Текст книги "Возвращенные тенью (СИ)"
Автор книги: Валентина Герман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
Дорога, как обычно, заняла чуть больше часа. Уже поднимаясь по винтовой лестнице, Иллиандра издалека услышала взволнованные голоса в кабинете.
– Ренос, это, по меньшей мере, недальновидно! – говорила Элеонора. – Полагать, будто ты можешь просто взять что-то, что сделали другие народы, и насадить это в своей стране – это совершенное заблуждение!.. Полгода назад мы едва избежали гражданской войны, и лишь чудо помогло королю вовремя обезглавить заговорщиков и успокоить королевство; и теперь ты хочешь бездумно поднять народ на серьезнейшее противостояние правящему классу, ты хочешь устроить передел земли, которая веками принадлежала дворянству – и чего, черт возьми, ты хочешь добиться этим??..
– Справедливости!! – гневно воскликнул Ренос. – Скажи мне прямо, Лео, на чьей ты стороне?.. Я полюбил тебя, потому что мне казалось, что ты другая, не такая как все они, я думал, ты по-настоящему понимаешь боль народа и готова бороться за него…
– Я готова бороться, но не так слепо, как это делаешь ты!!.. Нельзя видеть все так однобоко, Ренос!..
– Это не я – это ты смотришь на все с одной стороны, Лео! Ты, как и Илли, видишь только свои проблемы, только то, как любая победа простых людей ущемит ваши благородные права! Но у вас их и так слишком много, Лео! Вы жиреете и слепнете от этих прав, и ты и Илли – вместе со всеми!..
– Прекрати обвинять во всем меня, – в голосе Элеоноры послышались слезы. – Как ты можешь, после всего, что мы делали вместе?..
– Илли тоже делала немало, до тех пор, пока не вернулась в ваше сверкающее общество! И что же?.. Теперь она пресекает любые мои попытки, она так старательно работает на благо кого-то, но только этот кто-то уже давно не народ!..
– Она просто видит больше, чем ты, Ренос!..
– Она просто предала нас, выбрав красивую жизнь вместо заботы о каких-то юродивых!..
– Позвольте узнать, вы всегда оставляете дверь открытой, чтобы весь замок мог слышать ваши ссоры? – холодно спросила Иллиандра, появляясь на пороге.
Ренос гневно сощурился.
– Мне нечего скрывать, в отличие от тебя, Илли. А теперь прошу извинить меня – или как вы там говорите, когда имеете в виду, что вас воротит от собеседника?..
Он вылетел из комнаты так быстро, что ни одна из девушек не успела произнести ни слова.
– Очень мило, – процедила Иллиандра, глядя ему вслед.
– Прости его, Илли, – тихо проговорила Элеонора. – Я не знаю, что находит на него в последнее время. Он думает, будто ты отвернулась от народа, по той лишь причине, что ты не одобряешь его идеи.
– А ты, выходит, считаешь иначе, – Иллиандра обернулась, все еще не в силах унять раздражения. Да кто он такой?.. Что он знает о Лиодасе и о ней, чтобы обвинять ее?..
– Разумеется, я считаю иначе, – подтвердила Элеонора. – Я думаю, что его идея всеобщего освобождения безумна. По крайней мере, здесь и сейчас. Лиодас не готов к этому.
– А на его взгляд, все просто идеально, – заметила Иллиандра. – Отнять землю у дворян, раздать ее крестьянам, которые понятия не имеют об управлении и расчетах, и если при этом те и другие не сожрут друг друга, то Лиодас вернется в счастливое первобытное состояние, где любая экономика и политика рухнет в одночасье, и недолго останется до того момента, когда эту богатую землей анархию подомнет под себя какой-нибудь бывший союзник.
– Ты немного преувеличиваешь, но это не меняет сути. Я понимаю тебя, Илли. Однако я не могу убедить в этом человека, который всю свою жизнь считал свой класс несправедливо угнетенным.
Иллиандра вздохнула.
– Прости, Лео. Я просто немного устала от его упрямства.
– Как и я, – Элеонора отвела глаза, отрешенно рассматривая книги на полке. – Илли, я боюсь, что… я не могу больше жить здесь, в замке.
Иллиандра удивленно подняла брови.
– Ты хочешь уйти из Братии?..
