Текст книги "Помощница лорда-архивариуса (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)
Я осторожно двинулась вперед, разыскивая второй фонарь, забытый в прошлый раз на обломке корня.
Нога зацепила за что-то, раздался лязг; я облилась холодным потом и схватилась за сердце.
Оказалось, жестяная банка, в которую я когда-то насыпала свой вонючий порошок, что так пришелся по вкусу диплурам, вместо того, чтобы отпугнуть их. Но где же сами диплуры?
Одну тварь я заметила, когда в зыбкий круг света от керосиновой лампы попал, наконец, забытый электрический фонарь. Белое уродливое тело притаилось рядом.
Я удобнее перехватила кортик и шагнула ближе. Диплура не пошевелилась; что-то странное было в ее позе.
Осторожно нагнулась и пригляделась: пустой хитиновый панцирь, оболочка крупной твари размером в полтора локтя.
Никого больше. Сложно поверить, но страшные обитатели покинули пещеру.
Осмелев, я заглянула во все уголки и щели, поискала среди корневищ, раскидала носком туфли кучки трухи и опилок. Ни одной твари! Сгинули все до единой – от моего порошка, или по другой причине, неважно. Их нет, а значит, стоит попробовать добыть заветную шкатулку.
На этот раз воспользовалась кортиком – осторожно просунула кончик в щель между стенкой шкатулки и корневищем, поскребла древесину, покачала, попробовала подцепить угол. Затем осторожно, не снимая краг, потянула за край – шкатулка послушно скользнула наружу и оказалась в моих руках.
Была она чуть побольше ящичка для сигар, что стоял в кабинете управляющего, и изготовлена из какого-то черного металла. На крышке камешками выложен узор. Часть камней потускнела, часть пропала, поэтому определить очертания узора не удавалось.
Я попробовала откинуть крышку – та легко поддалась.
Внутри, на черной бархатной подушечке, лежал ключ. В недоумении я вытащила его из гнезда и повертела в руке. Ключ имел причудливую головку – широкую, спаянную из нескольких колец, складывающихся в ассиметричный узор. Что-то он мне напоминал, но что именно – угадать не получилось.
Еще одна загадка! Вот ключ. Где же замок? Конечно здесь, в особняке «Дом-у-Древа». Нужно его отыскать.
Медленно положила ключ назад в шкатулку, шкатулку поместила на прежнее место – в щель между корневищами.
Мне шкатулка не принадлежала; оставлю найти ее владельцу дома. Я же буду держать глаза открытыми и искать замок, к которому подойдет таинственный ключ. Бородка ключа имела характерные очертания. Я узнаю скважину, когда увижу ее.
Пора возвращаться. Выпрямилась – слишком резко – внезапно пришла дурнота, такая сильная, что я не устояла на ногах. Упала на колени, непроизвольно схватилась за изогнутое корневище. К горлу подкатила тошнота, в глазах помутнело, я сползла на бок и потеряла сознание.
... Когда очнулась, керосина в лампе осталось немного. Я пролежала в пещере довольно долго. Голова гудела, в ушах звенело, перед глазами прыгали черно-белые точки, в горле скопился ком желчи. Руки и ноги дрожали.
Что произошло? Усталость и переживания взяли надо мной верх или же… случилось то, о чем предупреждал господин Дрейкорн?
Я в ужасе покосилось на чернеющие переплетения корневищ, образующие массивный ствол Ирминсула. Немыслимо древнее дерево стояло здесь, когда ни особняка, ни даже Аэдиса не было и в помине. За столетия оно видело многое; его корни оплетали жертвенный зал у меня над головой, а значит, пили кровь тысяч людей и животных. Ирминсул дарил силы, но мог и лишить их, иссушить, убить своего хозяина.
Стало страшно. Случись что, никто не найдет меня в этой пещере. Вернутся диплуры и обглодают труп. Мой скелет будет одиноко белеть среди корней многие десятилетия или даже века.
Кое-как поднялась на ноги и побрела к лазу. Карабкаться наверх было невыносимо трудно. Руки и ноги ослабели, и я чуть не выронила оба фонаря. Наконец, жертвенный зал. Винтовая лестница в башню – каждая ступенька давалась с трудом. Когда задвигала тяжелую крышку люка, почти свалилась в обморок второй раз, но ничего, обошлось.
