Текст книги "Помощница лорда-архивариуса (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)
– Маленький дьявол, – с отвращением сказал господин Дрейкорн. – Вы должны отнести его в виварий, Камилла. Выходили – и хватит. Это не кошечка и не собачка.
– Что с ним будет, Джаспер? – спросила я тихо, от растерянности забыв о формальностях. В глубине души я надеялась, что он разрешит мне оставить Фаро, но помнила, что альфины стоили немалых денег. С чего мне рассчитывать на такой подарок? Размышления о дальнейшей судьбе зверя не радовали.
Господин Дрейкорн прищурил глаза и секунду-другую смотрел на меня внимательно, слегка наклонив голову. Неожиданно его губы сложились в неприятную усмешку.
– Я подумывал над тем, чтобы продать его – лишние деньги сейчас не помешают, но баронесса Мередит умоляла преподнести альфина ей на день ангела. Леноре сложно отказать – привыкла получать, что ей хочется.
Я похолодела. Конец альфина был очевиден в любом случае. Хозяин молча смотрел на меня, будто ждал определенных слов или действий. Я понимала, что провоцирует он меня неспроста. Что-то было у него на уме. Крепко сцепила руки, вздохнула и решительно сказала:
– Господин Дрейкорн, зачем вы мне это говорите? Вы же знаете, как я к этому отношусь.
– Вы спросили – я ответил. Рассчитывали услышать какой-то другой ответ? Я не держу домашних животных. Мне неприятно видеть, как они на меня реагируют.
– Я заплачу. Куплю у вас альфина. Сколько?
– Торговцу я отдал восемь тысяч декатов.
Я онемела. Скромной помощнице нечего даже зариться на такой щедрый подарок от хозяина.
Пауза затянулась.
– Вы можете вычитать их у меня из жалованья.
– Сейчас я вам плачу четыреста декатов в месяц. Если буду удерживать все до сентима, выплата долга растянется на полтора года. Предположим, оставлю вам четверть, чтобы вы посылали деньги отцу, если он не передумает слезать с вашей шеи. Срок растягивается. Не забывайте, что договор скоро истекает. Я рассчитывал, что к этому моменту все страницы будут найдены, и продлевать его с вами не намеревался. Не беспокойтесь, на улице не окажетесь. Теперь я чувствую за вас ответственность, после того, во что втянул. Можете остаться при кухне, или занять место Эрины – лентяйку давно пора гнать. Но жалованье будет ниже. Больше чем на пятьдесят-семьдесят декатов не рассчитывайте. Не кривитесь – мы, Дрейкорны, известны своей прижимистостью. Я не исключение. Знаю счет деньгам. Спросите у Кассиуса, он не устает твердить о моей скупости. И что же у нас получается? Будете привязаны ко мне этим долгом десятилетия, пока не рассчитаетесь за ненужного вам болтливого зверька?
Я пожала плечами.
– Я могу найти место получше и выплатить долг быстрее.
– Особо на это не рассчитывайте – сами знаете, как тяжело найти работу в Аэдисе. Хорошо. Сделаем так, как вы просите. Завтра придет Оглетон и вы подпишете обязательство и купчую. Альфин ваш. Можете держать его в виварии – постарайтесь, чтобы он не попадался мне на глаза. Счастливы?
– Спасибо, господин Дрейкорн.
Искренне улыбнулась: я действительно была счастлива. Кусайте локти, баронесса Мередит! Все сложилось хорошо. Мне было гарантировано место в «Доме-у-Древа». Что касается денег – живя на всем готовом, можно о них не беспокоиться. Есть крыша над головой, есть еда, а там увидим. Не верила я в то, что господин Дрейкорн будет трястись над моими грошами, как скупердяй-ростовщик в Меркатии. Судя по счетам, которые давал мне просматривать Кассиус, склады и торговые барки Дрейкорнов приносили неплохую прибыль. Если хозяину действительно нужны деньги, он бы продал альфина без оглядки на желания своей помощницы.
Я подозревала, что хозяин по какой-то прихоти устроил мне испытание, и остался мной доволен. Я же осталась довольна им. Игра его мне непонятна, да и шут с ней. Результат важнее.