– Нет… не совсем. Я готова по-прежнему помогать тебе, Илли, если, конечно, тебе потребуется моя помощь. Впрочем, в последнее время мне кажется, что я все больше занимаюсь устройством хозяйства да улаживанием конфликтов с Реносом, чем делами Братии, – Элеонора наконец подняла взгляд на подругу. – Я так устала от этого. Я не могу больше терпеть такую жизнь. Я хочу вернуться в свой дом, к родителям, хочу, как ты, вернуться в свет, Илли.
Иллиандра коснулась ее плеча.
– Это твоя жизнь, Лео. Ты вольна поступать так, как считаешь нужным.
– Я посчитала, что должна спросить тебя вначале, – ответила Элеонора. – Ты все же главная здесь.
Иллиандра мягко улыбнулась и обняла ее.
– Не говори ерунды. Ты вольна уйти, когда захочешь, Лео. Я буду рада видеть тебя в свете… и знай, ты можешь говорить правду о том, что делала эти два года. Ты сама понимаешь, какие секреты нужно сохранить… в остальном же ты свободна. Не лишай себя заслуженного уважения.
Элеонора благодарно улыбнулась.
– Спасибо тебе, Илли.
Иллиандра кивнула и посерьезнела.
– Что говорят остальные? В Братии? Что они думают обо всем этом?
Элеонора чуть пожала плечами.
– Ничего, Илли. Они просто делают свою работу, помогают людям, выслушивают обездоленных, разносят в народе речи Архитогора. Немногие стремятся забивать голову несбыточными планами, как Ренос, а у него, слава Богам, еще хватает ума не выносить на обозрение наши разногласия, и среди братьев он безусловно покоряется твоим решениям. Но его уверенность в том, что мы с тобой давно отступили от пути Архитогора, крепнет с каждым днем, – Элеонора вздохнула и отвела глаза. – Я никогда не думала, что скажу это, но боюсь, что с моим уходом тебе придется подумать и о том, чтобы отстранить и его тоже.
Иллиандра оглянулась на закрытую дверь и удивленно посмотрела на Элеонору.
– Но я не могу просто выставить его после всего, что он сделал для Братии. К тому же, Лео, ему некуда идти.
Элеонора сжала губы и печально посмотрела в глаза Иллиандре.
– Тогда по крайней мере, позаботься о том, чтобы кто-то верный сообщал тебе о его действиях.
Иллиандра понимающе кивнула и, сощурившись, сочувственно коснулась плеч подруги.
– Мне жаль, Лео, что у вас все разладилось.
– По-видимому, все должно было случиться именно так. Много ли ты знаешь счастливых неравных союзов, Илли?..
«Целых два, – подумала Иллиандра, отвечая Элеоноре лишь печальной улыбкой. – Мой и моего мужа…»
Глава 20. Идеальный союз
Вернувшись домой, Иллиандра с удивлением застала в гостиной одиноко скучавшую Диадру.
– Ди?.. Что ты делаешь здесь?.. Что-то случилось?..
– Да, я… осторожнее, Илли! – Диадра остерегающе указала подруге на промокший диван, куда Иллиандра уже собиралась опуститься.
– Что это?..
– Я пролила чай. И разбила чашку. Прости, Илли. Надеюсь, это не был твой любимый сервиз.
Иллиандра внимательно вгляделась в лицо подруги.
– Что произошло?.. – спросила она тихо, опускаясь на край дивана совсем рядом с Диадрой.
Та вздохнула.
– Я обнаружила в себе новую способность. И я очень хочу поделиться с тобой, но только прошу, вначале пообещай, что не сбежишь от меня, как это делают все вокруг сегодня.
Иллиандра нахмурилась.
– Я обещаю, – сказала она. – Что за способность?
– Я могу читать чужие чувства, – ответила Диадра и быстро добавила: – Не мысли, и не постоянно, и не на расстоянии. Я не слишком хочу делать это, но иногда это происходит непроизвольно. И обычно заканчивается каким-нибудь видением, которое мне не положено видеть.
Иллиандра внимательно смотрела на подругу.
– И как это происходит? Ты должна сосредоточиться на человеке или…
– Мне нужно его коснуться. Обычно видения настигают меня, когда я касаюсь чего-то, а теперь, когда я прикасаюсь к человеку, я могу услышать, что он чувствует в этот момент.
Иллиандра протянула руку.
– Покажи мне.
Диадра испуганно качнула головой.
