Текст книги "Помощница лорда-архивариуса (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)
– Вы правы, гран-мегист Крипс, – бросил он. – Непростая девица. Ей займутся вигиланты и экзекуторы.
– Мы так не договаривались! – возмутился Крипс. – У меня на нее свои планы!
Канцлер махнул рукой.
– Разберемся. Сначала нужно дождаться Дрейкорна. Он что-то пронюхал, и теперь будет скрываться. Не страшно. Выследим его. Тихо, не привлекая внимания Совета Одиннадцати. Поговорите с баронессой. И с нашим осведомителем.
Стуча подкованными каблуками, в кабинет вошел полицейский.
– Нашли тайник. В ритуальном зале в подвале. Кладка стока для крови разобрана, кто-то туда спускался недавно.
– Скорее! – пришел в возбуждение Крипс. – Вот где Небесный механик скрыл свои секреты! Я знал, что в доме есть потайной жертвенный зал. Спущусь туда сам, не спорьте, канцлер! «Дом-у-Древа» уже практически принадлежит мне. Не смейте брать свои слова обратно! Я вам заплатил столько, что хватит подкупить половину сенаторов империи, да еще останется на пяток вилл для ваших содержанок. Скоро меня по миру пустите с вашими запросами.
Канцлер недовольно нахмурился, но ничего не ответил.
Вигилант заставил встать, схватил за руку и повел вслед за канцлером и Крипсом.
Возле люка в жертвенном зале ждали остальные непрошенные гости. Мои конвоиры ступали осторожно, стараясь не касаться корней дерева. Кроме Крипса: он смело провел рукой по корневищу, торжествующе улыбнулся , поправил очки и потребовал:
– Суперинтендант, найдите фонарь. Иду туда. Я должен первым увидеть секреты Небесного Механика.
– Вы уверены, Крипс? – усомнился канцлер. – Это может быть небезопасно. Ведь дерево…
– Дерево покорится, – уверенно заявил Крипс. – Его вернул к жизни Дрейкорн, а когда он умрет, Ирминсулу потребуется новый хозяин. Если ничего не выйдет, просто уничтожим корягу. Пожалуй, это лучший выход.
Принесли фонарь. Крипс начал спуск. Кряхтя, протиснул свое тщедушное тело в лаз. Минуту его голова с всклокоченными волосами торчала на поверхности, пока он нащупывал, куда поставить ногу. Затем крякнул, дернулся, голова провалилась. Спустя минуту глухо донесся восхищенный возглас:
– Здесь действительно тайник! Пещера под корнями Ирминсула. А это что?!
Крипс замолчал. Полицейские встревоженно оглядывались. Им не нравилось в жертвенном зале. Канцлер со скучающим видом постукивал тростью по выступающему корневищу. Вигиланты бродили возле алтаря, рассматривали уродливую двуликую статую. Я ненавидела их всех, и ненависть моя росла с каждой минутой. Как бы мне хотелось, чтобы похожие на мертвых змей корневища Ирминсула ожили и оплели их смертельными объятиями!
– Тьма! – из-под земли раздался негодующий голос Крипса. – Тут диплуры! Вижу двух, трех… да их тут целое гнездо! Прочь, твари! Здоровые какие!
Я насторожилась. Вчера, когда мы спускались в пещеру с Джаспером, диплур не было и в помине.
– Ох! – сдавленно выкрикнул Крипс. – Она укусила меня! Тарден, спустите сюда своего остроголового с винтовкой.
Полицейский неуверенно приблизился к лазу, неохотно спустил туда ногу, глянул вниз и тут же отскочил в сторону, побледнев.
– Скорее! Сюда! – надрывался Крипс.
Нарастал шум, похожий на потрескивание хвороста, перемежаемый звонкими щелчками. Шум разорвал тонкий, пронзительный крик боли. Кричал Крипс.
– Сержант Аттикус! Вниз! Вниз! Что вы медлите! – бушевал Тарден. Канцлер покрепче перехватил трость и отступил от лаза на шаг. Вигиланты замерли в углу зала.
– Их там сотни, суперинтендант, – пробормотал полицейский. – Никогда такого не видел. Они огромные, как крокодилы.
– Угостите их «плевком гидры»!
