Текст книги "Край желаний (ЛП)"
Автор книги: Стефани Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)
– Что ты сказал?
Маркиз улыбнулся.
– Я ничего не говорил, клянусь.
Просто Персиваль и вся его остальная прислуга просто умели читать между строк.
Кристиан привел ее в гостиную, еде их уже ждали Гермиона и Агнесс. После того, как он ответил на несколько вопросов Агнесс, касающихся коллекции фарфоровых фигурок его матери, они отправились в столовую, где его персонал превзошел себя, подав изысканные, но простые домашние блюда.
Кристиан сидел во главе стола. Летиция сидела справа от него, а Гермиона и Агнесс – слева. Мужчина не мог перестать улыбаться. Это был его дом, и здесь было все необходимое для семейного уюта – женщины.
В обстановке изысканной столовой, которую Летиция вместе с тетей и сестрой дополнит всякими женскими деталями, девушка завала ему вопросы о его встрече с Роско, заинтересованная больше в том, что он сказал, чем в какой обстановке это все происходило. Тем не менее…
– Так он все еще хочет купить компанию?
Кристиан кивнул.
– Он настаивал на том, что я буду рекомендовать его, как покупателя в обмен на информацию, которой он владеет.
– Хорошо, – она махнула ложкой, которой ела очередной деликатес. – Так как я не могу прийти к нему, то придется ему прийти ко мне. Я уверена, что миссис Суизин и Троурбридж только рады будут продать свою часть, так что нет причин, по которым не можем решить этот вопрос, как можно быстрее.
Когда она посмотрела на него, Кристиан вздохнул.
– Я свяжусь с ним и приглашу лучше сюда. Поздно вечером.
Летиция кивнула в ответ:
– Как ты посчитаешь нужным.
Девушка добилась своего и спешила избавиться от своей доли в компании. Маркиз подозревал, что она захочет это сделать до свадьбы, поэтому кивнул.
– Я отправлю Роско утром записку.
Наконец, сытые и счастливые, они вернулись в гостиную. Заметив в углу фортепиано, Гермиона отправилась к нему.
– Я уже очень долго не практиковалась. Полагаю, что должна этим заниматься, если хочу дебютировать, – она начала играть сонату.
Расслабившись на диване рядом с Летицией, Кристиан улыбнулся еще шире. Теперь по вечерам будет так – Агнесс будет сидеть у камина, Летиция устроившаяся на диване, и плывущая по комнате музыка. Простые семейные радости, которые были неотъемлемой частью его жизни в детстве и юности, но которые он пропустил в своей взрослой жизни.
С Летицией он снова обрел эти семейные радости.
С ней он обрел все, о чем всегда мечтал.
Через час, после того, как они выпили чай, Агнесс поднялась, забрала сонную Гермиону и пожелала Кристиану и Летиции доброй ночи.
Летиция, улыбнувшись, кивнула, но сообразила, где они находятся.
– Ой. Я сейчас…
– Нет необходимости беспокоиться, – с озорством, мелькнувшем в ее глазах, Агнесс забрала ее шаль. – Мы остаемся здесь. Дерн и я подумали, что это более уместно, нет больше необходимости жить в доме того человека. Мы знаем, как добраться до наших комнат, – она повернулась к двери. – Увидимся утром, дорогие мои. Летиция смотрела на нее и Гермиону, которая с самодовольной улыбкой последовала за Агнесс.
– Они останутся здесь, – повторила она.
Затем обернувшись, девушка посмотрела на Кристиана.
Мужчина улыбнулся еще самодовольнее, чем Гермиона.
– Ваша Эсме ждет наверху. Я так понимаю, что она занимается тем, что развешивает все ваши платья в апартаментах маркизы. Однако, я думаю, что она не будет дожидаться тебя сегодня вечером.
Посмотрев ей в глаза, наклонился ближе, нежно обхватил ее лицо своими ладонями. Опустил голову и коснулся ее губ своими губами.
– Добро пожаловать в мой дом. Я надеюсь, что он станет и твоим.
Слезы – слезы счастья, которые она уже и не думала почувствовать, наполняли ее глаза. Это же чувство сдавило ей грудь, наполнило до краев ее сердце. Она подняла руку и положила поверх его руки, почувствовав при этом легкую дрожь.
– Ничто не сможет сделать меня счастливее, милорд.
Кристиан медленно улыбнулся, затем снова поцеловал ее долгим поцелуем, заставившем разгореться пламя страсти между ними.
Когда он, наконец, отпустил ее, они часто дышали.
– Пойдем наверх.
Летиция последовала за ним.
– Хорошо. Не надо шокировать Персиваля. По крайнее мере, пока.
Кристиан посмотрел на нее, пока вел к двери.
– На самом деле, как я подозреваю, он будет в восторге. Он и остальные слуги ждали более десяти лет, чтобы служить тебе.
Они поднялись по широкой лестнице в покои маркиза, к себе в спальню. В его кровать.
Там, под мягким сиянием луны, они отмечали свое воссоединение. Дарили друг другу все тепло и страсть, которые могли.
Приносили друг другу все дары любви, и заново утверждали любовь.
Руками, губами, каждым дюймом своего тела, каждой частицей своей души.
Добившись гармонии, они вместе достигли пика наслаждения. Задыхаясь, цепляясь за друг друга, они неистово любили, празднуя начало новой жизни, праздновали то, что оба были все еще живы. Праздновали, что прошлое осталось позади, что они похоронили его, и сейчас, наконец, у них есть шанс жить так, как они давно мечтали.
Любовь вынудила их, окутала своей благодатью.
После, когда они, уставшие, лежали, переплетясь руками и ногами, тепло разливалось по их венам, стук их сердец выравнивался, и когда они вернулись в реальность, Кристиан прижался к ее виску поцелуем.
– Вот то место, где мы всегда должны быть.
Летиция не ответила, но он почувствовал ее губы на своей груди.
Почувствовал, как ее пальцы нежно провели по его волосам.
Неуловимо пахло жасмином.
И Кристиан знал, что они, наконец, исполнили свои мечты.
– Мистер Роско, милорд. Миледи.
Летиция поднялась с небольшого дивана в гостиной Аллардайс холла, Кристиан встал рядом с ней. Ее взгляд был устремлен на дверной проем. Персиваль отступил назад. Девушка испытывала немалое любопытство относительно Невилла Роско. Кроме того, что рассчитывала избавиться от такого хлопотного дела, как Восточная торговая компания, все, о чем рассказал ей Кристиан о таинственном Роско, только еще больше раззадорило ее любопытство.
Прошло четыре дня с тех пор, как Суизин пытался столкнуть ее с крыши. К ее удивлению, наполненные страхом воспоминания сменились чувством облегчения, а затем и счастья.
Кристиан нес ответственность за них обоих. Он так же связался с Роско.
Девушка в свою очередь побывала на Чейн – уолк и рассказала Троурбриджу и Хониуэллу обо всем, что произошло, а также получила письменное согласие на продажу его доли в компании, когда она это сделает.
Летиция также послала одного из конюхов Кристиана в Суррей с письмом для миссис Суизин, в котором просила подтвердить, что она желает продать Восточную торговую компанию и в связи с этим готова дать письменное согласие. Она получила ответ, а также заявление от адвоката Суизина, который, по счастью, оказался в Суррее, занимаясь делами клиента.
Все было готово, чтобы совершить продажу.
Появился Роско в дверном проеме. С коротко стриженными темными волосами, в темной одежде, циничными темно – голубыми глазами, он выглядел воплощением опасности. Поклонившись, он прошел мимо Персиваля и подошел к ним. Шел он также высокомерно и слегка угрожающе, как это обычно делал Далзил. Под напускным внешнем лоске, они действительно были.
Когда он приблизился, Летиция отметила, что он так же высок, как и Кристиан, более стройный, но не менее опасный от этого.
Кристиан протянул руку.
Роско выгнул бровь – видимо он не ожидал этого, но взял ее и пожал.
– Добрый вечер.
Уже было больше десяти часов вечера.
Кристиан наклонил голову.
– Спасибо, что пришли, – он повернулся к ней. – Позвольте мне представить вам леди Летицию, – она была уверена, что он намеренно не стал употреблять Рэнделл.
Летиция подала Роско руку, улыбнулась, посмотрела ему в лицо…и едва почувствовала, как его пальцы сомкнулись на ее руке.
Едва слышала его ответ.
– Леди Рэнделл, – едва слышала его глубокий голос.
Глядя ему в глаза, девушка знала, что встречала его раньше – давным – давно, когда они были в юношеском возрасте.
Летиция позволила себе улыбнуться шире и ощутила, как он насторожился.
– Уверена, что мы с вами уже встречались мистер Роско, хотя на данный момент я и не могу вспомнить где. Но, возможно, вы предпочли бы, чтобы я не помнила вообще ничего, – убрав свою руку, она махнула в сторону кресла. – Мы должны перейти к делу.
Роско заметил взгляд Кристиана, затем устроился в указанном месте.
Все еще восхищенно улыбаясь, Летиция присела и начала переговоры.
Многое беспокоило Роско.
Поняв, что угроза разоблачения его личности плюс затруднение, с которым столкнулся Роско в переговорах такой дамой, как Летиция, и преимущество было на стороне девушки, Кристиан откинулся на спинку кресла и предоставил ей возможность вести разговор.
Летиции удалось выручить более высокую цену и более выгодные условия оплаты, чем рассчитывал Роско. Ему придется уступить. Это стало понятно из-за раздражения, которое было заметно в его глазах.
Но он принял все ее требования.
Когда все детали были проработаны и согласованы, письменные соглашения Троурбриджа и миссис Суизин предоставлены, они встали, и Роско пожал руку Летиции.
– Я попрошу моего поверенного оформить договор вместе… – Роско посмотрел на Кристиана. -…Монтегю?
Кристиан кивнул.
– Он в курсе дела, и управляет имуществом леди Летиции.
Роско усмехнулся.
– Естественно, – он посмотрел на Летицию, и, поколебавшись, сказал. – Я так понимаю, что вас можно поздравить, – он изящно поклонился. – Примите и мои поздравления.
Летиция улыбнулась.
– Спасибо.
Выпрямившись, Роско встретился с ней глазами.
– И не пытайтесь слишком усердно вспоминать наши прошлые встречи.
Девушка махнула рукой.
– Я сомневаюсь, что у меня будет время для этого.
– Хорошо, – сухо отреагировал Роско и повернулся к Кристиану; на это раз он протянул руку. – Дерн.
Кристиан пожал руку, полностью, довольный тем, как прошла встреча.
– Пройдемте, я вас провожу.
Роско снова поклонился Летиции, затее вместе с Кристианом направился к двери. Когда маркиз открыл ее, Роско бросил взгляд через плечо на Летицию, которая устроилась на диване, дожидаясь возвращения Кристиана.
Затем он повернулся и вышел.
Когда они прошли в холл, Кристиан был в курсе последнего взгляда – это не столько привлекало внимание, сколько ощущалось.
– Вы когда-нибудь думали о возвращении, – он махнул рукой, – к светской жизни?
Роско не сразу ответил. Когда они подошли к двери, он повернулся и посмотрел на Кристиана.
– Подобно тому, как я мог бы позавидовать вашей жизни, которая есть у вас сейчас, я давно понял, что это не для меня.
В его голосе прозвучали нотки, дающие понять, что эта тема закрыта.
Роско взял у Персиваля трость, дождался, когда тот откроет дверь, и, кивнув Кристиану, вышел.
Кристиан долго смотрел ему вслед и увидел, как тот растворился во мраке еще до того, как Персиваль закрыл дверь. Уставившись невидящим взгляд на закрытую дверь, через несколько минут вспомнил, что его ожидало в гостиной, улыбнулся, повернулся и направился туда, чтобы обнять любимую.
Ее. Любовь всей его жизни, и, даст Бог, матери его будущих детей.
Второй брак Летиции ни в кое случае не походил на первый. Поэтому их свадьба была многолюдной, шумной и веселой, как и предвидел Кристиан.
Он не возражал ни в малейшей степени. Осмотрев большой бальный зал в Нанченс – холле, отметив, что всего здесь было в изобилии, он поблагодарил Бога, что связал его и Летицию, несмотря на годы разлуки.
Не обрек на существование порознь.
Кристиан взглянул на нее, сияющую и живую, стоящую рядом с ним. Ее темные волосы блестели, соперничая с алмазами Аллардайсов на ее шее. Простое золотое кольцо, которое он надел ей на палец несколько часов назад, было единственным украшением на ее руке. Ее стройной тело было облачено в шелковое платье бледно розового цвета; от ее алебастровой кожи исходил аромат жасмина.
Однако она начинала хмуриться, небольшая линия пролегла между бровями.
Прежде, чем Кристиан успел спросить, она сама сказала:
– Негодяй Далзил не приехал.
– Он никогда не посещает наши свадьбы. Другие дамы тебе об этом не говорили?
– Говорили, но учитывая сроки, его отсутствие сегодня, на мой взгляд, показывает, как далеко это все зашло.
Маркиз, поколебавшись, спросил:
– Что?
Летиция посмотрела на него и покачала головой.
– Не бери в голову. Вы узнаете об этом довольно скоро, это должно произойти со дня на день.
В любой день?
Кристиан прекрасно понимал, что хотел бы услышать больше. Джек Уорнфлит подтвердил, что его жена, леди Клэрис тоже знает, кто такой Далзил. Остальные, в том числе и Джек Хендон, который, как и остальные, стал одержим личностью Далзила, ворчали и считали, что всех их жены знают правду, но никто из них не рассказал им. Независимо от методов убеждений.
То, что они проработали довольно тесно с этим человеком десять лет, но до сих пор ничего о нем не узнали, раздражало. Но, казалось, что все дамы вступили в сговор, чтобы сохранить секрет Далзила.
– Что, откровенно говоря, удивительно, – заметил позднее Тони, когда Кристиан, оставив Летицию общаться с ее кузенами, присоединился к другим членам клуба. – Есть много заядлых сплетников, которые могли бы прошептать его имя, но нет. На счет этого царит полная тишина.
Остальные недовольно проворчали, потягивая вино. Они, как и на прошлых свадьбах, подняли бокалы за человека, который должен был последовать их примеру. Однако на это раз, больше не было холостых членов клуба. Поэтому, их мысли вернулись к их бывшему командиру, уходящему теперь со своей должности.
Но Далзила не было и рядом с ними.
Джастин пробрался через толпу, очаровательно отделываясь от двух молодых леди, которые с радостью пытались завладеть его вниманием, и присоединился к ним, укрывшись от всех. Кристиан приподнял бровь.
Джастин скривился.
– Я серьезно подумываю о том, чтобы стать затворником.
Деверелл проворчал:
– Это тебе не поможет. Любопытные все равно будут выслеживать тебя.
Джастин не испытывал восторга.
– Ты знаешь, кто такой Далзил, – пробормотал Кристиан. – Я не уверен, но учитывая, что все закончилось, не хочешь ли ты поделиться информацией?
Джастин колебался.
Все они затаили дыхание.
Затем Джастин покачал головой.
– Я не могу, – он встретился с Кристианом взглядом. – Наказание будет очень тяжелым. Но в любом случае, вы скоро об этом узнаете.
– Все говорят, что, – пожаловался Джек Уорнфлит, – достаточно скоро. Только когда это «скоро» наступит?
Джастин хмуро посмотрел на него.
– Ну, очевидно, что теперь в любой день.
– Для нас это не очевидно, – ответил Чарльз, в его голосе прозвучали угрожающие нотки.
Джастин посмотрел на него, потом на всех остальных.
– Это очевидно. Вы узнаете, кто он, когда он выйдет в отставку и вернется к гражданской жизни. И судя по всему, это произойдет в любой из дней.
Все они задумались. Оставив их, Джастин ускользнул. Что-то потребовало его присутствие.
Мужчина знал коридоры, как пять своих пальцев. Избегая гостей, особенно женщин, вертящихся около него, он направился в другое крыло, в библиотеку.
В результате откровений Суизина, после которых Джастин посетил Троурбриджа, подтвердившего, что огромные инвестиционные потери, которые понесла их семья восемь лет назад, и в результате которых Летиция вынуждена была вступить в брак с Рэнделлом, в действительности были результатом рук Рэнделла, действовавшего по схеме, составленной Суизином.
Никаких доказательств этого не было, но просто знание этого вылечило вину, которая в течение многих лет разъедала его сердце.
Джастин тихо вошел в библиотеку. Как он и ожидал, его отец был здесь, восседая в своем любимом кресле, с открытой книгой на коленях.
Граф послушно провел Летицию по проходу в церкви, затем принял участие в свадебном завтраке и выступил с краткой речью, удивив всех.
Джастин тихо подошел к креслу напротив отца. Остановившись рядом с ним, он посмотрел вниз на графа.
– Это не твоя вина.
Граф хмыкнул; он не смотрел на сына.
– Я знаю. Я просто не могу это доказать. И вы…ты и Летиция, оба поверили, что я мог подвергнуть вас такому риску, поставить под удар ваши жизни, – заложив страницу пальцем, граф поднял глаза и осмотрел комнату. – Но я не стал бы этого делать. Я никогда бы так не поступил.
– Нет, – сказал Джастин. – Сейчас мы знаем это.
Граф, наконец, посмотрел вверх и проницательными карими глазами посмотрел на сына. Затем кивнул.
– Хорошо.
С этими словами, он вернулся к своей книге.
Джастин посмотрел на его седую голову и медленно улыбнулся. Обследовав ближние полки, он подошел к одной, вытащил книгу.
Потом устроился в кресле напротив отца, открыл книгу, положив на колено, и начал читать.
В бальном зале Летиция направилась к Кристиану, стоящему с другими членами клуба «Бастион». Они поднимали тост за последнего вступившего в брак – Кристиана. Девушка взяла его за руку и приветливо улыбнулась, когда остальные подняли за нее тост.
Кристиан посмотрел на нее сверху вниз.
– Можно уточнить один момент? Далзил – Ройс – кто – он – там – есть не женат, не так ли?
Летиция посмотрела на него, затем на остальных, с нетерпением ждущих ее ответа. Они явно пытаются разузнать общую информацию. Девушка ответила:
– Нет. Он не женат.
– Но, – добавил Чарльз, – он джентльмен, и вроде как должен жениться, да? Если он маркиз, то это верно так же, как то, что за ночью следует день.
– Итак, – подытожил Тони, – нас еще впереди ожидает еще одна свадьба, – он встретился взглядом с Летицией. – Разве нет?
Летиция пристально посмотрела на Тони. В ее глазах появилось ожидание.
– Да, именно так, – она счастливо улыбнулась. – Ему придется жениться. И довольно скоро, если он хочет жить спокойно.
– Как только он уйдет в отставку?... – подсказал Джек Уорнфлит.
Летиция кивнула.
– Как только он снова станет тем, кем является по рождению, не будет ни одной матери ни в Лондоне, ни в стране, кто не начнет на него охоту?
Члены клуба «Бастион» переглянулись.
– Теперь, – сказал Тристан, – мы можем поднять этот тост.
– Совершенно верно, – Чарльз поднял бокал. – За завершение службы Далзила. Он не сможет миновать брака.
Радостно подняв бокалы, они выпили.
– И за невесту Далзила, – добавил Кристиан. – Кто бы она ни была, и где бы ни находилась.
Эпилог.
Два дня спустя
Лондон
Стоя в центре кабинета в своем элегантном городском доме, Ройс очистил стол от последнего из документов и положил его в секретер. Существовал шанс, что он никогда не заглянет в них снова, но, в сущности, они – это все, что осталось в доказательство его существования в течение последних шестнадцати лет.
Он стоял и смотрел на секретер. В полной мере ощущал вес всего, что сделал или приказал сделать за шестнадцать лет. Знал обязательную цену, которую заплатил.
Если бы ему пришлось вновь столкнуться с тем же выбором, он снова заплатил бы эту цену, невзирая ни на что.
Ему было двадцать два, когда он попросился на секретную службу Его Величества. Несмотря на его молодость, он обладал связями по Европе, а еще умением командовать и рвением, вдохновляющим других рисковать. Они доверились ему, сделав его своим якорем, единственным спасательным кругом.
Мало кто мог завербовать самых ярких и способных людей их времени.
Особенно, когда они не знали, кем он был.
Воспоминания грозили затянуть его. Резко встряхнувшись, он подошел к своему столу. Обогнув его, упал в кожаное кресло. Снова мысли захватили его. Он предпочел бы не потакать им, но, казалось, решил подвести итоги.
Ройс никогда не терял агентов, находящихся под его командованием. Он чувствовал, что это был его величайший триумф.
Однако самый главный его провал было легко определить – он не успел выявить «последнего предателя», это исчадие ада. Мужчина и его коллеги теперь знали, что это человек из плоти и крови, человек, которого они почти поймали месяц назад, но который, как всегда, ускользнул сквозь пальцы.
И хотя ему удалось много выяснить, придется признать, что он должен будет отказаться от дальнейших поисков; его время вышло.
Но, что касается всего остального – все годы, сохраняя инкогнито, оставаясь изгоем в высшем свете (что было его собственным решением), безжалостно и неумолимо управлял агентами, разбросанными по всему континенту – он был более чем доволен тем, чего добился, тем вкладом, который вносили он и его люди на дело безопасности Англии последние десять лет.
Все они были хорошими людьми; некоторых из них – семь членов клуба «Бастион» – он сейчас считал своими друзьями. Они участвовали с ними в приключениях, которые выпали на долю каждого из них при возвращении к мирной жизни.
Сейчас перед ним маячила та же перспектива, хотя он и сомневался, что его ждут интересные приключения.
По его опыту, судьба такое редко преподносит.
Его отставка состоялась сегодня. Последние недели он наводил порядок, занимался оформлением и отправкой отчетов разным министрам и чиновникам.
Многие стремились напомнить ему о его истинном «я». Он относился к таким случаям с должным цинизмом, но не отказывался, зная, что должен сделать переход к другому себе, как можно раньше.
Сегодня человек известный как Далзил перестал существовать.
Ройс тихо фыркнул. Переплетя пальцы, он пожил на них лицо. Расслабившись в кресле, он посмотрел в другой конец комнаты. И сознательно попытался вернуться к себе другому. К жизни.
Но шестнадцать лет – долгий срок.
И имя не смогло изменить того мужчину, которым он был.
В отдалении он услышал топот лошадиных копыт, который вскоре прекратился. Хотя его разум и отметил этот факт, он не обратил на это внимание.
Раздался стук в дверь, который вырвал его из болезненных воспоминаний его далекого прошлого.
Выйдя из задумчивости, Ройс сосредоточился на двери. Он услышал, как его дворецкий, Гамильтон, пересек холл. Мгновение спустя, приглушенные дверьми, донеслись мужские голоса – Гамильтона и другого мужчины. Предположительно всадника.
Акцент неизвестного неожиданно заставил проснуться предчувствие.
Его сердце стало биться быстрее, в предчувствии того, что надвигалось.
Его мысли крутились вокруг того, что на его пути возникло новое препятствие.
Возможно, его отец решил все взвалить на него.
Мужчина ждал. Он был напряжен, но внешне выглядел непринужденно, его руки расслабленно лежали на ручках кресла, когда Гамильтон приблизился к двери, постучал и вошел.
Взгляд Ройса остановился на руках дворецкого, в ожидании увидеть в них серебряный поднос, с лежащим на нем письмом.
Но руки Гамильтона были пусты.
Подняв взгляд на лицо дворецкого, Ройс увидел выражение его лица и взгляд.
Почувствовал, как будто его ударили ногами в грудь.
Гамильтон поклонился – ниже, чем обычно.
– Ваша светлость. Прибыл всадник из Вулверстона.
Никаких объяснений больше не потребовалось; обращение говорило само за себя.
Это могло произойти только, если…
Он собрал достаточно сил, чтобы сказать:
– Спасибо, Гамильтон. Позаботьтесь о гонце. Я поговорю с ним в ближайшее время.
Ройс сейчас был поглощен последним ударом судьбы. Гнев душил его и рвался наружу.
Гамильтон поклонился.
– Хорошо, ваша светлость.
Дворецкий молча удалился.
Оставив Ройса с перспективой, с которой он при всей своей игре с судьбой, не ожидал столкнуться.
Его отец постоянно присутствовал в его жизни – на протяжении последних десяти лет, как постоянный противник. Тот, кому он задолжал сыновне послушание, но которое длилось до сих пор.
Отцовский приказ не остановил его от служения своей стране, когда она нуждалась в нем. Он был достаточно подготовлен для этого.
Отцовское осуждение – один маленький шаг до полного лишения наследства, но еще более убийственное в социальном плане – заставил его взять имя дальней ветви рода матери.
Его отец не лишил его наследства только потому, что у него был только один сын.
Так что ему пришлось довольствоваться Ройсом, сыном, который предпочел жить по своим принципам – верности, чести, мужества и служения своей стране. Это значительно отличалось от того, как жило поколение аристократов, к которым принадлежал его отец.
Если бы он им принадлежал.
Именно от семьи матери он унаследовал эту тонкую бескорыстную веру; они всегда были воинами. Семья его отца всегда являлась денежными производителями, брокерами. Службу своей стране они видели в ином.
Воспитанный тяжелой рукой отца, но и сильной и энергичной матерью в равной степени, он всегда понимал это различие.
Когда его отец узнал, чем он точно будет заниматься, Ройс был вынужден выбирать между отцовской точкой зрения и другой. Вынужден сделать выбор между отцом и службой своей стране.
Он выбрал, и его отец попробовал настоять на своем, сделав своим оплотом «Уайтс». Тщательно подобранное, идеальное место, бывшее оплотом его поколения, и которое готово было поддержать его, чтобы держать его блудного сына под каблуком.
Однако столкновение произошло не так, как ожидал его отец.
Ему и в голову не приходило, что Ройс выплеснет свою ярость, а затем с лицом, словно высеченным из камня, просто развернется и уйдет.
Из общества, из жизни своего отца.
Его возвращение в эти сферы в последний месяц были неизбежны. Ройс давно откладывал этот момент, находя поводы, чтобы отложить свою отставку, которую, несмотря на сроки, его начальство не торопилось получать.
Он выбрал понедельник после свадьбы Кристиана Аллардайса, как первый день возвращения в свою прошлую жизнь, первый день в роли маркиза Уинчелси, титул, который дается первому сыну и наследнику герцога Вулверстона.
Казалось целесообразным выбрать первый будний день после свадьбы последнего из семи его бывших агентов, члена клуба «Бастион». Он полагал, что поедет на север, встретиться с отцом и посмотрит, что из этого получится.
Вместо этого…
Не будет никаких «рядом». Ни примирения, ни понимания.
И, конечно, никаких извинений.
Учитывая события последних десяти лет, не говоря уже о похвалах и королевских наградах, которые он и его люди заработали, даже его отцу пришлось бы уступить в этом плане.
Однако Ройс не мог управлять судьбой.
Осмотрев кабинет, сжал пальцами ручки кресла, и, зарычав, сел.
– Будь все проклято!
Кого он проклинает – судьбу или покойного отца – было не совсем понятно.
– Все не должно было быть так, – прорычав, он вскочил на ноги. Подошел к стене и дернул сонетку.
Когда появился Гамильтон, он спокойным, ровным тоном, не терпящим вопросов, сказал:
– Пусть в двуколку запрягут гунтеров. Скажи Генри, что ему не нужно ехать со мной, он должен следовать с багажом.
Генри был его личным кучером, который последовал за ним из Вулверстона, игнорируя приказ его отца, отданный прислуге в отношении помощи его блудному сыну.
– Скажи Тревору, чтобы упаковал все и отправлялся в Вулверстон вместе с Генри, как только сможет. Сейчас все, что понадобится – это небольшая сумка.
Тревор был его камердинером – еще одно напоминание об отце, но у него никогда не хватило бы духу того уволить. И Тревор был полезен во многих делах, а не только в присмотре за одеждой. С Генри и Тревором он хорошо разместится и встретит то, что его ждет в Вулверстоне.
Он не занимался имуществом – ни одним из разнообразных и многочисленных проектов отца – он сошел с этой сцены шестнадцать лет назад. Ройс понятия не имел, кто был управляющим, и был и он компетентен. И хотя он мог попросить разузнать любую информацию – и они предоставили бы ее, независимо от конфликта интересов – он был слишком горд, чтобы вмешивать остальных в спор между ним и его отцом.
– Скажи Хэндли, когда он придет, что он тоже понадобиться мне в Вулверстоне. Как только он сможет это устроить.
Хэндли был его личным секретарем, еще одним человеком, на которого он мог бы опереться, отдать письменные распоряжения.
– И я полагаю, что нужно проверить уведомил ли кто-нибудь « Колер и Визикомб», – адвокаты его отца. – Я напишу им письмо, прежде чем уехать. Другое письмо нужно будет доставить Монтегю.
– Да, милорд, – Гамильтон поправил себя. – Ваша милость.
Ройс слегка скривил губы.
– Именно так. Нам обоим придется привыкнуть к этому.
Мысленно все проанализировал, он мог вспомнить только одно упущение.
– И если кто-то будет меня искать, вы можете сказать, что я уехал на север, и что я понятия не имею, когда вернусь.
[1] Иезавель – жена израильского царя Ахава, дочь сидонского царя Ефваала, или Этбаала, который достиг престола через убийство брата. Имя Иезавель сделалось впоследствии синонимом всякого нечестия.
