовать сейчас.
«Нужно успокоиться. Тут нет никаких демонов. Дворецкий где-то в доме, он будет меня искать. Так или иначе, он догадается, что я зашла в подвал. Буду ужасно рада получить от него нагоняй. Я расцелую его в морщинистые щеки, прямо в седые бакенбарды, под которыми прячутся татуировки русалки и якоря. Пусть только придет поскорее. А пока следует осмотреться получше: вдруг найдется еще один выход?»
Стараясь не спотыкаться о корни, я медленно двинулась вдоль стен, лихорадочно ощупывая их лучом фонаря.
За алтарем обнаружился узкий колодец. Я посветила внутрь, но слабый луч фонаря не доставал до дна. Корни пробивались сквозь каменную кладку на стенах колодца. Держась за них, худая девушка вроде меня могла спуститься вниз. Но туда, в царство сплетенных корней и грязи, совершенно не хотелось. Я продолжила поиски.
Наконец, повезло: в углу за каменной статуей, изображающей какое-то существо с двумя лицами (такими отвратительными, что рассматривать их я не стала) нашлась узкая витая лестница, упирающаяся в железный люк в потолке. Путаясь в подоле и больно ударяясь о железные ступеньки, я взобралась наверх и толкнула тяжелую шероховатую крышку – она едва слышно лязгнула, но не сдвинулась. Я удвоила усилия.
И тут случилась катастрофа. Отчаянно толкая люк, я не удержала тяжелый фонарь и выронила! Раздался громкий удар, треск, и жертвенный зал окутала полная темнота.
Я вновь покрылась холодным потом. В наступившей тишине я отчетливо различила потрескивание, какое издает хворост, охваченный огнем, только огня-то здесь никакого не было! Я боялась представить, что или кто мог издавать такой звук.
Проклятый люк никак не поддавался, но тут я поняла, что различаю его неровную поверхность, покрытую пятнами ржавчины. Я огляделась: из колодца за алтарем шел рассеянный голубоватый свет! Он был не виден, пока работал фонарь. На ощупь спустилась по лестнице, подошла к колодцу и заглянула внутрь. На этот раз я отчетливо разглядела неглубокое дно, затянутое корнями. Теперь стало ясно, что колодец вел в какое-то другое помещение, в котором прятался источник неведомого голубоватого света.
Поколебавшись, я спустила ногу вниз и нащупала твердый выступ; осторожно держась за корни, поползла вниз. Наконец, ботинки коснулись неровного пола.
Я оказалась в пещере, пол и стены которой образовали мощные корни дерева Ирминсул. Сплетения корневых побегов были затянуты тонкими нитями, от которых исходило голубоватое сияние. «Светящаяся грибница», – догадалась я.
Здесь было сыро и душно. Беспокоило усилившееся потрескивание – определить его источник не удавалось. Я осторожно двинулась глубже под свод корней, туда, где различила начало мощного ствола, уходящего в каменную кладку.
Свет грибница давала блеклый, тусклый, охватить все детали не удавалось, но зрелище поражало.
Сотни корневых побегов уплотнялись, переплетались и, наконец, скручивались в крепкое основание дерева Ирминсул. Его черная кора отражала блеклый голубоватый свет грибницы. Казалось, я вижу перед собой призрак дерева. Оно и было призраком: Ирминсул погиб несколько столетий назад, соки в нем не текли и древесина высохла. Дерево было мертво, как окружающий его камень.
В одной из расщелин, которую образовывало переплетение корней, свет грибницы отражался иначе, ярче, словно от металла.
Я заинтересовалась и подошла ближе. Кажется, предмет квадратной формы величиной со шкатулку для рукоделия.
Да, это и есть шкатулка, запрятанная глубоко от посторонних глаз. Я заметила ее только потому, что часть корня рассыпалась опилками.
Странно, были это именно опилки, не труха, как будто чьи-то челюсти вгрызались в плотную древесину.
Я напрягла глаза и разглядела мелкие вкрапления, рассыпанные на металлической поверхности шкатулки. Драгоценные камни! Невероятно, я нашла клад. Что еще может храниться в шкатулке, спрятанной в потаенной пещере глубоко под землей?