– Вы сожжете Крипса, суперинтендант! – возмутился канцлер. – Придумайте что-нибудь другое! Диплурам огонь нипочем.
Крик перешел в визг, от которого волосы встали дыбом. Когда он оборвался, наступила гнетущая тишина. Шорох и щелчки стихли. Мужчины тяжело дышали и переглядывались. Наконец, суперинтендант решительно одернул шинель, забрал из рук полицейского штык-нож и фонарь, заглянул в лаз и полез.
Появился через минуту. В руке он держал помятые, разбитые очки в проволочной оправе. Осколки стекол покраснели от крови.
– Все, что осталось от Крипса, – хрипло проговорил он. – Твари разорвали его, сожрали и ушли. Магия Темных Веков по вашей части, канцлер. Я умываю руки.
Канцлер медленно повернулся, крепко стиснув руки на набалдашнике трости, чтобы скрыть дрожь, но взор его не потерял бритвенную остроту.
– Это сделали вы, госпожа Агрона? – спросил он тихим голосом, который напугал больше, чем ужасная смерть Крипса. – Вот в чем ваш секрет. Я почувствовал силу, когда пытался ввести вас в транс. Вы управляете созданиями Темного Века. Это вы пробудили Ирминсул, а не Дрейкорн. Суперинтендант, отвезите ее в Адитум. Ей будет предъявлено обвинение. Через неделю состоится суд. Для принятия Третьего Пакта требуется много жертв. Эта девушка сможет заменить сотню приговоренных.
Полицейские вывели меня наружу. У подъезда ждал черный экипаж, похожий на сейф, окованный медными пластинами. Он был запряжен парой тяжеловозов-некроструктов. Они стояли совершенно неподвижно, как никогда не ведут себя обычные лошади, лишь внутри их обнаженных латунных ребер что-то постукивало.
Я попробовала упираться. Тут же на уровне колен лязгнули стальные челюсти инвестигатора. Взвизгнув, я метнулась вперед.
– Протяните руки, барышня, – вежливо попросил полицейский и достал наручники, похожие на костяные трехпалые руки, обрезанные и скрепленные в запястьях стальными винтами. Повернул какой-то рычажок, наручники лязгнули, дохнули ледяным паром. Когтистые «пальцы» разомкнулись, затем хищно обхватили мои запястья, блеснув медными когтями. Я вскрикнула от боли. От таких демоновых оков не избавиться с помощью шпильки!
Полицейский открыл дверь в задней части экипажа и втолкнул меня внутрь. Там обнаружилась липкая от грязи узкая скамья, пахло чем-то кислым. Следом впихнули растрепанного Кассиуса в таких же наручниках. Последним загрузился мрачный полицейский. Хлопнула дверь, отсекая дневной свет. Снаружи донесся недовольный голос канцлера:
– Где дворецкий? Сюда его.
– Мы не нашли дворецкого, гран-мегист Моркант. Он сбежал. Виноват, не досмотрел…
– Валефарова пасть! – яростно рявкнул канцлер. – Вы кретин, сержант Аттикус. И вы, суперинтендант, тоже. Отправитесь под нож сакрификула за это упущение. Немедленно разыскать, пока он не предупредил Дрейкорна!
Экипаж дрогнул, по мостовой мерно застучали копыта некроструктов.
Несколько минут я сидела, безвольно опустив голову на грудь, не веря тому, что произошло. Кисти отекли, наручники больно резали запястья. Покрутила руками, но холодные медные когти впились в кожу еще сильнее. Я всхлипнула.
– Расслабься, не шевели руками, – посоветовал из темноты опытный Кассиус. – Станет легче. «Пальчики кадавра» чувствуют сопротивление.
Я последовала совету, хотя это было нелегко сделать. Демоновы наручники немного ослабили захват.
– Кассиус, что теперь делать? – торопливо прошептала я. – Что будет с Джаспером?
Полицейский молчал. Вероятно, ему дали указание не встревать в разговор, чтобы он мог подслушать что-то полезное.
– Не беспокойся, Камилла. Это просто недоразумение. Джаспер справится. Я про его дела мало знаю, толку от меня не будет. А вот ты лучше расскажи все, что они попросят… у тебя нет таких защитников, как у Джаспера.
– Я боюсь за него, Кассиус.
