Текст книги "Это кто переродился? Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сириус Дрейк

Соавторы: Александр Артемов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 55 страниц)

Глава 15
Куда вы дели бабушку⁈

– Бабушка⁈ Не верю!

Подойдя к Инквизитору она уперла свой палец ему в грудь.

– Бабушка? Послала за мной Инквизицию⁈ Серьезно?

Взгляд Лаврентия сказал мне все. Врет как дышит.

– У меня приказ от…

– Если бы бабушка хотела бы увидеть меня, она послала бы Аристарха! Или кого‑нибудь из гвардии!

– Господин де Риз пропал без вести во время нападения на больницу, – терпеливо ответил Лаврентий. – Как и еще четыре сотни человек. Их до сих пор разыскивают, а ваша бабушка…

– Вот и ищите моего Аристарха! – сказала Марьяна, постучав пальцем Лаврентию по груди. – Я поеду только с ним, или еще с кем‑нибудь, кого знаю. Не с вами, Лаврентий Иоаннович!

Пока она говорила, я не мог отвести от нее взгляд. Удивленный.

Характер у нее определенно имелся. Как‑то раньше нам с ней не доводилось на пару конфликтовать с Инквизицией и она только старалась избегать общения с ними, а тут…

Нет, определенно в ней было кое‑что от бабушки. Нужно сделать так, чтобы это просыпалось почаще. И в нужные моменты.

– Я, конечно, благодарна Доминике за спасение, – кивнула она, тыкая Инквизитора пальцем, – однако…

Лаврентий же действовал решительно. Выхватил из кармана наручники и одним движением защелкнул их на запястье девушки. Затем приковал себя к ней.

Затем, заглянув ей в глаза, склонил голову набок.

– Однако? – и на его губах мелькнула тень улыбки.

Марьяна так и вылупилась на него. Теперь обе ее руки были скованы. С одного конца стоял я, с другого Лаврентий.

– Однако… Ваня!

Я закатил глаза. Нет, иногда все же «бабушке» стоит подремать…

– Вам придется ехать со мной, Марьяна Васильевна, – сказал Инквизитор. – И так уж и быть, вам, Иван Петрович, тоже. Приказ Королевы.

Скрипнув зубами, я потянул девушку к себе. Тоже самое сделал и Лаврентий. Марьяна, как кукла на ниточках, задергалась то влево, то вправо.

– Она поедет только с Аристархом, – прошипел я. – Оглох, Лаврентий⁈

Глаза Инквизитора сощурились. Он буквально волоком потащил к себе Марьяну.

– Де Риз пропал и, возможно, мертв. И ты, Обухов, знаешь об этом. Кстати, а как ты вытащил принцессу из того здания?..

– Я спас ее, и это самое важное, – и я дернул Марьяну к себе. – И спасу ее еще раз, если потребуется. Без вашей помощи, Инквизитор. Ты бы лучше нашел тех уродов, которые превратили в тварей целую больницу!

– Пустите! Пустите, мне больно! Ладно, уговорил!

Но я не собирался отступать так просто. Только воскреснув из мертвых, Лаврентий уже умудрился пробудить во мне монстра. И я немедленно дал ему выходу.

Хватит уже играть с этим гадом в кошки‑мышки!

Только Лаврентий снова потащил Марьяну к себе, как я схватил его за руку. Сжал до хруста костей.

– Пусти, гад, – скрипнул я зубами и ощерился. Мой Взгляд, клыки и когти приковали Инквизитора к месту. – Или…

Его татуировки вспыхнули, но я был быстрее. Рывок, и плоть на его руке начала трещать, за ней покрошились кости. Забыв про все, Лаврентий попытался оттолкнуть меня, но я дернул изо всех сил. Брызнула кровь, и, не успев вскрикнуть, Инквизитор получил удар в живот. В наручнике осталась болтаться только его правая рука, оторванная по локоть.

Он сразу же начал подниматься, но я скакнул сверху. Его зазевавшиеся дружки ничего не успели сделать. Один удар, и лицо Инквизитора превратилось в кашу.

– Ваня‑я‑я‑я! – раздался визг, но на этом я не успокоился. Взял башку Лаврентия и рывками потащил из шеи. Плоть лопнула, а затем, соскочив, череп остался в моих руках.

Наши взгляды встретились. На его лице осталось удивленное выражение. Кровь была везде, даже на Марьяне, но больше ее хлестало из самой головы поверженного врага. Зубасто ухмыльнувшись, я поднял ее повыше и подставил струю в рот.

Ох, этот сладкий нектар…

Напившись, отшвырнул голову и повернулся к остальным. Эти балбесы так и стояли, хлопая глазами. Не в силах пошевелиться.

Тогда первый ход сделал я – прыгнул на них. Убивать Инквизиторов оказалось не менее приятно.

* * *

– Эй, Обухов! Обухов? Ты чего застыл⁈ Пошли, Королева не будет ждать!

– Ваня, пойдем! Ну его! Пусть только попробует обмануть!

И меня принялись настойчиво дергать.

Вздохнув, я открыл глаза. Лаврентий. Все еще жив. Как жаль…

Скрипя зубами. я направился за ними. Мысли мыслями, но просто взять и убить Инквизитора, конечно, было делом заманчивым, но нет. Не сегодня, не здесь и не сейчас. Слишком много глаз, ушей, свидетелей и так далее. Да и Лаврентий, как ни крути, помог нам справиться с Вергилием. Вернее, не он, а его начальница, спасшая всех этих студентов и нас заодно, но они, считай, одно целое.

Нет, мы бы скорее всего спаслись. Уже в полете я собрался взять всю нагрузку от падения на себя, прикрыв Марьяну, а тут… Кировой, пожалуй, даже стоит сказать «спасибо». Ненавязчиво, ведь помощи мы у нее не просили.

– Ладно, будь по вашему…

Убить вас я всегда успею. Ни у Домны, ни у Лаврентия все равно на меня ничегошеньки нет. Не считать же, «уликой» наше столкновение в канализации? На мне была маска, а из‑за эха и шелеста воды очень вряд ли Лаврентий узнал мой голос.

Пусть пока играется. В итоге я останусь в выигрыше. Все же Дарья на моей стороне.

– Если это какая‑то ловушка, Инквизитор, – говорила ему в спину Марьяна, пока мы паровозиком спускались по лестнице. – Я вам…

– Я уже сказал, что у меня приказ Королевы, – сказал Лаврентий, не оборачиваясь. – А ваш слуга, де Риз, в данный момент отсутствует. Ваше же присутствие во дворце строго необходимо.

– Кому?..

И тут он посмотрел на нее как на надоедливую муху.

– Вашей. Бабушке.

Марьяна замолчала. Только выйдя во двор, мы сразу же стали объектом всеобщего внимания. И в первую очередь то, что мы были, по сути, в кандалах.

– Эй, вы куда их⁈ – воскликнул Волгин, который был уже в брюках. Остальные едва одетые студенты повернулись к нам.

– Они же герои!

– Эй, Обухов всех спас! Вы куда их, Инквизитор⁈

Лаврентий молча повел нас к выходу, но нас быстро окружили студенты в брюках и студентки в одеялах. Все с опаской посматривали на Инквизиторов, взявших нас в кольцо, но решительности не теряли.

– Пустите их, изверги! Обухов! Попова! Герои!

И они принялись аплодировать. Раздался свист и приветственные крики. Несмотря на это, Лаврентий пробирался сквозь толпу как каток. Нас не оставили не в холле, ни у выхода, где нам навстречу выехал черный автомобиль. Открылась дверь, и нас принялись усаживать. Вокруг собиралась бушующая толпа.

– Эй, Обухов! – кричал то один, то другой. – Мы вытащим вас! Слово аристократа! А вы, гады…

– Прочь! – рявкнул водитель и автомобиль сорвался с места. Пару студентов едва не раздавили, а затем выехали на дорогу. Институт, у которого собралось не меньше двухсот человек, начал быстро удаляться. Пока он не скрылся за поворотом, мы слышали свист и крики: «Позор!»

– Не боитесь, что они и в самом деле «достанут» нас? – улыбнулся я, скосив глаза.

Мы втроем уместились на заднем сидении. Я с одного бока, Лаврентий с другого, Марьяна с Пухом устроилась посередине. А Рэд? А черт его знает… Последний раз он был на крыше.

– Встреча с Королевой – это честь, Обухов, – сказал Инквизитор. – Впервые вижу человека, который так активно пытается избежать ее.

– Не похоже на бабушку, – буркнула Марьяна. – Она всегда присылала за мной кого‑нибудь не такого… Не такого!

– Времена меняются.

На этом мы замолчали. Немного поерзав, Марьяна повернулась ко мне и ущипнула за плечо. От боли я вздрогнул, а у нее в пальцах появилась иголка – одна из тех, которые в меня швырял Вергилий.

– Не дергайся, Ваня, – сказала она, вытаскивая еще одну. – Ты прямо как подушка для булавок…

Сжав зубы, я принялся терпеть. Всего она «нащупала» на мне дюжину игл, которыми Вергилий пытался «заразить» нас Древней магией. Только мне показалось, что экзекуция завершена, а она вынимала еще одну.

А затем еще…

– А что будет с Вергилием? – спросил я, чтобы немного отвлечься от этой пытки. – Он все же ваш брат.

Лаврентий вздохнул.

– Забудьте о нем. Он больше ничто.

– Вы так легко от него отреклись? А ведь он пытался сделать как лучше.

– Вы ошибаетесь, Обухов. Мой… бывший брат – преступник. Он давно увлекался всякими запретными практиками, и я…

Он осекся. Я не мог не улыбнуться.

– … Прикрывали его, не так ли? Ай!

– Терпи! – шикнула на меня Марьяна, ерзая руками по мне. – Уже пятнадцатая!

Инквизитор промолчал. Впрочем, ответ тут и не требовался. Понятно, что пока Вергилий «экспериментировал» в рамках дозволенного, его терпели. Во многом, благодаря его брату.

Но сейчас Вергилий пошел в открытую. И… победил?

– Ай!

– Все, последняя! – улыбнулась Марьяна, собирая иголки в горсть. – Это вам! Как вещдок!

И она высыпали их Лаврентию в руку.

– Постой, – сказал я, увидев еще одну иглу. У Марьяны в руке. – Ты не чуешь ее?

Увидев иглу, девушка сглотнула. Затем вытащила и бросила к остальным. Взгляд у нее при этом был невеселый. Что, значит и ее Вергилий умудрился «заразить»? Раз так, то отчего игла не ушла под кожу, как у всех?

Я присмотрелся к Марьяне повнимательнее. У меня на языке вертелся вопрос, но задавать его в присутствии Инквизитора, пока было делом излишним.

Где‑то пару минут мы ехали молча. Центр города был уже позади.

– А что будет… с ними? – спросила Марьяна. Кого она подразумевала под «ними» можно было даже не спрашивать. Все же Древняя магия в Королевстве – смертный приговор даже для аристократии. – Вы их тоже арестуете?

Инквизитор отвернулся.

– Я вам задала вопрос, Лаврентий Иоаннович! Извольте отвечать!

А вот и снова «бабушка». Как бы она опять не переборщила. Но Лаврентий все же ответил:

– Мы постараемся как‑то вытащить из них эту гнилую магию.

Я прыснул.

– Магию? Вытащить?.. Что ж, удачи.

– А вы что, Обухов? – повернулся он ко мне. Его пенсне заинтересованно блеснуло. – Все же знаете что‑то о Древней магии? Можно ее извлечь, или нет?

Я пожал плечами.

– Это само по себе звучит абсурдно. «Извлечь» магию? Еще скажите, «вылечить» от магии. Вергилий сказал, мол, Древняя магия дремлет в каждом человеке. А как извлечь талант из человека? Или из его души?

– Только одним способом, – вставила Марьяна, – извлечь саму душу.

И мы посмотрели на Лаврентия.

– Вы же не собираетесь извлекать из нас души? А, Лаврентий?

Она прижала к себе Пуха. Тот загавкал на упрямо молчащего Инквизитора.

