Текст книги "Inferente. История одного письма (СИ)"

Автор книги: Варвара Фадеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

– Неловко вышло, – усмехнулась я.

– А уж мне–то как неловко, – заверил брюнет. – Почувствовал себя котом Шрёдингера – я вроде бы есть, но меня как бы и нет.

– И чем дело кончилось? – поинтересовался Дрейк. Хотя он держался дружелюбно, но я видела, что парень не расслабляется – держит спину ровной, а ум открытым.

– Охранник вытолкал меня в спину и приговаривал, что только больному может прийти в голову в моём возрасте пытаться походить на «солидного мистера Грэя». Но «что с меня взять, молодой, зелёный», – развёл руками тот, цитируя работника, пока я не могла сдержать смешок.

– И правда, забавная история, – согласился квартирмейстер, усмехнувшись.

– После возвращения из экспедиции я первым делом выдал указ сделать мой портрет и разослать в каждое отделение, повесив на видном месте. Чтобы больше такого не повторилось, – с улыбкой завершил историю мистер Грей.

– Представляю себе лица тех охранника и секретарши, когда они получили свой экземпляр, – хмыкнула я.

– О, да! Я тоже, – закивал мужчина. – Думаю об этом особо холодными вечерами в экспедициях – отлично согревает изнутри, – добавил он, усмехнувшись, и после этого вновь стал серьёзным. – Итак, что именно вас интересует? Уверен, вы прибыли не ради старых историй.

– Видите ли, мистер Грей, – приступил к делу Скайборн, – всё дело в том, что я тоже хочу участвовать в ваших экспедициях. Думаю, вам понадобится опытный квартирмейстер, который, к тому же, также заинтересован в несении миссии по улучшению ситуации с окружающей средой и реализации проекта «Unless».

– Верно, вы тоже смотрели видео… – задумчиво протянул мужчина, потирая подбородок. – И помня рвение, с которым вы узнавали мои намерения при полёте в «Ковчег», в целеустремлённости вам не откажешь. И в неравнодушии к этому проекту тоже.

После этих слов я украдкой посмотрела на парня. Они не рассказывали, как именно пересеклись с Греем. Выходит, он сам решил всё разузнать, несмотря на то, какой опасной мы все считали «Терру»?..

Меж тем, мужчина продолжал:

– Я сам хотел пригласить вас на работу, но, насколько мне известно, вы уже трудоустроены.

– Я обсудил это с моим братом, и теперь у «Рассекателя Туманов» будет другой квартирмейстер, – ответил Дрейк.

– Вот как, – поднял брови предприниматель. – Видимо, вы действительно хотите получить эту должность.

– Да, сэр, хочу, – подтвердил Дрейк. – И как член Международной Гильдии Торговцев смею заверить вас, что благополучие вверенного мне судна всегда будет гарантированно высоким, – добавил он, как бы невзначай поправив брошь.

– Я видел вас в деле, – согласно качнул головой Грей. – Совсем недавно мы с вами и вашим братом обсуждали условия, на которых «Рассекатель Туманов» вошёл в «Терру». Иметь такого человека на своей стороне – большое преимущество. О чём говорит и ваше отношение к Гильдии. Нам как раз нужен квартирмейстер, который сможет заключать сделки буквально в любом уголке мира.

– И я умею это делать, – вежливо заверил Скайборн.

В кабинет постучали, и в него вошёл тот самый служащий, завозя на тележке чайник, три чашки и тарелку с порезанными фруктами. Когда он наливал чай, по комнате распространился свежий аромат жасмина.

– Охотно верю! – продолжил Грей как ни в чём не бывало. – Даже ваши волосы говорят об этом. Разве можно не взять на работу человека с такой прекрасной причёской, Фредерик? – добавил он, обратившись к служащему.

– Вам решать, сэр, – еле скрывая недовольство ответил пожилой мужчина, переставляя поднос на стол. – Ещё что–то нужно?

– Нет, Фредерик. Вы можете быть свободны, – вежливо улыбнулся начальник.

Фредерик, поклонившись, удалился.

– Простите мне эту маленькую шалость, люблю немного подразнить его, – заговорщицки подался вперёд Грей, и мы удивлённо переглянулись. Впрочем, не скрывая улыбок. – Я понял цель вашего визита и рад видеть здесь, мистер Скайборн, – сказал он, отпивая чай и жестом предлагая нам угощаться. – А вы, мисс Флайхай? Надеюсь, вы здесь, чтобы сообщить мне о своём решении?

– Боюсь, оно напрямую зависит от трудоустройства мистера Скайборна, – вежливо ответила я.