В мастерской пришлось опуститься на табурет и посидеть немного. Очень хотелось кофе – сейчас я бы выпила даже тот ужасный напиток, который так любил хозяин.
Наконец, ноги перестали дрожать, в голове прояснилось. Я поднялась, кое-как отряхнула платье, покосилась на ствол дерева, занимавший большую часть помещения – выглядело дерево как обычно, мертвее мертвого.
Поднялась на второй ярус, водрузила на письменный стол тяжелые фонари, чтобы дать отдых рукам – и тут же услышала шаги – кто-то спускался с третьего яруса, из спальни. Нет, только не он, не сейчас! Но хозяин уже появился на лестнице и недоуменно уставился на меня. Опять попалась! Словно сама судьба постоянно заставляет играть с ним в кошки-мышки. Ну, сейчас придется жарко.
– Камилла?! Что вы здесь делаете так поздно?
Я постаралась придать лицу бодрое и простодушное выражение.
– Простите, что вторглась в башню без вашего ведома. Я кое-что оставила здесь... утром. Не знала, что вы уже вернулись.
Господин Дрейкорн спустился и подошел ко мне. Он был без сюртука, в черных брюках и белой строгой рубашке с расстегнутым воротом, в руках шелковый шейный платок – видно, зашел переодеться перед тем, как сопровождать баронессу в театр. Лицо хозяина было привычно суровым, подозрительным и слегка недовольным. Вернулись жесткие складки у губ и нахмуренные брови – еще бы, его разряженной красотки тут нет, только я, к чему улыбаться и стараться быть приятным своей помощнице?
– Что именно вы здесь оставили?
– Книгу. Хотела почитать перед сном.
– И где она?
– Не нашла.
– Зачем вы притащили с собой этот фонарь? И керосиновую лампу?
– Хотела потом сходить в восточное крыло.
– На ночь глядя? Что вы там забыли?
– Я люблю там гулять… по картинной галерее.
– С двумя светильниками одновременно?
– У фонаря села электрическая банка.
– Почему у вас к поясу прицеплен мой кортик? Он-то вам для чего?
– Разрезать страницы в книге, – пояснила я, теряя уверенность и чувствуя себя все более глупо. – Мой нож для бумаги тоже куда-то делся.
– Вы в курсе, что разрезать страницы трехгранным двенадцатидюймовым лезвием ужасно неудобно?
– Вот как? Не знала. Надо попробовать, вдруг у меня получится то, что не получается у вас.
– Все вы врете, – внезапно объявил хозяин, хмурясь еще сильнее и прожигая меня глазами, – Неумело врете, но уличить вас пока не могу. Камилла, признайтесь по-хорошему, что вы затеяли или натворили?
– Не в чем признаваться, – мой голос звучал спокойно, хотя внутри я обмирала от тревоги.
Хозяин еще секунду терзал пронзительным, недоверчивым взглядом. Подошел ближе. Еще шаг, и еще. Я попятилась, уперлась в стол. Теперь господин Дрейкорн стоял совсем близко. Я почти уткнулась носом в тонкую ткань рубашки, под которой на широкой груди бугрились мышцы. Горло сжала паника, следом словно накатила горячая, душная волна. Стало трудно дышать. Подняла голову, уперлась взглядом в квадратную челюсть, окаймленную узкой полосой черной поросли, такой колючей на вид, что даже в животе щекотно стало. Я невольно охватила себя руками и поежилась.
– Вы шустрая особа, госпожа Камилла, – наконец медленно произнес господин Дрейкорн. – Смелая, и себе на уме. Руки чешутся вытрясти из вас правду. Хорошо. Скоро вам выдастся возможность проявить смелость и прыть в одном весьма трудном деле. Посмотрим, как вы себя покажете.
Затем отступил, разрешая уйти. Я протиснулась мимо него боком, пошла было к выходу, но у двери остановилась, повернулась, бесстрашно посмотрела хозяину в глаза – хотя внутри все сжалось – и спросила:
– Вы отвезли полигера баронессе? Когда он умрет?