– Нет. Я опять увижу что-то, что не должна, и если твой гнев добавится к ярости Дариана и Терлизана, я боюсь не выдержать.
Ошарашенный взгляд Иллиандры заставил Диадру осознать, что она сказала.
«Ох…»
Значит, вот как она может обмануть себя?.. Выплеснуть все случайно, не сознавая того, что нарушает запрет?..
– Ты виделась с Терлизаном?.. – улыбка тронула губы Иллиандры.
Диадра опустила глаза.
– Да, я… мы… он предложил мне увидеться после прогулки, и я согласилась.
Иллиандра вдруг рассмеялась.
– Из-за этого ты так быстро сбежала от меня сегодня? Ди, глупая, почему ты не сказала мне? Я бы волновалась гораздо меньше.
«Или намного больше, если бы узнала правду…»
– Прости, Илли.
– Он все же нравится тебе? – Иллиандра, несомненно, была очень рада этому.
– Я пока не знаю.
– Что за тайну ты увидела? – глаза подруги были полны внимания. – Что-то серьезное?
«Серьезнее некуда».
– Нет. Просто очень личную. Как и с Дарианом, – Диадра подняла глаза. – Я чувствую себя виноватой. Я не имею права влезать в чужие души так, как делаю это, и больше того, Илли, я не уверена, что могу совладать с этим. Все их чувства оставляют след во мне самой, и я боюсь сойти с ума от избытка чужих ощущений.
Иллиандра мягко улыбнулась и вновь раскрыла перед ней ладонь.
– Ну, мне нечего скрывать от тебя, Ди. Не бойся. Попробуй.
Диадра неуверенно протянула пальцы, словно собиралась коснуться раскаленной печи и проверить, действительно ли она обжигает. Она опасливо дотронулась до ладони Иллиандры – но ничего не произошло.
– И?.. – Иллиандра светилась нетерпением. – Что я чувствую?..
Диадра чуть улыбнулась и качнула головой.
– Подожди.
Она мысленно потянулась к подруге – так, как она уже делала сегодня раньше, касаясь груди Терлизана, но теперь была осторожна, уже зная, как ее может внезапно накрыть волной ощущений, унося в неконтролируемое видение.
И она почувствовала ее. Иллиандра была тепла и спокойна, словно уютное пламя камина зимним вечером, она не обжигала и не оглушала, но лишь напротив, согревала и стремилась защитить ее своим теплом. Диадра ощущала ее любопытство, и какую-то отдаленную тревогу, и одновременную гордость за маленькую сестричку. Сила ее духа вновь удивляла Иллиандру, и она уже не в первый раз думала о том, как эта сила могла так неожиданно сочетаться с ее мягкой ранимостью…
– Я всегда знала, что ты заботишься обо мне, как о младшей, хотя разница между нами лишь немногим более года, – улыбнулась Диадра.
– Дело вовсе не в разнице, Ди… Ох, – Иллиандра осеклась и немного смятенно улыбнулась в ответ. – Надо же. Это невероятно.
– И весьма обнадеживающе, потому что с тобой я, по крайней мере, полностью сознавала, что происходит.
Иллиандра усмехнулась.
– С Терлизаном, очевидно, было иначе. И знаешь, сестричка, я даже догадываюсь о причинах.
Диадра укоризненно взглянула на подругу.
– С Дарианом тоже было иначе. И причина в том, что их переживания были окрашены слишком ярко. Меня просто мгновенно оглушало и окунало в видение. Но теперь я, по крайней мере, знаю, что это необязательный атрибут.
– Может быть, тебе стоит попробовать эту способность на своих младших учениках? Едва ли у них найдутся тайны серьезнее списанной работы или безответной влюбленности.
Диадра рассмеялась.
– О нет, Илли, их сумасшедшие переживания из-за какой-нибудь пустяковой ссоры сведут меня с ума быстрее, чем все тайны взрослых. К тому же, ты недооцениваешь детей. Поверь мне, в их жизни порой возникают совсем недетские ситуации, и я не имею права без спроса лезть в их личную жизнь так же, как в любую из взрослых.
Иллиандра понимающе качнула головой.
– Тогда, вероятно, остаюсь только я.
– Вероятно.
– Хочешь попробовать еще раз?
– Нет, Илли. На сегодня мне, пожалуй, достаточно впечатлений, – Диадра вздохнула и поднялась с дивана. – Спасибо, что выслушала меня, сестричка.