– Кассиус принес жалованье. Двести декатов. Вот, возьмите. Начинаю выплачивать долг.
– Давайте сюда.
Господин Дрейкорн преспокойно забрал купюры и сунул в карман.
Затем повернулся было, чтобы уйти, но внезапно его внимание привлекла картина, которой я занималась. Несколько мгновений рассматривал ее, затем поинтересовался:
– Знаете, что тут изображено, госпожа Камилла?
– Не имею представления. Что-то странное, и настолько страшное, что я передумала возиться с ней дальше. Мои мечты она не питает.
На картине была изображена ночная площадь. Толпы людей стояли, задрав напряженные лица к небу, надвое рассеченное кроваво-красной полосой, похожей на рану. В воздухе закручивались спирали дыма из ритуальных курильниц. По мостовой текли черные потоки – кровь.
А над площадью нависла странная конструкция – тысячи, сотни тысяч золотистых нитей вытягивались прямо из воздуха и сплетались в гигантский конус, на котором можно было различить металлические сочленения, клепки, балки, фермы.
– Это не что иное, как сотворение Адитума, Камилла. Второй год эры Магии или 1630 по старому стилю. Ночь его создания была рассчитана астрологами. Демоны ждали особое расположение звезд и знак – вот эту комету. Вы побывали в подземельях Адитума – хотите побывать в нем самом? Мало кому из обычных людей выпадает такая честь.
– Не уверена.
– Придется. На днях я должен присутствовать там на церемонии принятия титула лорда-архивариуса. Последняя пустая формальность, но обязательная. Еще нужно кое-что сделать в архивах, которые перешли в мое распоряжение. Вы поедете туда со мной. Возни с бумагами будет много.
В день визита в Адитум господин Дрейкорн велел одеться подходящим образом и ждать в холле после завтрака. От меня не ускользнуло сомнение в его глазах, когда он бросил взгляд на мое черное платье с тесным белым воротником. Нарядное по меркам общины, но сегодня неуместное. Дешевая, старая ткань, мешковатый покрой, унылый блеклый цвет. На него не позарилась бы даже поденщица или трактирная подавальщица в бедном квартале Аэдиса.
Но делать нечего – в назначенное время захватила шаль, спустилась к выходу и принялась терпеливо дожидаться хозяина.
Послышались знакомые шаги на лестнице. Я обернулась и остолбенела – такого я не ожидала.
Господин Дрейкорн был приглашен в Адитум на формальную церемонию принятия титула лорда-архивариуса, и, как того требовал протокол, надел парадную форму, принятую у имперских теургов высоких рангов.
Я привыкла видеть его в удобной одежде простого покроя – строгий сюртучный костюм, белая рубашка и шейный платок темных оттенков. Далеко ему было до франта Кассиуса и щеголя Оглетона, без меры любившего побрякушки и яркие цвета!
Мои подруги в Олхейме частенько болтали об «очаровании мундира» и бегали подглядывать за солдатами в расквартированный по соседству гарнизон. Когда появился господин Дрейкорн, я поняла, что они имели в виду.
Хозяин был ослепителен. Парадная форма полувоенного кроя – дань прошлой службе на флоте – подчеркивала широкие плечи и узкие бедра. Даже ростом он будто стал еще выше. Ботинки из дорогой кожи, удлиненный однобортный китель со стоячим воротником и узкие прямые брюки из плотной ткани насыщенно-черного цвета. Под сердцем – нашивка: арка и звезда, символ имперского теурга, но не белый, как принято, а темно-серый, и оттого едва заметный. В правой руке хозяин нес форменную трость с тяжелым набалдашником.
Я и раньше отмечала, что господин Дрейкорн – привлекательный мужчина, но теперь он сражал наповал. Я словно впервые рассмотрела черные, слегка вьющиеся волосы, густые брови с суровым изгибом, жесткий, красивый рот, сильный подбородок.
Ко мне приближался грозный и властный незнакомец.