Господин Дрейкорн вздохнул и ответил намеренно жестким тоном:
– Не знаю. Не интересовался. Камилла, еще раз повторю – не стоит привязываться к жертвенным животным. В виварий больше не ходите. Сейчас отправляйтесь к себе. Фонари оставьте здесь. И кортик тоже.
Я припустила прочь со всех ног.
Глава 10 Склеп императора Тебальта
Удивительно, как щедра на неприятные сюрпризы жизнь. Скрываться бесполезно: судьба ловко подбрасывает их именно на том пути, который мы выбираем, стремясь избежать тревог.
После вчерашней вылазки я дала себе слово быть тише воды, ниже травы, в новые авантюры не ввязываться, от любых подземелий и подвалов держаться как можно дальше.
Но не мне было решать.
– Сегодня ночью мы совершим небезопасную и незаконную вылазку. Вы и Кассиус отправитесь со мной в старинный склеп, – не допускающим возражения тоном заявил хозяин.
Я оторвалась от текста, который переписывала, и молча вытаращилась. Господин Дрейкорн глянул в ответ чуть насмешливо, постукивая кончиками пальцев по столу в ожидании ответа.
– Надеюсь, вам понравится это маленькое приключение, госпожа Камилла. Прекрасный повод показать смелость и прыть, коих у вас хоть отбавляй.
Мало у кого приглашение посетить склеп вызовет радостные эмоции. Вот и сидящий на малым письменным столом управляющий застонал и бросил на стол перо.
– Прошу, только не это, – с показным страданием воскликнул Кассиус. – Опять тащиться в тьмой забытую дыру, чтобы рыться среди полусгнивших книг по колено в сырости, плесени и нечистотах. После нашей экспедиции в заброшенный склад в катакомбах я месяц не мог избавиться от насморка. Теперь ты, наконец, решился навестить усыпальницу императора Тебальта. Друг мой, прошу, не стоит. Добром это не кончится. Страшно представить, что нас там ждет.
Господин Дрейкорн пожал широкими плечами.
– Будет тебе стенать. Я убил уйму времени, сил и денег, чтобы найти недостающие книги. Известно, где хранятся еще несколько. Я должен их заполучить. Добыть все страницы дневника Аурелиуса исключительно важно.
В голосе господина Дрейкорна зазвучала сталь, в глазах появился непреклонный блеск.
Не понравилось мне это. Я впервые увидела доселе неизвестную сторону характера моего хозяина: упрямство, граничащее с одержимостью, желание достичь цели любыми средствами.
Далось ему это поручение императора! Я-то думала, что задачу собрать страницы утраченного дневника инквизитора Аурелиуса он видит как неприятную и скучную обязанность: выходит, ошибалась.
– Что за необходимость вести нас в какой-то склеп? – поинтересовалась осторожно.
– Как вы знаете, госпожа Камилла, хитроумный Филион Кастор разобрал дневник инквизитора по страницам, а страницы спрятал в книги из своей библиотеки, которые пометил особым знаком: всего сто тридцать помеченных книг из более двух тысяч томов. За два столетия коллекция его разбрелась по свету, лишь малая часть осталась в особняке «Дом-у-Древа». Когда отец раздобыл записки Кастора и узнал правду, он доложил императору и принялся возвращать книги Небесного механика. К счастью, у нас есть почти полный список заглавий. После смерти отца продолжить это занятие доверили мне. В поисках я не только осаждал антикваров и книготорговцев. Пару раз пришлось отважиться на приключения, о которых даже вспоминать не хочется. После казни Кастора десять ценных магических книг из его коллекции достались императору Тебальту «Первопроходцу» – тому самому, кто заключил Первый пакт с демонами. Книги эти по его воле положены вместе с ним в усыпальнице императоров на пятом подземном уровне Адитума. Вот туда-то мы и направимся. Ночью, потайным путем, не привлекая нежеланного внимания.
– Вы что, собираетесь обокрасть склеп?
– Нет. Только забрать спрятанные в книгах листы дневника – если они там есть, конечно. Поэтому понадобятся ваши глазки с их способностью видеть тайный знак Кастора.
– Уж лучше бы вам стащить эти книги, – произнесла с тоской, – а я потом пролистаю их в библиотеке.
– Как вы можете предлагать такое, госпожа Камилла! – воскликнул хозяин с упреком, в глазах насмешливый блеск. – Во-первых, я не расхититель могил. Во-вторых, вынести эти книги невозможно. Когда увидите, поймете, почему. Вам придется работать на месте. И очень быстро. Времени будет в обрез.
– Кажется, задание непростое, – пробормотала я.
Хозяин кивнул.
– В точку. Сегодня после ужина отдыхайте. Советую поспать – ночь проведем вне дома. Подготовьтесь.
– Как подготовиться?
– Нужна удобная, теплая одежда. Пригодится бесшумная обувь – никаких каблуков. Что вы смотрите на меня возмущенно? Я сразу сказал – моему помощнику придется не только сидеть в библиотеке, развалясь в удобном кресле. Вините Кассиуса в том, что он не нашел подходящего кандидата.
Остаток дня я нервничала. Уснуть не получилось – днем спать не привыкла, впустую провалялась на кровати, рисуя себе всякие ужасы. Задремала, когда солнце уже садилось; проснулась от стука и голоса дворецкого, взывающего из-за двери.
– Госпожа Камилла! Поторопитесь!
За окном черным-черно. Поднялась, умылась ледяной водой, начала собираться.
Удобная одежда! Где мне было ее достать?! Надела обычное платье, накинула теплую шаль и отправилась в покои хозяина.
Меня уже ждали. Господин Дрейкорн и Кассиус подготовились основательно. На хозяине был тот самый наряд искателя приключений, в котором я увидела его в первый раз: высокие ботинки, брюки из грубой ткани, тяжелое непромокаемое пальто, на глаза надвинут котелок. Увидела бы такого типа на улице – не подумала бы, что передо мной аристократ и теург.
Кассиус надел щегольскую двубортную куртку из плотного сукна, облегающие бриджи со штрипками и высокие сапоги из мягкой кожи. За спиной у него висел походный мешок, в котором лежало что-то мягкое и тяжелое.
При виде меня господин Дрейкорн выругался:
– Тьма побери, Камилла, вы собрались лезть в катакомбы в этом долгополом одеянии? У вас что, другой одежды нет? Брючный костюм, в конце концов? Их сейчас носят все дамы. Даже у Леноры – я говорю о баронессе Мередит – есть несколько таких.
– А у меня нет, – парировала я гневно.
– Вот дьявол. Кассиус! Ты ниже меня и уже в плечах: одолжишь Камилле что-нибудь из своего гардероба?
Кассиус окинул мою невысокую фигуру критическим взглядом:
– Плохая идея, Джаспер.
Внезапно в разговор вмешался дворецкий.
– Думаю, могу помочь – у меня в комнате есть одежда младшего сына. Сегодня принесли от прачки. Мейс ростом с госпожу Камиллу. Я дам его куртку и брюки, если позволите.
– Весьма обяжете, Пикерн. Прошу, поторопитесь.
Десять минут ждали в напряженном молчании, пока Пикерн ходил в свою комнату. Господин Дрейкорн сорвал с головы котелок, рухнул в кресло, вытянул длинные ноги и насупился. Наконец, дворецкий вернулся. В руках у него был тюк с одеждой.
Хозяин велел отправиться наверх в его спальню и переодеться. Кипя от возмущения, я подчинилась.
Кое-как натянула брюки на широких помочах, серую рубашку и теплую суконную курточку. Брюки оказались узки в бедрах и слишком длинны. Рубашку и куртку еле удалось застегнуть на груди, ткань сильно натянулась. Оказалось, что за месяц сытой жизни в доме лорда-архивариуса мое тело округлилось и потеряло подростковую худобу. Зеркала в спальне хозяина, само собой, не было, но я подозревала, что выглядела в тесной одежде совершенно неподобающим образом.
Когда я спустилась, Кассиус посмотрел на меня с неожиданным интересом. Хозяин заскрипел зубами от неудовольствия.
– В таком виде в город вам выходить нельзя. Вы похожи на беспризорных уличных девчонок, что ночуют в заброшенных пакгаузах в порту и предлагают себя матросам за пару сентимов.
