Текст книги "Край желаний (ЛП)"
Автор книги: Стефани Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
– Почему «конечно»?
Маркиз надеялся, что ее рассеянность даст ему ответ прежде, чем она подумает, тем самым позволив ему составить некоторое представление о ее все более и более любопытном браке. Вместо этого она медленно повернула голову и посмотрела на него. Пристально. Потом просто сказала:
– Я никогда бы не позволила использовать Гермиону подобным образом.
Каждый ответ, которого он добивался от нее, только вызывал все больше новых вопросов, например таких как, почему Рэнделл не понял, что она будет отстаивать свою точку зрения до конца. Кристиан выдержал ее взгляд и почувствовал, как зашевелился его собственный гнев. Она хотела снять подозрения с Джастина, поделившись лишь ограниченной информацией. По какой – то причине, она была полна решимости ничего не рассказывать ему о своем браке. И вдруг, неожиданно для него самого, это стало самым актуальным вопросом, на который он хотел знать ответ. Кристиан медленно сделал шаг, приблизившись к ней, потом наклонился, сжимая руки на подлокотниках, по обе стороны от нее. Таким образом, его лицо приблизилось к ее, его тело нависало над ней.
Его нервы натянулись; аромат жасмина – аромат, который она всегда использовала – дразнил его чувства. Она не отпрянула назад, не отступила, не отреагировала на откровенное запугивание с его стороны. Запоздало он вспомнил, что он существенно выше, тяжелее и больше чем она, следовательно, способ физического преобладания над ней является захватывающим.
Огонь желания скользнул по его спине. Он изучал ее глаза, которые блестели, как расплавленное золото, затуманенные и таинственные, в тесном пространстве между их лицами в тускло освещенной комнате, не позволяя отвернуться. Ее дыхание участилось. Губы Летиции, когда он взглянул на них, приоткрылись.
– Если вы помните, – его голос понизился и напоминал мурлыканье; маркиз медленно перевел свой взгляд на ее глаза, – я еще пока не назначил цену за помощь вам в поисках Джастина.
Воздух между ними заметно потрескивал. Ее веки были опущены, но она была вынуждена посмотреть на него.
– Найдите его и снимите с него все обвинения, – произнесла она, затаив дыхание.
Его губы изогнулись.
– Конечно. Но первым делом его надо найти, – он позволил своему взгляду опуститься к ее губам. Ее просьба звучала как требование.
Кристиан задавался вопросом, каковы теперь на вкус ее губы…
Интересно, что она сможет дать в ответ на его помощь в поисках Джастина….
Словно угадав его мысли, она напряглась, ее губы сжались. Он быстро пришел в себя, когда ее губы затвердели. Он посмотрел ей в глаза и обнаружил, что они пылают.
– Просто найдите Джастина, и я заплачу ту цену, которую вы назовете.
Ее слова прозвучали откровенным вызовом. Подняв руки, она толкнула его достаточно сильно, чтобы заставить его выпрямиться и сделать шаг назад. Летиция поднялась с кресла. Гордо и надменно встретила его взгляд, удерживая целое мгновение, затем повернулась и направилась в сторону выхода.
– Когда найдете Джастина, дайте мне знать.
Кристиан проследил за тем, как она удаляется в гостиную и мысленно выругался. Устремив взгляд на холодный камин, он провел рукой по волосам. Его гнев быстро остывал, в отличие от возбуждения, которое покидало его значительно медленнее. На то, чтобы пересмотреть свою позицию не понадобится много времени.
Резко развернувшись маркиз, захватив свою трость, вышел из дома, быстро спустившись по ступеням вниз, зашагал прочь по улице.
Если поиски Джастина Вокса, это то, что требуется предпринять, чтобы получить то, что он хочет, он найдет Джастина Вокса.
Летиция знала высшее общество. Это был круг, в котором она родилась, выросла и провела всю свою сознательную взрослую жизнь. Высший свет представал для нее не как установленные определенные лица, а как изменчивый, динамический космос, в который попадают только леди – если они, конечно, имеют влияние в высших кругах – научившиеся манипулировать другими.