Я сильно оробела и еле-еле ответила на приветствие. За последние дни я мало-помалу привыкла к его обществу, теперь же вернулись скованность и настороженность, и ничего я с этим поделать не могла. Когда он накинул на плечи длинное парадное пальто и стал еще импозантнее, я стушевалась: насупилась и отвернулась.
Рядом с этим великолепным теургом я выглядела потрепанным воробьем. Странное и нелепое будет зрелище, когда мы явимся вместе в резиденцию императора. Подумала было притвориться больной и попросить разрешения остаться дома, но не посмела.
Мы вышли из особняка и двинулись к экипажу, который ради такого случая было велено заложить конюху Ирвину. Кони запрядали ушами и начали фыркать – как и все животные, в присутствии теургов они тревожились, чувствовали незримую печать, которую накладывало общение с потусторонними сущностями.
Господин Дрейкорн остановился перекинуться парой слов с Пикерном.
– Моя девочка, – услышала я позади себя и почувствовала, как кто-то схватил меня за руку, больно впившись острыми ногтями в запястье.
Рядом стояла теургесса, которую я пару раз видела в квартале Мертвых Магов и считала чокнутой.
Выглядела она еще хуже, чем во время нашей последней встречи несколько недель назад. Бледная кожа высохла и потускнела, волосы обвисли кудельками, глаза ввалились и смотрели в разные стороны.
Теургесса принялась беспорядочно гладить меня по рукам, касаться щек. Она тяжело дышала, и дыхание ее было нездоровым. От нее несло дурманящей травой, что предлагали на площади Циркус юркие торговцы.
Бормотала теургесса всякую чушь:
– Девочка, ты идеальный сосуд. Прошу, пойдем со мной. Я тебя вознагражу. С тобой, моя милая, ритуал увенчается полным успехом!
Тётка совсем сбрендила! Я попыталась оттолкнуть ее, но теургесса вцепилась, как клещ. В панике я позвала, забывшись:
– Джаспер!
Господин Дрейкорн появился из-за экипажа.
– Крессида! – хозяин был сердит и раздражен. – Что тебе нужно от моей помощницы?
Теургесса неохотно отступила.
– Здравствуй, Джаспер, – произнесла она, мгновенно притихнув – лишь пальцы с черными ногтями дрожали, – не уступишь эту девушку? Знаешь, мне тоже понадобился секретарь.
Господин Дрейкорн вдохнул и произнес тоном, каким разговаривают с детьми и выжившими из ума стариками.
– Иди домой, Крессида. Посмотри, во что ты превратилась. Не видел тебя всего год, но с трудом узнал. Ты заигралась с демонами-ренегатами и не понимаешь, к чему все идет.
Теургесса зашипела, ожгла полным ненависти взглядом:
– Как ты мог отказаться от того, что тебе предлагали, Джаспер?! Ты жалок и слаб. Раньше я завидовала тебе. Сейчас презираю.
Затем повернулась и хрипло промурлыкала:
– Камилла, я буду всегда рада тебе в моем доме. Вон в том особняке с горгульями на крыше. Я похожа на одну из них, не находишь?
Теургесса засмеялась – словно закаркала – и ушла быстрым шагом.
Я была настолько ошарашена, что даже не возражала, когда господин Дрейкорн внезапно подхватил меня за талию и посадил в экипаж.
Сам сел с другой стороны и мы тронулись.
– Это Крессида Крипс, сестра знаменитого теурга-механика Кордо Крипса, – объяснил он, не дожидаясь расспросов. – Держитесь от нее подальше, Камилла. Даже брат избегает ее теперь, когда она заключила договор с демонами-ренегатами. Платит каждому своей жизнью; они почти высосали ее досуха. Крессида младше меня на год, а выглядит как старуха. Мечтает соединиться с высшим демоном, обрести бессмертие и могущество.
– Как инквизитор Аурелиус?
– Да. Кончит тем, что станет одержимой. Если бы не высокопоставленный брат, ее давно бы отправили на алтарь. Что она от вас хотела?
– Сказала, что я – идеальный сосуд.
– Еще чего не хватало. Если станет цепляться – немедленно бегите ко мне.
Несколько минут мы ехали в молчании. Господин Дрейкорн занимал почти все пространство экипажа, наши колени соприкасались. Я опять ощутила неловкость.
