Текст книги "Помощница лорда-архивариуса (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
Я привела Джаспера в заброшенную галерею и отыскала в стопке картин в углу ту, что изображала день сотворения Адитума.
– Эта комета в небе похожа на окровавленный меч, не правда ли? Тут указана дата: второй год Эры Магии. Что, если это и есть нужный нам год? Он високосный?
Джаспер засмеялся.
– Да, Камилла. Так и есть.
Я глянула на него с подозрением.
– Вы знали это, верно? Стоило сказать об этом сразу, а не позволять тащить себя через весь дом.
– Твое личико горело восторгом первооткрывателя, и я решил промолчать, чтобы подольше любоваться твоими порозовевшими щеками.
Неуместное замечание я решила пропустить мимо ушей.
– У нас есть год, число и время… для чего их указал Кастор?
Мы глянули друг на друга и одновременно произнесли:
– Небесные Часы!
Пришлось опять бежать по длинным мрачным коридорам и запутанным переходам мимо угрюмых изваяний. Когда вернулись в каморку в библиотеке, Джаспер повел плечами и рассеянно заметил:
– Здесь холодно. Нужно установить тепловоздушную трубу, чтобы ты не мерзла.
«К чему? Я скоро уеду», – хотела я ответить, но промолчала.
Мы застыли перед моделью Небесных Часов на стене. Она в точности повторяла украшавший небо над Аэдисом призрачный механизм.
Тысячу раз я любовалась им, но обращала внимание лишь на главный циферблат, который показывал время, дату, год и праздники.
Астрариум состоял из нескольких дисков. На каждом нанесены сотни символов: астрологические знаки, модели небесных тел, непонятные цифры…
Джаспер пустился в объяснения:
– Астрариум – уникальное изобретение. Он показывает не только год и время, но и движение солнца и фазы луны. Лунные и солнечные затмения. Движения пяти известных планет. Вот они: Гермаон, Пиройэс, Эосфора, Фаэтон и Кронос. Движения четрых периодичных комет. Календарные праздники и знаки астрологического пояса. Эта модель висит в библиотеке две сотни лет. Она встроена в стену, и снять ее непросто. Хотел разобрать и запустить ее, но руки не доходили. Полагаю, следуя указаниям Кастора, нужно выставить нужное число, время и прочие данные по эфемеридам.
– Что такое эфемериды?
– Эфемеридами называют небесные координаты планет на определенный период времени.
– Выходит, нам нужно знать положения планет на тридцать первое число месяца Тумана, девять часов тридцать шесть минут.
– Именно так. Их показывают Небесные Часы в нужный день и час.
– Джаспер! – ахнула я. – Нам повезло. Сегодня двадцать восьмое число месяца Светорода. Нынешний год – неровный! В следующем месяце у меня день рождения. Настоящий, который у меня бывает лишь раз в семь лет. В этот день мы сможем посмотреть на Небесные Часы над городом, узнать все нужные расположения планет и выставить их на циферблате! Только нужно не упустить минуту… и только бы небо не было затянуто облаками. Месяц Тумана не зря носит такое название.
Джаспер засмеялся.
– Ты забываешь, чем я занимался все эти годы. Нам не придется ждать месяц, чтобы узнать нужные эфемериды. Когда я сбежал в море десять лет назад, стал картографом и штурманом. И, как и всякий теург, изучал астрологию. В кабинете есть все таблицы эфемерид на многие столетия. Мы узнаем нужные координаты планет прямо сейчас. Они меняются с каждым годом, и нынешние бесполезны. В твой день рождения мы не будем впустую торчать на улице, задрав головы к небу. Отметим его иначе.
Я покраснела от сознания собственного невежества, а последнее замечание заставило растеряться.
Мы поднялись в кабинет в башне. Джаспер нашел в шкафу и разложил на столе большой, богато иллюстрированный старинный атлас с волнующим воображение названием «Астрометрия, или трактат о движении небесных светил и тел, об их именах, восходах, заходах и приметах погоды, о знаках зодиака и восхождениях». За последние месяцы я повидала немало древних книг, но этот фолиант поражал. Цветные иллюстрации словно светились и казались объемными. С восторгом я рассматривала бесконечные таблицы в обрамлении удивительных картин: бородатые астрологи вглядывались в небесные сферы, полуголые мифические герои парили среди звезд, причудливые зодиакальные звери скалили пасти и били чешуйчатыми хвостами, бог ветра надувал круглые щеки, подгоняя одинокий корабль.
