Текст книги "Лунная охотница и Проклятый принц (СИ)"
Автор книги: Валиса Рома
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)
Глава 3
Ночь пролетела слишком медленно. Я устала, готовясь свалиться с седла прямо в жгучий снег и проспать до следующего вечера. Лишь когда небо тронул недружелюбный рассвет, заслонённый тучами, лошадь сошла с тропы, углубляясь в рощицу из тонких высоких деревьев, похожих на берёзы.
Нос защекотал запах дыма, и удивлённо приподнявшись в седле, я заметила в утренних сумерках рыжие искры. Неужели где – то рядом дом? От этой мысли мой живот скрутило, и я поморщилась от сухости во рту. Хотелось есть, а ещё больше – спать. Если это постоялый двор, то я вполне могу заплатить – Хорм дал мне людские деньги. Ну а если просто чей – то дом в глуши – попробую договориться.
Спрыгнув с лошади за несколько метров до того, как за деревьями появился деревянный домик, я прислушалась. Сейчас ещё было слишком рано, так что лес спал. Никакого лишнего шороха, лишь ветер играл с ветками.
Взяв покрепче поводья, я повела лошадь вперёд, крадясь между деревьями и внимательно осматриваясь по сторонам. Вскоре я почувствовала запах хлеба, и живот скрутило ещё больше. Поморщившись и закусив язык, я вышла к дому. Старому, отчасти даже покосившемуся, с растущим рядом дубом, на котором ещё остались сухие листья. Низ дома был отделан тёмным камнем со старым мхом, переходящим в свою очередь в дерево с небольшими окнами, занавешенными шторками. Рядом с домом был каменный колодец, а так же заборчик. За ним паслась одинокая коза с чёрным мехом, а так же худая кобыла, поедающая жёсткое сено в кормушке. Она даже не обратила на нас внимания.
– Жди тут, – приказала я, на всякий случай вооружившись мечом. Кто знает, что можно ожидать от хозяев в этой глуши? Вряд ли они просто так решили поселиться вдали от людей.
Поднявшись на заскрипевшее крыльцо, я подняла руку и несколько раз постучала по двери. Воздух огласил слишком громкий для моих ушей стук, и я осторожно отпрянула назад. Оставалось только ждать.
Я уловила скрип половиц за дверью, тихий неясный шёпот, прежде чем звякнул замок и дверь осторожно приоткрылась. Рыжий свет полился на улицу вместе с теплом и запахом готовой еды. Я ощутила, как рот наполняется слюной, а глаза загораются алыми каплями. И всё же сумела себя сдержать, даже на время забыться, когда на пороге показались и сами хозяева хижины.
– Вы кто? – удивлённо произнесла девочка лет десяти, в длинной белой ночнушке, перештопанной и заштопанной от силы раз сто. Её большие синие глаза с удивлением взирали на меня, а чёрные вьющиеся волосы были заплетены в толстые косы. И всё же они не могли скрыть остроконечных ушек.
– Ноби, назад, – настороженно произнесла старшая, чуть младше меня года на два – три. Она была копией своей сестры, только высокая, почти одного роста со мной, в старом потрёпанном сарафане и штанах. Такие же чёрные непокорные волосы были завязаны в хвост, вновь не скрывая длинных ушей. – Что вам надо от нас?
Полукровки.
Полукровки, что всю жизнь прожили в мире людей – я поняла это сразу, с такой ясностью и простотой осознав, что просто не сумела удивиться.
Я с интересом смотрела на двух сестёр, что обменивались тревожными взглядами. Старшая с испугом прижимала к себе младшую, которая с нескрываемым интересом смотрела на меня.
– Я вас не трону, – всё же произнесла я, аккуратно смахнув с головы капюшон.
– У тебя тоже уши! – вдруг восторженно воскликнула Ноби, звонко хлопнув в ладоши. – Ты такая же!
Её сестра же, напротив, восторга не разделила, нахмурившись ещё сильнее. Белое лицо, лишённое даже намёка на черты нелюдей, как обозвал нас охотник, стало серым и хмурым. По сравнению с ней, мои черты были острыми, не такими гладкими, скорее, отчасти звериными. И всё потому, что я хотела жутко как есть.
– Где твой хозяин? – сухо произнесла старшая, и я непонимающе наклонила голову. – Полукровки прислуживают людям… твой хозяин, видимо, богат. И если он хочет остановиться и переждать бурю, то мы согласны принять его, но с условием что он…
– У меня нет хозяина. – Получилось слишком резко и холодно, но всё же длинная ночь сделала своё дело. Я хотела спать и есть, да и на разговоры была не способна. – И я очень голодна. Так что не стойте на пороге, а лучше пропустите.
Я ощутила жжение на ладони, успев заметить, как метка Темнейшего оживилась. В следующий миг в глазах полукровок мелькнула тёмная искра, и они обе послушно подвинулись, пропуская в свой дом.
– Ладно, проходите, – нехотя произнесла старшая, оттягивая за рукав младшую. – Думаю, у нас найдётся еда.
– Интересно… – задумчиво прошептала я, вновь взглянув на метку и войдя в тёплый дом. – Вы одни здесь живёте?
– Как мать сгинула на охоте – одни, – нехотя произнесла старшая, закрывая за мной дверь. – Уже как года три.
– Ваша мать была охотницей?
– Да. Лучшей у границы, – улыбнулась Ноби, и я заметила притупленные клыки. Видимо, они специально спилили их, что бы это не бросалось в глаза. – Она нам и кроликов, и куропаток, и кабанчиков приносила… а теперь у нас только коза и осталась.
– Ноби! – сердито воскликнула старшая. – Лучше вынь хлеб из печи!
Недовольно взглянув на сестру, младшая убежала в соседнюю комнату, видимо, кухню. Оттуда и шёл весь жар, оттапливающий небольшую хижину в лесу.
Приставив меч к двери, я сняла с себя куртку, оставшись в чёрной плотной рубашке. Попутно и огляделась: в прихожей, заставленной топорами, охотничьими луками и брёвнами, были две двери. Одна, скорее всего, вела в спальню, да и была разукрашена синей краской. Вторая вела в сторону просторной кухни с массивным столом в центре и большой печкой, на которой сушились сухари. Два окна тускло озаряли комнату, так что весь свет шёл из нутра печки и нескольких светильников, поставленных на шкафах.
– А где ваш отец? – входя в кухню поинтересовалась я.
Ноби уже успела разложить глиняные тарелки, в которых плавал жидкий суп, состоящий из редкой морковки с травами и кусочками жёсткого мяса. Усевшись за скрипучую лавку, я взяла деревянную ложку, протёртую у ручки.
– Мы его не знаем, – настороженно переглянувшись, произнесла старшая. – Мама о нём ничего не говорила.
– Вот как? – улыбнулась уголками губ я. – И как же вы вдвоём справляетесь?
– Тут есть две деревни. Ставим ночью силки, а утром находим кроликов или куропаток. Нескольких оставляем себе, а остальных продаём. Правда, та деревня, что у границы стоит, платит больше… но оттуда все жители ушли. Говорят, мороки к ним ночью наведываться стали.
– Правда? – изобразила я удивление, хотя и пыталась насытиться не особо сытным супом.
– А тебя как зовут? – поинтересовалась вдруг Ноби, размешивая суп ложкой.
Старшая шикнула на неё, но я лишь качнула головой, пытаясь разжевать жёсткое мясо. Когда с ним было покончено, всё же представилась:
– Я – Исара.
– Просто Исара? – не поняла Ноби. – Обычно представляются как – то более громоздко…
Я задумалась, чуть не усмехнувшись, когда попыталась придумать нечто такое: «Я – Исара из дома Ааров, полукровка, рождённая без крыльев. А так же избранница Луны, человек в своём мире и возлюбленная Темнейшего, которая должна украсть меч у вашего принца и оживить Малоречье».
– У меня нет никаких титулов… я просто странница, – пояснила я, допивая бульон. – А вы кто?
– Фида и Ноби, дочери Секанды Охотницы из рода Зелёной Мяты, – гордо выпрямившись, произнесла старшая, вложив в эти слова какой – то особый смысл.
– И вы полукровки, – заметила я, сощурив глаза. – Знаете, кого?
– Нет и не хотим, – хмуро ответила Фида, блеснув тёмно – синими глазами. – Поэтому и живём здесь… ты должна сама знать, что таким, как мы, не место в деревнях… либо живёшь с человеком и прислуживаешь ему всю жизнь, либо прячешься и считаешься изгоем…
– Вот как, значит? – задумчиво произнесла я, вдруг ощутив, что сильно хочу спать. – Если уж на то пошло – то не против, что бы я у вас отдохнула?
Я вновь ощутила жжение на тыльной стороне ладони и проблеск тёмной искорки в глазах сестёр.
– Я постелю тебе у окна, – негромко произнесла Фида, встав из – за стола и собрав тарелки. – Но не рассчитывай, что можешь остаться здесь на ночь. Мы тебе не рады… полукровкам вообще нигде не рады, даже такие же, как и они сами…
– И почему же? – поинтересовалась я.
– Потому что нас считают плохими, – пояснила мне Ноби, раскачивая ногами. – Мама говорила, что полукровки – это смесь крови людей и нелюдей… что из – за этого обычные люди нас боятся и презирают… поэтому мы и живём тут. Вдали от деревни.
– Что за бред… – прошептала я, оглядев комнату внимательным взглядом.
Нигде не было даже и намёка на игрушки, лишь корзина с тканью, пойманные куропатки у печи и некогда расписанные узорами шкафы и стол. Я провела пальцами по нарисованным василькам, ощутив странное покалывание сердца в груди. Какое необычное место, почему-то знакомое этому телу.
– Я постелила тебе, – отвлекла меня от мыслей Фида, указывая на сдвинутые вместе две скамейки с одеялами и жёсткой подушкой. Всё это стояло под окном, выглядывающим на крыльцо. – Если захочешь пить – вода в бочке.
– Спасибо, – кивнула я, подойдя к своей не особо удобной кровати. Ну хотя бы что – то, да и не на морозе.
Стащив сапоги и набедренную сумку, я спрятала всё это под скамейку, опустившись на одеяло лицом к окну и закрыв глаза. Прошло буквально пару минут, а до меня уже долетел тихий голос младшей сестры.
– Она странная…
– Все полукровки странные, – заметила Фида. – Подготовь лучше деньги… они скоро придут.
Глава 4
Я уснула, провалившись в глубокий сон без сновидений. Я настолько устала, что не обращала внимания на посторонние голоса. Мне казалось, что мир вместе со мной погрузился в чудный сон, из которого совершенно не хотелось выбираться. И пускай ночью мне надо было идти дальше, я хотела полежать ещё, укутавшись в тёплое одеяло и подставив спину теплу.
Стекло над головой странно задребезжало, и я поморщилась, перевернувшись на другой бок и словно сквозь воду заслышав чьи – то голоса. Они звучали неясно, как – то по особенному приглушённо, да и я не пыталась их разобрать. Лишь когда послышался полный боли и отчаянья вскрик всё же дёрнулась, раскрыв глаза и насторожившись. Звуки стали чётче: я разобрала треск углей в печи, собственное дыхание, скрип снега и тяжёлые шаги, никак не сравнимые с лёгкой поступью девчонок.
Здесь был ещё кто – то.
Осторожно приподнявшись, я выглянула в окно, разобрав три мужские фигуры. У ног одной лежала Фида, вытирая ссадину на щеке. Напротив неё, вырываясь, билась младшая, испуганно оглядываясь по сторонам и готовясь разрыдаться.
Я прислушалась, наконец – то разобрав голоса.
– Этого мало! – гневно воскликнул один из мужчин, тряся в руке мешочек с деньгами. – На десять монет меньше, чем в прошлом месяце!
– Это всё… что мы выручили… – отчаянно прошептала Фида, сверля взглядом снег. – Зима была холодной… мы не смогли толком нажиться…
– Да мне плевать! За землю вы должны платить! – прервал её тот, кивнув нависшему над девушкой мужчине. Тот грубо схватил её за волосы и поставил на ноги, заставив Фиду закричать от боли. – Ты огорчаешь меня, маленькая дрянь… может, у тебя в доме будет какая – то мелочь, а?
– Нет! – вдруг испуганно вскрикнула Ноби и завертелась, пытаясь высвободиться. – Уйдите! Уйдите! Уйдите!
Мужчины расхохотались, явно собираясь делать всё наоборот.
Натянув на ноги сапоги, я осторожно вышла из кухни, не издав при этом ни скрипа. Мой меч всё так же покоился у двери, хотя мне и показалось, что он был чуть – чуть сдвинут.
– Что? Неужели что – то интересное внутри прячете, а?! – Голоса раздались громче, и послышались шаги. Кто – то направлялся сюда. – Мы видели вторую лошадь! Откуда у вас на неё деньги?! Наверняка вы кого – то ограбили… о – о, староста деревни это так просто не оставит! Вот сейчас найдём у вас золотой тайник, так сразу и отведём… неужели прошлого раза в колодках вам не хватило?!
Ручка дёрнулась, и дверь резко отварилась, впуская морозный воздух и яркий свет. Я чудом не зажмурилась, плавно вытащив из ножен меч и подставив к чужому горлу.
– Это моя лошадь, – с ледяным спокойствием произнесла я, сощурив глаза. – Так может вы со мной поговорите?
Ноби перестала вырываться, испуганно смотря в нашу сторону. Фида тоже затихла, отчаянно прикусив язык и закачав головой.
– Ты ещё кто? – грубо спросил мужчина с рыжей бородой и бороздами морщин на лице. Но всё же отступил, давая мне выйти на крыльцо. При виде моих ушей он вдруг насмешливо фыркнул. – Ещё одна испорченная… ты думаешь, что я и вправду испугаюсь твоего жалкого меча?! А ну брысь с дороги.
Я наклонила голову, и растрёпанные волосы упали на лицо. Так вот, значит, какие здесь люди? Грубые, считающие, что полукровкам здесь не место… испорченные. Темнейший был прав. Люди и вправду ужасны.
– Зачем вы здесь? – негромко спросила я, опустив меч на радость мужчине.
– Долги стряхиваем… – гнусно усмехнулся он, смотря на меня сверху вниз. – Ещё мать этих испорченных нам порядком задолжала… так что не мешайся, или сама хочешь должок то выплатить? Хотя ты и такая же погонь, фигура то у тебя ничего…
Пальцы в волдырях и мозолях потянулись ко мне, и мне вдруг стало до того противно, до того мерзко, что я вновь подняла меч. На этот раз лезвие кольнуло шею, и капля крови скатилась за воротник куртки замершего мужчины.
– Не смей меня даже касаться, выродок, – прошипела я, ощущая, как оголяется верхняя губа, и глаза наливаются огнём. – Если ты сейчас же не уберёшься вместе со своими дружками, я выпотрошу из тебя все внутренности. И на этом не остановлюсь… забудь дорогу сюда. Забудь вообще об этом месте и их жителях, ясно?
Ладонь знакомо обожгла метка, и в испуганных глазах мужчины заклубилась тьма, прежде чем рассеяться и приказом прозвучать в его голове.
– Уходим, – отступив на шаг назад и споткнувшись об ступеньки, хрипло произнёс человек. Упав в снег, он тут же поднялся и взглянул на оставшихся двоих. В их глазах отразилась тьма, прежде чем рассеяться. – Уходим, я сказал! Нечего здесь делать.
Послушно опустив сестёр, мужчины поспешили следом, не оглядываясь и напрочь позабыв об кошельке, что валялся у ступеней. Спрятав меч, я осторожно подняла его, отряхнув от снега и подойдя к изумлённой Фиде.
– Держи. Таким лучше не разбрасываться.
Девушка молча приняла кошелёк, проследив за мной взглядом. Я же, подойдя к привязанному к хлипкому забору тяжеловесу, закрепила на сумках меч. Может, благодаря метки Темнейшего он мне и вовсе не понадобится?
– Ты… куда? – раздался позади удивлённый голос Ноби, ещё не отошедшей от страха.
– Ночь скоро, – не оборачиваясь, ответила я. – Да и я к вам только до вечера напросилась… далеко эта деревня?