Осторожно протянув руку в темноту, попыталась зацепить шкатулку пальцами. Ничего не получилось, шкатулка словно вросла в древесину. Потянула сильнее и тут же завопила от боли. Вытащила руку и застонала: в основание ладони впилась огромная щепка. Она вошла глубоко, по запястью и пальцам струилась кровь. Шкатулка так и не поддалась.
Закусив губу, я с усилием выдрала занозу. От боли перед глазами запрыгали искры, кровь потекла сильнее, капли упали на черное корневище, усеянное светящимися спорами. В их бледном сиянии привиделось странное: капли крови запузырились, закипели на коре, затем испарились, а корневище слегка содрогнулось, как живое.
Я вытащила из кармана платок и кое-как перетянула порез.
Внезапно сухое потрескивание усилилось. Краем глаза я уловила какое-то движение. Я взяла обломанное сухое корневище, которое светилось особенно ярко, и поводила им туда-сюда.
Пол, стены пришли в движение! Призрачный свет выхватил море белесых хитиновых спинок и круглых безглазых голов с длинными жвалами; щелкали отвратительные клешни на хвосте, шуршали суставчатые длинные ноги!
Из подземелья следовало убираться как можно скорее – я обнаружила гнездо диплур – их здесь были тысячи, каждая величиной с ладонь, не меньше! Отвратительные создания, порождения магии Темного Века. Они откладывали личинки в мертвую древесину дерева, а по ночам выходили на охоту через каналы канализации.
Твари затаились, когда я спустилась в их логово, оценивали, выжидали; почуяв запах крови, ринулись на меня со всех сторон, хаотично, но целеустремленно.
Я метнулась обратно к колодцу. Цепляясь за корни, мне удалось довольно быстро подняться наверх в зал для жертвоприношений. Я взлетела по винтовой лестнице и с удвоенной силой толкнула железный люк.
Желание выбраться из этого ужасного места придало силы и люк, наконец, поддался. Он был ужасно тяжелым. Я с трудом отпихнула его в сторону и кое-как протиснулось в образовавшуюся узкую щель. Подол платья зацепился за что-то и затрещал, но мне было все равно – лишь бы скорее выбраться!
Задыхаясь, кое-как встала на ноги. При этом больно ударилась лбом о винтовую лестницу, которая поднималась над люком и вела выше, на следующий ярус. Я попала в закрытую башню, в которой располагались покои хозяина.
Помещение было круглым, широкие окна закрыты ставнями. Оранжевые вечерние лучи проникали в щели и падали на пол огненными полосами.
Это была мастерская. Посреди комнаты стояла печь с мехами, у стен разместились верстаки, стойки с инструментами, шкафы, набитые диковинными деталями. Здесь мой неведомый хозяин занимался своим увлечением – восстанавливал и ремонтировал механизмы домагической эпохи, созданные людьми, а не демонами.
Немалую часть мастерской занимал мощный черный ствол и переплетения корней и веток мертвого дерева Ирминсул. Вся башня была построена вокруг него, дерево было ее частью, оно поднималось из каменных плит пола и уходило выше.
Я подошла ближе и положила руку на черную шероховатую кору. Мелкие трещины и складки образовывали на коре ажурный рисунок, похожий на чешую гигантского змея. В золотистых вечерних лучах мертвый, засохший Ирминсул казался прекрасным. Внезапно я почувствовала к нему острую жалость. Дерево было пленником этой башни, а его корни разъедали отвратительные твари. Я вздохнула. Странное дело! В ответ на мой вздох дерево слегка содрогнулось – мимолетная слабая пульсация под плотной черной корой, как если бы дерево было живым существом, находящимся на грани жизни и смерти.
Улыбнувшись своей разыгравшейся фантазии, я подошла к двери в дом – разумеется, закрыто. В башне был устроен отдельный выход на улицу – тоже оказался заперт.
Вздохнув, вернулась к винтовой лестнице и начала подниматься. Я знала, что из покоев второго яруса башни можно попасть в коридор центрального крыла. Вдруг получится открыть дверь изнутри!
Второй ярус занимал хозяйский кабинет. Любопытство разгорелось так сильно, что я забыла об усталости, пережитых страхах и своем незавидном положении. Я принялась рассматривать обстановку, надеясь, что она поведает о характере гран-мегиста Джаспера Дрейкорна, с которым мне пока не довелось познакомиться.
