Текст книги "Истории Руана (СИ)"

Автор книги: Станислав Гримайло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

   К опасностям и красотам привыкаешь быстро. Не забываешь, нет, но они довольно быстро отходят на второй план, оставляя прорву времени. А уж поездки в экипаже... Поэтому, скорее увлечение нашло меня само, чем его приобрел. Но кому в итоге это важно?

   Поиск ответов...

   Наверное, впервые за очень долгий период у меня появилось действительно много свободного времени. В тоже время, с бумагами не особо-то и повозишься, неудобно однако, посему пришлось оперировать пусть и недостаточной, но все же информацией.

   Вот, например, – смысл этого назначения? Отчет о посещениях крепостиц, без сомнений, будет препровожден под белы рученьки в самый пыльный угол здоровенного хранилища макулатуры. Через десять лет – по формулярам, само собой, – пойдет на растопку, куда ему, по сути, дорога и лежит с самого начала. Тогда, естественно, возникает закономерный вопрос: зачем меня отправили в это путешествие? Выдали гору оружия, целую сумку разрешительных и пропускных бумаг, вплоть до повеления свыше: "подателю сего оказывать любую помощь, вплоть до предоставления охранения до дюжины бойцов". Прямо само собой напрашивается – бери десяток вооруженных до зубов парней и вперед. Остается разгадать лишь маленький штришок – куда именно и с какой целью?

   Впрочем, кого ловить понятно, вот где – другой вопрос.

   Или вот, еще до кучи: что делать-то с Академией?

   Неприятности случаются, как от них не бегай. А бегай, так все равно догонят, даже если на секунду остановишься передохнуть. Так и с этим Стражински, будь он не ладен. Заглянул в Сантей буквально на пять минут, получить еще бумаги в Гвардии – и вляпался. Лучащийся самодовольством магистр будто поджидал в бесконечных коридорах. Стоило только зайти в огромное здание – выскочил из-за угла и озадачил:

   – О, это вы, адепт. Вам как всегда везет.

   – Не сомневаюсь, – буркнул я, недовольный встречей.

   – Вам предстоит очередной этап тестирования... Через несколько седмиц.

   – Неужели? – безрадостно протянул.

   – Испытание на обретение низшего магического статуса. Не оплошайте, Академия не привечает неудачников.

   – Подождите... Это же испытания для лучших адептов четвертого, и середняков пятого курса!

   – Вам повезло, – величало кивнул магистр Стражински.

   В гробу я видал такое везение...

   Если выпрут из Академии – все равно буду искать способы продолжить обучение. По многим причинам. И, до кучи, чтобы одному надменному товарищу устроить гролльи пляски под луной с вымакиванием недруга в ближайшем болоте. Ибо достал.

   Вот чего магистр Стражински ко мне так прицепился? Прямо как клещ.

   Я замер, осененный интересной мыслью.

   Пусть и не горы вокруг, но лес стоит внимания: могучие хвойные деревья, одетые в снежные шапки, широкая дорога на фоне исполинов аки извилистая тропка, разнобойное пение птиц и шелест тысяч насекомых... Не все крепостицы в горах-то, в лесочках тоже поездить надобно. А ноги разминаю по простой причине – отправил извозчика обратно, ибо негоже засиживать седалище.

   Что, по сути, поиск ответов? Чистая механика. Есть задача. Решения – нет. И начинаем: сбор информации, поиск простейшего решения, усложненного, сложного. Перебор вариантов, с отбрасыванием заведомо неудачных или излишне закрученных. Разделение найденных решений на имеющие право на жизнь и откровенные промахи. Очередной сбор информации, перебор вариантов, разделение... и выбор ответа. Не всегда выйдет верное решение, но в большинство случаев – несомненно.

   Получается, я сейчас занимаюсь не столько реальным анализом доступной информации, сколько подгонкой имеющихся данных под поиск ответов, которые меня волнуют в этот самый момент. А что сие означает, господа? Однобокость в видении ситуации. И с этим надо что-то делать... Верно?

   – Слышь, пацан, ты под ноги глядел бы, – сплюнула мелкая образина, выскочившая из-за дерева на дорогу.