– Тебя выгонят оттуда, – опомнившись, тут же закрутила головой Фида, прижимая к груди кошелёк. – Тебе туда нельзя! Если появишься, а ещё и на ночлег попросишься – тебя в колодки на целый день посадят… туда полукровкам без хозяев нельзя… староста не разрешает.
– А объехать деревню можно?
– Можно по реке было… но лёд тонкий. Не получится… тебе туда всё равно нельзя соваться!
– И почему? – усмехнулась я. – Пройду ночью – и всё.
– Не пройдёшь! – упрямо воскликнула Фида. – Стража у деревни стоит! Что бы жизнь Его Высочества оберегать!
Я замерла, ощутив, как сбилось дыхании, а сердце замерло.
– И давно… она там стоит? – негромко спросила я.
– Пару недель так точно, – хмуро изрекла та. – Так что… не пройдёшь ты через деревню. Нас там еле терпят и выгнать каждый раз пытаются, а тебя и вовсе… убить могут.
Я задумчиво провела пальцами по седлу, прежде чем качнуть головой и вытащить лук вместе с колчаном. Перекинув кожаную лямку через плечо и уверенно сжав лук, я зашагала в сторону чащи.
– Ты куда? – удивлённо спросила Ноби, подходя к сестре. – По вечерам волки ходят… опасно в одиночку ходить.
– Ты есть хочешь? – обернувшись к ней, только и спросила я. Младшая нерешительно кивнула, и я усмехнулась. – Я на охоту. Не волнуйся – я встречала существ и похуже волков. Ими меня вряд ли испугаешь.
– А если не вернёшься? – пытаясь скрыть испуг в голосе спросила Фида.
– Вот тогда и поговорим, – ответила я, прежде чем войти в рощу и навострить весь свой слух.
На самом деле мне надо было подумать. Подумать, как проникнуть в деревню, как встретиться с этим самым принцем и как выкрасть его меч. Столько всего, и даже не знаешь, как правильно приступить. Один неверный шаг – и всё. Возможно, больше и не будет шанса так близко подобраться к мечу.
Глава 5
Я вытащила окровавленную стрелу, закинув её в кобуру и оглядев тушу под ногами. Волк. Не такой большой и сильный, как Сивер, да и меньшего его в разы, но всё равно волк. Худой, с порванным ухом. Видимо, зима и вправду выдалась здесь жуткой, раз я завалила зверя с трёх стрел.
Убрав лук в колчан и вымыв окровавленные ладони в снегу, я закинула тушу на плечи. Она показалась мне до необычайности лёгкой – или это я была такой сильной? Но как бы там ни было, пора возвращаться. Небо уже подёрнулось в тёмные оттенки и расчистилось, являя кривой полумесяц.
Куда либо спешить я не видела смысла. Если принц здесь, то наверное, он чего – то ожидает. За столько недель давно можно было закупиться всем тем, что они потеряли в схватке с ниитами. А значит, они всё же ищат что – то. И это что – то сейчас лежит в седельной сумке моей лошади. Вроде, прекрасный повод повидаться с носителем проклятого металла лично.
Поудобней обхватив лапы волка и идя по собственным следам, я вскоре оказалась у знакомого дома. В окнах всё так же горел свет, а за забором стояли две лошади и коза, спрятавшаяся в деревянную постройку, обдуваемую всеми ветрами.
Видимо, заметив меня, за дверью послышались шаги, и сумерки прорезал жёлтый свет, льющийся из рук Ноби. Она держала в руках лампу с огрызком свечи.
– Фи – и–ида! Иса – а–а вернулась! – повернувшись в сторону кухни, закричала младшая.
– А ну подвинься, – бросила я ей, и девчонка проворно отпрянула в сторону, завороженно смотря на тушу волка.
– Ух ты…
Войдя в кухню, я с облегчением положила тушу на громоздкий стол, поведя ноющими плечами. Сидевшая за вышивкой Фида испуганно вскрикнула, отпрянув назад и круглыми глазами смотря на мёртвого волка.
– Нож есть?
Лишь спустя минуту, очнувшись, старшая протянула мне большой острый нож, на всякий случай отойдя как можно дальше от стола.
– Вы продаёте шкуры? – поинтересовалась я, пытаясь не показать своего волнения.
– Д – да… – кивнула та.
– Эта сойдёт?