Я провела пальцем по ряду цифр и воскликнула:
– Как интересно! Хотелось бы мне понимать все эти тайны неба…
– Обязательно научу тебя, – пообещал Джаспер. – С твоим умом ты сумеешь разбираться в них не хуже опытного небесного навигатора.
Я смутилась: он опять говорил так, словно у нас было какое-то будущее. И внезапно представила: вот мы сидим в кабинете за книгами, и когда я справляюсь со сложным заданием, он награждает меня поцелуем. Образ был таким ярким, что перехватило дыхание – словно наяву я почувствовала прикосновение его губ.
Тем временем Джаспер сунул мне в руки карандаш и лист и велел:
– Выписывай.
Он объяснял, как найти нужные цифры, я следовала его указаниям и справилась.
– Я же говорил, – улыбнулся он, – идем вниз. Настал момент истины. Сейчас узнаем тайну небесной механики Кастора.
Подстегиваемые нетерпением, мы быстро вернулись в комнату в библиотеке. Я подошла к старинному механизму на стене и посмотрела на него со смешанным чувством страха и благоговения.
– Приступим, – заявил Джаспер и принялся осторожно переводить неподатливые стрелки, подтягивать пружины и вращать циферблаты. Наконец, символы планет, астрологические знаки и цифры встали на нужные места.
Ничего не произошло, но через миг что-то щелкнуло, Астрариум басовито зажужжал, диски и стрелки принялись лихорадочно вращаться. Раздался треск, посыпалась пыль, лязгнул скрытый механизм. Часть стены задрожала и бесшумно скользнула в пазах. Показалась невысокая железная дверь, в которой чернела скважина треугольной формы.
Джаспер удивленно присвистнул, затем достал свою отмычку.
– Непростой замок, – пробормотал он. – Придется повозиться.
– Не нужно. Я знаю, где ключ.
Джаспер пробуравил меня глазами и сказал:
– Ну конечно. Сдается, ты знаешь все тайны этого дома лучше меня. Успела везде сунуть нос. И где же этот ключ?
– Нужно вернуться в башню.
– Как Кастору не надоело бродить туда-сюда, когда он прятал свой секрет, – брюзжал Джаспер, пока мы поднимались на галерею, заходили в башню и спускались на первый этаж в мастерскую, – что за неугомонный был старикан! Умудрился провернуть свое дельце под носом приставленных к нему вигилантов.
Я указала на люк:
– Нам нужно попасть в жертвенный зал. Понадобится фонарь.
– Любопытно, – прищурился Джаспер и одним движением поднял крышку люка. – Пока у меня два вопроса: как тебя занесло в жертвенный зал, и что ты там обнаружила. Но это не последние вопросы, которые хочется тебе задать. Предвкушаю интересный разговор. На этот раз ты от него не отвертишься.
Я уверенно прошла по железной лестнице – уже в четвертый раз. Джаспер шел за мной, храня гробовое молчание, от которого стало неуютно.
Мы обогнули жертвенный алтарь, и подошли к лазу, который вел в пещеру под корнями Ирминсула.
– Нам туда.
– Камилла, – прорычал Джаспер, – немедленно рассказывай все. Зачем ты забиралась в сток для крови?
– Это сток для крови с алтаря? – я поежилась. – Хорошо, что я этого не знала, когда попала сюда в первый раз почти два месяца назад.
Джаспер застонал.
– В первый раз? Был еще и второй? И третий? Сколько всего?
– Я расскажу, – торопливо пообещала я, – но сначала спустимся. Хочу кое-что показать.
– Мне будет сложно пролезть туда.
– Да, лаз для вас тесен, – признала я. – Тогда ждите здесь.
– Еще чего!