   На глазок: гном-карлик. Худосочен малость, рожа кривая, зубы острые, нос картошкой, брови домиком. Разве что вместо любимого крепышами топора – натуральная глефа. Карликовая.

   – Подпрыгни. Чет не слыхать-то ничего, – не остался я в долгу – сплюнул точно на замшевую обувку мелкого.

   – Ща укорочу, – потрясла оружием рожа.

   – Ишь ты – пугливого нашел. – хмыкнул я. – Зубки обломаешь, торопыга.

   Образина нахмурилась:

   – Ща старшого кликну и будет тебе!

   – Мне не старшой нужен.

   – А кто?

   – Галл!

   Рожа сразу скисла. Непонятно кто задумчиво почесал густой загривок и предложил:

   – Ща! Идем...

   Следуя за недоразумением, непонятно как появившимся на свет, я понял, что возникшее увлечение следует слегка подкорректировать. Искать не ответы, нет. Искать то, что неизмеримо важнее.

   Вопросы...

***

   Ко всему привыкаешь...

   Впрочем, что в этом плохого? Когда с закрытыми глазами можешь встать темным зимним утром, проплутать мимо всей мебели до уборной да добраться до плиты для заправки на новый день. Или приятней пересчитать любимым коленом все острые углы, после чего опрокинуть на себя кувшин с остывшей за ночь водой?

   С другой стороны привычка оборачивается одним неприятным феноменом – отключением сознания от действительности. Закрыл дверь на ключ? Поставил любимую книжку на место? Дал пожрать вредному попугаю или в очередной раз посадил нахала на диету? Крон его знает... а проверить? Не солидно, однако.

   Некоторые индивидуумы бегут от привычного аки стрекозлы от девларов. Суть опасности не особо-то и ясна, но беготня – дело святое. Причем большая часть не понимает, что это тоже привычка, только с другими проявлениями. "Белка в колесе". Вроде как всегда объективен, но на самом деле – все совершенно спокойно пролетает мимо и остается не замеченным. Зато яркая картина "вечных перемен и приключений" застыла перед глазами...

   Дюжина минут беготни по Сантею меня вразумила: весь город передвигается спокойно, с осознанием внутреннего достоинства. Только один адепт, выбравшийся из экспресса, выпадает из общей картины мирной жизни. "Куда спешить", – напомнил я себе, перестав понукать извозчика, лениво косящего на меня глазом. "Медленней!" – в очередной раз напомнил себе в длинных коридорах Гвардии. Степенный же гном, сопровождающий меня в глубины под землей, в библиотеку, о существовании которой я узнал буквально пару часов назад, так вообще осадил:

   – Куда скачешь, стрекозельчик? Заплутаешь, поди, в наших хоромах-то.

   Пришлось очередной раз напомнить себе: это Сантей! Не надо никуда бежать, не стоит торопиться, лучше глядеть по сторонам да удивляться: запасливая какая Гвардия! В принципе, существование обширных архивов и библиотеки под огромным зданием не удивительно. Интригующе другое: выдали пропуск в сорок вторую читальню третьего ряда двенадцатой ступени! Причем, это не указатель маленького стульчика за скромным столом. Номер отдельного зала!

   Возле искомой двери степенный гном-охранитель двенадцатой ступени библиотеки передал меня в загребущие лапки пожилого гоблина. Ушастый, не потрудившись представиться, проводил меня за дверь (какая прекрасная работа). За крепкой преградой оказалась большая комната, в которой, нисколько не стесняясь чужих глаз, толпа молодых недомерков, азартно вопя и переругиваясь, режется в картишки.

   – Третий ряд! – рыкнул провожатый.

   – Очередь седьмого! – обиженно заверещал недомерок, с лысой головой и длинным чубом, завитым на выдающихся размеров ушах.

   – Я вижу, один умник желает дежурство вне очереди?

   – Бегу! – пискнул мелкий под дружный хохот собратьев.

   – Такая карта, такая карта... Я бы второго с трона спустил да об землю бамс! Совсем зазнавшись! Бамс! Все утро ведет, гнида ушастая!

   – Судя по воплям, карта пришла совсем плохая и спасла тебя от очередного проигрыша, – хмыкнул я, топая за третьим по очередному коридору.