– Отвечайте! Куда вы нас везете⁈

Тот посмотрел на нее – таким взглядом, что и мне стало бы неловко. Шучу, но все равно «гляделки» это его козырь. Пух немедленно заткнулся.

– К бабушке, Марьяна Васильевна, – сказал он, открывая окно. – К бабушке…

Горсть игл он вышвырнул наружу. Их подхватило ветром и разметало по улице.

* * *

И он в самом деле привез нас во дворец. Я даже удивился.

Все же мы проезжали совсем близко от их мрачного крестообразного здания, и в какой‑то момент я был абсолютно уверен, что вот‑вот и водитель повернет руль.

Ан нет. У моста к Башне он тоже не повернул, и тут я даже расстроился. Все же попасть туда мне было крайне важно.

А вот дворец… Да, Лаврентий все же умеет удивить. Дворец и в самом деле приближался. Он был все тот же, что и те пару раз, что мне довелось побывать внутри. С одним отличием – это статуя Олафа на входе. Самого мускулистого гиганта уже не было, а вот монстр, которому тот разрывал пасть…

Монстр остался. И без Олафа казалось, что он просто рычит, раскрыв пасть. Выглядело жутковато, и…

Лестно⁈

Увидев эту одинокую грозную скульптуру, у которой изо рта брызгал фонтан, я не мог не улыбнуться. Какая ирония…

Уже в коридорах наш «паровозик» направился в тронный зал. У дверей Лаврентий, к счастью, расстегнул наручники. Затем посмотрел на меня, и я – вздохнув – тоже снял «оковы». Не хотелось пугать Дарью. Все же после покушения, она, наверное, жутко нервная.

– Бабушка что, уже может передвигаться? – подняла бровь Марьяна.

Лаврентий кивнул и толкнул тяжелые двери в тронный зал. Мы прошли внутрь.

– Странно…

Я улыбнулся. Ничего странного. Мое золото и сама Дарья умеют творить чудеса. Думаю, убийцы тоже весьма удивятся, увидев ее живой и здоровой.

А еще, должно быть, весьма похорошевшей.

В тронном зале нас встретили десятки придворных и гвардии, которые стояли подле трона. Никто из этих напомаженных индюков мне был не интересен, а вот Дарья…

Она сидела на троне.

Стоило нам с Марьяной подойти, как по рядам присутствующих прошелся шепоток. Королева же поднялась с седалища и сошла к нам.

Она была в длинной мантии, что стелились за ней на пару метров, на голове сверкала корона, в руках были символы ее власти – скипетр и держава. На уставшем лице лежала улыбка, однако…

– Дитя мое! – и передав «погремушки» подскочившему слуге, она кинулась обнимать Марьяну. – Ты жива, какое счастье!

И она звонко чмокнула Марьяну в лоб.

– Мне сообщили, что какой‑то предатель пытался убить тебя! Как хорошо, что ему помешали наши доблестные Инквизиторы! Где Доминика Александровна⁈

Из числа придворных вышел Лаврентий.

– Ей тоже пришлось вступить в бой. Восстановившись, она явится к вам, ваше величество.

– Какое счастье! – и Королева снова поцеловала Марьяну, а затем прижала ее к своей груди. У той на лице было удивленное выражение. – А это, что за молодой человек?

Смотрела она на меня. С вопросом.

– Иван Обухов, – сказал Лаврентий. – Он друг Марьяны Васильевны.

– Ах, друг! Марьяна, почему ты никогда не рассказывала мне о своих друзьях?..

И выпустив Марьяну, Королева подошла ко мне. Затем подняла руку для поцелуя.

Я не двинулся с места. Не мог поверить.

Это была не она. Королева, но не Дарья. Лицо у нее было такое же, однако… Глаза. Они были чужие.

Секунда сменяла секунду, а я не спешил приглядываться к ее сморщенной рукой, затянутой в белую перчатку. Обернулся к Лаврентию, а тот стоял мрачный как могила.

По рядам придворных прошлась волна шепота.

– Почему он не целует королевскую руку⁈ Он пьян?

– Возможно, мальчик взволнован, ведь он…

– ГДЕ ДАРЬЯ⁈ – рыкнул я на все помещение, а затем все голоса стихли.