– Вы чем-то опечалены, Камилла? Вас расстроило происшествие с Крессидой?
Он наклонился и заглянул в лицо внимательными глазами. Черная прядь, упавшая на бровь, блестела от осевших капель зимнего тумана.
– Все в порядке, господин Дрейкорн, – выдавила я, – просто не выспалась.
Встреча с теургессой оставила неприятный осадок. Знай я, как ужасно закончится этот день, поверила бы в дурные предзнаменования.
Адитум находился в восточной части города, но экипаж свернул в другую сторону. Через четверть часа мы въехали в незнакомый квартал и остановились. Господин Дрейкорн вышел, открыл с моей стороны дверь и помог спуститься.
Я огляделась в недоумении, но вскоре догадалась, где мы очутились.
Улица, на которую мы вышли, была светлой и прекрасной. Возле высоких белоснежных домов прогуливались элегантные господа и дамы. По кирпичной мостовой мчались золотистые паровые экипажи. Звенели трамваи на магомеханическом ходу, постукивая узкими красными вагонами. Магазины завлекали медными вывесками и переливами хрустальных колокольчиков.
Магию здесь не выставляли напоказ: это считалось вульгарным. Ее присутствие ощущалось в тонком, неземном аромате, который доносил ветерок; в блеске стекол в витринах, не дававших отражения; в скульптурах, похожих не то на остовы изящных существ, не то на безобразные засохшие розы.
– Это Аристорий, не так ли?
– Да. Его прозвали самым утонченным кварталом Аэдиса. Известен своими магазинами. В один из них мы и направляемся.
– Зачем?
Господин Дрейкорн остановился и посмотрел на меня насмешливо.
– Без обид, госпожа Камилла, но в этом рубище вам являться в Адитум нельзя. Пора привести вас в вид, достойный помощницы имперского теурга. Вам нужна нормальная одежда.
– Как вы могли забыть, господин Дрейкорн – у меня теперь ни деката. На какие деньги я буду покупать эти платья?
– Я ссужу нужную сумму.
– Нет, – заупрямилась я, – представляю цены в здешних магазинах. Мой долг вырастет раза в два. Я окажусь у вас в рабстве. Уж не прикажете ли расплачиваться годами жизни на жертвенном алтаре, как заведено у теургов?
Господин Дрейкорн вскипел и рявкнул:
– Забываетесь, госпожа Камилла. Следите за языком. Вы – моя подчиненная. Извольте делать, что велено.
Легко представить, что именно этим грозным тоном он отчитывал младших офицеров и матросов у себя на «Центавре». От неожиданности и испуга у меня даже слезы закапали.
Но он был прав – я надерзила.
Лицо хозяина выразило сильнейшую досаду.
– Представьте, что покупаем вам униформу, – произнес он мягче.
Больше возражать не смела; кивнула, не поднимая глаз от земли, и поплелась. Но господин Дрейкорн внезапно остановился, согнул локоть и посмотрел выжидающе. Он что, предлагает взять его под руку? Опять испытание или простая вежливость?
– Совсем забыл, госпожа Камилла, что вы не обучены манерам. Серьезный недостаток для секретаря теурга. Ну, смелее. Вы же дама, как-никак.
Я не стала говорить, что модные нынче в столице секретари – даже дамы – шли на два шага позади своих господ, чтобы не мелькать перед глазами лишний раз.
Еле-еле, кончиками пальцев коснулась жесткой ткани рукава. Подстроится под его шаг было непросто. Он возвышался надо мной, как обелиск, а я семенила рядом, страдая от неловкости.
Прохожие смотрели на нас. На господина Дрейкорна – с опаской и почтением; переводили взгляд на меня – лица наполняла жалость. Вскоре я убедилась, что мне не померещилось.
Хозяин задержался обменяться приветствием со знакомым. Проходивший мимо почтенный старичок на секунду остановился, похлопалменя по плечу и протянул вполголоса:
– Не стоило принимать такое решение, милая. Ты еще молода, не знаешь цену годам.
Я в недоумении посмотрела вслед. В этот же миг со мной поравнялась женщина и покачала головой: «Бедняжка».
