Текст книги "Смерч над Багдадом"
Автор книги: Теренс Стронг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)
Теренс Стронг
Смерч над Багдадом
От автора
Ирак вторгся в Кувейт в тот день, когда я улетал из Англии в Мозамбик собирать материалы для своей следующей книги.
В результате мне пришлось следить за ходом событий из самого сердца далеких африканских степей, при любезном содействии «Всемирных новостей» Би-би-си. И, подобно многим другим, гадать, в какой момент и каким образом Саддам Хусейн решит использовать свои ужасающие террористические возможности, страх перед которыми так долго удерживал союзников от решительных действий.
Тогда и родилась эта книга.
Как назвать описанную в ней операцию – блестящей и смелой или опасной и безрассудной? Вашингтонские работники службы безопасности согласились, что в то время ее можно было расценивать и так, и этак.
В конечном счете мы не услышали ни об одном террористическом акте в Соединенных Штатах за время военных действий в Персидском заливе. Из 164 таких актов, предпринятых заграницей, примерно половина была направлена против американских объектов и американских граждан.
Одиннадцать акций совершило подпольное «Движение Семнадцатого ноября» в Греции, объявив нападение союзников на Ирак «варварской атакой на представителя „третьего“ мира», спланированной в своих интересах Израилем.
Но почему Саддам сам или через посредников не нанес коалиции союзников убийственный террористический удар, который, по мнению специалистов, привел бы к их унизительному поражению и заочной победе Ирака?
Подарок судьбы? Или в подвалах ЦРУ в Лэнгли, штат Вирджиния, действительно хранится сверхсекретное досье под кодовым названием «Лошадь в бизоньей шкуре»?
Теренс Стронг
Лондон, 1993
Все персонажи книги, как всегда, вымышлены, но я хотел бы особенно подчеркнуть, что Эймон О’Флаэрти и Большой Том О’Греди полностью порождены фантазией автора, и по просьбе представителей высокоуважаемых учреждений – Ирландского управления по торговле домашним скотом и мясными продуктами и Торфяного клуба – подтвердить, что в этих почтенных организациях никогда не бывало подобных членов.
Я снова в долгу перед многими людьми, которые щедро уделяли мне свое время, давали советы, помогали сложить кусочки в единое целое, в том числе и перед теми, кто предпочитает хранить инкогнито по соображениям секретности. Среди тех, кого можно назвать:
В ЛОНДОНЕ: Нил и Лесли, которые помогли по всем правилам внедрить агента; Робин Хорсфолл из сил быстрого реагирования службы безопасности; Дэйв Рейнольдс из «Фотопресс», мой добрый друг, который одним из первых журналистов попал в освобожденный Кувейт; Боб Бернс из газеты «Ливерпул эко», хорошо знакомый с жизненными реалиями Мерсисайда; Фрэнк Данн из организации доктора Барнардо; Дэйв Смит из «Уолтон пробейшн сервис»; миссис Фрили из общества Св. Франциска Сальского; фирма «МОД Кемикл энд Байолоджикл Дифенс» из Портон-Дауна; моя машинистка Джуди Кумбс, в очередной раз 6 вышедшая победительницей в схватке с чудовищным дефицитом времени; и Александрос Раллис, открывший передо мной двери греческого посольства в Лондоне.
В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ: Саймон Хаммарстрэнд – «мой человек» в Вашингтоне – и Ти Ви Адамс, проявившие искренний интерес к моей работе и устроившие мне множество полезных встреч; доктор Клиффорд Аттик Киракоф-младший, который при некотором пособничестве журналиста Брайана Даффи отнесся к судьбе Лу Корригана как к своей собственной; Нил Ливингстон, познакомивший меня с принимавшимися в Вашингтоне мерами безопасности в связи с угрозой терроризма; Боб Куперман из Центра специальных расследований, поведавший мне о тайнах терроризма, новых видах оружия и методе моделирования ситуаций; журналистка Холли Хершфилд, живо заинтересовавшаяся описанной в книге историей; Билл, который направлял меня на путь истинный; майор Джордж Райнденс из соединения специального назначения; капитан-лейтенант Пьертопаули из военно-морских сил США, Норфолк; лейтенант Джек Папп, ВМС США, Лондон, и лейтенант Дэйв Ли, ВМС США, Неаполь.
В АФИНАХ: Пол Анаст из «Фрипресс», предложивший в качестве объекта террористической акции Сауда-бей; журналист Ангелос Стангос, советами и гостеприимством которого я пользовался; Нелли Мукаку; Кейт Смит из британского посольства и полковник Васалис Сагонас из полицейского отряда по борьбе с терроризмом.
На КРИТЕ: Линда Кросби-Диаманди и ее приятель – сборщик апельсинов, которые вдохнули жизнь в мое произведение, и вдохновлявшая меня капитан-лейтенант Барбара Валенти.
Благодарю всех, кто помог этой книге появиться на свет.
Посвящается Кену, крестному, равных которому нет
Пролог
Октябрь 1990 г.
– Сколько умерших?
Вопрос прозвучал из уст президента Соединенных Штатов.
– По последним сведениям, двести, – ответил начальник медицинского управления. – А заболевших, по официальным отчетам, насчитывается почти три тысячи, господин президент. На наш взгляд, половина из них обречена, если нынешняя тенденция сохранится.
В резком свете настольной лампы лицо президента казалось восковым, на верхней губе отчетливо проступили капельки пота.
– И все были на Суперкубке?
– Да, сэр. Еще те, кто живет поблизости.
– Больницы справляются?
Врач неопределенно покачал головой.
– Переполнены. Во всем штате нет ни одной свободной койки. Мы отменили все, кроме срочных операций, и всех, кроме тяжелобольных, отправили по домам. Нам нужен дополнительный транспорт для перевозки новых пациентов в соседние штаты.
Собравшиеся за круглым столом члены Комитета по чрезвычайным ситуациям могли дать любую справку и любую рекомендацию. Президент повернулся к директору Бюро национальной гвардии.
– Проследите, чтоб ваши люди удовлетворяли каждую просьбу губернатора и его сотрудников, обеспечивая все виды транспорта – машины «Скорой помощи», вертолеты, все, что потребуется, – и снова обратился к начальнику медицинского управления: – Известно, что это за штука?
– По мнению Центра медицинского контроля, какой-то очень опасный вид туляремии [1]1
Туляремия – острая инфекционная болезнь, поражающая легкие, лимфатические узлы и кишечник человека. ( Здесь и далее примеч. перев.)
[Закрыть]– бактериального происхождения.
– А точнее?
– Они не могут его идентифицировать, господин президент. Противоядие неизвестно. Центр связался с Британской службой химической и биологической защиты в Портон-Дауне.
– И что?
– Подтверждается сходство с веществом, примененным на прошлой неделе в Лондоне на стадионе Уэмбли.
Президент снял очки для чтения и потер глаза руками.
– А там сколько умерло с тех пор?
– На сегодня почти две тысячи.
Губы президента безмолвно прошептали проклятие.
– А в Париже? На скачках на приз Триумфальной арки?
– Пока семьдесят, господин президент, но это открытый ипподром, а не замкнутое пространство.
Теперь президент допрашивал генерального прокурора.
– Что нового о способе проведения этой акции? ФБР уже отвергло версию с гамбургерами?
Прокурор беспокойно заерзал в кресле.
– Это было всего лишь одно из первых предположений, господин президент. Сегодня мы с уверенностью можем сказать, что бактерии распылялись с легкого самолета, который нес рекламные щиты. Похоже, в Париже и Лондоне дело обстояло примерно таким же образом.
Настал черед директора ЦРУ.
– Я правильно понимаю, кто за этим стоит? – спросил президент.
– Увы, сэр, сомнений быть не может. Саддам Хусейн, Ирак.
– У нас есть официальное подтверждение из Багдада?
– Нет, господин президент. Но «Нью-Йорк таймс» перед самым Суперкубком получила предупреждение от группы, которая называет себя «Друзьями девятнадцатой провинции» – так иракцы именуют Кувейт. И я опасаюсь, что догадки прессы по этому поводу недалеки от истины.
В этот момент в луче света возник доктор Мелвилл Мейс и протянул государственному секретарю США листок бумаги.
Президент терпеливо ждал, пока секретарь прочтет записку, поднимет глаза и прокашляется.
– У меня два сообщения. Одно от президента Франции Миттерана. Он сожалеет, что должен последовать совету министра обороны и отказаться от намерения послать сухопутные войска для участия в операции «Щит в пустыне». Он выражает уверенность, что мира можно достичь только в ходе дальнейших переговоров под эгидой Организации Объединенных Наций.
– А другое?
– От премьер-министра Тэтчер. Она подтверждает, что поддерживает операцию в пустыне и не отказывается от своих обязательств. Однако реакция общественности, парламента и средств массовой информации на террористическую акцию в Уэмбли заставляет ее занять более взвешенную позицию. Британия предлагает на мирной конференции по Ближнему Востоку связать вторжение в Кувейт с палестинской проблемой и Израилем.
– Понятно, – медленно произнес президент. – И что конкретно это означает для операции «Щит в пустыне»?
– Это означает, господин президент, – вмешался министр обороны, – что Саддам Хусейн остается в Кувейте. Он выиграл.
Настольная лампа погасла, сверкнули люминесцентные трубки, заливая конференц-зал ровным светом.
– Хорошо, – объявил доктор Мелвилл Мейс. – На этом прервемся и выпьем кофе.
Медленно, но заметно спадало напряжение, охватывавшее собравшихся за покрытыми зеленым сукном столами экспертов и политиков с Капитолийского холма, каждому из которых была отведена своя роль в сценарии кризисной ситуации. [2]2
Сценарии кризисных ситуаций – один из методов в рамках «системного моделирования», современного научного подхода к анализу крупномасштабных сложных проблем, когда группе экспертов в различных областях знаний предлагается высказать мнения и оценки применительно к определенным обстоятельствам, после чего их суждения подвергаются всестороннему анализу, и на этой основе принимается то или иное решение.
[Закрыть]
Два иракских диссидента-эмигранта и психолог из Гарварда изображали Саддама Хусейна. От имени премьер-министра Маргарет Тэтчер выступали бывший британский посол в Соединенных Штатах и один из чиновников британского МИДа.
В образе президента Соединенных Штатов предстал бывший советник по национальной безопасности, а роли членов Комитета по чрезвычайным ситуациям играли специалисты-консультанты и бывшие руководители правительственных исполнительных структур.
«Президент» спрятал очки в нагрудный карман, благословляя судьбу, что ему не надо принимать решений, с которыми сегодня сталкивался настоящий президент, Джордж Буш, в связи с последствиями иракской оккупации Кувейта. Он встал, разминая ноги, пока доктор Мейс шел к нему от стола, за которым сидела группа, контролирующая ход эксперимента.
– Здорово сыграно, Мел. Мне даже жутко стало.
Не привыкший к комплиментам Мейс вспыхнул от смущения.
– Да, похоже на правду.
– Слава Богу, что на самом деле всего этого быть не может.
– Вы уверены?
– Надеюсь, черт побери! Я хочу сказать, что с той самой минуты, как Саддам занял Кувейт, ЦРУ и службы безопасности союзников следуют буквально по пятам за каждым известным иракским агентом и за всеми террористическими группами на Ближнем Востоке. – Он помолчал, подумал немного и вдруг добавил: – Но какой же дьявол применил биологическое оружие на Суперкубке и на стадионе Уэмбли? Как он это сделал?
Мейс, не желая касаться еще не обсуждавшихся в сценарии вопросов, передал собеседнику чашку кофе с подноса.
– Может быть, узнаете на следующем прогоне.
«Президент» кивнул, улыбнулся и пошел поговорить с другими, смеясь и шутя после исполнения трудной роли.
Но доктор Мелвилл Мейс не смеялся и не шутил.
Он знал, как это было сделано.
Он знал, как это можно сделать.
Он точно знал, как это сделает Саддам Хусейн.
И это будет уже не игра.
Глава 1
Что-то в этом американце настораживало Макса Эвери.
Что-то звучало в его шутках и хохоте, когда он рассказывал анекдоты и предлагал портер за стойкой бара в задней комнатке парикмахерской О’Кейси. Казалось, что грубый добродушный юмор может мгновенно смениться вспышкой бессмысленной ярости.
Может быть, все дело в некой физической несовместимости, чисто инстинктивной. Но Эвери научился доверять инстинкту; благодаря этому, он пока жив.
Он откинулся на стуле в темной нише и потянулся за стаканом пива «Гиннес». Оттуда можно было наблюдать за входом и любоваться собственным отражением в грязном зеркале с золоченой рамой. Господи Боже, уже и не скажешь, что он выглядит моложе своих лет. Волосы, правда, еще густые и темные, но каждый год из прожитых сорока отмечен морщинками вокруг беспокойных серо-голубых глаз. Щетина на подбородке, конечно, тоже не украшает.
Эвери беззвучно вздохнул и попытался расслабиться.
Может быть, он просто чересчур раздражен.
Ему совсем не хотелось ехать сюда, в захолустную ирландскую деревушку милях в пяти от границы с Ольстером. [3]3
Ольстер (Северная Ирландия) – административно-политическая часть Соединенного Королевства Великобритании, отторгнутая от Ирландской Республики по англо-ирландскому договору 1921 г.
[Закрыть]Это было рискованно. Он не знал, зачем его вызвали, и поэтому нервничал, злился и подозревал всех и каждого.
Он с подозрением отнесся даже к огромному веселому американцу ирландских кровей, который приехал из Нью-Йорка искать свои корни. Они неожиданно обнаружились здесь, в деревушках графства Монахан, и транжире О’Кейси оказалось достаточно одного взгляда на пухлую пачку долларов, чтобы сдать комнату позади парикмахерской под «Логово Корригана».
И нет ничего подозрительного в том, что лысый парикмахер сидит сейчас в числе трех единственных посетителей «Логова» – тесной и темной комнатушке, насквозь пропитавшейся запахом солода и опилок. Устроившись за стойкой бара, он болтает с соседом, местным работником с фермы, смеясь и пропивая свою скудную дневную выручку. Время от времени оба замолкали и оглядывались на одинокого англичанина.
Не обращая на них внимание, Эвери вытащил из кармана пиджака смятую газету и принялся читать заголовки, с трудом улавливая смысл. Что-то о вторжении Саддама Хусейна в Кувейт. Больше войск, больше кораблей. Больше шума. Другой мир, другая война. Такое впечатление, что другая планета.
Стоячие часы с медным циферблатом меланхолически пробили одиннадцать, и все смолкли.
Работник встал, допил стакан и пожелал Лу Корригану доброй ночи.
Эвери встревоженно наблюдал за происходящим. Прекращение выпивки в положенный час не входило в число исконных ирландских добродетелей.
О’Кейси потащился за помощником фермера в переднюю комнату, где была парикмахерская. Эвери слышал, как они прощались под шум дождя, потом загромыхали задвигаемые засовы.
Назад О’Кейси не вернулся. Эвери чуть подвинулся в сторону и увидел, что парикмахер развалился в кожаном кресле, сбросив с него всякий хлам. В луче света от уличного фонаря блеснуло металлом ружье на его коленях.
Прокуренный бар вдруг показался вымершим. Клаустрофобия. Эвери вытер пот со лба. Он здесь, словно крыса в ловушке. В мозгу вихрем неслись какие-то слова, сердце начало давать перебои.
– Нравится комнатенка?
Голос Корригана нарушил его мысли, он расплескал пиво, с трудом выдавил беспокойную улыбку.
– Комната? Просто замечательная.
Американец вышел из-за стойки бара, явно тесноватой для такого верзилы. «Шестнадцать стоунов», [4]4
Стоун – 6,35 килограмма
[Закрыть] – прикинул Эвери, широченные плечи, могучая грудь выпирает из красного жилета лесоруба. Вечный загар свидетельствует о долгих годах, проведенных под тропическим солнцем, которые на несколько лет состарили его грубоватое лицо. С седеющими, коротко подстриженными волосами он выглядит одногодком Эвери. Лет на сорок с хвостиком. «Что ж, некоторым наплевать на это», – подумал Макс.
– Теперь у нас два зала, – пояснил Лу Корриган. Бруклинский акцент причудливо смешивался у него с мягким ирландским провинциальным говором. – Я думал уломать О’Кейси открыть еще один к будущей летней ярмарке, да только парень, – он понизил голос, – настоящая задница.
– Отличная комната, – повторил Эвери.
На губах Корригана заиграла улыбка, но англичанин отметил, что суровые синие глаза не улыбаются.
– Ты выпивку пролил. Давай долью.
– Не стоит.
Американец отмел возражения взмахом руки и пошел со стаканом к стойке. Накачивая пиво, заметил:
– Местные не жалуют приезжих англичан, и те тут все время дергаются. Мне повезло – нас, янки, они любят.
Эвери решил, что нет смысла уклоняться от беседы. Время встречи со связником не оговорено.
– Я слышал, вы здешний уроженец?
– Точно, – ответил Корриган, возвращаясь с двумя стаканами. – Мы жили милях в двенадцати отсюда, пока мне не стукнуло восемь, когда предки мои эмигрировали. Я натурализованный гражданин добрых старых Соединенных Штатов Америки. – Верх снова взяло бруклинское произношение. – Стал наведываться сюда в восьмидесятых, порыбачить. Чувствую, хорошо на родной земле. Полтора года назад развелся, да и подумал – какого черта! – Он оглядел затхлый зальчик. – Устроился тут. Бизнес дохлый, но пойдет понемножку. Что-что, а выпивка ирландцу всегда нужна. Будь здоров!
Они чокнулись, и капли брызнули на газету, раскрытую на столе.
– Что думаешь? – вдруг спросил Корриган.
– Простите?
Огромная рука схватила газету.
– Про Саддама в Кувейте?
– Да ничего не думаю.
Это, конечно, была ложь. Он много думал, прикидывал, рассуждал. Вспоминал старые времена и старых друзей. Строил догадки, сбиваясь с толку. Но ложь легко срывалась с губ.
Если часто ее повторять, в конце концов сам начинаешь верить.
Корриган рассмеялся.
– Ну, вы, англичане, даете! Полмира воюет, а они об этом даже не думают. А еще называют американцев недоумками!
Эвери криво усмехнулся.
– Все, что я знаю, это как толкать машины на продажу.
– Твой бизнес – тачки?
– Импорт, экспорт, прокат, ремонт.
Американец снова захохотал.
– Самый ходовой товар. Колеса на втором месте после выпивки.
Замечание попало в точку. Визг покрышек на заднем дворе ни с чем нельзя было спутать. Стукнула дверца машины.
Сердце Эвери зачастило.
Американец поднялся, двигаясь очень проворно для своих габаритов. Откинул потрепанную бархатную портьеру в углу и отпер дверь. В комнату проник порыв ветра.
В дверях стоял человек в мокром черном плаще, с мокрыми гладкими волосами, с усталым бледным лицом. Его сгорбленную фигуру высвечивали фары остановившегося во дворе автомобиля, по крыше которого дождь барабанил так, что с капота текли потоки воды.
– Заходи, – коротко бросил Корриган.
Человек шагнул вперед, натащив на пол воды и грязи, беспокойно оглядел тускло освещенную комнату. Когда взгляд его остановился на Эвери, тонкие красные губы сложились не то в улыбку, не то в ухмылку. Он обернулся, махнул шоферу, и тот, погасив фары, заглушил мотор.
Корриган прикрыл и запер дверь.
– Мерзкая ночка.
Вошедший пропустил замечание мимо ушей.
– Кто еще тут?
– О’Кейси вон там, на страже.
Напряженное выражение на лице вновь прибывшего смягчилось, он с силой провел руками по голове, отжимая чересчур длинные черные волосы, отчего они плотно прилипли к черепу.
– Двойной «Джек Дэниелс», – заказал он, снимая промокший дождевик, под которым оказались черные рубашка с курткой и линялые джинсы, пересек комнату и поставил стул прямо перед Эвери. – Давненько не видались, Макс. Знаешь меня? Дэнни Гроган.
– А мы знакомы?
Еще одна ложь. Гладенькая, убедительная.
Он, разумеется, знал Дэнни Грогана. Пару раз случайно сталкивался с ним в Лондоне в ирландских погребках. Настолько случайно, что не мог бы его запомнить без особых на то причин. Тут была почва для нежелательных подозрений, поэтому снова пришлось лгать.
Запомнил же он Дэнни Грогана по той причине, что тот был другом Джерри Фокса.
А Эвери интересовался каждым, кто дружил с Джерри Фоксом.
В детали его посвятил инспектор из МИ-5. [5]5
МИ-5 – отдел государственной безопасности британской военной разведки.
[Закрыть]Гроган был правой рукой Фокса. Вместе они составляли связную ячейку Временного совета ИРА. [6]6
ИРА (Ирландская республиканская армия) – организация, возникшая в начале XX в. с целью борьбы с английским господством. В настоящее время разделена на два крыла – политическое (партия Шин Фейн) и военное, возглавляемое Временным советом, которое ведет вооруженную борьбу, в том числе террористическую деятельность.
[Закрыть]Отдельную единицу. Гроган через связного получал указания Временного совета, передавал их Фоксу, а тот – связным из «действующих боевых отрядов» в Англии и Европе. По идее Фокс не должен был знать людей, выходивших на контакт с Гроганом, а Гроган – тех, кто общался с Фоксом.
– Ладно, – сказал Гроган. – Зато я тебя знаю, Макс. Эвери не обратил внимание на прозвучавшую в этих словах угрозу.
– Что за идиотская затея тащить меня сюда?
Маленькие черные глазки Грогана смотрели на англичанина с презрением.
– Это уж нам решать.
Эвери начинал охватывать страх.
– Если нас засекут вместе, дальше от меня будет мало проку. Мы с самого начала договаривались, что в Ирландию я не езжу.
Гроган зажег сигарету, погасил спичку желтыми от никотина пальцами.
– Все меняется, – буркнул он и выпустил колечко дыма. – Мы вовсе не идиоты, Макс. Ты приехал сюда по делу, одну ночь переночевал и позавтракал у Корригана. Ничего страшного. Военная полиция не охотится на туристов. О’Кейси всегда присягнет, что вы втроем до утра пили и играли в карты. – Он взял предложенный Корриганом стакан и осушил его в четыре быстрых глотка. – И о том, что случится, никто не узнает. Здешний народ вопросов не задает.
– А что должно случиться? – раздраженно спросил Эвери, весьма недовольный оборотом, который принимал разговор.
Ирландец тихонько рыгнул.
– Прогуляешься с нами. Пора и тебе чуть-чуть поработать.
– Это просто смешно, – запротестовал Эвери. – Я всегда рад выручить, подбросить деньги или товар. Но мы твердо условились, что я держусь в стороне. Бога ради, если вам наплевать на мою безопасность, подумайте о себе!
Гроган не шелохнулся.
– Я уже сказал, все меняется. – Он повернулся к Корригану. – Машинка с тобой, Лу?
– Ага, – кивнул американец, выкладывая на стойку бара две коричневые картонные коробки.
И Эвери с изумлением понял, что Корриган тесно и сознательно сотрудничает с ИРА.
– Пора двигаться, – объявил Гроган.
Втиснувшись на заднее сиденье, Эвери оказался зажатым между Корриганом и ирландцем. Они тряслись по ухабам узких деревенских проселков, стекла машины запотевали изнутри, снаружи по ним ерзали стеклоочистители, пытаясь разогнать струи дождя.
Эвери не знал ни парня, сидевшего за рулем, ни человека рядом с шофером на пассажирском месте. Никто ничего не сказал, а спрашивать было нельзя. Он заметил, что из панели выдраны кнопки с подсветкой, и понял, что это не случайно.
– Подходящая погодка для прогулки, – заговорил Гроган минут через пятнадцать. – Военной полиции не больше чем ольстерской приятно под дождем мокнуть.
Водитель слишком быстро вошел в поворот, колеса заскользили по ковру из опавших листьев.
– Тише, чтоб тебя… – заорал Гроган, все больше заводясь с приближением к цели.
– Машина краденая? – спросил Эвери.
– Нет. Здешний врач оставляет ее на ночь в гараже вместе с ключами, как раз на случай, если она нам понадобится.
– Как мило с его стороны.
Гроган не обратил внимание на сарказм.
– Так она у него целей будет.
Они пересекли границу Ольстера по одной из бесчисленных узких дорожек, мало чем отличавшейся от грязной колеи, и въехали в район застройки, где на месте болотистого предместья возводились стройные муниципальные кварталы с широкими, беспорядочно заросшими травой газонами. Был час ночи, и только в нескольких окнах горел свет. Проехали мимо хорошо укрепленного полицейского участка, потом свернули и затряслись по расползающимся городским дорогам. Наконец, миновав еще один поворот, автомобиль остановился на боковой улочке. Когда водитель выключил фары, воцарилось напряженное молчание.
Гроган ткнул пальцем через плечо.
– Приехали.
Это был обычный последний в ряду дом на три спальни, с ухоженным небольшим садиком за белым штакетным забором. На дорожке у ворот стоял белый хлебный фургон.
Из тени выступили двое, притаившиеся там в ожидании.
– Ну? – спросил через окно Гроган.
– Без проблем, – ответил первый. – Сигнализацию выключим в два счета. Можно войти с черного хода.
– Пошли, – сказал Гроган и придержал Эвери за плечо. – Надень-ка вот это.
Англичанин, терзаемый недобрыми предчувствиями, взял шерстяную балаклаву. [7]7
Балаклава – плотная вязаная шапка, полностью закрывающая голову и лицо, с прорезями для глаз и рта.
[Закрыть]
Дозорные вернулись на пост наблюдения, шофер со своим спутником первыми вышли из машины, перешли через дорогу на огибавший дом тротуар. Потом двинулся Гроган, пропустив Эвери с американцем вперед. Садик позади дома отгораживала от тротуара только сетчатая ограда в пять футов высотой. Преодолев ее, можно было за несколько секунд перемахнуть через крошечную полянку с детскими качелями и разукрашенным бассейном, в котором плавал пластмассовый гном, и оттуда попасть в причудливо вымощенный внутренний дворик.
Шофер уже прилаживал к стеклу кухонной двери последнюю полоску пластыря. Его приятель держал наготове тяжелый молоток с обмотанной полотенцем головкой. Глаза из прорезей балаклавы глядели на Грогана. Где-то в сырой ночи заорали, сцепившись в драке, два кота.
– Давай.
Последовал короткий глухой удар. И больше ни звука.
В следующий миг были вынуты повисшие на липкой ленте куски стекла, рука просунута в образовавшуюся дыру, ключ повернут изнутри. Двое боевиков метнулись по темной кухне в холл.
Эвери с Корриганом пошли следом, чувствуя сзади совсем рядом присутствие Грогана. Когда они взобрались по лестнице, в первой спальне уже загорелись лампы.
Супружеская пара сидела в постели, прикрывая глаза от неожиданной вспышки яркого света. Кто-то из бандитов сдернул тонкое покрывало и наставил на белое обнаженное тело мужчины револьвер. Его жена в задравшейся на бедрах прозрачной нейлоновой сорочке всхлипнула и зарыдала.
Гроган шагнул вперед, схватил женщину за волосы, сильно запрокинув ее голову назад, и сунул в широко раскрывшийся рот дуло автоматического пистолета.
– Не дури, тетка! – прошипел он.
Она сглотнула, с ужасом глядя на своего мучителя.
– Нам нужен твой муж. Молчи, делай, что говорят, и все будут целы. Ясно?
Женщина кивнула, из глаз ее потекли слезы, и Гроган отвел пистолет.
– Мама! – послышался тоненький голосок с лестничной площадки. Там стоял мальчик, прижимая к себе одноглазого плюшевого мишку.
– Иди сюда, парень, – резко сказал Гроган. – Иди к маме.
– Детка… – всхлипнула мать, протягивая руки.
Испуганный ребенок проскользнул мимо вооруженного мужчины и бросился в ее объятия.
– Звони в булочную, – приказал Гроган женщине, – скажи, что муж не придет. Заболел, простудился. Ясно?
Голос ее слегка дрожал, когда она говорила по телефону, но Гроган остался доволен. Пока булочник одевался под дулом пистолета, шофер с приятелем пошли вниз, открыли гараж, бесшумно закатили в него белый фургон. Скрывшись от любопытных глаз, они стали грузить в него пятидесятифунтовые упаковки взрывчатки семтекс. [8]8
Семтекс – пластиковая взрывчатка, изобретенная и производившаяся в Чехословакии.
[Закрыть]Эвери с болезненным любопытством следил за действиями боевиков.
– Детектор у тебя, Лу? – окликнул один из них Корригана.
Американец достал одну из картонных коробочек, которые прятал в баре за стойкой, и вытащил из нее продолговатый пластиковый модуль, напоминавший автомобильный радиоприемник.
– Что это? – спросил Эвери, пытаясь не выдать охватывавшую его злобу.
Корриган передал устройство боевику.
– Цифровой сигнальный процессор, – с готовностью пояснил он. – По-вашему, по-английски – радарный детектор. Новейшее достижение. Тут ими пользоваться запрещено, а мы в Штатах с их помощью узнаем, где копы расставляют ловушки для лихачей на дорогах.
Боевик сверлил отверстия, крепил на заднем стекле фургона кронштейн-уголок, пристраивая на нем модуль.
– Так ты контрабандой провозишь их сюда?
Корриган удивленно взглянул на Эвери – в вопросе ему послышалась нотка осуждения.
– Ну да. Ты поставляешь товар ребятам в Англии и в Европе, а я делаю бизнес на импорте своих машинок из Штатов. – Он кивнул на модуль, уже прикрепленный к детонатору бомбы. – Тут в армии придумали контрмеры против радиобомб. Создают помехи на частотах от двадцати семи до четырехсот пятидесяти мегагерц, а с этим красавцем ничего поделать не могут. Он работает на десяти тысячах мегагерц и выше.
– Чудо современной науки, – пробормотал Эвери. Он слышал, что Временному совету ИРА в Ольстере и Эйре [9]9
Эйре – национальное название Ирландии.
[Закрыть]помогают как минимум четыре американца, но встреча с одним из них лицом к лицу удручала до невозможности.
– Готово, – с гордостью объявил боевик и захлопнул дверцы фургона.
Корригана позвали в дом, откуда через несколько минут появился Гроган, ведя под прицелом булочника, его плачущую жену и ребенка.
– Давайте договоримся. Никаких сцен. Твой муж просто поведет фургон к контрольному пункту на границе по той же дороге, по которой он ездит каждый день. Только на этот раз повезет не булки. Ровно в четыре тридцать он вылезет из фургона, возьмет с собой ключи и уйдет. Вот и все.
– А моя жена?.. – попытался протестовать несчастный.
Терпение Грогана лопалось.
– Твоя жена и малец будут спокойно спать в постельке под присмотром моего человека, пока мы не услышим, что бомба сработала.
Женщина всхлипывала, муж обнимал ее, успокаивал, она отчаянно цеплялась за него, пока Гроган не разжал ей руки.
– А если не получится? – умоляюще спросил мужчина. – Если меня остановят?
Приглушенный голос из-под балаклавы ответил:
– Постарайся, чтоб не остановили. Если хочешь увидеть их живыми.
Как только фургон выехал из гаража, ворота за ним заперли, и два террориста остались с женщиной и ребенком.
Гроган пошел впереди Эвери и Корригана к припаркованному автомобилю. На этот раз ирландец сам сел за руль и спокойно повел машину на скорости тридцать миль в час, пока они не проехали муниципальный район. Снова оказавшись в поле, он прибавил газу и завел быстрый разговор. Голос его звучал весело, видно, пережитое возбуждение пошло ему на пользу.
– Фургон идет другой дорогой. Мы его обгоняем.
– Я все еще не понимаю, зачем ты меня сюда притащил, – сказал Эвери. – Чертовски глупо. Если меня схватят, кто будет вас обеспечивать машинами и крышами?
Гроган цинично хмыкнул.
– Ты не единственный наш квартирмейстер в Англии, Макс. Мы не рискуем ставить все на одну карту.
– Еще бы, – раздраженно буркнул Макс.
– Что, в самом деле не знаешь, зачем ты здесь?
– О Боже! – Эвери еле сдерживал отчаяние. – Конечно нет.
– И ничего не слышал об О’Флаэрти?
Казалось, что воздух в закрытой машине мгновенно заледенел.
Эймон О’Флаэрти руководил европейскими операциями Временного совета ИРА. Этот образованный, обманчиво приятный и общительный человек лет шестидесяти с небольшим занимал высокий пост в Ирландском управлении по торговле домашним скотом и мясными продуктами в Лондоне. Благородная седина, неизменная привязанность к темным сортам трубочного табака и твидовым курткам с кожаными заплатками совершенно не вязались с общепринятым представлением о крупном террористе. Авторитет в коммерческих кругах и принадлежность к мелкому истэблишменту ставили его вне подозрений.
Эвери вовремя раскусил его. Он встречался с О’Флаэрти в обществе, но инспектор из МИ-5 посвятил его в тайную жизнь этого человека.
– Об Эймоне? Что с ним стряслось?
– Его взяли в Лондоне три дня назад. Спецотдел. [10]10
Так называемый спецотдел Скотленд-Ярда, имеющий полномочия проводить аресты.
[Закрыть]
Эвери не верил своим ушам. Всего неделю назад он долго сидел за выпивкой в компании О’Флаэрти и его жены.
– Ты шутишь?
– Похож я на шутника?
Эвери должны были предупредить о готовящемся аресте О’Флаэрти. Это незыблемое правило.
– За что его взяли?
– А как ты думаешь? Он был важной шишкой в организации.
– Я не знал.
– Да неужели?
– И знать не хотел. – Эвери пытался собраться с мыслями. – В газетах ничего не сообщали о задержании.
– Конечно, не писали, – продолжал Гроган. – Кто же пишет о таких вещах? Хотят, чтоб нас пот прошиб от страха.
И Эвери видел, что Гроган напуган. Должно быть, не он один. Легко представить, какую панику, взаимные обвинения и параноидальную манию преследования вызвал этот арест среди высших чинов Временного совета ИРА. Теперь понятно, почему он получил зашифрованное послание с приказом бросить все и лететь челночным рейсом в Дублин.