Стало так тихо, что каждый мог расслышать как коротко вскрикнула фрейлина, прежде чем плюхнуться в обморок. Остальные побледнели.

Я же повернулся к «Дарье». Лицо у нее стало такое белое, что и пудра бы не понадобилась.

– Ты… – прошипел я, посмотрев на нее Взглядом. – Просто старая сморщенная старуха, а не моя Королева. Что ты с ней сделала⁈

И прежде чем кто‑то успел среагировать, я схватил ее за горло и приподнял. Захрипев, она задергала в воздухе ногами, но мои когти сжались только сильнее. Туфли мигом слетели с ее лодыжек.

В зале раздался крик, а гвардейцы кинулись к нам. Но я был быстрее – закрылся «Дарьей» от их копий и мечей. Лаврентий тоже был среди них: оскалившись, он вот‑вот готов был разорвать меня на клочки. Марьяну же оттеснили подальше, но она все равно кричала:

– Ваня, нет!

Да… Терпеть этот маскарад у меня желания не было. Сжав ее кадык, я разорвал этой Лжедарье глотку. Ее грязная паршивая кровь, брызнула на идеально чистый пол.

Когда ее дергающийся труп рухнул к моим ногам, я обернулся. Зарычал. А затем прыгнул прямо на копья. Больно было зверски, но еще больнее было тем, кого я успел достать своими когтями…

* * *

– Молодой человек, что же вы молчите? – вырвал меня из приятных мыслей ее мерзкий старушечий голос. – Расскажите, как вы познакомились с моей внучкой?

Вздохнув, я открыл глаза. Ни минуты покоя… А ведь я почти почувствовал вкус их крови на своих губах.

После всего этого унылого дня, полного пошлых разговоров, унылых приемов и всего прочего, что называлось у них странным словом «этикет», нас усадили в пиршественном зале, где собрались все королевские нахлебники – а их было тут сотни две, не меньше. По углам застыли гвардейцы на пару с Инквизиторами, а слуги то и дело мелькали за спинами пирующих.

Марьяна устроилась по правую руку от Лжедарьи, а я примостился рядышком. Это было почетно, как сказали, однако в чем почет, если во главе стола сидела какая‑то разодевшаяся бабулька, похожая на мою Дарью как две капли воды? На этот вопрос ответа не было.

Время близилось к вечеру, а этот унылый ужин все не кончался. Мне было до того скучно, что в своих мыслях я убил уже каждого находящегося в этом зале. Лавретию досталось четыре раза, меркзо хрюкающему старичку, сидевшему рядом, два, а вот Лжедарью я растерзал целых восемь раз. Она мне совсем не нравилась.

Где моя Дарья⁈ Что за черт? На все вопросы, Марьяна вот уже полдня твердила «потом», а я из кожи вон лез. Остальные же вели себя так, будто ничего не произошло.

Проклятье… Не будь все вокруг пропитано этой «политикой» я бы перегрыз глотки каждому в помещении, но узнал бы правду. Наверное, так и сделаю, если никто ничего не объяснит!

Я сжал ложку. Вот прямо ею – вычерпаю из головы каждого, если понадобится.

– Молодой человек? – и старушенция пощелкала пальцами. – Вас вызывает Королевский совет! Где вы познакомились с моей внучкой?

Я ответил честно:

– В бойцовской яме.

Все разговоры мигом стихли. Головы всех присутствующих повернулись ко мне. Даже Лаврентий, что скромно устроился в дальнем конце стола, скосил на меня взгляд. Его пенсне блеснуло.

– В бойцовской яме⁈

Я кивнул и тут же получил тычок туфлей от Марьяны.

– Ваня!

– Эмм… В смысле, в институте. Там есть аудитория, которую так называют – бойцовская яма. На пересдаче.

Первой рассмеялся старичок – в своем хрюкающем стиле – а следом и весь зал. Лжедарья же только нахмурилась.

– На пересдаче? А что, Марьяна, ты плохо учишься⁈

– Нет, бабушка, просто… Ну, так получилось…

Но та только покачала головой. Затем принялась расспрашивать ее буквально о каждой мелочи.