– Бойся лучше за себя. Кажется, ты чем-то крепко насолила канцлеру. С ним шутки плохи. Что ты сделала?
– Ничего.
Экипаж подпрыгивал на мостовой квартала Мертвых Магов, затем брусчатка кончилась, некрострукты-тяжеловозы прибавили ходу. Потянулись тоскливые минуты. Кассиус прислонил голову к стене, закрыл глаза и, кажется, задремал. С каждой минутой тяжелая тревога сильнее сдавливали сердце.
Раздавленная отчаянием, я скорчилась и сидела неподвижно. Вскоре снаружи донеслись шум, крики, экипаж сбросил скорость, и тогда я неловко повернулась и встала коленями на узкую скамью, чтобы выглянуть в небольшое грязное оконце, забранное частой решеткой.
Мы ехали по темнеющим улицам Предгорода. Никогда раньше я не видела такого скопления народа! На мостовых теснилась плотная толпа. Студеный ветер трепал над головами белое знамя с символом молнии и топора. Мастеровые, моряки, рабочие в бесформенных картузах мрачно гудели, переговаривались. Глухое бормотание время от времени разрывали свист, выкрики и ругань. Наш экипаж провожали злобные взгляды и непристойные жесты. Все лавки были заперты, в окнах не горел свет, на стенах домов играли кровавые отблески многочисленных факелов и костров.
Повсюду валялись разбитые бочки, обломки мебели; экипаж развернулся, объезжая неопрятное сооружение. Это были остатки баррикады. На ее строительство пошел опрокинутый вагон конки, вывороченные из мостовой булыжники и мачты газовых фонарей.
За баррикадой потянулись цепи полицейских в непривычном облачении: тяжелые пластины прикрывали спину и грудь кожаных комбинезонов, на головах вместо остроконечных шлемов – маски с круглыми медными очками-консервами и проволочными намордниками, на ногах – сапоги до середины бедра. В руках полицейские держали винтовки системы «плевок гидры».
Внимание привлекло черное пятно на мостовой. Пятно имело очертания человека с раскинутыми руками. Это и был человек: теург в форменном одеянии. На груди тускло блеснул серебристый символ арки и звезды. Над распростертым телом беспокойным маревом переливалась тень бес-лакея.
– Оборванцы пошли в наступление, – тихо проговорил Кассиус над ухом. – Смотри, первые жертвы. Они убили его. Не повезло старикану оказаться у них на пути.
– Джаспер, – проговорила я, леденея. – Утром он был в форме теурга с этим знаком на груди. Он где-то в городе. Он может пострадать от толпы. Если они нападают на теургов, то не будут разбирать…
– Пожалуй, ты права,– хладнокровно ответил Кассиус. – В руках полицейских ему было бы безопаснее.
От его слов стало еще хуже.
– На место! – приказал сопровождающий полицейский. – Не переговариваться!
Кассиус вернулся на скамью. Я продолжала смотреть в оконце.
Раздалось тяжелое, басовитое гудение. Оно нарастало с грозной уверенностью, и от этого звука в жилах застывала кровь. Я подняла глаза: над крышами домов низко скользил воздушный плот. Лопасти в железных круглых клетках яростно перемалывали воздух, ветер поднял с мостовой обрывки газет. Пламя костров и факелов затрепетало, освещенные красным хмурые лица задрались вверх. Затем толпа бросилась врассыпную. Люди ныряли в подворотни, толкались. Кто-то упал, сдавленно вскрикнул и тут же замолчал.
В грязно-серой стальной поверхности днища открылись темные отверстия люков, из которых хищно высунулись тупые рыла стволов. Какое-то время экипаж мчался с воздушным плотом наперегонки, затем чудовищное демоново судно отстало. В оставленных позади кварталах тревожно завыла сирена, по мостовой прокатился глухой удар, улицу залил ослепительный свет, раздались надсадные крики.
Горло сжал спазм. Наручники ледяным захватом впивались в запястья, колени онемели, но я не могла сдвинуться с места от ужаса.
Экипаж притормозил; путь ему преграждала еще одна баррикада, высотой доходящая до третьего этажа дома. Вечернее зарево придавало ей вид неприступного замка перед осадой. Блестели штыки, полицейские в своем страшном облачении стояли недвижной цепью. За спинами полицейских, возле сверкающего медью и хромом огромного бронированного экипажа, грозно и безучастно возвышались угловатые силуэты боевых некроструктов. Круглые линзы в их масках горели сквозь серый туман жутким желтым огнем.
Снаружи раздался отрывистый, грубый голос:
– В объезд, суперинтендант! Здесь не проехать. Вот-вот взвод пойдет в атаку! Поезжайте через овощной рынок. Там пока чисто. Поспешите!
Экипаж затрясся и в очередной раз совершил крутой поворот. Кое-как втиснулся в узкий проезд между обшарпанными домами и поплелся по переулку, едва не задевая кирпичные стены и ветхие деревянные пристройки. Колеса подпрыгивали на гнилых кочанах капусты, грохот копыт некроструктов распугивал вышедших на ночную охоту диплур.
Мальчишка-трубочист в короткой курточке и штанишках проводил наш экипаж внимательным взглядом, приложил два пальца к губам, пронзительно свистнул и юркнул в подворотню.
– С дороги! – гаркнул суперинтендант. – Буду стрелять!
В переулке что-то происходило. Некрострукты-тяжеловозы издали металлический всхрап. Экипаж рванул с места, но тут же резко остановился. Я полетела со скамьи, непроизвольно выбросила вперед руки, «пальчики кадавра» тут же безжалостно усилили ледяную хватку.
Снаружи кто-то молча пробежал, тяжело дыша – десяток человек, не меньше.
– Опусти пушку, остроголовый! – рявкнул незнакомый голос. – Наши парни на крышах, дернешься – получишь пулю в башку. Спускайся, но медленно!
Сопровождающий полицейский выглянул в окошко, тут же отступил и схватился за винтовку. Его лицо одновременно выражало растерянность и решимость.
– Эй, Линн! – воззвал незнакомец. – Еще один остроголовый внутри, вместе с пленниками. Что делать?
– Линн? Генерал Линн!? – едва слышно удивился Кассиус. Полицейский беспокойно дернул головой.
Еще один голос что-то глухо пробормотал. Шаги приблизились; дверца фургона дернулась, последовали два сильных, злых удара повыше замка. Дверца распахнулась. Полицейский вскинул винтовку, однако тут же бросил оружие и поднял руки под прицелом двух карабинов, которые держали рослые фигуры. Лица нападавших были замотаны тряпками.
– Наружу, – бросил один из мятежников. Полицейский повиновался, неловко вылез, постоянно озираясь. Ему заломили руки, набросили мешок на голову и увели.
– Камилла, ты тут? – спросил звучный грудной голос, показавшийся странно знакомым. От растерянности я не смогла вымолвить не слова.
– Ого! – изумленно произнес Кассиус.
– Она здесь, генерал! Вижу ее, – успокоил бас второго мятежника.
Фигура с шарфом на лице нетерпеливо нырнула внутрь и стянула капюшон с головы. Свет газового фонаря блеснул на белокурых волосах. Я вскочила на ноги.
– Ух, не думала, что все получится! – весело произнесла Шер. – Папка так волновался, еле смог объяснить, что случилось. Привет, подруга! И тебе привет, красавчик! Рад меня видеть? Целоваться будем потом. Сначала избавим вас от «пальчиков кадавра».
Я хлопала глазами, не в силах поверить происходящему.
– Лерой, забери у остроголового ключ! – приказала Шер. Ключ принесли, наручники лязгнули и упали на землю. Я принялась растирать запястья.
– Значит, генерал Линн! – насмешливо протянул Кассиус. – Я, конечно, знал, с кем ты якшаешься, но чтобы так… Прекрасная Шерилинна – предводительница ретровитов! Теперь я еще сильней влюблен в тебя.
Шер хохотнула, шикнула на Кассиуса и вывела меня наружу.
Полицейский экипаж окружали десятка два крепких, решительных малых в рабочих куртках. Каждый держал карабин. У фонаря неподалеку сидели три фигуры со скованными за спиной руками и мешками на головах: Тарден и два полицейских. Канцлер и вигиланты отправились в Адитум в другом экипаже и засады счастливо избежали, но их везение ни капли не радовало.
