Текст книги "Истории Руана (СИ)"

Автор книги: Станислав Гримайло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

   – Нам к восточной окраине в банк "Сторве..."

   – В Храм, – перебил я Аннабели.

   – Какой, к лейнусу, храм?! – недовольно воскликнула девушка.

   – Фамилист.

   – Нам в банк!

   – В храм.

   – В банк!

   – В храм.

   Разгорающийся скандал мигом угомонили орк с гоблином:

   – Чего дальше, как думаешь? – с интересом вопросил Галл.

   – А все по старинке. Ставится, значит, палатка, запускаются туда...

   – Голубки! Голубки! – самодовольно заорал попугай на всю округу.

   – Отставить! – рубанул я, ибо за последние дни намеки и насмешки достали до белого каления. Причем, Аннабели вместе со всей веселой компанией посмеивается, а злюсь только я. Вот же... гролльи и тролльи подтиральщики!

   – Я сказал: в Храм! И тихо, крон вас всех побери! А тебя, пернатый, в первую очередь!

   – Че думаешь?

   – Рубанул как надо, по-мужски...

   Вот, говнюки, достали!!

   Недалеко от города припрятали лишние вещи, не нужные, в принципе, на вылазку в Руины. Девушка, ничуть не скрываясь, картинно стала разоблачаться, не спеша расстегивая пуговки на легкой курточке...

   – Знаешь, Турни, а ты полностью прав. Плоская, ноги не кривые, бородавок иль чего там не хватает...

   – От троглодита слышу! – сразу перестала валять дурака Аннабели.

   – Нема тут троглодитов, только настоящие люди! – припечатал я.

   – Ты на себя в зеркало-то глянь, людь, – фыркнула девушка, подобрала в оставляемой поклаже свой рюкзачок, закинула на плечо.

   – Скажи, Галл, на кой крон мы ее с собой захватили?

   – Заболтает кого – уже хорошо, – прогудел орк.

   Заболтает – сильно сомневаюсь, а вот достать сможет любого. Зуб даю. А уж вместе с гоблином – так вообще порвут на части. Кстати...

   – Слышь, Турни, а девица-то по тебе. Такая же языкатая и страшная. Чем не пара, а?

   Гоблин сбился с шага...

   – Лаэр! В наших традициях не предусмотрено...

   – Намедни ты утверждал, что воин, – осадил гоблина орк.

   – И чего? – почуяв подвох, осторожно спросил Турни.

   – Сдается мне... – Галл потянулся, расправил широкие плечи, поправил опоясывающие тело ремни, удерживающие целый арсенал, – одним шаманам возбраняется нарушать рамки родного племени в выборе спутников.

   Гоблин открыл было рот для возражений – и захлопнул, клацнув зубами.

   Руины меня поразили... никак. Наверное, когда-то давно это был великий город. Широкие улицы, каменные постройки, целые лабиринты узких проулков. Пустыня за прошедшие годы ничего не пощадила: дороги заметены, от домов остались полуразрушенные стены, масса битых камней, и легкий шелест песка, преодолевающего препятствия. Развалины чаще всего вызывают жалость по давним временам, когда все было живо, содержалось в порядке, радовало глаза хозяев и случайных прохожих... но здесь не возникает никаких чувств. Будто это не бывшее место обитания тысяч разумных существ, а тень тени. Все как... ветром сдуло. Или огнем выжгло?

   Ради интереса сунулся в разрушенный двухэтажный дом с уцелевшим перекрытием. Внутри – девственная чистота, если не считать вездесущего песка. Живность, радовавшая глаз буквально в десяти шагах от города, эти места, видимо, обходит десятой дорогой, – никаких следов неведомых гостей.

   Вся жизнь – следы, остающиеся за отрядом.

   Вечно скачущий арахн приуныл, плетется в хвосте, настороженно зыркая по сторонам. Совсем еще недавно говорливый гоблин, указывающий дорогу, напряжен без меры, постоянно вздымает руку, останавливая весь отряд, и прислушивается к разлитой по округе тишине.

   – Лаэр, – прошептал Турни, подозвавший меня жестом, – дальше идти нельзя – дозор!

   – Обезвредить можно?

   Гоблин задумался. Вокруг – сплошные развалины. Солнце припекает, ветра нет, тишь да гладь, – где Турни чего умудрился высмотреть?

   – Попробуем с Куортом. Вы пока посидите тихо – вон там, – махнул недомерок в сторону ближайших четырех стен. Ну... трех с половиной, если быть точней.

   – Свалят! – тихо каркнул птиц, стоило нам только уютно устроиться прямо на песке. А что – тепло, обжигает, да и выковыривать из одежды уже бесполезно – пролез, зараза, везде. Не песок, а чесуче стихийное бедствие.

   – Хватит шуметь! – шикнул я на попугая.

   Отряхивающий птиц резко замер, недоверчиво скосив на меня глаз. Я ему показал кулак – попугай осторожно сложил крылья, сел прямо в песок, не переставая недовольно буравить взглядом.

   – Я вот чего только не понимаю, – прошептал я, ни к кому, в принципе, не обращаясь. – Если Сэльвэ может набедокурить – почему не выслали ударный отряд? Не думаю, что так сложно было догадаться, куда он делся-то.

   – Могли и направить, – соизволила ответить Аннабели. – Тебе-то откуда знать?

   – А ты какого крона тогда здесь ошиваешься?

   – У меня своя задача, – улыбнулась девушка.

   Так-с... приехали.

   – Вечно голодающий – у тебя тут тоже секретная миссия, а? Признавайся!

   Пернатый удостоил меня презрительным взглядом.

   – Вижу, кто-то любит играться, посылая людей непонятно куда и зачем, – притворно вздохнул я, – впрочем, зато скучать не приходиться.

   – Это ты еще курсовых не получал. Взмолишься о скуке, – нехорошо прищурилась Аннабели.

   – Ох уж эти вечные намеки и недомолвки. Прямо пойдешь – в бубен получишь, налево – бубном, направо – от бубна... никакой фантазии. Что Академия, что поручения... достали, одним словом.

   – Разворачиваемся? – прогудел орк.

   – Нет. Зря, что ли, брели в такую даль. Хоть посмотрим, чего там с веселым малым стало за прошедшее время. Небось, осыпался, как все кругом.

   – Вы бы еще спели! – недовольно зашипели у меня под мышкой, и через дыру в стене влез гоблин. Гордо продолжил: – Вам всем надо на это взглянуть!

   Взглянули – я, правда, ничего не понял. Чучело, чем-то отдаленно похожее на человека, сейчас разорванное пополам. Ни глаз, ни ушей, ни рта – лишь намек на голову – мягкий шарик, плывущий под руками и наполненный песком.

   – Странный голем, – вынес я вердикт.

   – Это не голем, – Аннабели ткнула остатки дозорного ногой. – Это гораздо хуже, мальчики. Думаю, нам лучше развернутся и быстро делать ноги.

   – Сбегать от кучи песка? – вырвалось у меня.

   – Не сбегать, а в темпе отступать от того, кто эту кучу песка соорудил!

   Я презрительно фыркнул:

   – Если великая магичка считает, что ей следует отступить – скатертью дорога!

   – Ты знаешь, что здесь не действуют аварийные порталы?

   – Да у меня их и не было никогда, так что – к гроллям! Идем дальше.

   – Нельзя!

   – Ну дык оставайся, никто не неволит, – хмыкнул я. Кинул: – Куорт ищи дозоры и, давай уже, веди Турни. Где-то тут должна быть высокая башня, хоть и не видать ее еще пока...

   Арахна будто сдуло ветром, причем мне показалось, что он не побежал, а забурился в песок, пустившись, если так можно сказать в пустыне, вплавь. Гоблин аналогично буквально растворился в воздухе.

   – Эй! Куда топать-то, разведчики?!

   – Домой! – неуверенно вякнул птиц.

   – П-сс, лаэр, сюда, – выглянул шнобель из-за ближайшего угла, указывая направление.

   Я, не оглядываясь, последовал за гоблином.

   Везение бывает разным. Обычно это означает цепь удачных событий, приводящих или к материальным, или духовным достижениям. Отоварила пролетающая птичка – не обязательно перепадет монет в ближайшем будущем, а вот психологическое удовольствие от возможного халявного обогащения душу согреет точно.

   Мне постоянно фартит в одном: нахождении неприятностей. Будь то остроухие картежники, неудачливые идолопоклонники или банальная охота. Вот и сегодня, крон знает, сколько километров от Сантея, я в очередной раз осознал простую истину: за инициативу воздастся.

   Лагерь мы обнаружили быстро, благо больше дозорных в округе не было. Башню магов, которая возвышалась над всем городом и служила домом для сотен, если не тысяч разумных, будто языком слизнул недобрый бог, оставив только мостовую и здоровенный булыжник на оной. Как понимаю – искомый портал. Здесь нашелся и Сэльвэ, страшно исхудавший с времени последней встречи. Не ел что ли ничего, бедняга? Да не один, а в развеселой компании: симпатичной девицы, парочки крепких чернокожих крепышей, и мутной рожи в балахоне. Есть ли там означенная рожа, или костяк какой, – не важно в общем-то. Но даже с нашего наблюдательного пункта от этой фигуры веет недоброй, злой силой. Отдающей... сумасшествием что ли.

   Крепыши – воины, не из последних. Плюс терривит, его благоверная, балахон, и неизвестно кто еще в пяти палатках, стоящих неподалеку. По-хорошему, стоило бы провести правильную рекогносцировку, но я как всегда приперся не вовремя: все означенные фигуры замерли на булыжнике портала, а терривит, вскинув руки, чего-то там тарабанит непонятное. Один кулак сверкает синим, а во второй руке дымящийся непонятно отчего кинжал.

   – Ну-с, ваше магчество, что за тролльи пляски мы наблюдаем, просветите, будьте добры, – зло прошипел я.

   Сколько можно таких совпадений, чтоб их!

   – Трудно сказать, – неуверенно отозвалась Аннабели. – В любом случае – плохо это.

   – Да неужели?!

   – Пойди им и скажи: "Остановитесь, господа, своим ритуалом вы нарушаете сложившийся миропорядок". Может, послушаются.

   – Или по морде дадут, – хмыкнул я.

   – Все зависит от того, на сколько ты им понравишься, – фыркнула девушка.

   – В этом у вас, прекрасная леди, бесспорная пальма первенства. А что – идея! Устраиваете стриптиз, а мы по-тихому вяжем зрителей. И все довольны!

   Аннабели фыркнула.

   Я мысленно почесал затылок, ибо толковая идея с позором смылась в недосягаемые дали.

   Ситуация для нас – атакующей партии – реально плачевная. Все же когда-то башня Фамилиста возвышалась в центре площади, а портал, соответственно, был внутри ее. Останков огромного сооружения не сохранилось, а вот пустырь, само собой, никуда не делся. Пробежать пару сотен метров до занятых делом ребят по открытой всем ветрам и взглядам местности – что проскакать по минному поля. Подорвешься сто процентов. Если не сразу, так практически у цели.

   – Есть у кого идеи? – я хмуро спросил у нашего отряда, прилегшего у практически разрушенной до основания стены.

   – Тихонько атаковать. Они занятые, крутить головами не будут, а тех двух субчиков сдалека магией осторожно снять и усе.

   – Во-первых, неизвестно что творится сейчас с привычными заклинаниями, не говоря уже о том, какое влияние на них окажет происходящий ритуал. А во-вторых, магия тихой не бывает. Скорее с точностью наоборот: знающим сигнализирует сразу, как церковный звон.

   – Подползти?

   – Двести метров по камню и песку? Поджаримся, пока догребем до портала-то.

   – А если...

   – Хватит, Турни, твои предложения рассмотрены и отклонены. Все разом, – оборвал я словоохотливого гоблина. Не дай бог разгорячится, так проваляемся тут с седмицу, пока поток гениальных идей не иссякнет.

   – Но у меня просто прекрасная идея! Все проблемы исчезнут сразу!

   – Зарезаться?

   – Нет, лаэр, сие не конструхт... контрус... констхруст...

   – Не конструктивно.

   – Верно! Нам надо чтобы они сами себя оглушили, связали и сдались!

   – И как, по-твоему, это провернуть?

   – Надо подумать! Например, для начала можно их чем-то напугать. Ну знаете – идет армия великая... – затараторил гоблин, но был прерван самым варварским способом – Галл протянул лапищу и окунул гоблина мордой в песок.

   – Кхе-кхе...

   – Спасибо, Галл. А теперь попрошу конструктивных предложений.

   – Сейчас, лаэр, только откашляюсь...

   – А вас, Турни, попрошу заткнуться! Ясно?!

   Гоблин грустно шмыгнул и яростно закивал.

   Гролльи пляски! Тут дело серьезное, а наш следопыт то ли дурака валяет, то ли дурак совсем...

   – Оптимальных вариантов нет, лаэр, – между тем заметил орк, – дистанция большая, луков нет. Проще дождаться окончания, потом темноты, и тихонько, под покровом ночи, всех повязать. Если повезет, то тихо и без проблем.

   – На их месте я бы окружила портал и место стоянки экраном от разных дуралеев, шныряющих по округе, – заметила Аннабели. – В который мы упремся носом, утремся, и сбежим, не солоно хлебавши.

   – Отставить панику, – кинул я, внимательно наблюдая за разгорающимся действом.

   А посмотреть было на что: портальный камень – блин диаметром в дюжину метров – порыжел, с каждой секундой становясь чуточку ярче. Из круга выскочила двойка охранников, кинувшись к палаткам. Там подобрали целую вязанку прутов – принялись сооружать непонятную конструкцию вокруг портала. Сэльвэ все так же надрывает голос, девица крутиться около него, помахивая острой железякой, а маг в балахоне просто стоит, будто бы не принимая в действе никакого участия.

   – Защитный экран первого уровня, – глухо бросила Аннабели. – Нам при всем желании не пробиться.

   – Ты ж маг вне классификаций, – я отвлекся от поиска выхода из ситуации, в которую мы вляпались. – И вдруг какой-то охранный периметр первого порядка не по зубам?

   – Ты совсем тупой? Это потенциальный уровень! А не реальный, к сожалению.

   – Дык, потенциально вон гоблин – великий шаман. А пока – Турни Морда-в-песке.

   – Я воин, сколько раз говорить!

   – Надеюсь – вне классификаций? А ну-ка, аспирант, чи кто вы там, просветите: реально таким крутым воином пробить плевый защитный круг первого уровня?

   – Слушай, Россеневский, хватит чесать гролльи яйца в танцульках насосавшихся крови древа духов гоблинов! – рявкнула Аннабели.

   Под нашими ехидными взглядами девица смутилась: залилась краской и, насупившись, отвернулась.

   – Ладно, парни, какие есть идеи? Пока вижу цирковую постановку Куорта с пернатым и истирание брюха по этой кроновой мостовой до самого гребаного портала с занимающимися неведомой фигней уродами.

   – Неплох вариант, – поддержал Галл дурацкую, в общем-то, идею.

   – А вот с защитой что делать... если не найдем как ее снять – все без толку.

   – Кинжал, лаэр, – пискнул Турни.

   – Какой, к крону, кинжал?!

   – Кинжал Урни Ту, – довольно заметил гоблин. – Я знаю, он у вас.

   – Турни, я много слышала, но кинжалом проткнуть защиту такого уровня... что соломкой по стенке постучать.

   – Кинжал, для других целей-то изготовлен. Дух там заточен, стихийный, сильный. Если разрушить оболочку, его удерживающую, то полыхнет так, что защиту просто сдует!

   – Я не понял: мне ломать подарок иль чего?

   Мне сразу не понравилось потенциальное разрушение подарка – зачем ломать вещь, пусть даже вечность пылящуюся на самой дальней полке?

   – Давай кинжал. Доведете меня до портала, и я его сломаю.

   – Обойдешься, – зло отрезал я. – Сам разберусь.

   – Силенок не хватит.

   – Посмотрим.

   – Слушай, я не собираюсь за тобой бегать и уговаривать, гони кинжал – быстро!

   – А не пошла бы ты в ...

   – Пора что-то делать, – как всегда вклинился орк в разборки.

   Я кинул взгляд на разгорающееся действо и понял – реально пора. Портал уже не теплился, а разгорелся ярким светом. Потянуло горелым, вокруг стоящейся арки из прутьев стал закручиваться воздух и сдувать песок от центра творящегося действа.

   – Помнится, Турни, ты мне все уши прожужжал об одних опасных парнях, обитающих неподалеку. Куорт, а ну мотнись-ка, да приведи пару-тройку голов. Вона прямо на возникающий пятачок. А мы пока, под покровом подымающейся пыли, подползем ближе, да над защитой помудрим...

   – Могут не пойти... – заметил Галл.

   – Куорт, захвати пернатого. Нехай покаркает. Не то что пойдут, побегут сломя голову.

   – Хрен вам! – громогласно возопил птиц, попытавшись банально слинять. – Хрен вам!

   Ну-ну. Сбежать от арахна – нужно быть другим. Арахном. Ибо ног много надо. И глаз. Да и бегать, как ветер.

   – Как вы еще живы... – удивленно заметила Аннабели. – Чистые же психи!

   – Психи не тонут, – ляпнул я, не сразу въехав, что сказал-то.

   Девушка посмотрела на меня долгим-предолгим взглядом. Не так, как смотрят на влюбленных, или на клоунов, или на случайных прохожих-попутчиков. На детей, совершающих первые шажки в огромном, неизведанном и манящем мире. И не так, как наблюдают убивцы, зовущие себя учеными, за мучениями букашек и других бессловесных тварей.

   А так, как человек, прекрасно знающий реальную фразу, которую я бездумно переделал.

   Иногда происходят события, в которых от тебя ничего не зависит. Не имеет значения, кто ты есть, что можешь, для чего живешь. Все происходит по неизвестному плану самого мироздания, и главное – вовремя успеть среагировать, дабы просто не сдуло в неизвестном направлении.

   Мы совершенно ничего не успели. Хотели использовать гоблина, как отвлекающий маневр – недомерок не успел добраться раньше нас до выбранной позиции. Галл на полпути провалился куда-то под землю, откуда пришлось его вытягивать, чуть не вырвав руки вместе с мясом. Кронов кинжал Урни Ту наотрез отказался ломаться, послав в далекое пешее путешествие сначала меня, а потом и гордую Аннабели, малость офигевшую от такого грубого обращения с ее высокой особой. Чихал свысока на все наши попытки, кинжальчик-то. Или дух там окопался слишком сильный, или окружающий мир – мир девларов – показал нам фигу.

   "Осталась последняя надежда", – понял я, когда показался шустро бегущий арахн и тройка лупиру за ним.

   Но и тут случился облом – девлары добежали аккурат до площади, резко затормозили – и, успокоившись, шагом потопали обратно. Небось еще вослед арахну с пернатым на закорках пальцем покрутили у виска.

   – Есть НЗ у кого? Хоть что-нибудь? – хмуро поинтересовался я, когда прямо перед собирающими арку рожами прогарцевал гоблин в боевой раскраске. Вызвав ноль внимания со стороны трудящихся на благо хаоса, чи еще там кого.

   Орк вздохнул, Аннабели смачно выругалась, а Куорт просто молча плюхнулся рядом.

   – Просрали! – вякнул попугай. – Все просрали!

   И не поспоришь с птицем-то.

   Вот в этот безрадостный момент и явило свое лицо оно. Мироздание.

   Портал мигнул. Я уж было подумал, что сейчас каменюка оживет, откроются врата, и оттуда хлынет поток тварей, кои нас просто заплюют. Но случилось иное – мигнуло другой раз, третий, – портал взорвался.

   Защитный экран удержал мощь вырвавшейся стихии – проявилась сфера вокруг булыжника врат, с крутящимся внутри пыльным облаком и пробегающими разрядами ярких молний. Парочка чернорожих крепышей, добивающих решетчатое ограждение вокруг сферы уже на самом верху, явно ускорились. Еще штук пять перекладин, и они закончат свою работу. Какой только смысл во всем этом?

   – Метет, – заметил орк. – Размажет их там...

   – Угу. Зачем эти двое так торопятся-то? Неспроста по-видимому. – поделился я своими сомнениями.

   Защитный экран протяжно зазвенел, конструкция из прутьев ощутимо зашаталась, отчего один из крепышей не удержался и сверзился на купол, откуда плавно скатился на бок – и грохнулся на мостовую.

   – Падай! – скомандовал я, и первым подал пример, нырнув в песок.

   Экраны, вообще-то, не стеклянные. Когда магия была хоть чуть-чуть логична? Правильно, никогда. Поэтому, если экран звенит – в ближайшие секунды банально лопнет. Само по себе сие событие не опасно, но если внутри заперта песчаная буря, летающие булыжники, клубок молний и крон его знает что... прилет на орехи реальней некуда.

   Грохнуло. По спине проехало наждаком, но ткань, слава богам выдюжила. С мягким звоном разлетелись прутья сооружаемой над порталом арки, а уж как застучала шрапнель по окрестным остаткам былого величия... Рядом со мной в землю ударил разряд молнии, отчего меня неплохо приложило: как током ударило. Оставив напоследок ощущение какого-то бесконечного зуда.

   – Тьфу! Кхэ... Пфу! – я попытался отплеваться от песка, с которым умудрился близко познакомиться при нырке.

   – Тьфу, гадость! – Песок надежно вцепился в глотку, предъявив документы на постоянное проживание. – А-а-а... Кхэ!

   – Кто это нас почтил присутствием? – прозвучал совершенно безжизненный голос. С утробным низким урчанием, таким дребезжащим, что кости отозвались неприятным ощущением.

   Что во мне осталось от того парнишки, который пару лет назад явился в этот мир? Черты лица? Предпочтения? Кое-что осталось, без сомнения, и не скажу, что очень уж желаемое. Но иногда ко мне приходит понимание, что есть некая черта, перейдя которую не сумеешь никогда не то что остановиться, а притормозить. И вынесет на такую кривую дорожку, с которой выбраться невозможно. Оступившись – не сносить головы. А за неверным шагом не заржавеет, ох, не заржавеет...

   Чтобы я ответил тогда? Представился бы, поди, да извинился за появление без приглашения.

   – Хрен в пальто, – поднялся я, разглядывая фигуру в балахоне. – Тьфу!

   Разметало нас неслабо. Вон орк лежит без движения, да растекается рядом с ним пятно, намекая на прилет подарка от взорвавшегося портала... маленькая фигурка Аннабели практически присыпана песком. Гоблин был далеко от нас, а арахна с пернатым не видать.

   – Академия насквозь прогнила – хорошие вести, – все такие же безжизненные интонации. – Ты, я вижу, носишь в себе частицу Сути... не желаешь последовать за ней?

   – Подсказать, как тебе следует поступить с поганой сутью?

   – Сила. Мощь. Власть. Живешь на крохах, довольствуешься падалью и редкими подачками с барского стола. Не пора ли укоротить аппетиты так называемых учителей? Они не стремятся сделать тебя сильнее. Хотят подчинить навеки, закрыв путь к достижению величия.

   Нифига себе – эта рожа меня вербует! Пряником. А если откажусь – кнут продемонстрирует, не так ли?

   – Все это сказки для глупых юнцов. Власть! Бабло! Бабы! А в итоге – сталью в брюхо или молнией в зад.

   – Мы не обманываем, нам нет нужды. Мы готовы ждать. Мы свое получим... А ты... умрешь за чужие идеалы, если не присоединишься.

   – Все умирают – за чужие идеалы. Ибо за свои – стоит жить.

   – Мало сил... Суть взрастет, придешь за властью. Или умрешь. Решать тебе. – продемонстрировал кнут доморощенный оракул. – Ты там никому не нужен. Используют, и будут использовать, пока будет теплиться жизнь. Мы даем освобождение от оков. Навечно.

   – Кажется, я слыхал про такое. Освобождение от оков, награда, благодать – в другой жизни. Из которой никто, почему-то, не возвращается. Там так хорошо? Или там ничего нет, и напрасной была утрата этого существования?

   – Мастер! Я справился! – если бы у него были силы, это был бы крик. А так – громкий шепот. – Портал не открыл, но Суть... вытащил! – Сэльвэ, висящий на руках уцелевшего после взрыва крепыша, сплюнул кровью.

   Смуглая девица, возлюбленная, как понимаю, продемонстрировала Мастеру маленький шар: рыжий клубок, с запертым внутри живым вихрем.

   – Искра, – мертво произнес Мастер.

   Девица похлопала свободной рукой по карману на груди.

   Балахон потерял ко мне интерес. Подплыл к Сэльвэ, выпростал из глубокого рукава руку, похожую на птичью лапу: скелет, обтянутый пергаментной кожей неопределенного цвета. Прямо высохшая мумия.

   – Ты совершил невозможное. Превзошел всех магов. Ты силен, живущий, достоин вступить на следующую ступень. Готов?

   Сдается мне – Сэльвэ сейчас совершенно спокойно прибьют или прирежут. Похоже, терривит выполнил возложенную задачу, надеется на достойную награду – ну сил там божественных, мешок-другой, пару древних артефактов, целую библиотеку с парой учителей, готовых кормить подопечного из чайных ложек да вливать елей в подставленные уши из бочек.

   – Готов ли ты? – спросил Мастер, будто прямо сейчас собрался обручить Сэльвэ и смуглую девицу.

   – Прими, Великий, благословенную душу в чертоги миров, даровав силу и могущество...

   – Апчхи!

   Вся братия оглянулась на меня. Поди ж ты – рожи по виду отмороженные, а как расстроил выспренный ритуал банальный чих.

   – Платочек не найдется? Я сейчас всплакну от умиления. Но вы не обращайте на меня внимание. Продолжайте, прошу вас, – попросил я и, смачно прочистив горло, сплюнул с хэканьем.

   – Разберись, – бросил балахон. – Прими, Великий, благословенную душу...

   Девица передала сверкающий шар Мастеру, и, недобро прищурившись, стелющимся шагом двинулась ко мне. Применять что-либо она не стала – после свистопляски, пока не уляжется поднятая буря энергий, использовать способности сумасшествие полное. Впрочем, через секунду в ее руке показался тонкий клинок, скользнувший в ладонь из рукава.

   – Зубки? – спросил я, вытащив из-за пояса кинжал гоблина. Зубочистка, конечно, но тут ничего другого и не надо.

   Девица оказалась тролльски быстра – первый бросок я прозевал. Чисто рефлекторно отмахнувшись левой рукой, отбил клинок, направленный отчего-то прямо в глаз. Попытался ударить кинжалом – девица мягко, играючи, ускользнула.

   – ... и могущество верному Архимариусу, скрепив...

   Снова прыжок – заблокировать выпад кинжалом не успеваю, приходится снова отбивать рукой. В этот раз неудачно: предплечье отозвалось болью, за стилетом брызнул шлейф красных капель.

   Девица отскочила и поморщилась. Смешно наклонила голову вбок, цыкнула зубом, – второй клинок, зеркальный собрат, явился в руке.

   – ... печатью ростки, преродив...

   Следующий наскок я встретил как полагается – прямым ударом ноги в корпус. Разница в весе сыграла свою роль – девица отлетела и еле устояла на ногах. Урона вроде не особо, а вот злость мелькнула в глазах не слабая.

   Шутки кончились?

   Девица нырнула в ноги, чуть не пришпилив мой ботинок вместе с содержимым к земле. Я, естественно, сместившись, попытался пнуть противницу, но не преуспел. Еще бы – такая разница в скорости. И как на сталь еще не насадили-то, аки птичку?

   Девица кувыркнулась вбок, вскочила – и запустила один клинок в меня. Я снова подставил многострадальную левую: лучше дырка в руке, чем кусок отточенной стали в глазнице. Но свезло – клинок попал точно в браслет, подаренный незнакомо когда гоблином, и срикошетил в сторону.

   – Не фартит, а? – зло сплюнул я.

   – ... нити низших сил в порядки Сути извечной и...

   Девица изменила тактику – перестала пытаться насадить меня на вертел, решив для начала отдубасить до состояния хорошей отбивной. Впервые я на собственном примере убедился, что базовая подготовка стража не что иное, как начальный уровень. Потому как в следующие секунды я просто старался смягчить постоянные попадания, внимательно приглядывая лишь за кинжалом, и добился всего одного успеха: девица слишком близко подобралась, нарвавшись на коронный удар. Здесь, прочем, ждал полный облом.

   – ... наделив слуг частицей Сути Ха...

   – Бом! – глухо звякнуло, отвлекая от поединка.

   Девица мгновенно разорвала дистанцию. Я кинул взгляд окрест и возрадовался: очнулись! В Мастера прилетел знакомый огромный топор, каковой и зазвенел по балахону, как по колоколу. Острие засело в голове и плече, даже не пошатнув, но мертвый голос прервался, не завершив ритуал. А Сэльвэ чудом не склеил ласты – лежащая на голове сухая лапа Мастера, как чудовищный насос, будто высосала большую часть жизненной энергии из юноши. Ибо теперь назвать терривита молодым ни у кого не повернулся бы язык...

   Девица мгновенно обо мне забыла, бросившись на перехват мчащегося к Мастеру орка. Каюсь – я облегченно выдохнул. Шустрая гадина.

   Мастер пощупал топор, вонзившийся в загривок, и, вывернув руку под невозможным углом, выдернул "занозу". Перебросил оружие крепышу, который выступил навстречу орку. Сэльвэ, лишившись поддержки, бахнулся в песок.

   Орк сшибся с крепышом, девица в последний момент отвернула, бросившись уже наперерез скачущему во всю прыть гоблину, а Мастер нос к носу столкнулся с арахном. Тут к бою присоединилась еще пятерка черных крепышей – выкопались, гадины черномазые, из-под заваленных песком и камнями палаток. Как назло – от палаток до места боя рукой подать.

   Галл сшиб крепыша, Турни, упав с разбегу на задницу и, совершив натуральный подкат, снес с ног девицу, Куорт, растопырив широкие объятия, набросился на Мастера, а меня отвлек от роли пассивного наблюдателя явившийся по мою душу черномазый.

   Крон его знает, что это за братия, но я отбил себе ногу, зазвенев казенным ботинком прямо в перекошенную харю. Последней хоть бы хны: нос на месте, следы повреждений не обнаружены, противник не покачнулся и не потерял воинственного запала. Зато ногу простелило от кончиков пальцев до копчика – как иглу метровой длины в пятку вогнали.

   – Ох ... ё... , – прошипел я, с трудом отмахнувшись от солидного кулака, стремящегося пробить мне висок.

   Второй удар встретил кинжалом, что черномазому точно пришлось не по вкусу: тварь зашипела, на руке появился алый рубец.

   Не стоило ему отвлекаться... Не зря в учебке заставляют постоянно отрабатывать несколько ударов, получающихся лучше всего – дабы сделать их безусловным рефлексом, как дыхание, или умение ездить на велосипеде. Ибо, как говаривает сержант, "думай на параше, а не в поединке!", не то "как взъезднуть!", тогда уж "задницу на думалку натяну!". И верится же – если не добьют, приедет пожилой сержант, и покажет салаге кузькину мать. Учителя – они такие – позор подопечных на свой счет берут.

   Не знаю, почему черномазый отвлекся, но я не стал упускать появившийся шанс, и сделал то, чего еще никогда не бывало – скользнул к противнику и со всей дури вогнал кинжал прямо в глаз. Харя скривилась, и крепыш рухнул, как подкошенный. Что как бы и не удивительно. Глаза оточенный металл плохо переваривают.

   Диспозиция слегка изменилась: Галл добивает последнего крепыша топором, девица с гоблином кружат, яростно шипя с одной стороны, потрясая тяпкой и скаля зубы с другой. Сэльвэ валяется в пыли, ворочаясь и глотая песок, а Аннабели с Куортом пляшут у защитного купола, окружившего Мастера, и яростно матюкаются.

   – Припекло – сразу задницу спрятал, лизоблюд эльфийский?! Вылазь, отрыжка гирана, согрешившего с гроллихой, троллихой и хренихой!

   От балахона Мастера остались скудные воспоминания, явив миру страхолюдную образину. Мумия – по сравнению с этим – красотка на окрестные тысячи километров!

   Так сразу и не скажешь, что в виде Мастера вызвало рвотный рефлекс, который атаковал меня со всем прилежанием. Высушенное тело – бывает. Переплетение жил под кожей – терпимо. Но от всего этого веет даже не смертью. А потусторонним проклятием. Будто вместо крови у него – кислота, вызывающая отторжение самой ткани мироздания. И это в землях девларов-то! Что бы было в Сантее...

   – Ключ со мной, – спокойно ответил Мастер. – Академия сгнила, Гильдия куплена. Мы стоим у стен, дрожащих перед нашим дыханием. Миг – изопьем крови сполна. За все, за обиды.

   Внутри защитного периметра возник портал. Мастер впервые проявил признаки живого существа – довольно проскрежетал.