– Ты не останешься у меня? – Иллиандра удивленно подняла брови, и Диадра улыбнулась.
– Я не лгала, когда говорила, что готова отпустить тебя, Илли. Со мной все будет в порядке. Правда.
– Ты убеждаешь меня или себя? – мягко сощурилась Иллиандра.
«Как же ты проницательна, – вздохнула про себя Диадра. – Прошу тебя, заметь что-нибудь, догадайся…»
– Конечно, тебя, – ответила она вслух и обняла ее. – Мне пора идти, Илли.
Иллиандра чуть подняла бровь.
– Только не говори, что так торопишься, потому что у тебя еще одно свидание с ним.
Диадра фыркнула.
– Конечно, нет. Тем более, он едва ли хочет видеть меня после нашего последнего разговора.
– Вы сильно поссорились из-за видения?..
«Если это можно назвать так…»
– Я видела, что задела его чувства, – это, впрочем, было правдой.
– Я думаю, тебе стоит попытаться объяснить ему, – сказала Иллиандра. – Расскажи ему, кто ты и…
Диадра оборвала ее, качнув головой. Этот разговор был таким нелепым и бессмысленным, он так настойчиво напоминал Диадре о той власти, которой обладал над ней Терлизан, что ей нестерпимо хотелось побыстрее закончить его. Илли могла помочь ей почти всегда, почти во всем… но не сегодня. В этой игре она была один на один с Терлизаном.
Диадра обняла подругу, словно показывая, что соглашается со всеми ее будущими словами, и мягко улыбнулась.
– Не волнуйся. Все будет в порядке, Илли.
Спустя час, вернувшись домой через мерцавший портал в Школе Чародейства, Диадра в одиночестве сидела на ступенях парадного холла и отрешенно вглядывалась в пространство.
В доме было пусто и одиноко. Диадра только теперь сознавала, насколько часто Лемар оказывался рядом в такие моменты, когда тишина начинала незримо давить на нее. Теперь же она была совсем одна, и тревожные мысли окутывали ее тяжелым туманом.
Терлизан охотился за Илли. Могла ли она узнать, чего он хочет, могла ли как-то помочь сестре, если была не в силах сказать ей ни слова правды об этом? Вероятно, ей стоило попробовать. Тем более, что Терлизан запретил ей говорить Илли лишь о том, кто он, а не о том, как ей защититься от даинь-жи. Тем более, что она видела боль в его глазах, а это значило, что и у него, как у любого, должны найтись какие-то слабости. Тем более, что вся эта история, как оказалось, была связана и с нею, и с Анторгом, и с тем, что, по мнению Рагорна, закончилось навечно… Ночи Нечисти начались задолго до смерти Анторга. Знал ли он об этом? Знал ли об этом Берзадилар?.. И действительно ли они позволили себе закрыть глаза на невинные жертвы?.. Она не верила – не могла поверить… Но боль в глазах Терлизана была неподдельной. И она должна была узнать, что еще случилось тогда, в ее прошлой жизни, что теперь вновь отзывается эхом в нынешней.
– Терлизан, – позвала она негромко.
Быть может, Илли все же была права, даже не зная всей правды, подумала Диадра. И каким бы абсурдным это ни казалось, но если она хотела выведать что-нибудь у Терлизана, то единственным, что она могла сделать сейчас, было попросить прощения за незаконное вторжение в его сердце.
Он появился перед ней лишь после второго зова, в полурасстегнутой рубашке, со скрещенными на груди руками и смазанными следами алого кармина на выражавшем крайнее нетерпение лице.
– Если ты вправду думаешь, что можешь звенеть у меня в голове, когда тебе заблагорассудится, то ты ошибаешься, Диадра. И лучше, если у тебя найдется очень веский повод, из-за которого ты отвлекла меня в столь неподходящее время.
Диадра, ожидавшая увидеть Терлизана все еще смятенным, или разозленным, или даже подавленным, ошарашенно застыла.
– Ты там, что, развлекаешься с женщинами??..
Терлизан скривил губы в усмешке.
– Желаешь присоединиться?
Диадра сжала губы, заставляя себя проигнорировать его насмешку. Она позвала его не для того, чтобы оказаться втянутой в бессмысленное пререкание; к тому же, напомнила она себе, чтобы завоевать его доверие, она должна была сыграть расположение к нему, и сыграть достаточно убедительно.
