Текст книги "Лунная охотница и Проклятый принц (СИ)"

Автор книги: Валиса Рома

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Глава 58

Мы бежали почти не останавливаясь. Эрон успел подобрать у одного из павших воинов меч из проклятого металла, что теперь огнём сверкал в вечерних сумерках. Небо то и дело что вспыхивало рыжими точками, словно последний луч отражался в тысячах осколках. И среди них огненной лентой метался сам посланник света, источая столь жуткий жар, что враги на лету вспыхивали, совсем как спички.

Порой из тени нам являлись жуткие создания. Один из них успел меня даже повалить, и схватив осколок меча, я вогнала лезвие в ревущую глотку. Кровь тут же окропила лицо, и стараясь не дрожать так сильно, я вновь и вновь наносила смертельные раны. Наверное, это было моим персональным адом – ощущать кровь на языке и заносить каждый раз руку. Теперь я понимала, почему Эрон так не хотел войны, и насколько она ужасна. Фильмы и книги даже малую долю того ужаса, что происходит на самом деле, не передают. А мы ведь ещё не в центре боя!

Где – то со стороны донеслось ржание, и из деревьев, ломая грудью ветки, показалась лошадь без наездника. Вовремя отпрянув, Эрон схватил её за поводья, с лёгкостью запрыгнув в седло и потянув на себя. Перепуганное животное встало на дыбы, взметнув копыта и обрушив их на ствол сгоревшего дерева. В воздух взмыл пепел и красные огоньки.

– Хватайся!

Метнувшись к лошади, я схватилась за протянутую руку, тут же оказавшись позади Эрона и обняв его свободной рукой. Оглянувшись, я заметила из прикреплённой к седлу кобуры лук с несколькими стрелами. На наше счастье, наконечники тускло мерцали красным.

Кое – как успокоив лошадь, Эрон погнал её вперёд, заслоняя меня от веток и пепла. Я закашляла, сильнее прижавшись к тёплой спине и стараясь особо не смотреть по сторонам. В ушах клокотало от огня, криков, шума веток и стали. Сердце почти с отчаяньем билось в груди, разгоняя холодную кровь по венам и не давая лихорадке безумия взять меня с головой.

Сверху послышался неестественный треск, и мигом вскинув руки, я спустила с тетивы стрелу. Подкравшийся к нам сверху нелюдь, чья морда больше напоминала обтянутый чёрной кожей череп, противно заверещал, тут же захлебнувшись в собственной крови. Вильнув в сторону, он закружился в пепле, и алые искры огня тут же прилепились к его телу, прожигая крылья.

Деревья наконец отступили, и загнанная лошадь выбежала на ещё покрытый снегом холм. Он плавно спускался вниз, к извилистой речке, покрасневшей от крови, ведя к самой гуще сражения. Землю не было видно из – за тел, впрочем, небо тоже. Присмотревшись, я увидела тварей Светлейшего, среди которых были поистине страшные создания, возвышающиеся на пару добрых метров. Люди казались необычайно маленькими по сравнению с ними. Сверху кружились орлы, кошки с крыльями, нииты и прочие.

– Почему они не сгорают? – услышала я удивлённый голос Эрона, смотрящего в небо.

Приглядевшись к ниитам, что так спокойно переносили последние лучи солнца, не оставляющих на их телах следов, я вдруг поняла ответ.

– Их крылья и чем – то смазаны, – приглядевшись, ответила я.

Нииты были в полностью боевом облачении, не оставив даже полоски кожи, а их мощные крылья неестественно блестели в лучах заходящего солнца. Наверное, Ахамана применила свои чары, или же слуги Светлейшего нашли какие – то масла, защищающие кожу от палящих лучей. Как бы там ни было, это неплохо так помогало.

– Надо найти Тем'Аса и прекратить весь этот ужас, – заслышала я голос Эрона.

– И где же? – стараясь, что бы голос не дрожал, глухо поинтересовалась я.

Он не ответил, вновь обведя взглядом поле битвы и застыв.

– Эрон? – осторожно прошептала я.

– Они столкнулись, – почти прошептал он, и моё сердце так и подпрыгнуло в груди. – Сам'Ит оказался не так силён…

– Он проигрывает?

– Если ему не помочь, то будет поздно, – ответил Эрон, повернувшись ко мне. – Ты останешься здесь.

– Что?! Нет! – отчаянно воскликнула я, схватив его за рукав. – Эрон, даже не думай! Прошу тебя!

