Текст книги "Возвращенные тенью (СИ)"

Автор книги: Валентина Герман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

– Не так скоро, Илли, – прошептал Терлизан, вновь оказываясь непозволительно близко к ней, и она слишком отчетливо почувствовала его руки на своем теле.

Танец становился все стремительней, все отчаянней; уже многие пары остановились поодаль, оставив попытки поспеть за странным ритмом; Терлизан кружил Иллиандру, быстро, эмоционально, то отстраняя ее, то вновь прижимая к себе; его золотистые глаза сверкали, на губах его играла надменная, торжествующая усмешка…

– Как только затихнет музыка, Илли, – сказал он тихо с обворожительной улыбкой. – Помни.

Новая смена – и на этот раз Терлизан отпустил ее, и спустя мгновение Иллиандра оказалась в объятиях Плоидиса.

На площадке осталось всего две пары, внезапно осознала она. Они с Плоидисом… и Терлизан с Диадрой.

– О Боги, Илли, что происходит?..

– Плоидис, он убьет ее, – Иллиандра в ужасе смотрела в его глаза, уже не заботясь о том, чтобы попадать в ритм. Она сбивалась, путаясь в движениях, но Плоидис даже не замечал этого, пристально глядя на нее.

– Кого?..

– Диадру…

Плоидис на миг поднял глаза, встречаясь с ироническим золотистым взглядом.

– Чего он хочет?..

– Чтобы ты поцеловал меня… сейчас…

Тревога отразилась в глазах Плоидиса.

– Илли, мы не можем.

– Я знаю!.. Но Диадра…

– Эстер не позволит ему тронуть ее.

– Эстер никогда не справится с ним! Он ведь даинь-жи, черт возьми…

Музыка стихла.

Иллиандра взглянула на застывшую в руках Терлизана сестру и поймала ее полный ужаса взгляд. О Боги, Терлизан все сказал ей…

И вдруг Плоидис отпустил ее.

Иллиандра неверяще обернулась, взглядывая в его мрачные глаза, и леденящий холод пронизал ее сердце.

– Плоидис, прошу…

О Боги, неужели он просто даст Диадре умереть?.. Ради чего – ради их тайны? Ради проклятого политического брака?.. Нет, нет – Терлизан не мог быть прав… этого не может быть…

Мгновения стремительно утекали сквозь ее пальцы. Надежда угасала, уступая место отчаянию, неверию, леденящему сознанию предательства…

О Боги, нет – она не позволит ему…

Плоидис внезапно резко выдохнул и, шагнув к ней, впился в ее губы отчаянным поцелуем.

Иллиандра вздрогнула. По толпе прокатился взволнованный гул.

Всего мгновение – и Плоидис отпустил ее, но в глазах его явственно отразилось поражение. Иллиандра смятенно сжала его пальцы в своих.

– Спасибо…

Он поверженно смотрел на нее еще несколько долгих мгновений; потом сжал губы и молча обернулся к Алиетт, тихо возникшей рядом. Мрачное выражение застыло на его лице.

– Не тяни, – шепнул он одними губами, встречая ее печальный, почти виноватый взгляд.

Алиетт внезапно размахнулась и с силой отвесила королю звонкую пощечину. Плоидис прижал руку к загоревшейся щеке, вновь взглянул на девушку и улыбнулся ей одними глазами.

– Молодец.

Алиетт развернулась и быстрыми шагами направилась к замку.

Плоидис несколько мгновений смотрел ей вслед; потом глубоко вздохнув, натянул на лицо непроницаемую маску и обернулся, оглядывая застывшую толпу.

– Дамы и господа, – произнес он, так же спокойно, как говорил обыденные речи. – Позвольте представить Вам женщину, которую я люблю. Граф Ларелье, – он встретил взгляд Дариана и чуть насмешливо улыбнулся ему. – Я, несомненно, принимаю Ваш вызов.

По толпе прокатился взволнованный шепот.

– Сейчас же, я полагаю, нам стоит продолжить прогулку, – невозмутимо добавил Плоидис, вновь обращаясь к смятенной публике. – Лодки ждут. Прошу Вас.

Гости мешкали, ошеломленно глядя на короля.

О Боги, это конец – Иллиандра понимала это так же ясно, как и Плоидис, равнодушно и гордо оглядывавший толпу. Конечно, он не позволит им произнести ни слова в его присутствии; и они, зная это, спустя несколько мгновений последуют его неявному, но безусловному приказу; однако какой скандал разразится через пару часов там, за воротами?..

Что теперь станет со всеми ними?..

Присутствующие с едва слышным шепотом двинулись в сторону причалов. Плоидис стоял недвижимо, с восковой маской на лице наблюдая за ними.

К ним внезапно подлетел Дариан и с глазами, полными безумия, тяжело ударил Иллиандру по лицу.

– Верни ее, мерзкий ублюдок!.. Он сделал все, что ты…

В следующий миг он пошатнулся от жесткого удара в челюсть.

– Дариан, ты идиот!! – прошипел Плоидис, едва сдерживаясь, чтобы не обрушиться на него еще раз. – Это и есть Илли… – он обернулся к Иллиандре и нежно накрыл ладонью ее пальцы, прижатые к щеке. – Милая…

– Все в порядке, Плоидис.

– Илли??.. – Дариан в ужасе посмотрел на нее и инстинктивно подался вперед. – О Боги, прости меня…

Плоидис отшвырнул его.

– Убирайся, Дариан. Достаточно спектаклей на сегодня.

– Что Вы, совсем напротив, продолжайте, – раздался насмешливый голос позади них.

Плоидис резко обернулся.

– Браво, Ваше Величество, – Терлизан насмешливо хлопал в ладоши. – Это было великолепно. Что же Вы собираетесь делать дальше? Вероятно, одумаетесь и публично вышлете свою любовницу из страны?.. Что ж, после этого Вам придется постараться, чтобы сохранить в тайне Ваши отношения. Уж, поверьте, я позабочусь о том, чтобы это было непросто.

– Мы сделали, что ты хотел, Терлизан, – холодно сказала Иллиандра, делая шаг вперед. – Теперь оставь Диадру в покое. Она ни при чем здесь.

– О, не волнуйся, Илли, – Терлизан обворожительно улыбнулся ей. – Диадра будет в порядке, по крайней мере сейчас. В конце концов, я добился именно того, чего хотел.

Иллиандра сощурилась, чувствуя, как сознание произошедшего накатывает на ее холодной волной.

– Неужели.

Терлизан внезапно подался к ней и провел пальцами по ее шее, и Иллиандра спиной ощутила, как натянулся струной Плоидис.

«О Боги, – подумала она. – Только не поддавайся…»

Горячее дыхание Терлизана коснулось ее кожи, когда он с улыбкой прошептал в ее ухо.

– Ты ведь знаешь, Илли. Он сомневался.

Иллиандра отстранилась, подавляя смятение.

«Черта с два я позволю тебе играть с моими чувствами», – подумала она раздраженно, заставляя себя улыбнуться с приторной лаской.

– Не вноси путаницу в наш спектакль, Терлизан. Все лодки, без сомнения, сейчас наблюдают за нами.

Он рассмеялся, отстраняясь от нее.

– Что ж, ты права, – он перевел взгляд на Плоидиса и дружески улыбнулся. – Она восхитительна, не так ли?

– О да, – Плоидис зловеще улыбнулся ему в ответ. – И поэтому ты не получишь ее.

Терлизан сощурился и по-братски похлопал короля по плечу.

– Время покажет, Плоидис.

Глава 24. Яды власти

– Прости, Алиетт, – Плоидис удрученно качал головой, глядя в окно. – Прости.

Алиетт мягко коснулась его руки.

– Не извиняйся, Плоидис. Я понимаю.

– Я не знаю, что делать теперь, – он обернулся к ней и взглянул ей в глаза. – Я никогда не хотел так испортить все, и я не представляю, как мне сейчас исправить это…

– Нам, Плоидис, – поправила его Алиетт. – Как нам это исправить.

Плоидис сжал губы.

– Ты можешь просто публично выказывать мне свое презрение. Не слишком явно, чтобы это не выглядело грубо, но достаточно очевидно. Убеди всех в том, что ты глубоко задета и опечалена, и в то же время слишком горда, чтобы показывать это…

Алиетт мягко улыбнулась.

– Я думаю, мне пойдет этот трагический образ.

Плоидис виновато взглянул на нее.

– Ты даже не злишься на меня, и от этого мне еще хуже.

– Злиться на тебя?.. – Алиетт удивленно посмотрела на Плоидиса. – За то, что ты сделал выбор между нашей репутацией и жизнью Диадры?.. А ты бы стал злиться на меня, если бы я поступила так ради Дариана?..

Плоидис рассмеялся:

– Думаю, да.

Алиетт улыбнулась.

– В любом случае, ты бы простил меня – я знаю.

Плоидис мягко посмотрел на нее и вместо ответа вдруг притянул ее к себе и прижал к своей груди.

– Спасибо, Алиетт, – тихо сказал он.

– Не за что… я просто люблю тебя, Плоидис, – ответила она, и он вздрогнул.

– Ох… что?..

Алиетт отстранилась и спокойно посмотрела ему в глаза.

– Я люблю тебя. Как самого близкого друга, как самого удивительного человека, которого я когда-либо встречала. Ты так многому уже научил меня, и я знаю, что твои поступки, твое отношение к жизни никогда не перестанут меня восхищать. В ту, самую первую ночь, когда ты предложил мне дружбу, я не думала, что эта дружба сможет стать такой глубокой… такой дорогой для меня, – Алиетт улыбнулась. – Спасибо тебе за нее.

Плоидис мягко смотрел на нее, улыбаясь в ответ.

– Алиетт… – он поцеловал ее в лоб. – Спасибо и тебе за нее.

Он вновь прижал ее к себе, и Алиетт с готовностью положила голову ему на плечо. Они стояли так, глядя в окно, и Плоидис удивленно сознавал, что даже не задумывался о тех чувствах, которые сейчас выразила ему Алиетт. Он осознал вдруг, что испытывал то же самое – он тоже любил ее. Не так, как Иллиандру, совсем иначе, и он знал, что ей было не о чем волноваться: она единственная занимала в его сердце и в его жизни то место, которое никто больше не смог бы занять. Но Алиетт была его женой, его другом. Она вместе с ним играла ту же роль, что и он; вынужденная всю свою жизнь подавать себя свету, быть в центре внимания, сплетен, интриг, она беспрекословно выполняла свой долг, возложенный на нее от рождения, стараясь при этом не потерять своей человечности, искренности, своей любви. О, безусловно, она была достойна его уважения, его благодарности, его искренней и чистой привязанности к ней.

Плоидис улыбнулся своим мыслям, вглядываясь в пейзаж за окном, как вдруг их идиллия была разрушена звуком распахнувшихся без стука дверей. Плоидис резко обернулся, отстраняя от себя Алиетт, и, увидев вошедшего, напряженно застыл, сжимая губы.

В дверях, оттесняя напуганного пажа и полыхая гневом, стоял Радиен Волоусский, король Авернаса.

– Отец! – тихо воскликнула Алиетт.

Он бросил на нее короткий взгляд.

– Оставь нас.

– Но…

– Я сказал: оставь нас! – властно повысил голос Радиен, подаваясь вперед, но тут же остановился и, сморщившись, раздраженно прижал пальцы к вискам. – Черт побери, как же я ненавижу эти магические перемещения.

Плоидис поймал взгляд девушки.

– Иди, Алиетт.

Она коротко сжала его руку и направилась к дверям, но оказавшись возле Радиена, чуть замедлила шаг.

– Все хорошо, отец, – произнесла она и вышла, закрыв за собой двери.

Радиен хотел было сказать что-то, но Плоидис молча кивнул ему на следующий кабинет. Лишь там, заперев двери и предложив гостю кресло, Плоидис опустился напротив и спокойно произнес:

– Я вижу, у Вас довольно быстрые информаторы. Не прошло еще и нескольких часов.

– Какого черта ты делаешь, Плоидис? – процедил сквозь зубы Радиен. – Или ты совсем обезумел?..

Плоидис сжал губы. Что ж…

– А ты действительно хочешь объяснения?..

– Разумеется, нет!!.. – взорвался Радиен, но тут же совладав с собой, тише добавил: – Мне плевать, с кем ты спишь, Плоидис. Все мы не безгрешны. Но какого черта ты устроил этот спектакль? И чем, по-твоему, я должен ответить тебе?

Плоидис покачал головой.

– Ничем хорошим.

– Вот именно, – процедил Радиен. – И я думаю, мой единственный выход – требовать твоего развенчания с Алиетт.

Плоидис напряженно выпрямился.

– Вот так сразу?

– Сразу??.. – Радиен непонимающе и гневно смотрел на него. – Это ты называешь сразу?.. Плоидис, ты, черт возьми, устроил представление перед всем светом!!.. Как я должен отвечать на то, что ты столь бесцеремонно унизил мою дочь на глазах у сотни человек, среди которых к тому же, столь вовремя оказалась эта свора эльвенских пустозвонов?!..

Плоидис покачал головой.

– Сделай все, что хочешь, Радиен. Наложи санкции, разорви торговый договор, сделай публичное заявление о том, как ты разочарован моими действиями. Но я не дам Алиетт развода. Я не собираюсь бросать ее вот так.

– Думал бы об этом раньше, Плоидис!..

– Радиен, – Плоидис вздохнул. – Ты ведь не хуже меня понимаешь, что никогда больше не сможешь выдать ее замуж в королевскую семью. Как она будет чувствовать себя, вернувшись домой? Отверженная принцесса с разрушенной жизнью… нет, Радиен, я никогда не сделаю этого с ней. Оставь ее со мной. Я могу обеспечить ей безбедное будущее, общество, которого она заслужила, надежный брак… – Радиен криво усмехнулся, и Плоидис с нажимом повторил: – Надежный брак, Радиен. У меня были смертельно веские причины на то, что я сделал, и Алиетт знает, что я не предавал ее – спроси у нее сам, если хочешь.

Радиен пристально смотрел на Плоидиса.

– Ну и как же ты собираешься выпутываться из этой ситуации? – поинтересовался он. – Если ты хочешь оставить Алиетт в Лиодасе, по крайней мере, убеди меня, что она не будет вынуждена терпеть косых взглядов собственных придворных.

Плоидис вздохнул.

– Дай мне время обдумать это.

Король Авернаса какое-то время молчал, потом, вздохнув, поднялся с кресла.

– Хорошо, – сказал он. – Поговорим об этом завтра.

Плоидис улыбнулся.

– Спасибо, Радиен.

Не прошло и получаса после того, как Радиен покинул кабинет Плоидиса, как дверь вновь распахнулась, и в комнату ворвалась Алиетт. Плоидис встал, приветствуя ее, но спустя мгновение улыбка стерлась с его лица, когда он увидел блестевшие в ее глазах слезы. Он стремительно вышел из-за стола и взволнованно обнял ее за плечи.

– Что случилось, Алиетт?..

– Это я хотела спросить у тебя, Плоидис, – ответила она, сощурившись. – Ты с ума сошел? Зачем ты отказал ему?

– Отказал в чем?

– В развенчании.

Плоидис непонимающе смотрел на Алиетт.

– Ты хочешь развенчаться со мной?..

– Ты ведь мог бы жениться на Илли.

Ответом ей была тяжелая тишина.

– Не говори, что ты не хочешь этого, – Алиетт пристально смотрела ему в глаза.

Король вздохнул.

– Конечно, хочу. Но только не так, Алиетт. Я не собираюсь бросать тебя так.

– Другого шанса у тебя не будет, Плоидис.

Его глаза были мрачны.

– Я знаю.

– Тогда скажи ему, что ты согласен на это. Ох, Плоидис, – Алиетт положила руки ему на грудь и не отрываясь, смотрела в его глаза. – Неужели ты не понимаешь, что мы не сможем всю жизнь жить так?.. Все это когда-нибудь рухнет… посмотри, ведь не прошло еще и года, как мы женаты, и что же – Дариан уже влюбляется в Илли, да и кто из нас сможет с уверенностью утверждать, что его собственная дружеская привязанность не грозит когда-нибудь перерасти в нечто большее…

Плоидис печально смотрел на нее.

– Как давно ты знаешь про Дариана?..

– Достаточно давно, – вздохнула Алиетт. – Он пытается скрыть это, но я ведь не слепая, Плоидис. Я слишком хорошо знаю его, чтобы не заметить.

– Алиетт… – он удивленно качнул головой. – И ты – ты готова простить его?..

– Я не знаю. Но дальше будет только хуже. Мы были так наивны, когда полагали, будто этот странный союз может продержаться достаточно долго и даже позволит нам завести детей… но подумай, Плоидис, каково это будет, знать, что твои малыши называют отцом другого? Что будет, когда Дариан и Илли будут растить их, вместе, когда он будет каждый день играть с ними, наблюдать, как они взрослеют… я знаю его – он не сможет не полюбить их, а вместе с ними окончательно полюбит и их мать… Ну а ты? Сможешь ли ты в самом деле принять моих детей, забыв о том, что трон по праву принадлежит твоим собственным?.. Как они будут жить, если когда-нибудь узнают обо всем этом?.. И что будет со всеми нами, когда наши чувства и отношения окончательно запутаются?..

Плоидис печально смотрел на нее.

– Я не знаю, Алиетт. Я в самом деле не знаю. И я боюсь признать, что ты права, во всем… Но я знаю одно: мы не вольны расторгать подобные браки из-за любви.

Алиетт сощурилась:

– И ты готов потерять Илли, Плоидис?.. В самом деле потерять, шаг за шагом убивая вашу любовь… я знаю, как она любит тебя – и поверь мне, ей не будет достаточно навеки остаться лишь твоей любовницей. Пройдет немного времени, и вы оба поймете это… и безысходность начнет убивать вас.

Плоидис сжал губы.

– Прекрати, Алиетт.

– Ты знаешь, что я права, – печально произнесла она. – Ты давно понимаешь это.

В его глазах отразилось отчаяние.

– Я сделаю все, чтобы она была счастлива. Чтобы знала, что я люблю ее.

– Так сделай ее своей женой, Плоидис.

Он тяжело покачал головой.

– Я не могу, Алиетт. Ты представляешь, как будет выглядеть такой мой шаг?..

– О Боги, Плоидис, хоть раз в жизни забудь о политике! – внезапно воскликнула Алиетт. – Какая разница, как это будет выглядеть? Кто посмеет сказать тебе что-то против?.. Мой отец? – нет, ибо я улажу это. Твои придворные? Какое тебе до них дело?.. Другие страны?.. Ну так пускай, если пожелают, выразят свое осуждение – они ведь все равно не пойдут на большее. В конце концов, Плоидис, это, очевидно, не самый сумасбродный поступок в мировой политике.

Плоидис тихо рассмеялся.

– Развестись с принцессой королевской крови из-за обнаружившейся любовницы? Ох, брось, Алиетт, едва ли кто-нибудь сможет опередить меня в сумасбродстве после этого.

– Будет немного лучше, если развода публично потребует мой отец. Конечно, не удастся избежать определенных последствий… но в конце концов, Плоидис, ты ведь понимаешь, что упустив этот шанс, ты своими руками разрушишь собственную жизнь.

Плоидис смотрел на нее, сощурившись, не говоря ни слова. Потом притянул ее к себе и мягко коснулся губами ее лба.

– Но я не хочу разрушать и твою жизнь, Алиетт.

– Мою?.. – она подняла на него глаза. – Плоидис, поверь, этим ты спасешь и мою жизнь тоже.

Он, усмехнувшись, поднял бровь, и Алиетт продолжила:

– Дариан не забудет Илли, находясь с ней рядом – это очевидно. И я совсем не уверена, что смогу простить его, – она опустила глаза. – Я уже думала о том, что будет, если наш великолепный квадрат превратится в кривой треугольник, Плоидис. Едва ли я смогу встретить еще кого-то, кто сможет утешить меня, среди этой своры, жаждущей лишь твоей власти и денег… и разумеется, я никогда не позволю себе претендовать на собственного мужа, который, вероятно, окажется единственным достойным объектом моих мечтаний, – Алиетт взглянула на него с печалью. – Стоит ли мне продолжать, Плоидис?

Он качнул головой.

– Нет.

В отчаянии он устремил взгляд в окно.

Алиетт была права – они не будут счастливы. Крах их идеального союза был лишь вопросом времени. Плоидис с отчаянием, почти с ненавистью сознавал, чего требовал от него долг… и это значило, что когда-нибудь он должен будет потерять Илли.

Он вновь взглянул на Алиетт.

– Ты понимаешь, что развенчавшись со мной, лишишься титула и…

– Плоидис, – Алиетт с улыбкой оборвала его. – Ты знаешь, что в этой ситуации мой титул волнует меня меньше всего. Я в любом случае останусь принцессой Авернаса.

– Однако ты едва ли будешь счастлива, вернувшись домой, – заметил Плоидис.

– Но я и не должна буду возвращаться, – ответила Алиетт и, заметив непонимание в его глазах, улыбнулась: – Я почти уверена, что после развенчания я никогда более не буду нужна Авернасу, чтобы скрепить еще какой-нибудь политический союз. Я буду свободна. Мне всего восемнадцать, и у меня еще вся жизнь впереди. С Дарианом или без, я смогу прожить ее так, как захочу. Я смогу поехать, куда мне вздумается, жить там, где мне понравится… ты представляешь себе, что это значит для меня?.. Свобода, Плоидис… это то, чего такие, как мы с тобой, лишены с рождения.

Плоидис вздохнул.

У Алиетт, похоже, был готов достойный ответ на любой его довод.

Он смятенно нахмурился и неожиданно, сделав шаг к окну, закрыл глаза и уперся лбом в ледяное стекло, словно надеясь, что хотя бы оно вселит в него благоразумие.

О Боги, это неправильно – он знал, что не имел права на это. Он король, и его долг всегда должен стоять на первом месте… но сейчас этот долг требовал от него слишком многого. Он обязан был собственной волей сохранить брак, который в конечном счете погубит каждого из них, медленно, но неизбежно отравляя их счастье. Он должен был обречь Алиетт увядать от одиночества, когда она вычеркнет из своей жизни Дариана; он вынужден был уготовить Иллиандре пылающее горнило ревности, когда стремительное время в конце концов заставит его подумать о законном наследнике. Он должен был затем убедить Илли и самого себя, что она навсегда останется его единственной любовью, в то время, как на ее глазах будут расти его дети от другой женщины; он должен был бездушно закрыть глаза на то, что Алиетт, подарив ему сына, останется брошенной, отверженной женою, которая будет слишком горда, чтобы выказать ему свои чувства, и навсегда останется лишь заложницей собственного долга и несправедливого предательства. О да, он будет молча наблюдать, как их жизнь, их чувства разбиваются о непреклонную стену его проклятого долга, и одним Богам будет известно, сможет ли он остаться разумным, когда поймет, что уже слишком поздно, и что он уже ничего не в силах исправить.

Плоидис отстранился от стекла и обернулся к Алиетт. Она молча смотрела на него, ожидая его решения.

– Я не имею права поступать так, – сказал он тихо. – Я знаю, что не имею права – но если я не сделаю этого, я погублю вас обеих.

Девушка по-прежнему не произносила ни слова. Плоидис вздохнул и, шагнув к ней, коснулся ее щеки.

– Я отпущу тебя, Алиетт. Но только если ты согласишься на мои условия.

– Условия? – она усмехнулась от неожиданности.

– Во-первых, я отдам тебе в доход одну из провинций Лиодаса и любую мою резиденцию в полное распоряжение, – сказал Плоидис. – Тебе лично, не Авернасу и не твоему отцу. Я хочу, чтобы ты жила так, как заслуживает королева. Во-вторых, ты всегда можешь считать Авантус своим домом и возвращаться сюда, когда захочешь. И в-третьих, я прошу тебя помнить, что я навсегда останусь твоим верным другом, Алиетт. Знай, что бы ни случилось в твоей жизни, ты всегда можешь прийти ко мне.

Алиетт мягко смотрела на короля.

– По-моему, неплохие условия, – улыбнулась она.

Плоидис внимательно смотрел на нее.

– Спасибо, – сказал он наконец.

– Брось, Плоидис, прекрати вести себя так, будто я жертвую чем-то, – усмехнулась Алиетт. – Я в самом деле считаю, что это будет лучше для всех нас, – и, отстранившись от него, она добавила: – Мой отец еще здесь. Я позову его, и думаю, на этот раз вам не стоит отсылать меня. Не сомневаюсь, что из нас двоих только я смогу убедить его в том, что ему нет необходимости сжигать все мосты в Лиодас из-за нашего развода…

* * *

За окном почти стемнело, и Плоидис, лишь час назад вернувшийся из совещательного зала, где на весь вечер безнадежно увяз с Советом и эльвенскими послами, наконец отложил бумаги и поднялся с кресла, собираясь направиться в покои. В этот миг внутренняя дверь кабинета бесшумно приотворилась.

– Здравствуй, – спустя мгновение Иллиандра, убедившись, что король один, вошла внутрь. – Я не помешала?

– Конечно нет, Илли, – устало улыбнулся ей Плоидис. – Заходи.

Она прикрыла дверь и подошла к королю.

– Как прошли переговоры?

– Весьма успешно, учитывая всеобщую встревоженность после сегодняшней прогулки. Но мы еще оставили часть вопросов на завтра.

Иллиандра кивнула.

– Хорошо.

Выражение ее лица было серьезным, и Плоидис чуть нахмурился, обнимая ее за талию.

– Что-то случилось?

– Мы можем поговорить, Плоидис?

– Разумеется. Что с тобой?

Она чуть качнула головой, успокаивая.

– Все в порядке. Я… просто хотела задать тебе один вопрос.

– Что ж, я тоже, – чуть улыбнулся король. – Но сначала ты.

Иллиандра вздохнула.

– Фатес сказал мне кое-что… о том покушении, – она взглянула на Плоидиса, ожидая его реакции и молясь, чтобы его взгляд отразил непонимание. Но Плоидис помрачнел, и Иллиандра почувствовала, как руки его напряглись на ее талии. Она несколько мгновений смотрела на него, и во взоре ее читалось неверие.

– Выходит, это правда, – тихо произнесла она наконец.

– Прости, Илли, – Плоидис отвел взгляд.

– Но почему?.. Почему ты не сказал мне?

Он вновь взглянул на нее.

– Не смог.

Она молча смотрела на него. Плоидис вздохнул.

– Как по-твоему я должен был признаться тебе, что, пользуясь своей властью, чуть не отправил на смерть беззащитного мальчишку?

– Беззащитного и невинного, – тихо произнесла Иллиандра, неверяще вглядываясь в его лицо. – Но Плоидис, я не могу поверить… О Боги, на что же ты был бы готов ради сохранения нашей тайны?.. Ты чуть было не убил Фатеса; ты чуть было не дал Терлизану убить Диадру сегодня…

– Но я не сделал ни того, ни другого!.. – внезапно резко ответил Плоидис, отпуская ее и отступая на шаг. Глаза его полыхнули раздражением и гневом. В чем, черт возьми, она пыталась обвинить его?..

– Ты сомневался, – Иллиандра смотрела на него с разочарованием. – Ты сомневался в ценности человеческой жизни против своего собственного спокойствия…

Плоидис гневно сощурился.

– О Боги, Илли, как же после того, на что я пошел сегодня, ты отваживаешься пенять мне этим??..

– Я отваживаюсь, Плоидис, потому что вижу, как король начинает затмевать в тебе человека!! – воскликнула Иллиандра. – Полгода назад Диадра была готова отдать свою жизнь, лишь чтобы вернуть нас друг другу… А ты размышлял, стоит ли пожертвовать нашей тайной, чтобы спасти ее!.. Неужели ты думаешь, твоя политика, твоя власть в самом деле важнее всего на свете??.. И по-твоему, можно спокойно закрыть глаза на подлость, оправдываясь своим долгом перед королевством?!..

– Но я никогда не уйду от этого долга, Илли!! – взорвался Плоидис, и Иллиандра вздрогнула: он еще никогда не повышал голоса на нее. – По-твоему, я оправдываюсь им??.. Но раз так, Илли, тогда подумай хотя бы на мгновение, что если уж говорить о долге, то теперь, следуя ему, я в первую очередь должен был бы окончить наши с тобой отношения!!..

Иллиандра застыла. Потом сощурилась и прошептала:

– Ты хочешь расстаться со мной?..

– О Боги, – Плоидис шагнул к ней и сжал в своих объятиях. – Разумеется, нет… Но Илли, помилуй, как же ты можешь обвинять меня в подлости, в то время как я только что обрушил все в своей жизни ради тебя?..

– Ради меня, не ради Диадры, – тихо ответила Иллиандра, отводя взгляд. – Я слишком хорошо видела это по твоим глазам. И это напугало меня, Плоидис, – она вновь взглянула на него, и печаль сквозила в ее взоре. – Я знаю, что ты готов пожертвовать очень многим ради меня. Я не сомневаюсь, что если бы Терлизан грозил убить меня, ты бы пошел на все, что угодно, не задумываясь. Но в то же время ты уже дважды едва не отдал жизнь невиновного за тайну, единственной причиной которой является чертова политика…

– Я не сделал этого, Илли, – устало повторил Плоидис. – Это никак не влияет на твое суждение обо мне?..

Она вздохнула.

– Я не знаю.

Он поднял пальцами ее подбородок, ловя ее взгляд.

– Я не стану отрицать того, в чем ты права, – тихо сказал он. – Я действительно готов пожертвовать очень многим ради тебя, и я в самом деле не готов жертвовать тем же ради других, Илли. Но ты лучше многих должна понимать, какими ставками я играю. На мне лежит ответственность не только за себя или за сотню душ несвободных. Я – король Лиодаса, Илли, и мои действия, мои решения влияют на тысячи жизней, – он печально сощурился. – Я не имел права делать того, что сделал сегодня. Этот мой выбор, быть может, делает меня порядочным человеком, но он же превращает меня в никуда не годного короля.

– Лучше быть хорошим человеком, чем хорошим королем, Плоидис, – тихо ответила Иллиандра, и Плоидис печально усмехнулся.

– Для тебя это так просто, Илли. Заметь, я, в конечном счете, делаю тот же выбор… но для меня он отнюдь не так легок, – он отвернулся и задумчиво взглянул в окно. – Ты помнишь, когда-то давно я говорил тебе о сильных и слабых королях? Угрозам поддается лишь слабый, и сегодня я сделал именно это, стремясь спасти Диадру.

– По-твоему, сознательно запятнать свою репутацию, обречь себя на скандал, нарушить политическое спокойствие ради спасения одной жизни – это слабость?

Плоидис взглянул на нее и улыбнулся.

– А ты думаешь иначе? Это значит, что в следующий раз ради спасения одной жизни я могу пожертвовать чем-то неизмеримо большим, что находится в моих руках, – он качнул головой, вновь отворачиваясь. – Нет, Илли, король не имеет права поступать так. Ты сама сказала: нарушить политическое спокойствие, пошатнуть устои моей власти… Я испортил отношения с Авернасом, заслужил презрение и недоверие народа. И дело тут не только в моей репутации. Дело в том, как все это повлияет на жизни невинных людей, за которых я в ответе. Когда ты стоишь перед выбором, отдать жизнь одного дорогого для тебя человека или ввергнуть в пучину хаоса тысячи, скажи, Илли, что ты выберешь?..

Иллиандра несколько мгновений смотрела на него.

В самом деле, зачем же она так несправедлива к нему?.. Он пошел на безумие ради нее… ради нее, ради Диадры – неважно. Он сделал шаг в пропасть, заведомо зная последствия; но он все-таки сделал его, потому что его сердце не могло позволить ему решить иначе… а она, та, которая должна была сейчас поддержать его, не дать ему захлебнуться в ненавистном сознании собственной слабости, вместо этого эгоистично упрекает его в том, что он недостаточно решительно принес свою жертву. О Боги, и кто из них был подлецом сейчас?..

Иллиандра шагнула к Плоидису и, обняв его за плечи, прижалась к его спине.

– Прости меня. Я не имела права судить тебя.

Он обернулся и обнял ее.

– Напротив. Пожалуй, ты единственная имеешь право на это, Илли. Однако сейчас ты выбрала не самую легкую тему для суждений.

Иллиандра прижалась к его груди, внезапно вновь, как три года назад, ощущая себя наивной и глупой. О Боги, он был так силен; он так любил ее; его жизнь была такой путаной и противоречивой, но он, несмотря ни на что, все еще стремился делать выбор с благородством и справедливостью; а она смела упрекать его, будто хоть на долю секунды могла понять, сколько сил было нужно ему, чтобы быть таким, каким она его знала.

– Я люблю тебя, Плоидис, – прошептала она. – И я всегда буду с тобой. Даже если тебе придется в самом деле выслать меня из Лиодаса, я вернусь, лишь добравшись до границы, и мне плевать на Терлизана с его угрозами. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Я – с тобой, Архитогор – с королем. Нас четверо, и мы обязательно найдем приемлемый для всех выход.

Плоидис усмехнулся, отстраняя ее, чтобы взглянуть в глаза.

– В самом деле надеюсь, что ты права, Илли. Что до меня, то я сегодня склонен принимать решения, вовсе игнорируя доводы Его Величества. И пока он бессильно свирепствует где-то в уголке моей души, я сделаю то, чего он никогда бы мне не позволил.

Иллиандра улыбнулась.

– Что же?

– Я задам тебе вопрос.

– Сколько угодно, – непонимающе пожала плечами Иллиандра, но Плоидис улыбнулся и качнул головой:

– Всего один.

Он тепло сощурился и, плотнее обхватив ее за талию, мягко притянул к себе. Иллиандра несколько мгновений наблюдала за неясной, исполненной нежности улыбкой на его губах, потом, не удержавшись, с вопросительной усмешкой подняла брови – и Плоидис, бережно проследив пальцами прядь ее волос, наконец встретил ее взор и счастливо выдохнул: