Текст книги "Частица тьмы"

Автор книги: Тери Терри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

8
КАЙ

Один из моих вооруженных сопровождающих стучит в дверь. Она открывается изнутри.

Они отдают честь.

– Генерал-майор, сэр! – Рохан поднимает взгляд от письменного стола. Генерал-майор? Я не очень-то разбираюсь в воинских званиях, но знаю, что генерал-майор – очень высокое звание. Почему вообще он здесь, в этом маленьком гарнизоне в Честере?

– А, Кай, это ты. – Рохан делает знак охране. – Вы можете идти.

– Генерал-майор, – говорю я и киваю.

– Присаживайся, – приглашает он, и я сажусь на стул по другую сторону стола. – Должен сказать, я удивлен, что снова вижу тебя. В прошлую нашу встречу ты, похоже, был решительно настроен убежать от нас.

– Я не ожидал солдат – или вас, если уж на то пошло.

– Да, наверно. Твоя мать тоже о них не знала. Она сильно рассердилась на меня. – Печальная улыбка. – Хотя они бы не действовали без моего сигнала, который ты сам спровоцировал своим бегством.

– Мама все еще здесь?

– Нет. Она переехала в другой центр. – Он не говорит куда.

– Я под арестом или как?

Он склоняет голову набок.

– Тебя стоило бы арестовать, но я еще не решил. Для чего ты здесь? Давай поговорим об этом. Но вначале я хочу тебе кое-что сказать.

– Я слушаю.

– Во-первых, хочу поблагодарить тебя. Мы получили подтверждение из различных источников, что доктор Александр Кросс и в самом деле жив, и мы окончательно связали его с Шетлендами. Мы могли бы и не сделать этого, если бы ты не направил нас по его следу.

– Что вы собираетесь предпринять?

– Мы работаем над этим. Нам неизвестно его точное местонахождение, хотя есть предположения, что это Шотландия. Надо проверить там несколько известных поселений Мультиверсума, хотя подозреваю, что у них есть другие, о которых мы ничего не знаем. Мы собираем команду из представителей разных родов войск – армии, ВВС, ВМС, а также полиции. У всех иммунитет, как и у меня, и мы можем спокойно заходить в зоны без костюмов биозащиты. Отправиться туда на его поиски. Если он согласится сотрудничать, то есть надежда, что он может знать, как остановить эпидемию. В любом случае, ему придется за многое ответить.

Неужели они поверили мне и действительно собираются идти за Алексом? У меня такое чувство, будто я задержал дыхание в ожидании чего-то, что никогда не случится, как бы я этого ни хотел – и вот, случилось. Тугой узел у меня в груди распускается.

Но как же Фрейя? И Шэй? И ее друзья – Беатрис, Елена, Патрик и Джей-Джей? Что будет значить для них приход военных? Я должен пойти с ними.

– У меня иммунитет. Я хочу участвовать.

– Ты не имеешь должной подготовки. А еще разыскиваешься по разным причинам полицией и другими властями.

– Я могу помочь.

– Как?

– Ну, во-первых, я знаю Алекса, знаю, как он думает. Но есть и кое-что поважнее. Выжившие могут залезть к вам в голову, узнать то, что хотят знать, и даже взять вас под контроль. А то и сделать что-нибудь похуже.

Он склоняет голову набок.

– Нам кое-что об этом известно, хотя трудно отделить правду от всяких безумных историй.

– Я умею блокировать их так, что они не смогут меня контролировать или вмешаться в то, что я делаю. Я могу добраться до Алекса, и он не сумеет остановить меня своим сознанием – мне это удавалось. Я могу помочь вам подобраться к нему поближе.

– А как ты блокируешь выживших? Ты можешь научить этому других?

– Меня научил выживший. Это вопрос визуализации и укрепления защитных барьеров. Я мог бы объяснить, что делать, но совершенно уверен, что только выживший может как следует этому научить. Мне, например, потребовалось некоторое время, чтобы получилось.

Рохан откидывается на спинку стула, обдумывает мои слова.

– Даже если ты будешь один такой, это может пригодиться.

– Но мне нужно кое-что от вас взамен.

– Вот как? Я не уполномочен заключать сделки, но скажи, что ты хочешь, а мы посмотрим.

– Алекс заслуживает того, что вы хотите с ним сделать: посадить его в тюрьму и выбросить ключ, это как самое меньшее. Но остальные? Другие выжившие, которые бежали в Шотландию в поисках безопасного убежища? Они не той же самой категории. Они не причастны к тому, что произошло на Шетлендах. Нельзя ставить их на одну доску с Алексом. Это невинные люди, которые заболели и выжили. Их не за что винить.

– И?..

– Вы должны пообещать, что не примените против них силу.

Некоторое время Рохан молча смотрит на меня, и я не мешаю ему размышлять.

Наконец он вздыхает.

– Кай, давать обещания, которые невозможно выполнить, дело нетрудное. Я таких обещаний давать не стану, потому что не знаю, с чем мы столкнемся и какие средства придется использовать, чтобы достичь наших целей. Но скажу следующее: мы ни у кого не отнимем жизнь без самой крайней необходимости.

Наверно, он действительно так думает. Но как же Эзра?

– Вы говорили это же и в прошлую нашу встречу. Но с тех пор я видел совсем другое. Это и есть настоящая причина, почему я пришел сюда: рассказать, что там происходит.

И я подробно рассказываю, что случилось с пятнадцатилетней девочкой, чьим единственным преступлением было то, что она попыталась убежать. Ее застрелили в спину.

Лицо Рохана мрачнеет.

– Я лично прослежу за тем, чтобы этот случай был тщательно расследован. Если то, что ты рассказал, правда, виновные понесут наказание. И я даю тебе слово: ни одна жизнь – ни выжившего, ни кого-то другого – не будет отнята без крайней, абсолютно крайней необходимости. Только если это будет совсем уж неизбежно. Я позабочусь, чтобы этот приказ был донесен до всего личного состава.

Достаточно ли этого?

У меня нет выбора. И если я буду там, то, возможно, мне удастся предотвратить неподходящее развитие событий.

Рохан протягивает руку, я пожимаю ее.

Пожимаю, но помню про Эзру.

9
ФРЕЙЯ

«Фрейя?» Я ощущаю у себя в голове прикосновение чужого разума. Это Ксандер. Узнаю его сразу же, ведь его ни с кем не спутаешь: ни его самого, ни его голос, ни это мягкий мысленный контакт.

«Да, это я».

«Буду на месте минут через пять. По-прежнему все чисто?»

«Да. Никаких признаков жизни».

«Нам придется сразу же лететь. Только что было замечено какое-то воздушное судно, направляющееся на запад».

«ВВС?»

«Не знаю. Но лучше, чтобы нас не видели».

Мы ждем под сенью деревьев у края крикетного поля. Скоро до нашего слуха доносится гул вертолета, потом и он сам появляется в поле зрения.

На секунду вертолет как будто зависает в воздухе, затем начинает медленно снижаться. Вертящиеся лопасти взметают пыль и листья, когда он опускается на высокую траву.

Дверца начинает открываться, и я чувствую нетерпение Ксандера.

Уилф стоит рядом со мной с Мерлином на руках. Коту явно не нравится такой выбор транспорта, да и Уилфу тоже.

– А разве он не заглохнет, чтобы мы могли в него сесть?

– Нет, но не бойся. Лопасти выше, чем кажутся, и наши головы не заденут.

– Ты уверена?

– Да, – отвечаю я. – Идем. – Я легко касаюсь его сознания и успокаиваю, как могу, пока мы подходим к вертолету и пригибаемся, потому что так хочет Уилф. Он уже не тот мальчик, что был раньше. Прежде он никогда вот так не боялся, но после гибели Эзры утратил детское жизнелюбие.

Ксандер выходит нам навстречу.

– Фрейя. Очень рад снова тебя видеть, – говорит он, улыбаясь своей неотразимой улыбкой. – А это, должно быть, Уилф.

– Привет, – неловко отзывается мальчик.

Ксандер помогает им с Мерлином подняться на борт, показывает куда сесть и усаживает меня позади них. Проверяет, чтобы мы правильно пристегнулись, и садится на свое место рядом с Уилфом.

– Хочешь научиться летать? – спрашивает он.

– А можно?

– Конечно. Я наш единственный пилот, и было бы неплохо, если б кто-то еще мог иногда помочь мне. – Ксандер вкратце объясняет принцип работы вертолета, пока мы взлетаем, и скоро Уилф забывает про свой страх. Он в восторге.

«А ты?»

Я вздрагиваю. Вот уж не подозревала, что мои мысли настолько прозрачны.

«Я сейчас сама не знаю, что чувствую и чего хочу».

«Ты поступила совершенно правильно, – говорит он, – что привела Уилфа и сама пришла. Нас так мало. Мы должны заботиться друг о друге».

«Нас всегда будет мало. Мы всегда будем другими».

«Быть другим, не таким как большинство, бывает совсем неплохо. Но со временем нас будет больше, а их меньше».

«Если бы только это было правдой. Тут ведь либо мы, либо они, не так ли?» Я вздыхаю.

«Послушай меня, Фрейя. У меня есть план, и мне нужен помощник. Ты можешь быть им».

Он излагает мне свой план – шаг за шагом. План одновременно жестокий и прекрасный, как это часто и бывает в природе.

И я начинаю понимать, что именно так и должно быть.

10
КЕЛЛИ

– Обед принесли, – говорю я. Мы с Шэй помогаем Анне накрыть на стол, после чего девушка уходит. Община не возобновила совместные трапезы в зале, где умерло так много людей. Да и в любом случае нас осталось так мало, что для нас и один стол был бы велик.

Иона остается лежать на диване.

– Иона? Ты не составишь нам компанию? – спрашивает Шэй.

– Я не голодна.

– Тебе надо поесть. Давай, я помогу встать.

Она качает головой, и Шэй подходит к ней и опускается на колени рядом.

– Или принести тебе сюда?

Иона не отвечает. Глаза ее закрыты, но через мгновение снова открываются. Она смотрит на Шэй.

– Не говори со мной так.

Шэй вздыхает.

– Ты бы почувствовала себя лучше, если бы захотела. Я могу показать тебе как. Но это трудно сделать словами, легче показать мысленно.

– Я не хочу. Не хочу ничего этого.

– Знаю. Прости.

– Я больше не чувствую себя собой.

– Ты все та же Иона, как и я все та же Шэй. К этому нелегко привыкнуть, но…

– Нет.

– Нет?

– Я не собираюсь к этому привыкать. – Глаза опять закрываются.

Шэй обменивается со мной взглядами и поднимается.

– Скажи, если передумаешь, и я что-нибудь тебе принесу.

Никакого ответа.

Шэй обеспокоена, я чувствую и вижу это. Закрываю дверь между нами и Ионой.

– С ней все будет хорошо? – спрашиваю шепотом.

– Думаю, да. Ей просто нужно время, но…

– Но что?

Шэй криво улыбается.

– Быстрее сейчас было бы лучше, вот и все. Ты как?

Я пожимаю плечами.

– До сих пор не могу поверить, что Септа покончила с собой.

– Если она это сделала.

– Что ты имеешь в виду? – Я внимательно приглядываюсь к Шэй и, пусть я не выжившая, но иногда тоже вижу то, что остается невысказанным.

– Ты что-то знаешь? Что?

– Возможно. Я не уверена, что тебе стоит это знать.

– Почему? Разве ты мне не доверяешь?

– Конечно, доверяю! Дело не в этом. Просто тебе, возможно, лучше пока этого не знать.

Я обдумываю то, что она сказала и как сказала.

– Полагаешь, что не смогу справиться с чем-то, что узнаю? Что может быть хуже, чем думать, что она убила себя, и никто из нас не сделал ничего, чтобы ее остановить?

Шэй вздыхает.

– Нет, Келли, это совсем не то, что я имела в виду. Уверена, ты сильнее, чем может показаться на первый взгляд. Прости, мне не следовало ничего говорить. Давай пока оставим это, хорошо? Обещаю, что расскажу тебе все, когда смогу. Никому ничего об этом не говори, ладно?

– Конечно, – отвечаю я, но не скрываю досады.

Позже Шэй пытается убедить Иону поесть, но та по-прежнему отказывается, говорит, что слишком устала и просто хочет спать.

Шэй тоже устала, и мне становится стыдно, что я донимала ее своими расспросами после всего случившегося.

Я беру ее за руку, и она обнимает меня.

– Иди и ты поспи.

Шэй улыбается.

– Слушаюсь, мисс Командирша.

Скоро в доме становится темно и тихо, но я не могу уснуть – слишком много мыслей крутится в голове.

С Септой возможны только три варианта: либо это был несчастный случай, но Ксандер сказал, что такого не могло быть; либо самоубийство, но теперь Шэй намекает, что это не так; либо ее убили.

Но кто? И почему?

Дженна что-то шепчет у меня в голове, она знает. Говорит: «Смотри».

Мы с ней как будто во сне, но я не сплю. Она показывает мне огонь, тот, первый. Когда она оказалась запертой в комнате, и стены начали светиться. Мне хочется убежать от этого воспоминания, но она не дает. И впервые я вижу ее после пожара, какой она видела себя: неясная темная тень. Некая форма, видеть которую могли только выжившие. Но теперь у нее нет даже этого.

Дженна показывает, что случилось потом: всюду, куда бы она ни направилась, за ней следовала смерть. Она была источником заражения.

Но я все равно не понимаю, какое отношение это имеет к Септе.

Дженна все еще здесь, хочет, чтобы я догадалась сама. Я чувствую ее нетерпение.

Септа была выжившей, как и Дженна. Она тоже погибла в огне.

Минуточку. Не превратило ли это ее в еще один источник заражения? Если кто-то убил Септу, возможно, он хотел создать еще одну инфекцию, какой была Дженна. Но зачем кому-то устраивать это намеренно?

Она же разнесет болезнь во все стороны! Кто в здравом уме может этого желать?

11
ШЭЙ

На следующее утро Иона даже не отвечает мне.

Она пребывает в какой-то полудреме – это я вижу по ее ауре, – и хотя слышит меня – по крайней мере, на каком-то уровне, – никак не реагирует. Не хочет или не может – не знаю.

Я вздыхаю. Она такая бледная, такая худая. Не ест, не разговаривает, слабеет, и я боюсь за нее и за всех нас. Нам надо уходить отсюда поскорее – я чувствую это всеми фибрами души.

Пытаюсь вспомнить, как приспосабливалась сама, когда только стала выжившей. Может, я и не переставала есть и разговаривать, но одно время принять перемены было нелегко.

И до сих пор бывает трудно.

Конечно, тогда со мной был Кай – лучшего стимула для выздоровления и быть не могло. И Дженна тоже была там, хотя и выдавала себя за Келли. Она помогала мне, несмотря на то, что я долго отказывалась принять ее существование.

– Иона? Пожалуйста. Ты нужна мне. Мне надо, чтобы ты поправилась: надо, чтобы ты хотела этого. – Я глажу ее по волосам, надеясь, что она слышит и понимает, что я говорю.

На пороге возникает Келли.

– Слышала вертолет?

– Мм? – Я поворачиваюсь, когда до меня доходит смысл ее слов. – Нет, не слышала. А был вертолет?

– Вы обе спали. Я пошла посмотреть. Какая-то девушка и мальчик с котом вышли из вертолета вместе с Ксандером.

– Ты знаешь, кто они?

– Нет. Я их не узнала.

Мне становится нехорошо. Что дальше? Исцелять новых больных, которые будут лежать, безмолвные и неподвижные, как Иона?

Может, и не стоило бы лезть в это, но когда меня останавливали такие соображения?

«Ксандер?» – Я мысленно зову его.

«Да?»

«Кто был в вертолете?»

«Приходи к моему дому и узнаешь. Мы будем там через несколько минут».

«Тебе обязательно играть в эти игры?»

Он весело: «Да. Приведи с собой Келли».

Мы слышим голоса раньше, чем видим людей. Они возле дома Ксандера.

И в одном из голосов что-то знакомое – он женский, девичий. Я простираю сознание как раз, когда они выходят из-за угла, у меня отвисает челюсть.

– Фрейя? Это и вправду ты?

– Шэй. – Она улыбается, протягивает руки и в лондонской манере целует меня в обе щеки, а у меня в голове безумная круговерть мыслей. Она приехала сюда, чтобы найти нас? Я просила Фрейю передать Каю, чтобы пришел за мной и Келли. Означает ли ее появление здесь, что Кай тоже где-то рядом? Невольно сканирую пространство в поисках Кая, но нигде ничего.

Мне хочется – нужно – поговорить с Фрейей, расспросить ее обо всем этом, но в присутствии Ксандера я не осмеливаюсь.

Я настолько поглощена своими переживаниями, что не сразу замечаю мальчика, который стоит сбоку, чуть позади Фрейи. Ему лет двенадцать, и у него аура выжившего, но она приглушена. Его представляют как Уилфа, и он бормочет «здрасьте».

– Келли? – говорит Ксандер. – Не могла бы ты показать тут все Уилфу?

Она заметно ощетинивается.

– Отсылаешь детей, чтобы взрослые могли поговорить? Прекрасно, – бросает она. – Пошли.

Келли разворачивается и уходит прочь. Уилф смотрит на Фрейю – безмолвный диалог? – и трусит вслед за Келли.

– Ты, наверное, гадаешь, почему я здесь, – говорит Фрейя. – Решила, что совершила ошибку. Мне надо было поехать с вами с самого начала. Мое место среди таких, как я.

Она что-то скрывает, но я не хочу приглядываться слишком внимательно, чтобы не привлечь внимание Ксандера.

– Теперь поведай Шэй, что побудило тебя сделать такой выбор, – предлагает Ксандер. – А еще лучше покажи ей.

По ее ауре пробегает тень печали и гнева.

– С Уилфом была девочка на несколько лет старше. Ее звали Эзра, – рассказывает Фрейя. – Военные выследили их. Уилф прятался на дереве. И они не нашли его, но вот что он видел. – И она показывает мне воспоминание Уилфа. Так вот почему его отослали вместе с Келли – чтобы лишний раз не напоминать об этом? Эзра бежит, и я содрогаюсь от ужаса, когда ей стреляют в спину. Она пытается уползти, и в нее стреляют еще раз, добивают.

К глазам подступают слезы.

«Никому из нас больше нет места в этом мире, – безмолвно говорит Ксандер нам обеим. – Мы должны создать свой мир».

Келли с Уилфом возвращаются. Фрейю с мальчиком ведут в один из многих домов, опустошенных эпидемией, и Ксандер поручает найти для них все необходимое.

Но прежде чем отправиться на новое место, Фрейя молча шепчет только мне: «Давай поговорим вечером. Я позову, когда буду одна».

День тянется медленно. Иона все такая же, Келли не в настроении, держится особняком. Пожалуйста, Фрейя, пусть у тебя будут для нас хорошие новости. Мне нужна помощь.

Мне нужен Кай.

Надежда, за которую в последнее время так трудно было держаться, теперь вновь поселяется у меня в душе.

Фрейя наконец-таки подает голос. Говорит, что Уилф спит, и просит прийти в их домик. Я потихоньку выскальзываю в темноту, внимательно сканирую все вокруг, но не вижу и не чувствую никого.

Фрейя ждет меня. Дверь открывается, когда я подхожу ближе.

На этот раз мы обнимаемся уже по-настоящему. Она втягивает меня в маленькую кухоньку. Черно-белый кот проскакивает у нас под ногами. Она пытается прогнать его на улицу, потом сдается и закрывает дверь. Мы садимся, а кот, мяукнув, запрыгивает ко мне на колени.

Фрейя смеется.

– Это кот Уилфа, Мерлин. Ты нравишься ему больше, чем я.

– Я так рада, что ты здесь, Фрейя.

– Так здорово видеть тебя. Все хорошо?

– Не совсем. Нет. Так много всего произошло. Но сначала скажи: ты здесь действительно по той причине, о которой говорила?

– А ты как думаешь?

– Я не думаю, я надеюсь, что у тебя была причина назначать встречу поздно вечером.

– Да. У нас ведь свои секреты, правда? И тебе удалось сделать то, что казалось нам невозможным: ты нашла Келли. Теперь надо придумать, как доставить ее домой.

– Значит, ты приехала, чтобы найти нас?

– Конечно.

Я едва не падаю от облегчения. Значит ли это, что Кай ждет нас где-то? Я так сильно надеюсь на это, что даже не решаюсь произнести его имя вслух. Но теперь надо думать не только о Келли и Кае.

– Положение сильно усложнилось., из-за Ксандера.

– Я не удивлена. Что вообще с ним такое? – спрашивает Фрейя. – Что такое он плел сегодня про создание собственного мира, вроде как мы можем захватить власть или что-то в этом духе.

Я качаю головой.

– Да уж. И не только это.

– Расскажи мне про него. Расскажи обо всем, что здесь происходит.

– Кое-что из этого всего лишь догадки. Но ты помнишь, как он говорил нам в ангаре, что якобы пытался найти лекарство от рака на Шетлендах? Это неправда.

– Тогда что это было? Разработка какого-то оружия?

– Нет, по крайней мере, с его точки зрения. Он уже был выжившим. Думаю, то, что он делал, было попыткой создать больше выживших. И это еще не все. Он намеренно привел своих людей в зараженный район, чтобы они заразились, в надежде, что я смогу найти способ излечивать их. Играл их жизнями. Они все умерли. А совсем недавно он собственноручно – по крайней мере, так я думаю – убил одного человека. Ее звали Септа. Она была старостой этой общины, возглавляла ее в отсутствие Ксандера. Полагаю, он экспериментировал, пытаясь понять, как создать еще одного носителя инфекции, чтобы распространить эпидемию дальше, избавиться от большинства людей и вылечивать только тех, кто ему нужен. Именно так он хочет создать свой собственный мир.

Фрейя расспрашивает меня, как я до всего этого додумалась, и я рассказываю ей все, что могу. Какое облегчение поделиться наконец своими подозрениями, а не носить в себе, и, высказывая их вслух, я все яснее понимаю, что это правда.

– Как все просто… ну и ну. Трудно поверить. – Фрейя качает головой. – Что, на твой взгляд, мы должны делать?

– Нам надо уйти отсюда и поскорее рассказать об этом всем, кому сможем. Нужно найти способ не дать Ксандеру создать новый источник заражения. Но есть одна проблема: моя подруга Иона.

– Это та девчонка, которую, по словам Ксандера, ты вылечила? Он показал, как ты сделала это, определенным образом направив темные волны для передачи ДНК. Впечатляющая картина.

– Спасибо. Хотя Иона так не считает. Она пытается отвергнуть то, что с ней произошло. И она слишком слаба для побега. Но я не уверена, что мы можем рисковать и держать это при себе, даже если пока не можем убежать.

– Что у тебя на уме?

– Надо установить связь с Беатрис, Еленой и другими выжившими. Некоторых из них ты знаешь, так ведь? Джей-Джея и Патрика?

– Да. И Зору, и еще нескольких. А ты можешь связаться с ними на большом расстоянии, чтобы Ксандер об этом не узнал?

– Точно не знаю. Возможно.

– Даже если у тебя получится, ты уверена во всех них? В том, что они будут на твоей стороне, а не на стороне Ксандера?

Я широко раскрываю глаза от удивления.

– Ты серьезно? Неужели кто-то может согласиться с ним и стать на его сторону? – Я вдруг ловлю себя на том, что в глубине души начинаю сомневаться. А если они не поверят мне? Да и в любом случае кто-то может рассказать Ксандеру. Можем ли мы так рисковать?

– Послушай, уже поздно. Ложись, поспи. Мы обе хорошенько все обдумаем и решим, как поступить. Поговорим еще раз завтра?

Я начинаю снимать Мерлина с колен, полагая, что он спит, но теперь вижу, что глаза у него широко открыты. Он спрыгивает на пол, и Фрейя намеревается снова обнять меня, но Мерлин мешает. Мне хочется расспросить ее о Кае – как он? Где? – но что-то удерживает. Вдруг он не простил меня за то, что не поверила ему тогда? Вдруг он хочет найти только свою сестру?

Хочу спросить и не решаюсь – боюсь, что ответ разобьет мне сердце.