Она еще, конечно, не достигла статуса «мастер», но была отнюдь не новичком, когда дело доходило до манипуляций с равными ей по положению людьми.
Поэтому, на следующее утро послушно надев траурный наряд, она приказала подать свой экипаж и отправилась в парк, решив, что это лучше, чем сидеть в убранной в траур гостиной. Гермиона отправилась с ней. После событий предыдущего вечера, их тетя Агнесс, которая жила с ними и помогала Летиции ввести Гермиону в круги высшего света, решила остаться в постели.
– Я думала, – сказала Гермиона, скользнув взглядом по кучеру, – большинство вдов никуда не выходят, по крайней мере, первые несколько недель.
– Как правило, да, – признала Летиция. – Но мы Вокс. Даже самые критически настроенные матроны не т ожидают, что мы изолируемся ото всех, особенно после убийства, которое произошло в семье, – она сделала паузу, а потом добавила. – Они скорее будут сильно разочарованы, если мы так поступим. И мы вряд ли будем развлекаться – просто подышим воздухом.
Только небо знало, как она нуждалась в этом после прошедшей ночи.
И хотя день был прекрасным, теплый ветерок дразнил ее локоны, заигрывал с лентами шляпки, и довольно раздражающе приподнимал края ее темной вуали, однако в парке, как это обычно бывало в августе, находилось намного меньше экипажей, чем обычно было во время Сезона.
Те представители высшего общества, которые имели свои поместья – и которых, стоит отметить, было большинство – в данный момент в них и находились, наслаждаясь летом и радостями деревенской жизни. Здесь присутствовала та часть аристократии, которая оставалась еще в городе, вместе с незначительным числом семей, принадлежащих к дальним ответвлениям знатных родов, и чье единственное жилье было в столице, а также кто не был приглашен другими в свои поместья на этой неделе.
Кроме потребности в свежем воздухе, с помощью которого она пыталась вырваться из чувственной паутины в своей голове, вызываемой Кристианом Аллардайсом, Летиция преследовала еще одну цель: она хотела оценить реакцию высшего света на новости об убийстве Рэнделла.
Никто не мог успешно манипулировать мнением высшего света, не зная текущей ситуации.
Она велела кучеру, остановить экипаж на обочине в пространстве между двумя ладно. Расстояние между ее экипажем и другими колясками было достаточно, чтобы продемонстрировать, что она не поощряет сплетниц и не приглашает к открытому обсуждению сенсационной смерти Рэнделла.
– Я вижу леди Коупер, которая покидает свой экипаж, – прошептала Гермиона. – Она направляется сюда.
– Хорошо, – Летиция посмотрела на лужайку рядом с их каретой. – Тебе придется уступить свое место. Дамы не захотят, чтобы ваши нежные ушки услышали даже упоминание об убийстве. Я предлагаю тебе прогуляться, но не далеко.
К небольшому ее удивлению, Гермиона согласно кивнула.
– Хорошо.
Взяв зонтик, она открыла дверь экипажа. Лакей поспешил помочь спуститься ей на землю.
Гермиона любила слушать сплетни гранд дам. Летиция, сузив глаза, с подозрением изучала свою сестру, интересно…но тут Эмили Коупер приблизилась к их экипажу и ей пришлось уделить внимание ее светлости, а также остальным, которые следовали в кильватере. Эмили знала ее с рождения, и считалось старым другом их семьи, на правах которого она присоединилась к ней в экипаже. Остальные остановились возле экипажа, чтобы выразить свои соболезнования и услышать все, что она в состоянии была сообщить им в свете последних шокирующих событий.
Как она и предсказывала, учитывая, что она и Гермиона были одеты надлежащим образом в черный бомбазин, и Летиция не высказывала никакого желания поощрять тех, кто подошли к ней задержаться подольше, их присутствие в парке не вызвало никаких нареканий, особенно принимая во внимание присутствие Эмили Коупер, покровительницы балов в Олмак, сидящей рядом с ней и так бережно оберегающей ее.
Летиция знала это общество.
Как она и ожидала было много среди них и тех, кто наряду с выражаемыми ими соболезнованиями, были только рады сложившейся ситуации, чтобы пересказать то, о чем они услышали и увидели. К ее ужасу, главной общей темой были разговоры о том, что Джастин, в порыве знаменитого гнева семьи Вокс, жестоко убил своего зятя. Что вызвало его гнев, а также из–за кого – касалось ли это непосредственно его самого, ее ли или Гермионы – стало основным предметом обсуждения и поэтому поводу выдвигались различные гипотезы.
Никто – ни один человек – не выразил сомнение в виновности Джастина.
Летиция была благодарна, что ее лицо прикрывала вуаль. Она никогда не могла особенно хорошо скрывать свои чувства и, конечно, не могла скрыть мучившую ее тревогу после того, как все леди предположили, что Джастин является убийцей Рэнделла.
Вуаль также позволила ей, когда она краем глаза заметила собирающуюся на небольшом расстоянии от ее экипажа группу, посмотреть в этом направлении.
То, что она увидела, привело ее в ужас. Что, черт возьми, Гермиона делает?
Ее сестра, жестикулируя и восклицая, стояла в центре круга заинтересованных дам, молодых и старых, которые ловили каждое слово, горячо ею произнесенное.
Она защищала Джастина. Летиции не нужно было слышать то, что говорила Гермиона, чтобы понять, что так оно и есть.
Проглотив проклятие, она почувствовала усиливающуюся головную боль. Извинившись перед леди Коупер и другими тремя дамами, с которыми она разговаривала, Летиция отправила лакея с сообщением для Гермионы, что ее присутствие необходимо сестре в экипаже.
Ее сестра прервалась на середине тирады, которую она произносила, и, проигнорировав тех, кто собрался вокруг нее, торопливо подошла к карете. Она взялась за дверцу кареты.
– Что случилось?
Осознавая, что вокруг находится много любопытных глаза, а еще больше любопытных ушей, Летиция слабо махнула рукой.
– У меня разыгралась ужасная головная боль, поэтому мы должны вернуться домой.
Гермиона нахмурилась, удивившись головной боли сестры, так как знала, что Летиция редко страдает ею.
– Все в порядке.
Лакей открыл дверь, и она поднялась в экипаж.
Слабым голосом Летиция отдала приказ вернуться на Саут-Одли-стрит.
Оба – и лакей, и кучер – были людьми Рэнделла. И хотя она могла спокойно говорить обо всем, что думала, не боясь быть услышанной кучером, но прямо за сиденьем, на котором они сидели, находился кучер, и это было уже совершенно другое дело. Она смирилась с тем, что ей придется молчать – и усмирять свой гнев – пока они не доберутся до дома.
Тем не менее, когда они выехали из парка и свернули на Парк-Лейн, она не могла удержаться, чтобы не спросить:
– О чем ты там так оживленно говорила?
– Джастин. Я рассказала им всем, что он не мог убить Рэнделла, – лицо Гермионы приняло упрямое выражение.
Как и опасалась Летиция. Поджав за вуалью губы, она больше ничего не сказала.
Она сдерживала свой гнев на протяжении всего времени пока они ехали обратно к дому, а также пока они спускались из экипажа и поднимались по ступенькам. Когда они вошли в холл с маячившим там Меллоном, она с напускным спокойствием сняла вуаль, оставляя ее с перчатками и ридикюлем на столе, и с напряжением, которое выдавали ее движения, направилась в библиотеку.
– Гермиона, я хотела бы поговорить с тобой. Сейчас.
Моргнув, ее сестра направилась за ней. Оглянувшись на Меллона, Летиция отдала поручение:
– Закройте, пожалуйста, дверь.
Неохотно, Меллон выполнил поручение. После восьми лет пребывания в одном доме с хозяйкой, он явственно отличал все признаки надвигающейся бури, но с закрытой дверью, он не сможет ничего услышать, если только она не будет кричать.
Не уверенная в том, что произойдет после того, как дверь закроется, Летиция качнулась на каблуках и вошла в библиотеку.
Ничего еще не понимая, но, уже начиная хмуриться, Гермиона последовала следом за ней.
Разгневанной походкой Летиция прошла к камину. Глубоко вздохнув, она повернулась и взбешенным взглядом посмотрела на сестру, которая остановилась в проходе комнаты.
– Во имя всего святого, ты думаешь, что ты делаешь?
– Я защищала Джастина. Кто – то должен был это сделать, ведь я не слышала, чтобы ты говорила об этом всем тем леди, которые подходили к экипажу, – Гермиона упрямо посмотрела на нее.
Летиция из–за всех сил пыталась успокоиться, чтобы сформировать вразумительный ответ. На мгновение, задержав дыхание, она всплеснула руками.
– Я знаю, что ты только недавно вышла в свет и имеешь весьма ограниченный опыт в этой сфере, но ты должна обратить внимание на следующие вещи! Ты не можешь – решительно не можешь – защищать Джастина. Никакими словами. Все, что ты скажешь, только утвердит всех в том, что он и в самом деле виновен.
– Почему? Я говорила им, что он определенно не убивал Рэнделла, – Гермиона нахмурилась.
– И почему ты это говоришь? – Летиция многозначительно посмотрела на сестру и ответила на вопрос. – Потому что ты думаешь, что он действительно его убил.
Летиция начала расхаживать перед камином; когда Гермиона нахмурилась еще сильнее, она продолжила:
– Вот как все, кто находился в парке, истолкуют твои слова. В высшем обществе отрицание является одним из лучших способов признаться в совершенном деянии. Такая пламенная речь – я видела, как горячо ты всех убеждала – равносильна подтверждению.
Воинственное выражение с лица Гермионы медленно исчезало.
– О! – после небольшой паузы она спросила тихим голосом. – Я сделала только хуже?
Не прекращая ходить, Летиция, пытаясь таким образом успокоиться, всплеснула руками.
– Намного хуже, но я не верю, что наша ситуация является безнадежной. Мне просто придется усерднее поработать, чтобы направить общественное мнение в нужное русло.
Гермиона с минуту посмотрев на нее, спросила:
– Как ты будешь это делать? Как будешь направлять их мнение?
– Сея семена сомнения. Например, когда эти дамы начнут говорить о вине Джастина, я слегка вздрогну, а затем изображу недоумение по поводу того, как они смогли прийти к такому выводу. Я не пытаюсь спорить с ними, однако вместо этого, я оставляю их с подозрением, что возможно, то, что они услышали, не является тем, что произошло на самом деле, – взмахнув рукой, она продолжила расхаживать около камина. – Манипулируя светом, ты должна использовать хитрость, а не высказывать прямо свое мнение.
Губы Гермионы сложились в букву «О».
Не продолжая ходить, Летиция ощущала, как ее беспокойство все больше усиливается, так как вопреки всему, что она только, что сказала Гермионе, ошибочные усилия могли просто потопить все их дальнейшие усилия. Предаваясь данным размышлениям, она не заметила, как вошла вглубь библиотеки, достаточно далеко, чтобы заметить пару полированных гессенских сапог.
Сапоги были обуты на пару длинных сильных ног. Остановившись, она подняла голову вверх и встретила взгляд глаз Кристиана. Он сидел в кресле, которое находилось в достаточном темном месте библиотеки, что объясняло почему она его сразу не заметила, и наблюдал за ней.
– Что вы здесь делаете?
Ее приветствие никоим образом нельзя было назвать дружелюбным, но, тем не менее, он улыбнулся. Улыбкой человека, который знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что ее гнев в достаточной степени погас.
– Я пришел за информацией, которая бы позволила мне отправиться на поиски вашего странствующего брата, – он перевел взгляд на Гермиону. – Я хочу снова спросить у вашей сестры, что ей известно.
Она резко обернулась, вовремя заметив, что ее сестра пытается придать лицу бесстрастное выражение.
– Пожалуйста, сообщи нам все, что ты знаешь.
Гермиона встретилась с ней глазами, в которых отражалось беспокойство и толика страха, и Летиция продолжила:
– Мы пытаемся помочь Джастину, однако мы не можем продвинуться вперед, как верно заметил Дерн, без полного восстановления картины преступления. Если ты знаешь что – то, пусть даже незначительное, мы тоже должны это узнать.
Подумав некоторое время, Гермиона плотно сжала губы и покачала головой.
– Дорогая, так ты не сможешь помочь ему. Ты должна все рассказать нам.
– Я не могу! – ответ Гермионы походил на крик. У Летиции сложилось впечатление, что она хотела топнуть ногой, однако почти сразу за этим ее глаза наполнились слезами. – Я…я ничего не знаю.
Развернувшись, Гермиона выбежала из библиотеки. Через мгновение они услышали как захлопнулась дверь библиотеки.
Летиция закрыла глаза и вздохнула, чувствуя как овладевавшее ею напряжение и энергия, покидают ее, оставляя без сил. Закрыв глаза, она стояла перед камином в забытой всеми библиотеке Рэнделла, и пыталась сделать хоть шаг на вдруг ослабевших ногах.
Летиция почувствовала как Кристиан приблизился к ней. Она не слышала его шагов, но все в ней затрепетало, что происходило всегда стоило ему только приблизиться к ней.
– Она, очевидно, что-то знаете, – его голос, низкий и глубокий, раздался возле нее.
– Очевидно, – произнесла она, так и не открыв глаза.
– Как вы думаете, почему она не говорит то, что знает даже нам?
Его спокойный тембр, терпеливый голос, взбудоражили ее. Она не хотела идти по пути, на который он заманивал ее. Но и отказаться от истины она не могла. Ее вера в невиновность брата была абсолютной; ничто не могло поколебать ее. Открыв глаза, Летиция облизнула губы и наполовину повернулась к нему лицом.
– Она не скажет нам, потому что знает, что сведения, которыми она располагает, полностью докажут вину Джастина.
Серые глаза Кристиана прошлись по ее лицу.
– Да, – спустя мгновение он спросил. – Можете ли вы признать, что он мог бы это сделать?
Она заставила себя все внимательно обдумать, посмотреть на сложившуюся ситуацию здраво, не позволяя эмоциям взять вверх, но в данной ситуации эмоции были слишком сильны.
– Нет, – она покачала головой. – Он не убивал Рэнделла. Может быть, у Джастина в высшем обществе и сложилась репутация повесы и игрока, расточительного, как дьявол, но он не убийца.
Летиция спокойно встретила внимательный взгляд серых глаз.
– Вам это известно также хорошо, как и мне.
Спустя мгновение маркиз кивнул.
– К сожалению, общество не разделяет наше мнение, – он отодвинулся немного назад, тем самым давая ей пространство, чтобы она могла легко дышать. – Что сделала Гермиона?
Ничего не утаивая, она подробно рассказала ему все.
– Сколько вреда нанесет ее поступок и в без того непростую ситуацию?
Она взглянула на арку, но Гермиона не вернулась.
– К сожалению, довольно значительно. Некоторые из самых заядлых сплетников, посчитав, что я не собираюсь подогревать разразившийся скандал, от меня направились прямо к ней. Она в значительной степени разрушила то, чего я достигла, а затем зашла еще дальше.
Она нахмурилась, пытаясь представить результат поступка Гермионы, а также пыталась просчитать свои дальнейшие действия.
– Что вы планируете предпринять?
Подняв голову, Летиция встретилась с ним глазами.
– Я буду появляться в обществе гораздо больше, чем бы этого хотелось, но это необходимо, – подняв руку, она поправила локон, выбившийся из прически, и отметила, что его глаза последовали за ее рукою. Она отвернулась. – Как я уже сказала Гермионе, мне нужно заронить семя сомнения, а теперь еще и посеять его в умах представителей высшего общества. Если убежденность аристократии в том, что Джастин виновен, продолжит расти, подтверждения того, что он не виноват, будет недостаточно, чтобы очистить его имя. Даже если его официально реабилитируют, он никогда не сможет восстановить свое положение в обществе. Я не могу этого допустить. В один прекрасный день он станет графом Нанченс и главой дома Вокс.
Когда Кристиан не ответил, она взглянула на него. Положив руки на бедра, он смотрел в пол хмурым взглядом, который портил его красивое лицо. Она уловила момент, позволяющий ей изучить его, почувствовала, впрочем, как и всегда при взгляде на него, внутреннее напряжение и попыталась отвлечься от опасной темы, напомнив себе, что он пришел сюда за сведениями.
– О чем вы хотите спросить меня?
Дерн взглянул на нее. Посмотрев на его лицо Летиция подумала, что чтобы ни было причиной его хмурого взгляда, здесь ощущалось еще что-то.
– Мне нужно знать имена друзей, а также всего окружения Джастина. Те имена, которые вы знаете.
Летиция поморщилась.
– Их не так уж и много, – после минутного размышления, она произнесла. – Людвел и Аркедейл. Джеффри Амберли. Райттлейдел. И Бэннингем. Это все о ком я знаю наверняка, по крайней мере, в течение последних лет.
Опустив руки, Кристиан кивнул.
– Я поспрашиваю и посмотрю, что можно узнать, – он подошел ближе. – Мы должны найти Джастина и заставить его рассказать, что произошло на самом деле. Расскажите Гермионе о том, что я намерен предпринять.
Глаза Летиции расширились, но она не отступила. Склонила голову набок.
– Я попробую. Но она очень упрямая.
Он удержал ее золотисто-зеленый взгляд.
– Также как и вы все?
В очередной раз они были близки; в очередной раз их накрыло мучительное осознание тех эмоций, которые потрескивали между ними. Прошлое казалось осязаемым, они ощущали паутину чувств, угрожающих их заново заманить в ловушку. Тем не менее…видя тревогу в ее затуманенных глазах, он не мог удержаться от того, чтобы поднять руку и нежно прикасаясь к коже провести пальцем по ее бледной щеке.
Ее глаза вспыхнули. Безжалостно подавляя в себе ответную реакцию, он опустил руку и отступил назад.
– Я дам вам знать, как только что-то узнаю.
Бодро поклонившись он повернулся – и снова развернулся назад.
– Вот еще что. Бартон следит за вашим домом. Если вдруг Джастин пошлет вам весточку или вы как-то случайно обнаружите, что можете передать ему весточку, предупредите его, чтобы он не появлялся в своей квартире и не приезжал в этот дом, – поколебавшись, добавил. – Скажите ему, чтобы пришел ко мне.
Изучив его глаза, она кивнула.
– Хорошо.
Со смутным чувством, он повернулся и оставил ее одну перед пустым камином ее покойного супруга.
Кристиан спустился по ступенькам вниз и отправился на Гросвенор-сквер.
Все те, кто видел его лицо, сторонились, давая ему спокойно пройти.
Одна его часть – мстительная часть – не могла поверить в то, что он делает. Не мог поверить, что в очередной раз попал под чары Летиции Вокс, этой Иезавель[1], которая вырвала из его груди сердце и выбросила его, как нежную вещь.
Желание выбить зубы и затолкать их в глотку Бартону, являлось еще одной вещью, в которую он с трудом верил. Учитывая поведение сыщика, он чувствовал, как сильно оно было, особенно, когда обманывают воспитанную леди. Или он сам себя пытался в этом убедить.
Но сегодня…он обнаружил еще одну вещь, а именно, что по-прежнему вожделеет ее, причем с такой силой, как когда-то прежде. Но чтобы позволить себе почувствовать к ней нежные чувства?.. Это наталкивало на размышления, не слабоумный ли он?
Еще более существенным становился вопрос, как его план мести, правда, смутный и неоформленный, изменился до такой степени? Таким образом, что он теперь хотел утешить, успокоить и облегчить ее страдания?
Нахмурившись, маркиз продолжил свой путь, так и не найдя ответ на свои вопросы. Истина заключалась в том, что когда он сегодня увидел ее, склонившуюся перед ним не только от беспокойства за брата, не только от необходимости бороться с мнением света, плюс ко всему на ее плечи ложилось дополнительное бремя, невольно созданное Гермионой, но и потому что она понимала, что к ним, в их семейный круг, семью он пришел первым…он понял, что тронут до глубины души, и он чувствовал…
Что-то что не чувствовал несколько лет назад.
Остановившись у тротуара перед своей входной дверью, он уставился на полированную панель двери.
Правда заключалась в том… хоть он и знал, что она не любила его, что вопреки тому, что он считал, что все, что они испытывали в прошлом, ничто иное, чем, выражаясь ее словами, мимолетное увлечение, для него это уже не имеет значения.
Он любил ее тогда.
И продолжает любить сейчас.
Глубоко вздохнув, он медленно выдохнул, затем поднялся по ступенькам вверх и, не дожидаясь пока дворецкий откроет, отворил дверь своим ключом.
Глава 3
Кристиан провел остаток этого дня в поисках Джастина. Возможно, многие отказались бы от этого занятия, так как было достаточно много неизвестного в этом деле, но только не Дерн. Сначала он предположил, что Джастин мог остановиться где-то у знакомых, однако это версия не принесла никаких результатов. Тогда Дерн переключил свое внимание на известные клубы – «Уайтс», «Будлс», «Крокфордс» и некоторые другие, в которых состояли аристократы одного возраста с Джастином и с которыми он, возможно, часто общался – и обратился к более серьезной разведке.
Вечером того же дня, используя клуб «Бастион» в качестве главной базы, при поддержке Гасторпа, командующего своей маленькой армией посыльных и лакеев, Кристиан разослал письма с запросами вдоль основных дорог, ведущих из Лондона, особенно тех, которые следуют к портам на юге и юго-востоке, разыскивая экипаж Джастина.
После возвращения в Лондон маркиз много раз видел Джастина в клубе, но не разговаривал с ним. Брат Летиции также не предпринял никаких попыток поговорить с ним, ограничившись любезными поклонами через переполненные бальные залы. Кристиан помнил, что Джастин унаследовал черты, характерные для их семьи; мало вероятно, что те, кто видели его, даже в пальто, могут забыть о нем с его поразительной внешностью, высоким ростом и подвивающимися волосами. Со стопроцентной уверенностью можно сказать, что большинство видевших его вспомнят о нем, если их спросят.
К сожалению, как он обнаружил на следующее утро, когда пришел к завтраку в клуб, никто не вспомнил, чтобы видел кого-то похожего на Джастина в течение последних дней в любых основных направлениях, следующих из Лондона.
Маркиз заканчивал свой завтрак и обдумывал свои дальнейшие действия, когда Тристан, граф Трентам, другой член клуба, вошел в столовую. Его глаза загорелись при виде карт, над которыми склонился Кристиан.
– Гасторп упомянул, что вы вовлечены в какое-то расследование. Чем я могу помочь вам?
– Я не ожидал, что кто– то еще из членов клуба остался в городе, – Кристиан улыбнулся и махнул рукой на стул.
Сев, Тристан вздохнул.
– Леонора нуждается в новых платьях, и, конечно, она должна проверить своих дядю и брата, – он указал пальцем в сторону соседнего дома. – Она сейчас там, а затем направится на Бонд-стрит. Так что я абсолютно свободен, и готов выполнить ваши распоряжения.
Понимающе улыбаясь – все они скучали по своей прошлой жизни – Кристиан кратко изложил ему историю убийства Рэнделла и обстоятельств, связанных с ней, опуская всякое упоминание о его прошлых взаимоотношениях с Летицией.
– И вы вовлечены в это, потому что…? – Тристан заметил, что он о чем-то недоговаривает.
– Я уже давно знаю эту семью. Наши поместья находятся недалеко друг от друга, – Кристиан уверенно выдержал взгляд графа.
Тристан молча изучил его лицо, и затем улыбнулся.
– Я вижу.
Но, к облегчению Кристиана, он больше ничего не сказал.
– Где вы уже искали его? – спросил Тристан, перенося свое внимание на разложенные карты.
Дерн рассказал ему.
После непродолжительного обсуждения, они объединили свои связи и людей, организовав более детальный опрос, охватывая довольно обширную территорию вокруг Лондона. После того, как были отправлены посыльные Гасторпа, Кристиан осмотрел свою карту и списки с мрачным удовлетворением.
– Во всяком случае, это, как минимум, должно рассказать нам уехал ли он из города или нашел убежище среди представителей нашего круга.
– Вы думаете он скрывается? – встретил его взгляд Тристан.
Кристиан утвердительно кивнул.
– Я думаю, да. Только я не знаю почему.
В тот вечер Летиция посетила прием, устраиваемый леди Лаклан, которая была известна своими многочисленными связями в высшем свете. Здесь собрались, более или менее, только члены семьи. Летиция, облаченная во все черное, с вуалью, скрывающей черты ее лица, отстаивала позицию, устанавливающую, что она будет соблюдать правила, принятые, в высшем свете, нося траурное платье, и хотя она не будет танцевать, ни предаваться любым другим развлечениям, однако у нее не было абсолютно никакого намерения скрываться ото всех.
Помимо этого, скрываясь, она не сможет помочь Джастину.
Такие приемы, как этот предоставляют ей реальную возможность оценить, что думают представители высшего общества. К сожалению, как быстро она обнаружила, они, все как один, придерживались дамского примера.
– Страшное дело, – выразил общее мнение сэр Генри Уинтроп, их дальний родственник. – Не могу понять, что взбрело в голову Джастина.
– В голову Джастина? – Летиция выглядела озадаченной. – Боюсь, что я не понимаю.
Сэр Генри моргнул, затем снисходительно улыбнулся и похлопал ее по руке.
– Я не думаю, что вы должны знать, моя дорогая. Это не является той вещью, о которой пристало думать благородной леди, хэх?
Прежде чем она смогла разубедить его в этом нелепом недоразумении, сэра Генри кто– то позвал с другого конца комнаты; извинившись, он покинул ее.
Более молодые представители высшего света были еще хуже.
– Все дело в его характере, знаете ли. Всегда думал, что он возьмет над ним верх в один прекрасный день, – выразил свою точку зрения Лахлан.
– Я слышал, что он может быть довольно свирепым, если его разозлить. Не удержишь его, – услышав ответ мистера Кеннелли, ирландца, известного своим развратным поведением, Летиция буквально потеряла дар речи.
Когда Кристиан неожиданно появился рядом с ней, она обратилась к нему, как к единственному безопасному выходу для ее растущей ярости.
– Они говорят о Джастине, как о сумасшедшем! – она пыталась говорить как можно тише стоящему рядом Кристиану. – Они утверждают, что в произошедшем виноват пресловутый нрав семьи Вокс. Прелюдия к безумию!
– Ваша семья, включая вас, совершенно справедливо, известна своим мерзким характером на протяжении нескольких поколений. Вы не можете ожидать, что люди вдруг забудут, – посмотрел на нее Кристиан циничным взглядом.
– Вы знаете, мы и не так уж плохи, – она послала ему яростный взгляд.
– Да. Но это потому, что я знаю представителей семьи Вокс довольно хорошо, – он сделал едва заметный акцент на последних словах, возможно, заставив ее покраснеть, но утверждать он не мог из–за вуали, скрывающей ее лицо. – Твой прадед положил этому начало, не так ли?
– Да, он действительно был добросовестным тираном. Из рассказов моего деда становится понятным, что он, должно быть, обладал самым ужасным языком, который только известен человечеству. Не то чтобы мой дед довольно сильно отличался от него в этом плане, однако, судя по всему, уже произошло улучшение. Моего отца, как вы знаете, нельзя назвать человеком, с которым комфортно, но какими бы жестокими на язык мы не были, мы никогда не представляли опасность для кого бы то ни было физически.
