Текст книги "Частица тьмы"

Автор книги: Тери Терри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

20
КАЙ

– Нет, нет, нет. Зачем ты здесь? – Говорю одно, а сам улыбаюсь, обнимаю маму, и она тоже обнимает меня. Вокруг нас хаос – снуют люди, грохочет техника, – но мы оба держимся за этот миг до конца.

– Я сделала так, чтобы меня включили в медицинский персонал, – говорит мама. – Надавила на кое-какие пружины, потянула за ниточки. Врачей с иммунитетом не хватает.

– Ты не знаешь, с чем мы можем там столкнуться.

– Ты тоже.

Да, но, возможно, я лучше представляю, на что способен Алекс, хотя держу это при себе.

Мы садимся в самолет, пристегиваемся. Нас теперь чуть больше сотни; все серьезные, притихшие. Все с татуировками иммунитета, и из разных родов войск, как и сказал Рохан. Это не стандартная военная операция; контингент настолько разношерстный, что даже я это вижу. Для этой миссии людей пришлось собирать, где только можно.

Взлетаем в сумерках. Собираемся приземлиться на удаленном аэродроме, предложенном Киркланд-Смитом. Там нас никто не услышит и не заметит.

А что потом?

Я очень надеюсь на это «потом».

21
ФРЕЙЯ

Ксандер мысленно зовет меня: «Келли пропала». Он встревожен.

«Что? Где она может быть?»

«Мне надо заняться кое-какими другими делами. Попробуй найти ее».

Он прерывает связь, уходит.

Куда могла подеваться Келли?

Я сканирую пространство, но не чувствую ее присутствия. Конечно, она не выжившая, поэтому, если не находится где-нибудь поблизости, то и чувствовать нечего. Искать таким способом не-выживших трудно, если только не знаешь их очень хорошо, а я ее не знаю.

Сосредоточиваюсь на Келли, использую ее, чтобы прогнать мысли о Шэй, те гадости, которые она говорила.

Ксандер сказал, что Келли не могла уйти из общины, что определенный участок ее мозга заблокирован, чтобы помешать ей сделать это, но в поселке столько мест, где она может быть.

Погода стремительно портится. Ну и прекрасно.

Я начинаю с одного края общины, прохожу ее вдоль и поперек, пытаюсь почувствовать Келли или увидеть, но ее нигде нет.

Я продолжаю искать, потому что боюсь остановиться. Боюсь сказать Ксандеру, что потерпела неудачу.

22
КЕЛЛИ

Признайся, Келли, пусть даже себе самой. Ты была настолько убеждена, что не сможешь покинуть общину, что ничего похожего на план у тебя и близко нет.

Тяжелые капли дождя бьют с такой силой, что жгут кожу. Чемберлен исчез, наверное, побежал домой в теплую постель, и его трудно винить. Я не могу решить, то ли спрятаться под деревом, то ли идти дальше.

К этому времени кто-нибудь уже, должно быть, заметил мое отсутствие. Стоит ли сойти с тропы на случай, если этой дорогой пойдут искать меня?

Или, может быть, никто и не заметил. Кроме Шэй там мало кому есть до меня дело.

В глубине себя самой нахожу комок решимости. Шэй так много сделала для меня, и я должна привести ей помощь. Должна.

Я продолжаю брести под дождем. Через несколько километров тропинка выходит на дорогу.

Гремит гром, сверкает молния. Не лучше ли держаться подальше от высоких деревьев на обочине? Я не знаю, где безопаснее – на дороге или под деревьями, и выбираю то, где легче идти: дорогу.

Небо освещает очередная вспышка молнии, за ней следует оглушительный раскат, и на этот раз я вижу что-то впереди, на дороге или возле нее. Какие-то тусклые огни, темные очертания в пелене дождя.

Друг или враг? Не знаю. Стою, не зная, что делать.

Впереди какое-то движение. Кто-то идет ко мне по дороге.

– Это Келли? – выкрикивает голос. Если этот кто-то знает, кто я, то он должен быть связан с общиной. Я уже собираюсь бежать, когда ощущаю легкий мысленный контакт.

«Все в порядке, Келли. Это Беатрис. Елена тоже здесь, и еще несколько друзей. Мы пришли помочь».

Я ощущаю подбадривание, но вполне естественное. Никто не копается у меня в мозгу.

Помощь – вот что нужно Шэй. Они были ее друзьями, когда пришли сюда, не так ли?

Я иду вперед под дождем. Когда подхожу ближе, вижу, что темные очертания – это грузовик и микроавтобус. Свет ярко вспыхивает во тьме: фонарик в чьей-то руке. Это не Беатрис, а какой-то мужчина, которого я никогда не встречала.

Он промок, как и я.

– Паршивая погодка, да? Я Джей-Джей. Пошли, спрячемся от дождя.

Я иду следом за ним к микроавтобусу, задняя дверца открывается. Внутри Елена, Беатрис и еще несколько человек, которых я не знаю… и Чемберлен.

Меня втаскивают внутрь, укутывают в одеяло. Чемберлен уже обсох и согрелся.

– Кот всегда находит место, где ему лучше, – говорит Беатрис и гладит его. – Он отыскал нас, и благодаря ему мы и нашли тебя.

– А почему вы здесь?

– Мы беспокоимся, – говорит Джей-Джей. – Шэй не отвечает, Фрейя разговаривает как-то странно. Ну, а о странности Ксандера все знают. Поэтому мы приехали разузнать.

– Келли, ты знаешь, что происходит? – спрашивает Беатрис.

– Да, кое-что, по крайней мере. Но в это нелегко поверить.

– Ну, вокруг много чего такого, во что трудно поверить, – говорит Джей-Джей, – так что давай, рассказывай.

И я рассказываю. Вначале возвращаюсь назад во времени и рассказываю им, что источником заражения и распространителем болезни была Дженна, которую сожгли заживо. Что Ксандеру нужен еще один источник заражения, что Шэй пропала, и что последний раз ее видели, когда она входила в исследовательский центр, дверь в который теперь заперта.

– Должно быть, она в тихой комнате, – высказывает предположение Беатрис, – поэтому не слышит нас и не отвечает.

– Итак, давайте подведем итог, – говорит второй мужчина, кажется, Патрик. – Ксандер хочет создать новый источник заражения из выжившего. Шэй заперта в тихой комнате. Должно быть, он планирует использовать ее. Свою собственную дочь? – Он качает головой.

– Я не понимаю, – вступает в разговор Елена. – Зачем ему это нужно?

– Он как Фрейя, – говорю я. – Считает, что выжившие лучше обычных людей.

– Хочет, чтобы все умерли, да? – догадывается Патрик. – И чтобы на земле остались одни выжившие.

– И те, у кого иммунитет. – добавляю я.

Джей-Джей качает головой.

– Не могу поверить, чтобы Фрейя была замешана во всем этом, – говорит он, но другие, похоже, не разделяют его сомнений.

– Есть и еще одна новость, – говорит Патрик. – Сюда направляется вооруженный отряд. Мы не уверены, кто они и чего хотят. Мы следим за ними на расстоянии. Но они, похоже, направляются туда же, куда и мы.

– Вы имеете в виду, в общину?

– Да.

23
ШЭЙ

Время остановилось. Прямо как тогда, когда меня держали в изоляции в больничной палате военного госпиталя. Нет никаких вех, чтобы отмечать его. Не могу сказать, нахожусь я здесь несколько часов или дней. Нечего есть, нечего пить, нет туалета. Правда, у выжившего свои преимущества. Я проникаю внутрь себя, рециркулирую телесные жидкости, отыскиваю неиспользованные жиры и мышцы и выделяю из них питательные вещества, чтобы поддерживать силы на случай, если они мне понадобятся.

До меня уже давно доносится какой-то шум: что-то передвигается, что-то гремит, возможно, стучат молотки, но все заглушается толстыми стенами. Стекло в двери теперь закрыто. Что-то строится вокруг этой комнаты, и я боюсь, что знаю ответ: тихая комната превращается в топку.

Наконец слышу щелчок микрофона.

– Шэй? – доносится до меня голос Ксандера.

Я сначала думаю не отвечать ему, но… нет. Хочу услышать это от него, своего отца. Пусть скажет сам. Словами.

– Почему меня заперли?

– Ты намеревалась предать меня. – В его голосе определенно сквозит печаль.

Я отвечаю словом из четырех букв и присовокупляю еще парочку для комплекта.

– Говорят, это признак ума – знать, когда и как выругаться. – Он веселится. – Ты такая умная, что, полагаю, и сама уже обо всем догадалась.

– Давай посмотрим. Замкнутое пространство, сильный огонь. Еще один источник заражения, чтобы очистить мир для выживших. Так?

– Да. Ты станешь сияющей путеводной звездой для своих людей.

– Ты ненормальный. Безумец. Я не считаю тебя своим, и мне плевать, что ты мой отец, это ничего не меняет. Ты больной на всю голову.

На этот раз он смеется вслух.

– Разве это безумие – хотеть спасти мир? Разве можно назвать безумным желание вылечить нашу планету от той заразы, что зовется человечеством? Остановить разрушения и загрязнения, которые предположительно разумные люди творят каждый день? Разве безумие – желать положить конец войнам, страданиям и голоду?

– Нет, но это зависит от того, каким путем ты хочешь к этому прийти.

– Путь только один. Мы очистим планету и сами выберем, кого спасти. Теперь, благодаря тебе и Ионе, мы знаем, как. Начнем с нескольких избранных в Мультиверсуме.

Так же, как было с Фрейей, мне незачем видеть его ауру, чтобы понять: он в это верит. Верит всем сердцем, что это единственный путь.

Кто может сказать, что в этом нет зерна правды, что человечество не уничтожит себя и не погубит планету? Даже без ментальных фокусов, которые не могут воздействовать на меня в этой комнате, сила его убеждения потрясает. В его изложении все выглядит таким обоснованным и логичным.

Но здравомыслием тут и не пахнет. Убить миллиарды ради спасения немногих? Чем он собирается это оправдать?

Несмотря на все мои теперешние страдания, я не хочу умирать. Каждый вдох, который я делаю, бесценен, и он – мой. Чем больше мы будем говорить, тем дольше я смогу прожить.

– Значит, именно это ты делал с самого начала на Шетлендах? Пытался создать больше таких, как ты, больше выживших?

– Конечно. Хотя я даже не представлял, насколько быстро распространится эпидемия с помощью Дженны. И скоро это повторится. Наконец-то мы направляем эволюцию, а не просто переживаем ее.

– Нет. Я остановлю свое сердце до пожара. Если я уже буду мертва, у тебя ничего не получится.

– Я тебе не верю, – возражает он. – Ты до самой последней секунды будешь бороться за жизнь. Но на случай, если попытаешься так сделать, избавь себя от хлопот: если ты не станешь тем, кем нам нужно, следующая попытка будет с Ионой. После этого – с Беатрис. Потом с Еленой.

Возможно, он и вправду понимает меня лучше, чем я думаю. И я тоже начинаю больше понимать его.

– Ты специально принес эпидемию в общину? Устроил так, чтобы зараженные люди пришли и распространили ее?

– Печальная необходимость: чтобы найти способ лечения, тебе нужны были больные.

– И сначала не вышло. Тогда ты привел еще людей с фермы и позаботился, чтобы они заразились. Так?

– Тебе требовались пациенты для поиска истины. И Иона тоже. Ты наконец показала нам путь. Но довольно твоих вопросов, Шэй. Теперь я хочу кое о чем тебя спросить.

– В самом деле? О чем же?

– Мне все еще интересно знать о связи, которую Келли, похоже, имеет с Дженной, о том, как она действует. Она рассказывала тебе еще что-нибудь?

Этого я не ожидала.

– Нет. А зачем тебе это теперь?

– Ну, ты же хорошо меня знаешь.

– Знаю, что ты не выносишь, когда чего-то не понимаешь.

– Именно.

– А почему спрашиваешь меня? Спроси у Келли. Она объяснит лучше, чем я.

Он молчит, и мои мысли начинают лихорадочно вертеться. Он спрашивает меня, а не ее. Означает ли это… что ее там нет?

– Молодчина, Келли. У нее что, получилось сбежать? Если ты не можешь найти ее, то не можешь и спросить. – Теперь моя очередь смеяться. – Я ничего не говорила ей о тебе, Ксандер, поэтому, если Келли убежала, то она сама все поняла про тебя… или, может, Дженна ей подсказала? Должно быть, Келли подумала, что сейчас самое подходящее время сделать отсюда ноги.

До моего слуха доносится щелчок: микрофон отключается.

24
КАЙ

После полета на самолете и езды в автомобиле наступает черед марш-броска. Идет дождь, но мне все равно. Что мне сильно не нравится, так это что нас ведет Киркланд-Смит. А вдруг он специально ведет нас не туда, пока его соратники делают грязную работу? Рохан знает о моих опасениях, но заверяет, что разослал разведчиков, и мы идем туда, куда нужно.

Мы останавливаемся и в темноте и сырости разбиваем некое подобие лагеря. Рохан говорит, до цели осталось несколько километров.

Завтра утром мы будем там.

Устраиваясь на ночлег, чувствую легкое ментальное прикосновение и машинально выталкиваю чужака.

Под дождем бегу в палатку к Рохану.

– Кто-то знает, что мы здесь… – начинаю я, но умолкаю, увидев его глаза.

– Кай? Это Беатрис, – говорит генерал, и голос его звучит так, словно идет из потустороннего мира. – Пожалуйста, позволь мне поговорить С тобой.

– Не мысленно. Мы можем встретиться? Ты недалеко?

Пауза.

– Да. Иди один влево от дороги. Я позабочусь, чтобы никто за тобой не последовал.

– Хорошо. Отпусти его.

Рохан недоуменно трясет головой и… засыпает.

Я выскальзываю под дождь. Иду по дороге и поворачиваю налево. Уверенность в том, что меня не заманивают в ловушку, быстро слабеет. Надо было все-таки сказать кому-нибудь, прежде чем идти.

Впрочем, если бы я и попытался предупредить кого-то, этих людей тоже настиг бы неожиданный сон. К тому же Беатрис, та маленькая девочка, действительно дружна с Шэй, я это знаю.

Продолжаю путь и, когда уже начинаю гадать, далеко ли еще, кто-то выбегает из темноты мне навстречу… кто-то с длинными черными волосами и голубыми глазами…

Я ошеломленно моргаю в тусклом свете и не верю самому себе. Не может быть… не может быть…

Она выше, чем я помню… Неужели это правда?

– Кай!

Келли кидается мне на шею, и я прижимаю ее к себе крепко-крепко. Слезы душат меня, когда я глажу ее по волосам, заглядываю в глаза, потом опять обнимаю.

– Келли? Это и вправду ты?

– Да, это и вправду я.

– Кай? – Еще один голос окликает меня, и это Джей-Джей. – Ну же, идите сюда, и мы поговорим.

Позже мы едем по дороге, потом вместе подходим к часовому. Я иду первым и прошу отвести их к Рохану. Мы скоро присоединимся к ним, но сначала нам с Келли надо кое-что сделать.

– Мам? Это я, Кай. – Я заглядываю в ее темную палатку с фонариком в руке. Она садится, полусонная, протирает глаза.

– Что-то случилось?

– Да, но что-то очень хорошее. Мы можем войти?

– Мы? Кто там? Погоди, дай мне одеться, – начинает она, но Келли больше не может ждать. Она протискивается мимо меня и кидается на колени рядом с мамой.

Мама подносит ладонь к ее щеке, смотрит на меня, качает головой.

– Я все еще сплю, да? Это сон?

– Нет, ты не спишь, уверяю тебя, – говорю я.

– Келли? – выдыхает она. И потом слезы и объятия, и мама бормочет что-то по-немецки, но потом вспоминает, что Келли не очень хорошо знает немецкий, и переходит на английский.

Я отступаю в сторону, давая им возможность побыть друг с другом, насладиться этим моментом. Теперь и у меня на глазах слезы.

Через несколько минут я возвращаюсь и прокашливаюсь.

– Извините, но дело срочное. Нас ждут.

Скоро все мы собираемся в палатке Рохана: я, Рохан, Келли, мама, крепко обнимающая Келли, словно никогда не собирается отпускать, а также Джей-Джей, Беатрис, Патрик и Зора. Не считая Рохана и моей семьи, все выжившие.

Патрик начинает:

– Мы все обговорили и решили, что должны рассказать вам правду о том, что, возможно, происходит. Нам вместе надо придумать, как это остановить. – И он выкладывает нам все: как эпидемия так быстро распространилась благодаря источнику заражения; что Ксандер – Алекс Кросс – знает, как создать этот источник из выжившего; и что, как они предполагают, он планирует сделать это, не откладывая. С Шэй. И когда он объясняет, как это может быть сделано, у меня сжимается сердце от страха и боли за нее. Мне становится нечем дышать.

– Мы должны пойти туда. Немедленно, – говорю я.

– Это не очевидный ответ: мы, возможно, уже опоздали, – возражает Рохан, и я слышу за его словами то, что он не произносит вслух: нацелить все имеющиеся у них оружие на одно место, дабы остановить это и, в то же время, оборвать жизнь Шэй.

– Там невинные люди: Шэй, Фрейя, Иона и другие, – говорит Патрик. – Мы должны остановить Ксандера, это верно. Но мы будем ничем не лучше, если пренебрежем ими в преследовании своих целей.

– Насчет невинности Фрейи я не уверена, – замечает Келли. – Похоже, это она заманила Шэй в ловушку.

Я потрясенно смотрю на Келли.

– Но зачем ей делать это?

– Не могу поверить, – бормочет Джей-Джей, – не могу.

– Было бы лучше, если б они не знали, что мы здесь, – говорит Патрик Рохану. – Но они выжившие. Как только заметят, что что-то происходит, то смогут увидеть, где вы. Мы можем попробовать блокировать их, но вас слишком много, поэтому нет уверенности, что это получится.

– Даже если предположить, что мы подберемся ближе до того, как они заметят, как нам понять, что мы будем вовремя? – спрашивает Рохан. – Что он не начнет действовать раньше, чем мы его остановим, даже если не будет знать о нашем приближении?

– Нам нужен там кто-то свой, – высказывает предложение Келли.

– А кто там есть, кому мы можем доверять? – спрашивает Беатрис.

– Ну, там есть Иона, но когда я видела ее в последний раз, она была без сознания. И, возможно, Уилф.

25
ФРЕЙЯ

Джей-Джей снова вызывает меня, и я думаю не отвечать. Но он настаивает, отвлекает, как зудящий над ухом комар.

«Что?» – наконец резко бросаю я.

«Мило… И это когда я тут скучаю по тебе. Как дела, Фрейя?»

Раздраженная, я гадаю, зачем он спрашивает то же самое, что спрашивал и в прошлый раз, как будто проверяет меня.

Или проверяет, что тут происходит?

Потом до меня доходит то, что я должна была понять еще в прошлый раз. Он не использует других для защиты: это Джей-Джей и только он один. Я больше не отвечаю ему, выталкиваю из своего сознания, а потом полностью блокирую.

То, что он вызывает меня без помощи и защиты остальных означает, что он близко. Насколько близко, я не могу сказать. Я сканирую пространство, чтобы посмотреть, не удастся ли отыскать его, и на мгновенье у меня возникает короткое ощущение чего-то – не одного выжившего, а целой группы? – которое затем исчезает. Как будто на этот раз Джей-Джей блокирует меня.

И это еще не все. Где-то там я чувствую вспышки сознания – тусклые и трудно различимые, но они есть. Большое количество людей, и это не выжившие.

Они не очень далеко, если я могу вот так чувствовать их. Можно было бы определить их местоположение точнее через животных, птиц, насекомых в окружающих лесах, но я боюсь… боюсь иметь с этим дело в одиночку.

Где Ксандер?

Я мысленно ищу его и нахожу под землей, в исследовательском центре.

Он не отвечает мне. Я бегу предупредить его.

26
КЕЛЛИ

Беатрис спрашивает разрешения заглянуть ко мне в голову, чтобы посмотреть план общины, а потом попробовать связаться с Ионой и Уилфом. Она легко касается моего сознания. Как странно, что эта девочка, которая на несколько лет младше меня, может делать то, что я никогда не смогу.

Я мысленно рисую общину, всю ее, особо выделяя местоположение исследовательского центра. Смутно ощущаю, что она проецирует схему всем остальным, что большинство из них уходят, спеша поскорее добраться туда. Потом она просит показать ей дом, в котором мы жили.

Продолжая сохранять связь с моим сознанием, она мысленно зовет Иону.

«Иона? Иона!» Беатрис находит ее и зовет по имени снова и снова. Потом приходит ощущение, что кто-то резко просыпается, но тут же снова впадает в беспамятство.

«Ей совсем плохо», – говорит Беатрис одной мне. Она продолжает звать Иону, и та начинает понемногу приходить в себя.

«Уходи», – наконец отвечает та.

«Я Беатрис, друг Шэй. Позволь мне помочь тебе».

«Нет. Не хочу никаком помощи. Не хочу быть такой».

«Хватит думать только о себе! Шэй держат в заточении. Если ты не помажешь ей, она умрет. Келли тоже здесь. Расскажи ей, что происходит», – говорит мне Беатрис, и я спешу объяснить все, а Беатрис перенаправляет мои слова Ионе. Мало-помалу апатия Ионы сменяется страхом и гневом.

«А я могу чем-то помочь? Как? Я далее сесть не в состоянии».

«Ты сможешь, но сначала мы должны помочь тебе. Пожалуйста, впусти нас».

Следует короткая пауза. «Ох, какого черта… Давайте, делайте, что вы там должны сделать».

Беатрис выходит из моих мыслей. Через несколько минут она открывает глаза.

– Мы соединились, чтобы исцелить Иону, но она еще некоторое время все равно будет слабой. Слишком слабой, чтобы помочь.

– Как насчет Уилфа?

– А разве он не друг Фрейи?

– Да, но и друг Кая тоже. Он был не особенно доволен тем, как Фрейя ведет себя, поэтому, если мы расскажем ему больше, он может нам помочь.

Беатрис некоторое время молчит. Должно быть, они мысленно обсуждают этот вариант.

– Что ж, попытаем счастье с Уилфом, – говорит наконец Беатрис и снова соединяется со мной. Как забавно, что именно она делает это.

«Что, потому что мне восемь лет? – спрашивает она. – У меня это получается лучше, чем у остальных».

Я описываю Уилфа, и она мысленно сканирует пространство. Я говорю ей, где он живет, но там его нет. Я рисую Мерлина, его кота, и Беатрис находит его: он лежит, свернувшись клубочком, в траве под деревом. «Проверь на дереве», – предлагаю я.

Наконец она находит Уилфа на верхушке дерева, с которого виден исследовательский центр и библиотека.

«Уилф? Привет. Меня зовут Беатрис. Ты меня не знаешь, но Келли наш друг, и она тоже здесь».

«Келли? Ты там? Тебя тут все ищут. Ты сбежала из Чудесатой Страны?»

«Да. По веской причине: мне надо было привести помощь. Слушай, как обстоит дело». Мы рассказываем ему о том, что Шэй держат под замком, и что за этим стоят Ксандер с Фрейей. И что, как мы боимся, они планируют сотворить.

«Меня это нисколько не удивляет, раз за этим стоит Ксандер. – Уилф мысленно фыркает; похоже, он разобрался во всем быстрее многих. – Что я могу сделать?»

«Пока оставайся там, где ты есть и продолжай наблюдать. Будешь рассказывать нам все, что увидишь».

«А как насчет того, что я уже видел? Фрейя бегом прибежала в исследовательский центр всего минуту назад».

«Не знаешь, почему?»

«Нет, но выглядела она здорово испуганной».

Пауза. Короткий разговор, сердитые лица.

«Джей-Джей, наверное, что-то сболтнул Фрейе, – говорит Беатрис. – Она могла сообразить, что мы здесь».

«А еще раньше тут была какая-то движуха, – говорит Уилф, – не знаю, что это значит. Вносили и выносили какие-то материалы, как будто там что-то строится. Но все остальные уже ушли, теперь остались только Ксандер с Фрейей».

И Шэй.

«Погодите-ка. Кто-то идет. Я ее не знаю. Она идет медленно, как будто больна, что ли».

«Покажи нам».

Он визуализирует то, что видит.

«Это Иона, – говорит Беатрис. – Быстро, все, прикройте ее, чтобы они не знали, что она идет. Возможно, есть кое-что, что она может сделать».

Иона открывает дверь – она не заперта.

«Фрейя забыла запереть за собой».

Иона входит. Мерлин выбегает из травы позади нее и только-только успевает проскользнуть внутрь, как дверь закрывается.