Он поднялся наверх, вернулся и бросил мне какую-то вещь:
– Вот, наденьте сверху. Будет тепло и удобно.
Это был его собственный свитер грубой вязки с высоким горлом, какие носят китобои и моряки. Я сняла куртку – у Кассиуса масляно блеснули глаза – и натянула свитер, неловко путаясь в складках. Подол спускался ниже колен, длинные рукава свисали. Мягкая шерсть пахла гвоздикой и кардамоном.
– Так намного лучше, – проворчал хозяин. Неожиданно он подошел ко мне вплотную и опустился на колено, как менестрель перед дамой сердца. Покраснев, я с недоумением уставилась на голову, склоненную на уровне моего сердца. Густые черные волосы слегка вились.
Не говоря ни слова, он ловко подвернул длинные штанины брюк и рукава свитера – словно я была беспомощным ребенком – затем поднялся, натянул мне на голову круглую вязаную шапку и окинул критическим взглядом:
–Теперь вы в точности юнга-первогодок, если не приглядываться. В путь!
Ночь оказалась морозной. Небо затянуто тучами, слабо различимые за ними Небесные часы показывали полночь, сыпал крупный снег и тут же таял. В квартале Мертвых Магов стояла оглушительная тишина.
Наш отряд скорым шагом двинулся к реке и налево. Я еле поспевала за мужчинами. Челюсти разрывало зевотой. Господин Дрейкорн шагал в угрюмом молчании; Кассиус был бодр и свеж – в этот час он обычно приезжал в игорное заведение или клуб, и поэтому никакого дискомфорта от неурочной прогулки не испытывал.
Вышли к Киенне у незнакомого моста с опорами из стальных переплетенных труб. За мостом проходила оживленная дорога. Несмотря на позднее время, господин Дрейкорн быстро нашел наемный экипаж. Услышав адрес, толстый вальяжный возница начал было отнекиваться, с негодованием трясти головой. Хозяин сунул пару банкнот. Разглядев номинал, возница с той же энергией закивал, соскочил с козел и услужливо открыл дверь четырехместной коляски; мы забрались внутрь и покатили.
Вопросов я не задавала, хотя сгорала от любопытства. Отчего-то казалось, что ответа не получу. Судя по плотно сжатым губам, вести беседы господин Дрейкорн в этот момент был не склонен. Кассиус насвистывал модный мотив.
Экипаж четверть часа колесил по лабиринтам аккуратных улочек, затем выскочил на большую круглую площадь.
Подняла глаза и ахнула: я узнала Циркус, сердце Мерривайза, самого развеселого и преступного квартала Аэдиса.
Ночью на площади Циркус жизнь кипела ключом. На блестящей от таявшего снега мостовой отражались огни газовых фонарей, треугольных магических светильников и дрожащих букв рекламных вывесок. Остро пахло сыростью, дымом ритуальных благовоний, кислым алкогольным смрадом и дешевыми духами.
Здесь уходила в землю одна из трех колоссальных опор Адитума. Подошва опоры впивалась в камень стальными когтями, которые делили площадь Циркус на четыре сектора. Каждый коготь украшала грубая гравировка – магические символы и руны. Поверх углем и краской кто-то намалевал неприличные надписи.
Под когтями опоры, как под гигантскими навесами, расположились торговцы запрещеннымтоваром и поздние гуляки. Они развлекались, как могли: громко переговаривались, свистели, смеялись, играли в кости и джингу. Рядом крутились вульгарно разодетые девицы; полицейские в остроконечных шлемах и черных шинелях скромно прятались в тени. Похожая на жирного горбатого паука полицейская вышка замерла неподвижно, лишь изредка переползала с места на место, слепо шарила белым прожектором.
Моряки, студенты, сутенеры шныряли туда-сюда, сбивались в кучки и затевали драки. В ярко освещенной кафешке механический оркестрион, приводимый в действие демоновой магией, исполнял разухабистую мелодию.
Я с удивлением заметила среди разношерстной толпы черные пелерины имперских теургов. Мрачные и бледные, они подходили к торговцам дурманящей травой, что-то шептали на ухо, быстро обменивали пачки денег на небольшие свертки.
