Текст книги "Вечный Жид"

Автор книги: Станислав Гагарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 37 страниц)

III

Черную пузатую бутылку он выбрал в батарее разнокалиберных сосудов с пойлом машинально, движение было заученным, механическим, привычным.

Округлый хрустальный бокал, напоминающий женскую грудь в разрезе, уже стоял на черной полированной столешнице, контрастно отражаясь в едва ли не зеркальной поверхности.

Человек принял бокал в ладони, п о н е ж и л его, затем приблизил ко рту и два раза дохнул внутрь.

Затем вернул бокал на прежнее место, свинтил бронзового цвета пробку с горлышка бутылки и аккуратно плеснул на донышко. Тем же движением, что и давеча, он принял в ладони бокал с жидкостью и легонько с о г р е л в цепко охвативших хрусталь пальцах.

Затем медленным движением п р и н я л жидкость, но глотать не стал, задержал ее во рту, перекатывая языком от щеки к щеке и по нёбу.

Пропускал он питье, зажмурив от удовольствия глаза.

– Старый, добрый коньяк, – произнес, наконец, и с сожалением посмотрел на собеседника, сидевшего напротив и пробавлявшегося шотландским виски «Длинный Джон», слегка разбавляя его тоником. – Вы по-прежнему отказываетесь дегустировать эту необыкновенную жидкость, Майкл?

– У меня принципы, сэр, – почтительно, но вполне независимо и уж совсем не подобострастно ответил Майкл.

Если бы Станислав Гагарин вновь невидимо присутствовал при разговоре, то он узнал бы в этом молодом парне советника из Фонда, так упорно требовавшего, чтоб называли его Мишей.

Тут, сидя напротив худощавого джентльмена, внешне похожего на полузабытого американского президента Трумэна, заокеанский Миша ничего не требовал, разумеется, но держался самостоятельно, как младший напарник, подельщик, но отнюдь не шестерка.

– Я верен Америке, демократии и старому доброму виски, – усмехнулся молодой, вызвав тем самым у старшего п о д е л ь щ и к а снисходительную, но одобрительную улыбку.

– Вы правы, мой мальчик, – сказал любитель а р м а н ь я к а. – Принципы – прежде всего. И каждому свое, – говаривали во время оно немецкие партайгеноссы. Я рад снова вас видеть на родной земле, хотя и полагаю, что вам, Майкл, сейчас и на день нельзя покидать Россию.

Только я не мог отказать себе в удовольствии из первых уст узнать, как идет подготовка операции «Most».

– Определены сроки, готовы исполнители, отработаны мероприятия, которые развернутся после а к ц и и, – четко ответил Майкл.

– Чтобы произнести только эти слова, не стоило лететь через океан, – проговорил старший собеседник. – Извольте повторить в деталях, парень!

– Хорошо, сэр, – невозмутимо согласился Майкл.

На детали ушло полчаса. Затем босс или скорее сообщник Миши сказал:

– В работе «Искусство любить» Эрих Фромм утверждает: «В современном капиталистическом обществе смысл понятия р а в е н с т в о претерпел изменение».

Майкл недоуменно поднял брови, не понимая, какое отношение к операции имеют высказывания некоего Фромма, о котором ему, разумеется было известно, но тут же сдержал себя, принялся заинтересованно слушать.

– Под «равенством» понимается равенство автоматов, равенство людей, потерявших собственную индивидуальность, – продолжал цитировать Эриха Фромма старший товарищ. – Равенство теперь означает с к о р е е «единообразие», н е ж е л и «единство». Это – единообразие людей, которые выполняют одинаковую работу, одинаково развлекаются, читают одни и те же газеты, одинаково чувствуют и одинаково думают… Вам это понятно?

– Вполне. С собственным быдлом мы уже совладали. У нас все так, как утверждает фрейдист-сочинитель.

– А в России? Готовы ли русские стать автоматами? Все ли сделано вами, чтобы процесс нивелирования населения э т о й страны, усреднения и стандартизации жителей шестой части суши, этот глобальный и такой жизненно необходимый для нас процесс по-настоящему пошел?

– Далеко не все… Должен заметить, что русские люди никогда не были в и н т и к а м и  в прежней России, как бы не вопили об этом повсюду наши содержанцы из ультрарадикальной п я т о й когорты.

Я бы разочаровал вас, сэр, если бы поддался искушению принимать желаемое за действительное.

– Вы правы, Майкл. Ваши соображения совпадают с теми выводами, которые сделаны другими экспертами. Россия – крепкий орешек. И я не уверен, что нам удастся так легко его разгрызть. Однако попробуем…

– Мы обречены пробовать, сэр.

– Теперь о конкретной ситуации. Нам известно, что некие силы – характер их уточняется – готовятся сорвать а к ц и ю  и последующие за нею мероприятия, связанные с правовым террором. Поэтому слушайте внимательно, мой мальчик.

Первое. Мы уточняем, откуда дует противный ветер, срочно информируем вас, а уж вы знаете, что необходимо в таких случаях делать.

Второе. Немедленно готовьте дезинформацию о существе наших намерений. Разработайте ложный финт, продумайте обманный маневр, который завлек бы неизвестного пока противника в ловушку.

Третье. Ориентируйте российскую печать, московское радио и останкинское телевидение на усыпление бдительности населения. Пусть временно прекратят нападки на силы национального толка. Тогда массированный удар по национал-патриотам после свершения а к ц и и будет куда более результативным.

Действуйте, Майкл! В расходах не стесняйтесь… Мы за ценой не постоим. Превращение России в историко-географическое понятие стоит тех долларов, которые мы вкладываем в разрушение последнего барьера на пути к Новому Мировому Порядку.

Наш идеал – Pax Americana!

Жаль, что вы не любите коньяк. Я подарил бы вам бутылку а р м а н ь я к а из моей коллекции…

– Такой подарок я завещал бы внукам, сэр.

– Вы находчивый парень, Майкл! Бутылка ваша…

IV

Ехали недолго.

От Лайковской проходной на совхоз Горки-Два, через Успенское на мост, откуда когда-то с б р о с и л и  в мешке президента, и мимо дач Николиной Горы в Звенигород.

Уверенно повиляв по улочкам древнего города, отец Мартин бережно въехал в заснеженный тупичок и остановился у добротного деревянного дома, по виду – типичный, как говорится, частный сектор.

В большой и просторной горнице с иконой Богоматери в красном углу и теплящейся перед ней лампадкой стоял круглый стол с самоваром. А за столом сидели Агасфер с товарищем Сталиным, они расположились рядом. От Вечного Жида, от его правой руки, устроились: Иисус Христос, Магомет и Будда. От левой руки Иосифа Виссарионовича – Конфуций и Заратустра.

Два стула были свободны. Рядом с основателем зороастризма сел Мартин Лютер, и Станислав Гагарин, таким образом, оказался между ним и принцем Сиддхартхой Гаутамой.

«Ну просто тайная вечеря да и только! – ухмыльнулся сочинитель. – Разве что апостолов помене…»

– Друга нашего и соратника вы знаете, – проговорил Вечный Жид, приветливо кивнув писателю. – Представлять его каждому нет ни времени, ни потребности. Мы впервые собрались вместе. Поговорим о текущем моменте, подведем итоги истекшего года.

– Хорошая, понимаешь, традиция, – заметил товарищ Сталин. – Годится для всех эпох и народов.

– Но сначала о боевом обеспечении нашей группы, – сказал Вечный Жид. – Слово Магомету…

Когда обговорили все, казалось бы, вопросы, Иосиф Виссарионович поднял руку.

– Еще полчаса, понимаешь, прошу мне уделить, – обратился он к Агасферу. – Ведь об этой встрече наш друг – сочинитель напишет в романе. Сотни тысяч, миллионы русских людей прочтут его. И русские, понимаешь, люди спросят: почему товарищ Сталин не сказал о главном? Как нам жить в безверии, куда стремиться, что делать, вокруг чего и кого объединяться, кому верить, наконец? Правильно я говорю, партайгеноссе Христос?

– Верно, – наклонил голову Иисус.

– А коли так, то наш долг, моя, наконец, обязанность дать людям, читателям романа «Вечный Жид» некую направляющую, понимаешь, идею…

– Иосиф Виссарионович прав, – подал голос Заратустра. – Мало утверждать, что добро победит зло, и Ормузд загонит Аримана в подземный ГУЛАГ… Надо зажечь людям факел и показать дорогу из пещеры тьмы к свету.

– Объяснить россиянам, что им должно сохранить традиции – в них сила, – с привычной упрямостью заявил Кун-фу.

– Говорите, Иосиф Виссарионович, – предложил Просветленный Гаутама. – Нам ведь тоже интересно послушать вас, вождя русского народа.

– Наверное, в первую очередь необходимо выслушать товарища Сталина русскому писателю, – сказал председатель Товарищества. – Итак…

– Вам никуда не деться без объединяющей русских, понимаешь, людей Идеи, – пыхнул ароматным дымом товарищ Сталин. – Крайне необходима концепция или, если хотите, доктрина национальной безопасности России!

– Об этом на все лады с т р е к о ч е т ваша патриотическая пресса, – заметил с усмешкой Мартин Лютер. – Но идеологический воз по-прежнему завяз на обочине словоговоренья.

– В каком, понимаешь, смысле в а ш а? – вскинулся вдруг Отец народов и ткнул мундштуком трубки в сторону основателя протестантизма.

«Давай, давай, Иосиф Виссарионович! Прихвати отца Мартина, – весело подумал Станислав Гагарин. – Ведь, в конце концов, это он, Лютер, поставил европейскую духовность, образно говоря, р а к о м, подорвав авторитет католической церкви, которая столетиями возводила защитную стену символов «против жуткой жизненности, таящейся в глубинах души».

Да-да, именно Мартин Лютер, как основатель протестантизма, заменил авторитет церкви авторитетом Писания, но предоставил любому человеку возможность толковать Библию на собственный лад. Совсем как в наше время… И лозунг «Разрешено все, что не запрещено законом», который навязали нам в России л о м е х у з ы, стоит в том же безнравственном ряду».

Сочинитель хорошо знал, что именно учение Лютера и его последователей явилось основой для расцвета капиталистических, понимаешь, отношений. Да, прогресс, разумеется, был налицо. Прогресс т е х н и ч е с к и й. Во благо ли он человеческой душе?

Он вспомнил, как прочитал в книге Карла Юнга «Психология и религия», изданной в Лондоне в 1938 году, о том, как психическая энергия, которую раньше человечество расходовало на строительство защитных от Антихриста стен, благодаря Лютеру «освободилась и двинулась по старым каналам любознательности и стяжательства, а потому Европа стала матерью демонов, пожравших большую часть Земли».

Именно потому стали возникать одна за другой такие абсурдные социальные и политические теории-построения, что в душах людей образовалась пустота. Символический космос, оберегавший ранее духовность человека, стал для него чуждым, а потому и враждебным, махровым цветом распутался индивидуализм, и безумное коллективное б е с с о з н а т е л ь н о е овладело западным миром.

«Россия – последний оплот духовности на Земле», – мысленно произнес Станислав Гагарин и неприязненно посмотрел на Мартина Лютера.

– Но кто же знал, что процесс пойдет таким путем?! – отчаянно воскликнул отец-протестант. – Разве безнравственными были мои выступления против рыночных отношений в католицизме?

Агасфер успокаивающим жестом призвал к вниманию.

– Мы увлеклись, – просто сказал он. – Никто не сомневается в искренности первоначальных поступков отца Мартина. История Реформации – давно уже и с т о р и я. Другое дело – уметь верно оценить прошлое и сделать выводы. Сейчас мы уклонились… Продолжайте, Иосиф Виссарионович.

«Кто же здесь из них главнее – товарищ Сталин или Вечный Жид?» – озорно подумал сочинитель, но вслух ничего не сказал, приготовился слушать.

– Национальная целостность – вот основной принцип, из которого Россия о б я з а н а исходить, выстраивая собственную доктрину национальной, понимаешь, безопасности, – сказал товарищ Сталин. – Сейчас в России четыре пятых населения – р у с с к и е. Такой монолитной по национальному составу державы не сыщешь на планете.

– Русских в России больше, – уточнил Вечный Жид. – Восемьдесят пять процентов…

Вождь согласно и благодарно кивнул, продолжая говорить.

– Развал Советского Союза объективно превратил, понимаешь, русских людей в определяющую судьбу государства нацию, от нее зависят и те народы, которые давно связали собственную судьбу с Россией.

Русские принадлежат к индоевропейской расе и обладают особым качеством, редко встречающимся у других народов – русские умеют жить в мире и дружбе с другими людьми, независимо от цвета кожи соседей и их вероисповедания.

Ведь поверили же они, в конце концов, товарищу Сталину, представителю небольшого кавказского народа! Никогда не соглашусь, что любовь к товарищу Сталину вбивалась в русский народ к р у т ы м и парнями из НКВД!

– Вы правы, Иосиф Виссарионович, – заметил Вечный Жид. – Вас искренне любило большинство русских людей…

– И любит по сей день! – подхватил Магомет под одобряющие кивки собравшихся за столом.

– Потому именно русским и только русским людям определять сейчас пути возрождения России, – подхватил Отец народов. – И во главе угла, первоочередной задачей надо ставить концепцию б е з о п а с н о с т и русского народа, не забывая, конечно, и о национальных интересах тех народов, которые идут бок о бок с русскими.

Это исходная, ключевая данность, и не считаться с нею не может ни одно правительство, которое захочет управлять Россией!

– Интересный феномен, – заметил принц Гаутама. – Во всех республиках Содружества у власти стоят национальные или даже националистические лидеры. И только в России руководство яро антинациональное, антирусское. Русофобское даже… Удивительное дело!

– Это и ежу понятно, – откликнулся Иисус Христос. – Ставка л о м е х у з о в, Мирового Капитала и западных спецслужб как раз и состояла в том, чтобы посадить на ключевые посты агентов влияния из числа патентованных русофобов.

– Они успешно выступают против традиционных устоев России и русских моральных ценностей, – подал голос Конфуций. – И результат налицо…

– Беловежские заговорщики, понимаешь, – продолжал меж тем товарищ Сталин, – нагло и предательски расчленили русскую нацию. В зарубежье остались двадцать пять и даже тридцать миллионов русских людей! О какой национальной целостности в России образца девяносто второго года можно говорить?!

– Утверждают будто в «зарубежье» просто появилась «русская диаспора», – усмехнулся Заратустра. – Кивают при этом на армянскую и еврейскую диаспоры…

– Какая к черту диаспора, понимаешь! – воскликнул в негодовании вождь. – Русские люди просто не осознали еще того, что произошло. И вот-вот начнутся такие центростремительные, понимаешь, силы, что самозванные троны щ и р ы х самостийников рухнут, будут растоптаны в прах.

– Характерны в этом смысле события в Приднестровье, – сказал Магомет. – События приняли там столь бурный характер тогда, когда русские осознали: они будут жить не в Молдавии, а в границах «Великой Румынии».

– Крайне неспокойно в Прибалтике, особенно в Эстонии, где новоявленным расистам, выползшим из дремучих лесных хуторов, – вклинился в разговор Будда, – показалось вдруг лестным помыкать русскими людьми, составляющими чуть ли не половину населения республики. А на востоке русских подавляющее большинство… Как бы нам, друзья, не пришлось подаваться на рубежи России и гасить конфликты на Украине и в Баку, в Вильнюсе и в Средней Азии.

– Мусульманский мир беру на себя, – поднял руку Магомет. – По убеждениям я евразиец… Надеюсь, что и российские м у с л и м ы трезво осознают: их будущее в дружбе со славянскими последователями моего друга и пророка Иисуса.

– Коль мы ставим, понимаешь, проблему национальной целостности русских во главу угла при рассмотрении общей доктрины национальной безопасности России, – продолжал меж тем Иосиф Виссарионович, – то в первую очередь надо признать существование демографической катастрофы. В последние два года смертность в самых русских, понимаешь, землях превысила рождаемость!

Эту роковую тенденцию надо срочно переломить! Национальную энергию необходимо направить на преодоление внутреннего, понимаешь, кризиса… Вот о чем обязаны печься ваши нынешние говоруны в Верховном Совете, министры нового-старого, понимаешь, правительства, оппозиция, наконец…

– Вы всерьез думаете, что пустые родильные дома тревожат господ демократов? – иронически усмехаясь, спросил Мартин Лютер. – Дубленые шкуры новоиспеченных правителей не прошибешь миллионами неродившихся русских младенцев.

– Зачем м л а д е н ц а м и?! – воскликнул товарищ Сталин. – Разве перевелись на Руси настоящие джигиты? Рождаемость или нерождаемость – вот что главное. Надо все бросить на решение этой глобальной, понимаешь, проблемы. Стоит поступиться другими факторами, но спасти в массе русский народ. Например, забрать р у с с к и х из Закавказья.

– Всех? – спросил Станислав Гагарин.

– До единого человека! – рубанул воздух Иосиф Виссарионович. – Понимаю – обидно… Но в условиях внутреннего кризиса, в условиях, когда Армения и Грузия, вернее, правители этих регионов, понимаешь, делают ставку на русофобию, на угнетение русских, надеются за предательство старшего брата получить долларовые, понимаешь, серебреники, поддержку заокеанских покровителей, при таком раскладе лучше из Закавказья п о к а уйти.

Наведем порядок в собственном доме – сами позовут. И очень скоро, понимаешь, позовут… Но мне кажется, что в условиях существования проамериканской Турции, пусть Грузия и Армения останутся буферной зоной между Россией и мусульманским миром. Мы никогда больше не станем вмешиваться в заварушки, которые непременно, понимаешь, возникнут у Грузии и Армении с исламскими государствами.

Пусть Шеварднадзе и Петросян знают: для них солнце больше никогда не взойдет, понимаешь, на севере.

– Разумный подход, – покачал головой Магомет. – Тех, кто не оценил дружеской помощи и поддержки, надо оставлять вниманием навсегда.

– Серьезная опасность, – воинствующий индивидуализм, – тихо, но со внутренней силой произнес Иисус Христос. – Индивидуализм не приживется на русской почве, его не приемлет ни православие, всегда выступавшее против стяжательства, ни коммунисты-романтики, которых в России миллионы, и которых я с определенностью считал бы светскими, бесцерковными христианами.

– Значит, я, некрещеный атеист, вот уже три десятка лет состоящий в партии коммунистов, могу считать себя христианином? – спросил председатель Товарищества Станислава Гагарина.

– Конечно, – улыбнулся Иисус Христос. – Но демонстративно стоять в храме со свечкой или носить на груди крестик – вам вовсе не обязательно.

– Гнать отовсюду Аримана и его дэвов, постоянно бороться со злом – это и есть внутренние и внешние атрибуты верующего в Добро человека, – объяснил Заратустра.

– Сегодня вас превратили в выморочное общество, – закончив раскуривать трубку, затянулся и выпустил сизый дым изо рта товарищ Сталин. – У такого общества нет, понимаешь, исторической цели, нет и не может быть у нынешнего режима доктрины национальной безопасности. Такая доктрина оккупационному и компрадорскому режиму чужда и ненавистна. Но духовность всегда есть, понимаешь, качественная определенность нации… Ну и о границах Российской Державы подумать надо тоже.

– В каком смысле, партайгеноссе Сталин? – спросил улыбаясь, Вечный Жид.

– А в том смысле, дорогой наш Зодчий Мира, что любая доктрина, в которой речь идет о национальной, понимаешь, безопасности, предполагает у государства четко обозначенные границы. Можем мы сказать, что таким, понимаешь, государством является нынешняя Российская Федерация? Нет и еще раз нет! Условные, понимаешь, границы! И эти произвольные границы условного государства никогда не будут государственными границами Великой России… Это я вам обещаю!

– Давайте выдвинем вас, Иосиф Виссарионович, в российские президенты, – шутливо предложил Станислав Гагарин.

– А что?! – вскинулся Кун-фу. – Более половины голосов наш друг получит наверняка.

– Речь может идти о двух третях даже, – уверенно заявил Гаутама.

– Увы, – вздохнул Магомет, – нам не разрешит подобный эксперимент партайгеноссе Агасфер…

– Не разрешу, – подтвердил Вечный Жид. – Хотя чисто по-человечески мне любопытно было бы узнать, как пройдут такие выборы в России.

«По-человечески? – хмыкнул про себя писатель. – Но ты же не человек! Ты – Зодчий Мира… И по сути, и по назначению – настоящий Бог, товарищ Вечный Жид!»

– Ничто человеческое и мне не чуждо, – услыхал он мысленно насмешливый голос Агасфера. – И божеская, понимаешь, ипостась, каковой вы, Папа Стив, меня наделили, не мешает мне испытывать человеческие чувства.

Товарищ Сталин, меж тем, развивал идею новых союзников России. Уничтожение социалистических стран, разброд и шатание в странах бывшего Варшавского договора заставляют Россию пересмотреть её подходы в подборе друзей и союзников. Подогреваемая, и довольно активно, из-за океана антирусская истерия, конфликтные ситуации вдоль северо-западной, западной и юго-западной границ, сплошные территориальные претензии напоминают тридцатые годы.

– Ставку надо делать на воссоединенную Германию, – сказал Иосиф Виссарионович. – Вдвоем мы не только обуздаем агрессию американского империализма в Европе. Наш союз с Германией охладит горячие головы в Польше и Венгрии, в Румынии и Финляндии.

– Работа не одного дня, – вздохнул Иисус Христос. – Но цель оправдывает средства…

– Когда на карту поставлена судьба великого народа, м о е г о народа, – резко отрубил товарищ Сталин, – все средства хороши. И я первым, понимаешь, возьму в руки к а л а ш н и к, чтобы защищать Россию!

– Товарищ Сталин прав, – согласился с вождем Вечный Жид. – Россия настоящая, особая планетарная цивилизация. И мы, Зодчие Мира, не дадим этой цивилизации погибнуть. Конструкторы Зла, л о м е х у з ы, уже потирающие сладострастно руки и причмокивающие от предвкушения сожрать Россию, получат, извините за простонародное выражение, от фуя уши. Это я вам, Зодчий Мира, говорю, хотя ряд читателей и ваш редактор сочтут такую лексику не божественной, увы… Но вы, Иосиф Виссарионович, о дружбе с Китаем не сказали…

– Не сказал, понимаешь… Но это подразумевается само собой, дорогой Агасфер. Китай находится в геополитическом противостоянии с закордонниками – атлантистами. Наш братский, понимаешь, союз с Китаем и силы наши сплотит, и экономику поднимет, и на укреплении дальневосточных границ сбережем, полагаясь на верного союзника. А лексика ваша, партайгеноссе Вечный Жид, вполне соответствует Смутному Времени. И наша боевая группа – не студия бальных, понимаешь, танцев!

Но главным врагом России, именно в р а г о м, не побоюсь этого слова, была, есть и остается в обозримом будущем – Америка. Конечно, у нас есть в чем взаимодействовать с Соединенными Штатами. И надо эти, понимаешь, факторы развивать. Но еще больше зон противоречий – в арабском мире, в Европе, на Дальнем Востоке. Я не говорю уже об Африке и Латинской, понимаешь, Америке, куда янки нас и на дух не пускают.

– Авантюризм внешней политики вашингтонцев постоянно нарастает, – заметил Конфуций. – Новый Мировой Порядок – копия нацистского о р д н у н г а, но уже в масштабе планеты.

– У России нет иного выбора, кроме как рассматривать Соединенные Штаты в качестве недружественной, мягко говоря, державы, – подытожил Магомет. – И зверскую бомбардировку Ирака арабский мир долго еще не забудет.

– Блудливые антирусские правители России могут сколь угодно клясться в верности заокеанским хозяевам-кукловодам, – отметил Заратустра. – Их чахлый и вонючий костер на последнем уже издыхании. Не нужен России ни чужой общеевропейский дом, ни оскорбительная гуманитарная помощь, ни дебильная масс-культура, хлынувшая из-за океана, ни, тем более, рабский Новый Мировой Порядок, режим Pax Americana, планетарная тюрьма народов.

– Вот-вот, – оживился Мартин Лютер и помахал развернутой газетой, – именно так! Об этом, кстати, пишет некто Эдуард Володин в «Советской России». С вашего разрешения я прочту… Эти слова один к одному ложатся к нашему разговору.

И основатель лютеранства громко, хорошо поставленным голосом прочитал:

– Ставя вопрос о национальном выживании, надо везде и всюду утверждать, что наша страна – не проходной двор, не прибежище «демократических» экспериментаторов, не мусорная свалка, а великая, единая и неделимая Россия.

– На этом п о к а  и поставим точку, товарищи, – сказал Вечный Жид.