Текст книги "Край желаний (ЛП)"

Автор книги: Стефани Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Поэтому не было никаких сомнений в том, почему ей было легче думать о том, что удалось узнать от Кристиана. Он пояснил, что в том мире, в котором находились игровые клубы, продажа любой компании, имеющей потенциал, может вызвать абсолютно разную реакцию, которая может перерасти даже в насилие. Участники аукциона, которые чувствовали, что не могут выиграть, а также владельцы подобных заведений были только некоторыми из возможных опасностей; Кристиан даже намекнул, что были и другие, еще более темные личности в пределах преступного лондонского мира, которые могут проявить интерес к подобному делу.

Участие таких лиц абсолютно не привлекало. Ей было уже почти двадцать девять лет; бездумные поступки она оставила уже очень давно.

Улыбаясь, леди Вашторн закончила рассказ о своей племяннице. Девушку интересовал вопрос, как скоро она сможет покинуть данное мероприятие.

– Летиция.

Звук глубоко голоса Кристиана послал волну облегчения по ее телу. Она повернулась к нему лицом и протянула руку.

– Милорд. Что привело вас сюда?

Маркиз взял ее руку; их глаза встретились, и он прикоснулся губами к костяшкам ее пальцев.

– Вы.

Кристиан улыбнулся. Вместо того, чтобы выпустить ее руку, он положил ее на свой рукав. Остальные, стоящие в кружке возле нее, восторженно приветствовали его. Он обменялся приветствиями с другими и через несколько минут, извинившись, увел оттуда.

Дерн взглянул на нее сверху вниз.

– Как твоя вспыльчивость?

– Пока держусь.

Девушка осмотрелась вокруг.

– Тебе здесь все знакомы, не так ли?

– Многих знаю по имени, большую часть в лицо, но тех, кто появился недавно, могу и не узнать.

– Понятно. В таком случае, тебе будет любопытно узнать, что леди Фрамлингхэм…

Кристиан стал медленно прогуливаться с ней по комнате. Некоторые наиболее смелые останавливали их, чтобы обменяться приветствиями, но большинству было понятно, что они увлечены разговором, и просто улыбнувшись¸ они кивали им и проходили мимо.

Летиция нахмурилась, глядя через комнату на джентльмена – стареющего повесу.

– Ты слышал о Финдли Робинсоне?

– Что с ним произошло?

Кристиан мысленно улыбнулся, когда она рассказала ему историю об его увлеченности одной из ветреных барышень, носящую выцветшее боа, и которая появилась в свете недавно.

– Он никогда не догадается сам, но никто не может найти в себе смелости, чтобы все рассказать ему.

Пока они прогуливались по залу, она подробно, красочно, высказывая собственное мнение, рассказывала ему о знакомых, их жизнях, слабостях. Она развлекала его, делясь с ним сведениями, в которых он, появляясь теперь в обществе, нуждался. В то время, как ее замечания часто были циничными, она никогда не злорадствовала, а показывала, что понимает их, высказывая тем самым зрелость и обоснованность своих суждений.

Это было еще одним поводом, почему она была и всегда будет для него идеальной женой. Ему не нужно было напоминать об этом, а уж тем более убеждать.

Решив, что они оба уже присутствовали на приеме довольно долго, чтобы можно было считать, что они выполнили свои обязанности, Кристиан под руку с Летицией направился в сторону хозяйки дома.

– Пойдем, я отвезу тебя домой.

Летиция кивнула, соглашаясь с ним.

Пусть он отвезет ее на Саут – Одли – стрит, пусть отведет ее наверх, пусть возьмет ее к себе в постель.

Пусть он возьмет ее.

Или, как он уже доказал ей, пусть позволит ей взять его.

Она оценила это различие, но несколько позже, когда лежала в его объятиях на смятых простынях ее кровати и слушала его мерное дыхание, слушала, как спокойно бьется его сердце. Девушка поняла, что он уснул.

Ей необходимо было разбудить его, чтобы спросить сделал ли он это специально; насколько она могла судить, зная его, – то да. Он поднимался на сцену, играл роль, и она, не задумываясь, без всякого сигнала тревоги в ее голове, выступала в противоположной роли.

Его жены.

Если бы ее бездумное восприятие не испугало ее так сильно, то она бы разбудила его только затем, чтобы упрекнуть. Черт, что за человек! Она не смогла разглядеть то, что приближалось.

Ничего нельзя было уже сделать, особенно сейчас, когда она лежала в его объятиях, ее голова покоилась на его груди; она была еще слишком истощена физически, чтобы пытаться поменять положение.

Не было смысла пытаться сдвинуться с места, ибо даже во сне он крепко прижимал ее к своему телу. Рядом со своим сердцем.

Все это заставило ее смотреть на неожиданный поворот в ее жизни. Рэнделл исчез; как сказал Кристиан, ушел с ее дороги. И теперь здесь был он, обнимал ее всю ночь, чего никогда не делал Рэнделл – лона никогда бы не позволила этого ему.

Она всегда была очарована Кристианом, и в этом плане ничего не изменилось.

И теперь он хотел жениться на ней.

Летиция знала, что именно это он и имел в виду, что он намеревается упорно добиваться своего, пока она не согласится, но теперь она будет более осторожной, опасаясь и боясь, что он снова сможет причинить ей боль, поэтому она должна знать, почему он настаивает на браке.

Должна была знать, что в его сердце, прежде чем она сможет решить, следует ли им теперь пожениться, после долгих лет разлуки, разумный ли это поступок.

Она не сомневалась, что сможет стать ему хорошей женой; она всегда этого хотела, знала, что эта роль облегает ее, словно перчатка, ей всего-то только и нужно, что дать свое согласие. Это не вызывало вопросов. То, в чем она сомневалась, что удерживало ее, это чувства. Не получив достаточных гарантий, она не могла рискнуть и снова полюбить его.

Отдать, как когда-то давно, свои сердце и душу безраздельно.

В последний раз она это сделала не задумываясь, без каких-либо опасений, и когда она нуждалась в нем, чтобы он защитил ее, его не оказалось рядом. Так что ее сердце оказалось разбито, и, как она и говорила ему, она собрала осколки, заперла их на ключ и похоронила. Только, чтобы выжить, отдалить себя от боли.

Она еще помнила ту боль.

Учитывая, что теперь он вернулся, снова держал ее в своих объятиях, прежде чем она откопает ключ, откроет ларец, вынет, склеит свое сердце и снова отдаст ему, она должна быть уверена во всем до конца.

Абсолютно, без всяких сомнений уверена, что ее сердце с ним будет в безопасности.

Обжегшись на молоке, будешь дуть и на воду; к ее случаю, как нельзя лучше, подходила старая пословица. Несмотря на это она собирается в ближайшее время принять решение.

В ближайшие несколько недель ей придется решить, примет ли она все, что он предлагает, понимая и принимая риск, что все это лишь обман и иллюзия, особенно теперь, когда она знает, что за боль ее ожидает в случае неправильного решения.

Летиция лежала в его объятиях, окруженная его силой, слушала приглушенный стук его сердца и знала, что она находится там, где хочет быть ее сердце.

Если только существует хоть какая-то гарантия.

Или по крайней мере знак…

Девушка уже засыпала, когда ее осенило понимание, словно упал яркий луч на ее угасающее сознание. Она осознала, что любит его – это никогда не было частью ее дилеммы.

Ее дилемма была в другом.

Она не была еще убеждена, что он любит ее.

Любит ее так, как она любит его, ее сердце и душу, все в ней.

Она была Вокс, а значит, что любовь для нее – это большая, пламенная страсть. Ей нужно доказательство того, что он любит ее точно также – до глубины души – прежде чем она снова отдаст ему свое сердце.

Прежде чем сон окончательно захватил ее, она ясно осознала это, эта мысль прочно засела в ее голове.

Глава 16.

Кристиан считал одним из жизненных парадоксов то обстоятельство, что он не мог занять место Рэнделла, как мужа Летиции, пока не найдет убийцу этого человека.

Он может быть ее любовником – ее единственным любовником, но он не может заставить ее принять его предложение, пока она не освободиться от паутины предыдущей жизни с Рэнделлом. Не потому, что ей мешало социальное положение, а потому – он знал ее – что она просто не станет этого делать.

Пока они не избавят ее от игровых клубов и не снимут с Джастина обвинение в убийстве Рэнделла путем нахождения настоящего преступника, его шансы получить ее согласие на свадьбу равняются нулю.

Пока его двуколка следовала вдоль набережной, Кристиан надеялся, что разговор с Троурбриджем поможет ему достичь его цели.

Обычно вид реки отвлекал Летицию, но не сегодня. Когда Кристиан повернул на Чейн – стрит, она посмотрела на дома и сказала.

– Вот и прибыли.

Усыпанная гравием дорожка вела к белому городскому особняку; Кристиан остановился перед ним. Кинув поводья кучеру, он спустился вниз и обогнул экипаж. Помогая ей спуститься, маркиз приподнял бровь.

– Как ты думаешь, на этот раз я смогу его допросить?

Кристиан искренне интересовался этим вопросом. Она сморщила нос, глядя на него.

– Поскольку у тебя в этом плане больше опыта, чем у меня, то да. Ты можешь вести разговор.

Девушка уже успела прочитать себе нотации о том, что основными сейчас являются две цели – избавиться от игорных домов и найти настоящего убийцу Рэнделла, и она не должна позволять себе отвлекаться на Кристиана или на свой характер. Она напомнила себе, что как бы Кристиан не привлекал к себе внимание и какие бы цели не ставил перед ней, ответ на главный вопрос – действительно ли он любит ее так же сильно, как и она его – не может быть найден до тех пор, пока обе основных цели не будут достигнуты, и она окончательно не избавится от своего брака с Рэнделлом.

Положив руку на рукав Кристиана, Летиция позволила ему проводить себя к дверям, возле которых уже ждал любезный дворецкий.

Кристиан легко улыбнулся ему.

– Лорд Дерн и леди Летиция Рэнделл желают встретиться с мистером Троурбриджем. Если, конечно, он принимает.

Так как едва только стрелка приблизилась к одиннадцати, то был шанс, что Троурбридж еще не отправился по делам.

Дворецкий низко поклонился.

– Очень хорошо, милорд. Если вы и леди Рэнделл подождете, то я сообщу мистеру Троурбриджу о вашем приезде.

Он проводил их в просторный светлый зал, наполненный разными красками. Летиция сразу же почувствовала, как начинает расслабляться, и напомнила себе о цели своего визита сюда. Все – таки сложно было не поддаться влиянию бледно лимонных и белых цветов, идеально подобранной мебели, предметов искусства и красивых цветов.

Комната не была роскошной, а скорее соблазнительно комфортной, настоящим раем.

Заметив картину с изображением реки рядом с каминной полкой, Летиция подошла поближе и принялась ее разглядывать. Подпись под ней напомнила ей о кое чем; она посмотрела на Кристиана.

– Руперт Хониуэлл – это художник. Почему Далзил предупредил тебя, что он здесь может быть?

Кристиан несколько секунд удерживал ее взгляд, после чего ответил:

– Хониуэлл учился вместе со мной в Итоне.

Девушка приподняла бровь.

– Как же Далзил… Ох, конечно. Он должно быть учился там, только года на два старше.

– Я всегда догадывался об этом, но я тогда точно не был с ним знаком – я не могу вспомнить его. Однако, он имеет превосходную память.

Летиция засмеялась, а затем быстро повернулась к двери, когда услышала приближающиеся шаги.

Троурбридж был одет почти так же, как и в первый раз, когда они его увидели, но сразу было понятно, что в собственном доме, его одежда выглядела непринужденно.

С улыбкой на губах, он приблизился к Летиции и взял ее за руку.

– Леди Рэнделл.

Затем Троурбридж кивнул Кристиану.

– Дерн.

Махнув рукой, предложил.

– Пожалуйста, присаживайтесь.

Летиция села на диван. Кристиан устроился рядом с ней, тогда как Троурбридж опустился в одно из кресел, стоящих рядом.