   – Вот и нет! Хорошая карта, хорошая... Три раздачи копил! Ставочку два раза поднимал! Второй игру принял, еще седьмой, четырнадцатый, восемнадцатый! Шестой слился сразу, первый за ним, четвертый и пятый после первой...

   – Слушай, мелкий, – перебил я словоохотливого гоблина, – я по делу и мне наплевать кто из вас мухлюет. К тому же не могу не отметить, что вы своим поведением нарушает минимум три формуляра, не говоря уже о полном запрете игр на деньги в стенах такого уважаемого заведения, как Гвардия.

   – Де она та Гвардия, – презрительно пропищал гоблин, – мы тут, а она где? Там! Так что пусть не суются сюда без делу-то! И вообще, нам, как труженикам великого умственного делу, потребно особое отношение, да молочко подкисшее – за вредные условия труда! Отсиди дежурство под землею, да при фонаре, да знаючи уси фолианту у своему ряду, да розбираючись у двадцяти восьми наречиях, включаючи до себе...

   – Ты, похоже, ни на одном не говоришь. Все путаешь до кучи.

   – Это я не говорю! – гоблин аж подпрыгнул от гнева. – Я знаю двенадцать языков и сорок семь наречий!

   – Ну ну, – поддел недомерка.

   Гоблин резко остановился, развернулся, упер руки в бока и запищал:

   – Попрошу в библиотеке хранит достойное молчание, ибо книги, светочи знаний, любят тишину! А вы своими крамольными речами гневите великого Тру! Бойтесь! Если великий Тру обидится, вы заплутаете в древних коридорах и никогда не увидите настоящее светило!

   – Чего не тпру?

   – Чего?

   – Тпру! Логичней будет. Тпру! Притормози. Тру – ты знаешь, не в тему.

   – Не гневи бога книжного!

   – Слушай, мелкий. Мы с тобой оба знаем – чушь рассказываешь. А если серьезно – не гневи демонов Ихая. Они за такие шуточки...

   – А все же – Тру!

   – Тпру.

   – Тру!

   – Тпру.

   – Тру!!

   – Тпру.

   – Тру!

   – Тру.

   – Тпру!!

   – Угу, я ж и говорю – тпру.

   – Вот и не спорь!

   – Так я не спорю.

   – Пришли! – указал гоблин на ничем не примечательную дверь без опознавательных знаков. Извлек из кармана самую обычную отмычку и быстро отпер замок.

   – Вот! Так что не гневи книжного бога – Тпру!

   – Ты бы хоть на секунду задумался – что говоришь-то.

   – Я думаю всегда! Постоянно! Каждый миг! И вообще – зачем мы сюда шли? Говори давай!

   Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос.

   – Интуиция подсказала.

   – А искать-то чего? – удивился гоблин, потешно вытянув нос. Знакомое какое-то выражение мордахи...

   – Все что есть. Отправная точка: Искра, Ключ. Как дополнительный параметр: портал, врата.

   Освещение в подвалах Гвардии несколько непривычно – нет факелов. Ни обычных, ни магических. Светится потолок голубоватой теплотой, да отливают стены – желтоватым. И в этой легкой дымке высокие, под потолок, стеллажи с книгами, уходящие будто бы в бесконечность, намекнули о многом.

   – Надо было еды что ли прихватить... – обреченно протянул недомерок.

   – Сбегай, – хмыкнул я.

   – Ага! Я за едой – а книги кто оставит без присмотра?! Нет! Трижды нет... – грустно сказал недомерок. Тяжко вздохнул: – Ходють тут всякие, вопросы задаютъ...

   Бумаги по Сэльве мне посчастливилось найти буквально за час до приезда в Сантей. Можно было не искать – практически ничего нового не добавилось. Пара мутных доносов, настроченных скорей всего недоброжелателями из близких кругов. Смутные догадки ни о чем. В общем – ниточек никаких. Единственное, что порадовало, – именной пропуск в библиотеку Гвардии. Зачем? Для чего? Нет ответа.

   Остается одно – выяснить, за чем охотился терривит, поставив на карту все. Включая и собственную жизнь.

   Я всегда думал, что у гоблинов туго с чувством юмора. Как и у орков, кстати. Правда, громилы просто не прошибаемы – им все просто побоку. Их мышление наверняка сродни лезвию любимого клинка. Потешные ушастые, коих зачастую сразу воспринимаешь за эдаких болтливых шутов, аналогично с юмором дружат поскольку постольку. Будто бы это все летает вокруг, наматывается на остроконечные локаторы, банально не попадая внутрь.

   Исключения подтверждают правило, не так ли?

   Третий, похоже, перепутал библиотеку с тренажерным залом: принялся таскать целые охапки на огромные читальный стол, загребая книги прямо с полок. Подогнал лесенку, взобрался на самый верх, загреб штук двадцать фолиантов... потерял равновесия и с противным визгом шлепнулся на пол, подняв облако пыли.

   – Тьфу! Кусючие знания, шоб их... – ругнулся гоблин, сгреб добычу и перетащил мне на стол.

   – Ты ничего не путаешь?

   – А чего? – вытрещил мордашку гоблин.

   – Слушай, третий, мне не нужны все фолианты, в которых упоминаются нужные слова. Ты так половину всей макулатуры сюда перетаскаешь! Мне достаточно дюжины книг, где все исходные параметры пересекаются в смысловой связи. Понял?

   – Макулатуры тут нет! – визгливо вякнул гоблин. – Мусор не храним! У нас все документы первостепенной важности, только ручного письма, отобранные из великого множества, редчайшие! И я не позволю оскорблять великую библиотеку! – Третий надулся, расправил хиленькие плечи, выгнул грудь колесом. И дал петуха: – Понятненько?!

   – Вот не валяй дурака – неси нужное. Мне не надо демонстрировать богатства этого зала. Не на экскурсии я, по делу.

   – Хэ! – презрительно скривился мелкий, набирая охапку книжек. – Все вы так говорите. А потом не в силах отличить гномьи письмена от гоблинских!

   Вот так-так. Библиотека только для своих, и мелких хранителям обидно, что никто не ценит залежи мудрости, спрятанные в подземных залах. Кому оно надо? У всех достаточно своих забот и привязанностей. Любить же книги – удел маленькой братии, которая просто не в силах сдержаться, дабы не потешиться над очередным глупым посетителем. Старшие, поди, такое отношение не одобряют, хотя и ругать не будут. Все понимая...

   Я выудил из кучи первую попавшуюся книгу. Достал из кармана платок, смахнул пыль, погладил обложку. На первый взгляд – отличное солидное издание. Не первой, конечно, свежести – не меньше сотни лет, обложка без видимых следов тиснения и надписей. Соответственно, из орочьих мудростей. Не любят клыкастые красоту наводить. Главное – надежность, качественность и толика легкой выпендрежности. Кому еще взбредет в голову во внутренний слой обложки вплетать каменные нити? Всегда, когда держу в руках настоящую книгу орков, так и представляю: идет шаман, у которого под хламидой вокруг всего тела развешаны тома. В итоге вражеская стрела опасна только попаданием в глаз да в зубы, так как мудрость предков чихать хотела на выстрел из-за угла... Смех смехом, а что-то наверняка в этом есть.

   – Орочья рукопись, лет сто двадцать, – начал я. Открыл книгу: – Имени автора и названия нет, мелкий росчерк поверху страницы – метка писчего. Делаем вывод: сказания, запись легенд, песен или чего-то в том же духе. – Перевернул страницу, открыв начало текста. – Диалект. Несколько странный. На глаз – пара лишних букв, смазанное написание общепринятых символов, большое количество имен в тексте. Видимо, легенды.

   Тут я понял, что росчерк на первом листе когда-то на глаза попадался. Вернулся в начало – точно!

   – Так, похоже вспомнил. Переписчик – не орк, человек. Заядлый путешественник, составлявший записи легенд разных племен на древних наречиях, хотя давным-давно то же самое на современных напечатано даже гномами. Наверное, есть резон, раз таким занимался. Имя, на сколько знаю, сего деятеля не сохранилось. На удивление. И я никогда не понимал, как он умудрялся столько путешествовать, таскать тяжеленные фолианты, да не сойти с ума от напрягов в поисках древностей.

   – Его звали Эшен, и бродил по Руану он не сам, – тон гоблина неуловимо изменился. – Эта книга вам без надобности, но я, пожалуй, принесу другую. – Ушастый осторожно взял у меня фолиант и отнес куда-то вглубь стеллажей.

   Вернулся быстро, неся в руках маленькую книжицу.

   Вот чего я никогда не любил – ошметки разумных. Некрасиво так говорить, но как иначе воспринимать фолиант, обложка которого сделана из кожи мыслящего существа. Создатель же этого экземпляра превзошел всех: тонкая полоска, где каждая соседняя из нового вида кожи.

   Крон! Следа кого там нет?!

   – Исход, – грустно сказал гоблин. – Чудовищная в своей глупости ошибка. Один берет на себя грехи всех. А эти все, сами не понимая что натворили, слишком поздно прозревают. Потеряв самое ценное, – покосился на меня, – Не пугайтесь. Книга – слишком маленькая цена за содеянное.

   Гоблин протянул мне книгу. Я ее взял, но ушастый отпустил не сразу:

   – Иногда не все следует знать. Вы уверены в решимости сделать следующий шаг?

   Гоблин грустно улыбнулся, отпустил книгу, нагреб очередную охапку, и, шаркая как старик, утопал в лабиринт стеллажей.

   Гроллье...

   Эти хранители вообще хоть гоблины?.. Крон! Как достали меня уже местные приколы... Так и сойти с ума можно. От подозрительности.

   Я хотел было сплюнуть, но вспомнил где нахожусь. Напрягшись, разогнал глупые мысли. Ага, будет тут кто-то прикрываться личиной молодого гоблина. Скорее всего – родовое занятие. Тогда легко понять, почему так близко к сердцу принимает древние книги молодой парень. Да и вспоминает о тех, кто помер с век назад, так, будто они живы и захаживают попить чайку да раскинуть картишки.

   Я открыл полученную книгу и выругался.

   "Эта история началась, когда молодая поросль, возомнив в себе способность решать будущее, отреклась от наследия предков и ступила на извилистый путь. Где, как известно, нет ни начала – ни конца."

   Девлары с содержанием... почерк... Почерк! Книга Смотрителя, чтоб его кроном, лейнусом, и иже с ними, по хребту!

   Я быстро пролистнул несколько страниц. Все понятно, крон возьми! Никаких тебе плывущих текстов, абракадабры, непонятных рисунков. Самая натуральная обычная книга. Слог и стиль как у романчика бравых похождений завравшихся великих магов. И в этом мне нужно найти зацепку на местонахождение одного шустрого терривита? Сомнительно.

   С другой стороны, возможно, свидетельства очевидца будут ближе к истине, чем информация из правильных исторических источников. Так, а история здесь-то при чем?

   Тут до меня дошло – не о том думаю совершенно! Есть вопрос важнее...

   – Слушай, третий: у меня есть книга, похоже, этого же писчего. Только зашифрованная. Посмотришь?

   – Отчего не глянуть, – гоблин отложил очередную кипу, протянул руку.

   Я порылся в котомке. Вытянул книгу Смотрителя, завернутую в плотную бумагу, специально предназначенную для хранения ценных вещей. Еще бы – не горит и не промокает! Маленький переносной сейф. Несколько сюрпризов, подготовленных для любителей наживы, делают такой чехол просто бесценным. Естественно, денег на такую радость у меня никогда не водилось. А вот взять чехол в пользование в лавке – другое дело. Тем более – что с ним станется-то?

   Гоблин принял книгу Смотрителя очень настороженно. Подозрительно потянул воздух носом, прищурился. Открыл – мордаха ошарашено вытянулась. Третий, сглотнув, резко захлопнул книгу. Осторожно положил ее на стол.

   – Читабельно? – поинтересовался я.

   – Вполне, – кивнул гоблин.

   – И каким образом ее можно прочитать?

   – Вы знаете ответ, – мордаха гоблина расслабилась.

   Кто-нибудь отвечает на вопросы в этом мире? У кого не спросишь – сплошные отговорки, хождения вокруг да около, а прямого, понятного даже недалекому гроллю, ответа... просто нет. Неужели так сложно? Или так дорога настоящая информация?

   – Я не знаю, как ее прочитать! – начал заводиться. – А твоя вытянувшаяся рожа при виде книги говорит о том, что ты прекрасно все понял, но ничего не хочешь говорить!

   – Кто я такой, чтобы вмешиваться в дела, – кивнул третий на книгу Смотрителя. – И раз вы смогли понять, что там , – указал на "Исход", лежащий передо мной, – то вам не составит труда понять что здесь, – Гоблин положил лапку на книгу Смотрителя.

   – Она тоже зашифрована?

   – Для тех, кто понимает, – нет, – в тоне гоблина явно промелькнула насмешка.

   Я протянул руку и схватил книгу Смотрителя. Хотел было открыть – но сдержался. Не место, и не время. Надо уже закончить одно дело, а потом приступать к другому. Иначе застряну и тут, и там.

   Гоблин внимательно следил за моими движениями, пока я упаковывал книгу в защитный чехол, и укладывал сверток в котомку с немногочисленными вещами. Лишь когда я закончил и снова уставился в "Исход", спокойно предложил:

   – Вам хватит одного источника, или поискать еще?

   – Мне нужно что угодно, лишь бы этому можно было верить, – ответил я.

   Третий задумался. Предложил:

   – Думаю, я могу вам помочь.

   – Еще с дюжину источников притащишь? – хмыкнул я.

   – Я наизусть знаю все книги своего ряда, – спокойно, без бахвальства, сообщил третий, – и, иногда, в виде бескорыстной помощи, готов подсказать правильный ответ искателю... поскольку найти его очень непросто...

   – А...

   – Нет! Вы пришли с одним вопросом. Все остальное меня не касается.

   Я хмыкнул. Какие все принципиальные. Но не берусь утверждать, что это мне не нравится. Скорее наоборот. Это, во-первых, вызывает уважение, и, во-вторых, достойно подражания. Что может быть важнее готовности следовать своим принципам?

   – И каков ответ?

   – Вам как нужно: историческая справка, короткая выжимка, субъективные описания наблюдателей, объективная информация по результатам проведенной реконструкции произошедших событий?

   – Мне нужен ответ по существу. Непринципиальные подробности можно опустить.

   – Искра – кристалл расчета параметров перемещений, ключ – активатор портала. Соответственно, работающие порталы содержат Искру и Ключ. Портал Артмира и Даун-Толена был полностью уничтожен в активном состоянии. Остается Лит-Ку-Аден – история с тамошним порталом, Искрой и Ключом темная, – сказал третий.

   – Угу... Лит-Ку-Аден...

   – Руины – не ошибетесь, – гоблин почесал ухо.

   – И чего мне там делать?

   – Что вам делать я не скажу, так как не знаю, – гоблин так яростно зачесал ухо, что я непроизвольно отодвинулся подальше – вшивый что ли, – а портал находиться в самом защищенном и уважаемом месте города. Разберетесь.

   – А карту? Напутственный совет?

   – Зачем вам Искра? Одно баловство, – гоблин справился с нашествием чесотки, потянул носом и уточнил: – Еще чего надо?

   Я хмыкнул. В принципе, неплохо бы гору золота, самоходную карету, замок... принцессу до кучи? Мелко как-то. Королевство!

   – Спасибо. Дальше я уже сам как-нибудь справлюсь.

   – Пожалуйте на выход! У нас тута делов не сосчесть! Ходють тут...

***

   – Это Стена? – задал я риторический вопрос.

   Преграду, отделяющую земли Сантея от владений девларов, как только не называют. Стена, граница, дальний рубеж... Кто на что горазд. В официальных бумагах, следующих строгой канве статутов, аналогичное брожение и шатание. Кто что вписал – так и пошло. Никому, собственно, оно не интересно – Стена там, преграда, окопчики...

   Я, конечно, понимаю – протяженность огромная, и возвести местное чудо света удовольствие как сложное, так и безумно дорогое. Ну, так никто и не просит строить натуральную сантеевскую стену сотню метров в высоту. Даже дюжину не просят! А тут что?!

   Покосившийся деревянный заборчик. Кривой и косой. И это еще громко сказано – покосившийся. Два столба, невесть когда вкопанные, да жалкие три доски между ними – весь заборчик. Ибо дальше кое-где что-то и проглядывает из незапамятных времен, а большей частью так вообще кажется, что все давно растащили на костры. А чего? Сухостой под рукой, не надо бродить по лесу, выискивая топливо. Дернул – готово. Ходят же патрули неподалеку, да ночуют прямо в лесу...

   – Нормально! – веско затараторил Турни. – Девлары какие – во! Какой забор такую махину выдержит, а? Завалит и усе! Делов-то. А гномы знаете, какие ленивые, лаэр? Каменюки надо добыть, очистить, привезти, подогнать, уложить... Это сколько денег? А кто платить будет? Зачем? Кто охранять будет? А латать? Набегут лобастые, да айда чесаться...

   – Заткнись, Турни, – обреченно попросил за сегодняшний, бесконечный, день, раз двадцатый. Недомерок и ухом не повел.

   – А эти красавцы, лаэр, чего сидят без дела-то? – махнул лапкой на Галла гоблин. – Мышцу растят! Таскают железки, кидают бревна, борются с утра до ночи... А заборчик в их местности-то того... лежит.

   – А и правда, чего не подлатаете? – с насмешкой уточнил у орка.

   Галл посмотрел на единственный участок великой преграды жилых краев от нашествий страшных и кровожадный девларов из брошенных земель. Резонно заметил:

   – Как все спалим, так новый и справим.

   – А межу-то не попутаете? – хмыкнул я.

   – Попутаем, не попутаем – разница-то какая?

   И ничего не скажешь.

   Затрещали ветки, и из подлеска выскочил пушистый зверек, отдаленно похожий на зайца. За ним, отряхиваясь на ходу, вылетел арахн с попугаем на холке. Птиц, с вытаращенными глазами, явно уже осознал всю глупость путешествия в нашей развеселой компании. Зверек шустро проскочил под перекладиной забора, а Куорт не стал напрягаться, а просто снес к крону остатки заградительного бруствера, так сказать.

   – Стой... твой... чешуйчатый... мать! – долетели вскрики попугая, пока арахн был на виду.

   Зверек и Куорт с наездником снова скрылись где-то в лесу.

   – Ну че, так и будете колоситься на ветру? – подначил нетерпеливый гоблин и зашагал.

   Вот с таким напутствием я впервые пересек границу обжитого мира, сунувшись в дикие неизведанные края. Смертельно опасные. Пока, правда, для неусидчивых попугаев. Сидел бы, помогал торговать книгами, а то смылся с арахном искать приключений на пернатую задницу. И сдается мне, они не заставят себя ждать.

   На ночлег остановились на границе с пустыней. Странное место – могучий лес, со старыми, крепкими деревьями, поющими птицами, жужжащими мириадами насекомых – и резкий переход пусть не в песчаные барханы, но в облезлые холмики, заросшие редкими, кривыми до невозможности, деревцами. Дюжина шагов – мир меняется кардинально. Выцветают краски, веет ветерок, несущий морозную гнильцу. Звуки странно глохнут, в ушах набатом отдает участившийся пульс. Земля – будто спина невообразимо огромного животного – поддается под ногами, мягко пружинит и слегка идет волнами.

   Я развернулся, быстро вернулся под сень леса. Запели птицы, яркость белоснежного снега и приглушенный тон темно-зеленых иголок ближайшей елки ударили по глазам, заставив зажмуриться.

   Не претерпел изменений лишь набат в голове.

   – Потерянные земли, – констатировал орк, ловко сооружающий треногу с котлом над маленьким, весело трещащим костерком.

   – Стоит сделать один шаг – и попадаешь в другой мир. Странно это, – прокомментировал я свои ощущения.

   Чем еще можно объяснить такое резкое изменение? Огромные портал, провисший на многие километры? Глупости. Но что? Действие грандиозного заклинания? Проклятие? Следствие древней битвы?

   – Других миров не существует, лаэр. Эт сказки и предания, – веско заметил Турни, ловко собирая палатку.

   – Неужели? Ты у шамана спроси, он тебе все подробно опишет.

   – Мир духов, лаэр, неотъемлемая часть нашего мира. Он не виден, но произрастает миллионами нитей через все сущее, от каждого живого существа до его духовного воплощения. Окружающая реальность многогранна, многолика и многослойна. Мы живем на первом слое. После смерти дух, уходя по нити, иногда застревает на втором, или перебирается на третий. Там уже, в зависимости от деяний при жизни, отправляется в путешествие дальше, или возвращается в кольцо Ихая.

   – Кольцо Ихая?

   – Круговорот сущности, лаэр. Вырваться из него – превзойти себя. Именно поэтому все шаманы моего племени прокляты. Как и любого другого.

   Вот так. Самые вкусности проскакивают в обычной болтовне.

   – Прокляты, Турни?

   – Лишь единицы способны добраться до слоя, до которого могут пробить лазейку шаманы. Так что...

   – Они теряются во тьме, Турни...

   – Нет! У любого живого существа есть шанс на вознесение, познание своей сути, путешествие к началам!

   – Проклятие шамана не в том, что он никогда не сумеет дозваться до своих близких. А в понимании сути смерти. И всем приходиться с этим смириться. – Мягко произнес Галл.

   – Нет! Слова говорят о бессмертии духа, о пути, о вознесении!

   – И кому удалось вознестись?

   Турни закашлялся: хотел выдать целую тираду, но невинный вопрос орка поставил болтливого недомерка в тупик.

   – Ну... – и беспомощно уставился на меня.

   – Ихаю и горстке великих шаманов. Причем, как я понимаю, до Ихая в силах достучаться только избранные. Есть ли сейчас такие среди ваших племен?

   – Духов Ихая множество.

   – И кто они? – насмешливо уточнил орк.

   Гоблин не нашелся что ответить. А Галл тихо, но уверенно продолжил:

   – Память о близких остается в наших сердцах, в наших делах и поступках, в ярости поединка с врагом, в творчестве кузнеца, в песнях, танцах, камланиях шамана... Нити, как говорит твой народ, не рвутся, они опутывают весь мир, но пройти по ним, связаться с ушедшими близкими, сообщить им об успехах и пожаловаться на горести – никому не под силу. Да и не нужно это.

   Турни шмыгнул, и пропищал:

   – Пока жив род шамана, связь не в силах прерваться!

   – Она в крови.

   – В духе!

   – Дух перерождается, возвращаясь в совершенно иной сути, сжигая в акте рождения свое прошлое естество, являясь чистым листом.

   – Чистый лист – кощунство!

   – Блуждая по вашим бесконечным слоям любой дух растеряет все знания и развоплотится.

   – Нет! Духов... духи... множество! Стихии, энергии, воплощения...

   – Неудачный пример. Стихии глупы, как им и подобает. Оттого так легко ими управлять, не имея в себя ничего возвышенного.

   – Это не так! Нам не постичь их превеликой мудрости...

   – Какая мудрость? Будь там разум – мир мгновенно сойдет с ума, где он возникает – грядут сплошные проблемы.

   – Это не так! Дух, возрождаясь, возносится, становится равен самым сильным, умным! И вырывается из кольца Ихая!

   – Тупеют они, бесконечно возрождаясь. Стихии так вообще неразумны.

   – Это глупость!

   Орк вздохнул.

   От возникшей на пустом месте перепалки я аж малость, так сказать, удивился. Любая почва, построенная на религиозной основе, схожа с минным полем без карты прохода. Да и нет ее никогда. Поэтому, куда не ступи, все равно взлетишь. Не знаю, на следующий ли слой, но дух точно слиняет из попавшей впросак оболочки. И тут даже неупокоенным не станешь, ибо для этого необходимо тело, а не разбросанные по округе кусочки.

   – Кто-нибудь из повелителей духов сумел подчинить себе Ихая или парней из его свиты? Они точно разумны! Так что клыкастый прав, ушастик, хочешь ты того или нет. Из этого вашего кольца никто не выбирается – при памяти и не съехавшей набекрень крыше. – Раздался радостный звонкий голос.