Текст книги "Хроники крови. Пенталогия (ЛП)"

Автор книги: Таня Хафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 99 страниц)

Примерно в сотне ярдов от него стоял свинцовый силуэт гризли, уменьшенный в той же пропорции пять к одному, как и дальность поражения патронами, которыми он пытался попасть в цель.

Пуля впилась в мишень, и Барри ощутил, как напряжение отпустило мышцы шеи и плеч. Он оттянул затвор, извлекая гильзу, и вогнал следующий патрон в патронник. Стрельба по мишеням всегда его успокаивала. Когда все протекало гладко, а теперь все так и было, он и его оружие становились частями единого механизма, одно – продолжением другого. Со всеми мелкими неприятностями в его жизни можно было покончить простым нажатием курка.

«Хорошо, не со всеми, – признал Барри, когда горная овца и американский лось пали одна за другим. – Я должен что-то решить с Колином Хееркенсом».

Доверие, существовавшее между ним и столь необходимое в совместной работе, определенно пошатнулось. Растущее раздражение заставило его промахнуться в оленя вапити, но белохвостому оленю он попал точнехонько под лопатку.

«Мы выясним этот вопрос сегодня вечером. – Он прицелился в последнюю мишень и спустил курок. – В любом случае».

На расстоянии в сотню ярдов от него свинцовый силуэт лесного волка упал плашмя, сраженный пулей.

Вики потерла укус на щеке и взмахнула рукой, безуспешно пытаясь отогнать тучи москитов, атакующих ее на каждом шагу. По счастью, большинство их оказались самцами. «Или самками, севшими на диету», – поправилась она, пытаясь не вдыхать этих мерзких тварей в значительных количествах. Едва углубившись в лес на какие-нибудь сто ярдов, женщина обнаружила, что поле и овцы исчезли из виду, а оглянувшись назад, единственное, что смогла увидеть, – так это сплошную стену деревьев. Это было не столь страшно, как удар пули, чего она опасалась, но, конечно, не похоже и на прогулку в парке. Хорошо еще, что солнечный свет, проникающий сквозь древесную листву, был достаточно ярким, чтобы быть ей полезным. Мир вокруг нее оказался окрашен в зеленый цвет, но, во всяком случае, оставался видимым.

– Кто-нибудь должен прибрать это место, – пробормотала Вики, вытаскивая из волос обломок сухой ветки. – Предпочтительно – с помощью огнемета.

Она, как могла, неуклонно придерживалась тропинки, выбирая в качестве ориентира дерево или куст, которые, как считала, располагались на предполагаемой огневой позиции, и затем пробиралась к ним. Где-то в этом лесу она должна отыскать определенное место, с которого снайпер имел возможность произвести прицельный выстрел. Ей не пришлось долго размышлять, чтобы понять, что такое место может существовать только выше уровня лесной почвы. Что объясняло, почему вервольфам так и не удалось ничего обнаружить, поскольку они охотились как волки, приникая носом к земле.

Трудность заключалась в том, что далеко не каждое дерево, попадавшееся ей до сих пор на глаза, подходило для подобной цели. Деревья, достаточно высокие, чтобы выдержать вес взрослого человека, простирали вверх относительно гладкие стволы и поднимались прямо к солнцу, лишенные ветвей, по которым, пусть и приложив неимоверные усилия, на него можно было бы взобраться.

– Поэтому, если только он не притащил с собой лестницу…

Вики вздохнула и вытерла каплю пота с подбородка о плечо своей футболки. Она увидела справа от себя нечто похожее на небольшую возвышенность и решила попробовать пробраться туда. Наступив на упавшую ветку, женщина споткнулась о более мелкие, прячущиеся под гниющим слоем прошлогодней листвы, проломившиеся под ее ногой.

«Автостоянки». Она сдвинула очки на нос и встала, бросая вокруг себя хмурый взгляд на мать-природу в расцвете ее летней красоты. «Я всегда защищала автостоянки. Пара слоев асфальта сделали бы это место просто чудесным». Где-то сбоку зажужжала цикада.

– Заткнись, – злобно бросила ей Вики, продолжая идти своей дорогой.

Возвышение оказалась оконечностью низкой скалы, на которой умудрилась прорасти, закрепиться и пустить мощное корневище большая сосна. Разгребая в стороны годами скопившиеся сухие иглы, женщина присела на корточки, рассматривая свои покрытые царапинами и синяками ноги.

Во всем был виноват Генри. Она могла бы сидеть сейчас дома, удобно устроившись перед своим восемнадцатидюймовым трехскоростным вентилятором, смотреть субботние утренние выпуски мультиков и…

– … и вервольфы продолжали бы погибать. – Вики вздохнула и принялась собирать опавшие иглы в маленькие кучки. Она сама выбрала делом своей жизни копание в сточной канаве, в которую превратился этот мир, в надежде помочь людям, и не имело смысла жаловаться только потому, что это не всегда оказывалось легким и приятным занятием. И она должна была признать, что эта работа стала намного более увлекательной после того, как в ее жизнь вошел Генри. Так это или нет, жюри все еще не может определить, учитывая то обстоятельство, что, когда они работали вместе, она оказалась столь близка к гибели, как никогда за все девять лет службы в столичной полиции.

– А на этот раз меня хотят съесть живьем. – Она потерла укус на задней стороне голени носком кроссовки. – Быть может, я подхожу к этому делу не с той стороны? Может быть, следовало начать с людей. Какого черта я смогу выяснить что-нибудь отсюда?

И тут рука ее замерла, прикоснувшись к кучке иголок. Пятно подпалины выделялось столь слабо, что Вики должна была держать голову под определенным углом, чтобы разглядеть его. Примерно два дюйма в длину и полдюйма в ширину, оно было лишь слегка темнее бледно-коричневого ковра опавших иголок – использованная гильза могла оставить подобный след на сухом сгнившем дереве.

«Ох, я все прекрасно знаю, – заставила ее признать врожденная частность, – это могло появиться в результате множества других причин – как например, вследствие кислотных дождей или там белочка пописала». Но пятно, как ей показалось, определенно походило на подпалину от гильзы. Конечно, эта гильза могла вылететь из затвора ружья законопослушного охотника, если такового вообще возможно найти в этих местах.

Здесь было множество выходов голой скалы, куда мог бы встать снайпер, чтобы подобрать стреляную гильзу, и множество мест, уже расчищенных самой Вики, но она все равно искала его следы. Она не рассчитывала найти хоть что-нибудь, а потому нисколько бы не расстроилась, если бы попытки эти ни к чему не привели.

Разумеется, было бы лучше найти место, откуда был произведен выстрел. Скала возвышалась над лесной почвой едва ли на два с половиной фута, и вести с нее прицельную стрельбу было невозможно. Вики подняла голову вверх. Сосна была выше, чем большинство окружающих ее деревьев, и ее ветви под тяжестью игл низко склонялись до самой земли. Затем на северной стороне дерева женщина обнаружила незаметное укрытие под навесом из зеленых ветвей; добраться до него можно было, цепляясь за выступающие из ствола почти на равных промежутках, как лестница, ветки; это было очень удачно, так как Вики снизу едва могла их разглядеть.

Это было

то

место. Оно должно было им быть.

Могла ли она увидеть эту сосну с поля? Вики не могла вспомнить, для нее все деревья с такого расстояния выглядели одинаково.

Она всматривалась в несколько крошечных отростков, обломанных вблизи ствола. Ее нос словно прилип к коре. Должно быть, их сломал человек, который искал опору для ног. «Или они могли обломаться под тяжестью разжиревших за лето белок. И есть только один способ проверить». Укрепив попрочнее на носу очки, Вики взгромоздилась на первую ветку.

Взбираться вверх оказалось делом отнюдь не столь легким, как могло бы показаться с земли: несметное количество крошечных веток кололи и царапали и вообще затрудняли продвижение, а это проклятое дерево еще и раскачивалось. На самом деле Вики не залезала на деревья примерно с 1972 года и теперь начала вспоминать, почему именно.

Если бы она едва не ткнулась носом в отпечаток следа обуви, возможно, она его и не заметила бы. Твердо прижатый к стволу уплощенный комок сосновой смолы содержал почти квадратный дюйм отпечатка следа кроссовки. Недостаточно для вынесения приговора, так как любой мужчина, женщина или ребенок в графстве владел по меньшей мере одной парой кроссовок, но все же начало сбору улик было положено. Смола была настолько свежей, что, сняв ее с дерева, можно было уничтожить отпечаток, а потому она сделала пару быстрых набросков – отчаянно балансируя на одной дрожащей ноге, – после чего приставила ее как можно ближе к другой и подтянулась наверх.

Голова ее вынырнула на солнечный свет. Вики моргнула и непроизвольно произнесла:

– Иисусе Христе, Боже Всемогущий и Всеправедный…

Она продвинулась в глубь леса намного дальше, чем думала. Примерно в пятистах ярдах от нее, севернее, было место, где застрелили Черного. Полоборота, – и женщина могла увидеть маленькое пастбище, где была убита Искра, немного ближе, но все же на достаточно большой дистанции. Если на спуск нажимал Барри By, у него не было бы проблем со вступлением в олимпийскую команду, причем на родину он непременно вернулся бы с золотой медалью. Вики знала, что некоторые телескопические устройства имеют дальномеры, но даже пользуясь ими, стрелки должны обладать врожденным талантом и годами практиковаться, чтобы приобрести необходимую точность. Поразить

движущуюся

цель на расстоянии в пять сотен ярдов…

Однажды она слышала, что, согласно всем законам физики, человеческое существо не в состоянии бросить бейсбольный мяч так, как это способны делать игроки Национальной бейсбольной лиги – скорость фастбола достигает сотни миль в час. По тем же законам физики преступник не смог бы застрелить не одного даже, а двоих на расстоянии почти тысячи футов. Однако он это совершил.

После непродолжительных поисков обнаружились зарубки на стволе, где стрелок закреплял свое оружие.

– К сожалению, – вздохнула Вики, прислонившись затылком к удобной ветке, – открытия, касающиеся вопросов «как» и «где», не приводят меня ближе к ответам на вопросы «почему» и «кто».

Прикрыв на момент глаза и ощущая сквозь веки жар солнца, женщина задалась вопросом: если она и впрямь найдет убийцу, выдаст ли она его оборотням?

Пока у нее не было на него ответа. Выбора, впрочем, не было тоже.

Наступало время возвращаться в дом, надо было сделать несколько необходимых звонков, хотя у нее возникло неприятное ощущение, что поездка в город и пристальный взгляд на кроссовки констебля Барри By оказались бы более продуктивными.

Спуск с дерева занял меньше времени, чем подъем, однако только потому, что сила тяжести протянула ей «руку помощи» и она пролетела футов семь, прежде чем ухитрилась зацепиться за ветку, достаточно массивную к счастью, чтобы выдержать ее вес. С бешено колотящимся сердцем Вики проделала остальной спуск на землю в несколько менее оригинальной манере.

Если бы ее складной швейцарский нож включал еще и пилу, она попыталась бы отпилить самую нижнюю ветку. Но в ноже такого приспособления не было, а идея срезать сосновую ветку диаметром в два дюйма ей никак не улыбалась. Фактически, кроме попытки не пускать никого из Хееркенсов на эти поля, у нее не было никакой другой возможности предотвратить использование данного дерева в качестве выигрышной позиции для стрельбы по вервольфам.

– Как правило, вокруг не оказывается ни души, когда кто-нибудь нужен позарез, – бормотала Вики, мечтая найти топор. Она, однако, определила два факта, касающихся убийцы. Вымахал он по крайней мере на пять футов десять дюймов – с нее ростом или немного ниже, – ее плечо не было на одном уровне с тем местом, где был сделан упор для ружейного ствола; кроме того, имелись неплохие шансы полагать, что у него были короткие прямые волосы. Женщина вытащила целую горсть сосновых иголок и маленькую ветку из своих коротко остриженных прямых волос Будь они длинными или вьющимися, никогда бы ей не слезть с этого дерева живой.

– Простите?

Она успела остановить уже готовый вырваться у нее непроизвольный вскрик и решила, что раз он не вырвался, то это не считается. Ее рука лежала на сумке – той не раз в прошлом приходилось служить ей полезным оружием, – и Вики резко повернулась, оказавшись нос к носу с двумя женщинами среднего возраста, в недоумении уставившихся на нее; обе были вооружены биноклями с высокой разрешающей способностью, а одна несла холщовую сумку длиною, примерно, с метр и шириной в двадцать сантиметров.

– А мы гадали, – произнесла та из женщин, что была меньше ростом, – что это вы делали там, на дереве.

Вики пожала плечами, – они все еще подрагивали от ослабевающего выброса адреналина.

– Да вот решила полюбоваться на окрестности. – Она указала рукой на холщовую сумку. – А вы, полагаю, вышли на прогулку, чтобы немного пострелять?

– Некоторым образом, можно выразиться и так. Хотя там наша камера на треноге, а не ружье.

– Законом стрелять на территории заповедника запрещено, – добавила другая женщина. Она взглянула на Вики, видимо не слишком удовлетворенная объяснением причин, по которым она забралась на дерево. – Мы доложим о

любом,

кого обнаружим стреляющим здесь, можете не сомневаться.

– Эй, – Вики подняла обе руки на высоту плеч, – я совершенно безоружна. – Увидев, что

обе

дамы не оценили ее чувство юмора, она опустила руки. – Вы птицеводы, не так ли?

Недавно в газете упомянули в колонке о природе, что теперь отдают предпочтение термину

птицевод,

а определение

наблюдатель за птицами

вышло из моды. Очевидно, автор этой колонки не ошибся.

За двадцать минут Вики узнала о фотографировании природы больше, чем хотела бы знать; узнала, что несмотря на то, что они пользовались биноклями с высокой разрешающей способностью, обе женщины не заметили ничего странного на ферме Хееркенсов.

– Мы не наблюдаем за собственностью других людей, мы следим только за птицами, – заявили они и добавили, что даже не знали толком, где ферма эта находится.

Узнала она также, что ружье тридцатого калибра с телескопическим прицелом легко могло бы поместиться в футляр для треноги, что позволяло носить его в лесу, не вызывая подозрения. Хотя ни одна из женщин никогда не встречала какого-либо охотника, им обеим доводилось находить стреляные гильзы; впрочем, так было всегда, когда они следили за птицами в лесу. С доверчивостью наивных представительниц среднего класса, совершенно убежденные, что никому никогда и в голову бы не пришло причинить им вред, они только посмеялись над предупреждениями Вики о необходимости соблюдения осторожности.

В Лондоне функционировали два клуба птицеводов, а также была группа фотографов при Ассоциации молодых христиан, часто выходившая на территорию заповедника.

– Вооружитесь фамилиями и номерами контактных телефонов членов нашего клуба. Члены

другого

представляют собой не что иное, как группу дилетантов. Вы поступите гораздо разумнее, присоединившись к нам, – напоследок посоветовали женщины.

Вики попрощалась с любезными птицеводами и с трудом стала пробираться сквозь кусты, готовая побиться об заклад на большие деньги, что не каждый человек с биноклем пользуется им исключительно для наблюдения за птицами и что кто-то больше увлекается стрельбой, нежели фотосъемкой.

– Генри Фицрой? – Дэйв Грэм уставился через плечо своего напарника на стопку бумаг на столе. – Не тот ли это парень, с которым встречается Вики?

– Что из того, если и так? – проворчал Селуччи, раздраженно переворачивая всю стопку бумаг лицом вниз.

– Ничего особенного, просто я хотел спросить… – Дэйв обошел его и сел на место на своей стороне стола. – Вики… это она просила тебя просмотреть дела, касающиеся его прошлого?

– Нет. Она не просила.

Дэйв распознал тон и понял, что лучше бы прекратить этот разговор, но бывают такие искушения, которым не может противостоять простой смертный.

– Я думал, что у вас с Вики сложились взаимоотношения, основанные на, как это называется… на «доверии и взаимном уважении»?

Глаза Селуччи сузились, и он забарабанил пальцами по бумаге.

– Да. Ну и что?

– Ну… – Грэм медленно отхлебнул большой глоток кофе. – Мне кажется, что проверка других мужчин в ее жизни не в точности соответствует этим параметрам.

С грохотом отодвинув стул, Селуччи встал.

– Это не твое проклятое дело.

– Ты прав. Извини, – вежливо улыбнулся ему напарник.

– Я интересуюсь этим потому, что хочу уберечь своего друга. Понятно? Этот тип – писатель, бог знает, в чем он может оказаться замешан.

– Да разве я спорю?

Казалось, пальцы Селуччи помимо его воли смяли верхний лист из пачки.

– Вики может встречаться с кем пожелает.

Он вымученно улыбнулся сквозь стиснутые зубы и, с шумом захлопнув дверь, выскочил из кабинета. Дэйв фыркнул в свой кофе.

– Разумеется, Вики может, – произнес он в пространство, – и сколько угодно, пока не встречается с ним слишком часто, а также до тех пор, пока мистер Селуччи эти встречи одобряет.

Сам он попытается оказаться как можно дальше, когда Вики все выяснит и разразится жуткий скандал.

К половине одиннадцатого Вики была совершенно убеждена в том, что заблудилась. Она уже дважды должна была выйти из лесу, но все еще блуждала. Все деревья выглядели одинаково, а под густым летним пологом было невозможно определить направление по солнцу. Две тропинки не вывели никуда, и синяя сойка потратила три минуты, пикируя на нее, словно бомбардировщик, и выкрикивая оскорбления. Различные шорохи в подлеске, казалось, указывали на то, что местные обитатели находили ее злоключения довольно забавными.

Женщина свирепо взглянула на бледно-зеленый мох, окруживший

весь

ствол дерева.

– Куда к черту провалились все бойскауты, когда тебе нужен хотя бы один?

6

Вики не успела заметить никакого видимого разрежения в лесной чаще; еще минуту назад она была в лесу, а в следующую оказалась на поле. Только это было не то поле, которое она видела раньше; здесь не было ни овец, ни изгородей – вообще никаких признаков, по которым она смогла бы определить, где теперь оказалась.

Перекинув сумку через плечо, она направилась к белому каркасному дому с группой надворных построек, расположенных на противоположном краю поля. Здесь она наверняка сможет расспросить о дороге или ей позволят воспользоваться телефоном…

… если, конечно, не обвинят во вторжении на частную территорию и ей удастся спастись от огромной собаки или свирепого фермера, вооруженного вилами. Вики была абсолютно уверена, что именно так и поступают в сельской местности, это вполне законно, а то, что она заблудилась и ни за что не желает возвращаться в жуткую чащу, не имеет никакого значения. Ну что ж, значит ей придется улаживать дело с полудюжиной фермеров, вооруженных вилами.

Приближаясь к дому, она вынуждена была пробираться через заросли высокой травы, золотарника и чертополоха, после чего пришла к убеждению, что на ферме уже довольно долгое время никто не работал. Старый амбар выглядел заброшенным, но она почувствовала аромат роз, карабкающихся по одной из стен дома.

Поле заканчивалось большим огородом Вики распознала вилки капусты, помидоры и кусты малины – другие растения ей были не знакомы. «Что, конечно, совсем не удивительно. – Она решила обойти огород по периметру. – Овощи я привыкла видеть с названиями на упаковке… »

– Ох, здравствуйте.

– Добрый день. – Пожилой человек, внезапно появившийся перед женщиной на тропинке, продолжал наблюдать за ней, очевидно ожидая, как она намеревается поступать дальше.

– Я… видите ли, я заблудилась в лесу.

Сперва он уставился на ее кроссовки, затем на расцарапанные и покрытые следами укусов насекомых ноги, на футболку с изображением «Синих Соек», скользнул по сумке на плече и, наконец, остановился на лице. Едва заметная улыбка подняла края его аккуратно постриженных седых усов. Тогда она решилась протянуть старику руку.

– Вики Нельсон.

– Карл Бьен.

У него была сухая и жилистая ладонь, рукопожатие оказалось крепким. На протяжении своей работы с людьми Вики обнаружила, что может сказать многое о человеке, основываясь на его рукопожатии. Некоторые представители сильного пола, кажется, все еще не знают, как поступать, если протянутая ему рука принадлежит женщине. Карл Бьен пожимал руку простым экономным движением, что свидетельствовало о том, что ему не нужно было ничего доказывать. Это ей понравилось.

– Вы выглядите так, словно не откажетесь от глотка воды, мисс Нельсон.

– Я могла бы выпить целое озеро, – призналась Вики, отирая пот, струящийся по шее.

Старик расцвел в улыбке.

– Ладно, озеро не озеро, но погляжу, чем можно вам помочь. – Он обошел кусты малинника, и Вики зашагала рядом с ним. Первый взгляд на открывшуюся часть сада невольно вызвал у нее возглас восхищения.

– Вам нравится? – Его голос звучал почти застенчиво.

– Это… – Она отбросила массу прилагательных из-за их недостаточной выразительности и закончила фразу просто: – Это самое прекрасное из всего, что мне доводилось видеть за свою жизнь.

– Вы очень любезны. – Ее новый знакомый прямо-таки просиял от удовольствия – как от ее признания, так и от вида цветочных грядок, где, казалось, упавшая радуга раскололась на тысячи сверкающих брызг, повисших над всеми мыслимыми оттенками зеленого. – Господь был довольно щедр ко мне в это лето.

Вики не имела ни малейшего представления, помогло ли ее искреннее восхищение пробиться сквозь природную скрытность этого пожилого человека, или он просто не мог удержаться от восторга, когда дело касалось его сада. Пока они шли мимо клумб, Карл Бьен представлял ей цветы, словно те были закадычными его друзьями; то поправлял подпорку, поддерживающую кроваво-красные гладиолусы, то ловко откручивал головку увядшего цветка.

– … Эти пыльные оранжевые красотки – карликовая куриная слепота, дневные лилии. Если потрудиться посадить ранние, средние и поздние сорта, грядки будут великолепно выглядеть с июня вплоть до самого сентября. Это неприхотливые растения, работать с ними несложно, обеспечьте им немного фосфата и поташа, и они докажут свою благодарность. Теперь взгляните на эти маргаритки…

Проведя большую часть жизни среди четырех стен городской квартиры, Вики почти ничего не понимала в садах или растениях, но могла оценить – и на самом деле оценила количество труда, вкладывавшегося в создание и уход за такими оазисами красок среди иссохших на летней жаре полей. Также она могла оценить глубину эмоций, изливаемых Карлом Бьеном на создания своих рук. Он не выглядел сентиментальным или высокопарным, когда рассказывал о выращенных им растениях, но сад для него был живым существом – и это было видно по голосу, фразам и поступкам старика. Люди, столь заботящиеся о чем-то вне их самих, не так часто встречались в мире Вики, и это обстоятельство усиливало ее первое благоприятное впечатление.

Древний ручной насос стоял на цементной платформе, вблизи задней двери. Карл провел ее к насосу через лужайку, заканчивая свой восторженный монолог о новом сорте роз, и тут же взялся за рукоятку.

– Ведро, оказывается, снова исчезло, мисс Нельсон. Думаю, вы не станете обращать на это внимания.

Вики широко улыбнулась.

– Я могла бы просто подставить голову под кран, если вы ничего не имеете против.

– Чувствуйте себя как дома.

Несмотря на свой явно преклонный возраст, насос работал гладко, подавая наверх чистую, холодную воду, слегка отдающую привкусом железа Вики не могла припомнить, когда в последний раз испытывала что-нибудь столь же прекрасное; внезапный восторг от увиденного, ударивший ей в затылок, начисто вымел многое из того, что удерживала ее память все утро. Если бы отверстие насоса находилось несколько выше, она бы вообще забралась под него.

Смахнув мокрые волосы с лица, она выпрямилась и указала на насос.

– А вы не желаете освежиться?

Карл не возражал, и они поменялись местами. Пришлось прилагать большие усилия на рукоятку, чем она ожидала, и Вики обнаружила, что налегает на механизм всей тяжестью тела. Очевидно, садоводство помогало ее пожилому благодетелю поддерживать себя в неплохой форме.

– Это просто невероятно, – пробормотала она. – Никогда не встречала ничего подобного.

– Вам нужно было увидеть мой сад на прошлой неделе. Тогда зрелище действительно было, без ложной скромности говоря, выдающееся. – Карл Бьен стоял, вытирая руки о штаны и с гордостью осматривая огромное красочное пространство. – Тем не менее, должен признать, и сейчас это смотрится неплохо. Буквально все. От «эй» до «зи», от астр до цинний.

Вики отступила назад: шмель с раздувшимися от цветочной пыльцы сумками пролетел, слегка петляя, прямо у кончика ее носа С этого места она могла видеть цветы, за ними овощи и далее – поле. Контраст был потрясающий.

– Как вам удается поливать такой большой сад? Должно быть, этим нужно заниматься постоянно.

– Вовсе нет. – Старик поставил ногу на цементную платформу, рукой опираясь о бедро. – Я пользуюсь подземной ирригационной системой, разработанной израильтянами. Просто отворачиваю кран, и система производит всю работу. Но в качестве резервной системы, чтобы не оказаться в затруднительном положении, я проложил в саду дополнительную линию водоснабжения – шланг длиной в несколько сот футов, в случае, если некоторым растениям нужно будет уделять больше внимания. Иногда даже Господу нужно оказывать некоторую помощь, чтобы Он мог творить свои чудеса. Позаботились ли вы, мисс Нельсон, о спасении души?

Вопрос был задан столь неожиданно, таким практическим тоном, что Вики потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанного, а после этого еще несколько, чтобы найти ответ, который, как она надеялась, будет верным.

– Я принадлежу к англиканской церкви. – По правде говоря, это не соответствовало действительности, но ее мать исповедовала эту веру. – До некоторой степени.

– Ах вот как… – Он кивнул, сходя с платформы. – Англиканская церковь.

Мокрая подошва кроссовки хозяина оставила на цементе отпечаток – концентрические полуокружности, – которые она в последний раз видела вдавленными в смолу на развилке сосны.

Тщательно сохраняя, чтобы не обнаружить внезапный выброс адреналина, нейтральное выражение на лице, Вики поставила на платформу ногу и нагнулась завязать шнурок на кроссовке. Под солнечными лучами отпечаток мгновенно высох, но совпадение было несомненным.

К несчастью, отпечаток, оставленный ею, оказался точно таким же.

Быстрый взгляд подтвердил, что оба они носили кроссовки одной фирмы. Не исключено, что половина жителей цивилизованного мира носила такие кроссовки.

«Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо!» Хорошие новости и плохие новости. Или плохие и хорошие. Она не была вполне уверена. Улики больше не указывали непосредственно на ступню Карла Бьена, но ее список подозреваемых, основывавшийся, по крайней мере, на отпечатке подошвы кроссовки, вырос на целые миллионы. Разумеется, существовали небольшие различия – размер, трещины в резине, изношенность подошвы – но возможность прямого сравнения испарилась буквально на глазах.

– С вами все в порядке, мисс Нельсон? Возможно, вам следует присесть ненадолго в тени.

– Ничего страшного. – Хозяин смотрел на нее с некоторым беспокойством, а потому она растянула губы в улыбке. – Благодарю вас, мистер Бьен.

– Ладно. Быть может, лучше всего было бы проводить вас туда, куда вы хотите. Если бы я мог предложить подвезти вас…

– А если ты не сможешь, это сделаю я.

Вики обернулась. Стоявший в дверях мужчина выглядел лет на тридцать, он был среднего роста, обычной внешности и гораздо более превышающей обыкновенно присущую людям самоуверенности. Он смотрел на нее с нескрываемым вожделением, его поза, несомненно, предназначалась для демонстрации ей достоинств его мужественного телосложения, которое, она признала, на самом деле было неплохим. Если, конечно, вы предпочитаете мужчин, обожающих игру в сквош и регулярно посещающих фитнес-клубы… Ей такие не нравились.

Нацепив пару дорогих солнцезащитных очков, он вышел на солнечный свет, его волосы сверкали, как полированное золото.

«Держу пари, этот тип их высветляет». Быстрый взгляд показал, что он носит синие кожаные туфли на платформе. Без носков. Вики терпеть не могла вид ботинок без носков. Хотя велика вероятность, что у него есть пара кроссовок, она все же сомневалась, что этот красавчик пожелал бы испортить свой маникюр, влезая на дерево. Это было досадно, так как он казался именно такой персоной, которую она без особых угрызений совести скормила бы вервольфам.

Женщина услышала, как подавленно вздохнул Карл

– Мисс Нельсон, позвольте представить вам моего племянника, Марка Уильямса.

Молодой человек широко улыбнулся:

– Единственным пристрастием моего дяди является садоводство, не считая наблюдения за птицами и спасения душ.

Затем он направил обаяние своей улыбки на Вики.

«Явно видна работа дорогого дантиста», – подумала она, машинально отдирая кусочек засохшей смолы со своей футболки и пытаясь не выглядеть слишком настороженной.

– Мисс Нельсон заблудилась в заповеднике, – кратко пояснил старик. – Я только что предложил отвезти ее домой.

– Думаю, ты должен позволить мне сделать это. – Голос Марка только что не ласкал ее и несколько зашел за пределы того, что Вики считала уже оскорбительным. – Насколько я знаю своего дядю, как только ему удается остаться в машине наедине с прелестной женщиной, он сразу же начинает читать ей проповедь.

– Прошу вас, не затрудняйтесь. – Ее тон превратил эти слова скорее в команду, чем в учтивый ответ, и на лице Марка отразилось замешательство. – Если вы не возражаете… – продолжала она, повернувшись к Карлу.

Выслушать проповедь устраивало ее намного больше, чем оказаться в одной кабине с Марком. Он страшно напоминал ей одного сутенера, которого ей пришлось арестовывать.

– Вовсе нет. – Старик продемонстрировал недюжинный талант лицедея, сохраняя невозмутимое выражение лица, но Вики уловила искорку в его глазах и подозрительное дрожание кончиков усов. Он указал рукой в направлении подъездной тропинки и предложил гостье ему предшествовать.

Машины соответствовали своим владельцам. Черный джип последней модели с золотыми накладными деталями, шикарным интерьером салона, окном на крыше и ржавчиной по низу дверей – это практически было воплощением Марка. Десятилетний бежевый седан, недавно отполированный, так же очевидно – хотя и не столь громогласно – заявлял о принадлежности Карлу Бьену.

Вики уже взялась за дверную ручку, когда Марк окликнул ее:

– Эй! Я ведь даже не знаю вашего имени.

Она обернулась, и температура воздуха, соприкоснувшегося с ее улыбкой, стремительно упала.

– Правильно – ведь я вам его не назвала, – ответила Вики и уселась в машину.

Ее поразила очень дорогая стереосистема, установленная в салоне.

– За рулем мне нравится слушать духовные песнопения, – пояснил Карл, увидев, что она разглядывает массу лампочек и тумблеров, которыми вполне можно было бы оснастить кабину самолета Он замедлил ход у конца проезда. – Куда дальше?