Что такое?
Вернулся господин Дрейкорн, и я решилась:
– Почему прохожие жалеют меня? Они говорят странные вещи.
– Что могут думать люди, видя девушку вроде вас в сопровождении теурга? Именно то, что вы ляпнули несколько минут назад. Они полагают, что вы из бедности продали мне несколько лет вашей жизни и теперь я веду вас в жертвенный зал, чтобы провести ритуал.
Я покраснела, встала как вкопанная и произнесла, тщательно подбирая слова.
– Прошу, ступайте вперед, господин Дрейкорн. Думаю, лучше мне соблюдать приличия и держаться позади, как полагается.
Он опять вспыхнул как порох: брови сомкнулись, глаза нехорошо сверкнули, но бури не последовало.
Господин Дрейкорн молча отвернулся и размашисто зашагал. Я последовала за ним на почтительном расстоянии, подавленно глядя на широкую спину, облаченную в черное.
Хозяин подошел к магазину с зеркальными дверями в ажурной решетке и теперь дожидался меня, величественно опершись на трость. Когда я приблизилась, бросил холодно и насмешливо:
– Вы первая женщина, которая постыдилась идти рядом со мной. Я чувствую себя уязвленным, госпожа Камилла. Не думал, что мнение случайных прохожих так для вас важно.
– Мне очень жаль, господин Дрейкорн.
Он открыл передо мной дверь, мы вошли внутрь и оказались в царстве зеркал. Господин Дрейкорн на миг замешкался. Его плечи напряглись, лицо застыло.
Хозяин бросил быстрый взгляд в мерцающую глубину, где темнело отражение его статной фигуры и моей – маленькой и неприглядной, от смущения вытянувшейся, как струна. Кажется, ничего кроме этого в зеркале хозяин не увидел, потому что расслабился, достал бумажник и насильно вложил мне в руку.
– Понадобится как минимум одно деловое платье и еще одно на выход – вскоре мы должны присутствовать на официальном приеме, который устраивает знаменитый теург-механик Кордо Крипс. Не забудьте купить теплое пальто. Ужасно хочется собственноручно сжечь вашу битую молью шаль. Объясните продавщице, что нужно, она поможет. Буду ждать в кафе напротив. Не мешкайте. Даю полчаса, не больше.
Господин Дрейкорн вышел, а я попала в распоряжение обходительной девушки в синей униформе. Ростом она была ниже меня, но держалась так уверенно, что я покорно соглашалась на все, что она предлагала.
Девушка завела меня в огромную примерочную, заставленную разряженными манекенами и розовыми банкетками, притащила ворох одежды и принялась крутить, как куклу, прикладывая то одно, то другое.
С каждым новым нарядом я все меньше думала о неловкой ситуации, в которую поставил меня хозяин со своим бумажником. Мой долг и так огромен, плюс-минус тысяча – какая разница?!
Я попросила услужливую девушку упаковать темно-синее шелковое платье для приемов и удобный брючный костюм на каждый день. Пришлось купить и короткое пальто – самое простое, какое нашлось.
Старое черное платье, поколебавшись, попросила выбросить. Затем принялась облачаться в костюм, который продавщица сочла подходящим для моего статуса и ситуации. Приталенный короткий жакет и расклешенная юбка до щиколоток из тонкой темно-зеленой шерсти, белая блуза и черный узкий галстук. Просто и элегантно.
Я смотрела на свое отражение и не могла налюбоваться. Впервые в жизни я надела настоящую светскую одежду, и впервые в жизни поняла, как важно для женщины осознавать свою привлекательность. Костюм подчеркивал тонкую талию, а блуза открывала длинную шею; зеленый цвет сделал глаза глубже и выразительнее. Да я красотка! Однако продавщица так не считала.
– Госпожа, вынуждена заметить – нужна другая прическа. Позвольте помочь.
Девушка воровато огляделась, плотнее задернула бархатный занавес, достала из шкафчика щетку для волос. Не дожидаясь разрешения, ловко вытащила шпильки, распустила тугой пучок, несколькими сильными движениями расчесала, затем ловко скрутила, завернула, заколола сбоку у шеи и выпустила несколько прядей.
Я ахнула. У меня миловидные, но неправильные черты, одна бровь немного выше другой. Ассиметричная прическа подчеркивала недостатки, но при этом волшебным образом превращала их в достоинства – лицо стало пикантным и запоминающимся.
– Ваш спутник будет смотреть только на вас, – доверительно сообщила продавщица, принимая у меня купюры из бумажника господина Дрейкорна. Я попросила выписать квитанции и доставить остальные покупки в квартал Мертвых Магов, особняк «Дом-у-Древа». Глаза девушки почтительно округлились.
Подхватила пальто и поспешила через дорогу в кафе, где дожидался господин Дрейкорн. Когда перебегала дорогу, поймала восхищенные взгляды двух почтенных господ и мальчишки-разносчика. Еще одно открытие – ненавязчивое мужское внимание может быть приятным.
Господин Дрейкорн сидел за столиком в углу перед дымящейся чашкой кофе и читал газету. Когда я подошла, поднял глаза, одобрительно кивнул и произнес:
– Совсем другое дело.
Затем вернулся к передовице.
– Я заказал вам кофе. Хотите чем-нибудь подкрепиться? – сухо предложил, не отрываясь от статьи.
– Нет, благодарю.
Я припала к стакану с водой – от волнения мучила жажда. Затем положила на стол бумажник и подвинула хозяину.
– Внутри квитанции на покупки. Боюсь, я потратила больше, чем собиралась. Обязательно рассчитаюсь с вами, господин Дрейкорн.
– Взыщу все до последнего сентима, не сомневайтесь. Мы, Дрейкорны, прижимисты, и знаем счет деньгам, помните?
– Ни на секунду не забываю, – ответила я с улыбкой.
– Нам пора. Допивайте кофе и идем.
Я отодвинула стул и поднялась, испытывая легкую досаду иразочарование – очень хотелось услышать хотя бы скупой комплимент моему новому облику.
Господин Дрейкорн вставать не спешил – опустил газету и принялся складывать. Я стояла и терпеливо ждала. И тут, на один короткий миг, он бросил на меня сосредоточенный взгляд – не спеша скользнул потемневшими глазами от голеней до шеи, мимолетно задержал взор на уровне губ, там, где кончик выпущенного локона щекотал кожу.
Тут же встал, отвернулся и потянулся за тростью. Длился этот странный взгляд не более пары секунд, но меня бросило в невыносимый жар.
Не уверена, что хозяин таким образом оценил мой наряд. Мне показалось, что глазами он снял с меня все новые вещи до единой. Стало очень стыдно, сердце заколотилось, словно я стояла перед ним совершенно обнаженная.
Я тут же принялась мысленно бранить себя за такую необузданную и неуместную фантазию. Господин Дрейкорн как ни в чем не бывало помог накинуть пальто и повел к выходу. Лицо его было спокойным и будто немного сердитым.
Когда покинули кафе и вышли на улицу, хозяин, не колеблясь, вновь предложил руку; я повиновалась без возражений.
Мы двинулись в сторону, противоположную той, где оставили экипаж.
– Как мы доберемся до Адитума, господин Дрейкорн?
– На личной автомотрисе. Депо на соседней улице. Подвесной путь – самый быстрый способ добраться до Адитума. Думаю, раньше вам не доводилось им пользоваться. Вас ожидает незабываемая поездка над городом.
Железные нити воздушных путей оплетали небо над столицей, как осенняя паутина. Демонова магия позволяла использовать опоры лишь на низко расположенных участках; чем выше закручивались спирали рельсов, тем невесомее казались. Законы демоновой механики были неподвластны умам людей.
Депо походило на гигантскую птичью клетку. Служащий в униформе кирпичного цвета вежливо провел к нужному экипажу. Автомотриса оказалась узким полуоткрытым вагончиком с латунным корпусом, и линиями напоминала старинную карету.
Когда господин Дрейкорн помог расположиться на кожаном сиденье и застегнуть специальный ремень, я почувствовала себя важной дамой.
Еще одно приключение!