Положив нога на ногу, он с интересом посмотрел на них.

– Чем могу быть вам полезен? Я так понимаю, что разговор пойдет не о произведениях искусства.

Летиция улыбнулась в ответ. Она уже собралась ответить ему, когда почувствовала как рука Кристиана прикоснулась к ее руке.

– Нет, – сказал он твердым голосом, – не о них. После смерти Рэнделла, леди Рэнделл обнаружила, что стала основным наследником своего покойного супруга и совладельцем Восточной торговой компании вместе с вами и мистером Суизином. Нам удалось узнать, что вы, Рэнделл и Суизин учились вместе в Хексхэме и получали государственную стипендию. Предположительно тогда между вами зародилась дружба, которая продолжилась и после переезда в Лондон и создания компании.

Кристиан сделал паузу, обдумывая, сколько он может поведать. Он с самого начала планировал не особо много открыть, но, как и прежде, когда Летиция впервые подошла к нему, Троурбридж проявил обнадеживающее внимание, как будто он охотно готов был все обсудить и ждал только подходящего момента, чтобы сделать это.

– Мы, конечно, узнали, совсем недавно о том, чем занимается Восточная торговая компания, и теперь леди Рэнделл думает о том, что сделать со своей долей. Поэтому мы решили обратиться к вам, чтобы вы рассказали нам об основании компании и о том, как она работает.

Троурбридж удивленно приподнял бровь. Он эмоционально взмахнул рукой.

– Вы воспринимаете все так, будто я готов это сделать, – он посмотрел на Летицию, потом на Кристиана. – Я надеюсь, что вы понимаете, что я не был готов разговаривать с вами на днях ни о Рэнделле, ни о нашей компании, пока я не был уверен, что вы знаете о компании.

– Позвольте спросить, – сказал Кристиан, – почему?

– Потому что я предпочел бы, чтобы вы узнали обо всем от Рэнделла, а не от меня или Суизина. После того, как вы бы успели обдумать связь Рэнделла с таким предприятием, я или Суизин смогли бы безопасно открыть Рэнделла – и наш – мало приемлемый источник дохода. Откровение такого рода повредит леди Рэнделл также, как мне и Суизину, пожалуй даже больше, – он печально склонил олову в сторону Летиции. – Такова природа нашего мира.

– Совершенно верно, – Кристиан поймал взгляд Троурбриджа. – Я так понимаю, что целью присоединиться к высшему свету вы задались еще в школе?

– Да, именно так, – Троурбридж сова сел, сложив руки на коленях. – Первый год нашего обучения – ужасное время. Но именно тогда Рэнделл обнаружил как много юношей – все они были из обеспеченных семей – любит азартные игры. И он, и мы быстро поняли, что если вы играете на деньги, вы можете как проиграть, так и выиграть, даже когда вы совершенствуете свое мастерство. Однако Рэнделл увидел в этом еще один способ, как превратить свое хобби в карьеру. В наше будущее. Он начал организовывать азартные ночи в местном сарае. Он устраивал все это и получал процент от выигрышей. Мы – я и Суизин – были его помощниками. Мы быстро обнаружили, что нашли способ зарабатывать деньги, получать стабильный доход.

Троурбридж сделал паузу, затем его губы скривились в усмешке.

– Конечно, нас еще не принимали в свой круг другие мальчики. Из – за этого и родился наш грандиозный план. Нашей точкой зрения было то, что нас отличает от других лишь обстоятельства, в которых мы оказались. С помощью других мальчиков, мы увидели, что деньги, много денег, в сочетании с правильным поведением, одеждой и так далее, смогут нас привести в высший свет. Не аристократия – мы не целили так высоко – но высшее дворянство? Мы могли бы ими стать.

Летиция была очарована.

– Так что же ваш грандиозный план?

– Мы наблюдали за своими сверстниками, за мальчиками, которые повзрослев, стали молодыми лордами, какими и мы хотели стать. Вместе с этим, мы продолжили развивать свой бизнес, предоставляя необходимые условия, поощрения для того, чтобы они платили нам за то, что мы предоставляем им возможность расстаться с наличными.

Троурбридж улыбнулся.

– Это было до смешного легко. Когда наши сверстники подросли и поступили в университет, мы поступили также, но не в качестве студентов. Наше заведение в Оксфорде стало первым серьезным предприятием, которое в итоге послужило основой для создания нашей компании.

Он замолчал, взгляд его стал отсутствующим, словно он оглядывался назад.

– Не всегда все было гладко, но Рэнделл был нашим главным организатором, я обладал чутьем, которое позволяло понять, чего хотели наши клиенты, а Суизин был осторожным вычислителем. Он всегда пытался просчитать ситуацию так, чтобы в случае чего мы имели возможность возвратиться к чему-то, если что-то пойдет не так. Чем мы неизбежно пользовались иногда в то время.

– Так, когда вы приехали в Лондон, – начал Кристиан.

– Мы были полностью уверены в себе. Мы преодолели все препятствия в Оксфорде, а затем, позже, и в Кембридже, где открыли клуб.

– Они все еще работают? – спросил Кристиан.

Троурбридж кивнул.

– Да. Наиболее наши прибыльные заведения. Лондон, однако же, требует больше внимательности в выборе места и подбора персонала. Мы тогда были достаточно богаты, чтобы потратить свое время. И как я смог убедиться потом, прошедшие годы доказали правильность наших суждений. Нам никогда не приходилось закрывать игровой клуб сразу же, как только он открылся, и только дважды за все годы нам пришлось уволить управляющих. Вся сеть игровых клубов – двенадцать в Лондоне, по одному в Оксфорде и Кембридже – сейчас очень хорошо налажена, – он встретился взглядом с Летицией и Кристианом и улыбнулся. – Сегодня от нас там требуется довольно мало, разве что вести бухгалтерские книги, которыми занимался Рэнделл, и получать деньги.

– Нам удалось узнать, – сказал Кристиан, – что существую три банковских счета компании, на каждый из которых идет оплата с группы из четырех игровых клубов, а каждая группа управляется одним из вас в одиночку. Почему?

– Все дело в нашем грандиозном плане, – ответил Троурбридж. – Нашим намерением всегда было попасть в высший свет – это была конечная точка в нашей игре, наша конечная цель. Мы знали, что для этого нам необходимо хранить в секрете источник нашего богатства. Так что со времен Оксфорда мы были очень осторожны, ограничивая любую возможность общения – чем меньше людей, которые знали нас троих, тем лучше.

– Так вот почему вы, Рэнделл и Суизин скрывали вашу дружбу? – спросила Летиция.

Троурбридж кивнул.

– Мы сошлись во мнении, что это лучший способ скрыть даже намек о существовании компании. Если вдруг случайно станет известно, что один из нас владелец игорного дома, то не будет оснований подозревать в этом остальных. Вот почему я так удивился, когда узнал, что Рэнделл упомянул меня в своем завещании. Он всегда настаивал на том, чтобы мы не собирались вместе, избегая друг друга, и сводя все контакты к обычному приветствию. Разумеется, когда он утверждал это, не рассчитывал умереть.

– Тайная комната должно быть стала настоящей находкой для Рэнделла, – заметил Кристиан.

– О, это так! Рэнделл пожелал купить дом с потайной комнатой. Никто кроме нас троих, насколько мне известно, не знал об этом.

– У вас были ключи от калитки? – спросил Кристиан.

Троурбридж засмеялся.

– Боже мой, нет! Рэнделл был помешан на безопасности. Я уверен, что он никогда не давал никому ключи. Нет, когда он хотел видеть нас, то присылал записку с уличными мальчишками. Он указывал время, когда дверь будет открыта, чтобы мы могли прийти. Рэнделл обычно ждал нас в тайной комнате, но если обсуждение не касалось бухгалтерских книг, то мы часто отправлялись в кабинет. Там комфортнее, – его лицо помрачнело. – Я слышал, что он был убит в своем кабинете.

Кристиан кивнул. Он ждал встречного вопроса, но не дождавшись спросил:

– В последнее время ничего не происходило с компанией?

– Абсолютно верно. Мы решили ее продать, – Троурбридж посмотрел на Летицию. – Конечно, сейчас мы приостановили продажу, пока вы не решите, что хотите сделать со своей долей. Компания устроена таким образом, что если продавать, так продавать всем, или никому, так как он не сможет выручить за свою часть полную стоимость.

Летиция собралась заговорить, но пальцы Кристиана жестко сжали ее запястье. Проигнорировав ее взгляд, он спросил:

– Что побудило вас принять такое решение?

Троурбридж широко открыл глаза.

– Ничего особенного не произошло, просто Рэнделл решил, что наступило время это сделать, и это действительно мудрое решение. Он интуитивно знал, что пора сделать этот шаг, и когда он подошел ко мне, я уже был готов согласиться. Мы все состоялись в финансовом отношении, у нас есть значительный доход от инвестиций, все мы приняты в высшем свете, чего и добивались в течение многих лет – уже просто не оставалось причины, по которой мы должны были иметь отношения с компанией дальше. Я полагаю, что как сказали Рэнделл и Суизин, она стала скорее ненужной ответственностью, чем жизненно важным делом.

– Итак, вы согласились продать, – Кристиан внимательно наблюдал за Троурбриджем. – Когда это произошло?

– Совсем недавно. За несколько недель до смерти Рэнделла. Он предложил, я согласился, подозреваю, что Суизин тоже, и Рэнделл занялся продажей. Я всегда оставлял такие вещи ему, так же как и Суизин. Деловая сторона всегда в нем была сильна.

– Продажа как-нибудь…продвинулась?

– Да. Он рассказал мне, что есть покупатель, а затем, за несколько дней до того, как он был убит, он попросил у меня письменное согласие на продажу моей доли в тоже время, что и он, – Троурбридж встретил взгляд Кристиана. – Он сказал, что потенциальный покупатель хочет быть уверенным, что я с радостью продам ее.

– Рэнделл сказал вам кто этот перспективный покупатель?

– Нет, – Троурбридж пожал плечами. – Но это не было чем-то необычным. Он мог сказать Суизину, потому что, я думаю, он мог у него спросить. Для меня не имело значения, кто покупает компанию, пока они давали справедливую цену. И я знал, что могу доверять в этом плане Рэнделлу, – он посмотрел на Летицию. – Вы уже думали, хотите вы продать свою долю или нет?

Летиция была готова вцепиться в это предложение, но учитывая, что Кристиан пристально смотрел на нее, а его пальцы сжимали ее запястье, она только царственно приподняла брови и сообщила:

– Мне совершенно недавно только стало известно, что представляет собой наследство моего покойного мужа, поэтому мне нужно все хорошо обдумать и посоветоваться с другими людьми, прежде чем принять какое-то решение.

Троурбридж легко улыбнулся в ответ.

– Конечно. Вы должны подумать столько, сколько вам необходимо. Суизин, кажется, так же как и я, никуда не торопиться. Мы примем любое ваше решение, каким бы оно ни было. Вы знаете, в некотором роде нашим девизом является – один за всех, и все за одного.

Летиция улыбнулась в ответ. Троурбридж был интересным, но совершенно безобидным человеком; она понимала, почему столько дам соперничает за его внимание.

– Мой дорогой, ты не предложил нашим гостям прохладительные напитки. А ведь уже за одиннадцать.

Протяжный голос, раздавшийся от двери, привлек ее внимание. Джентльмен – а это несомненно был именно он, несмотря на довольно необычный наряд, в частности хорошо скроенные бриджи и мягкую рубашку, на которую было накинуто серо-коричневое пальто, доходящее до хорошо вычищенных сапог – стоял в дверях и лениво наблюдал за ними темными глазами, прикрытыми тяжелыми веками.

Летиция взглянула на Троурбриджа. Его улыбка стала теплее. Он элегантно махнул рукой в сторону вновь прибывшего.

– Позвольте мне представить вам сэра Руперта Хониуэлла. Леди Летиция Рэнделл и лорд Дерн.

Взгляд Хониуэлла скользнул по Летиции, на мгновение задержался на Кристиане. Затем он элегантно поклонился.

– Очарован, миледи, – выпрямившись, он кивнул Кристиану. – Дерн.

– Будь добр, Руперт, вызови Катберта. Скажи ему, чтобы он принес сюда чай, – Троурбридж посмотрел на Летицию. – Вы же останетесь на чашечку чая, не так ли?

Летиция улыбнулась в ответ.

– Конечно. Спасибо.

Катберт принес чай в изысканной посуде. По просьбе Троурбриджа, Летиция разлила чай. Когда она похвалила его фарфор, Троурбридж стал настаивать на том, чтобы показать ей свои сокровища.

Полчаса прошли приятно. Несмотря на первоначальную сдержанность, ни Кристиан, ни Летиция не стали затрагивать и так понятные отношения между хозяином дома и его гостем, Хониуэлл расслабился. Получив согласие от Летиции, он повел ее в небольшую комнату, расположенную рядом с холлом, где хранились полотна, нарисованные им. И так как они действительно были превосходными, девушка ни на минуту не сомневалась в его успехе.

После этого симпатия художника только увеличилась.

Кристиан стоял в дверях небольшой комнаты. В то мгновение, когда Летиция отвернулась от последней картины Хониуэлла, он поймал ее взгляд.

– Я боюсь, нам уже пора.

Улыбнувшись, девушка попрощалась. Маркиз сделал тоже самое, но был довольно сдержан.

Когда Дерн прощался с Троурбриджем, то протянул ему карточку, где был написан адрес клуба «Бастион».

– Если вы что-то вспомните или что-нибудь услышите, что может привести к убийце Рэнделла или о продаже компании, дайте, пожалуйста, мне знать. В этом вопросе я действую от лица леди Рэнделл.

Троурбридж взял карточку и бросил вопросительный взгляд на Летицию. Когда она кивнула, он улыбнулся и положил карточку в карман.

– Если мне что-то станет известно, я вам сообщу.

Хониуэлл проводил Летицию до двуколки и помог ее сесть. Кристиан поднялся и взял поводья. Взмахнув кнутом, он погнал своих лошадей рысью. Летиция помахала на прощание, затем откинулась со вздохом на спинку.

Через мгновение она сказала:

– Было гораздо интереснее, чем я ожидала.

Кристиан посмотрел на ее лицо.

– Есть одна вещь, которую не стоит забывать.

Встретившись с ним взглядом, она приподняла бровь.

– И что это за вещь?

Кристиану пришлось оторвать взгляд от ее лица, чтобы управлять лошадями.

– Троурбридж является отличным кандидатом на роль убийцы Рэнделла.

Маркиз привез девушку в Аллардайс – холл на поздний завтрак. Он очень устал от дома Рэнделла и постоянного наблюдения Бартона за ним.

Когда Дерн упомянул сыщика, Летиция фыркнула.

– У него одно на уме.

– Когда я об этом думаю теперь, – сказал Кристиан, – это имеет свои преимущества. Он приклеился к дому на Саут – Одли – стрит как пиявка, и поэтому не следил за нами.

– Верно. Я думаю, что за это его можно поблагодарить.

Персиваль во время обеда стоял рядом с креслом Кристиана. Когда маркиз занял свое место, то посмотрел на Летицию и решил, что когда – когда, а не если – она займет свое место за этим столом на постоянной основе, то когда они будут обедать одни, она будет сидеть рядом с ним, а не на дальнем конце длинного стола, как было заведено.

Такие обычаи часто переоценивают.

Когда появились блюда, а Персиваль и лакеи удалились, они обсудили все, что им удалось узнать во время их визита в Челси. Так как здесь не было Гермионы, они могли говорить свободно. Летиция высказала свое мнение о связи между Троурбриджем и Хониуэллом.

– Несмотря на то, что он выглядит как типичный и задумчивый художник, а я, – Летиция подняла вилку в подтверждение своих слов, – как представитель семьи Вокс, разбираюсь в этом, у меня сложилось впечатление, что они живут вместе и содержат дом.

Девушка замолчала, уставившись невидящим взглядом в стол, затем покачала головой.

– Я действительно не представляю Троурбриджа в роли убийцы Рэнделла. Он…спокойный, сдержанный, он достиг того периода в жизни, когда он имеет все, чего хочет, и он об этом знает. У него нет больших амбиций. Чтобы убийца не имел амбиций? Разве не это толкает на преступление?

Кристиан поморщился.

– Как правило.

Через мгновение он спросил:

– Что скажешь о Хониуэлле?

Летиция фыркнула.

– Еще менее вероятно, что это он, – вздернув бровь, она посмотрела на него. – Ты видел его картины, не так ли?

– Я видел их, но не изучал.

– Ну, тогда ты должен знать, что с… – она взмахнула рукой, – той интенсивностью, с которой он создает свои картины, у него не остается времени и сил для общения с кем-то еще. Его отношения с Троурбриджем забирают все его сильные эмоции, которые могли бы послужить убийству. Я не думаю, что он смог бы все свои силы, чтобы сделать это.

Кристиан знал, что она говорит не о физической силе, а об эмоциях, в понимании которых были хорошо все члены семьи Вокс.

Сложив свою салфетку, маркиз отложил ее в сторону.

– Очень хорошо. Я согласен, что если исходить из эмоционального состояния убийцы ни Троурбридж, ни Хониуэлл не могут быть убийцами, но из того, что нам известно не стоит отбрасывать такую вероятность.

– Хм, – Летиция взял стакан, сделал большой глоток, потом сказала. – По крайней мере, Рэнделл готовил компанию к продаже. Так как и Троурбридж, и Суизин готовы продать свои части, нет никаких причин, почему я не могу отделаться от этого бремени.

Кристиан нахмурился и задумался.

– Троурбридж сказал, что Суизин согласился на продажу, когда Рэнделл начал осуществлять эту идею. Однако не похоже, что Троурбридж точно знает, что ответил Суизин.

Летиция нахмурилась.

– Но Рэнделл не смог бы начать осуществлять продажу, если бы Суизин не согласился.

– Вполне мог.

Еще одна вещь, которая не делала чести ее покойному мужу, заключалась в том, что этот ублюдок был мастером манипуляций.

– Если Рэнделл хотел продать – а именно он предложил это, а Троурбридж, как мы подметили, охотно согласился – а Суизин не был бы согласен, и разногласия не были бы большими, то я думаю, что Рэнделл несмотря ни на что продолжил бы продажу, полагая, что как только сделка стала бы неминуемой, Суизин бы согласился. Это объясняет, почему Рэнделлу было необходимо письменное согласие Троурбриджа. Такое же потребовалось бы и от Суизина.

Летиция нахмурилась.

– Почему?

– Потому что потенциальный покупатель или покупатели достаточны умны, чтобы заподозрить, что Рэнделл получил согласие не всех партнеров.

Кристиан снова проанализировал все, что им удалось узнать, сравнил со всем, что только что сказал. Затем кивнул.

– Мы должны встретиться с Суизином и узнать, что он расскажет об этой предполагаемой продаже, прежде чем выскажем намерение продать твою часть.

Летиция поморщилась.

– Твой опыт шпиона заставляет тебя видеть обман даже там, где его нет.

Однако Кристиан был непреклонен.

– Береженого Бог бережет.

Отодвинув от стола стул, Летиция посмотрела на часы, стоящие на мраморной каминной полке.

– В таком случае, как ты смотришь на то, чтобы, как ты и настаиваешь, отправиться к Суизину и поговорить. Где он живет?

Кристиан посмотрел на нее и попытался придумать какой-нибудь способ, чтобы отвлечь ее.

Летиция нахмурилась и, сузив глаза, посмотрела на него.

– Я знаю, что тебе это известно, и я не собираюсь отвлекаться на что-то, поэтому просто скажи и избавь нас от следующего часа выяснения отношений.

Маркиз посмотрел ей в глаза, увидел в них решимость, и мысленно вздохнул.

– Лондонский дом Суизина находится на Керзон – стрит, всего в двух шагах от Саут– Одли – стрит. В течение недели он обычно бывает там.

– Прекрасно! – Летиция встала. – После полудня вполне приемлемое время для посещения.