Текст книги "Голос дороги"

Автор книги: Светлана Крушина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Крушина Светлана Викторовна
Голос дороги

Часть 1

1

Грэму Соло решительно не везло на морские путешествия. Переплывать океан ему приходилось трижды: первый раз в качестве пленника, второй – беглеца, третий – наемного гребца на веслах. И ни один из способов не пришелся ему по душе.

В последнем путешествии он едва не сорвал спину и заработал кровавые мозоли на ладонях, хотя наивно полагал, что его руки ничем уже не проймешь. Именно эта наивная уверенность в своих силах сыграла с ним злую шутку, когда капитан корабля, идущего из Наи в Истрию, предложил отработать проезд гребцом. У него не доставало нескольких человек в команде, а у Грэма не хватало денег оплатить место в пассажирской каюте. И он, как дурак обрадовавшись выгодной сделке, согласился и ударил с капитаном по рукам. И пожалел о согласии даже раньше, чем стер в кровь ладони: половина команды оказалась истрийскими каторжниками с клеймеными лбами. Но идти на попятный было поздно, и весь путь он только молча скрипел зубами, не смея даже вмешаться, когда офицеры начинали охаживать клейменых кнутами…

Ему полегчало, только когда он сошел по трапу в каратский порт и окунулся в обычное для крупного портового города бурление жизни. Карат был вторым по величине городом после Ифрании, ежедневно его порт принимал десятки кораблей со всех сторон света, их трюмы были наполнены разнообразными товарами; в городе строились и открывали лавки самые богатые истрийские купцы; в трущобы стекались тысячи авантюристов и проходимцев всех мастей. Последние особенно любили Карат за сложную паутину улочек и переулков, в которых было так легко затеряться, и за отсутствие поблизости королевских гвардейцев, очень уж суровых в обращении с подозрительными личностями. Минут десять Грэм стоял на месте, щуря глаза от яркого солнца и наслаждаясь ощущением твердой земли под ногами и отсутствием поблизости офицеров с кнутами. Будь он сентиментальнее или религиознее, он, пожалуй, повалился бы на колени и возблагодарил Эфферда за счастливое избавление. Но порт – не самое подходящее место для благодарных молитв. За десять минут его толкнули уже раз сто, хотя он старательно придерживал ножны, чтобы за них не цеплялись.

Чуть приволакивая правую ногу, он пошел прочь от причала. В Карате он был впервые, и знал только, что где-то неподалеку, в портовом квартале, есть таверна под названием «Жемчужница». Почему такое название, ведомо было только Двенадцати и, вероятно, самому трактирщику: дело в том, что в Истрии жемчуг не добывали.

Портовый шум и суета остались позади, начались узкие извилистые улочки, полные оборванных личностей. Грэм чувствовал на себе внимательные и жадные взгляды и для острастки держал руку на рукояти меча. Никто не осмелился к нему приблизиться. Трущобные жители были наглые, как крысы, но и такие же трусливые; наглости их хватало только чтобы напасть на безоружного.

Улочки петляли и завязывались узлами, и вскоре Грэм понял, что безнадежно заблудился. Он досадливо закусил губу и остановился. Спросить бы дорогу, да не у кого. Оборванцы вряд ли знают всеобщий, а он не знает истрийского… Впрочем, почему бы не попробовать. Он огляделся, и словно в ответ на его мысли от стены отлепился некто в глубоком капюшоне, надвинутом на самые глаза. Приблизился вкрадчивым, скользящим шагом и жалобно заканючил, а что – не разобрать ни слова.

– Я не понимаю, – сказал Грэм на всякий случай и заметил, что грязные скрюченные пальцы оборванца тянутся к его левой руке, а точнее, к серебряному кольцу на мизинце. – Что тебе нужно? – он пригляделся и увидел, что пальцы на второй, опущенной вниз руке подозрительной личности выделывают замысловатые движения, чем-то схожие с магическими фигурами, но слишком уж быстро сменяющие друг друга. Грэм подождал несколько секунд, внимательно наблюдая за танцующими грязными пальцами, потом качнул головой, и его собственные пальцы быстро задвигались.

"Я не у дел, брат, – сказали они. – Не беспокойся и скажи другим, что от меня не будет неприятностей".

Капюшон кивнул, и оборванец хотел было утечь на место, но Грэм ухватил его за полу истрепанного плаща. Его пальцы продолжили танец: для этой безмолвной беседы не существовало языковых барьеров.

"Я ищу трактир «Жемчужница», не мог бы ты показать мне дорогу, брат?"

"Конечно, брат. Идем со мной".

Грэм последовал приглашению, на ходу размышляя о причудах господина Случая: первый же человек, заговоривший с ним в дальнем королевстве, оказался собратом по гильдии. Впрочем, он сам напрашивался на такие встречи, быть может, вовсе и не случайные, открыто нося на пальце цеховое кольцо. Это могло сильно облегчить жизнь. А могло и все испортить…

Проводник вскоре остановился у неприглядного здания, зажатого между двумя деревянными домишками. Над дверью Грэм увидел грубо намалеванную вывеску, но не смог разобрать, что же хотел изобразить неведомый художник. Он повернулся поблагодарить проводника, но тот уже исчез, и улица была пуста. Грэм пожал плечами, толкнул дверь и вошел в трактир.

У его удивлению, трактирная зала выглядела пристойно. Правда, ее обстановка имитировала внутренние помещения корабля, и это вновь напомнило о неприятном морском путешествии. Грэм поморщился, разглядывая муляжи рыб и нечто, живо напоминавшее своим видом засушенные водоросли – вся эта красота висела по стенам. Народу в зале было немного: в основном моряки, и Грэм заметил и двух-трех мещан. Все вели себя тихо и пристойно, все были трезвы. Появление нового гостя вызвало слабый интерес, кое-кто на него обернулся, но и только.

Грэм прошел, к стойке, откуда на него мрачно взирал тучный трактирщик. Перед ним на тарелке горкой лежали волокна вяленой рыбы, и трактирщик одно за другим кидал их в рот – так на родине Грэма лузгали подсолнух.

– Добрый день, хозяин, – сказал он на всеобщем, втайне опасаясь, что его и здесь не поймут. К тому же его произношение оставляло желать лучшего, он сильно растягивал гласные. Но его поняли.

– А разрешение на меч у тебя есть? – хмуро спросил трактирщик вместо приветствия. – А то живо стражу позову.

– Есть, – ответил Грэм и в доказательство потянул из-за ворота храмовые бирки – их у него было две: от Рондры и от Фекса.

– То-то. А то ходят тут всякие… Ты, вроде, нездешний?

– Нездешний. Я ищу одного человека. Говорят, он часто здесь бывает.

Трактирщик вовсе насупился.

– Не знаю, не знаю. Здесь много кто бывает.

Грэм положил на стойку серебряную монету и накрыл ее ладонью. Толстяк посмотрел на его руку, потом на его лицо и чуть смягчился.

– Послушай, парень. Вечерами здесь набито под завязку. И швали всякой полно, и нобили, бывает, заходят. Может, и знакомца твоего видел.

– Невысокий, черноволосый парень, лет тридцати. Южанин. Зовут его Брайан Эрк.

Услышав имя, трактирщик почему-то вдруг снова набычился и принял неприступный вид.

– Тебя кто послал? – спросил он нелюбезно и даже с угрозой.

– Не понимаю, – удивился Грэм.

– У тебя что, дело какое к нему?

– Нет…

– А кто тебе сказал, что он сюда заходит?

Недоумевая, Грэм назвал имя. Толстяк помолчал, пожевал губами, потом сказал неохотно:

– Эрка тут нет.

– Я вижу. Но когда его можно застать?

– Не знаю. Он не каждый день заходит.

– А где можно его найти?

– А Безымянный его знает. Попробуй зайти завтра, или послезавтра. Вечером. Может, повезет, застанешь.

– А в чем, собственно, дело? – спросил Грэм. – Почему такая таинственность?

– Тебе лучше знать, – буркнул трактирщик и выразительно посмотрел на руку, под которой пряталась монета. Грэм убрал ладонь, и монета исчезла со стойки. – Это все, что я могу сказать.

Грэм нахмурился и отвернулся от стойки в тот самый момент, когда дверь в залу распахнулась, и на пороге показался невысокий и тонкий человечек. Он приветственно махнул рукой и танцующим шагом двинулся между столами. По походке сразу стало ясно, что это девушка. Грэм удивленно приподнял брови – не каждый день увидишь в портовом кабаке девушку, одетую парнем, – и тут его потянул за рукав трактирщик.

– Эй, парень, – вполголоса сказал он, наклоняясь через стойку. – Я правда не знаю, где найти Эрка, но вот она, скорее всего, знает. Спроси у нее. Может, она согласится сказать.

– Спасибо, – сказал Грэм и пошел наперерез загадочной девушке. Она была небольшого росточка, и макушкой едва доставала ему до подмышки. На вид он дал ей лет восемнадцать, не больше. У нее было миленькое лукавое личико и типичная внешность уроженки Истрийского архипелага: белая кожа, темные волосы, черные глаза. Волосы были заплетены в две косы, а на лбу ровно острижены по брови. Ее нарядный черный кафтанчик и белую блузу с кружевными воланами шил очень хороший портной, а на мягкие сапожки пошла отлично выделанная кожа. Девушка шла через залу, улыбаясь, кивая и отвечая на многочисленные приветствия. Ее здесь, очевидно, очень хорошо знали. Заметив маневр Грэма, она остановилась в ожидании, пока он подойдет ближе. С любопытством осмотрела его с головы до ног и сказала что-то на истрийском.

– Не понимаю.

– Тем хуже для тебя, – усмехнулась девушка, тут же перейдя на всеобщий.

Он пожал плечами.

– Ничего, как-нибудь устроюсь.

– Верю! – она продолжала не слишком вежливо его разглядывать. Особенно ее заинтересовала его длинная светлая коса, заплетенная в четыре пряди. – Ты из Наи, да? Угадала? вы все разговариваете, как будто заикаетесь, и волосы так чудно убираете.

– И многих наинцев ты видела?

– Немногих, но вы все на одно лицо. А тебе чего, собственно, нужно?

– Говорят, ты знаешь Брайана Эрка…

Этот вопрос почему-то очень ее развеселил. В черных глазах запрыгали лукавые бесенята. Грэм начал беспокоиться: ему не нравилась странная загадочная атмосфера, которая сгущалась вокруг Брайана прямо на глазах.

– Допустим, знаю. А тебе-то что за дело?

– Я его ищу.

– О! многие ищут Брайана, и отнюдь не для того, чтобы угостить его пивом! А что такое, он опять связался с кем не надо?

– Что-то я тебя не понимаю…

– Ладно. Давай начнем сначала. Ты вообще кто такой?

– Меня зовут Грэм Соло, если ты об имени.

– Это не наиское имя, – заметила девушка.

– Медейское.

– Все равно никогда о тебе не слышала.

И она двинулась вперед с явным намерением обойти Грэма и продолжить путь. Но он, разозленный и раздосадованный, снова заступил ей дорогу.

– Ну, чего тебе? – спросила она нетерпеливо, как будто только что его заметила. За происходящим из-за стойки с любопытством наблюдал трактирщик, сдерживая улыбку только большим усилием воли. А вот провести бы тебя мордой по стойке! – зло подумал Грэм и тут же заставил взять себя в руки.

– Постой, – сказал он нахальной девчонке. – Давай поговорим.

– Ладно. Только угости меня завтраком.

Грэм чуть не поперхнулся от такой наглости. Интересно, в Истрии все девицы такие?

– Уговорила, – сказал он. Денег у него было немного, но на завтрак в обществе юной нахалки должно было хватить. Да он и сам не отказался бы перекусить. Они расположились за свободным столом, и к ним подошла принять заказ щекастая румяная девушка.

– Мне, пожалуйста, свинину на ребрышках, пирожки и молоко, – ослепительно улыбнулась нахалка.

– Вот это аппетит, – восхитился Грэм, подумал и заказал пиво и яичницу.

– Пиво с утра? – съехидничала его дама. Он не удостоил ее ответом. – Значит, тебя Грэмом зовут. Так себе имечко, скажу я тебе. Хоть и медейское.

– А твоего я, между прочим, вообще до сих пор не слышал.

– А? – удивилась она. – Тебе разве не сказали?

– Стал бы я спрашивать?

– Ах, как нехорошо! Разве можно так поступать с человеком? – и она погрозила кулачком в сторону стойки, за которой чему-то радостно склабился трактирщик. Грэм начал подозревать, что судьба свела его с сумасшедшей. – Человек должен знать, с кем связывается… Меня Илис зовут. Удовлетворен? Тогда продолжим. Ты давно в Истрии?

– Сегодня приплыл.

– С материка?

– Угу.

– Ух ты! И долго добирался? Или ты телепортом?

– Две недели.

– И все на корабле? Ужасно долго, я бы не вытерпела. А Брайана ты откуда знаешь? – Илис уже с аппетитом обгрызала ребрышки, ничуть не стесняясь говорить с набитым ртом. Грэм удивлялся ей все сильнее. Ее изысканный костюм совсем не вязался с простецкими манерами.

– Оттуда и знаю. Из Наи.

– Расскажи.

– Тебе полную или краткую версию?

– Краткую, – милостиво разрешила Илис.

Грэму очень хотелось взять и встряхнуть ее, но он снова велел себе успокоиться и стал рассказывать. Илис кивала.

– Похоже на правду, – согласилась она и задумалась. Грэм ждал.

Илис ела пирожки; он на нее смотрел и думал, что дико устал после долгого плавания, и больше всего ему сейчас хочется где-нибудь прилечь. Все тело ныло. Наконец Илис доела свои пирожки, облизнулась, и взгляд ее прояснился.

– Ну ладно, – сказала она. – С тобой разобрались. Ладно, так и быть, скажу тебе, как найти Брайана. Слушай.

И она вперила взгляд в потолок и пустилась в долгие и путанные объяснения, от которых было мало толку человеку, впервые посетившему Карат. Грэм даже не стал слушать, просто дождался, когда она замолкнет, и сказал:

– Лучше ты меня проводи.

– Зачем? – возмутилась Илис, отлепила взгляд от потолка и вперила его в Грэма. – Ты что, меня не слушал?

– Нет.

– Но я вовсе не хочу идти к Браю! Я с ним уже сегодня виделась, хватит уже.

– Услуга за услугу. Я тебя накормил, рассказал много такого, чего тебе знать не следует, теперь твоя очередь быть любезной.

– Ну ты и хам!

– Я? – изумился Грэм.

– Если я с тобой пойду, много шуму будет, – завздыхала Илис. – Правда, правда.

– Ничего, я переживу.

– И возьмешь на свою совесть мою преждевременную гибель?

– Даже буду носить цветы на твою могилку.

– И откуда ты такой на мою голову взялся? – посетовала Илис. Она еще повздыхала, но Грэм не сводил с нее требовательного взгляда, и она сдалась. – Ладно. Пойдем.

Грэм быстро положил на стол деньги и поднялся. Встала и Илис. Душераздирающе вздыхая, она покрутилась на месте, одергивая свой кафтанчик.

– Пойдем, – повторила она и устремилась к выходу.

Грэм последовал за ней, в дверях обернулся и увидел, что хозяин смотрит им вслед с немалым удивлением.

Илис неслась стрелой, так что ее едва не заносило на поворотах. Грэм, при своем немаленьком росте и размашистом шаге, едва за ней поспевал, у него не оставалось времени даже поразмыслить над странностями новой знакомой, а их все прибавлялось. Темные личности, нищие и оборванцы, очень уж радостно и охотно приветствовали Илис, она отвечала им улыбками и кивками, иногда бросая фразы типа: "Привет!" и "Как дела?". Жизненная энергия била из нее ключом.

На ходу она еще и успевала говорить с Грэмом.

– Ты в Карат надолго?

– Не знаю, как получится. А что?

– Да ничего. Просто если останешься у Брайана, мы с тобой будем часто видеться. Да и вообще меня тут многие знают, так что если будут неприятности, ссылайся лучше на меня, а не на Брайана, его тут не все любят.

– А тебя, значит, все? – язвительно спросил Грэм. Самодовольства он не любил.

– Те, кто знают, – ничуть не смутилась Илис.

– И Брайан тоже?

– В глубине души – конечно… – хихикнула Илис. – А то стал бы он меня терпеть.

– А какие же неприятности у меня тут могут возникнуть?

– Мало ли. Ночное братство, например, конкуренции очень не любит.

– Что? – от неожиданности Грэм остановился.

– Кольцо сними, дурень!

– Ты разве знаешь?..

Ответом ему был ехидный смешок. Пораженный, он начал «проговаривать» пальцами уставное приветствие равного по положению.

"Не надрывайся, – так же пальцами ответила Илис. – Я тебя понимаю".

"Ты из братства?"

– Да нет же, охота была с вами путаться, – вслух сказала Илис. – Но язык ваш знаю. Я вообще много чего знаю, привыкай. Это во-первых. Во-вторых, молчать я тоже умею. Ну, пойдем, чего встал! – она схватила Грэма за руку и потащила за собой. На ходу она рассуждала: – Или ты специально кольцо оставил? Это напрасно. Братья чужаков не любят, вышибут из города в момент.

– Кольцо же на левой руке!

– И что?

– Ты столько всего знаешь, а это – нет? я не у дел.

– Тогда и сними его совсем. Не знаю, как там у вас, а здесь без разницы, на левой или на правой.

Грэм промолчал.

Вскоре они выбрались из портовых трущоб, потянулись ремесленные кварталы. Каратские работяги жили вперемежку, не разбиваясь на слободки. Илис начала понемногу замедлять шаг, и скоро остановилась у небольшого деревянного дома за невысокой оградой. Калитка была прикрыта, но не заперта. Во дворе двое детей – мальчик и девочка лет семи, оба рыжие, лохматые и сильно похожие друг на друга, – терзали огромную флегматичную собаку. Та лениво порыкивала, не делая никаких попыток уйти, даже когда ее таскали за уши и хвост. На гостей она даже не посмотрела. Дети визжали от восторга. Илис заулыбалась.

– Ну и бандиты у Брайана подрастают, – сказала она с удовольствием и крикнула через забор: – Лал! Поди-ка на минутку!

Рыжий мальчишка с некоторой неохотой отвлекся от своего важного занятия и вприпрыжку понесся через двор к калитке. Илис быстро сказала Грэму:

– Я Брайана позову, ты дальше сам разбирайся, а то мне жить еще не надоело. Лал! Где твой отец? Дома или в мастерской?

– Дома! – важно ответил пацан, демонстрируя в улыбке отсутствие нескольких зубов.

– Позови-ка его. Видишь, гость пришел.

Мальчишка кивнул и убежал в дом. Сестра проводила его озадаченным взглядом, бросила третировать собаку и ушла за ним. Собака не стала терять времени: встала, отряхнулась и ушла в будку. Грэм подумал, что двойняшки достанут ее там без труда, если захотят.

– Ну, я побегу, – сказала Илис. – Еще увидимся.

Она махнула рукой и легкой походкой понеслась по улице, и уже через полминуты скрылась за поворотом. Грэм проводил ее взглядом. За что ее не любил Брайан, можно было догадаться – Брайан не выносил болтунов и насмешников, к категории которых Илис явно принадлежала. Но за что он не любил ее столь сильно, что она опасалась за свою жизнь – вот это было непонятно. Да, Брайан был нетерпим, но все же не настолько, чтобы учинить насилие над молоденькой девушкой, почти ребенком. Впрочем, Илис могла и преувеличивать…

Как бы то ни было, исчезла она вовремя. Во дворе появился невысокий мужчина с гладко зачесанными черными волосами, в простой холщовой рубахе с закатанными рукавами, открывающими смуглые сильные руки.

– Где эта паршивка? – вопросил он пространство, едва ли заметив гостя.

– Если ты об Илис, она ушла, – сказал Грэм на наи. Он все еще стоял за заборчиком, не решаясь войти во двор, поскольку не знал, как отнесется к вторжению собака. – Здесь только я.

Взгляд темных, чуть раскосых глаз Брайана уперся в него.

– А ты, Безымянный тебя побери, кто такой? – вопросил он.

– Вот не думал, что у тебя такая короткая память, Брай.

Брайан смотрел, недоуменно хмурясь. Его-то Грэм узнал без труда: восемь лет назад Брайану было двадцать четыре года, а за такое время и в таком возрасте люди меняются не очень сильно. Грэм же, когда они виделись в последний раз, был тоненьким, несколько нескладным подростком, а с тех пор он вымахал, как жердь и возвышался над Брайаном на целую голову.

– Грэм? – неуверенно спросил Брайан.

– Я.

– Не может быть! не может, Борон меня побери, быть! – Брайан распахнул калитку, шагнул к Грэму и схватил его за плечи, с жадностью вглядываясь в его лицо. – Вот уж не чаял тебя здесь увидеть! Ты же уехал с отцом! Ты… ты в таком виде… Что случилось?

– В двух словах не расскажешь, Брай.

– Конечно. Пойдем в дом! – заторопился Брайан. Он пошел было к дому, и вдруг спохватился, снова обернулся к Грэму и сжал его руки, крест накрест, в традиционном наинском рукопожатии. – Клянусь Тса, я так рад тебя видеть, Грэм! Ну, пойдем, пойдем, поздороваешься с Анастейжией. Она с ума сойдет от радости, когда тебя увидит.

Обстановка внутри дома была очень простой, без претензий, но все было разумно, к месту, аккуратно и чисто. Чувствовалась женская рука. Мимо с воплями и визгом пронеслись два рыжих вихря, и Брайан сказал с гордостью:

– Мои наследнички: Лал и Джем, редкостные бандиты, все в меня.

– Судя по волосам, они все-таки пошли в Нэсти, – улыбнулся Грэм.

– Уверяю тебя, только волосами. Ну, не повезло, что же делать… Нэсти! Иди сюда, у нас гость! – крикнул Брайан.

– Не могу, Брай, я вся в муке! – отозвался из глубины дома женский голос.

– Ерунда, иди скорее. Садись, Грэм.

Но сесть Грэм не успел. В комнату вошла невысокая, тоненькая молодая женщина с пышными рыжими волосами, узлом закрученными на затылке. Она на ходу вытирала обсыпанные мукой руки о передник, и вид у нее был сердитый и смущенный одновременно. Увидев высоченного Грэма, торчащего посреди комнаты, как шест, она присела в неглубоком книксене и быстро сказала:

– Простите, сударь, за мой вид; не знаю, что это вздумалось Брайану…

Грэм чуть не рассмеялся: манеры у Анастейжии остались такими же изысканными, и они до нелепости не подходили к этому дому и этой обстановке. Да и кто бы мог подумать, что он увидит Анастейжию, собственноручно месящую тесто!..

– Здравствуй, Нэсти, – сказал он. – Ты тоже меня не узнаешь?

Она быстро его оглядела, на секунду задержав взгляд на мече. Потом впилась пристальным взглядом в лицо и вдруг всплеснула руками:

– Грэм! Ой, Грэм, это по правде ты! – и завизжала от восторга, как девчонка. Грэм засмеялся, подхватил ее на руки и несколько раз крутанул по комнате. Она показалась ему легкой, как пушинка, да и доставала ему теперь только до плеча. – Ах ты, маленький бродяга!

– Не такой уж и маленький, – заметил Брайан.

– Да, правда. Ты так вырос! Как же ты нас нашел?

– Я все расскажу, но это долго.

– Конечно! Ты, наверное, устал с дороги. Брай, нагрей воды, Грэму нужно умыться. А я займусь обедом.

Брайн беспрекословно повиновался. В дверях он обернулся и подмигнул Грэму: держись, мол.

– Пойдем, Грэм, – позвала Анастейжия. – Посидишь со мной, я тебе местечко у печки освобожу. А то ты на ногах едва стоишь.

На кухне она усадила его на стул, а сама принялась за тесто, из которого лепила маленькие пирожки. У нее выходило очень ловко. Грэм отцепил меч и положил его на пол вместе с заплечным мешком и пыльным плащом. С наслаждением вытянул длинные ноги. Он любил сидеть на кухне, это всегда было его любимое место в доме. Здесь всегда горел огонь, вкусно пахло, хлопотали женщины.

– Я уж и не чаяла увидеться, – весело говорила тем временем Анастейжия, укладывая пирожки на противень (Грэм сразу вспомнил пирожки, которые с таким аппетитом уплетала Илис, и у него забурчало в животе). – Сколько нас носило по миру, пока не приехали в Карат – лучше и не вспоминать. Кто мог представить, что нас занесет так далеко от Наи? Да и тебе, кажется, на месте не сиделось? Не утерпел дома, да?

– В клетке оказалось не так уж и хорошо, – вздохнул Грэм. – А вас я едва отыскал. Два года за вами шел.

– Если б мы только знали, весточку бы оставили… Прости.

– Да, ерунда. Я же нашел вас… Послушай, Нэсти, а кто такая Илис?

Анастейжия предплечьем отвела с лица волосы.

– Разве ты ее знаешь?

– Она меня сюда и привела. Познакомились сегодня… Кто она?

– Точно не знаю, – замялась Анастейжия. – Брайан тебе лучше про нее объяснит, если только захочет: он ее недолюбливает. Вообще она странная девушка.

– И впрямь, странная.

В тепле его разморило, и он начал клевать носом. Видя это, Анастейжия примолкла и дальше занималась делами молча. Грэм уже почти задремал, когда появился Брайан и заявил, что горячая вода ждет его. Они вышли во внутренний двор. Еще не совсем очнувшись от дремоты, Грэм скинул рубаху и опрокинул на голову целое ведро воды.

– Что это? – неживым голосом вдруг спросил Брайан. Грэм утер воду с лица и увидел, что Брайан смотрит ему на грудь, и щека его дергается. Грэм с грохотом поставил ведро и отвернулся, пряча выжженное на груди клеймо, но Брайан схватил его за плечи и заставил посмотреть в лицо. Оба побледнели.

– Что это такое? – требовательно повторил Брайан. – Каторжное клеймо?

– Сам все видишь.

– Ты с каторги бежал?

– Да. Я…

– Можешь не говорить, ни о чем спрашивать я не собираюсь, – резко остановил его Брайан. – Я ничего не видел.

– Спасибо, Брай.

Брайан молча бросил ему полотенце.

В доме уже был накрыт стол. Обед прошел шумно; двойняшки, несмотря на постоянные одергивания матери, не желали вести себя тихо и пристойно. Гость вызывал острое их любопытство, они так и ели его глазами и то и дело начинали приставать с вопросами. Грэм отвечал им что-то, уже едва ворочая языком. Сразу после обеда Анастейжия выгнала из дома детей и постелила ему на широкой лавке в большой комнате. Он с радостью принял приглашение отдохнуть. Наконец-то можно было снять одежду и выспаться по-людски: чаще-то всего приходилось спать не раздеваясь. В одной рубашке он забрался под одеяло и сразу же уснул. Несколько раз в комнату заходила Анастейжия: то приносила его дорожную сумки и меч, то по своим делам, – но он ее не слышал.

2

Разбудили Грэма приглушенные женские голоса и смешки, и звяканье чашек. Он открыл глаза и приподнялся на локте. За столом сидели Анастейжия и Илис, они пили чай и беседовали. Грэму захотелось потрясти головой и протереть глаза: ему кажется или Илис действительно спокойно сидит в доме Брайана, и ее никто не гонит взашей? Но тут же он решил, что объясняться это может очень просто: скорее всего, Брайана просто нет дома.

Над чашечками поднимался ароматный пар, девушки осторожно прихлебывали из них, вполголоса беседовали и то и дело прыскали от смеха, прикрывая рты ладошками. Илис сегодня была в шелковой черной блузе. Ее кафтан валялся на сундуке поверх меча Грэма. Такой наряд позволял видеть пару метательных ножей, засунутых за пояс. Вполне вероятно, еще одна пара, а то и две, скрывались в сапогах или где-нибудь еще.

Решив, что подглядывать дальше неприлично, Грэм кашлянул и сел на скамье, ничуть не смущенный своим неглиже: всю стыдливость из него давно уже выбили. Девушки повернулись к нему и хором сказали:

– Доброе утро! – причем Илис вдруг покраснела и отвернулась, а Анастейжия добавила виновато: – Мы тебя разбудили, да?

– Вовсе нет. Доброе утро, сударыня, – обратился Грэм к Илис, которая быстро справилась со смущением и как ни в чем не бывало глазела на него. – А что, сегодня больше ничто не угрожает вашей жизни?

– Да мне и вчера ничто вроде не угрожало, – удивилась та. – Или ты про Брайана? Если да, то его дома нет, и он не знает, что я у него в гостях. Кстати, – она порылась в мешочке, висящем на поясе, достала оттуда несколько медных монет и положила их на стол. – Ты забыл вчера взять сдачу. Матиус просил передать тебе деньги, ты произвел на него впечатление.

– Интересно, чем, – буркнул Грэм и принялся натягивать штаны.

– Чай будешь? – спросила Анастейжия и тут же, не ожидаясь ответа, встала и ушла на кухню, откуда вернулась с чашкой, полной горячей жидкости. – Посиди с нами.

– С удовольствием, – сказал Грэм и пошел на кухню умыться.

Когда он вернулся, приглаживая влажные волосы, Илис как раз заканчивала повествование о какой-то заварушке, в которой она, по ее словам, принимала самое непосредственное участие.

– …И тогда я протиснулась мимо этих дуболомов, – тараторила она, и в глазах ее прыгали вчерашние озорные огоньки, – и слиняла, потому что скоро кое до кого дошло, что значительную часть разрушений учинила я. Потом за мной целый месяц гонялись, – гордо заявила она. Видно, этот факт приводил ее в восторг. Грэма же привел в восторг ее словарный запас, присущий, скорее, сестричке из Сумеречной гильдии, нежели барышне из приличного общества.

Анастейжия взирала на Илис с крайним неодобрением.

– Ты бы все-таки поосторожнее, Лисси. Конечно, я понимаю, что у тебя везде знакомые, но неужели обязательно лезть во все заварушки?

– Ты совсем как Эльга, – заявила Илис. – Она тоже постоянно делает мне внушения и говорит, что я должна быть осторожной. Но я осторожна! Вы себе просто не представляете, насколько я осторожна. А что касается заварушек, то мне, согласись, есть с кого брать пример – твой драгоценный Брайан кого хочешь испортит.

Анастейжия хлопнула ладонью по столу и в отчаянии посмотрела на Грэма, который тем временем уселся напротив нее за стол и молча пил чай.

– Эта девчонка когда-нибудь свернет себе шею, – сказала она. – Просто удивляюсь, как она до сих пор жива.

Илис сделала большие глаза.

– Все дело в моем исключительном обаянии. Никто не может устоять. Даже Грэм и тот проникся, – последовала очаровательная улыбка в его сторону. Грэм не удержался и фыркнул. Вот бесенок!

– Ты представляешь, – продолжала Илис, повернувшись к Анастейжии, – вчера он был так любезен, что угостил меня обедом… или это был завтрак? Впрочем, неважно. И своей учтивостью впечатлил даже Матиуса, а на него трудно произвести впечатление.

– Наверное, она доняла тебя вчера, – извиняющимся тоном сказала Анастейжия. Грэм неопределенно пожал плечами.

– А кстати, – оживилась вдруг Илис. – Откуда ты знаешь парня, который направил тебя сюда искать Брайана, а?

Она-то откуда знает? – удивился сначала Грэм, а потом подумал, что, наверное, ей сказал хозяин «Жемчужницы»… тот самый Матиус. Обсуждать при Анастейжии эту тему не хотелось, и поэтому он буркнул:

– Подумай сама. Я, кажется, объяснил тебе кое-что вчера.

– Извините, что вмешиваюсь, – робко сказала Анастейжия, – но вы про кого?

– Ты его не знаешь, – отмахнулась Илис. – А вот мне интересно, откуда его знает Грэм. В принципе, конечно, могу и сама догадаться… Ну ладно, пойду я. Всем привет, Брайану – в особенности. Пусть не сердится, это вредно для здоровья.

Илис поднялась, грациозно подхватила с сундука свой кафтанчик и переместилась к двери.

– Спасибо за чай, очень вкусный, – сказала она оттуда. – Привет малышам!

Она прощально взмахнула рукой и исчезла.

– О боги! – вздохнула Анастейжия. – Это не человек, а комета. Право, неудивительно, что Брайан на нее рычит – она кого хочешь из себя выведет.

– Вчера она уверяла, что ее все любят, – заметил Грэм.

– Ты знаешь, как ни странно, но это чистая правда, – Анастейжия подперла подбородок рукой. – Ее, в самом деле, все любят, и, мало того, все о ней заботятся. И это – несмотря на ее поразительное умение подстраивать пакости всем и каждому. У нее просто талант создавать людям проблемы и впутывать их в неприятности, но попробуй ее кто обидеть – тут все трущобы встанут на ее защиту. И Брайан, я думаю, не исключение. Хоть он на нее орет и грозится размазать по стенкам, по правде-то, он ни за что пальцем ее не тронет, и будет вытаскивать изо всех трудностей, ею же и созданных. Да еще и найдет сотню оправданий своим поступкам… Ну ладно, надо заниматься делами, а то скоро дети встанут и начнется кавардак. И завтрак нужно приготовить.