Джаспер вернулся в мастерскую, принес ломик и сумел убрать каменную кладку в верхней, самой узкой части стока, затем принялся осторожно спускаться. Я последовала за ним в черноту пещеры; Джаспер подхватил меня за талию. Отпустил не сразу: прижал к себе и зловеще прошептал на ухо:
– Какие еще маленькие тайны ты скрываешь? Не удивлюсь, если ты на досуге решила сразиться с самыми страшными порождениями магии Темного Века, наподобие «костяного ежа».
– Почти угадали, – я вырвалась из его рук, – может, не с самыми страшными, но самыми противными. Тут было гнездо диплур. Я их прогнала.
– Что? – Джаспер навис надо мной, но я торопливо отошла к расщелине в дереве, вытащила шкатулку и вручила ему. Он покачал головой, открыл крышку, достал ключ, повертел его в руке, затем угрюмо потребовал:
– Выкладывай. И не вздумай ничего утаить, не то запру здесь на пару недель на хлебе и воде.
Я принялась рассказывать. Джаспер прислонился к стволу и слушал, не перебивая.
Когда поведала о ящиках в виварии и голосах неизвестных людей, он крякнул и выругался вполголоса. Я разобрала две фразы: «беспечный старый олух» и «наглые бездельники». Джаспер был раздосадован, но не удивлен, из чего я сделала вывод, что о проделках Убийц магии в собственном доме он знал.
Когда рассказывала о дереве и том, что пережила в подвале и в своих странных снах, он на миг прикрыл лицо ладонью и отчетливо скрипнул зубами. Когда закончила, Джаспер произнес преувеличенно спокойно:
– Ты знала, когда диплуры защищают гнездо, они смелеют настолько, что могут разорвать человека?
– Нет, господин Дрейкорн.
– Помнишь, я говорил, что дерево Ирминсул может быть опасно?
– Да, господин Дрейкорн. Но я узнала это от вас лишь после того, как...
– Ты видела мою парадную флотскую форму? К ней прилагается отличный ремень из толстой телячьей кожи.
– Что? – растерялась я.
Джаспер рявкнул:
– Хочу выпороть тебя, чтобы неделю сидеть не могла и навсегда забыла, как лезть, куда не следует!
Я возмутилась.
– Не перегибайте палку, господин Дрейкорн. Ничего страшного не произошло. Зато теперь у нас есть ключ!
Он промолчал и пошел к лазу, что-то бормоча. Я различила несколько ругательств, которые, как я подозревала, относились ко мне. Когда поднялись в мастерскую, он в сердцах произнес:
– Беру свои слова обратно. Оказывается, в то утро после нашей встречи я на редкость хорошо соображал. Незрелое существо с непредсказуемым поведением. Точнее подметить нельзя.
Я сильно обиделась и насупилась. Джаспер вздохнул и принялся отряхивать древесную труху и землю, которая осталась на моих волосах и одежде после путешествия по узкому лазу. Я покорно стояла, опустив голову, пока его ладони небрежно скользили по моему телу, и вздрогнула, когда они крепко сжали мои плечи. Джаспер примирительно проговорил:
– Прости. Последние недели я беспокоюсь о тебе постоянно. Когда ты не рядом, каждую минуту думаю, что ты делаешь в этот момент и не навлекла ли на себя новую беду. Ты умудряешься находить опасность на свою голову везде. Сколько раз ты могла пострадать из-за своего любопытства и безрассудства! Обещай, что никогда в жизни не будешь действовать наобум, не посоветовавшись со мной.
Его голос был полон сожаления и тревоги. Я воспрянула духом: уже дважды он просил у меня прощения за один день.
– Обещаю, – легко согласилась я.
Джаспер уже шел к выходу; ликуя, я поспешила следом.
Ключ легко вошел в скважину, после одного оборота замок щелкнул. Джаспер открыл дверь и нетерпеливо заглянул в скрывающийся за ней мрак.
– Пойду туда один. Жди здесь.
Я фыркнула, взяла со стола фонарь и решительно двинулась к проходу. Джаспер нагнал меня и отобрал фонарь.
– Как понимаю, ты останешься, только если тебя привязать. Впрочем, это вряд ли поможет: полагаю, ты освободишься от пут так же легко, как и от кандалов. Хорошо. Идем.