– Нет, не уговаривай, – прошептал он, легко спустив меня на землю и поцеловав в лоб. Перед глазами вновь встала белая пелена, и я почти с отчаяньем вцепилась в его ладонь. – Всё будет хорошо, обещаю. Один Сам'Ит не одолеет Тем'Аса.

– У него есть силы… он сможет… – дрожащим голосом прошептала я, смотря в тёмные глаза с искрами пламени.

– Ему нужна помощь, – мягко прошептал Эрон, накрыв своей шершавой ладонью мою и сжав её. – Не волнуйся. Я ещё не нужен смерти.

– Но мне! Мне нужен!

– Знаю… – почти одними губами произнёс он, всё же разжав ладонь. – Больше я тебя не оставлю, но сейчас будет слишком опасно… кто – то из нас должен убить Тем'Аса. Либо я, либо Сам'Ит.

Я вскинула голову, злясь на себя за то, что из – за слёз не могу спорить.

– Не умирай, – тихо выдохнула я.

– Не умру.

Пришпорив лошадь, испуганно заржавшую при виде пронёсшейся над головой твари, Эрон развернул её в другую сторону от битвы. Я лишь смотрела ему в след, сжимая и разжимая от бессилия пальцы. Запах крови и гари стиснул грудь недобрым предчувствием.

Краем глаза я заметила подобравшихся ко мне тварей, напоминающих человекоподобных волков. Когда – то они напали на нас с Реверсом, только тогда у меня ещё было оружие. Сейчас – ничего, лишь ярость и бессильная злость. Они это знали, оскалив кровавые клыки в усмешках и бросившись вперёд.

Багровая дымка вынырнула из земли, накинувшись на тварей и обратив их в красный пепел, тут же покрывший тёмную траву с остатками снега. Я удивлённо выдохнула, смотря, как дымка медленно перерастает в высокую фигуру в боевом облачении, на котором не было и капли крови.

– А, волчонок, вот ты где.

Я узнала голос раньше, чем дымка пропала, явив Ахаману с затянутыми в узел на затылке волосами. Её чёрные рожки сейчас казались острее иглы, сверкая чернотой.

– Прими мои искрение поздравления – хрусталь спал, – улыбнулась мне женщина, и белые зрачки её глаз запылали ещё ярче. – И прими сожаление.

– Насчёт чего? – сухо спросила я, вытирая слёзы с щёк.

– Насчёт нового владыки.

Я застыла, смотря на Ахаману и пытаясь понять смысл её слов.

– К Темнейшему вернулись силы, которые он потратил на свои чары, – продолжила та, не спеша подходя ко мне. – А он всегда был сильнее своего брата. Убить его не станет особой проблемой. Да и человека, не владеющего никакими силами…

– Что ты знаешь? – прервала её я.

Ахамана улыбнулась, пускай от этой улыбки по моему телу пробежала дрожь.

– Много, волчонок, очень много… не зря же я какое – то время жила в замке Темнейшего. Вряд ли бы его брат посылал меня к нему только из – за того, что Темнейший страдает от одиночества, – хрипло рассмеялась та, обойдя меня вокруг, словно присматриваясь к чему – то. – Вижу, человек тебе дорог, да и ты ему дорога… помнишь моё проклятие?

Я похолодела, стиснув зубы и решив промолчать.

– Помнишь, помнишь… такое сложно забыть, верно? А ведь знаешь, что интересно – этот человек и вправду убил тебя. Правда, умер сам, но почему – то вы до сих пор живы, – продолжила рассуждать Ахамана, и на её губах вновь показалась улыбка. – Как всё интересно получается…

– Ты знала, – вдруг произнесла я, смотря на нелюдя. – Ты знала, что задумал Темнейший, и твоё проклятие… ты хотела, что бы я ни была на его стороне. И потому «прокляла». Умно.

– Умной быть сложно, особенно когда остальные тебя за так таковую не считают, – фыркнула та, замерев напротив меня и наклонив голову.

– И Лили ты послала для того, что бы король тоже узнал, что замыслил Темнейший, – продолжила я, не сводя с женщины взгляда. – Ты всё знала, но никому не говорила, боясь, что тебе не поверят. Воспримут за сумасшедшую.

– Умная ниитка, – одобрительно ответила Ахамана. – Предположим, что всё так, как ты и сказала. Есть некоторые недочёты, но ни о них речь… скажи мне лучше вот что – ты готова завершить свой путь?