У Фиды не нашлось слов и она лишь закивала.
– Прекрасно… завтра отнесём в деревню и продадим. Много возьмут?
– У нас всегда всё берут за полцены, – пожаловалась с порога Ноби.
– Из – за того, что вы полукровки? – удивилась я.
– Люди считают, что то, что поймано нашими руками, нечисто, – согласно кивнула Фида, всё же подойдя к столу с ещё одним ножиком. – Якобы испорчено… поэтому и цена меньше.
Я фыркнула, и следующий час мы молчали.
Как бы моё сознание не боялось разделывать большую тушу, руки знали своё дело. Видимо, Ис не раз занималась этим, и даже с закрытыми глазами могла совершить это лучше любого мясника.
Спустя ещё час у нас была шкура, которую пошла вычищать Фида, и свежее мясо. Выкинуть мне тот же хвост или конечности просто не дали – сказали, что все пойдёт либо на продажу, либо останется на голодные времена. Так что состоявшийся чуть ли не в полночь ужин казался сверх роскошью тому, что было утром.
– Мы пойдём в деревню рано утром, – сообщила мне Фида, беря на руки уснувшую сестру и направляясь к двери в их спальню. – Я разбужу тебя, но всё же лучше сейчас возьми с собой еду. До деревни нам идти долго, и ещё неизвестно, сколько мы пробудем там. А что – то съестное нам вряд ли продадут.
Я лишь кивнула, уже собираясь встать, как заслышала тихий голос, прежде чем дверь в соседнюю комнату закрылась:
– И спасибо…
Подождав, пока сёстры затихнут за стеной, я вышла на улицу, подойдя к своей лошади и достав из сумки карту со шкатулкой. Вернувшись обратно и протерев стол от остатков еды и засохшей крови, я разложила всё перед собой. Сняв со шкафа лампу и поставив рядом, я аккуратно развернула старую карту, приложив концы чистыми тарелками. Найдя деревню, о которой говорила Фида, я примерно сообразила, где находимся мы. Идти до неё пришлось бы минут двадцать, но если взять лошадь, то и за десять справимся.
Деревня, по сравнению с той, что была ближе всего к Малоречью, оказалась весьма большой, да и называлась Нижними Горками. Была ещё одна, у самых гор, отделяющих мир от остатка Малоречья, и носила название Верхние Горки. Почему так? Обе деревни находились между небольшими холмами. Соединялись они главной дорогой и несколькими тропами, но что по одним, что по вторым – добираться пришлось бы день с лишним. А за горами сразу был город, который и назывался весьма символически – Предгорье.
Оставив спустя несколько минут карту в покое, я обратила всё свое внимание на шкатулку. Замок благодаря лошади разбился, так что крышку открыть было не проблемой. То, что оказалось внутри, заставило меня на несколько долгих минут замереть, поражённо вглядываясь в украшение на бархатной подстилке. Наверняка оно стоило как это королевство – украшенное переливающимися бриллиантами, с тремя крупными рубинами, внутри которых угадывались силуэты звёзд. Превосходная работа мастера. Я уже готова была поспорить, что создал эту вещь явно не человек, а какой – нибудь искусный ювелир на подобие Мола.
Разглядывая украшение, не смея даже вынуть его, я со странной тоской понимала – а ведь оно кому – то предназначалось. Или было семейной реликвией, передающейся из поколения в поколение. Его можно было бы продать и выручить баснословные деньги, но в итоге оно всё равно вернулось бы своему хозяину. И не только потому, что так действует правило «бумеранга» – я отчётливо чувствовала применение чар на этом украшении. Только в чём они заключались – до конца не понимала.
Уложив шкатулку на дно сумки, а сверху поместив обёрнутый полотенцем ещё тёплый хлеб, я легла на свою временную кровать. Сон не шёл, и всё время до утра я занималась тем, что разглядывала метку на ладони. И гадала, что она может значить. Лишь когда в соседней комнате послышалось движение, я обернула ладони кожаными лентами, встав с лавок как раз тогда, когда на пороге появилась уже готова Фида.
– Можем идти, – видимо, не ожидав видеть меня уже готовой, произнесла она.
– Мы можем взять мою лошадь, – предложила я, надевая куртку и застёгивая пуговицы на груди. – Её ведь можно спрятать вблизи деревни?
Фида неуверенно закусила губы, наконец пожав плечами.
– Наверное… я не знаю, – честно произнесла она, выходя из хижины и поправляя тяжёлую сумку.
– Тогда помоги ка, – подходя к своей лошади позвала я, стаскивая с седла все сумки. Кое – как занеся их в дом и сгрудив в одну кучу, мы покинули безопасное место.
Передо мной, обнимая свою сумку и прижимая её к груди, сидела Фида, натянув на голову капюшон. Я устроилась сзади, даже не пытаясь управлять лошадью – та сама всё знала, словно не раз проделывала путь от деревни до хижины и обратно. Оставалось только довериться ей, смотря, как вскоре за деревьями появляются тёмные змеи дыма.
Даже не знаю, чего именно я ожидала от деревни. Да ещё и расположенной в близи от Малоречья. Как бы там ни было, но мои опасения отчасти сбылись. Это оказалось хмурое поселение с двух– и трёхэтажными домами, выполненными из дерева и камня. Улицы оказались в грязи и снегу, воняло помоями вместе со свежеиспечённым хлебом. Мне вмиг расхотелось идти туда, но всё же пришлось.
Пристроив лошадь за несколько десятков метров до главной улицы деревни, мы спешились, не торопясь зашагав вперёд. Уже при приближении я заметила двух стражников, видимо, деревенских, старающихся хотя бы сделать вид, что они охраняют дорогу. На них была тёмно – серая одежда с помятыми шлемами на голове и вилами в руках. Видимо, сын Железного Короля не особо рассчитывает на защиту.
«Стража» заметила нас почти сразу, но лишь лениво переглянулась, сделав массу усилий, прежде чем закрыть своими телами дорогу и со стуком скрестить вилы.
– Куда направляемся? – растягивая каждую гласную спросил один из них.
– На ярмарку, – опустив глаза, пролепетала Фида.
– Опять? – фыркнул второй. – Ты ж только неделю назад здесь была.
– Еда заканчивается…
– Еда у неё закончилась! – рассмеялись оба, словно им рассказали шутку. – А если не пустим?
– Лучше пропустите нас, – подала голос я, обогнув Фиду и замерев напротив вил. – И поживей.
Метка вновь обожгла ладонь, а стражники, всё ещё глупо ухмыляясь, переглянулись.
– В прочем, всё равно ничего не продаст…
– Ага. Как в прошлый раз.
Нарочито медленно встав на свои места, они всё же пропустили нас на главную улицу, ведущую между тёмными неприветливыми домами.
– Куда нам? – повернулась я к Фиде, поправляя капюшон на голове, скрывающий мои уши.
Девушка молчал зашагала вперёд, стараясь не идти по грязи. Чем глубже мы уходили в деревню, тем меньше грязного снега становилось, и вскоре он сменился на чёрную брусчатку, поросшую у домов травой. Послышались голоса, приближающиеся с каждым шагом и идущие, видимо, со стороны ярмарки.
Встречающиеся нам люди были бледными, явно переживающими не лучшие времена. Старая одежда, впалые глаза и щёки, надменный и ненавистный взгляд в сторону Фиды. Меня они не видели, впрочем, мне тоже достался тихий шёпот за спиной.
Мы вышли на главную площадь, заполненную полупустыми лотками с едой. Где – то была разложена ткань, слишком броская и яркая для такого места, а ещё украшения. Продавец такой лавки как раз размахивал связкой с кольцами и кричал:
– Чудь Камень от нелюдей! Защита на высшем уровне! Защитите себя и своих близких! Защита от мороков!
Чудь Камень представлял собой всего лишь сплав металла, и всё же люди верили продавцу, скупая украшения и вешая на своём теле. Я лишь фыркнула – единственное, чего нелюдям следовало опасаться – это проклятого металла. И будь он тут, то имел бы спрос куда больше.
Фида меж тем подошла к старой продавщице тканей, что недовольно покосилась на нас, делая вид, что раскладывает цветные кусочки на прилавке.
– Тётушка Локири, – чуть ли не прошептала девушка, пытаясь обратить внимания старухи на себя. – У нас есть новые шкурки… вы не могли бы купить их?
– Снова шкуры? – недовольно поморщилась та. – Наверняка мятые и блохастые… что, больше некому их продавать?
– Но только вы их покупаете! – чуть ли не с отчаяньем прошептала Фида. – Прошу, только взгляните на них! Я сама их вычищала и прополаскивала, они в идеальном состоянии…
Я оглядела вполне оживлённую площадь, с нехорошим предчувствием заметив косые взгляды на себе. Люди перешёптывались, смотря на то, как Фида пытается продать шкурки кроликов, ещё не дойдя до волчьей. Старуха лишь кривилась и воротила нос, занижая цену настолько, что за эти гроши и еду нельзя было купить. Меня это начинало злить и раздражать.
– Послушайте, – не выдержав, прервала я, шагнув к старухе. – Почему бы вам просто не взять эти шкуры и заплатить за них, а не принижать цену до неразумного?
Продавщица одарила меня пренебрежительным взглядом, сощурив глаза и вдруг ахнув. Вскочив со своего стула до того бодро, что я засомневалась в её возрасте, она вдруг завизжала на всю площадь:
– Испорченная! Здесь ещё одна испорченная!
Я удивлённо отшагнула назад, пытаясь понять, чем выдала себя. Неужели клыками? Мда, проблемка ещё та. Теперь понятно, почему сёстры их спилили. Правда, до такого дойти я ещё не думала, и как то не особо хотелось лишаться своего последнего «оружия».
С улиц начала подтягиваться стража, а люди, тут же зашипев и гневно взглянув на меня, повернулись в нашу сторону. Некоторые испуганно шарахнулись подальше, закрывая детей и нашёптывая им на уши всякую ересь.
Кто – то схватил меня за руку, сдёрнув с головы капюшон и явив мои остроконечные уши. Я вмиг расслышала даже самый тихий голос, который с отвращением прокомментировал эту деталь. На какой – то миг мне вдруг стало страшно – сердце с удвоенной силой забилось в груди, и захотелось применить всю свою силу, что бы сбежать отсюда. Но я сдержалась, взглядом приказав Фиде спрятаться в одной из улиц.
Меня грубо схватили за руки, сдёрнув сумку и кинув рядом. Я сделала попытку вырваться, в итоге вызвав ещё одну порцию гневных шипений и выкриков.
– В колодки её! На день! Приковать! – кричали со всех сторон, и когда меня действительно повели в центр площади к колодкам с ржавыми замками, готовыми и не раскрыться вовсе, стало страшно.
– За что?! – не выдержав, зашипела я, вновь попытавшись высвободиться, за что чей – то кулак ударил по животу, заставив закашлять и согнуться.
– Как будто другой повод нужен, выродок, – прошипел голос над ухом, которое до этого больно дёрнули, словно собираясь оторвать.
Я вновь дёрнулась, но на этот раз слабо, отплёвываясь от волос и видя торжество на лицах людей. Они представляли, словно я полноценный нелюдь из Малоречья, на котором можно выплеснуть весь свой гнев и обиды.
Подведя к колодкам, меня грубо поставили на колени, и камень обжёг даже сквозь ткань. Я поморщилась, пытаясь вырвать руки, которые всё равно в итоге оказались закованы в цепи. Пальцы схватили за волосы и с силой заставили меня наклониться, что бы в следующий миг шею и запястья обожгло ледяное дерево. Сквозь бешеный стук сердца я заслышала хохот людей, их усмешки и ухмылки.
– Вот так то, – довольно проворчали схватившие меня мужики из стражи. Один из них даже схватил меня за лицо, и только я собиралась извергнуть проклятия в его сторону, с размахну ударил.
В ушах зазвенело, а перед глазами пронеслись многочисленные круги. Я испугалась, что оглохла – сердце застыло в груди, а кровь наполнила рот. Что бы не закричать, я прикусила язык, и теперь тёмно – бардовая слюна окрашивала губы, стекая с подбородка прямо на камни площади.
Словно сквозь сон я слышала неразборчивые голоса, и лишь один из них каким – то образом смогла разобрать.
Он хотел меня освободить.