На площади было много некроструктов: одни, массивные и на первый взгляд неуклюжие, ворочали тяжелые ящики с товаром, переносили их к лавкам на периметре площади. Железные трехпалые конечности ломали толстые доски контейнеров, как солому. Уродливые головы некроструктов-грузчиков походили на черепа слонов, лишенных хобота и ушей; некоторые морды даже украшали обломанные бивни. На них было невозможно смотреть без содрогания. Другие некрострукты были полицейскими инвестигаторами. Они бесшумно сновали среди толпы, которая всегда расступалась на их пути.
Время от времени трели оркестриона и гомон гуляк подавлял оглушительно громкий скрип, переходящий в гулкий стон. Издавала его гигантская опора башни, нависшая над площадью, как карающий божественный молот в судный день. От этого потустороннего звука мороз продирал по коже, а сердце замирало.
Нога опоры изгибалась под немыслимыми углами и уходила ввысь, к башне Адитум, за пелену плавно спускающегося снега. Ее латунные клепки и узлы сочленений тускло отражали огни площади.
Вдалеке угадывалась темное сооружение невероятных размеров – сам Адитум, вместивший Императорский дворец, залы Сената, Канцелярию, святилище и главный ритуальный зал. Раз в минуту по его бесконечной стене карабкался зеленоватый огонек – того же мертвого оттенка, что и демоново пламя в огненных коробах. Казалось, он возносился прямо к Небесным часам и терялся среди тускло светящихся шестеренок и армилл.
Возница поспешил нас высадить и укатил прочь; задерживаться дольше необходимого он не желал, на площади Циркус было небезопасно.
Я старалась держаться ближе к господину Дрейкорну и Кассиусу, которые чувствовали себя здесь как рыба в воде. Двигаться в мужских брюках оказалось удивительно удобно, а свитер не пропускал холод, грел и мягко обнимал.
Один раз я все же чуть не затерялась в толпе. Тут же подскочил рыжебородый молодчик в длинной шубе и шелковом цилиндре, дохнул пьяным паром в лицо, преградил путь, пробормотал «Хорошенький мальчонка!» и попытался заграбастать. От испуга я онемела и застыла. Из мокрой пелены снега появился господин Дрейкорн, толкнул молодчика в грудь; тот отлетел в сторону и приземлился в грязную лужу. Кто-то побежал к нам, раздалась трель свистка, но хозяин уже увлек меня дальше в толпу.
– Не отставать!
Мы оставили позади площадь Циркус с ее разгулом демоновой магии и порока и углубились в лабиринт темных улочек. Люди здесь попадались редко; мужчины с бегающими глазами и истощенные женщины бродили, как тени; бесшумно крались к стоявшим на углах усатым типам в черных круглых очочках и богатых пальто, увешанных амулетами и артефактами, о чем-то договаривались и исчезали в ободранных подворотнях.
– Торговцы жертвенной человечиной и чернокнижники-отщепенцы, – пояснил господин Дрейкорн и привычным жестом положил руку на бедро, где под пальто угадывались очертания длинноствольного пистолета.
– К ним приходят отчаявшиеся бедняки, чтобы продать пять-десять лет жизни. Матери приносят нежеланных детей, мужья договариваются об исчезновении надоевших жен.
– Почему здесь нет полицейских? – от ужаса мой голос упал до шепота. – Почему их не арестовывают?
– Полицейские в доле, – пожал плечами господин Дрейкорн. – Время от времени ловят пару-тройку преступников, устраивают показательный процесс и отправляют на жертвенный алтарь. Сотни других продолжают сновать здесь, как крысы; рыщут по предместьям в поисках глупых провинциалок, приехавших в город Магии и Прогресса в поисках лучшей доли. Особенно ценятся на жертвенном алтаре невинные девушки. Среди провинциалок их много. Столичные барышни рано понимают, что к чему, и стараются поскорее утратить то… чем они привлекают подпольных торговцев. Понимаете, какой участи вам чудом удалось избежать, пока вы жили в Котлах одна-одинешенька? Хотелось бы мне познакомиться с вашим отцом и потолковать с ним с глазу на глаз о родительском долге.