Машинист опустил очки-консервы, сдвинул рычаг, и мы тронулись – сначала медленно, затем ускоряясь.
C легким перестуком промчались сквозь Аристорий. Вылетели на стальную опору и принялись набирать высоту. Стрелой пронеслись между двумя массивными зданиями – демоновыми сооружениями, сотканными из тысячи каменных арок. Затем автомотриса стремительно поползла вверх по стальному узкому рельсу. Заложило уши. В лицо ударил ледяной ветер, сердце заколотилось, стало весело.
Впереди выросла громада Адитума и ринулась навстречу, неторопливо разворачивалась, слепила блеском латунных блоков и сочленений. Я различила, что чудовищный корпус башни не был монолитным: его опоясывали переходы, галереи, стальные лестницы.
Автомотриса влилась в серебристый поток других подвесных путей, заложила крутой вираж, следуя прихотливым изгибам рельса, замедлила ход. Рывок тормозов, шипение пара – экипаж застыл у узкой платформы, покрытой медной решеткой. Располагалась она в нижней трети башни, довольно высоко от земли. Далеко под ногами раскинулся город, его неумолкаемый шум доносился звонко и отчетливо. Дул сильный ветер, и я испугалась – не подхватил бы, не утянул вниз. Невольно покачнулась, но господин Дрейкорн уже крепко взял меня под локоть.
– Знаю, с непривычки может закружиться голова. Но это лишь тридцатый уровень; всего же их восемьдесят. Шпиль башни возносится на четверть лиги. Время еще есть – я покажу вам Адитум.
Мы пошли по галерее. Под ногами пружинила решетка, ветер ледяными пальцами выхватывал пряди из прически, забирался под юбку и пальто.
Подошли к двери, возле которой застыл некрострукт. Он напоминал Большого Зигмунда: бочкообразная грудь, конечности с тремя суставами, лицо (или морда?) скрыто под железной маской. Я замедлила шаг, но господин Дрейкорн не обратил на него никакого внимания и спокойно провел меня внутрь.
Мои первые впечатления от Адитума можно описать двумя словами: пустынный и неправильный. Вид, планировка и атмосфера здания ясно указывали, что его создателями были существа из иного мира. Люди казались в башне чужаками.
Мы вышли в круглый зал непонятного предназначения с ромбовидными окнами и поднимающимися по спирали галереями. Затем пересекли коридор, который змеей карабкался вверх; миновали переходы, узкие арки, лестницы.Все помещения имели странные пропорции и ассиметричные формы, которые могли бы явиться земным архитекторам в страшных снах: невыносимо прекрасные и бесконечно уродливые.
Кругом металл: то гладкий и блестящий, то оплывший, словно от запредельного жара, то похожий на иссеченную временем плоть. Иногда он распадался на нити, как неряшливые комки паутины, или собирался в наросты наподобие древесного гриба, или скручивался в колонны.
Внутри Адитума звуки искажались странным образом: стук каблуков по металлу раздавался глухо, а человеческий шепот звенел, как удар цепи по наковальне. Башня имела свой голос – скрипели сочленения, рокотали скрытые механизмы, что-то гудело, щелкало, едва слышно доносилась монотонная мелодия.
Люди попадались редко, сплошь неулыбчивые, бледные теурги в черных одеждах. Они учтиво приветствовали господина Дрейкорна, а когда он миновал их, украдкой бросали настороженные взгляды.
Одна встреча озадачила. Мы проходили длинной галереей, стены которой были украшены картинами из непонятных материалов – не то кожа, не то части высохших насекомых. Я переходила от одной картины к другой, пытаясь понять, что они изображали – уж не мир ли демонов, который они потеряли миллионы лет назад?
Господин Дрейкорн терпеливо дожидался у треугольного окна, когда к нему приблизился невысокий мужчина, одетый, как мастеровой– мешковатые брюки, холщовая блуза и жилет. Лишь серебряный символ арки и звезды на нагрудном кармане выдавал в нем теурга высокого ранга. У мужчины были всколоченные волосы с проседью и голубые ласковые глаза. На лбу сидели очки в проволочной оправе. Теург былсредних лет, но имел стариковскую осанку и мимику.