– Я лишь хотела извиниться за то, что вторглась в твои мысли сегодня. Это было ненамеренно, просто у меня не слишком получается контролировать такие вещи.
Терлизан замер на миг, а потом вдруг расхохотался.
– О Боги, Диадра, тебе не кажется, что это выглядит убого?.. Извиняться перед своим убийцей за то, что задела его чувства?..
Диадра вновь прикусила губу, прежде чем ответить ему.
– По крайней мере, я видела, что чувства эти были искренни.
Терлизан сощурился в усмешке.
– Не держи меня за глупца, Диадра, – он пронзительно взглянул на нее и веско произнес: – Чего в действительности ты хочешь от меня?
Это был приказ – она почувствовала это. И с ужасом осознала, что не может сопротивляться.
– Я хочу узнать, как мне помочь Илли защититься от тебя, – проговорила она против своей воли. – Я хочу узнать, что случилось тогда, триста лет назад, что повлекло за собой столько жертв и разрушенных судеб; и я хочу узнать тебя, потому что в какой-то миг я увидела в тебе нечто живое, и вопреки всему, я все же надеюсь, что ты сможешь напомнить мне своего брата… ох, – Диадра ошеломленно качнула головой. – Что за ерунда?..
Терлизан, не выдержав, усмехнулся.
– Вот видишь, как плохо ты знаешь себя, Диадра.
Он вдруг подошел к ней и опустился на ступени совсем рядом. Диадра взглянула на него с непониманием и внезапным испугом.
– Иллиандре ты не поможешь, – сказал он спокойно. – Даже если бы могла, ты не станешь мешать мне, – он улыбнулся. – Это приказ.
Она и так чувствовала это. О Боги, зачем, зачем она позвала его?.. Неужели она думала, что сумеет перехитрить его?… Или же то, что она сказала, было правдой, и она в самом деле могла надеяться, что в сердце хладнокровного убийцы было еще живо что-то человеческое?..
– К тому же, – тем временем продолжил Терлизан, – ты, наверное, знаешь, что у Иллиандры есть нерушимая защита, которая и без тебя не позволяет мне поглотить ее.
Он говорил это таким обыденным тоном, словно речь шла о погоде или планах на вечер, а не о жизни ее сестры. Диадру невольно пробрала дрожь. Тем не менее, она кивнула.
– Плоидис.
– Именно.
– Но почему ты не… – она начала и в ужасе осеклась, в какой-то миг подумав, что подала Терлизану страшную идею, но он лишь рассмеялся над ее наивностью.
– Если бы я мог просто убить его, я бы уже давно сделал это, ты не находишь?
– Почему же ты не можешь?
– Потому что сила, которая таится в Иллиандре, связана с ними обоими. Плоидис хранит ее, и убей я его, потеряю то, что мне нужно.
– Плоидис хранит часть силы? – непонимающе спросила Диадра.
– Нет. Он хранит Иллиандру, – и, заметив непонимание на ее лице, вздохнул с обреченностью. – Представь себе сосуд с водой, который стоит на столе. Я не могу просто убрать стол, не касаясь сосуда, и сохранить целой воду. Вместо этого я должен взять сосуд со стола и наполнить водой бокал. Проблема лишь в том, что сосуд и стол, похоже, выточены неразрывными из одного куска дерева.
– Значит, ты должен осторожно взять стол вместе с сосудом и постараться не расплескать воду помимо бокала, – усмехнулась Диадра, зачем-то воочию представляя себе странную картину.
– Или же взять нож и откромсать чертову чашу, – усмешка Терлизана была куда более угрожающей. – В чем ты, вероятно, можешь помочь мне, Диадра. Расскажи мне, как должен выглядеть нож.
Приказ.
Диадре захотелось вцепиться руками в лицо, надеясь, что так Терлизан не сможет понять ее бормотания, но преданное ему подсознание не позволяло ей сделать даже этого.
– Ты можешь серьезно поссорить их, если заставишь Плоидиса стать свидетелем измены.
«Ох…»
Но Терлизан лишь рассмеялся.
– Диадра, где ты была в последние полгода? Если ты не заметила, вся моя затея с Карресом была построена именно на этом. Ревности недостаточно. Нужно что-то большее.