– О, вот как! – вскинул брови мужчина. – Смею предположить, это и было причиной ваших сомнений?

На секунду я заколебалась, стоит ли раскрывать ему правду. Но потом решила, что если он вдруг против романов между сотрудниками, то лучше бы узнать об этом сейчас.

– Да, сэр, – кивнула я, отпивая зелёный чай и внимательно наблюдая за его реакцией.

Но, к моему облегчению, глава «Терры» довольно улыбнулся:

– Чем более сплочённая команда, тем лучше, – сказал он, очевидно имея в виду, что раз уж мы пара, то и проситься «слетать к семье» будем куда реже, чем те, кто оставляют свою половинку на земле. – Так что, не имею ничего против! Добро пожаловать в «Терру»!

Глава 52. Ботинки

После того, как мы услышали, что нас берут в «Терру», я ещё полчаса летала по утреннему небу, очерчивая разные фигуры.

– Мы! Будем! Работать! Вместе! Юху–уу! – ликовала я, хорошенько разогнавшись.

Дрейк, сидевший на соседнем кресле, только смеялся, глядя на мой восторг и красоту вокруг. Боже, спасибо, что он не боится высоты!

Пролетев через парочку облаков и истратив ни на что большую часть топлива в баке, я немного успокоилась и вернула шлюпку на «Рассекатель Туманов».

– Вау, – выдохнул Дрейк, когда мы приземлились.

– Понравилось?

– Шутишь? Это было шикарно! Просто первоклассно! – воскликнул парень.

– На самом деле, не совсем, – поправила я, снимая гогглы. – Если бы здесь были мои инструкторы, то сказали бы, что я криво вошла в поворот и допустила пару неточностей.

– На крен инструкторов! – не захотел слушать он. – Это было шикарно! И пусть они говорят, что хотят, а для меня Габриэлла Флайхай – лучший пилот современности!

Я повернулась к нему и хотела что–то возразить, но увидела его глаза и промолчала. Они смотрели на меня с таким искренним восхищением, что я лишь подумала: если удалось найти кого–то, кто вот так смотрит на тебя – жизнь удалась.

– Приятно слышать это от лучшего квартирмейстера, – не осталась я в долгу. – Грей согласился, и это полностью твоя заслуга.

– Он сделал это даже как–то на удивление быстро, – задумчиво отметил парень.

– Ну, нам это на руку, – пожала плечами я.

– Что ж, будем держать нос по ветру, – решил Дрейк, отстёгивая ремень безопасности.

– Ну, да. Кстати, не знала, что они могут летать так быстро! – добавила я, попутно вылезая из шлюпки.

– Я думаю, они и сами не знали, – хохотнул парень, тоже ступая на борт. – Ну, что, пошли, скажем ребятам? – усмехнулся он, беря меня за руку.

– Ага! – кивнула я, направляясь в столовую. – Надеюсь, они ещё не успели позавтракать.

Пусть такие мысли и были наивными – часы показывали одиннадцать утра, и это только мы, наверняка, ещё не ели.

Эти двое как раз были там – гоняли чай и о чём–то спорили.

– Угадайте, кто теперь будет в бравой экспедиционной команде «Терры»! – воскликнула я.

– Хм, дай подумать… – деланно озадачилась Флейм. – Ксант и Ансель?

– Или, может, Корсак и Дигори, – предположил Лиум.

– Точно, их нельзя из виду упускать, – закивала подруга.

Я закатила глаза к потолку и усмехнулась.

– Я тоже вас люблю, ребят. Что по праздничному завтраку?

– Фасоль в томате – достаточно празднично? – скептически скривилась Флейм, кивнув на свою тарелку, возле которой вилась Сеньорита.

– Она просто бурчит, потому что поздно встала и не успела отхватить ещё чего–то, – хмыкнул Лиум.

– Видимо, Том не ожидал, что кроме меня кто–то ещё поздно завтракает, – извиняющимся тоном сказал Дрейк, почесав затылок.

– Тогда, надеюсь, он не будет против, если я ненадолго займу одну конфорку у него на кухне? – с улыбкой уточнила я.

– У нас будет двойной праздник? – изогнул бровь Дрейк.

– Нет, я просто попытаюсь приготовить панкейки.

– Я это и имел в виду, – с улыбкой пояснил парень, провожая зардевшуюся меня к камбузу.

Том – крепко сбитый мужчина в фартуке и колпаке – мыл тарелки, и обернулся, услышав шаги. На просьбу он ответил удивительно дружелюбно, но предупредил, что у нас всего полчаса.

Найдя все компоненты, я начала колдовать и уже спустя десять минут наблюдала, как пекутся панкейки. Мне доставляло почти физическое удовольствие видеть, как они равномерно румянятся и слегка поднимаются на сухой сковороде. Камбуз заполнился запахом яблок и корицы, а стопка ароматных блинчиков на тарелке всё росла и росла.

Так что, когда наше время подошло к концу, на большой тарелке возвышалось четыре широких панкейковых башенки, а рядом ждали кокосовые сливки из банки и ягодный джем.

Но не успели мы накрыть на стол для своего позднего завтрака, как к нам ворвался Дигори.

– То есть, вот так, да? Сами шикуете, а меня не позвали?! – возмутился он.

– Но как ты вообще узнал об этом? – удивилась Флейм, расставляя чашки.

– Вообще–то, капитан нутром чует всё происходящее на своём судне, – поднял указательный палец Дигори.

– Дай угадаю: ты проходил мимо и услышал запах, – опустил его за землю Дрейк, раскладывая приборы.

Капитан в ответ лишь укоризненно посмотрел на брата.

– Не дуйся, Диг, – миролюбиво сказала я, подавая на стол тарелки. – Я много напекла, тут на всех хватит.

– На всех, значит? – появился из ниоткуда Нат, таща за собой Джо. Мы уставились на них.

– Привет, ребята! – поздоровалась Джо как воплощение вежливости в этой паре.

– Вы разве не на корабле «Терры» летели? – опешила я.

– Да, какого крена? Это мои панкейки! – возмутилась Флейм.

– Ой, да сколько там от той «Терры» сюда? – отмахнулся Нат. – Да и там панкейков не предлагают.

– Тут тоже не предлагают, – мрачно сказала блондинка, придвигая тарелку поближе к себе.

Я с улыбкой закатила глаза к потолку.

– Сейчас принесу ещё две тарелки.

Когда все наконец–то сели за стол, Дигори с Флейм чуть не подрались в попытке отхватить побольше блинчиков. Нат не отставал, и втихую пытался стащить с другой стопки, отчего ему перепало по шапке от моей лучшей подруги. Мы лишь с улыбкой переглядывались.

– Кстати, надо будет найти профессора Фраксиса. А то как–то некрасиво вышло, – задумалась Джо.

– Ну, вот Бри ещё панкейков напечёт, и он тоже явится из ниоткуда, – пробурчала Флейм, жуя сдобренную сливками и джемом выпечку.

– Если тебя это утешит, в следующий раз я тоже могу чего–то напечь, – предложила Джо. Я уже хотела сказать, какая это отличная идея, когда Флейм меня опередила:

– Можешь! И тогда всё приготовленное Бри достанется мне, – закивала подруга.

– Очень коварный план, – оценил Дигори.

– О, да, Флейм в этом хороша, – засмеялась я.

– Она хороша во всём, что касается «пожрать на халяву», – хмыкнул Лиум.

– Что ж, за начало нашей карьеры в «Терре»! – провозгласила я, поднимая чашку с чаем. – За нашу команду!

– За нашу команду! – согласились остальные.

После нашего скромного празднования, все разбрелись по своим делам. Меня удивило, когда Флейм попросила Лиума показать ей, как устроен мотор и научить чинить разные поломки. Впрочем, друг был удивлён не меньше моего. И всё же, согласился.

Дрейк отправился в свой кабинет по делам, а Дигори согласился давать мне больше практиковаться в пилотировании, и тут же отвёл подменить рулевого «Рассекателя Туманов». Это помогало держать себя в тонусе. А я хотела быть в наилучшей форме, чтоб достойно показать себя в «Терре».

Стоя у штурвала, я думала о нашем приключении. О том, с чего оно началось, и как сильно мы, оказывается, ошибались.

Услышав позади шаги, я обернулась и заметила Дрейка, который сел на свободное кресло у стены.

– Ты не против, если я здесь поработаю? – уточнил он, доставая карандаш из–за уха. И как он только не выпал при ходьбе? Для этого и нужно специальное образование? Или это – привилегия Гильдии Торговцев? А может, это – врождённое, как цвет глаз и умение доставать языком локтя или кончика носа? Кстати, Корсак так умеет. Это лишь я в нашей семье бездарная – и карандаш выпадает, и язык короткий. Родись я в менее лояльное время, и меня бы запросто сбросили со скалы ещё в детстве, как бесполезный довесок в общество…

Несмотря на мысли, я кивнула. Парень тут же закинул ногу за ногу и развернул большой блокнот с записями.

– А что, кабинет стал тесным? – усмехнулась я.

– Нет, просто скучно сидеть там одному, – пожал плечами парень. – А ещё, мне нравится наблюдать за тем, как ты управляешь кораблём. Тогда у меня появляется ощущение, что всё в этом мире правильно, и сложилось именно так, как нужно.

Я улыбнулась его словам. Удивительно, но в такие моменты я чувствовала точно то же самое. Глянув направо, заметила, что большой дирижабль «Терры» немного опережает нас.

Всё–таки, хорошо, что мы ошибались по поводу Грея. Но если бы они не успели вовремя…

– О чем задумалась? – вдруг спросил он, не отрываясь от записей. Страницы шелестели, а карандаш то и дело чиркал что–то на бумаге

– Да так… – повела я плечами. – Мы все это время были так уверены в своей правоте, и считали Эрла и всю его корпорацию отъявленными злодеями. А теперь оказалось, что он лишь пытался уберечь всех от ошибки. И антагонистами на самом деле были мы.

– Все мы немного прото – и антагонисты, – пожал плечами Дрейк, продолжая что–то записывать. – Подумай о тех, ради кого выращивали и убивали животных в прошлом. Я не верю, что все они были плохими людьми. Они просто привыкли так жить, и могли даже не задумываться, что своими привычками губят столько живых существ.

Я удивлённо воззрилась на парня, впрочем, не забывая об управлении.

– Я даже не думала об этом, – призналась я. – А ты как к этому пришёл?

– Много читаю, много общаюсь с людьми, – развёл руками Дрейк. – Вспомни книги старого мира: протагонисты там нередко ели чьё–то мясо, но мы ни на секунду не сомневались в том, что они классные ребята. Просто тогда это считалось нормой, – добавил он, и, нахмурившись, достал из кармана ластик.

– Да уж… И это было вполне цивилизованным обществом… – задумчиво протянула я, погладив рукой штурвал.

– Увы, это – не единственный пример странностей «цивилизованного» общества, – вздохнул он, широким жестом стирая что–то в блокноте.

– И это привело к нынешней ситуации, – подытожила я.

– Наш мир тоже не идеален. Например, мы с тобой можем купить ботинки – поступок самый обыкновенный, и, так сказать, нейтральный. Но может оказаться, что человек, продавший нам их, использует детский труд и своей покупкой мы вложились в его дело. Приведёт ли наш поступок ко злу? Определённо. Значит ли это, что мы сами плохие люди? Вряд ли.

– Но если мы будем знать, что все ботинки делают только эксплуатируя детей, и всё равно купим их, это нас не украсит. А в случае с мясом и развлечениями люди не могли думать, что ради этого никого не мучают, – возразила я.

– Хорошо, – принял вызов Дрейк. – Меняем взгляд: мы знаем, что ботинки шьют дети, но нам всю жизнь говорили, что это нормально. Что есть дети, которые рождаются в семьях башмачников и их растят только с той целью, чтобы они делали обувь. И ещё нам говорили, что условия у них очень даже хороши – шести–разовое питание, одежда, сон и прогулки в перерывах. Мы уверены, что это – нормально, и иначе быть не может. Они выращены для этого. А значит, всё в порядке.

– Кажется, я начинаю понимать, о чём ты, – задумчиво кивнула я. – Покупая ботинки, мы не думаем, что делаем что–то неправильное. Потому что детский труд в нашем понимании – часть нормального мира. И хотя на самом деле дети могут жить в ужасных условиях, мы будем думать, что у них всё хорошо, потому что привыкли к этому. Перед нами не становится моральный выбор, и мы не можем принять верное или неверное решение, которое охарактеризовало бы нас как хороших или плохих людей.

– Верно, – кивнул парень.

– И мы можем делать добро по жизни, но раз за разом покупать ботинки, спонсируя мучения детей. И кто мы тогда будем?..

– Люди, – пожал плечами рыжий. – Которые не задумываются о последствиях своих действий. Просто часть устоявшегося общества.

– Но погоди, а как же работники? Они же видят, что происходит на самом деле, и насколько это жестоко. Почему они не расскажут остальным?

– Им это не кажется жестоким, – пояснил парень, наконец откладывая блокнот и разминая шею. – Для них это стало такой же нормой, как для нас – купить их продукцию.

– И кто же тогда в ответе за те страдания, что испытывают живые существа ради «продукции»?

– А вот это уже сложный вопрос. Сама как думаешь?

– Наверное, все, кто так или иначе участвует в этом процессе или вкладывает в него. Ведь рано или поздно мы могли бы заинтересоваться тем, как делают ботинки, и узнать правду.