За дверью скрывалась узкая лестница вниз. Она казалась бесконечной. Поначалу я считала покосившиеся ступени, затем сбилась. Джаспер шел впереди, пригнув голову. Мы спустились намного ниже подвала с корнями дерева Ирминсул, а лестница не кончалась.
Наконец, последняя неустойчивая ступенька чавкнула под ногами, и мы попали в низкий зал. Холодная тьма затянула, как черная болотная жижа. И дух здесь стоял торфяной, древний. Луч фонаря был одинок и жалок. Джаспер поводил им туда-сюда: удалось разглядеть низкий арочный потолок, каменные стены, жертвенный стол из грубо отесанного валуна, три железных светильника. Мутно моргнули треснувшие стекла в шести высоких зеркалах. Мне было неуютно, моему бесстрашному хозяину – любопытно. Отвернувшись от зеркал, он спокойно заглянул в чашу каждого светильника и произнес:
– Удивительно, здесь даже осталось масло. Две сотни лет!
Джаспер достал зажигалку и подпалил фитили. Масло затрещало, повалил едкий дым. Плеснули неяркие блики, заставили черные тени подернуться оранжевой рябью, отпрянуть и заплясать в углах. Щеки коснулся призрачный ком паутины, я чуть не взвизгнула.
– Выходит, это и есть тот самый древний ритуальный зал, в котором прятались от вигилантов церкви Благого Света чернокнижники домагической эпохи, чтобы проводить ритуалы, – решил Джаспер. – Именно здесь инквизитор Аурелиус тесно познакомился с демоном Арбателем. Странное чувство – я десятый Дрейкорн, который владеет этим домом, и внезапно узнаю, что ни я, ни мои предки не знали и половины его секретов. Посмотри, там, на алтаре – что это?
На пыльной каменной поверхности в окружении костей жертвенных петухов и неряшливых кучек черных перьев лежали несколько листов бумаги, скрученных в тугую трубку и перевязанных кожаным шнурком. Джаспер нетерпеливо сорвал шнур, развернул бумагу и посветил фонарем.
– Последние страницы дневника. Мы их нашли. Скорее наверх. От этого подземелья у меня мурашки по коже.
Подъем занял немало времени. Когда мы, задыхаясь и щурясь, вышли в каморку, Джаспер тщательно замкнул дверь и задвинул часть стены с часами на место.
– Идем в мой кабинет, – приказал он.
Я со вздохом оглядела себя и попросила:
– Хотелось бы сначала умыться и переодеться, если позволите. Да и вам не помешало бы – посмотрите на свой костюм. Плесень, труха… а на щеке у вас сажа.
– А у тебя в волосах паутина и мертвый паук. Поиск тайн по подвалам – грязное дело. Постарайся не задерживаться.
Мог бы и не подгонять – хоть я устала, но управилась быстро: наскоро умылась, переоделась и поспешила в башню.
После сырых подвалов приятно было вернуться в теплый кабинет с его старинной мебелью и благородными витражами. За окном сгустились сумерки, тихо гудели желтые калильные лампы в медных оправах. Стены были словно вытканы узором теней, которые отбрасывали ветви заточенного в камень дерева.
Джаспер был наверху; я прошлась вдоль полок с позолоченными корешками книг, рассеянно взяла в руки и покрутила тяжелый медный компас. На душе было неспокойно.
Раздались шаги, спиральная лестница задрожала. Появился Джаспер, застегивая на ходу ворот рубашки. Кивнул мне и прошел к узкому антикварному шкафу у окна.
– Ну и денек выдался, – пожаловался он, открывая резную дверцу и доставая бутылку темного стекла. – Непростой, но важный. Завершился многомесячный поиск дневника инквизитора. Следует это отпраздновать. Откроем бутылку фаракийского. Заодно помянем несчастную Крессиду, да примет ее Свет.
Я поморщилась. Приключения последних часов заслонили утреннее событие, но теперь оно встало в памяти во всех жутких подробностях.
– Нет, благодарю.
Джаспер пожал плечами и налил себе бокал.