– С Карресом результатом была не ревность, а, скорее, жажда мести, – слова срывались с губ против ее воли. – Плоидис знал, почему Илли пошла на это, и то, что произошло, никогда не было для него изменой. Но сегодня у меня было видение… Я видела, как Дариан целует Илли, и Плоидис застает их вместе. Поцелуй был весьма взаимным.
Терлизан поднял бровь.
– Дариан? Ее муж?.. Брось, Диадра. Что может толкнуть их на такое?
– Дариан влюблен в нее. Правда, я не думаю, что Илли ответит ему взаимностью, но существуют разные мотивы. Жалость, например. Или вынуждение.
Терлизан усмехнулся.
– Если даже я заставлю их сыграть эту сцену, то ревности Плоидиса придет конец в тот же миг, когда Илли скажет ему об истинных причинах поцелуя. Нет, Диадра, ты ведь сама сказала, этот способ не приносит результатов.
– Я не могу придумать другого.
«Слава Богам!..»
– Я был бы удивлен, если бы ты смогла опередить меня в этом, – улыбнулся Терлизан, и Диадра ответила ему кривой невеселой улыбкой.
– Зачем тебе вообще нужна Илли? – спросила она тихо.
– Мне нужна сила, которую только она может дать мне.
– Что за сила?
– Возможность свободно переходить границу между Светом и Тенью.
– Что?.. – Диадра непонимающе уставилась на него. – Но ты же олл. Ты и так можешь жить в Свете и Тени одновременно.
Брови Терлизана взметнулись в усмешке.
– А мой братишка не скупился на тайны, не так ли? Что ж, если ты знаешь это, то, вероятно, имеешь представление и о том, почему мы не живем в своем истинном обличье, и почему в человеческом, умирая, неизбежно остаемся в Тени. И я говорю об этом, Диадра, о возможности перейти границу, оставаясь живым человеком, о возможности сознавать себя в Тени и опуститься в такие глубины, откуда бессознательной душе уже никогда не вернуться.
Диадра ошеломленно смотрела на него.
– Но ведь твоя душа умрет, рассеется по Ауре там, в глубинах.
Терлизан усмехнулся.
– Кто сказал тебе такую глупость?
– Один знакомый марсонт… но постой, это… это неправда?.. – голос ее дрогнул.
– Разумеется, нет. Если я захочу рассеять себя по Ауре, я сделаю это. Если же я хочу лишь уйти навеки, чтобы мою душу не тревожили бесконечным зовом, и в недвижимом безвременье ждать своей реинкарнации, я опущусь в глубины, откуда уже ни одно существо на свете не сможет вернуть меня… – голос его был наполнен печалью и горечью, и Диадра, смятенно сознавая смысл его слов, загоралась внезапно расцветающей верой, чувствуя, как вновь наливается жизнью и вспыхивает в сердце обессилевшая любовь – и лишь спустя несколько мгновений она внезапно осознала и тот смысл, который был для него во всем этом.
Сердце ее дрогнуло.
– Ты… хочешь вернуть Даенжи?..
Он резко посмотрел на нее.
– А ты хочешь вернуть Берзадилара?..
– О Боги… – выдохнула она едва слышно.
Это было возможно… это было возможно, и он был все еще жив, там, в глубинах Тени…
– Но почему Илли?.. Почему Слеза Тени?.. Ведь это были камни, слезы Даенжи… Почему теперь ты думаешь, будто Слезы Тени – это люди?..
Терлизан повел плечами.
– Неважно, как называть их, Диадра. Иллиандра – одна из тех, кто способен даровать мне силу. Я окрестил их Слезами Тени, потому что взамен способностей, которые я получал от них, одна слеза Даенжи бесследно исчезала с моей груди.
– И сколько всего их было, до Илли? – тихо спросила Диадра.
– Трое. Четверо, если считать тебя, однако ты каким-то неведомым образом потеряла свою особенность как раз в тот день, когда Даенжи покинула меня, уйдя в глубины. Так что, – Терлизан усмехнулся, – можешь считать, что тебе невероятно повезло, Диадра. Из всех себе подобных ты единственная, кто сумел избежать моего преследования.
Холод окутал сердце Диадры.
– Ты поглощаешь людей так же, как этих призраков?..
– Нет, я делаю это, будучи одним из них.
– Ох. Но ведь они создания Тени. Я думала, вы можете принимать форму только живых существ, тех, что обитают в Свете.
– Я не принимаю их обличье, – чуть улыбнулся Терлизан. – После того, как я поглотил сотни этих тварей, их сущность просто стала частью меня.
– Я не совсем понимаю.
Он вдруг поднялся со ступеней, в один миг обращаясь черным маревом.
– Так понятнее?..
Диадра резко вскрикнула, отшатываясь и отползая назад по ступеням, но в следующий миг черные крылья сложились, превращаясь в белоснежные рукава его рубашки, изумрудные глаза потухли, оставляя после себя насмешливый золотистый взгляд.
– Вижу, я впечатлил тебя.
– О Боги… – она все еще не в силах была унять охватившую ее дрожь.
До этого момента, несмотря на все, что обрушилось на нее за этот долгий день, Диадра все еще не могла связать их всех воедино – этого заносчивого наглеца с надменными золотистыми глазами, сломленного юношу, стремившегося вернуть жизнь возлюбленной, и жуткого черного призрака, убившего ее… теперь же она внезапно видела в нем всех троих – одновременно.
– Но как же ты можешь, Терлизан?.. – прошептала она, вглядываясь в его глаза. – Ты ведь стремился спасать человеческие жизни, веками истребляя этих существ, и в то же время ты сам своими руками убивал невинных… Как ты можешь делать это ради спасения лишь одной, пусть и дорогой тебе жизни?..
На мгновение ей показалось, что усмешка окаменела на его губах, однако глаза его тотчас наполнились лишь еще большим цинизмом.
– Кто сказал тебе, что я стремился спасать жизни, Диадра?.. Все, чего я когда-либо хотел, истребляя этих демонов, это отомстить за смерть Даенжи, – он резко обернулся, скрывая от нее свое лицо. – Довольно откровений на сегодня. Если ты не помнишь, ты отвлекла меня от гораздо более приятного занятия, чем занудные беседы.
И с этим он растворился в воздухе так быстро, что Диадра не успела больше сказать ему ни слова. Она несколько мгновений смотрела на опустевшую лестницу, потом печально улыбнулась и прошептала:
– Но ты ведь тоже задавал себе этот вопрос…
Иллиандра, устроившись на просохшем наконец диване гостиной, читала книгу. Диадра, несмотря на все ее уговоры, отказалась присоединиться к ним за ужином, Дариан отчего-то был молчалив и мрачен, и теперь Иллиандра с тоской считала минуты, мечтая о том, как завтра утром проберется тайным ходом в королевские кабинеты и, заперев двери, наконец бросится в объятия Плоидиса. Сегодня же он и Алиетт допоздна принимали у себя шамбренского посла с супругой, и даже во дворце этот неизбежно одинокий вечер не сулил бы Иллиандре ничего, кроме бесконечно тянущегося ожидания в пустынных королевских покоях.
Дверь отворилась, и в гостиную вошел Дариан, однако, увидев Иллиандру, остановился.
– Ох, прости, Илли, я не знал, что ты здесь.
– Ты едва ли помешаешь, Дариан, – улыбнулась Иллиандра, закрывая книгу. – Признаться, я и так подумывала бросить этот скучный роман.
Он неуверенно взглянул на нее.
– В самом деле?
– Конечно, – она встала и бросила на Дариана веселый взгляд. – Быть может, присоединишься ко мне? Я бы не отказалась от позднего десерта.
– Разумеется, – он улыбнулся, но улыбка получилась натянутой.
Иллиандра остановилась и внимательно взглянула на него:
– Что-то случилось, Дариан?..
– Нет, – он качнул головой, отводя глаза, и Иллиандра подошла ближе, касаясь его плеча.
– Ты уверен?
Он повел плечом, отстраняя ее руку, и Иллиандра, втянув носом воздух, вдруг удивленно подняла брови:
– Дариан… ты пил?..
– Немного, – он сжал губы и взглянул на девушку. – Илли, можно поговорить с тобой?
– Конечно, – она взволнованно нахмурилась и жестом позвала его на диван.
Они присели рядом, и Иллиандра внимательно вглядывалась в лицо Дариана, ожидая, что он заговорит. Но он молчал, устремив взгляд в пол, и Иллиандра вновь коснулась его плеча, заглядывая в глаза:
– Что с тобой?..
Он снова отстранился, и Иллиандра смущенно сцепила пальцы на коленях. Почему он так странно вел себя?.. Дариан вздохнул и вдруг произнес:
– Как думаешь, Илли, может ли быть, что Алиетт испытывает что-то к Плоидису?..
На лице Иллиандры отразилось удивление, смешавшееся с облегчением. Вот в чем дело…
– С чего ты взял, Дариан?..
– Я лишь спрашиваю тебя как женщину. Ты наблюдательна, и я думаю, ты бы заметила, если…
– Я не думаю, что Алиетт испытывает к Плоидису нечто большее, чем дружескую привязанность, – мягко ответила Иллиандра. – Она любит тебя, Дариан.
– Я знаю. Но это не помешает ей любить и его.
Иллиандра вздохнула и улыбнулась.
– Подумай, Дариан, ведь мы с тобой в такой же ситуации. И мы проводим намного больше времени вместе. Тем не менее, ты прекрасно сознаешь, кому принадлежит твое сердце. Алиетт не сомневается в тебе. Не сомневайся и ты в ней.
Дариан не отвечал, по-прежнему глядя в пол. Иллиандра хотела было продолжить, полагая, что не убедила его, как вдруг он тихо произнес, не поднимая глаз:
– Проблема в том, что я не знаю, кому принадлежит мое сердце.
– Что?.. – Иллиандра сощурилась от неожиданности, и мгновение понадобилось ей, чтобы осознать, что именно он имел в виду. В следующий миг она пораженно выдохнула: – Ох, Дариан…
Он резко поднял на нее глаза, и в его взгляде читалось смятение.
– Илли, прошу, прости, что я говорю тебе это… но я не знаю, что мне делать… я так запутался… – он вновь отвел глаза, не в силах встретить ее опечаленный взгляд.
– Но как же Алиетт, Дариан?.. – тихо спросила Иллиандра.
– Я люблю ее. Я не хочу причинить ей боль, – он вновь поднял глаза и с мольбой взглянул на Иллиандру. – Но я не знаю, что мне делать с этим… этим чувством к тебе… а ты рядом, такая красивая, такая ласковая, такая…
– Прекрати, Дариан, – с ужасом оборвала его Иллиандра и, сдержав себя, мягче добавила: – Я не представляю себе, как ты вообще можешь замечать рядом кого-то, кроме нее. Ведь Алиетт потрясающая девушка, она умна, она поразительно красива…
– Как и ты, – тихо ответил он. – Поверь мне, Илли, ты можешь с легкостью свести с ума любого мужчину. В тебе есть что-то, что влечет неудержимо… твоя внутренняя сила… и твоя любовь. Ох, Илли, я вижу ее в тебе каждое мгновение… все, что ты делаешь, пронизано этой любовью к нему, каждая твоя мысль, каждое стремление… ты живешь им, дышишь им, ты готова пойти на любой риск ради него… и хоть я знаю это, я все же смею надеяться, что мог бы испытать на себе такую твою любовь…
– Но Алиетт любит тебя, Дариан, – тихо сказала Иллиандра. – Она любит тебя не меньше, и я уверена, она так же готова на все ради тебя.
– Ей не нужно ничего делать ради меня, – с какой-то досадой произнес Дариан. – А когда было нужно, она отказалась, поставив свой долг на первое место.
– Едва ли она могла поступить иначе, Дариан.
– Ты бы поступила иначе.
– Я не принцесса, – криво усмехнулась Иллиандра. – На мне не лежит ответственность за судьбу целого королевства.
– Неужели? – усмехнулся Дариан. – И это говорит мне девушка, носящая имя Архитогора?..
– Архитогор служит королю, Дариан. И только ему, – она вздохнула. – Бессмысленно сравнивать совершенно разные вещи. И если твои чувства ко мне основаны лишь на заблуждении, будто я умею любить лучше, чем Алиетт, то я с удовольствием развенчаю твои мифы.
– Но это не миф, Илли…
– Это заблуждение, – настойчиво повторила Иллиандра. – И в конечном счете, Дариан, если ты хочешь сравнить со мной кого-то, то лучше выбери себя, а не ее.
– Что? – Дариан непонимающе взглянул на Иллиандру, и она улыбнулась.
– Ты сравниваешь мою любовь к королю с любовью к тебе королевы… заметь, что продолжая встречаться с тобой здесь, в Лиодасе, Алиетт уже рискует многим. Но если уж говорить о жертвенности, то было бы правильнее спросить, на что ты готов ради ее безопасности и счастья.