– Шер, тебя послал Джаспер? Ты видела его? – торопливо спросила я, так как ни о чем другом думать сейчас не могла. Даже удивительное превращение дочери дворецкого в предводителя повстанцев и неожиданное спасение не могли заставить меня забыть о тревоге.
– Дрейкорн? – удивилась Шер. – Понятия не имею, где он. Не беспокойся, отыщем. Сейчас нужно поторапливаться. Отвезем вас безопасное место, там и потолкуем без помех.
Раздались громкие удары, мостовая задрожала так, что колени подогнулись. Надсадно взвыла сирена, белый луч света выхватил краснокирпичные стены домов и принялся метаться из стороны в сторону.
– Полицейская вышка! – выкрикнула Шер. – Скорее!
Мы рванули в сторону подворотни. Бежали по переулкам сквозь туман, шлепали по лужам, проваливались по колено в подтаявшие сугробы, спотыкались о мусорные баки. Грянул выстрел, над головой рассыпалось кирпичное крошево.
– Только бы не пустили инвестигаторов! – задыхаясь пробормотала Шер.
В конце переулка стояли два крытых овощных фургона. Лошади бесновались, Лерой повис на поводьях, затем вскочил на козлы. Шер втолкнула меня и Кассиуса внутрь. Свистнул бич, фургоны помчались в тьму.
Рев полицейской сирены постепенно затих.
– Оторвались, – с удовлетворением произнесла Шер, высунулась в окно и прокричала:
– Гони к старой водозаборной станции, Лерой!
Вернулась на место и пояснила:
– В «Крысином подворье» нас нипочем не отыщут. Папка уже там. Ух, ну и веселье нынче в городе! Наконец-то настоящее дело. Руки чешутся задать всем жару!
Я ничего не понимала, голова шла кругом.
– Помню, ты сказала, что тебя нельзя назвать пособницей «Убийц Магии», – пробормотала я.
– А я не пособница, – весело сверкнула зубами Шер, – эти ребята считают меня своим главарем. Пусть считают: так забавней!
– Суперинтендант Тарден рассказывал, что генерал Линн много лет провел на морской каторге…
– Все верно! – воскликнула Шер. – Я там родилась. Мать была беременная, когда экзекуторы забрали ее по ложному доносу, отняли десять лет на алтаре и сослали. Папка даже не знал, куда она делась. Вернулся из плавания – дом пуст. Получил известие, только когда она умерла. Я отца в первый раз увидела, когда мне одиннадцать было. Лучше тебе не знать, что мне пришлось перетерпеть и как я добиралась домой… Теперь понимаешь, как я их всех ненавижу – теургов, остроголовых, экзекуторов? Скоро они отправятся к своим демонам, обещаю! Кончилось их время.
– Ты думаешь, мы одни такие, отщепенцы? – распалилась Шер, схватив меня за руку. – Нет, нас поддерживают многие. Даже шишки из сената! Дают нам деньги. Есть один богатей… имени его я не знаю, но он нам неплохо отстегивает. Подсказывает, что делать. Началось это, как забава, а потом понеслось. Мы не дадим им принять Третий Пакт. Видела, что творится в городе?
Кассиус покачал головой.
– Ушам своим не верю, – произнес он.
Шер махнула на него рукой и замолчала. Молчала и я, пытаясь осмыслить услышанное.
Тем временем мы прибыли. Фургон остановился на прямоугольной площади, в дальнем конце которой возвышалось странное сооружение из переплетенных стальных труб. Низко гудел мотор, слышался плеск воды, вращалось гигантское колесо, с которого обрушивались мутные потоки.
Шер повела нас к деревянной будке, у которой стоял на посту чернобородый сторож с испитым лицом. Завидев нас, он кивнул и поспешил отомкнуть замок.
– Теперь вниз! – позвала Шер. – «Крысиное подворье» сейчас самое спокойное место в городе. Остроголовые туда под страхом смерти не сунутся! Тебе там понравится. Ты же не боишься диплур, Камилла?
– Диплур?! – я содрогнулась, вспомнив об окровавленных очках Крипса.
– Из-за этих тварей от крыс в «Крысином подворье» осталось лишь название, но в остальном это тихое, приятное место.
К будке подошли двое человек в плащах с остроконечным капюшонами. Они равнодушно кивнули Шер и принялись тихо переговариваться. В руках люди держали палки и мешки: муниципальные чистильщики отправились на работу.
Я глянула в последний раз на темное небо и размытый облаками циферблат Астрариума, вздохнула, вошла вслед за Шер и Кассиусом в будку, где обнаружилась лестничная шахта, уходящая в темноту.
Не счесть, сколько раз за последние месяцы мне довелось побывать в подземельях, но привыкнуть к царству вечной темноты я так и не смогла. Вслед за Шер и ее спутниками я спускалась по крутым, осклизлым ступеням, стараясь не думать, куда они вели. Впрочем, катакомбы и полчища подземных тварей казались безопаснее, чем компания канцлера с его вигилантами и негостеприимные стены имперского каземата.
Эхо шагов прыгало между стенами шахты, воздух становился тяжелее. Лестница привела к узкой кирпичной кишке, а когда она закончилась, я ахнула от удивления. Кассиус присвистнул, Шер с удовольствием объявила:
– Добро пожаловать в «Крысиное подворье», друзья! Здесь живут самые достойные граждане империи. Чистильщики, бродяги, ночные странники – все найдут здесь убежище.
Мы прошли через поднятые стальные ворота – судя по ржавчине на приводе, они не опускались уже несколько десятилетий – и оказались в высоком, широком тоннеле. Сводчатый потолок подпирали каменные столбы, заросшие мхом. По центру бежал черный поток, через который были перекинуты гнилые доски, по белесым от ила берегам тянулись кирпичные дорожки. Кое-где свисали лампы на толстых цепях. Воздух был влажным, поначалу довольно свежим, но когда мы прошли глубже, пахнуло зловонием.
Тоннель был обитаем. Десятки людей копошились в темных нишах, выныривали из узких проходов и штолен.
Возле прохода, из которого мы вышли, виднелась стеклянная шахта. Круглая, мутная от разводов стена на миг озарилась оранжевым блеском, словно внутри полыхнул язык пламени и тут же погас. От стены отходили железные трубы с вентилями, виднелись остатки покрытых паутиной и вековой патиной механизмов.
– Все, что осталось от водозаборной станции, – пояснила Шер. – Саламандрово пламя в шахте давало энергию насосам и гидравлическим воротам. Оно погасло, когда истек срок договора с демоном, но время от времени оживает, как сейчас. Не обращай внимания. Когда-то здесь протекала река, сто лет назад ее упрятали под землю. Теперь это укромный уголок, где ютятся те, кому нет места на поверхности. Из «Крысиного подворья» можно попасть в другие городские катакомбы, коллекторы, древние лабиринты атинов и даже опечатанные подземные ярусы Адитума – если знать, куда идти.
Я вспомнила рассказ Джаспера – вот куда я попала! Тайное пристанище городских бродяг.
С удивлением и любопытством разглядывала я силуэты людей возле кривобоких железных печек, брошенные на каменный пол тюфяки, черные от копоти балки и стены, из-за которых доносился глухой шум воды и рычание неведомых механизмов. Раздался низкий грохот, своды тоннеля содрогнулись, мелькнула тень костепалы, которая в испуге удирала, вскидывая бесконечно длинные ноги.
– Там тоннель субтеррины, – успокоила Шер. – Состав проходит каждые двадцать минут. Шумно, но ты привыкнешь. Разместим вас вон в той хибаре. Не дворец, но сойдет.
Узкими мостками мы перебрались через смоляные воды подземной речушки. В кирпичной нише трубы переплетались частым забором, за которым обнаружились тюфяки на деревянном помосте, железная печурка, доска, положенная на ящики. За импровизированным столом сгорбилась долговязая фигура. Пикерн уныло прихлебывал какое-то варево из большой кружки, кутаясь в потрепанный плед. При виде нас он встал и приветствовал меня и Кассиуса с привычным холодным достоинством. Шер весело хлопнула его по спине.
– Выше нос, папка! Я доставила гостей в целости и сохранности. Поручаю их твоим заботам. У меня нынче дел по горло; пора обратно в город.
– Шер! – повысил голос дворецкий, но тут же его плечи печально понурились. – Прошу, останься. Они обойдутся без тебя. Я больше этого не вынесу.
Шер отмахнулась и принялась чем-то греметь в вещевом мешке. Кассиус чертыхнулся и плюхнулся на драный тюфяк.
– Господин Пикерн, где Джаспер? – я схватила дворецкого за руку. – Где он, что происходит?
Дворецкий устало покачал головой.
– Сама видишь, что происходит. Бунт, мятеж. Конец света. И моя дочь этим руководит. Господин Дрейкорн? Я знаю не больше твоего. Будем надеяться, что его предупредили, и теперь он скрывается. Он справится, Камилла. Ему доводилось бывать в передрягах и похуже этой.
– Нужно его найти, – упрямо проговорила я. – Я отправлюсь в город.
– Не вздумай! – встревожилась Шер. – Попадешься остроголовым – тебе конец. Я разузнаю, что могу. Тебя же нужно вывезти из столицы. Пару дней придется посидеть здесь, а потом…
– Я никуда не поеду, пока не отыщу Джаспера.
– Ладно, – смирилась Шер. – Накажу ребятам держать ухо востро, может, удастся передать ему весточку. Сейчас я иду на важную встречу. Жду человека от того парня из сената, который дает нам деньги и указания. Пожалуй, именно его следует величать настоящим генералом Линном! Я лишь одолжила имя этому мифическому герою. Но я рада, что все так получилось. Понятно, шишки не хотят сами марать руки. Что ж, поработаем за них своими мозолистыми клешнями, которые знают, как держать карабин.
Ошеломленная событиями дня, я опустилась на деревянный помост и, охватив голову руками, погрузилась в невеселые мысли. За несколько часов жизнь моя совершила ужасный поворот. Я лишилась дома, я потеряла Джаспера, и не знала, что будет дальше.
В «Крысином подворье» я пробыла три дня.
Первый день просидела неподвижно в нише за переплетением ржавых труб, время от времени забываясь тревожным сном на старом тюфяке. Подходили какие-то люди, Пикерн расталкивал меня и уговаривал поесть. Я нехотя соглашалась, но поддерживать разговор с Кассиусом и отвечать на расспросы дворецкого не могла.
Вечером хмурая нищенка показала путь до квадратного каменного бассейна, в который тонкой струйкой из трубы непрерывно текла теплая вода. Вокруг толпились обитатели тоннеля, женщины стирали, мужчины раздевались, бросали одежду на каменный пол и окунались, не стыдясь наготы. Только поздно ночью у бассейна не осталось никого, и мне удалось кое-как помыться.
На второй день утром меня разбудило щекочущее прикосновение к ноге. Я открыла глаза и подскочила, увидев жвалы крупной диплуры. Рядом стояла тощая девочка в отрепьях и изучала меня пустыми глазами. Я немного успокоилась, разглядев, что в руке маленькая оборванка держала веревку, хитро завязанную на белесом панцире подземной твари.
– Твой питомец? – осведомилась я дрожащим голосом. – У меня тоже есть зверек. Его зовут Фаро. Он альфин, и умеет смеяться.
Девочка не отвечала. Я протянула ей яблоко из запасов, которые оставила Шер. Девочка в недоумении повертела его, словно видела этот фрукт впервые, затем робко откусила, улыбнулась, потянула за веревку и ушла в темноту, волоча за собой диплуру.
Я вздохнула. Что стало с Фаро? Наверное, вигиланты забрали его с собой. Альфин – ценная жертва.Некому больше защитить его от ритуального ножа.
Поднялась и отправилась бесцельно бродить по гигантскому тоннелю. В другое время было бы любопытно исследовать его уголки и тайны, познакомиться с постояльцами «Крысиного подворья», но теперь беда давила на душу тяжелым камнем, и странная жизнь обитателей подземелья занимала меня мало.
А жизнь эта кипела ключом. С утра по катакомбам проходили отряды чистильщиков, смывщиков, «речных крыс» и прочих бедолаг, которые зарабатывали на жизнь, роясь в городских нечистотах и уничтожая паразитов. Вечером у костров собирались целые семьи бродяг. В густом дыму рассыпались искры, тускло сияли чумазые лица, заросшие неопрятными бородами до самых ушей, зловещие старухи в лохмотьях хохотали, разевая беззубые рты, молодые мужчины и женщины отталкивающего вида бродили среди заброшенных механизмов.
Здесь было полно диплур и костепал, которые мирно уживались с двуногими подземными обитателями, питались отбросами, и прятались, стоило показаться чистильщикам со своими пиками и крюками.
Я поймала себя на том, что представляю, как рассказываю Джасперу о своих приключениях в «Крысином подворье». По своему обыкновению он слушает внимательно, иногда хмурится, потом отпускает меткое замечание, после которого мрачное уже и не видится таким мрачным, страшное превращается в нелепое, а забавное кажется вдвое смешнее. Я невольно улыбаюсь, Джаспер всматривается мне в лицо, уголки его губ вздрагивают, темные глаза смеются в ответ.
От воспоминаний больно сжалось сердце.
На третий день произошла странная встреча. Возвращаясь утром от бассейна, я миновала костер, за которым компания побирушек сдавала вчерашний улов своему предводителю – жилистому высокому мужчине с подвязанной как при зубной боли челюстью. Из под серой от грязи повязки торчала слипшаяся сосульками борода. Побирушки слушались его беспрекословно: не отводили воспаленных глаз, мелко кивали, покорно опустошали содержимое кружек для подаяний в глубокую стальную миску. Время от времени король нищих принимался отчитывать провинившихся, и тогда они замирали, как кролики перед змеей, и покорно подставляли спину под удары его суковатой палки.
Резкие движения рук короля нищих, манера величественно наклонять голову показались странно знакомыми, а когда до меня донеслись несколько слов, которые он произнес густым, звучным голосом, под ложечкой сжалось. Бродяга заметил мой интерес и кинул настороженный взгляд исподлобья. По позвоночнику пробежал неприятный холодок.
Торопливо отвернувшись, я поспешила прочь. Бродяга поднялся, в два широких шага нагнал меня и преградил путь. Вскрикнув, я подалась назад и чуть не оступилась на осклизлых мостках. Я узнала предводителя побирушек. Это был старейшина Уго!
– Что вы здесь делаете? – в растерянности проговорила я.
– Вот это встреча, Камилла! – ядовито прошипел он. – Удивлена? Ведь это по твоей милости меня изгнали из общины. Пришлось податься в Аэдис. Все от меня отвернулись, даже жены! Но, как видишь, устроился я неплохо. Мои попрошайки приносят за день столько, сколько не зарабатывает самый богатый лавочник в Олхейме за месяц. Я уже присматриваю себе дом в Меркатии. Тебе, я вижу, повезло меньше. Где же твой теург, пожри его Тьма? Наигрался с тобой, и выгнал на улицу, как паршивую собаку? Так ты подумай хорошенько, мое предложение еще в силе...
Уго протянул руку, но я отскочила и быстрым шагом пошла к своему убежищу. Старейшина брел позади и сыпал угрозами и льстивыми обещаниями, однако при виде Кассиуса и Лероя, которые лениво перебрасывались в кости у костра, осекся и повернул назад.
– Увижу, что ошиваешься рядом, – переломаю ноги, – хмуро пообещал ему в спину Лерой. Уго вздрогнул и ускорил шаг. Больше старейшина на глаза мне не попадался.
Скоро я привыкла к содроганию стен, когда, бешено вращаясь по спиральным рельсам, в соседнем тоннеле проносилась пассажирская субтеррина, выгоняя через воздуховоды порывы сухого, пахнущего машинной смазкой сквозняка; привыкла к редким оранжевым вспышкам угасающего саламандрова огня в заброшенной шахте и шуму подземных вод. Я мучительно хотела попасть на поверхность, в охваченный мятежом город, чтобы узнать о судьбе Джаспера.
Шер не принесла никаких известий. Она вернулась усталая, раздраженная и пропахшая порохом. Посланник от богатого покровителя Убийц Магии не явился, имперская гвардия пошла в наступление, мятежники терпели поражение.
– Кто этот человек, который поддерживал вас все это время? – попробовала расспросить я. – Это мог быть господин Дрейкорн?
Шер отмахнулась.
– Исключено. Это кто-то из сената или Совета Одиннадцати. Принятие Третьего Пакта и засилье теургов далеко не всем по душе. Неудивительно, что есть недовольные. Мелкие фабриканты, например.