– Хорошо, что вы с ним никогда не встретитесь и ни о чем беседовать не будете.
– Как знать.
– В Котлах и Предгороде я ни разу не видела на улице этих… мерзких типов.
– Это не значит, что их там нет. Просто не стоят на улице открыто. В Котлах и Пристанище много рабочих и матросов. Они эту шваль недолюбливают. В прошлом году, например, ретровиты устроили торговцам жертвенной человечиной кровавую баню. После этого за голову генерала Линна объявили немалую награду.
– Вам известно что-нибудь об этом человеке? – спросила я, вспомнив длинные деревянные ящики в подвале и визит суперинтенданта Тардена.
– Не более чем всем остальным. Был на каторге, бежал. Невидим и неуловим. Может, он просто выдумка.
«Не лукавите ли вы, господин Дрейкорн? Или сами стали жертвой обмана и заговора? Вы не бываете в Аэдисе десять месяцев из двенадцати: бороздите моря, колесите по миру. Может, поэтому бунтовщики избрали «Дом-у-Древа» своей базой? Полиции и в голову не придет искать склад Убийц магии в доме теурга высшей касты...»
Пока я размышляла, мы забрели в грязный угрюмый тупик. Вдоль каменной стены тянулась решетка канализации, а за стеной, неожиданно близко, неодолимой преградой вздымалось чудовищная гора с бегущими вверх зелеными огоньками. Мы оказались совсем близко к Адитуму. Двумя сторонами он выходил на самые роскошные и изысканные кварталы столицы – Наос и Аристорий, третьей, глухой стороной – на преступный Мерривайз.
Господин Дрейкорн подвел нас к решетке, присел, несильно дернул – решетка легко выскользнула из пазов. Пахнуло сыростью и гнилью.
– Нам туда.
Кассиус покорно подошел к черному провалу и ловко скользнул вниз. Я уперлась.
– Ни за что. Там же полным-полно диплур и костепал!
– Они безопасны, если не докучать им. Камилла, я начинаю сердиться. Время идет!
Хозяин подтолкнул меня ближе к дыре, достал из кармана небольшой электрический фонарь, включил и посветил, показывая путь.
Я увидела, что спуститься можно по стальным скобам – прочным, удобным, не чета кореньям, по которым я карабкалась в подвале «Дома-у– Древа».
– Надеюсь, у вас крепкие руки и ноги. Упасть я вам в любом случае не дам. Скобы широкие, смогу держаться рядом с вами. Не бойтесь, здесь невысоко. Главное – не мешкать!
Я вздохнула и сделала так, как велел хозяин – нашарила ногой первую скобу и начала спускаться. Господин Дрейкорн подал руку и помог.
Что за напасть, опять меня ждут приключения в подземелье!
Спускались недолго – действительно, невысоко, два моих роста – и оказались в темном, тесном коридоре. Запах сырости усилился, на полу журчал слабый поток. Населяющих канализации паразитов видно не было; я немного успокоилась.
Господин Дрейкорн двигался уверенно, по всему видно, был здесь не в первый раз. Он привел нас к небольшой ржавой двери, спрятавшейся за кучей битого камня, извлек самую настоящую отмычку, поколдовал над замком, подцепил утопленный в кирпичный косяк край и потянул. Дверь отворилась со скрипом, похожим на стон проклятой души. Из темного проема пахнуло могильным холодом.
Кассиус вздохнул:
– Чувствую знакомый аромат страха и опасности. А ведь я мог бы сейчас сидеть на уютном диване в «Изумрудной долине» и смотреть выступление несравненной Гильды. Джаспер, будешь мне должен за испорченный вечер.
Господин Дрейкорн ничего на это не ответил, жестом велел Кассиусу идти первым. Тот повиновался. Следом зашла я, хозяин замыкал отряд.
Мы оказались на узкой лестнице, ведущей в темный, бездонный колодец. Здесь было морозно, щеки онемели, дышать стало трудно.
Начали спуск по неудобным и скользким ступенькам. Нога срывалась, и если бы господин Дрейкорн не взял меня за локоть, дело бы кончилось вывернутой лодыжкой, а то и сломанной шеей.