– Как хочешь. Пью за тебя, Камилла. За твои удивительные глаза, которые видят сокрытое, за твою храбрость и безрассудство.
Я порозовела от удовольствия, улыбнулась, расположилась за столом и взяла пожелтевший листок. Текст на нем писала та же рука, что и послание с загадкой, которое мы извлекли из тайника за барельефом брата Борга.
Джаспер сел рядом и прочел первые строки вслух:
«Те, кто признают демонов благодетелями этого мира, ошибаются во многих отношениях. Я, Филион Кастор, прозванный Небесным механиком, стал тем, кому открылась правда, в год, когда несчастный мой учитель и покровитель Аурелиус отверг Свет и призвал Тьму в этот мир. Однако не он был первым, к кому явились демоны, назвавшие себя архонтами Арбателем и Барензаром; первым был я, и ко мне первому обратились они с предложением соединить земное и неземное. Считая меня более совершенным сосудом, чем Аурелиус, и ненавистником рода людского, коим я действительно был в те годы, они открыли мне подлинные свои цели, надеясь, что совпадут они с моими, и обещали взамен многое.
Подлинная цель демонов такова: когда архонт получит совершенный сосуд, он обретет силу забирать жизни мира сего, и не нужны ему более будут ритуалы и теурги, что выступают ныне посредниками и отдают им жизни жертв.
Демоны не прельстили меня, но отговорить от необдуманного поступка своего учителя я не сумел. И тогда сокрыл я от своего учителя часть подлинного ритуала Слияния, который привожу здесь…».
– Вы видите этот текст? – поразилась я.
– Да. Он не спрятан магией. Позволь-ка…
Джаспер отставил бокал и забрал страницы. Пока он читал, я устало подперла голову рукой и смотрела на него: занятие это мне никогда не надоедало. В мыслях царил разброд, и мне было совершенно все равно, что написал на пожелтевших листках Небесный механик двести лет назад. Время от времени я поглядывала на черные ветви и ствол, выступающие из дальней стены: теперь я постоянно чувствовала присутствие в башне безмолвного недоверчивого наблюдателя.
Джаспер отложил листки и произнес угрюмо:
– Так и думал. Как только высший демон получит подходящее тело, он сможет самостоятельно забирать жизненные силы людей и питать ими подчиненных ему сущностей низших легионов. Они обещают человеку-сосуду бессмертную жизнь и могущество, право миловать и обрекать на смерть. Сами же будут использовать людей как домашний скот. Соблюдать пакт демоны, разумеется, не будут, потому что и так смогут получить, что им нужно.
– Звучит ужасно.
– Так и есть. Наш мир обречен, если описанный здесь ритуал Слияния удастся провести.
– Следует рассказать об этом Совету Одиннадцати и императору, – предположила я, – они должны понять…
– Нет. Среди теургов немало твердолобых недоумков, которые непогрешимо верят во Второй Пакт и чистые намерения потусторонних существ. Нет гарантии, что кто-то из них не попробует рискнуть…
Джаспер вновь взял бокал, рассеянно пригубил и задумался.
– Как вы поступите, Джаспер?! – взволновалась я.
– Отправлю этот листок в камин. Туда ему и дорога. Но здесь есть еще одна прелюбопытнейшая вещь… никогда о таком не слышал. Кастор описывает еще один ритуал… с помощью которого можно изгнать архонта из этого мира если не навсегда, то надолго.
Я заинтересовалась:
– Изгнать из нашего мира так, чтобы он не мог вернуться долгое время?
– Именно.
– Но ведь это то, что вам нужно! Вы проведете изгнание, и Барензар оставит вас в покое. Кроме того, – воодушевилась я, – можно изгнать Валефара, и тогда империя будет жить по-другому!
–Да ты радикалка, – невесело усмехнулся Джаспер. – Как ты себе это представляешь? Если исчезнет Валефар, уйдут и подчиняющиеся ему демоны. Пакт будет расторгнут. В империи воцарится хаос и разруха. Две сотни лет мы привыкли полагаться на потустороннюю силу. Демоны дают нам все: энергию, оружие, повседневные удобства и предметы роскоши. Власть и мощь.