Моё сердце тревожно сжалось в груди.

– Завершить… путь?

Ахамана вновь улыбнулась.

– Одна жизнь взамен на мир. Как тебе такое? – поинтересовалась она, шагнув ко мне и пристально взглянув в глаза. – Ты готова защитить то, что тебе дорого, но при этом пожертвовать собой?

Я выдержала её взгляд, и не моргнув, произнесла:

– Если понадобится, то – да. Несомненно.

– Прекрасно… значит, лети.

Не успела я и сообразить, что это значит, как багровый дым окутал меня с ног до головы. Тело вмиг потеряло вес, и всё стало таким зыбким, пустым, ненастоящим… ветер подхватил меня и понёс над деревьями, к месту, где чары буквально грозили разрушить всё Малоречье. Я была тенью, что держалась лишь за одну мысль – наконец сделать то, для чего я сюда попала.

Сердце в груди изнывало, пускай я и не ощущала его трепета, но чувствовала, что оно толкает меня вперёд. А ветер всё кружил, спускаясь ниже и ниже, прежде чем и вовсе не проскользнуть над самой землёй и не замереть за широким дубом. Взгляду предстала поляна с ручьём и кровью на траве и снеге. Я не ощущала запаха, а цвета были какими – то размытыми, словно ненастоящими. Даже голоса сливались в один шум, пускай и имели несколько оттенков. Один был тёмный, могучий, второй древний, громовой и властный, третий, пускай ещё и не окрепший, таил в себе такую силу, что в пору было ужаснуться.

Я видела размытые фигуры, в чьих руках были мечи из света – самого тёмного и самого светлого. Они вновь схлестнулись, и трава в одном месте выгорела дотла, а в другом покрылась льдом. Я затаилась, ощущая волны сил, заставляющих кору на деревьях трескаться, а землю содрогаться. На краткий миг мне показалось, что мир не выдержит и просто расколется пополам. А он мог, вступи в силу новый владыка.

Белые и чёрные всполохи испещряли воздух, заставляя саму суть мироздания содрогаться от невообразимой силы. Когда обрушивался чёрный меч, то ночь на несколько секунд заволакивала небо, когда белый – солнце словно светило над самой головой.

Но это не могло продолжаться слишком долго. Один из братьев был сильнее, злее и ужаснее. Он тенью скользнул за спину и нанёс сокрушительный удар. Меч из тьмы пробил доспехи, и холодная кровь хлынула на землю, окрасив часть ручья в багровый. Светлейший успел лишь рыкнуть, прежде чем его тело покрыли золотые всполохи, и он исчез в последнем луче заката.

Будь у меня тело, я бы закричала от ужаса, от неверия, от безнадёжности. А так лишь смотрела, не испытывая опустошения в груди и не чувствуя, как мысли внутри скрутились.

Тем'Ас хрипло рассмеялся не своим голосом, и острие его меча направилось в грудь Эрона. Он ему что – то говорил, и эти слова в праве были ранить и впиться в сердце. Если до этого Темнейший говорил словно в пол силы, то сейчас его голос содрогал воздух, заставляя всех, кто его услышал, обращаться в бегство. Но Эрон стоял, с ненавистью его слушая и отвечая. В его руке блестел кровавым заревом меч, от которого так и сыпались искры.

Я замерла, и когда Эрон лишь рассмеялся над словами Темнейшего, заметила, насколько напряжённым стал тёмный владыка. Он явно уловил суть своего противника, и теперь все его движения стали продуманными, чёткими, опасными.

Первый удар заставил деревья содрогнуться, а Тем'Аса от неожиданности уступить. Не став терять драгоценные секунды, Эрон нанёс ему удар, и серебристый рог с тихим всплеском оказался в реке. Тьма тут же заполнила поляну, но так и не забрала с собой Эрона, учуяв в нём свою суть. От бессилия и ярости Темнейший наконец выпустил свою звериную суть, и будь я в теле, непременно убежала бы как можно дальше. Даже Эрон невольно отступил на пару шагов назад, с изумлением смотря на владыку.

Если Светлейший был громадным золотым львом, то Темнейший был волком, сотканным из самой тьмы. Его клыки напоминали заточенные кинжалы, а когти рассекали воздух. Рога, словно корона, венчали голову, но эту корону уже посмели срубить.

Зарычав так, что наверняка всё Малоречье содрогнулось от неожиданности, Тем'Ас бросился на Эрона. Каждое его движение – смерть. Каждый удар лезвия оставлял борозды на земли, а деревья с грохотом валились друг на друга. Даже моя призрачная суть задрожала от ужаса, из – за которого у обычного человека давно остановилось бы сердце.

Это продолжалось долго, и Эрон начал уставать. Он уже не сколько отбивался от атак, сколько уклонялся, стирая со лба пот и кровь. В его глазах разгорелось настоящее пламя, сделав их золотыми, светящимися во мраке. Чары Малоречья придавали ему силы биться дальше, но даже это не могло продолжаться вечность.

Эрон отступился.

Темнейший, словно предчувствуя это, торжествующе полыхнул глазами, и нанёс свой последний удар.

Я зажмурилась, если это вообще было возможно, ощутив свист ветра в ушах, а после резкую, ужасную боль, пронзившую грудь насквозь. Позади раздался гневный вопль, и холод покинул грудь, оставив лишь странную пустоту.

Перед взглядом мелькнула тьма, что вдруг развеялась, и я успела заметить Эрона. Его глаза остекленели, а вся краска с лица пропала, отчего кровь казалась ярким пятном на белом полотне. Его взгляд был направлен на мою грудь, где ещё секунду назад было лезвие Темнейшего.

– Напрасная жертва, душа… – послышался трескучий голос Тем'Аса, от которого меня замутило. – Ты лишь отсрочиваешь чужую смерть.

Я хотела ему ответить, но ноги подогнулись, и колени врезались в мелкую гальку ручья. Огненные руки успели подхватить меня прежде, чем я ощутила холодную воду на лице. Приятный запах мяты вскружил голову, и с щёк в какой раз за день скатились слёзы. Безмолвные, безнадёжные.

– Зачем? – услышала я полный боли и хрипоты голос Эрона, прижавшего к себе. – Ну зачем?

– Так… надо… – выдохнула я, ощутив ужасную боль в груди. Лёгкие жгло огнём, а собственный голос показался мне не более чем ветром над головой. – Прости…

– Лишь людская порода может извиняться за то, что они не делали, – послышался насмешливый голос Темнейшего. Даже не верилось, что когда – то я и вправду готова была отдать ему себя.

Я хрипло выдохнула, заставив себя не закрывать глаза и смотреть на Эрона. Хотя взгляд и расплывался, а рот наполнился привкусом крови, я всё ещё смотрела на него, больше не ощущая ударов сердца и в какой – то миг поняв, что уже не слышу ничьих голосов. Моя душа, оторвавшись от тела, взлетела вверх, обернувшись лишь раз, что бы успеть заметить яркую вспышку света, в которой рождался новый владыка.

А после свет от звезды, открывающей врата в Мариану, захлестнул меня с головой, унося во тьму.

Глава 59

Вода захлестнула лёгкие, и раскрыв глаза, я устремилась к слабому свету, льющемуся сквозь толщу воды. Тело сдавила невыносимая боль, и лишь когда холодный ветер лизнул лицо, я хрипло вдохнула, тут же зайдясь в кашле.

Вокруг меня была лишь тьма, которую тускло освещали фонари моста влюблённых. Решётку полностью усеивали замочки, чьи очертания выступали из мрака. Я пару раз моргнула, вновь оглядевшись вокруг и заметив по сторонам молодые деревья парка.

Дрожа всем телом и стараясь не думать о зверском холоде, я подплыла к берегу, на негнущихся ногах выпрямившись и тут же задохнувшись. Вода лилась из носа и рта, заставляя хрипло кашлять и сипло вдыхать. Мокрые волосы посыпались на плечи, а красное платье, слишком лёгкое для такой погоды, ничуть не спасало от ветра.

Сняв с ног туфли на слишком высоком каблуке, я коснулась стопами обжигающе холодного камня моста. Скрипя зубами и обняв себя, я не спеша пошла вперёд. У одного из фонаря с погасшей лампой валялся плащ. Подобрав его дрожащими руками, я накинула на плечи, нащупав ключи от квартиры.

Мысли путались, скручиваясь в один ком, который я пыталась разобрать.

Последнее, что я помнила, как Андрей домогался до меня, а я не выдержала и прыгнула прямо в воду. Ну и дура. Хотя, как ещё мне надо было поступить? Людей в такое время здесь совершенно нет, а на каблуках я бы далеко не убежала.

И всё же мне казалось, словно я что – то упускаю. Какую – то деталь, очень важную для меня, но такую прозрачную, что никак не могла сосредоточиться на ней. Как будто там, в воде, что – то произошло, что – то очень весомое, что я так легко забыла.

Преодолев парк и улицы, освящённые рыжими фонарями, я встретила на пути лишь парочку влюблённых. Они тут же замолкли, удивлённо проводив меня взглядом и зашептавшись. Я даже не обратила на это внимания, дойдя до знакомой парадной и поднявшись на лифте до квартиры.

Кое – как открыв дрожащими пальцами дверь, я ввалилась в тёплый коридор, тяжело дыша и стирая с лица воду. Взгляд тут же устремился на собственное отражение в зеркале. Тёмные волосы, которые я так тщательно завивала, теперь липли ко лбу и плечам. С лица пропала вся краска, а тушь растёрлась под глазами, которые показались мне серыми и скучными. Тяжело выдохнув и еле отведя взгляд от отражения, я прошла в ванную, где провела целый час, отмываясь и пытаясь вспомнить то, что забыла.

На кухне раздалась трель телефона. Накинув на тело халат, я неуверенно подошла к столу, на котором лежал мой мобильник. Несколько пропущенных вызовов. Пальцы дрожали, и с пятой попытки нажав на нужный номер, я заслышала равномерные гудки. Спустя несколько секунд раздался ответ:

– Насть, ты где пропадаешь?

– Алёна? – узнала я голос подруги. Почему – то встало чувство, словно я не слышала его очень давно, хотя мы и общались с ней перед приходом Андрея. – Я дома… час назад примерно пришла.

– А чего так поздно? – тут же напряглась подруга, и спохватившись, затараторила: – Андрей же тебе ничего не сделал, верно?! Просто Макс мне сейчас рассказал, что тот явился белым, матом ругался, тебя смертницей обзывал… что случилось то?!

– Ничего, – лишь пожала плечами я, накручивая на палец тёмную прядь волос. – Я просто спрыгнула с моста в воду.

– Ты… что?!

– Знаешь, у меня такое ощущение, словно всё не так, – не слушая её вопли, продолжила я, смотря в пустоту перед собой. – Словно когда я была в отключке, я что – то узнала. Что – то очень важное… а сейчас забыла и не могу вспомнить.

– Так, Насть, давай я «скорую» на всякий случай вызову, а?! – взволнованным голосом предложила Алёна. – А то, чувствую, что – то с тобой не так… где восторженные разговоры насчёт того, что Андрей наконец – то обратил на тебя внимание, пробыв с тобой так долго, когда остальных бросал буквально за пару дней?

– Нет, не надо, – закачала головой я, облокотившись локтем об стол и зарывшись пальцами в волосы. – Голова не болит, кости тоже… наверное, простудилась.

В трубке послышался тяжёлый вздох.

– Вот почему я за тебя переживаю больше, чем за себя?

– Потому что ты не только моя подруга, но и дочка моей матери, а значит, сестра, – вымученно улыбнулась я. Пускай у нас и были разные отцы, но мать то одна. Даже странно – по идее, должны ненавидеть друг друга из – за того, что та уделяет одной слишком много времени, а в итоге дружим уже какой год.

– Вот только не начинай… ладно, я утром к тебе забегу, идёт? Не против китайской еды?

– Приноси, – разрешила я.

– Если что – сразу звони. Я на связи.

– Знаю, знаю, – вымученно улыбнулась я, прежде чем отключиться.

Поднявшись со стула, я включила чайник. Пока он кипел, переоделась в более приличную одежду. Вряд ли я теперь усну до самого утра – есть над чем подумать.

Заварив зелёный чай, я почему – то принюхалась к нему, хотя до этого не особо присматривалась к сортам, которые приносила мне Алёна. Но сейчас уловила тоненький запах мяты – и вправду, на коробке были нарисованы лайм и мята. Вроде бы, столько раз пила этот чай, но только сейчас заострила внимание на мяте.

Облокотившись спиной об подоконник, я задумчиво смотрела на чай. В голове всё ещё творился хаос. Может, и вправду простудилась? Иначе как понять, что всё мне кажется каким – то подзабытым и ненастоящим? Наверное, я и вправду что – то упускаю. Понять бы ещё, что именно, и почему так отчаянно желаю вспомнить.