Он радостно приветствовал господина Дрейкорна: схватил за руку обеими ладонями и начал трясти, что-то приговаривая, однако глядел при этом на меня – бросил внимательный взгляд и не отводил несколько секунд.
Я уже хорошо изучила хозяина, чтобы понять – встрече с невысоким господином он не рад, но вынужден быть любезным. Теург что-то спросил, кивнув в мою сторону; хозяин нахмурился и коротко ответил. Незнакомый господин похлопал его по плечу, последний раз глянул на меня пристально, и ушел.
Мы побывали в зале заседания Сената и Павильоне Церемоний, органном зале и императорской приемной. Масштабы, великолепие и причудливость обстановки угнетали.
Заметив мое подавленное молчание, господин Дрейкорн принялся делиться легендами и забавными историями об Адитуме, о которых слышал или которым сам стал свидетелем.
Он рассказал, что башня столь велика, а количество допускаемых в нее теургов и чиновников столь мало, что можно бродить по ярусам и залам Адитума целый день, не встретив ни одной живой души.
Он поведал о сенаторе Скарфасе, напыщенном богатее и никудышном теурге, который из спеси пользовался услугами не одного, а трех бес-лакеев. Толком управлять он ими не умел, и однажды демоны порвали в клочья его церемониальную мантию на ежегодном собрании в присутствии императора. До конца заседания он отмахивался от драных лоскутов, которые невидимые слуги упорно пытались натянуть ему на плечи.
Я узнала о том, что в башне есть ярусы, где теурги избегают бывать в одиночку: ходят толки, что при нужном расположении звезд там меняется реальность, открывая врата в пустой мир существ, создавших Адитум.
Господин Дрейкорн был хорошим рассказчиком: я наслаждалась историями, как и тогда, когда подслушивала его вечерние беседы с Кассиусом, в одиночестве прозябая в кабинете наверху.
Теперь все его внимание было отдано мне. Он говорил короткими, красочными предложениями, но даже упоминая о забавных вещах никогда не улыбался, лишь слегка подрагивал уголок губ, да в темных глазах прыгал насмешливый огонек.
– Теперь я покажу вам что-то особенное, – заявил он, запирая дверь клети подъемника, похожей бесформенный полый моток проволоки.
Клеть вознеслась так стремительно, что я чуть не потеряла равновесие. В ушах зашумело, ноги подогнулись. Мы летели вверх не менее четверти часа. Когда, наконец, вышли наружу, от страха я потеряла способность дышать.
Мы оказались на самой вершине Адитума, на расстоянии четверти лиги от земли. Узкая галерея опоясывала корпус башни; никаких перил не было, кругом синяя пустота и редкие клочья облаков.
– Подойдите к самому краю, Камилла, – велел хозяин, – оно того стоит.
Я попробовала сделать несколько шагов, но тут же метнулась обратно, натолкнувшись на хозяина. Меня охватил безумный страх высоты. Голова отчаянно закружилась, решетка под ногами показалась тонкой и ненадежной.
– Не бойтесь, демоны позаботились о защите: она не даст вам упасть.
Верилось в это с трудом.
– Не могу, – выдавила я, зажмурившись.
Руки господина Дрейкорна легли мне на талию и мягко, но настойчиво заставили двигаться к краю бездны.
– Смелее! Видите, я крепко держу вас и ни за что не выпущу. Так вам будет спокойнее.
Спокойнее не стало; я насторожилась и на миг забыла о боязни высоты. Меня смутило его прикосновение. В последнее время хозяин часто дотрагивался до меня по разным поводам, и каждый раз кожа покрывалась мурашками, тело напрягалось, грудь давило тяжелое чувство стыда. Зачем он это делает? Уж не имеет ли хозяин на меня какие-то виды?
Такой ситуации я боялась все время, когда искала работу в столице – попасть в дом, где хозяин стал бы преследовать безответную прислугу. Однако эта мысль ни разу не тревожила меня в особняке «Дом-у-Древа». Господин Дрейкорн не походил на мужчину, который стал бы навязывать свое внимание зависимой от него девушке, да и особого расположения никогда не показывал, скорее, наоборот.