– Кому–то просто не до правды. Кто–то, возможно, покупает для сирот эти ботинки, которые, как ни парадоксально, сделаны тоже детьми. Он не пытается узнать, что и как, потому что для него главное – обуть нуждающихся.

– То есть, он одновременно и помогает кому–то, и этим самым вредит… – сказала я, и тут же вздохнула – Это так сложно…

– Никто и не говорил, что будет просто. Но в следующий раз, когда решишь назначить кого–то «плохим» или «хорошим», задумайся о ботинках, – посоветовал парень.

Немного помолчав, я всё же вернулась к разговору:

– Допустим, мы не плохие и не хорошие. Но узнав о несправедливости – о детях на фабрике – станем рассказывать об этом. Печатать в газетах, делать рассылки…

– И тогда люди назовут нас фанатиками и психами, – легко ответил квартирмейстер. – Они будут верить в свою правоту и в то, что им жизненно необходимы ботинки, пошитые детьми. Они так привыкли: сами такие носят, их родители, дедушки и бабушки. Всю жизнь. Скажи им, что можно сделать другие, и тебя заплюют. Может, если гнуть свою линию достаточно долго, и всю жизнь ходить в других ботинках, пошитых, например, взрослыми на автоматическом станке, со временем кто–то поверит и присоединится. Но на то, чтобы разрушить установленный порядок, пойдёт немало усилий и лет. Кто–то, узнав правду, встанет на твою сторону, а кто–то скажет: «Так им и надо! Пойду куплю ещё пару». Для них это правильно и часть привычного мира.

– Но их привычный мир неправильный, – возразила я. – Не может быть правильным мир, основанный на чьих–то страданиях.

– А где ты видела другой? – вздохнул Дрейк. – В любом из них кто–то страдает. Но его качество и развитие определяются отношением к этим страданиям. Как и наши собственные. Либо мы пройдём мимо, и оставим всё на самотёк, либо попытаемся что–то исправить.

– Хочешь сказать, что сколько бы мы ни боролись, в мире всегда будет что–то не так? – констатировала я, чуть выравнивая корабль.

– Да, – кивнул парень. – Может, в нашем обществе и не убивают животных, и ценят человеческую жизнь, но жестокости в нём тоже хватает. И несправедливости. Взять хоть тебя, – добавил он.

– А что я? – растерялась я.

– Ты с детства мечтала стать пилотом, но никто не хотел давать тебе этого шанса. Ты упорно ходила на аэродром, и в результате, своего добилась – за это я горжусь тобой, – добавил он, вызвав у меня смущённую улыбку. – Но подумай обо всех тех девушках, которым сказали, что их единственное предназначение – быть на земле, хранить семейный очаг и тому подобное? Возможно, мир потерял немало хороших пилотов, бортмехаников и даже капитанов. И это только в одной отрасли. Просто потому, что им не хватило упорства, и они родились не в Тарлине, где девушкой–пилотом уже мало кого удивишь.

– Даже когда я выучилась на квартирмейстера, меня далеко не всегда воспринимали всерьёз, – припомнила я. – Все пытались твердить, что не это предназначение девушки.

– Наверное, у тебя уже аллергия на это понятие, – хмыкнул парень, откинувшись на спинку кресла.

– Да нет, – пожала плечами я. – Предназначение – это не плохо, но только если кто–то не пытается определить его вместо нас.

– Пожалуй, то же самое произошло и с животными. Кто–то решил, что их предназначение – быть едой, одеждой или развлечениями. Совершенно позабыв узнать, что они сами об этом думают.

Задумавшись над этим, я ненадолго умолкла, глядя на пустошь за бортом. Местами потрескавшаяся почва была исполосована старыми дорогами, а вдали виднелся заброшенный город. Его жители, в конце концов, были ничем не хуже и не лучше нас. Они тоже делали ошибки и жили в несовершенном мире. Как и все мы.

Порыв ветра заставил меня прищуриться.

Наша жизнь состоит из маленьких ежедневных выборов. Покупать ботинки, или нет. Зайди в чёрные двери фабрики, или пройти мимо. Помочь пожилому человеку, или остаться в стороне. Мелочи, которые, кажется, не меняют ничего. Но на самом деле – решают всё.

– И что будем делать со всем этим?

– Жить, – пожал плечами парень. – И стараться менять этот мир к лучшему. Может, идеальным мы его не сделаем, но зато так у нас всегда будет работа, – улыбнулся рыжий, и я не смогла не улыбнуться в ответ.

Да… жить.

И очень тщательно выбирать обувные магазины.