Текст книги "Хроники крови. Пенталогия (ЛП)"

Вики испытывала сильное раздражение. Жалко, что Селуччи не держали взаперти в этой клинике. Тогда она бы освободила его и эти дурацкие поиски закончились.

– Когда разыщу Майка, его счастье, если он окажется пленником… Иначе…

Ночной ветер донес до нее знакомый запах.

– Генри?!

– Он так и не позвонил?

– Нет.

Вампир кивнул. Именно такой ответ он и ожидал услышать.

– И ты устала ждать.

– Я нашла его пометки в телефонном справочнике, которые указывают на то, что, возможно, он здесь, в этой клинике.

– И Майк оказался здесь?

– Нет!

Злость, переполнявшая женщину, вырвалась наружу. Сначала Селуччи, а теперь еще и Генри… Как он ухитрился ее найти?! Еще секунда – и она вцепилась бы Фицрою в горло.

Вампир, однако, держал себя – прилагая к этому неимоверные усилия – в руках. Выигрывает в результате тот, кто сумеет сохранить холодную голову.

– Вики, это не поможет его найти.

– Думаешь, я этого не знаю? – Слова рычанием вырывались сквозь ее стиснутые зубы. – И ты представить себе не можешь, как мне хочется вспороть тебе брюхо! – Она подняла руку, словно приказывая ему замолчать. Какое-то время Вики стояла не двигаясь, заставляя себя вспомнить ночь после побоища.

Их

ночь. Возможно, это поможет ей успокоиться. Как ни странно, но и в самом деле подействовало. Женщина начала потихоньку приходить в себя. – А вы, – сказала она, сделав шаг вперед, – нашли того парня, о котором говорил Тони?

– Нет, но кое-что о нем разузнали. – Генри сделал небольшой шаг вперед, следя, однако, за тем, чтобы не подходить к Вики ближе чем на расстояние вытянутой руки. – Нового призрака зовут Даг. Нам удалось потолковать с его сутенером…

– Больше ему, похоже, ни с кем беседовать не придется.

Эти слова были констатацией факта, вопросительной интонации в них не звучало. Она ощутила запах смерти. Вики прекрасно помнила, как ей нужна была

подобная

помощь, когда в течение многих лет она билась, пытаясь очистить улицы от подобных мерзавцев. А он в то время небось сидел в своей уютной квартире и сочинял пошлые романчики. Даже не задумывался о том, чтобы ей помочь… Впрочем, размышлять сейчас о таком совершенно некстати.

– Что он тебе рассказал?

– Что ходят слухи о каком-то типе, который раздает немереные деньги. Но не всем – особенным.

– То есть тем, у кого группа крови совпадает с клиентом, который платит за почку?

– Возможно. Но как в таком случае они вычисляют потенциальных доноров?

Вики подождала, пока мимо них прогрохотал грузовик, затем кивнула в сторону клиники.

– Проникают в компьютерную сеть, отыскивают подходящие данные, и никаких проблем.

– И кто это делает? Хакеры?

– Послушай, Генри. Я думаю, у тех, кто в состоянии купить себе почку, хватит денег и на оплату работы классного программиста. – И она передала ему свою беседу с сумасшедшей старухой. – Ведь у них и какие-нибудь громилы наверняка имеются, чтобы, в случае чего, припугнуть заартачившегося донора С глазами как у собаки.

– У пса.

– Пса?! – По тону женщины было понятно, что поправку эту следует ей разъяснить.

Фицрой тяжело вздохнул. Как же с ней бывает нелегко!

– Вики, я пошутил. Просто у мужчины должны быть глаза пса, а не собаки. Понимаешь?

– Лучше уж нам с тобой бросаться друг на друга, чем пытаться быть взаимно вежливыми. Как-то постно получается! Ну да Бог с ним. Что дальше?

Они уже успели подойти к машине вампира. Он остановился, взявшись за ручку двери.

– Думаю, следует вернуться домой. Вдруг Селуччи уже там?

– Его там нет. – Легким кивком Вики поприветствовала сидящего в салоне Тони. – Если бы он вернулся и никого из нас не обнаружил, позвонил бы на мобильный.

Как раз в этот момент они услышали телефонный звонок.

– Черт возьми, – пробормотал Генри, потянувшись за лежащей на сиденье трубкой.

Тони, передавая пронзительно кричащий кусок пластика, бросил на друга выразительный взгляд. Если это Селуччи, постарайтесь, будьте любезны, сохранять вежливость…

Вампир, прекрасно понявший эту игру мимики, удивленно поднял брови. А когда, интересно, я вел себя иначе?

– Фицрой слушает.

– Это доктор Иветта Ларош из Центра медицинской и социальной помощи. Я недавно разговаривала с мисс Нельсон, и она дала мне номер вашего телефона. Просила позвонить, если…

– Одну секундочку, сейчас она сама с вами поговорит. – Генри улыбнулся и протянул Вики мобильник. – Тебя, – сказал он. Сделать это оказалось гораздо сложнее, чем он думал. Добровольно отдать другому свою собственность… Это было выше его сил. Фицрой издал какой-то нечленораздельный рык и бросил мобильный на колени Тони.

– Передай… пожалуйста!

Больше всего ей в данный момент хотелось растоптать эту проклятую трубку! Невыносимо сильный запах другого хищника! Тем не менее она приложила ее к уху.

– Алло?

– Мисс Нельсон?

– Да. Я как раз, – она решила опередить вопрос доктора, – встретила мистера Фицроя. Он проезжал мимо, когда я выходила из клиники.

– Ах, вот как… – Иветта явно всей этой истории не поверила. – Я беспокою вас, потому что вспомнила кое о чем, что произошло после обеда. Вроде бы мелочь, но кто знает. Вдруг это вам поможет?

– После обеда?

Тони вопросительно посмотрел на вампира.

– А что Вики имеет против обеда? – прошептал он.

Генри лишь пожал плечами. Он в состоянии был услышать биение сердец людей, живших через дорогу от клиники, но с электроникой дело обстояло иначе.

– Да, так вот. Мы возвращались в клинику. Как раз проходили мимо Китайского культурного центра и вдруг увидели Патрицию Чейни…

– Журналистку с местного телеканала?

– Да. Инспектор сказал, что видел ее интервью с мистером Суонсоном и…

– Рональдом Суонсоном, тем дельцом, который занимается продажей недвижимости?

– Он куда больше, чем простой делец. – Тон собеседницы Вики стал более резким. Похоже, доктору Ларош не нравилось, когда ее перебивали. – Он один из крупнейших меценатов нашего города. И оплатил и установил, помимо всего прочего, компьютеры в нашей клинике. Программа “Надежда” действует исключительно благодаря его помощи.

– А что это за программа?

– На северной окраине Ванкувера мистером Суонсоном основана клиника для безнадежных больных. В ней содержатся пациенты на последней стадии почечной недостаточности – те, кто стоят в очереди на трансплантаты. Это своего рода памятник его покойной супруге.

– У мистера Суонсона умерла жена?

– Да, она тоже стояла в очереди на донорские органы, но ей так ничего и не успели подобрать.

Вики секунду помолчала. Эта информация ее немало удивила.

– А вы рассказывали об этом Селуччи?

– Нет. Однако он почему-то интересовался, не занимаюсь ли я операциями по пересадке органов.

– А вы этим занимаетесь, доктор?

– Мисс Нельсон, как вы думаете, я стала бы работать в этой клинике, если бы могла заниматься трансплантацией? – воскликнула доктор Ларош. – Странно, но детектив тоже спрашивал меня об этом. Может, я и попаду пальцем в небо, но… Не касается ли ваше расследование найденного в заливе тела юноши с отсеченными кистями рук и удаленной хирургическим путем почкой?

– Я не имею права разглашать подробности следствия.

– Ну нет – так нет. Просто я хочу вам сказать: Рональд Суонсон здесь ни при чем. Этот человек ежемесячно жертвует огромные суммы на благотворительность. У нас в клинике его вообще считают едва ли не святым. Как он может быть преступником? Вы напали на ложный след, детектив.

– Не так-то много миллионеров сколотили состояние на продаже недвижимости, – сухо произнесла Вики.

– Давайте не будем спорить, мисс Нельсон. Все равно каждый останется при своем мнении. Просто я подумала, что, может, вам стоит расспросить персонал в клинике “Надежда”. Вдруг инспектор отправился именно туда?

– Насколько я помню, вы сами ничего ему про эту клинику не рассказывали. Почему вы считаете, что он мог отправиться именно туда?

– Он же все-таки детектив, мисс Нельсон! – Всем своим тоном доктор Ларош подчеркнула, что детективом считает только своего нового знакомого. – Эта клиника – связующее звено между мистером Суонсоном и трансплантацией органов. Догадаться совсем не трудно!

Вики сквозь зубы поблагодарила собеседницу за звонок, после чего кратко пересказала остальным беседу с доктором.

– Итак, кто пойдет со мной на разведку в эту таинственную клинику?

Генри неодобрительно покачал головой.

– Как-то уж все слишком гладко выходит. По-моему, ты выдаешь желаемое за действительное. Притягиваешь факты за уши.

– Да неужели? А мне-то казалось, что я обдумываю дальнейший ход нашего расследования. – Ее глаза зловеще засеребрились. – Ну, как хочешь. Я, во всяком случае, иду в эту самую “Надежду”. Попытаюсь выяснить, насколько долго в действительности пациенты ожидают там пересадки почек. И если удастся вытрясти из кого-нибудь признание, я все там разнесу на куски.

– Ты предлагаешь нам поехать туда всем вместе? – Тони растерянно перевел взгляд с Фицроя на Вики. – В одной машине? Вы уверены, что способны на такое?

– Хороший вопрос, – заметил вампир. – Ты как считаешь, Вики?

– Да уж как-нибудь! – огрызнулась она. – Речь идет о спасении Майка. В данный момент территориальные проблемы заботят меня меньше всего. И если какие-нибудь разборки и произойдут, так не сейчас.

– Ну нет. – Тони на секунду прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Следующие слова он произнес скорее себе, чем своим собеседникам: – Сказать легче, чем выполнить. А на сегодня с меня хватит. – Еще раз вздохнув, он выбрался из машины и, повернувшись, пристально посмотрел на Генри. – Я принял решение! Я, э-э… пойду домой. И если Селуччи объявится, я сразу же вам позвоню.

Повисло неловкое молчание.

– Ты уверен, что так будет лучше? – наконец спросил Фицрой.

– Совершенно уверен. – Парень чувствовал себя как уж на раскаленной сковородке. Очень хотелось просто сбежать, не говоря ни слова. – Победа, ты уж извини… Я просто больше так не могу.

Вики также издала тяжелый вздох. Когда она заговорила, ее голос был ласковым и спокойным, он никогда не звучал так с того момента, как она стала вампиром.

– Я тебя прекрасно понимаю. Не нужно оправдываться, ты поступаешь правильно. Ты же не виноват, что нам никак не научиться вести себя как нормальные цивилизованные люди. – Женщина обошла вокруг машины и положила руки на плечи Тони. – Ты уверен, что с тобой будет все в порядке, если мы оставим тебя здесь? Может быть, лучше подкинуть тебя до дома?

Парень слегка дотронулся до ее запястий, и она опустила руки.

– Вы должны как можно быстрее отыскать Майка.

– Я не променяю твою жизнь на его!

Тони быстро отвернулся; непрошеные слезы навернулись на глаза, когда он понял, что Победа говорит правду. Только теперь он понял, как сильно устал. Протерев глаза, он произнес:

– Не волнуйтесь. Я возьму такси у какой-нибудь кафешки в Чайнатауне и быстро доберусь до дома.

– Денег тебе хватит?

– Ну, это уже слишком! – Уши парня заалели, и он отскочил к тротуару. – Вы вообще когда-нибудь уедете отсюда или как?!

Они оставили окна открытыми, подставляя лица теплому ночному ветерку. На первое время сойдет. Но мальчишка был прав: надолго ли их хватит?

– Ты думаешь, Селуччи действительно в этой клинике? – спросил Генри, когда они промчались в сторону моста мимо шатающегося, хотя и идущего довольно-таки быстро пьянчужки.

“Я

знаю,

что он пошел туда Я ведь примерно представляю себе ход его рассуждений. В полиции не верят в случайности. Каждую, даже маловероятную версию, принято отрабатывать. А раз уж имя Рональда Суонсона постоянно фигурирует в этом деле, Майк наверняка решил разнюхать о нем все… Так же, как и о программе «Надежда»”.

– Думаешь, с ним что-нибудь случилось?

Когда только она начинала об этом думать, у нее появлялось такое ощущение, будто по ее хребту прошлись железным прутом.

– Я совершенно уверена в этом!

10

– Здесь даже машину спрятать негде!

– Да и не прячь. Припаркуйся вон на стоянке, и дело с концом.

– Вики, сейчас уже больше часа ночи, – произнес Генри. Они уже проехали указатель клиники “Надежда”, повернули в сторону ворот и оказались на длинной аллее. – Хотя обычно я и сам предпочитаю не скрываться, но неужели ты думаешь, столь поздний визит не вызовет подозрений? Хотя бы у ночной сиделки?

– И что ты предлагаешь?

– Может, ты хочешь зайти внутрь и напрямую спросить, к какой из коек они привязали пленника?

– А почему бы и нет? – В ее голосе было мало человеческого, не было ничего ни от офицера полиции, ни от частного сыщика. Фицрой с трудом взял себя в руки, когда его подруга продолжила: – Ты прекрасно знаешь, что они не смогут мне солгать. Если Майк действительно здесь, я об этом узнаю. Не сомневайся.

– Ну хорошо. А если его в этой больнице нет?

Блеск ее белоснежных зубов ничего хорошего не сулил.

– Тогда я найду этого бугая с большими собачьими глазами и хорошенько с ним потолкую!

Атмосфера в машине накалялась. Он чувствовал, что подругу переполняет злость, уже почти готовая выплеснуться наружу. Подивившийся тому пониманию, что возникло между ними, когда они покинули клинику, вампир теперь осознал, что в машине к ним присоединилось третье действующее лицо: агрессия. Да и ему самому становилось все труднее следовать условиям установленного между ними перемирия. Хоть теперь Генри и пытался убедить себя, что их сегодняшние отношения повторяют те, что сложились в течение того года, когда они находились в роли родителя – ребенка, учителя – ученика, это не особенно ему помогало. Если они и в клинике “Надежда” потерпят неудачу и не дадут выхода своей жажде крови, то перегрызут друг другу глотки прежде, чем он успеет завести машину.

Фицрой еще не успел затормозить, а женщина уже выскочила из машины. С наслаждением вдохнула ночной воздух – чистый воздух, не отравленный запахом другого! Если до того дойдет, подумала она, перебрасывая сумку через плечо, лучше уж она пойдет обратно пешком, чем позволит Генри отвезти ее. Он так осторожничает, что просто противно. Останавливается даже на желтый свет. И всегда тормозит на поворотах. Это были самые ужасные пятьдесят минут в ее жизни. Вики с огромным трудом удалось сдержаться и не вышвырнуть вампира из машины. Так хотелось взяться за руль самой! Когда они вернутся в Торонто, надо позаботиться о том, чтобы вернуть свои водительские права.

Сжав губы, женщина направилась к зданию клиники.

– Вики, послушай моего совета: лучше не привлечь к себе никакого внимания, чем произвести дурное впечатление.

– Господи, Генри. Ну ты и зануда. Говоришь ну прямо как Джеки Чан.

– У меня есть некоторый опыт в такого рода делах… – спокойно сказал Фицрой, запирая машину.

– Знаю-знаю. За четыре-то с половиной столетия! Интересно, как тебе удалось за все это время так и не научиться сносно рулить? Ползешь, как черепаха! – отрезала Вики, потянув на себя тяжелую деревянную дверь клиники.

Смесь запахов почти оглушила ее: это был и аромат роз в большой стеклянной вазе, и искусственный запах освежителя, имитирующего воздух побережья, но все эти ароматы забивал столь привычный для всех больниц запах хлорки.

В здании ощущалось присутствие по крайней мере десяти живых существ. И пахло от них одинаково, независимо от того, спали они собственным глубоким сном или же под действием снотворного, – Вики еще не научилась ощущать разницу между этими двумя запахами. Прислушавшись к биению сердец, она отчетливо уловила знакомый до боли ритм. Селуччи! Но женщина не была уверена в собственных ощущениях. Безошибочно определить это она могла бы лишь в том случае, если бы знала точно, что он в клинике.

“Может быть, мне кажется, что он здесь, только потому, что я ужасно этого хочу? Возможно, если бы я не была прошлой ночью с Генри, я бы лучше теперь могла почувствовать Майка? Боже, Вики, ну как можно быть такой идиоткой…”

Она попыталась все-таки немного успокоиться.

Помимо разнообразных запахов клиника была наполнена отчаянием. Отчаянием без капли надежды, несмотря на название, отметила про себя Вики, когда поняла, что ей сложно сфокусировать внимание. Но поскольку от ее действий зависела жизнь Селуччи, а возможно и Генри, она решила не поддаваться панике.

Единственное не спящее существо во всей клинике – дежурная медсестра, сидевшая за стойкой, – окинула их удивленным взглядом.

– Разве я не говорил, – пробормотал себе под нос Фицрой, – что нас моментально заметят?

– Ну и прекрасно, – возможно с большим воодушевлением, чем было необходимо в данный момент, произнесла Вики.

Она была не в состоянии покраснеть, поэтому в подобных ситуациях начинала усиленно моргать. С незапамятных времен женщины в медицинских халатах заставляли ее чувствовать себя не в своей тарелке. Возможно, потому, что у них был очень уж деловой вид. Или же так на нее действовала белого цвета униформа. Точно сказать было трудно, но не подлежало сомнению, что властительницей ночи она себя на какой-то момент ощущать перестала. Тем не менее, преодолев расстояние приемной, Вики подошла к скупо освещенной стойке.

– Чем могу вам помочь?

За вежливым вопросом медсестры чувствовалась угроза. По всему было видно, что единственное, чем она могла им помочь, – это указать на выход.

– Я ищу своего друга.

– Здесь нет отделения неотложной помощи, это частная клиника.

– Он должен был поступить сюда днем.

– Вы ошибаетесь: новых пациентов сегодня не было.

– Может, лучше я поговорю с ней? – тихо спросил Генри.

Вампир с трудом скрывал удивление. Что происходит с Вики? Откуда такая неуверенность? Ведь его подруга не раз стояла перед собеседниками куда более опасными, причем случалось и так, что были они не простыми смертными, а куда более грозными и могущественными существами – демонами, оборотнями, ожившими древними мумиями…

Она что-то буркнула в ответ, перехватила взгляд медсестры и для собственного успокоения задала заранее приготовленный вопрос:

– А кроме вас здесь больше никого нет?

Женщина в белом халате была не в силах отвести взгляд от проникавших в самую ее душу страшных, нечеловеческих, почему-то внезапно засеребрившихся глаз.

– Только санитар, и все, – с трудом двигая губами, ответила она.

– Где он?

– Спит в комнате для отдыха, – деревянным голосом доложила медсестра. – Иногда он остается на ночь. На случай, если возникнут какие-то проблемы…

– Проблемы с чем? – Вики всем телом навалилась на стойку. – Проблемы с донорами, которые продают вам свои органы?

Медсестра попыталась было возмущенно запротестовать, но из завораживающей глубины серебристых глаз собеседницы, в которых отражалось каждое ее движение, вынырнуть оказалась не в силах.

– Я не понимаю, о чем вы говорите!

Кто бы мог подумать! Вики даже дар речи на мгновение потеряла. До сих пор никто не был в состоянии оказать сопротивление ее воле. Значит, нет смысла скрывать от этой смертной свое истинное лицо.

– Вы в последнее время не замечали в клинике ничего странного? Как оформляются истории болезни? Какие помещения держат закрытыми?

Медсестра дышала тяжело, с хрипом, но тем не менее она нашла в себе силы покачать головой:

– Кто бы вы ни были, меня вам не запугать. Знаете,

чем

можно меня запугать? Только угрозой потерять эту работу. Потому что у меня двое детей и муж, который без работы уже целых полгода И ничем больше. Я ничего не скажу!

– Если ты умрешь, – прорычала Вики, с трудом сдерживая рвущийся на свободу голод, – тогда уж точно не сможешь работать и содержать свою семью.

– Возможно, вы и несете смерть другим, скорее всего, так и есть… – Слова давались медсестре с трудом, пот градом катился по лицу. Страх все-таки взял над ней верх. – Да, я это вижу, – продолжила она, едва ворочая языком, – но кто бы вы ни были, меня вы не убьете!

– А ведь она права, – мягко заметил вампир, восхищенный силой духа этой женщины в белом халате, которая дала ей возможность бороться со смертельным страхом. – Она уверена, что ты не отнимешь ее жизнь без основательных к тому причин. Тебя просто провоцируют!

Вики чувствовала себя определенно не в своей тарелке: ее ощущения балансировали на грани между злостью и смущением.

– Это ни о чем не говорит! Я не становлюсь от этого слабее. – И она погрозила Генри сжатым кулаком.

Удивившись еще более, но решив не подавать вида, Фицрой шагнул вперед.

– Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть. Просто отдал должное потрясающей стойкости этой дамы. Может, позволишь мне…

– Нет!

Эта смертная принадлежала

ей

. И ей наплевать сейчас на Генри. Прищурившись, Вики пробормотала:

– Наверное, чертовски выгодная работа, если ты больше смерти боишься ее потерять!

– Да… в общем.

– В общем. – Вики холодно улыбнулась. – За ту зарплату, которую здесь платят, я бы тоже согласилась не замечать кое-какие странные обстоятельства.

– Послушайте! В мои обязанности входит уход за пациентами, и только! А я это делаю очень хорошо. Что бы ни происходило за моей спиной, меня это не касается!

– Ну разумеется. Что ж, мы славно поболтали. А теперь вы забудете, что когда-нибудь видели нас.

Губы женщины растянулись в улыбке.

– Все было просто замечательно.

*