Кабинет показался самым элегантным и красивым помещением в доме. Вечернее солнце заглядывало в низко расположенное полукруглое витражное окно, раскрашивая стен и строгую мебель разноцветными мазками. Красные, зеленые и синие искры терялись среди ветвей дерева Ирминсул – на этом ярусе башни они сливались с каменной кладкой, сплетались и тянулись вдоль стен и потолка, отчего кабинет выглядел логовом неведомого лесного колдуна.
На широком подоконнике, затянутым плотной дорогой тканью, небрежно лежали забытые книги и несколько подушек – хозяин любил сидеть здесь и читать. На столе разложена морская карта, испещренная многочисленными пометками, стоят неведомые навигационные инструменты. Я с любопытством взяла в руки тяжелый компас и покрутила, затем хотела открыть старинный атлас, но опомнилась и быстро отдернула руку: кто знает, какими заклятиями мог его защитить теург второго ранга гран-мегист Дрейкорн?
Но что это? На узком диванчике лежит хлыст, каким усмиряют непокорных животных... и острый ритуальный нож. На ручке сплелись две золотые змеи с изумрудными глазами. Наверное, хозяин использовал хлыст и нож перед отъездом... наверняка, в том темном зале для жертвоприношений в подвале. Кто последним погиб от этого золотого ножа на алтаре из черного мрамора с желобами для стока крови – животное или человек?
Я поспешно отошла от диванчика и приблизилась к двери. Открыть ее изнутри не получилось: значит, придется стучать в дверь и звать на помощь. Рано или поздно меня услышат и выпустят. Невыносимый позор! Я нарушила запреты, проникла туда, куда нельзя, и теперь Пикерн сделает все, чтобы я покинула этот дом. Может, это и к лучшему... после всего, что я увидела сегодня, оставаться здесь не хотелось.
Я нерешительно взялась за перила винтовой лестницы – подняться или нет на третий ярус? Кажется, выхода из него в коридор нет. Но терять было нечего, и я пошла по узким ступенькам наверх.
На третьем ярусе башни располагалась хозяйская спальня. Под сплетением черных ветвей стояла массивная кровать. Я отчего-то смутилась и отвела глаза – и тут заметила дверь, почти сливающуюся с каменной стеной. Я кинулась к ней, толкнула, принялась лихорадочно водить руками по поверхности – и нащупала едва заметный язычок; потянула его вниз, что есть силы. Удача! Замок щелкнул, дверь плавно скользнула.
Я торопливо протиснулась в щель и оказалась в узком темном проходе. Вытянув руки, успела сделать лишь несколько шагов, как почувствовала, что ладони коснулись деревянной панели. От толчка панель неожиданно подалась вперед и в сторону, я ступила в открывшийся проем и чуть не закричала от радости. Наконец-то свобода! Я оказалась на галерее библиотеки; потайную дверь скрывал книжный шкаф. Он бесшумно встал на место, стоило лишь слегка потянуть за угол. Механизмы были хорошо смазаны – проходом пользовались часто.
Однако сейчас думать об этом не хотелось. От пережитого в голове было пусто. Судя по погасшим стеклам витража, мои блуждания по подвалам и тайным ходам особняка «Дом-у-Древа» продолжались не менее двух часов. Уже наступил поздний вечер, в библиотеке царил приятный полумрак. Я наслаждением втянула свежий воздух, смакуя знакомый коричный аромат старых книг и мебельного воска.
Внезапно силы меня оставили, во рту пересохло. Я начала спускаться с галереи по узкой лестнице, но колени задрожали так, что пришлось крепко ухватиться за перила ватными руками. Я невыносимо устала, от облегчения закружилась голова – мое приключение благополучно завершилось. Следовало подняться к себе, помыться, переодеться и выпить горячего, сладкого чаю, а затем лечь в кровать и хорошенько обдумать все случившееся.
Но моим планам было не суждено сбыться: передо мной открылось зрелище, от которого сердце упало. Я остановилась на лестнице, как вкопанная.
Внизу, у восьмиугольного стола, сложив руки за спиной, неподвижно стоял Пикерн и с ледяным лицом следил за моим спуском. Кто знает, как долго он находился в библиотеке и наблюдал ли мое появление из-за книжных полок; впрочем, часть галереи, скрывающая тайную дверь, была не видна с середины зала.