И наконец выдала:

– Теперь я буду тщательно следить за твоей жизнью. Хватит тебе шляться не пойми где.

– Что⁈ Как это?

– А вот так. С этого дня ты живешь во дворце.

Марьяна едва не подавилась виноградинкой.

– Эмм… бабушка, мы же это обсуждали? Ты сама сказала, что я…

– А теперь я меняю свое решение. Хватит тебе шляться по подворотням. Как мне сказали, ты работаешь в Ассоциации?

– Работаю…

– Это почетное занятие, но Ассоциация проживет как‑нибудь без тебя. С этого дня ты там больше не работаешь.

– Что⁈ Нет!

– Не нет, а да. Что тебе там делать? Рисковать своей жизнью, лазая по трущобам? Какая глупость! Ты принцесса и должна…

– Ничего я не должна, – сжала Марьяна руки в кулаки. – Ты сама сказала мне жить такой жизнью, иначе…

Лжедарья хлопнула по столу ладонью.

– Не перечь бабушке!

Но Марьяну уже понесло. Вскочив на ноги, она крикнула:

– Ты мне не бабушка!

Голоса снова стихли. Один старичок все хрюкал рядом со мной – кажется, он задыхался, однако окружающим было плевать. Все как один смотрели на двух разъяренных дам.

Я же не стал вмешиваться. Пускай‑пускай выведет эту Лжедарью на чистую воду. Однако прежде чем Марьяна успела произнести хоть слово, со своего места поднялся Лаврентий.

– Марьяна Васильевна, кажется, вам пора…

– Что⁈ – сверкнула глазами Марьяна. – Кто тебя вообще спрашивал, пес?

Стало ее тише. Инквизитор же посмотрел на нее со всей своей жутью. Любой бы испугался такого взгляд, но Марьяна только сильнее разозлилась:

– Не смотри на меня так, пес. Твое дело – прислуживать Домне.

А дед все не унимался. Скрипнул стул, и он рухнул мне в ноги. Ни один не попытался ему помочь – все смотрели то на Марьяну, то на Лаврентия, лицо которого темнело с каждой секундой, то на Королеву, которая на миг стушевалась. Но лишь на миг.

Дед же кашлял так отчаянно, подывая при этом, что я сжалился. Хлопнул его по спине, и у него из горла выскочила косточка.

– Кха… благодарю, молодой человек…

– Марьяна, ты забываешься, – сощурилась Лжедарья и попыталась схватить «внучку» за руку. – Сядь! Я твоя бабушка!

– Нет! – взвизгнула она, вырвавшись. – Где она⁈

Стул Марьяна упал на пол, а дрожащая девушка оглядела бледнеющие лица.

– ГДЕ⁈ ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ С МОЕЙ БАБУШКОЙ?

Эхо от ее голоса затихало под потолком, а тишина стояла звенящая. Наконец из‑за стола поднялся один из придворных – высокий седовласый мужчина в белом.

Поклонился.

– Кажется, Марьяна Васильевна вы нездоровы. Лаврентий, она же нигде не ударилась головой, пока вы снимали ее с крыши?

Инквизитор не ответил. За него заговорила престарелая женщина в красном платье.

– Девочка просто устала, ваша светлость. У нее был очень тяжелый день… Все же этот Вергилий…

– Кстати, Лаврентий, – улыбнулся князь в белом. – Какова его судьба? Вы же казните его за предательство рода человеческого?

Тот снова не ответил, а только повернулся ко входу. И только сейчас моих ушей коснулся стук каблуков.

– Лаврентий, вы оглохли⁈ – нахмурился князь. – Я задал вам вопрос.

– Я слышал. Доминика Александровна вам ответит.

Они все притихли, только сейчас услышав приближающиеся шаги. Полминуты спустя двери открылись, и в зал широким шагом зашла сама Магистр Кирова. За ней на подносе внесли блюдо, прикрытое крышкой.