– Пора империи вспомнитьо других вещах, кроме власти. И разве повседневные удобства и предметы роскоши стоят той цены, которую приходится за них платить?
– Я знаю людей, которые одобрили бы твои взгляды. Убийцы магии, например. Впрочем, я тоже готов поддержать тебя.
– Тогда сделайте это! Избавьтесь от своего преследователя и избавьте империю от Валефара!
Джаспер покачал головой.
– Пожалуй, это крайнее средство. Видишь ли, для этого требуется начать подлинный ритуал Слияния. Умертвить нужное количество жертв… а затем, когда демон-архонт начнет вливаться в сосуд, этот сосуд – в данном случае, я, и этот момент принципиальный – должен провести особый обряд. Сосуд приносит в жертву самого себя. Совершает ритуальное самоубийство. Вонзает ритуальный нож сюда, между пятым и шестым ребром.
Я проследила, как Джаспер задумчиво коснулся пальцами чуть ниже нагрудного часового кармана на жилете.
– Представь, что произойдет, если налить в глиняный кувшин расплавленный металл и кувшин лопнет? Металл прольется, и собрать его обратно невозможно. Так и демон: он утратит свою силу, когда его сосуд добровольно расстанется с жизнью. Будет истощен настолько, что не сможет больше присутствовать в этом мире. Он отправится в свое незримое царство, а я на тот свет. На такой самоотверженный поступок я не готов, как и жертвовать ни в чем не повинными людьми, чьи жизни потребуются для ритуала изгнания.
Я была потрясена настолько, что не могла вымолвить ни слова, лишь накрыла на миг ладонью руку Джаспера.
– Никто не должен совершать такой поступок, – произнесла я упавшим голосом. – Выходит, демоны непобедимы. Ваш незримый палач будет преследовать вас до конца жизни.
Джаспер мимолетно улыбнулся.
– Не все так ужасно. Во-первых, Барензар являет себя, только когда у него есть для этого силы. Вероятно, он получает их от чернокнижников, которые тайно проводят запрещенные ритуалы. Во-вторых, когда я нахожусь далеко от Аквилии, демон добирается до меня крайне редко, когда астрологические карты заморских небес складываются нужным образом. В-третьих, демоны не любят природную магию. Мне она плохо поддается, но все же иногда получается обуздать Барензара с ее помощью. В четвертых… кое-что изменилось.
Джаспер помолчал и твердо добавил:
– Раньше я убегал от своей напасти. Смирился и терпел. Но я собираюсь найти способ укротить моего докучливого преследователя раз и навсегда. Теперь у меня ради чего – ради кого – стремиться к этому.
Я пытливо посмотрела на него, замирая от горячей радости и надежды. Нет, вовсе не ради Леноры Мередит собирался он искать решение!
– И ты можешь противостоять потусторонним сущностям, если научишься ладить с Ирминсулом, – внезапно заявил Джаспер.
– Почему дерево выбрало меня? – задала я вопрос, который мучил меня давно. – Потому что я прогнала диплур? Спасла его?
– Камилла, ты совершила глупый и храбрый поступок, но уверяю: магические паразиты исчезли не из-за твоего пахучего средства. Их изгнало само дерево, когда проснулось. Полагаю, оно откликнулось тебе потому, что ты ничего не хотела взамен. Пожалела его бескорыстно. Две сотни лет теурги пытались возродить Ирминсул, но их цели были ему не по душе. Теперь дерево дает тебе доступ к источнику природной магии. Хочешь научиться им пользоваться?
– Как это сделать?
– Связь становится сильной каждый раз, когда ты утрачиваешь контроль над собой – в минуты сильного волнения, гнева или во сне. Я могу ввести тебя в транс. Ты попробуешь управлять силой, что дает Ирминсул.
– Хотите сделать со мной то, что делают теурги с жертвой перед тем, как убить ее на алтаре? Мне это не нравится, – призналась я. – Но я согласна.
Джаспер глянул на меня испытующе и встал.
– Хорошо. Идем наверх. Тебе следует лечь.