Время до утра я провела за размышлениями, а когда на порог квартиры заявилась Алёна, вдруг поняла, что еле помню черты её лица. Худенькая, выше меня на пару сантиметров, с точно такими же чёрными волосами и тёмно – синими глазами. Если бы не мамин нос и узкие губы, возможно, мы бы и вправду сошли за близняшек.

– Ты, я смотрю, вообще не ложилась, – с усмешкой заметила Алёна, раскладывая коробочки с лапшой. – Давай, рассказывай, что у тебя там с Андреем приключилось.

Я рассказала, не став утаивать, как тот домогался до меня. Алёна с каждым словом становилась всё злее и злее, так что когда я закончила рассказ, она взметнулась на ноги, так и не дотронувшись до своей еды.

– Так, короче – я вернусь через час, а может, под вечер, если не утром. Готовь пластыри – будем меня забинтовывать, если что, – кинула Алёна на прощанье, выскочив из квартиры.

Остаток дня я попыталась хоть как – то себя развлечь, взяв дочитать одну из книг и вновь поняв, что абсолютно забыла весь сюжет. Неужели я и вправду ударилась головой во время падения? Иначе как я могла забыть лицо собственной сестры? Да и моё само казалось каким – то незнакомым.

Алёна не явилась домой и поздно вечером, сообщив по телефону, что попала в участок вместе с Андреем. На моё предложение за ней приехать она лишь отмахнулась, сказав, что теперь – то у них будет много времени пообщаться «по душам».

В какой раз за день заварив себе чай, я вновь вдохнула слабый аромат мяты. Он навевал воспоминания, но о чём? Или – о ком?

– Что же я забыла? – у самой себя спросила я, сжав в ладонях кружку и прикрыв веками глаза.

Запах мяты успокаивал, и в то же время расшевеливал странное чувство. По идее, я должна была уже через несколько часов забыть об этом, но всё помнила и помнила. Неужели это и вправду было так важно? Неужели важно настолько, что какой – то аромат мяты заставляет меня обо всём этом вспоминать?

– Бред какой – то… – тихо выдохнула я, словно надеясь, что это хоть как – то прояснит голову. Но и это не помогло.

Запах мяты стал назойливым, и взглянув на кружку, я с удивлением обнаружила кружащийся листочек свежей мяты. От удивления пальцы чуть не разжались, и вовремя опомнившись, я отложила кружку в сторону. У меня в квартире отродясь мяты не было, да ещё и свежей.

Вновь заглянув в кружку, словно листок мог пропасть через некоторое время, я сглотнула. Что всё это значит?

Оглянувшись, я замерла, со странным трепетом в сердце смотря на стол. Сердце обычно билось так часто лишь когда Андрей меня целовал, да и то, не так громко. По крайне мере, я могла стоять на ногах, а сейчас колени подкашивались, словно я увидела то, что заставляло меня жить дальше.

На столе, рядом с вазой, в которой покоились подаренные Андреем белые розы, лежал перевязанный чёрной атласной ленточкой букетик. Из мяты.

Мне вдруг показалось, что пол ушёл из – под ног, и еле преодолев удивление и страх, я подошла к столу. Запах мяты вскружил голову, заставив ту пустоту, которую я так отчаянно пыталась разгадать, распасться на тысячи осколков. Пальцы сами потянулись к необычному букету, и осторожно взяв его в руки, я вдруг задохнулась. Слёзы защекотали глаза, срываясь с ресниц и падая на зелёные листочки.

Я коснулась дрожащей ладонью губ, давя всхлипы и ощущая дрожь во всём теле. Пальцы лишь сильнее сжались на тонких веточках, и упав на стул, я содрогнулась всем телом. Слёзы было уже не сдержать, а в мыслях мелькнуло такое знакомое и одновременно чужое лицо. Глаза цвета шоколада с огнём внутри и золотыми искрами. Таких глаз не было ни у кого в моём мире. Лишь у одного человека. И он сейчас так далеко, что до него невозможно дотянуться, как не желай.

Букет мяты выпал из моих рук, а мир вдруг покачнулся. Я ощутила дурноту, подступившую к самому горлу, и судорожно сделала вздох. Вместе с этим вздохом сердце пронзила боль, а стены квартиры вздрогнули, прежде чем расколоться на части. Я куда – то падала, не в силах даже закричать, и ощущая лишь нити боли, сосредоточенные на груди.

Страх пропал, когда ладони обожгло приятным жаром, огнём распространившемся по всему телу и заставившему сердце вновь забиться.

А спустя миг я раскрыла глаза.