– Проше прощения за опоздание, князь Волгин, княгиня Державина… – улыбнулась она, почтив каждого взглядом. На мне она задержалась подольше, и МОЙ золотой глаз под ее повязкой приветственно запел мне. – Ваше величество… Ах, и герой дня тоже здесь…

С учтивой улыбкой она поклонилась Лжедарье и направилась к пустующему месту. По пути ответила:

– А насчет, Вергилия – предателя ждет наказание, как и всех предателей рода человеческого. Самое страшное, что вы способны вообразить, господа. Но я не буду рассказывать о нем при детях. И за столом.

Она уселась за стол с довольным видом. Однако как бы Магистр не старалась держаться, было хорошо видно, что последние дни без последствий не прошли – она двигалась крайне скованно.

– Марьяна Васильевна? – огляделась Кирова с таким видом, будто впервые увидела всех стоящих на ногах. – Владимир Сергеевич, Лаврентий? А вы почему стоите? Присажи…

– Кирова! Что за шутки⁈ – зарычала Марьяна, указывая на свою «бабушку». – Вы что, не видите, это же!..

– Дичь! – и на стол перед ней поставили блюдо, накрытое крышкой.

– Наконец‑то!

Следом поднялось еще несколько придворных. Все улыбались притворными медовыми улыбками – однако глаза были холодные как лед. Одного из них я узнал: это был Марципаний из Арканума. Его золотой медальон так и просился в руку. Как и его горло…

Подойдя, князь Волгин поднял крышку. Увидев, что под ней, он отпрянул.

– Что за⁈

Вся публика вытаращилась на эту «дичь».

– Ах вот ты где! – сказал я Рэду, который сидел на блюде, глодая косточки. Кажется, это была утка. – А ну, брысь под стол!

Фыркнув, он спрыгнул вниз.

В зале послышались охи, вздохи и смешки, однако Марьяна совсем не желала веселиться.

Смотря на Кирову, она тыкала пальцем в Лжедарью.

– Это Ряженая! Двойник! Где Дарья Алексеевна⁈ Где ВАША Королева?

По залу прошелся уставший вздох. Покачав головой, Волгин уселся на место. Кирова же выпила очередной бокал вина и проигнорировала вопрос. Снова зазвучали робкие голоса, застучали вилки…

Марьяна же и не думала сдаваться.

– Как вы смеете?.. Как вы…

К ней подошли гвардейцы и попытались усадить ее на место, но им помешал я – один взгляд, и они вернулись на место.

– Ваня… – и девушка скользнула ко мне. – Пойд…

– Правильное решение, Марьяна Васильевна, – сказала Кирова, привстав. – Дарья Алексеевна, вы же не против, если ваша уставшая внучка покинет зал? Ей неплохо бы прилечь, поспать, да и ее «герою» тоже пора домо…

– Нет! Ваня со мной!

Она вцепилась в меня мертвой хваткой.

Волгин хохотнул.

– Марьяна Васильевна, как же? Ведь вы с ним «просто друзья»?

Стол снова сорясся от смеха. Марьяна стояла вся красная. Хватку же не разжимала.

Гвардейцы же… Вернее, не только они, но и несколько людей Кировой вместе с Лаврентием – они заходили с боков. Лица у них были решительные.

Я выдохнул. Ситуации серьезнее не придумаешь. Похоже, они реально ведут тут какую‑то свою «политику», и Марьяна им нужна позарез. А вот Дарья… Что с ней? Последний раз я видел ее в больнице, и моя Королева уже была на ногах.

Неужели ее убили?..

При одной мысли об этом мое сердце сжалось, и зубы едва не треснули – так сильно я сжал их.

Нет. Умри Дарья, я бы почувствовал. Так же как и она, почуяла мое возрождение. И смерть, соответственно.

Но если ее не убили, тогда зачем им двойник?.. Зачем притворяться? Скоропостижная смерть от косточки, и все – здравствует новая Королева Марьяна Васильевна?

Но нет. И это было странно.

Нас с Марьяной сплошь окружали враги, а я оглядывался. Эту ночь, кровь из носу, придется провести в этой «золотой клетке». Отсюда я выйду двумя путями – либо мертвым, либо живым. Но ответы найду.

Жди, Дарья. Если что, каждый в этом дворце умоется кровью. И не в мыслях, а наяву.