Мы шли вниз и вниз; круги света от электрических фонарей скакали по каменным стенам. Шли не меньше получаса, но конца спуску видно не было. Я с трудом переставляла ноги. Страшно думать о подъеме на обратном пути. Кассиусу было не легче: до меня доносилось его громкое дыхание. Господин Дрейкорн двигался позади бесшумно и легко, словно по холмам прогуливался весенним днем.
Наконец, встали на площадку, перекрытую аркой из заржавленных прутьев, миновали ее и очутились в зале с высоким сводчатым потолком. Стены выложены серыми плитами, которые показался мне ужасно древним. Я различила в камне сглаженные временем запечатанные проемы дверей, окон, какие-то полустертые барельефы, маски, символы; вот из стены выступил контур каменного локтя, предплечья и кисти с обломанными пальцами.
– Что это такое? – поинтересовалась я, потеряв терпение. – Прошу, не молчите, господин Дрейкорн. Хотелось бы знать, где мы находимся и куда идем.
– Мы в катакомбах под Аэдисом, на шестом уровне.
– А эти барельефы? Почему они здесь?
– Знаете ли вы, госпожа Камилла, насколько стар Аэдис? Его основали атины пять тысяч лет назад. Мы мало что знаем об этом народе: известно, что атины не любили воевать, поклонялись деревьям и черным птицам, строили подземные каменные лабиринты, где они жили и хоронили своих мертвых. Их жрецы раскрашивали лица синей краской, и умели призывать неприкаянных существ, лишенных собственного материального мира.
Потом из глубиныматерика пришли племена аквилийцев и поглотили атинов. Знания атинов пережили их самих. Именно они легли в основу магических ритуалов призыва, которыми мы пользуемся сейчас…
Столетия складывались в тысячелетия. Аквилийцы создали великую империю, а этот древний город на побережье стал ее столицей.
Старые каменные строения уходили под землю, на их месте вырастали новые. Поэтому недра под современным Аэдисом напоминают слоеный пирог. Здесь, под землей, прячутся каменные лабиринты и склепы атинов, развалины цирков, водохранилищ, храмов, дворцов первых аквилийцев.
Те подземные строения, что расположены ближе к поверхности, на протяжении веков служили жилищами и притонами городского отребья. В коллекторах под старой водозаборной станцией существует целый скрытый город, который сами оборванцы прозвали «Крысиным подворьем».
Муниципалитет из года в год грозиться заняться подземельями Аэдиса: уничтожить паразитов, переоборудовать коммуникации, используя новейшие технологии, дарованные демонами. Пока же немногие отчаянные авантюристы ищут забытые проходы, чтобы спуститься в самую глубину, в древние катакомбы атинов, где они рассчитывают найти несметные сокровища, да городские нищие ведут бесконечную войну с диплурами в заброшенных штольнях.
Самые древниесооружения скрыты под Адитумом. Говорят, его подземная часть так же глубока, как и надземная, но доподлинно это неизвестно.
На первом, втором и третьем подземных ярусах находится имперский архив. Видите ли, температура и влажность воздуха в подземельях Аэдиса позволяют сохранить документы в идеальном состоянии. О, архивные ярусы мне хорошо знакомы. Титул лорда-архивариуса наследный. Я принял его в прошлом году. Этот титул – не просто красивая приставка к родовому имени. Может, вы слышали, что лорда-архивариуса называют хранителем древних секретов, поверенных бумаге? Никто лучше моего отца не знал тех тайн, что скрыты в имперских архивах. Теперь и мне придется дышать столетней пылью, а не заниматься тем, что люблю больше всего – прокладывать курс корабля и составлять карты морских путей.
На четвертом и пятом подземном ярусах – усыпальницы. Туда-то мы и направляемся. Идем потайным путем, в обход – поэтому пришлось сначала спуститься ниже, на шестой ярус.
– Господин Дрейкорн, но вы – имперский теург, подлинный хозяин подземных архивов, и вы ищете эти листы дневника по поручению императора. К чему скрытность? Вы можете потребовать от стражей пустить вас в склеп, спокойно взять, то что нужно… Почему мы пробираемся по этим коридорам тайно, как шкодливые лисы в курятник?