Мы поднялись по лестнице. В спальне было свежо, горел одинокий неяркий светильник, круглые стены затянула темнота, потемневшие стекла оконного витража рассыпали разноцветные искры. Едва уловимо и горько пахло смолой. Высокие старинные часы стучали тихо и грозно, словно вели последний отсчет.
Я покорно следовала указаниям Джаспера. Испытывая неловкость, расположилась на его высокой кровати полулежа, опираясь спиной о подушки. Ветви Ирминсула нависали узорчатым пологом, их тени оплели меня невесомой паутиной.
Кровать оказалась мягкой, ноги и спина гудели от бесконечных хождений по дому, и я с удовольствием позволила себе расслабиться и прикрыть глаза. Что за изнурительный день, и конца ему не видно!
– Не спать, Камилла! Соберись. Нас ждет интересный эксперимент.
– С удовольствием променяю его на горячий омлет с сыром, – пробормотала я. – Близится время ужина, а беседы с одержимыми, решение запутанных загадок и спуски в подвалы здорово разжигают аппетит.
– Много времени это не отнимет. Приступим.
Я вздохнула и открыла глаза. Джаспер сел рядом, положил одну ладонь мне на шею и нащупал пульс, другой коснулся виска, и его прикосновения заставили сердце биться быстрее. Джаспер почувствовал это и истолковал мое волнение по-своему:
– Не тревожься, Камилла. Никакой опасности нет. Небольшое путешествие за грань. Ты можешь испытать неприятные ощущения или даже боль, однако они будут существовать лишь в твоем воображении и исчезнут, как только ты это поймешь. Мы все боимся неизведанного, но наш долг изучить его,превратить в знакомое, привычное. Не противься ему, уступи, дай войти в сознание. Встреть его спокойно и уверенно. Я буду твоим проводником и твоим маяком. Почувствую, если тебе будет плохо или страшно, и тут же приду на помощь. Прошу, доверься. Посмотри мне в глаза.
Как наяву встало передо мной лицо несчастной Крессиды, и прозвучал ее голос: «Не доверяй Джасперу, он захочет использовать тебя». Я отмахнулась от видения: слова эти были не более чем уловкой демона, занявшего ее тело.
– Я верю вам, Джаспер, – произнесла я.
Тихим, низким голосом, от которого мурашки побежали по коже, он произнес несколько фраз на староимперском. Его лицо изменилось, стало мрачным, глаза смотрели остро, зрачки сузились и налились красным. Вот каким видели его в последний миг жертвы! Безжалостный теург, добросовестно выполняющий свою работу. Неприятная мысль исчезла так же быстро, как и появилась. Я не боялась Джаспера, я любила его даже в этой пугающей ипостаси.
– Спи, – тихо произнес Джаспер и его воля моментально смяла мою собственную, как железный кулак.
Тело онемело и словно рухнуло в бесконечную бездну. Голову наполнили чуждые, странные образы и знания, охватить которые я не могла. На миг я увидела – не своими глазами, с разных точек –сумрачную комнату в башне и широкоплечего, темноволосого мужчину, который склонился над хрупкой девушкой на широкой кровати. Испытала нечеловеческое любопытство и попыталась дотянуться до сознания этой девушки. В тот же миг я почувствовала свое собственное тело самым болезненным образом – в вены хлынул поток безудержной энергии. Она кипела, переливалась, слепила! Я пыталась вдохнуть, и не могла, хотела закричать, но голоса не было.
Три главных страха любого человека: страх смерти, страх боли и страх безумия – ожили и заглянули в лицо. Мое человеческое тело умирало, и это было очень больно. Его жгла дикая сила, продиралась по жилам огненными змеями, рвалась наружу. Разум бился в агонии. Воспоминания затухли, чувства поблекли, их место заняли первобытные видения и переживания. Словно издалека я услышала свой всхлип.
Мой ужас был подобен тому, который испытывает утопающий, когда видит гигантский, неотвратимо приближающийся морской вал. Возникло чувство: сумей я укротить его, принять в себя, я обрету могущество океана, равному которому нет на земле. Но какому человеку под силу такое? И я принялась бороться, как утопающий пытается сражаться с морской стихией, зная, что это бесполезно, но подчиняясь одному инстинкту: жить.
Сердцебиение звучало, как дробь тысячи барабанов, и сквозь этот оглушительный грохот смутно донесся голос Джаспера, который повелительно произнес: «Вернись, Камилла!» Я потянулась к нему. Мускулы свело сильной судорогой, от отчаяния сжало сердце, но я из последних сил попыталась вырваться из объятий морока.
Через миг я обнаружила, что сижу на кровати с закрытыми глазами, вцепившись в плечи Джаспера и уткнувшись лицом ему в шею. Пульс стучал в висках болезненными ударами, вязкая слюна во рту была соленой, как от крови. Джаспер погладил меня по спине и прошептал что-то ободряющее. Мне не хотелось отпускать его, и я чувствовала, что и ему не хотелось отпускать меня. Его щека прижималась к моему виску, теплое дыхание ласкало кожу в вырезе воротника. Я успокоилась быстро. Страхи отступили, минуты текли. Наконец, открыла глаза, убрала руки и попыталась встать, но Джаспер не позволил – заставил опять откинуться на подушки. Поднялся и ушел в глубину комнаты. Звякнул графин. Джаспер принес стакан воды, протянул мне, сел рядом.
У меня все еще тряслись руки, и когда я пила, ледяные капли пролились, потекли по шее, за ворот платья, заставляя вздрагивать от холода и досады на собственную неловкость. Джаспер забрал опустевший стакан, без церемоний поставил его на пол, протянул руку и осторожно провел по моему подбородку и губам, вытирая остатки влаги.
Я невольно откинула голову и заглянула ему в лицо. Его глаза теперь казались глубокими, внимательными, наполненными бесконечной нежностью. В момент сверхъестественного озарения я прочла в них то, на что совсем недавно еще не смела надеяться. Прочла все его мысли и чувства, все то, что, как я поняла в один миг, он неустанно говорил мне последние недели. Говорил не словами – своими поступками, случайными прикосновениями, интонацией, с которой он произносил мое имя, взглядом, значение которого еще недавно оставалось для меня загадкой. Теперь загадка была решена.
Я замерла, пораженная открытием; в ушах зазвенело, кипящее счастье разлилось в груди и пьянило, как будто вместо воды Джаспер подал мне минуту назад крепкое игристое вино.
Он смотрел спокойно и твердо, словно догадываясь о том, что я узнала, и, позволяя узнать больше. Неяркий свет вырезал его лицо из темноты, как маску, и я рассматривала его, вбирая детали: бьющуюся жилку на виске, легкую тень дневной щетины на скулах, изгиб жестких губ, которые оказались лишь в паре дюймов от моих – стоит лишь немного податься вперед, и я коснусь их своими.
Наконец, его веки дрогнули, и Джаспер произнес охрипшим голосом:
– Ты неплохо справилась.
Я удержала вздох и помотала головой.
– Не думаю. Это было ужасно.
– Ты испугалась и сопротивлялась. Следующий раз будет проще.
– Если я овладею природной магией дерева, я смогу освободить вас от Барензара?
– Нет. Но ты, возможно, сумеешь прогнать демона, который явится на твой зов… или на чей зов откликнешься ты сама.
– Кто из демонов приходил ко мне? Он называл Барензара своим братом.
– Могу лишь догадываться. Судя по всему, тебя почтил посещением сам Валефар. Любой другой неподготовленный человек после разговоров с ним свалился бы замертво, но не ты. Ты даже сможешь прогнать его, если все получится.
– Легче не откликаться на его зов. Он мне не докучает. С деревом справиться труднее. Оно чуть не убило меня в этот раз.
– Стоит научиться использовать дар, который ты получила.
– Я не хочу. Может… потом. Этот поток силы… я не могу с ним справиться. И еще я ненавижу подчиняться чужой воле, будь то воля человека или какого-то другого существа. Признаюсь: когда подписывала договор о неразглашении, я воспротивилась гипноманипуляциям стряпчего. Договор не имеет надо мной силы.
– Так и знал, что ты рассказала не все свои тайны! – с удовлетворением произнес Джаспер и хлопнул ладонью по колену. – Отвечай немедленно: что еще ты скрываешь?