– Наконец я вас нашел, госпожа Камилла, – медленно, с расстановкой произнес Пикерн. – Добрый вечер.
Не в силах вымолвить ни слова, я стыдливо кивнула, обреченно преодолела последние ступеньки и приблизилась к дворецкому. Он возвышался надо мной, холеный и элегантный старик; ледяной взгляд скользнул по моей согнувшейся от усталости фигурке, отметил пыль и грязь на платье и лице, порванный подол и растрепанные волосы. Вдобавок от меня разило потом, на лице – царапины, кисть замотана окровавленным платком. Никогда раньше я не чувствовала себя более жалкой и виноватой.
– Где вы были, госпожа Камилла?
Я ждала этого вопроса и выпалила заготовленный ответ, не особо надеясь, что мне поверят:
– Вытирала пыль в шкафах на галерее. Я не слышала, как вы вошли, господин Пикерн.
Затем смело добавила в попытке перехватить нить разговора:
– Мне нужно передать вам поручение от господина Ортего; позвольте, зайду позже. Простите, сейчас спешу, нужно переодеться. Там, на шкафах наверху, очень грязно. Эрина не успевает помогать с уборкой. Приходится делать все самой. Вы что-то от меня хотели, господин Пикерн?
Но дворецкого было непросто сбить с толку.
–Мне хотелось бы узнать, где вы были перед тем, как оказались на галерее, госпожа Камилла.
Говорил он тихим, вкрадчивым голосом, и его безупречно вежливые слова звучали, как страшные угрозы. Я намеревалась упорствовать в своей лжи до последнего, но не успела произнести ни слова. Дворецкий опустил глаза. На его бледном лице появилось странное выражение. Я проследила за взглядом и увидела, что Пикерн уставился на нагрудный карман моего передника, из которого виднелся край какой-то бумажки. Рука дворецкого внезапно метнулась вперед; на мгновение мне показалось, что он собирается отвесить мне оплеуху. Я вздрогнула, втянула голову в плечи и отскочила, но Пикерн уже выпрямился, разворачивая измятый желтоватый листок. Я похолодела, вспомнив, что сорвала его с оружейного ящика в подвале, а затем, когда в коридоре раздались шаги, в панике сунула в карман и забыла. Что же было на этом листке? Знак «Убийц магии»!
Глаза дворецкого сузились. Лицо его продолжало оставаться бесстрастным, но мне казалось, что я различаю лютое бешенство, скрывающееся под этой маской. Со своими белесыми растрепанными бакенбардами мрачный старик сейчас напоминал рысь, готовую броситься на свою жертву.
– Где вы это взяли? – произнес он по-прежнему обходительным тоном, хотя голос его опустился до зловещего свистящего шепота.
– Я не помню, – пролепетала я. – В одной из книг. Или на полу в вестибюле. Или...
– Вы знаете, что это? – дворецкий ткнул пальцем в небрежно нарисованный знак топора и молнии.
– Нет!
Старик сверлил меня взглядом. Я молчала, не зная, что сказать. Все было ясно без слов. Пикерн знал, где я провела последние два часа, и что нашла в подвале. По какой-то причине моя находка вывела его из себя куда больше, чем нарушение запрета на вход в подвал и покои хозяина в башне. Когда Пикерн заговорил, голос его звучал почти дружелюбно. Речь он начал совсем не так, как я ожидала.
– Род Дрейкорнов известен более трехста лет, – неторопливо поведал дворецкий. – За века род подарил империи немало известных магов и политиков. Глава рода Дрейкорнов носит титул гран-мегиста, который даруется только самым искусным и сильным теургам. Вам, госпожа Камилла, оказана высокая честь – вас приняли в число удостоенных служить древнему и славному дому Дрейкорнов. Господин Ортего еще молод, и не всегда принимает правильные решения. Будь на то моя воля, я бы не пустил вас даже за порог.
У меня перехватило дыхание. Я боялась стоявшего передо мной высокого чопорного старика с белесыми глазами, как боялась всех, кто был сильнее меня и мог решить мою судьбу одним словом. Сейчас Пикерн напоминал старейшину Уго: тот же непреклонный, обвиняющий тон, тот же одержимый блеск в глазах. А Пикерн тем временем продолжал:
