Текст книги "Частица тьмы"
Автор книги: Тери Терри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
5
ЛАРА
В полудреме одной рукой обнимаю своего кота.
Мой кот. Промелькнувшая мысль отзывается в памяти звоночком смутного воспоминания. Но вдруг он поднимает голову. Садится, потягивается и спрыгивает на пол. Выходит из спальни.
– Пожалуйста, не уходи, – говорю я и иду за ним. Но он просто вышел в переднюю и сидит на полу у приоткрытой двери.
Может, голодный?
На тарелке лежат остатки сыра, и я разламываю его на кусочки и один протягиваю ему. Он нюхает его и осторожно берет своим шершавым, влажным языком.
Еще? Протягиваю другой кусочек, потом еще один.
– Тебе нужно дать имя. Как бы ты хотел зваться? – спрашиваю я, но тут он идет к двери, лапой приоткрывает ее чуть шире, и у меня падает сердце. Неужели все-таки уходит?
Я встаю и подхожу к двери, чтобы попрощаться, если это так, но через дверь вижу кое-что еще, кое-что неожиданное. Там девушка, постарше меня. Кажется знакомой, но я не понимаю, почему, и ощущаю неясное беспокойство. Одета так же, как и все члены общины, на шее поблескивает золотая подвеска, но я не узнаю ее. Им запрещено разговаривать со мной, но я знаю, как все они выглядят. Кто же она и почему стоит здесь?
Девушка улыбается, наклоняется и гладит моего кота.
– Его зовут Чемберлен, – говорит она, и я потрясена: она разговаривает со мной? Нужно войти в дом и закрыть дверь, но я не хочу потерять Чемберлена.
Я с трудом обретаю голос.
– Это твой кот? – с грустью спрашиваю я. Наверняка она заберет его.
– Нет, – отвечает моя странная гостья. – Он свой собственный. Он приходит и уходит, когда пожелает. Должно быть, ты нравишься ему, если он пришел сюда.
И я улыбаюсь Чемберлену и ей. Она улыбается в ответ.
– Я Шэй, – говорит она.
– А я Лара.
– Приятно познакомиться. – Она протягивает мне руку, и после некоторых колебаний я протягиваю свою. Девушка пожимает ее своей теплой и твердой ладонью. И отпускает с некоторой неохотой.
– Я беспокоилась о Чемберлене, поэтому пошла его искать. Ничего, если я ненадолго зайду?
Я бросаю нервный взгляд на дверь. А если Септа вернется? Она не рассердится?
Словно услышав мои мысли, хотя я не почувствовала никакого внутреннего контакта, как чувствую с Септой, она качает головой.
– Все будет хорошо, обещаю.
И я почему-то верю ей.
– Ладно. Входи.
Я включаю маленькую лампу, и она входит. Это так… непривычно. Никогда раньше у меня не было гостей, а сегодня целых двое: Чемберлен и Шэй. Мы вместе садимся на диван, Чемберлен у наших ног. Он переводит взгляд с одной из нас на другую, словно что-то взвешивает, потом запрыгивает и укладывается наполовину на Шэй, наполовину на мне.
– Ну, спасибо тебе большое, – усмехается Шэй, – что мурлыкающая половина досталась Ларе.
Я смеюсь и почесываю его за ушами, а он вознаграждает меня громким мурлыканьем, как она и сказала, но больше не выглядит сонным. Через минуту кот встает и начинает обследовать комнату, заглядывая в темные углы и за стулья.
– Может, хочет поиграть, – говорит Шэй.
– С чем?
– Есть что-нибудь, за чем он может погоняться, к примеру, клубок ниток?
– Думаю, на кухне есть веревка.
– Отлично.
Я отыскиваю веревку, отрезаю кусок ножом. Покачиваю одним концом перед носом Чемберлена, он смотрит на нее, но не двигается с места.
– Давай, я попробую? – говорит Шэй. Я отдаю ей веревку, она заходит за стул, конец веревки тащится следом и исчезает. Кот припадает к полу, замирает и неожиданно прыгает за ней.
Шэй бежит вокруг стула, Чемберлен гонится за веревкой, и я улыбаюсь.
– Твоя очередь, – говорит она и отдает мне веревку. Я делаю точно так же, только захожу за диван, и это срабатывает! Потом я бегаю по всей комнате, вокруг стола и стульев, и кот носится за мной. С разбегу запрыгивает на стол и, не успев затормозить, падает с него, и при этом выглядит так уморительно, что я не могу удержаться от смеха.
– Что здесь происходит?
Я резко оборачиваюсь и вижу Септу и Ксандера, стоящих в дверях.
6
ШЭЙ
Я стою между Ларой-Келли и двумя взрослыми. Она пугается на долю секунды, но потом ее с ног до головы омывает спокойствие – это делает с ней Септа, и меня страшно злит, что она навязывает Келли те эмоции, которые сама считает нужными, но я старательно скрываю свои чувства.
– Мы играли, – говорю я. – С котом.
– Да, – подтверждает Лара. – С Чемберленом, – добавляет она, словно гордится тем, что знает, как его зовут.
– Иди в свою комнату, Лара, и оставайся там, – велит Септа, но она не просто говорит, а заставляет Лару переступать ногами, шаг за шагом, пока та не оказывается в своей комнате и не закрывает дверь.
– Тебе было сказано не приходить сюда, – говорит она мне.
– Я искала Чемберлена.
– И совершенно случайно нашла его здесь.
– Да.
– Верится с трудом.
Я ничего не отвечаю, просто стою, сложив руки на груди.
Ксандер вскидывает руку.
– Мир. Мне все равно, как Шэй попала сюда, пришла она за котом или после кота. Я вижу только, что моя младшая дочь выглядит намного счастливее с этим глупым котом и своей непослушной сестрой, чем за все последние несколько месяцев, и что бы тут ни произошло, это явно пошло ей на пользу.
Септа потрясена до глубины души. Это отражается в ее ауре.
Чемберлен тоже выглядит оскорбленным.
– Уверена, этот глупый кот поумнее многих психиатров, – говорю я, и Септа вспыхивает от злости. – Он, наверное, не играл так с тех пор, как был котенком, но понял, как заставить Ке… простите, Лару, улыбаться. И сделал это.
– И ты тоже, – говорит одобрительно Ксандер. – Здесь есть еще одна спальня, не так ли? – обращается он к Септе.
– Да, но… – начинает было Септа.
– Приготовь ее для Шэй. Они могут жить здесь вместе.
Очередные безмолвные возражения. Ксандер качает головой.
– Сделай, как я сказал, – холодно говорит он вслух мгновением позже.
«Ну, что, съела, Септа? Мне даже не пришлось подмазываться к тебе», – говорю я мысленно, но ее зрачки сужаются до щелочек. Наверно, не закрылась как следует.
– На сегодня и диван вполне подойдет, – говорю я вслух.
Септа берет себя в руки.
– Поговорим завтра. Мы должны установить рамки, за которые тебе нельзя выходить. Может, сегодня ей и лучше, но ты легко можешь спровоцировать вчерашний рецидив, если не будешь осторожна.
В этом Ксандер согласен с Септой, поэтому я киваю и говорю, что завтра мы это обсудим.
Они наконец уходят.
– Лара? – зову я от двери.
– Да?
– Хочешь сейчас спать или выйдешь и поговоришь со мной или с Чемберленом?
– Я не могу выйти из комнаты, – отвечает она после короткого молчания. – Так сказала Септа.
Я закатываю глаза.
– А я могу войти?
– Да! – тут же откликается она.
Я открываю дверь.
Она в кровати. Глаза сияют.
– Вы с Чемберленом будете теперь жить со мной? Правда?
– Ты ведь слышала. Да, правда. – Поняв намек, кот запрыгивает на кровать и сворачивается клубочком рядом с ней. – Здесь с тобой никто никогда не жил?
– Нет. То есть Септа постоянно навещает меня, особенно в последнее время. А до этого у меня был маленький домик рядом с ней.
– И ты жила одна?
– Да, – отвечает она и начинает гладить Чемберлена, потом замирает и смотрит на меня округлившимися глазами.
– А Септа не заставит тебя уйти…
– Нет. Ксандер сказал, что я могу остаться.
– Но он не всегда здесь. – Она встревожена.
– Зато буду я всегда. И Чемберлен тоже. Мы никуда не уйдем.
– Правда?
– Правда. – Повинуясь порыву, я обнимаю ее, как сделала бы, если бы это была Беатрис – девочка гораздо младше, которую я знаю немного лучше, – но почему-то кажется, что сейчас это именно то, что нужно. Она поначалу немного скована, словно не понимает, зачем это, но потом обмякает, и когда я начинаю отстраняться, удерживает меня на секунду, прежде чем отпустить.
– Может, пора спать? – спрашиваю я. – Уже поздно.
Она послушно ложится, закрывает глаза.
«Оставайся с ней, Чемберлен», – мысленно прошу я, хотя могла бы и не просить. Ему здесь нравится.
– А нельзя оставить дверь открытой? – спрашивает Лара, когда я выхожу. – Ненавижу закрытые двери.
– Конечно.
Я оставляю дверь приоткрытой и поворачиваю лампу так, чтобы свет от нее как можно меньше падал в ее комнату. Потом сажусь на диван – похоже, скоро уснуть мне сегодня не удастся.
До этой минуты мне приходилось старательно скрывать свои чувства – вначале от Септы и Ксандера, а потом и от самой Келли, – но моему негодованию просто нет предела.
Я рада, что поиски Чемберлена привели меня сегодня к Келли, что я не послушалась их указаний держаться в стороне. Рада, что Ксандер смог увидеть ситуацию такой, какая она есть, по крайней мере, была на тот момент, и что мое присутствие здесь, рядом с Келли – правильный выбор.
Я нисколько не сомневаюсь, что Ксандер любит свою дочь, но о чем он думал, оставляя ее на попечение Септы? И мне все равно, какие там кошмары видела Келли или какие у нее еще проблемы. Жить как полузомби, не имея дозволения на свои собственные чувства или решения, – в этом не может быть ничего хорошего. Она ведет себя как маленькая девочка, младше, чем Беатрис, хотя ей, должно быть, уже тринадцать.
И ее заставили жить здесь, в этом доме, совсем одну? Просто поверить не могу. Уму непостижимо.
Плевать мне, что Септа постоянно контролирует ее на расстоянии. Это все равно неправильно.
Бедная Келли. Когда я пришла сюда, все это было в ее ауре: бесконечное одиночество. Девочка без семьи, заботящейся о ней, без друзей своего возраста. Девочка, которая не знает, что такое объятия.
Я обещаю себе: все изменится куда больше, чем они думают.
Но продвигаться нужно медленно и осторожно. Интуиция интуицией, но я не знаю наверняка, через что она прошла и что с ней не так. И если я нарушу установленный Ксандером и Септой порядок, они могут запросто увезти ее куда-нибудь и спрятать. Этого допустить нельзя. Она моя сестра… то есть, сводная сестра. Этой ночью я уже почти забыла, что она Каю тоже сводная сестра. У них разные отцы и одна мать.
Келли может быть тем звеном, которое свяжет нас с Каем и поможет вернуть его ко мне, но в данный момент это не самое главное. Она моя сестра, и я должна помочь ей.
А еще я тоже одинока.
7
ЛАРА
На следующее утро просыпаюсь с приятным волнением, ощущением чего-то важного и, еще не до конца отойдя от сна, лежу и гадаю, что бы это могло быть.
Во-первых, удаленный мысленный контакт Септы, с ощущением которого я просыпаюсь каждое утро, исчез. Это настолько непривычно и удивительно, что, когда доходит до меня, я широко открываю глаза.
Потом что-то шевелится рядом – Чемберлен. Неужели он оставался со мной всю ночь?
И, наконец, слышу какое-то движение за дверью, которая не закрыта, а приоткрыта, как я и просила.
Я улыбаюсь и встаю с кровати. Но когда выхожу из комнаты, то вижу не Шэй, а Ксандера.
– Доброе утро, Лара.
– Привет. – Я пытаюсь незаметно оглядеть комнату. Шэй нигде нет, но ведь она сказала, что будет тут.
– Шэй скоро вернется, если ты ее ищешь; нужно было кое-что сделать. И я подумал, что мы могли бы поговорить.
– Ладно. – И все же я нервничаю, боюсь, что Шэй не вернется. Но потом до меня доходит – ее кот ведь здесь. Я немного расслабляюсь и, когда Ксандер жестом приглашает меня сесть, устраиваюсь рядом с ним.
– О чем ты хочешь поговорить? – спрашиваю я.
– Хочешь, чтобы Шэй жила с тобой?
Воспринимаю этот вопрос с недоверием. Септа имеет обыкновение спрашивать, хочу ли я чего-нибудь, прежде чем сказать, что нет, этого нельзя. Я пожимаю плечами.
– Думаю, да.
– Почему?
Я в замешательстве хмурюсь.
– Не знаю. Она мне нравится. Ей ведь можно остаться, да? И Чемберлену?
– Да, столько, сколько захочешь.
– Но ты не всегда бываешь здесь.
– Нет. Есть и другие общины, которые я должен иногда навещать, и работа, которую нужно делать.
– А когда тебя здесь нет, командует Септа.
– Ясно. И ты считаешь, что она сделает по-своему?
Молчу. Знаю, что так и будет.
– Я обо всем позабочусь. Не волнуйся.
– Ладно.
Мы вместе завтракаем, а потом он говорит, что должен идти. И когда он выходит и удаляется от дома, контроль Септы над моим разумом мало-помалу возвращается.
8
ШЭЙ
День серый, облачный; дождя пока нет, но низко нависшие тяжелые тучи говорят, что будет. Дом Септы освещен тонкими свечами, которые отбрасывают мерцающие тени на стены и притягивают мой взгляд.
– Я всегда предпочитала более мягкий свет, но могу включить лампы, если хочешь.
– Мне все равно, – отвечаю я, но это не совсем правда. С тех пор, как я чуть не сгорела заживо на базе ВВС, мне неуютно рядом с любым открытым огнем.
– Проходи, садись, – говорит она, увлекая меня к стулу перед столом. – Нам надо поговорить о Келли. Она все еще моя пациентка, и я по-прежнему лечу ее. Тебе необходимо помнить об этом и быть с ней крайней осторожной. Она хрупкая. – Аура Септы излучает спокойствие, сочувствие, заботу.
– Если бы ты объяснила, что с ней, от чего ее лечишь, возможно, я могла бы помочь.
– Она твоя сестра, и я ценю твою заботу. Но, вероятно, это вне твоей компетенции.
– Может, все-таки попробуешь объяснить?
Долгая пауза, вздернутая бровь, вздох.
– Тебе известно что-нибудь о раздвоении личности?
– Слышала об этом.
– Существует несколько видов. Келли страдала от этого недуга в мягкой форме много лет, но с вхождением в подростковый возраст положение усугубилось. Ничего необычного здесь нет. Проще говоря, она начинает ассоциировать себя с другими личностями – Лара одна из них и та, которую мы поощряем для ее же блага. Келли, по сути, есть ее истинное «я», и этого она боится больше всего. Время от времени проявляют себя и другие личности.
– Но почему она боится себя? Я не понимаю.
– До тех пор, пока она не наберется смелости посмотреть в лицо этому факту и не расскажет нам, мы не узнаем.
– Но в таком случае, разве не следует нам поощрять ее быть той, кем она на самом деле является, чтобы она встретила свои страхи лицом к лицу и справилась с ними?
– Это не так просто. Ужас настолько ослепляет ее, что она не способна ни думать, ни размышлять. Ей нужно время.
– Если она требует такой заботы, то почему живет одна?
– Она по сути никогда не бывает одна, ни днем, ни ночью. Она постоянно под наблюдением. Например, Ксандер был с ней, когда она проснулась этим утром, как ты знаешь; сейчас он ушел, чтобы заняться другими своими делами, но я поддерживаю контакт с ней даже в эти минуты, когда мы разговариваем. Это важно, Шэй. И жизненно необходимо для ее безопасности и доброго здоровья. Ксандер согласен со мной в этом.
– Наверняка для нее было бы лучше, если бы кто-то постоянно был с ней рядом.
– И этот кто-то – ты? – Она улыбается. – Даже тебе нужно спать. Без постоянного мысленного контроля тебе пришлось бы следить за ней всю ночь – будить ее от ночных кошмаров, которые случаются регулярно. Чем дольше она остается в своем кошмаре, тем тяжелее ей оправиться от него.
– Есть еще что-то, что мне необходимо знать?
– Ты уже знаешь, что ее нельзя называть настоящим именем – Келли. Также избегай любых упоминаний о прошлом, до того, как она попала сюда. Что еще? Она боится замкнутых пространств. Открытого огня. К тому же сильные эмоции могут вызвать приступы вроде того, что ты видела вчера ночью. Вот почему таких эмоций лучше избегать.
– Поэтому ты приглушаешь ее чувства изнутри?
Она вскидывает бровь, в ее ауре оттенок удивления.
– Я чувствовала твое присутствие в ее сознании и знала, что ты делаешь.
– Мое присутствие жизненно необходимо для ее лечения. Не нарушай эту связь между нами, иначе последствия могут быть серьезными.
Ясное, недвусмысленное предупреждение.
Ветер усиливается. Я иду назад через общину, и в моей груди, как и в надвигающейся черной туче, бушуют ярость, тревога и беспокойство.
Контроль и круглосуточное наблюдение – совсем не то, что нужно Келли, то есть Ларе, и мне надо начинать думать о ней именно как о Ларе, иначе я точно запутаюсь. Разве ей не нужен кто-то, с кем можно поговорить, кто-то, кто не указывает ей, что чувствовать и когда? Кто-то, кто не станет оберегать ее, опекать и ограждать?
И кое-что еще во всем этом не дает мне покоя. Рассуждения Септы о разных личностях заставляют вспомнить о другой девочке с той же проблемой – Дженне, которая считала себя Келли. Почему у обеих этих девочек настолько похожие состояния?
Я уже почти готова повернуть назад и спросить у Септы про Дженну – Ксандер упоминал, что она тоже была ее пациенткой, – но это означало бы, что придется… да, опять общаться с Септой. А для одного дня с меня уже более чем достаточно.
Первые тяжелые капли дождя падают, когда я возвращаюсь в дом, но мне требуется какой-то толчок, какое-нибудь физическое усилие, что угодно.
Лара на диване, Чемберлен спит с ней рядом. Она сидит, сложив руки на коленях, и смотрит в пол.
– Привет, Лара.
Девочка вскидывает и опять опускает глаза.
– Привет.
– Все хорошо?
– Отлично.
– Хочешь что-нибудь поделать?
– Не знаю. Что, например?
– И я не знаю. Может, прогуляться?
Она бросает взгляд в окно.
– Но там же начинается дождь.
– Да! И ветер воет, но не очень холодно. Я иду. Ты со мной?
Когда я произношу «я иду», она смотрит на меня, и в глазах у нее страх. Девочка отвечает «да», но ее аура кричит «не бросай меня». Поэтому она была так сдержанна, когда я пришла? Не была уверена, что я вернусь.
Мы одеваемся потеплее и выходим. Ветер треплет волосы, холодные капли падают все чаще.
– Куда пойдем? – спрашиваю я.
– Не знаю.
– У тебя есть любимое место, которое ты хочешь мне показать?
– Край!
– Край чего?
– Света. Идем.
– Кто быстрее? – предлагаю я, она колеблется, но потом вдруг срывается с места. Я нагоняю ее, и она бежит под дождем, смеется, прыгает по лужам и, с одной стороны, я удивляюсь, сколько же в ней от маленькой девочки, а с другой, какое удовольствие сама получаю от всего этого. Может, будучи единственным ребенком, я что-то упустила. И воспоминания о том, как мы с мамой жили вдвоем, возвращают тоску и боль, которые никогда не уходят, все время где-то рядом.
Лара останавливается возле дерева, прислоняется к нему, и я догоняю ее и становлюсь рядом.
– Что случилось? – спрашивает она.
– Просто думала о своей маме. Она умерла во время эпидемии.
– Ох, мне очень жаль это слышать.
– А где твоя мама? – Слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать, стоило ли спрашивать об этом. Вероятно, это относится к запретным темам, по мнению Септы.
Но девочка не выглядит расстроенной, она просто озадаченно хмурится, потом пожимает плечами.
– Не знаю. Ее никогда не было рядом, поэтому мне все равно.
И снова припускает вперед.
Теперь и я озадачена. Это не похоже на ту маму, о которой рассказывал Кай. Или это часть другой личности?
Лара останавливается на вершине холма, драматически вытянув перед собой руки. Ниже того места, где мы стоим, вьющаяся змейкой тропинка ведет к узкой проезжей дороге.
Что это? Какое-то движение там, внизу? Я прищуриваюсь и различаю вдалеке группу людей, направляющихся сюда. Их довольно много, и меня наполняют дурные предчувствия. Кто они такие? Я быстро устанавливаю мысленную связь с Ксандером и Септой, чтобы рассказать им, что вижу.
– Вот он, – говорит Лара.
– Кто?
– Край света.
Я озадаченно хмурюсь, потом осторожно проникаю в Ларино сознание: что она видит?
И перед ее глазами, за той точкой, где она стоит, пустота, словно кто-то все стер. Почему?
Могу ли я убедить ее, что то, что она видит, нереально, сделать шаг вперед?
Но мой взгляд снова устремляется к людям, приближающимся к нам снизу. Нам надо уходить отсюда.
В другой раз.
9
ЛАРА
Я завернута в одеяло, на голову намотано полотенце, в руках кружка с горячим сладким чаем, на коленях очень тяжелый кот.
Дверь открывается.
– Привет, Лара. – Это Септа. Я бросаю быстрый взгляд в дальнюю часть дома – Шэй принимает душ.
– Привет, – говорю я.
Она заходит в комнату, подходит ко мне, улыбается, и я рада видеть ее улыбку, чувствовать ее тепло, и это приятное ощущение растекается по мне.
– Я скучала по тебе сегодня, – говорит она. – Чем вы занимались?
– Ходили гулять. В дождь!
– Вот как! Надеюсь, ты не простудилась. Шэй еще в душе?
Слышен звук открывающейся и закрывающейся позади нас двери.
– Была.
– Она опоздает. Но неважно. Они подождут.
Шэй быстро выходит, так быстро, как будто узнала, что Септа здесь, и поспешила присоединиться к нам. Волосы у нее влажные, туника и леггинсы натянуты кое-как, второпях.
Между ними происходит что-то, не знаю что. Я смотрю на Шэй.
– Почему бы не вслух? Извини, Септа. Если Лара не пойдет сегодня на единение, то и я не пойду.
На лице Септы неподдельное потрясение.
– Быть там – часть твоих обязанностей как члена этой общины. Это не то, что можно начать и бросить, когда пожелаешь.
– Я ведь могу участвовать, оставаясь здесь, верно? – говорит Шэй. – Если Беатрис делает это с расстояния в несколько километров, то с нескольких сотен метров я точно смогу.
– Ну, помимо этого нам надо еще обсудить подход… – Она смолкает, явно договаривая мысленно. Подход к чему?
– Что ж, – отвечает Шэй, – думаю, вы и без меня справитесь. А мы уже спланировали свой вечер, правда, Лара?
– Да. Будем рассказывать истории, – говорю я. – Я уже сочинила одну про Чемберлена.
– Полагаю, Ксандеру будет что сказать по этому поводу, – заявляет Септа. Они с Шэй вновь умолкают, уходят в себя, и я понимаю, что они делают, – нечто вроде селекторного совещания. С Ксандером. По лицу Септы проносятся тени эмоций: сначала гнев, потом счастье.
– Приятного вечера, девочки. – Она уносится, как на крыльях.
– Что это с ней?
– Скажем так, ее сегодня пригласили на свидание. И я очень стараюсь не думать об этом.
